Текст книги "Через миры, выбирая любовь (СИ)"
Автор книги: Алина Пуаро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава 13.
Сообщающиеся сосуды.
Как же хочется придать мыслям форму, воплотить желания в жизнь.
Так легко и просто нарисовать линию... и только сегодня тебе дано такое право. Загадывай. В этот день тебе позволено все.
Качаться на качели с заржавевшими петлями.
Делать то, что хочеться только тебе и с каким-то детско-озорным восторгом думать – а выдержат ли?
И все-таки спрыгнуть, не испугавшись и добежать по тропинке до перекрестка, загадать и ждать в высокой траве на обочине твоего человека. Того, которого ты ждешь уже давным давно, но придет он только сегодня.
Такое странное скрещение дорог.
Тебе здесь все знакомо и известна каждая пылинка. И ты знаешь, что он придет все будет так легко, светло и спокойно. Он появиться за поворотом, увидит тебя и не удивиться, не огорчится и не обрадуется... а просто улыбнется.
Вы будете долго-долго гулять под дождем и можно будет ничего не бояться.
А потом он уйдет,даже если ты загадаешь, чтобы он остался с тобой навсегда.
Ты не можешь решать задругих. У каждого своя жизнь и свой выбор.
У тебя остались еще желания?
На Спортивной, как всегда, клубился народ всех мастей и цветов, как говориться, – на концертах всегда собиралась самая разнообразная публика. Здесь был и пятидесятилетний начинающий лысеть мужчина, спорящий о чем-то с подростком лет четырнадцати с длинными сзади и коротко остриженными спереди волосами, девочка в традиционной черной куртке еще моложе с ярко-розовыми волосами и пирсингом в носу, прихлебывающая с явным удовольствием из открытой полуторалитровой бутылки пива, вполне прилично одетая тридцатилетняя пара, приплясывающая от холода на снегу, седой патлатый дедушка, кучка девиц с красными шарфами, со смешками толкаясь возле паренька, который разливал водку по пластиковым белым стаканчикам, одинокая дама в длинном вечернем черном бархатном платье, кутающаяся в шаль, и еще тысяча и одна человеческая особь, пришедшая послушать сегодня музыку.
Сообщность или братство, не знаю какое тут лучше подобрать слово, но здесь бытовал девиз – «один за всех, и все за одного». То есть, стоило тебе споткнуться на выступлении в толпе перед сценой, тут же протянется десяток рук, не давая упасть, от подошедшего милиционера встанет живая стена на защиту своего, а да хоть бы и чужого, сигаретами и пивом здесь делились без слов, а пристроить на ночь к себе иногороднего, либо одолжить денег на билет до дома почиталось за честь.
Для любого постороннего всегда останется неясным такое единение, которое связывало пришедших сюда. Слова песен знал наизусть каждый, через одного можно было наблюдать первую букву имени исполнителя в виде татуировки или кулона на шее, а фамилию кумира пишут на стенах во дворах. Я отказывалась наклеивать ярлыки «хорошо» и «плохо», я просто знала, что на его музыке выросло уже не одно поколение, и жесткие, а порой и жестокие ультиматумы словно несмываемая печать остается на душах и тех, кто проникался его творчеством и тех, кто всего лишь раз слышал его невзначай. На концертах у меня лично бегали мурашки по коже, а дыхание вырывалось в такт рифмам, настолько велико было его почти мистическое влияние.
Многие из тех, кого я видела сегодня, ходят на каждое выступление годами, а если быть точным, то с момента образования группы прошло целых двадцать лет, и необходимо хотя бы один раз увидеть исполнителя вживую на сцене, чтобы понять, что же притягивает всех этих людей. Нескончаемый поток энергии и свободы, исходящий от талантливейшего рок-певца словно заражала поклонников, но как ни странно ни видео, ни какие другие записи не повторяли интригующей и неуловимой силы.
Но сейчас мне было совсем не до этого, меня трясло словно в лихорадке, и уже не в первый раз за всего лишь один единственный день моего прибывания на родине, мне хотелось оказаться так далеко отсюда, как только можно на меня наводила панику мысль, что наша встреча с ним неизбежна, а ведь я не знала об Антоне абсолютно ничего, был ли он женат, приехал ли он сейчас с Наташей или вообще вместе с дочкой, что меня бы совсем не удивило – на таких сборищах довольно часто можно было заметить детей на плечах у родителей-роккеров. И общение в такой ситуации для меня не представлялась возможным, даже если бы я хотела просто сказать здравствуй.
Наверное, я была бледная как смерть, потому что Ленка не отрывала от меня тревожного взгляда всю дорогу и в итоге подруга тоже предложила купить пива. Вдалеке я увидела старых знакомых. Мы прошли мимо странной парочки и остановились у ларька, где худенькая невысокая девушка с огромными выразительными глазами и синими почему-то волосами то отборно материла свою подругу, то бросалась на нее с поцелуями. Кудрявая блондинка, впрочем мало на это реагировала, с нахмуренными бровями целиком погрузившись в экран мобильного телефона, на котором кажется, пыталась набрать сообщение.
– Маринка! Ну Маринка! Ну фея моя! – всячески пыталась привлечь ее внимание синеволосая барышня. – ну и стерва же ты все-таки!
– Будете? – поинтересовался подошедший очень лохматый, но довольно симпатичный парень, протягивая известную всем бутылку Очакова.
– Леший! – прозвище очень ему подходило, судя по прическе. – Она на меня внимания не обращает! – пожаловалась синеволосая.
– Я буду, – тут же очнулась та, которую звали Маринка.
Парень жинерадостно сунул бутылку в женские руки и взгляд его упал на кого-то сзади:
– Маугли! Чапаев! Лис! – радостно завопил он и бросился к ним обниматься. Кампания постепенно разросталась. Один из троих был этакий не очень высокий крепыш со стойкой бойца и упрямым выражением лица, одетый по последней моде в вельветовые бежевые штаны и торчащий из под куртки вельветовый под цвет брюк пиджак. Челка небрежно падала на лоб, закрывая один глаз,всем свои видом производя впчатление богемного модника, но те, кто с ним были знакомы не по наслышке, знали – в драке он мог свободно выстоять против троих, и там уже костюмы не имели никакого значения. Лис был его подопечным, молодым и дурным по своей натуре, и никто не понимал, почему такой человек, как Маугли с ним возится. Чапаев, у которого это было не кличкой, а настоящей фамилией был самым старшим и почти женатым, чья подруга – тоже здесь присутствующая, элегантно прихлебывала шампанское из открытой бутылки, в то время как остальные пили водку «Санкт-Петербург».
Я смотрела на всех этих людей, которых так давно знала, и думала, неужели вес и прическа так сильно меняют внешность? Ну да, раньше я была и полнее, и волосы были длиннее, и рыжие, и кожа белой-белой, но все-таки мне казалось удивительным то, что никто не обращал на меня никакого внимания, не признавая в коротко стриженной загорелой блондинке прежнюю Алину. И все же сердце мое колотилось все сильнее и сильнее. Я протянула деньги вульгарно накрашенной продавщице в окошке и забрала свое пиво. Бутылка была холодная и на этот раз стеклянная, наверное, в виде исключения, я подняла голову, чтобы попросить открывашку и тут я увидела Антона.
Он стоял в черной куртке с лампасами, с рюкзаком за спиной и над чем-то весело смеялся с молодым незнакомым мне светловолосым пареньком. В отросших сзади и коротких спереди волосах застревали кружевные снежные звездочки, залетавшие с улицы, шею прикрывал неизменный красно-черный шарф, а я просто стояла и смотрела, и все слова застряли у меня в горле.
Ленка, кажется,что-то сказала, но я даже не пыталась разобрать слов, я смотрела, смотрела и никак не могла отвести взгляд. Господи, как же долго я его не видела, а он совсем не изменился. Он улыбнулся и тут стало видно, что спереди у него не хвататет зуба, наверное опять подрался, машинально подумала я, а сердце сжалось от нежности и жалости. Вдруг он, словно что-то почувствовав, замер и медленно повернулся в фас. Вот он нахмурил брови, словно не веря собственным глазам, в ту же секунду меня узнав, застыл, как громом пораженный. Я пыталась улыбнуться непослушными губами и выдавить из себя хоть какое бы то-ни было приветствие и поняла, что это бесполезно – голос пропал. Зеленые глаза просто пригвоздили меня к месту.
Нас разделяло насколько метров, между нами двигались, ходили и разговаривали люди, но и я, и он, оказались словно в отдельном мире, где больше никаго нет, все происходило будто в замедленной сьемке. Не знаю как смогла, но я сделала несколько шагов навстречу, и у него губы дрогнули в неуверенной улыбке:
– Я... Я сплю? Или это... Это, и правда ты?
– Нет, твоя тетя, – хватило у меня сил пошутить, – Я. Кажется...
Он протянул руки, и я бросилась к нему в обьятия, как тысячи раз до этого, словно и не было ни этих двух лет, ни болезненного расстования, ни долгой разлуки. Антон гладил меня по волосам, теребя светлые прядки, зарываясь в них лицом, у меня запершило в носу.
– Дуреха! Ну какая тетя? Мне не верится, неужели это и правда ты? Маленькая моя, маленькая.
Тут все стало на свои места, я отстранилась.
– Ты даже забыл, как звал меня раньше.
– Ну я и дурак. – радостно признался он. – Ведь два года прошло. Столько всего случилось...
– Сколько? – скептически поинтересовалась я.
– Много. Я все понял. – темно-зеленые изумруды смотрели на меня так, словно боялись, что я вот-вот исчезну. – Ты мне все равно не поверишь...
– Отчего же? А ты попробуй.
Он растерянно оглянулся по сторонам.
– Мы что, тут разговаривать что-ли будем?
Я пожала плечами, и тут вдруг счастье затопило меня с головы до кончиков пальцев, отзываясь солнечной трелью в каждом мускуле. Он, кажется, и правда, не забыл меня за эти два года. И хотя мне было трудно признаться в этом ему да, и что там говорить, самой себе, – но я была счастлива, счастлива тем единственным неповторимым взглядом, что нес зелень вековых сосен и весенней листвы, потому что в этих глазах я читала нежность.
Антон взял меня за руку, свободную от пива и потянул к выходу из метро. Я беспомощно обернулась, ища глазами Ленку и встретилась глазами с кудрявой блондинистой девушкой, которая вытаращилась на меня, словно на привидение и тут же заорала во всю мощь своих легких.
– Алинка!!! Ущипните меня! Ах, ты засранка, и приехала и прячется! Штрафную ей!
И вслед за криком нас тут же облепили знакомые и не очень люди, хватая, обнимая и хлопая меня по спине.
– Вернулась?
– Ты насовсем или на каникулы?
– Ну как там, за бугром?
– Ты пить-то не разучилась?
– Ну налейте-же ей, налейте!
– Штрафную стопку – вклинился наконец-таки весьма нетрезвый Леший и сунул мне в руки большую бутыль Очакова, что со стопкой у меня никак не ассоциировалось.
– Ну что ты ей пихаешь. Штрафная – это не пиво. – презрительно скривился Маугли, забирая у меня Очаково. – Что, другого ничего не нашлось? Водовки срочно!
– Сначала попробуй, а потом говори.– обиделась Теща за Лешего, вытаскивая из запазухи литр. – У нас только столичная, а пиво, пиво – это запивка.
Маугли принюхался и одобрительно осклабился:
– А, и правда. Тогда пей.
– Ща – ща – ща. – закивал Антон, вытаскивая меня из толкучки, мы только отойдем на пять минут и потом все выпьем.
– Но... – попытался было остановить нас Леший, но Маринка тут же шлепнула его по протянутой руке и что-то горячо зашептала на ухо. Остальные тоже примолкли, заметив наши так и не разомкнувшиеся руки.
– Они, что снова вместе? – ошарашенно поинтересовалась подошедшая тем временем Женька, с которой я даже не успела поздароваться.
Ленка молча пожала плечами.
– Тебе не надоело? – малость оглушенная, поинтересовалась я, отвыкнувшая за два года от привычек и обычаев своих приятелей.
– Надоело. – коротко ответил он.
– Так почему?! Почему ты не начнешь наконец жить нормально? Все осталось по прежнему: концерты, пьянки, выезда. Ничего ведь не изменилось?!
– Я изменился.
Мне оставалось только горько усмехнуться.
– А ведь мы о стольком мечтали, столько планировали...
– Одному мне не о чем мечтать.
Я покачала головой:
– Я была с тобой, только тебе было нужно другое.
Он остановился.
– Да я знаю, и тогда знал, кто мне был нужен, но я знал и то, что меня держало! Теперь все по-другому.
– Вернее кто. И сегодня она тебя держит, и завтра будет тоже самое.– тяжело вздохнула я. – Давай не будем об этом.
На улице совсем стемнело, с неба падали отдельные снежинки, под рассеивающими свет фонарями собиралось все больше и больше народа. Мы шли, взявшись за руки, и молчали, уходя все дальше от дворца Спорта. Время от времени наши взгляды встречались, мы только сильнее сжимали руки, но мы оба теперь боялись заново начать разговор. Болтать по-пустому было глупо – о цветах, да о погоде, а говорить о нас ... Какой смысл было тревожить незажившие еще раны? И все же мы улыбались, наверное, ни мне, ни ему не верилось, что мы снова вместе, хотя бы и на эти короткие мгновения.
Мы вышли на набережную и мне запоздало пришло в голову, а куда же все таки мы направляемся? Слева опять оказалась Петропавловская крепость, я начинала мерзнуть. Очутившись на мосту, Антон вдруг резко развернулся и неожиданно привлек меня к себе, сжав так сильно, что у меня перехватило дыхание. Он даже не пытался меня поцеловать, прижавшись свои холодным лбом к моему, смотрел глаза в глаза, будто пытаясь разглядеть что-то от него спрятанное.
– Я столько за это время передумал, ты и представить себе не можешь. Я так зол был на тебя сначала, я почти тебя ненавидел, а потом вдруг все понял. Все! Все!
– И что-же ты понял? – севшим голосом спросила я.
– Так, как ты, меня никто никогда не любил и любить не будет. Мне никто не сможет тебя заменить.
– И ни слова о твоих чувствах.
– Ты же знаешь, я никогда не умел говорить.
Я покачала головой.
– Я все равно больше тебе не верю.
– Почему ? – глухо спросил он, убирая руки в карманы.
– Ты еще спрашиваешь?! Ты же предал меня! Как же мне снова доверять твои словам?
– Тогда все не имеет смысла. Я тебе никогда не лгал, но раз ты мне не веришь...
У меня упало сердце в ответ на его слова, но я высказала то, что думала. Разве бывают вторые шансы и склеенные чашки? В мозгу все путалось, я ведь даже не рассчитывала на это, я была уверена, что он давно забыл меня в счастливой семейной жизни. Тут я поняла, что даже не спросила, остался ли он с матерью своего ребенка или с какой-либо другой дамой сердца, и что ни он, ни я не задали друг другу ни одного вопроса. Все было для нас как-бы само собой разумеющимся, происходящее воспринималось обоими как должное. Голова шла кругом, я перестала что-либо понимать, причина моего приезда касалась совсем иного. Чего она касалась? Ах, да медальон...
Стараясь не смотреть ему в глаза, я, закусив губу, размышляла.
– Замерзла?
Я и не заметила, что начала дрожать и от переполняющих меня эмоций, и от холода. И ничего не говоря, я прижалась к жесткой материи зимней куртки, пряча лицо у него на груди. Я почувствовала, как он содрогнулся всем телом, безнадежно меня обнимая. Мне хотелось в тот миг, чтобы время остановилось. Мы простояли так несколько минут, я вздохнула Кулон, вторая часть должна быть у него, я подняла на него глаза и, подавив вздох, осторожно высвободилась из любимых рук.
– Тебе это ни о чем не говорит? – развернула я салфетку замерзшими руками.
В электрическом свете блеснула позолоченнная поверхность, и Антон задохнулся от удивления.
– Откуда у тебя это?! Я нашел такой же. – он лихорадочно начал распутывать шарф – Нет, немного другой. Нет, но откуда... Это ведь две половинки, так?
Он снял часть медальона со шнурка на шее и протянул мне на раскрытой ладони. Я молча кивнула. Части идеально подходили друг другу, больше не было ни единого недостающего кусочка, но я медлила их соединять. Кто знает, что произойдет дальше?
–Собака с крыльями? Что это означает? И где ты взяла второй? Ведь ты не знала, что я его нашел? Я никому не показывал...
Я никак не могла решить, рассказать ли все разом или промолчать, потом подумала, что последнее уже не получиться, особенно учитывая нетерпеливые взгляды, которые бросал на меня Антон .
– Да что, черт возьми, происходит?! Ты можешь мне хоть что-нибудь обьяснить?
– Не кричи! Это не так-то просто. В это тяжело поверить... – и тут я запнулась, не зная, что говорить дальше.
– А ты попробуй. – пердразнил он меня.
Вместо этого я попробовала кое-что другое: взяв части в обе руки я медленно сложила их в одно целое.
– Что тако... – начал возмущенно Антон и прервал фразу на полуслове.
Мир на мгновение потерял свои краски и звуки. Все вокруг постепенно стало расплываться, так бывает когда медленно погружаешься в воду : вроде что-то видно, но что именно – не разглядеть. Я подняла голову, чтобы попытаться пояснить Антону хотя бы вкратце, что происходит, все-таки он имел на это право. Я с ужасом смотрела на результат моих действий и даже боялась вздохнуть. Мы стояли, соприкасаясь плечами, а мир вокруг нас плавился, вдруг яркая вспышка ударила мне в глаза, словно тысяча фотоаппаратов заработали в один миг, и все провалилось в пустоту.
На одну секунду я потеряла ошущение реальности, а как только открыла глаза, я решила, что лучше бы мне этого не делать. Сначала я увидела ярко-голубое небо, потом тучи дыма, а затем прямо перед собой шевеляшееся, как огромный муравейник, поле боя. Люди бились на мечах, падали под копыта лошадей, ломали копья о щиты, заливали кровью песок и траву. Меня чуть не затошнило, когда я невольно приглядевшись, стала свидетельницей того, как какой-то воин проткнул мечом своего противника всего лишь в десятке метров от места, где мы оказались.
Антон стоял остолбеневший и изумленный не меньше моего, а скорее всего даже больше, ведь он и понятия не имел, что мы очутились в мире валькирии и Гармона к тому же самый разгар битвы. Я только никак не могла сообразить, обьявил ли граф о том, что королева нашлась, потом поняла, что нет, иначе и сражения бы не было. Значит Гармон и Реквием еще в пути...
– Ложись! – толкнула я так и не пришедшего еще в себя Антона на землю, увидев как отряд лучников целиться в нашем направлении.
– Где мы? – вне себя зашипел он, растянувшись на желтом песке. – Что, мать вашу, происходит?!
Кажется, настала пора все обьяснить, глядя на его взбешенно-вопросительное выражение лица, подумала я, в любом случае особого выбора нет. Я убрала медальон.
– Короче, там где мы оказались, идет война. Прямо сейчас.
– Спасибо за комментарии, это я и без тебя понял. Там где мы оказались – это где, позволь спросить? И какого черта мы здесь делаем?!
– В другом мире. – последовал ответ. Ну как обьяснить иначе? Не могу же я рассказывать ему всю историю с начала? – это, если хочешь парралельное измерение, я и сама толком не знаю. Видимо, тот медальон, половинки которого мы нашли, нас сюда и перенес. Он из этого мира, и его надо вернуть.
– Кому?!
– Его хозяину. Хозяйке. – поравилась я .
– Какой такой хозяйке?! – начал было он приподниматься на локтях, как я снова дернула его за руку и, кажется, переборщила: он уткнулся головой в песок.
– Ты что делаешь?! – возмутился он, отплевываясь.
Я протянула руку и стряхнула песчинки со щек и бровей, и не выдержав тихонько рассмеялась.
– Ну и что тут смешного?!
– Ничего. Я так по тебе скучала...
Он посмотрел на меня долгим недоверчивым взглядом и неуверенно улыбнулся, не разжимая губ. Было невыносимо жарко в зимних одеждах на летнем солнцепеке. Мы укрывались за небольшим песчаным холмиком, поросшим пожелтевшей от солнца осокой, а рядом слышался грохот сражения. Я оторвалась от созерцания любимых глаз и взяла себя в руки.
– Ты веришь в другие воплощения?
– Теперь я уже и не знаю во что верить? Разве что я просто сплю?
– К сожалению нет. – заверила я его. – так ты хотя бы примерно представляешь что это такое?
– Это после смерти что-ли?
– Ну и до тоже. У людей не одна жизнь, как оказалось, есть еще и другие. И сейчас мы как раз в том месте, где протекает жизнь твоего и моего прошлого. И этот магический кулон по ошибке оказался в нашем мире, а теперь его надо вернуть. Он принадлежит мне, но мне из этого мира.
– Смахивает на бред сумасшедшего. – недовольно произнес любимый.
– Ничего не могу поделать. – пожала плечами я. – Но к несчастью, это реальность. Друго вариант – можешь не верить собственным глазам, щипать себя до синяков или засунуть голову в песок и изображай страуса. Вообщем, воспринимай это, как хочешь.
– А почему мы обязаны тут валяться?
– Потому что иначе нас тут убьют, и ты вообще никогда никуда не вернешься. – мило улыбнулась я.
Антон мрачно посмотрел на меня и видимо попытался принять сказанное мною к сведению. С минуту он молчал, а потом выглянул из-за холмика, развязал шарф и наконец не выдержал:
– Так что мы тут, на всю жизнь застряли? И из-за чего война, собственной говоря?
– Из-за твоей дочери. А если быть точной – вопрос власти и престолонаследия.
– Моей дочери?! Престолонаследия?! – оторопело повторил следом за мной ошарашенный отец.
– Твоя дочь – наследная королева в твоей стране. Нет, ты жив, но прав на престол не имеешь, потому что он передается по женской линии. Ты простой граф, а Ават, так зовут твою дочь, похитили, и по моим последним сведениям ты только сейчас смог ее найти. – терпеливо обьясняла я, умалчивая некоторые моменты. – и битва как раз между армией Ордена Солнечного Света – ее похитителями, и твоей семьей.
– Так если я ее нашел, то почему битва? – нахмурил он брови, а у меня в глубине души расцвела гордость за такую быстроту восприятия моего любимого человека.
– Вы с ней еще далеко отсюда, а может и уже где-то близко, но я сомневаюсь, что Гармон станет подвергать опастности ребенка, потащив ее в гущу событий, скорее пошлет гонца.
– А ты?
– Что я?
– Ты в этом мире кто?
Это застало меня врасплох. Кто я? Никто...
– Я тебе помогаю...
– А мы вместе?
Пора было с этим завязывать, а то допрос мне целый устроил, да если бы у меня были ответы на все эти вопросы!
– Хватит! Пора выбираться отсюда. – решительно прикрыла я тему и попыталась осмотреться вокруг.
– Подожди-ка, а откуда ты вообще все это знаешь?! – спохватился вдруг Антон.
Я пропустила вопрос мимо ушей:
– Какой ужас... – вырвалось у меня.
В десятке метров от места, где мы укрылись, разворачивалась тем временем безжалостная картина. Часть отряда Лунного ордена, я узнала их по отличительным знакам, оказалась отрезанной от основных сил. Их было пять человек, и пехотинцы Солнца наступали со всех сторон, окружая. Их теснили все сильнее, и переглянувшись, пятерка встала спина к спине неровным кругом. Трое с мечами наголо, у другого была секира, и последний натягивал лук. Миряне подступали со всех сторон, на некоторых я заметила знаки фирцев, но это не улучшало дело. Тот, у которого был лук одну за другой выпустил четыре или пять стрел, и отбросив его, выхватил длинный, сверкающий на солнце клинок.
– Надо что-то сделать. Это наши, – занервничала я. – у них ни единого шанса против такой тьмы людей, они же погибнут!
– Смотри. – показал рукой Антон. – им только чуть-чуть осталось продержаться. Подмога уже близко.
Я проследила взглядом в том направлении и увидела новую армию, которая готовилась вступить в бой. На развевающихся по ветру флагах сияла луна, но символы на щитах я никак не могла узнать. Это был большой знак горы с рассыпанными вокруг звездами. И тут меня осинило.
– Ну да! Это же союзные войска. Крэм подошел!!! Слава Создателю!
Их войско выстроилось по верху не очень высокой гряды холмов, заслонявших долину с запада. Спереди стояла пехота в кованных шлемах и железных нарукавниках, сразу же следом кавалерия, а позади, наверное, лучники, но мне уже было не видно. Командир Крыма с мечом наголо что-то прокричал свои воинам, в ответ на что, они подняли в воздух клинки и копья, и он поскакал по мимо них по длинне шеренги, приветствуя каждого легким ударом по оружию. Со стороны казалось, что он пересчитывает копья, но я откуда-то знала про этот обычай, не имея даже представления откуда, из снов, может быть.
Действительно, той пятерке остоялось выстоять еще несколько минут, пока подоспеют остальные, но все же в этот момент им приходилось несладко. Спина к спине они пытались держать оборону своего маленького круга. У самого рослого воина в одной руке была огромная секира, а в другой железная палка с цепью и тяжелым шаром с шипами, и каждый раз когда его страшное орудие поднималось в воздух, рядом кто-то падал, чтобы уже больше никогда не встать на ноги. Среди них был еще очень стройный и такой вертлявый боец, что я с трудом успевала за его движениями. Он рубил двумя мечами одновременно и так быстро, что пространство вокруг него стремительно очищалось, но я спросила себя насколько хватит такой сумасшедшей отдачи?
Улавливалась такая слаженность в действиях этой пятерки, что я даже перестала за них беспокоиться. Все было как-бы продумано заранее, походило на игру профессионалов в баскетбол – один отдает пас на пустое место, а там смотришь, и уже игрок забивает мяч в корзину. Они пока оборонялись успешно, и четко следовали один за другим.
Вот воин с длинным светлым, кажется, песцовым хвостом на шлеме описал вокруг себя аккуртаную восьмерку, и сразу два мирянина повалилось на землю. Затем он резко развернулся и ударом железной рукавицы проломил голову бойца, замахнувшегося со спины на его сотоварища, который в свою очередь вместе с третьим валил на землю огоромного мирянина. Настоящий гигант никак не хотел сдаваться и тут уже третий из этой группки, по росту вполне подходящий противнику ввязался в драку. Огромная секира взлетела, но тот оказался ловчее и увернулся, а лезвие со всего размаху впилось в землю, так что гул, как мне почудилось, дошел даже до меня. Великан из Мирии тяжело бросился на него, выставив впереди себя меч, но вдруг начал клониться вниз и тяжело упал, заставив отскочить тэпрского защитника. Сверху на тело тут же вскочил тот худенький воин, которого я приметила в самом начале, он с некоторым трудом вытащил свой меч из лопатки падшего и потряс им над головой.
А миряне тем временем все продолжали надвигаться, стрелы свистели и у них, и у нас над головами, но все же мы находились в несравненно лучшей ситуации, скрываясь за дюнами, поросшими ветвистыми южными соснами с огромными иголками.
– Слушай, может, нам убраться отсюда подальше, миряне наступают. – невольно вырвалось у меня.
– Куда?! Битва повсюду идет, сзади холмы.
– И что?
– А то, что снять нас оттуда арбалетом будет легче легкого. Крыльев-то пока у нас нету. – он с надеждой посмотрел на меня. – Разве, что ты нас туда перенесешь, затащить-то ведь нас сюда смогла.
– Это не я! – воспротивилась я. – Это медальон!
– А принадлежит он кому? – напомнил Антон.
– Мне, но другой мне, той, которая в этом мире. Я-то тут причем?! Я не умею пользоваться магией.
– Ты же не пробовала.
Я с удивлением воззрилась на него. Может быть, он и прав...
– А как?
– А вот уж этого я не знаю. Как-нибудь попробуй. Вдруг что получится?
– Чушь какая... – проборматала я, но при этом подумала, хуже-то уже некуда, а вдруг, и правда, получится?
Я сползла еще ниже по песку, зажмурилась и попыталась сконцентрироваться. Представила холм, который только что видела перед собой и ... Через несколько секунд глаза сами собой открылись и я увидела Антона, который давился смехом.
– Ладно, хватит пыжиться. Не получиться из тебя ведьмы. Вон, уже покраснела вся. Придеться нам тут пережидать.
Я собралась было обидеться, но кончила тем, что сама фыркнула: тоже мне, и правда ведь, кольдунья нашлась.
– Сколько ждать-то? Вдруг, мы тут на неделю застрянем?
– Значит неделю и будем прятаться. Мне еще жизнь дорога. Черт, даже кольчуги нет, подцепят копьем, как цыпленка и все. Что тут кулаки – против меча не очень то голыми руками поборешься...
Я хотела возразить, но он был прав, без оружия и лат тут вообще делать было нечего. Надо попробовать раздобыть где-то обмундирование, единственный способ, который мне приходил в голову, виделся не слишком приятным занятием, но выбора в данный момент особого не было. Оставалось только приступить к выполнению, но тут Антон тронул меня за руку.
– Смотри! Началось!
Крэм выступил. Зрелище было одновременно красивым и пугающим, таким, от какого захватывало дух. Армия с нестройным боевым кличем неслась с холма навстречу своей и чужой смерти. Мирия уже ожидала противника, командир той части фронта, на которую шла атака, уже отдал команду выровнять строй. На его лице не было написан страх, спокойно он ожидал очередного нападения. Всадник Мирии, держа в руке флаг Солнечного Ордена проскакал по краяю долины указывая место построения. Лучников пропустили вперед, и они уже опустились на одно колено и замерли в ожидании приказа. И как только всадники Крэма оказались на расстоянии выстрела, первые стрелы со свистом рассекли воздух, и арбалетчиков тут же заменили новые.
Меня передернуло, когда через секунду и лошади, и всадники, и пехота Крэма, все, защищенные кожанными и металлическими пластинами, в тяжелых латах, как подкошенные валились под стрелами. Падших было много, но все же это казалось ничтожным, по сравнению с теми воинами, которые продолжали атаку. Миряне, выстроившись в линию, тоже были на изготове. Ощеривщись копьями, армия столицы с этого края напоминала гигантского ежа, еще секунда и Крэм готовый смести все на своем пути, настолько он ослеплен яростью битвы, налетел на его иголки.
Воины бежали по телам своих сотоварищей, кололи трезубцами, рубили топорами, отбрасывая отблески в солнечном свете, звенели мечами и умирали на каждом видимом мною метре. Чуть вдалеке лошадь встала на дыбы и передними копытами отбросила противника на несколько метров, пехотинец со всего размаху ударился о землю и уже даже не пытался подняться. У него, видимо, были сломаны ребра и шея, он больше не шевелился, секира выпала из ослабевших пальцев, и розовая пена выступила на губах. Я отвернулась, но пейзаж повсюду был одинаковый.
– О Господи. – уткнулась я лицом в плечо Антона, не в силах больше смотреть на залитые кровью то ли живых, то ли мертвых людей.
– Это же женщина...– свистящим шепотом изумленно произнес он, словно не расслышав моего восклицания.
Я снова подняла голову и увидела, как тот самый вертлявый воин из пятерки Лунного Ордена, зажимая рану на плече одной рукой, другой из последних сил сил защищался. Длинные черные волосы шелковой гривой спадали теперь на перепачканую кровью серебристую кольчугу, и в самом деле это , была женщина. Ее противнику похоже нисколько это не мешало. Он ударил девушку щитом плашмя, заставив ее пошатнуться, и замахнулся, готовясь опустить лезвие на незащищенную шлемом голову. Я тихо вскрикнула, и тут же опомнившись, зажала рот рукой, но девушка успела в самый последний подставить свой меч, сблокировав удар. Клинки скрестились, мирянин стал клонить ее лезвие к земле, и кажеться исход стал ясен.
