Текст книги "Тепло твоих губ"
Автор книги: Алина Феоктистова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
– Я не пью, – запротестовала Ира, – особенно крепкое.
– Выпьешь, – сказал он. – Так надо. Я так хочу.
Это было сказано настолько твердым, безапелляционным тоном, что Ира не посмела ослушаться. Правда, приняв рюмку из рук Игоря, она продолжала держать ее на весу. Но мужчина не собирался отступать. Взяв в одну руку рюмку с недопитым коньяком, Игорь присел рядышком и обнял ее за плечи. «Пей, Гюльчатай!» Как бы показывая пример, он быстро опрокинул рюмку. Ира, дрожа, лишь слегка пригубила свой коньяк.
– До дна! Слышишь, до дна.
Она пригубила еще и, наконец решившись, осушила всю рюмку. Благодатное тепло разлилось по телу девушки, приятный голубоватый свет, ненавязчивая музыка успокаивали, расслабляли. Не ощущала больше Ира и противной мелкой дрожи.
– Вот и хорошо!
Игорь с удовлетворением наблюдал, как увлажняются глаза девушки, розовеют бледноватые щеки. Что ж, теперь можно и к главному переходить.
– Раздевайся!
Бесцеремонно подняв гостью с места, он пересадил ее в низкое кресло, а сам захлопотал над диваном. Деловито раздвинув ложе любви, вытащил из нижнего отделения ящичка подушку, одеяло, постелил простынку на простынку и обернулся к замершей девушке.
– Ну, что же ты?
Ира медлила, взявшись за верхнюю пуговицу на платье.
– Хочешь, сам раздену? – Подойдя, он пробежал ловкими пальцами по длинному ряду пуговиц. Опустился на колено, чтобы расстегнуть последнюю. Крепкая мужская рука легла на бедро девушки, скользнула вверх, к трусикам. Ира поежилась… Игорь поднялся, взял Ирину рюмку, плеснул в нее коньяку.
– Тебе надо расслабиться. Выпей еще…
Он протянул рюмку девушке, а сам опустился в кресло и внимательно, по-хозяйски оглядел смущенную девушку с головы до ног. Ира стояла, одной рукой удерживая на груди расстегнутое платье, другой – наполненную рюмку.
– Ну же… – Игорь нетерпеливо шевельнулся в кресле, и Ира, испуганно зажмурившись, сделала один глоток, потом другой. После третьего глотка стены комнаты покачнулись и медленно поплыли перед глазами.
– Все, хватит, – голос Игоря донесся до Иры издали, точно сквозь толстый слой воды. – А теперь иди ко мне.
Он мягко вынул из ослабевшей руки девушки рюмку, привлек ее к себе, одновременно спуская с плеч платье, уже обнаженную девушку усадил к себе на колени, искусным поцелуем разжал твердые сомкнутые губы.
– Н-нет, – Ира уклонялась, запрокинула голову, – не надо.
Игорь пристально смотрел на сжавшуюся в комок девушку.
– В чем дело, дорогая? Впрочем, понимаю… Твой мальчик… У вас ничего не получилось, да?
– Вчера у нас была первая брачная ночь, – заплетающимся языком проговорила Ира, – все было очень-очень плохо. Я ничего не почувствовала. Поэтому-то…
– Поэтому-то ты здесь, – договорил за девушку Игорь. – Что ж ты все правильно решила. Умничка, хвалю.
Говоря это, он лихорадочно ласкал обнаженное тело молодой женщины – плечи, груди, бедра. Ира тяжело, прерывисто задышала… Быстро раздевшись, Игорь опрокинул ее на диван и лег рядом…
…Он очнулся первым от резкого продолжительного звона. Подняв голову, уставился мутными со сна глазами на журнальный столик. Телефон? Он поднес к глазам руку – часы показывали пять. Кому, черт подери, он мог понадобиться в такую рань? Игорь освободил плечо от покоившейся на нем головы спящей Ирины, снял трубку с рычага. Недовольно буркнул: «Слушаю», и вдруг вскочил, заметался по номеру в поисках одежды.
…На пятачке возле административного здания было по-утреннему мглисто, и он буквально носом к носу столкнулся с директором. Брат разговаривал с каким-то мужичком на вид лет пятидесяти. Загорелое лицо, изрезанное глубокими морщинами, в заплатанном засаленном пиджаке, из-под которого выглядывала грязная майка, небрежно заправленная в хлопчатобумажные штаны, выдавали в собеседнике Валерия Николаевича местного жителя да к тому же еще и заправского рыбака.
– Слушай, Игорь, – директор повернул к Игорю бледное, почти зеленое лицо. – Надо сходить в поселок. Там к берегу прибило труп какого-то парня. Он говорит, что кто-то из наших. Ты знаешь всех в доме отдыха – сходи с ним, выясни.
До поселка надо было идти вниз по течению. Весь путь занял не более пятнадцати минут.
– Собрался я, понимаешь, на рыбалку, – возбужденно рассказывал Игорю рыбак. – Уже в лодку сел. Смотрю – что за черт! Вроде что-то белое плавает у берега. Подогнал лодку, нагнулся. Так и есть, утопленник! Совсем еще молодой мальчишка. И, понимаешь, совершенно голый. Кто такой? Повернул лицом вверх: нет, не из наших. Что делать? Отделение далеко, пока дойдешь, тело, не дай Бог, по течению унесет. Вот я и двинул в дом отдыха… Думаю, может, вы опознаете…
– Не вешай лапшу на уши, отец, – отмахнулся Игорь, – скажи лучше честно, что лень было в милицию тащиться.
Рыбак обиделся и замолчал. Зато они пошли быстрее и вскоре остановились перед распростертым на прибрежном песке телом.
– Это я вытащил его из воды, – признался рыбак, – чтобы не унесло…
Игорь нагнулся, вглядываясь в неподвижное белое лицо, и вдруг озадаченно присвистнул. На песке лежал не кто иной, как Андрей Гордеев, муж Ирины. Вернее, то, что всего несколько часов назад было Андреем Гордеевым.
– Это наш, из дома отдыха. Надо скорее сообщить директору.
– Беги, беги – обрадованно замахал руками рыбак. – А я посторожу, пока милиция не явится.
…Задыхаясь, Игорь влетел в вестибюль корпуса и, не заглядывая к директору, помчался к себе на второй этаж.
– Ира, просыпайся! – Одной рукой он тряс плечо спящей девушки, другой лихорадочно собирал разбросанные по креслу тряпки.
– Что? – Ира наконец открыла глаза и в недоумении уставилась на мечущегося Игоря.
– Ира, твой муж утонул, одевайся!
На полусонную Иру эти слова, однако, не произвели никакого впечатления. Игорь с ужасом увидел, что глаза ее снова сомкнулись, а грудь стала подниматься медленно и размеренно.
– Ч-черт!
Но как он ни тормошил ее, Ира больше не просыпалась.
Господи, так напиться с бутылки на двоих! Резким движением он смахнул пустую тару на пол, и она, звеня, покатилась под кровать. Но что же все-таки делать? Решение созрело в считанные секунды. Кое-как, торопясь, он одел девушку, взвалил ее на руки и, поминутно озираясь, вышел со своей ношей в коридор. Затем спустился по лестнице, выбрался на улицу и бегом направился к ее домику. Дверь, к счастью, была не заперта. Игорь положил Иру на кровать, вышел. Начинало светать. Когда он наконец-то зашел к брату, Валерий Николаевич лежал на кровати, держась за сердце. Возле него со стаканом воды в одной руке и флакончиком корвалола в другой суетилась Таня. Увидев Игоря, директор, постанывая, сел на постели.
– Ну что? – спросил с надеждой. – Не наш?
– Наш.
Чувствуя, что и ему отказывают ноги, Игорь бессильно прислонился к стене.
– Как чувствовал, – сказал брат. Он до дна выпил протянутый стакан и еще раз, уже совсем обреченно повторил: – Как чувствовал. А кто?
– Гордеев, – едва выдавил Игорь.
– Гордеев? Ах, Гордеев. – Директор вскочил с кровати и, подняв кулаки, бросился на Игоря. – Скотина, козел. Тебя же предупреждали, просили. – Он вцепился обеими руками в ворот адидасовского костюма и принялся немилосердно трепать его и рвать.
– Валер, это не я, честное слово, не я, – ошеломленный реакцией брата, Игорь отступал, не сопротивляясь.
– Ты вчера на драку его спровоцировал, – не отставал тот, – потом напился и по пьяни пошел отношения выяснять. Да ты понимаешь, что ты натворил? Ты нас всех под монастырь подвел.
Никогда Игорь не слышал, чтобы Валерий Николаевич так кричал. Значит, действительно положение было хуже некуда. И теперь только он, брат, мог спасти Игоря.
– Братан, скажи, когда милиция приедет, что я у тебя ночь провел, – Игорь присел на кровать. – Умоляю, скажи. Мы с тобой в карты играли. И Таня подтвердит. Тань, не губите, – он перевел взгляд на женщину.
– В этом деле я тебе не брат, гаденыш, – произнес директор. – Ты нас всех под монастырь подвел. Сядешь лет на пятнадцать, а то и под расстрел пойдешь. Тань, найди мне в справочнике домашний телефон губернатора. Придется звонить.
Таня достала справочник, полистала: положила рядом с телефоном. Сказала: «Вот» – и, без сил опустившись в кресло, зарыдала. Но страшный сон, как оказалось, еще не кончился… Валерий Николаевич пробежался дрожащими руками по лацканам пиджака, зачем-то потрогал узел галстука и неверными шагами направился к телефону. Не дойдя, однако, всего двух шагов до столика, он как-то странно накренился и стал медленно опускаться на пол.
…Участковый милиционер был на месте происшествия через полчаса. Потом с каретой «Скорой помощи» приехала следственная группа уголовного розыска и прокуратуры из райцентра. Врач тут же приступил к осмотру тела. Но только-только он начал писать заключение, как появилась легковушка со следователями из области. Последней прибежала на берег рыдающая Таня. На «скорой помощи» подъехали в дом отдыха, но там все уже было кончено. Возле бездыханного тела Валерия Николаевича суетился врач из домотдыховского медпункта, судорожно тыкая в полную неподвижную руку полупустым шприцем.
– Оставьте, коллега, – врачу «Скорой помощи» достаточно было одного взгляда, чтобы констатировать случившееся. Таня закричала и бросилась к безучастно стоящему у стены Игорю. Тот автоматически прижал ее к груди, сам удивляясь своему спокойствию. – Ему уже ничем не поможешь.
К девяти часам были составлены все протоколы, написаны все заключения. Можно было отправлять тела в область – для окончательной экспертизы. Но следователи некоторое время еще «загорали» в кабинете директора, лениво перебрасываясь репликами по поводу произошедшего. К десяти часам ожидали приезда самого губернатора.
– Смерть наступила в результате удушья, – молчавший до этого врач неожиданно подал голос. – Гордеев утонул. На теле повреждений нет. Типичный несчастный случай.
– Утопить можно и без повреждений, – возразил эксперт. – Так что убийство не исключается.
– Э-э, что сейчас гадать! – областной следователь лениво махнул рукой. – Будем обрабатывать все версии, в том числе и самоубийство. Слишком много неясностей, чтобы делать какие-то выводы. Например, если Гордеев пошел купаться, то почему совсем голым? Если был одет, то где его одежда? – следователь посмотрел на Иру. – Вы можете что-то сказать по этому поводу? Где его джинсы, футболка, кроссовки?
– Не знаю. По крайней мере, дома их нет, – сказала Ира. – Вчера все было как обычно – поужинали, погуляли. В двенадцать, как всегда, легли спать. Я спала, как убитая. А утром меня разбудили и сказали… – она закусила костяшку указательного пальца, но не заплакала, сдержалась. – Господи, куда и зачем его понесло.
Игорь внимательно посмотрел на Иру. А он-то считал, что знает женщин как облупленных. И эта представлялась ему наивной глупышкой. А смотрите, как эта простушка выгораживает его, Игоря.
– И еще, – тем же тоном сказал следователь, – одной лодки на пристани нет. А ее номер как раз совпадает с номером вашего домика.
– Да, у нас к каждому домику приписана своя лодка, – подтвердил Игорь. – Так удобнее администрации.
– Значит, Гордеев ночью брал лодку. – Следователь задумчиво побарабанил пальцами по колену.
– Вот только куда она подевалась? Что ж, будем искать…
«Лодка-то найдется, – подумал Игорь, – только что толку? Следствию это вряд ли что-нибудь даст… Не мог Андрей в тот вечер взять свою лодку. Не мог, если бы даже и очень захотел…» Причем по весьма простой причине. Не было у него ключа от замка, на который запирали лодки на пристани. А почему не было? Андрей не попросил, а он, Игорь, который заведовал лодками, не предложил. Слишком уж напряженные у них сложились к тому моменту отношения.
– Я могу быть свободен? – спросил Игорь у следователя.
– Да, но далеко не уходите. Мы вас еще допросим, – любезно пообещал следователь.
Встревоженный донельзя Игорь тут же поспешил в свой номер. Ключа на щите от Андреевой лодки, конечно же, не было. Вне себя от ярости Игорь с размаху стукнул себя кулаком по голове. Дурак, хуже того, идиот. Привык оставлять дверь номера нараспашку. Вот и доигрался… Да, кто-то явно воспользовался дурацким легкомыслием. Что будет дальше, представить себе несложно. Следователь непременно свяжет случившееся со вчерашней дракой. А когда узнает, что исчезнувший ключ не выдавался Андрею… он, конечно же, подумает, что ключом воспользовался он, Игорь. Ключом, чтобы отомкнуть лодку, лодкой – чтобы избавиться от тела соперника. А на месте ключ или нет – это уже не имеет значения. Ключ мог быть потерян в суматохе, наконец, обронен в речку… Игорь даже застонал от бессильного гнева на самого себя. Вспомнив обещание, данное следователю, он быстро спустился вниз. В администраторской его ожидала новость – яхтсмены водно-спортивной базы «Динамо» только что пригнали к пристани пропавшую лодку. Следователи осмотрели лодку и обнаружили под кормовой скамейкой мужские кроссовки тридцать девятого размера. По словам Иры, точно такая же пара была на Андрее в день его исчезновения. Установив тождество обуви, следственная группа занялась осмотром местности и близлежащих к дому отдыха островов. А Игорь вернулся к себе. О журнале, где фиксировалась выдача ключей, слава Богу, пока никто не вспоминал… Впрочем, Игорь не исключал, что в конце концов доберутся и до него, и тогда… Одним словом, нельзя было терять ни минуты.
Быстро достав журнал, он отыскал свою рабочую ручку и сделал запись о выдаче ключа Гордееву, пометив ее вчерашним числом, однако с подписью произошла заминка… Только тут он вспомнил, что образца подписи Андрея у него нет. А все бумаги остались внизу у следователя. В мучительном раздумье Игорь замер над журналом… Внезапно он услышал, что дверь за его спиной отворилась. Инстинктивно вздрогнув, он прикрыл запись рукой. К счастью, это оказалась Таня. Она внимательно вгляделась в побледневшее лицо Игоря, потом перевела взгляд на руку, закрывающую журнал. И, подойдя ближе, вдруг бесцеремонно отпихнула его руку. Игорь с трудом сглотнул вдруг ставшую вязкой слюну. Но запись в журнале, кажется, не произвела на Таню никакого впечатления.
– Ага, – совершенно спокойно сказала она, и, повернувшись, пошла к двери. Игорь замер, не зная, что и подумать… Таня вернулась, однако, ровно через минуту. В правой руке она держала журнал регистрации отдыхающих.
– Вот, – сказала она, – вот его подпись. Быстрее, а то хватятся. – Теперь она жарко дышала над самым его ухом, заглядывая через плечо, и, все-таки не выдержав, вырвала из его дрожащих пальцев ручку.
– Я сама, – торопливо прошептала она, – слышишь, пусти меня.
Он встал со стула, и Таня, усевшись на его место, несколько раз расчеркнулась на чистом листе бумаги и только потом расписалась в журнале. Получилось очень похоже.
– Ну вот, – облегченно вздохнула секретарша брата и встала. – А теперь слушай меня внимательно. – Испачканный листок она смяла и спрятала в кулаке. – Слушай меня и запоминай. Вот как все было на самом деле. Я жила с директором, но он по состоянию здоровья ничего не мог, и я, как только он уснет, тихонько, чтобы никто не слышал, бежала к тебе. С двенадцати до четырех мы трахались с тобой, не спали ни минуты. Те слова, что ты сказал парню напоследок, ты не говорил, а я не слышала. Вроде все. Да, о ссоре расскажи им сейчас же, первым, пока не рассказали отдыхающие. Ну, мне пора, – она шагнула к двери, повернулась, сказала мягко: – Игорек, я ради тебя на все пойду. Ты сам знаешь, как я к тебе отношусь. Поэтому мне совершенно безразлично, что ты делал или не делал… Все, точка. Держись.
Он услышал, как ее каблучки застучали по коридору. Потом хлопнула дверь женского туалета – сначала один раз, потом другой.
«Все, избавилась от улики», – подумал Игорь.
Он подошел к зеркалу и постарался восстановить на лице выражение спокойной уверенности. Затем внимательно метр за метром обвел глазами комнату. Никаких следов присутствия в номере другого человека видно не было.
Внизу, под окном, фыркнул и тут же смолк автомобильный мотор. Игорь осторожно выглянул в окно – так и есть, губернатор приехал. Таня уже стояла у открытой двери и что-то торопливо ему объясняла. Ира сиротливо жалась к отцу Андрея, как-то мгновенно на глазах состарившемуся. Страшнее всего было смотреть на мать Андрея. Она все жалась к стеклам автомобиля, где лежало тело ее сына, и вскрикивала каким-то низким, утробным голосом. Конец тягостной сцене положил Гордеев-старший. Он увел невестку в машину, потом почти силой запихнул на заднее сиденье рыдающую жену. Машина медленно, точно нехотя тронулась с места. «Скорая» потянулась следом.
Когда руководитель группы следователей вернулся в кабинет, у дверей его уже поджидал Игорь…
Немного позже, уже после допроса свидетелей, следственная группа нашла и одежду погибшего – джинсы, плавки и футболку, беспорядочно разбросанные по траве одного из близлежащих к дому отдыха островов.
– Утонул, пытаясь доплыть до дома отдыха, – решил следователь. – А лодку упустил. Его жена говорила, что плавал он не очень-то хорошо.
– Однако за каким чертом его на остров понесло? Да еще и ночью? – усомнился эксперт.
– А вспомните, сколько ему лет было, – вздохнул следователь. – Мальчишка еще совсем. Вздумалось погеройствовать, в Робинзона поиграть.
– А Пятницы с ним случайно там не было? – ехидно осведомился эксперт. Вопрос, впрочем, выглядел чисто риторическим. Оба уже знали, что никаких следов на острове обнаружено не было. А если бы они, не дай Бог, и существовали, то полуночный прилив, конечно же, уничтожил все «вещдоки» и улики.
Так дело Гордеева-младшего было прекращено за отсутствием состава преступления, а произошедшее ночью 2 июня на одном из островов большой русской реки было квалифицировано как несчастный случай. В областной же газете, вместо снимков и статьи, о которых мечтал покойный директор, скончавшийся, как показало вскрытие, от инфаркта, появилось два некролога.
* * *
В том, что дом отдыха, на территории которого погиб губернаторский сын, обязательно закроют, в «Волжских зорях» и прилежащем к ним поселке не сомневался никто. Но в октябре, как положено, отпраздновали закрытие сезона, а по весне, вопреки всем мрачным прогнозам, благополучно открыли новый…
Было уже начало июня, когда все тот же пароходик вновь причалил к пристани «Волжских зорь», чтобы привезти отдыхающих нового заезда и отвезти обратно в областной город тех, у кого закончились двухнедельные путевки. Пароходик непонятно почему опаздывал на пятнадцать минут, и бывшие отдыхающие, сидя на вещах, дожидались его на берегу. Тут же, неподалеку, дремал, прислонясь к дереву, Игорь… Наконец пароходик причалил. И все тот же мальчишка-юнга, ничуть не подросший за год, ловко кинул на пристань свернутый кольцом канат и, молодцевато перепрыгнув через борт, бросил под ноги трап и распахнул дверцу. Смешавшись с толпой отдыхающих, Игорь стал потихоньку пробираться к юнге. Но тут появилась Таня, посолидневшая, в дорогом бежевом летнем костюме. Она шла неторопливо, как и подобает директору престижного дома отдыха, умудряясь даже эффектно покачивать на ходу пополневшими бедрами. Но стоило Тане увидеть Игоря, как всю ее важность точно водой смыло. С застывшей улыбкой на лице директриса стала проталкиваться сквозь плотный поток людей с чемоданами и сумками. Увы, когда она догнала Игоря, он уже стоял рядом с юнгой. Отведя Игоря в сторону, Таня незаметно ткнула его в бок крепким кулачком.
– Опять за старое принялся? У-у, кобель! А ну пошел отсюда.
– Тань, ты что, спятила? – Игорь заискивающе улыбнулся. – Я ведь просто так… Поговорить пришел.
– С кем поговорить, с этим? – Таня пренебрежительно кивнула в сторону ухмыляющегося юнги. – Тоже мне… нашел собеседника.
Юнга не пожелал обострять отношений, отвернулся.
– Знаю я твои разговоры, – Таня перешла на свистящий шепот. – И зачем на швартовку ходишь, тоже прекрасно понимаю. Баб себе выглядываешь, верно ведь? А он у тебя вроде наводчика.
– Я же сказал, разговор у меня к нему. И что ты привязалась к человеку? Смотри! – повысил было голос Игорь, но в его угрозе не было твердости, и прозвучала она как-то неубедительно. Пришлось срочно менять повелительный тон на просительный. – Тань, иди, в самом деле, тебя отдыхающие уже заждались.
Но Таня и сама вспомнила о своих обязанностях. Повернувшись на каблуках, она двинулась к сгрудившимся отдыхающим, не забыв, однако, бросить через плечо полушутливую фразу местных поселковых девчонок: «Смотри, если что замечу, яйца оторву».
Сжав кулаки, Игорь проводил начальницу бешеным взглядом. Уж не слышал ли их разговор кто-нибудь из отдыхающих? Нет, кажется, никто. Только в стороне тонко хихикнул знакомый юнга.
– Ой, не могу, – юнец даже за живот хватался от смеха. – А что, Игорек, такая ведь и вправду оторвет. Да, повезло тебе с супругой.
– Здорово, Сашок!
Зловеще ухмыльнувшись, Игорь поймал своей широкой ладонью руку насмешника. Смех моментально оборвался.
– Ненормальный, – Сашка помахал в воздухе слипшимися пальцами. – Чуть руку не сломал.
– А ты не лезь не в свое дело, не дорос еще, – остывая, произнес Игорь. – Не серчай, Сашок. У меня к тебе и вправду дело. Поговорить бы…
– Говори, коли так, – юнга с важностью вздернул подбородок.
– Не здесь, пошли ко мне, – предложил Игорь. – У меня виски есть, угощу. Татьяна не помешает… У нее сейчас дел по горло.
– Хорошо, – согласился Саша и, задрав голову, крикнул куда-то вверх: – Степаныч, я отлучусь ненадолго.
– Иди, но учти, через полчаса отправляемся. Чтобы как штык был, – крикнул сверху капитан.
Через пять минут они уже были в номере Игоря. Сашка тут же обвел заставленную вещами комнату критическим взглядом.
– А почему в твоей комнате живете? – В его глазах снова забрызгали озорные искорки. – Директорская вроде побольше была.
– Танька не хочет вспоминать, как у братана в любовницах была, – миролюбиво объяснил Игорь. – Да брось ты подкалывать, Саш. Я вот о чем тебя хочу попросить. Ты знаешь, как отплывешь подальше от наших мест… Ну ведь у вас далеко по Волге рейсы бывают… Выбрось в воду вот эту самую штуку, ладно? – он протянул Саше медальон в форме сердца. Мне его Ира Гордеева подарила… Ну та самая девчонка, у которой в прошлом году муж утонул.
– Губернаторский сынок? – Сашка изумленно присвистнул. – Так у тебя с нею было?
– Было, было. Между прочим, ты мне бутылку «Наполеона» задолжал, помнишь? Да ладно, хрен с ней, с бутылкой… Для меня теперь главное – от этого медальона избавиться. В воду бросить боюсь, найдет кто, в канализацию спустить – черт знает, куда сток выходит, вдруг тоже найдут? А то еще застрянет. Я, когда следствие было, столько страху натерпелся, что до сих пор прийти в себя не могу. Хотел съездить в город и закопать… Все чушь. Везде найти могут. А отец этого парнишки меня живым не оставит. Выбрось, где поглубже. Я сам не могу, с меня Танька глаз не спускает.
– Ты у психиатра был когда-нибудь? – насмешливо спросил Саша. – Сядь в лодку да выгреби на середину.
– А если к берегу прибьет? Как Андрея. Эти сыскари, знаешь, какие дотошные? И потом, у них техника и все такое. Докопаются, – нервно ходя по комнате, бормотал Игорь.
– Не пойму все-таки, чего ты боишься, – Сашка, сморщившись, возвел глаза к потолку. – Ну ладно. Сделаю, как просишь, – он положил медальон в карман. – Ну где это самое… Виски твое?
Игорь достал бутылку, плеснул в стаканы.
– Послушай, – вдруг припомнил Саша. – Тогда ведь говорили, что Таня раскололась на допросе и призналась, что всю ночь у тебя была, поэтому на тебя никто не подумал. А если ты с его девчонкой был, значит… – он попятился к двери, взглянул на часы. – Выпьем в другой раз, мне бежать пора.
– Да не убивал я его! Вот чудила…
– Да я не говорю, что убивал, – Сашка открыл дверь. – Ладно, все сделаю, как ты сказал, и никому ни слова. Могила. Ну я побежал. А то Степаныч сердиться будет.
Он выскользнул за дверь, даже не попрощавшись. Игорь мрачно посмотрел на дверь, опорожнил по очереди два стакана и поплелся в столовую. Там уже вовсю стучали ножи и вилки, а под потолком витал неповторимый запах казенной, на «машинном масле» пищи. Игорь подсел к паре потешных, очень аккуратных старичков.
– Анночке сметанку не кладите в суп, – сразу же предупредил муж официантку. – Анночке жирного нельзя.
– Да и тебе нельзя, Костик, – улыбнулась старушка.
– Я что, – махнул рукой он. – Вот ты другое дело. Тебе долго жить нужно, чтобы меня пережить. Ты без меня сможешь, а я без тебя – нет.
Утром они вместе появились на пляже. Старичок нес над Анночкой большой полосатый зонт. Посадив жену в шезлонг, стоящий в тени, он быстро разделся, оставшись в одних плавках, почти невидимых под нависающим животом, и бросился в воду, крича:
– Только ты, Анночка, на солнце не выходи, это вредно.
И Анночка послушно осталась сидеть там, где ей было велено. Только когда солнце уже начало заходить, она встала и в первый раз пошла к реке.
– И вода к вечеру хорошо прогревается, – кричал ей в ухо старичок. Но и сидя по плечи в воде, он время от времени спрашивал: – Тебе не холодно, Анночка?
Он первым же и вылез из воды, трусцой побежал к лежанке, взял полотенце и бросился к воде.
– Анночка, вылезай, смотри, посинела уже вся.
Перед тем, как накинуть на нее халат, он примерно полчаса вытирал ее полотенцем. И, только усадив супругу обратно в шезлонг, обратился к наблюдавшему за ними Игорю.
– Можно ли Анночке в ее возрасте делать зарядку?
– Можно, – отвечал Игорь.
– А какой комплекс упражнений вы посоветуете? – не отставал тот. Пришлось Игорю на следующий день засесть за книжки об оздоровительной физкультуре для пенсионеров.
– Смотри, Анночка, и хорошенько запоминай, – приговаривал старичок, с уважением глядя на Игоря, разложившего перед ним плоды своих изысканий. Тут же присев за стол, вытащил из сумки блокнот в шикарном кожаном переплете.
– А сколько раз в день нужно делать это упражнение?
Записав все, что продиктовал Игорь, дотошный пенсионер принялся срисовывать картинки. Игорь тяжело вздохнул – обожаемые им водные лыжи отодвинулись куда-то на вторую половину дня.
– А можно ли Анночке грести?
– Немного – можно.
– Что значит немного? Сколько взмахов весел? Двадцать? Тридцать? А теперь покажите.
И так весь день, до бесконечности.
– Я больше не могу, – жаловался вымотанный Игорь, лежа в постели с Таней. – Отпусти меня в отпуск, возьми другого инструктора. Все что угодно, только избавь меня от него.
– Потерпи, Игорек, у них путевка кончается в середине июня. Потом отдохнем. Он и у меня всю душу выматывает. Ничего, потерплю… Понимаешь, он какой-то был важной шишкой. Работал то ли директором, то ли замом, то ли еще кем-то в областной торгово-закупочной базе.
– Ну и что?
– А то, что он ко мне сразу же подошел, спросил, не нужно ли дому отдыха чем помочь? – объяснила Таня. – У этого старого хмыря свои люди везде остались, видать, обязанные ему чем или повязанные с ним. Ну, я ему и пожаловалась, что сантехника, мол, старая, а хотелось бы, чтобы все на современном уровне было, к нам ведь вон какие люди отдыхать приезжают. Закупить же импортную, чтобы было как положено, средств не хватает. Торговые фирмы, которые свои услуги предлагают, безумные деньги дерут. Он и обещал, что все будет о’кей. Одна фирма, в которой глава – его старый товарищ, нам все по себестоимости организует, без обычной жуткой наценки. А накладные чеки оформит, как если бы мы у них по этой цене, что они все продают, купили. Сумму мы выиграем на этом неплохую и все дырки в нашем бюджете заткнем. Ты знаешь, Игорь, как тяжело в наше время такой дом отдыха содержать, престиж поддерживать? Денег постоянно не хватает. А, не дай Бог, ревизия?
Игорь, начиная что-то понимать, сел на кровати.
– Танька, у тебя что, растрата?
– Ну, это как посмотреть, – Таня, однако, замялась. – Просто мы… Ну, не самоокупаемся. А у области, сам знаешь, хрен чего выпросишь. Вот и приходится самой крутиться.
– Ты мне голову не морочь. – Игорь даже с постели встал. – И путевки у нас дорогие, и финансируют нас дай Бог другим. Так что ты лапшу мне на уши не вешай. А скажи лучше, дорогая моя, откуда у тебя и наряды эти, и бриллиантики? Валерка на своей должности такого себе позволить не мог. За три года на обычный «жигуленок» накопил, а у тебя вон «Форд» в гараже стоит.
– Я же ради тебя, Игореша. И «Форд» для тебя, и наряды, чтобы тебе нравиться. А старичок для нас – золотая жила, – Таня тоже поднялась, обняла, начала ласкаться кошечкой. – Мне же самой ничего не нужно, только люби меня. Любовь ведь она бедности не выносит, Игорек…
– Этот старый хмырь, как ты его называешь, всю жизнь воровал. И ты, Танька, с вором связалась. – Игорь снял с груди руки жены. – Смотри, сядешь.
– Он не вор, а деловой человек, – Татьяна и не думала обижаться. – Ты что, забыл, в какое время живем? Если с умом действовать, никогда не сядешь. Даже за убийство…
В лукавых глазах директрисы, устремленных на Игоря, читалась откровенная насмешка. И он не принял вызова, покорно, как бычок на веревочке, поплелся обратно в постель. Промямлил только:
– Ну а ему это зачем?
– Старичку-то? Да затем, чтобы мы вокруг его Анночки на цыпочках ходили. Чтобы и кормежка для нее была отдельная, и в домике кое-какую мебель заменить, и экскурсии не в горы, а по Волге. Знаешь, он мне целый список принес! Между прочим, ты им очень даже понравился. – Таня прижалась к плечу Игоря большой, упругой грудью. – Видишь, Игорек, как они друг друга до старости любят. А почему? Жили, не нуждались ни в чем, вот и любовь сохранили. Сидят теперь, как два голубка на жердочке, и мы с тобой, Бог даст, так же проживем. Ну потерпишь чуть-чуть? Всего две недельки только.
– Ладно, – Игорь нехотя кивнул головой. – Только тяжеловато мне так разрываться. Сегодня по плану футбольный матч проводили. А он возле меня торчал.
– Две недельки, милый, даже меньше. – Таня зевнула. – Давай спать.
Прошло три дня. Под чутким руководством внимательного, заботливого инструктора старички занялись греблей. Выезжали обычно вечером, с наступлением прохлады. На корме сидел муж в белом, как обычно, летнем костюме, в белой панамке, которую он носил постоянно – днем, чтобы не напекло голову, вечером – чтобы не мерзла лысина. Сначала гребла Анночка, потом за весла садился Игорь… Водная прогулка продолжалась обычно до ужина.
На третий день, высадив стариков из лодки, Игорь поднялся к себе в номер и, давая волю эмоциям, изо всех сил шарахнул кулаком по журнальному столику, на котором красовалась фарфоровая ваза с цветами. Ножка у столика подломилась, и ваза с грохотом полетела на пол.
