Текст книги "Тепло твоих губ"
Автор книги: Алина Феоктистова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Батюшки-светы! – вдруг вскрикнула Таня. – А не та ли это девка…
И тут же смолкла, по-деревенски, ладонью зажав себе рот. Олегу стоило немалого труда заставить ее рассказать все.
– Эта рыжеволосая приходила ко мне как раз перед смертью Игоря, – с ненавистью рассказывала Таня. – Сказала, что спала с ним, смеялась. Сволочь, б…
Олег указал ей глазами сначала на сына, потом – на дверь. Таня послушно уложила сына в кровать. Они вышли из дома, спустились к берегу Волги.
– Так вот, – продолжила Татьяна, – смеется она, глазеет на меня своими бесстыжими зенками, а я стою перед ней, как оплеванная. Игорь все-таки мне не хахаль, а законный муж. И после того, как Игорек родился, он ко мне, ничего не скажу, хорошо относиться стал. Только что на руках не носил. И вдруг появляется эта. Издевается, хохочет. А потом, – Таня всхлипнула и приложила к глазам надушенный платочек, – отдает мне обручальное кольцо, которое я же Игорю и подарила. А на кольце надпись: «Спи с кем хочешь, шлюха». Это, говорит, он тебе прощальный привет посылает. Ну я ее, конечно, выгнала, а кольцо вслед швырнула. И такая злость меня тогда взяла на него. Убила бы, если увидела. Сколько я для него сделала! А он так со мной… Но увидеться нам так и не пришлось. – Таня вздохнула. – В ту же самую ночь мой Игорек утонул.
– Таня, но почему тебе не пришла в голову мысль, что она кольцо уже с него с мертвого сняла? – спросил Олег, вглядываясь в темноту, откуда он опять почувствовал чей-то взгляд. Но кусты сирени не шевелились…
– Нет, он сам утонул. Она бы его утопить не смогла – он сильный был, и плавал отлично – мастер спорта по плаванию в прошлом. Эксперты сказали, пьяный был… При чем тут она? Да и слова такие она бы не придумала – это его выражение. И зачем, если она бы убила, ей ко мне являться? Чтобы я о ней в милицию сообщила? Думаю, заезжая проститутка это была, увидела красивого мужика, решила, что хватит гулять, пора и замуж выйти. Однако мне пора. Пойду посмотрю, спит ли мой обормот.
Она осторожно промокнула глаза кончиками пальцев, повернулась к Олегу.
– Я с десяти на работе, так что если что-то понадобится, заходите…
На следующий день, ровно в десять, он уже был в ее кабинете. Татьяна встретила гостя приветливо, но без обычного жеманничанья. Олег почувствовал, что после вчерашнего разговора по душам между ними устанавливаются особые, доверительные отношения и втайне этому обрадовался – ведь Татьяна долгое время находилась в самом центре развернувшихся здесь трагических событий, она видела зеленоглазую и золотоволосую незнакомку и знала, как найти свидетелей и участников всей этой истории.
Первым делом он спросил, где сейчас находится губернаторская сноха Ирина Гордеева и как ему отыскать вдову утонувшего старика пенсионера.
Столь пристальный интерес к делам прошлым и полузабытым ничуть не удивил директрису – из вчерашнего разговора она помнила, что Олег, поклявшись найти убийцу своего друга, затеял нечто вроде собственного расследования. И она охотно выложила ему все сведения, которыми располагала.
– Со старушкой вы опоздали, Олег Сергеевич, – со вздохом сообщила она. – Умерла старушка, ненадолго мужа пережила. Это мне генеральный директор фирмы, с которой Константин Васильевич дела имел, сообщил. А телефон и адрес Гордеева я назубок знаю – все-таки губернатор, хозяин области…
Заодно Татьяна снабдила Олега и координатами некого молодого бизнесмена, погибшего в 7-м домике от неосторожного обращения с огнестрельным оружием. Записав и это, Олег в тот же день двинул в город… Добравшись до первого же телефона-автомата, он набрал номер телефона Гордеевых. Ему ответил молодой женский голос.
– Простите, я разыскиваю Ирину Гордееву.
– В таком случае, вам повезло, – сказала женщина. – Я как раз собиралась уходить. А с кем я разговариваю?
Олег назвал себя, и они договорились встретиться у нее дома. Открыла дверь молодая симпатичная женщина, невысокого роста, но хорошо сложенная. В больших серых глазах Гордеевой бегали любопытные огоньки.
– Очень приятно, – женщина протянула Олегу маленькую ладошку, но рукопожатие ее оказалось сильным и энергичным. – А я вас знаю, по телевизору видела. Чему обязана?
Олег раздвинул губы в улыбке, которую жена Эля называла светской и которой в продолжение длительного времени безуспешно пыталась выучить Олега. Но тут в комнату вбежал какой-то мальчик, и Олег сразу же забыл все наставления Эли.
– Дядя, а я вас знаю, – крикнул мальчик. Олег почувствовал непреодолимое желание протереть глаза – перед ним стоял Игорек, сын Тани. Только постарше и в красивом джинсовом костюмчике.
– Андрей, как тебе не стыдно, – улыбнулась Ирина. – Воспитанные дети сначала здороваются. А дядю ты знаешь, он песни сочиняет, «Прогулку на лодке» и другие. Его недавно по телевизору показывали.
– Здравствуйте, дядя композитор, – сказал мальчик. – Я просто забыл, что нужно здороваться. А ваши песенки мне нравятся.
Пошли в гостиную, обставленную со вкусом, так, что человеку непосвященному меблировка кажется недорогой, но Олег, благодаря Элеоноре научившийся разбираться в гарнитурах и их ценах, с первого взгляда определил истинную цену обстановки в квартире губернаторской снохи.
«Да, повезло Андрюше с дедушкой, – невольно подумалось Олегу, – на третий срок губернатором избирается». Мальчик убежал в свою комнату, и Ирина жестом пригласила гостя присесть.
– У меня в доме отдыха «Волжские зори» погиб друг. Но я считаю, что это не несчастный случай, а убийство, – без обиняков начал Олег. Затем он подробно изложил свои сомнения и попросил ее рассказать, известно ли ей что-нибудь о зеленоглазой девушке с золотыми волосами, которая, возможно, появлялась в доме отдыха в то лето, когда погиб Ирин муж.
– Конечно, если вам не больно вспоминать об этом, – прибавил он.
– Нет, уже не больно, – пожала плечами Ирина. – А тогда… честно говоря, я думала, что умру… А впрочем, кажется, была там какая-то «блондинка». Имя такое редкое… Влада, кажется.
– Так вот, Ирина, Влада это и есть та самая золотоволосая и зеленоглазая, которую я разыскиваю. И теперь я могу с уверенностью сказать, что она тайно встречалась с вашим Андреем… И вам, я думаю, все об этом рассказала. Знаете, мне довелось видеть одну вещицу – ваш медальон. На нем весьма красноречивая надпись. Очевидно, ваша обида на мужа была столь велика, что вы…
– Довольно, – перебила его Ирина. – По-моему, вы забываетесь, Олег Сергеевич. – Она встала. – Я никому не позволю вмешиваться в мою личную жизнь. И для вас, какими бы намерениями вы ни руководствовались, не собираюсь делать исключение.
– Но эта девушка причастна к убийству моего друга. – Олег настолько разгорячился, что повысил голос. – И не только его, а, возможно, и других людей. И ваш Андрей не утонул, а погиб. Почему же вы не хотите мне помочь? Обещаю, что разговор не выйдет за пределы этой комнаты.
– А у вашего друга есть мать? – почему-то спросила Ирина.
– И мать, и жена, и трое детей.
Ирина подошла к окну и задумалась.
– Что ж, я расскажу все, что знаю, – заговорила она не оборачиваясь. – Но это не значит, что я простила Андрея или хочу отомстить за его смерть. Но сейчас я подумала, что в этом доме растет его сын, и если с ним случится что-нибудь подобное… Так вот, в ту ночь я проснулась от того, что рядом со мной никого не было. А потом в окно постучала Влада. Она сказала, что только что ездила с Андреем на лодке на остров и была с ним близка. Я, конечно, не поверила, стала спрашивать ее, где Андрей. Вместо ответа она протянула мне мой медальон. Я была так потрясена, даже плакать не могла, только повторяла: «Почему?» Влада обняла меня за плечи, начала утешать… Сказала, что они упустили лодку и Андрей остался на острове. А она добралась вплавь, чтобы предупредить меня и, как она сказала, покаяться. Она была вся мокрая, дрожала от холода, но кающейся грешницей не выглядела. Наоборот, смотрела даже как-то победительно. И тогда я решилась… Об остальном вы уже догадались… Утром я нацарапала на том проклятом медальоне несколько слов и отдала его Игорю.
– Фактическому отцу вашего будущего ребенка, – задумчиво сказал Олег. – Но тогда, конечно, вам это и в голову не приходило.
– Вы и об этом догадались? – Ирина прижала ладони к вспыхнувшим щекам.
– Копия Игоря, только в уменьшенном варианте, бегает по дому отдыха, – усмехнулся Олег.
– Но я благодарна этому человеку, – продолжала Ирина, – не только за то, что он помог мне не только отомстить за измену, но и за то, что разбудил во мне женщину. Я слыхала, что он погиб. Жаль.
– Игорь вскоре утонул, – сказал Олег, вставая. – До свидания, Ирина. Желаю вам и вашему сыну всего самого наилучшего.
На улице его встретил сильный проливной дождь. Зонтик с собой Олег не захватил, понадеялся на безветренную, ясную с утра погоду и теперь, ловя у обочины дороги такси, вымок до последней нитки. Идти к незнакомым людям (он планировал зайти к родственникам бизнесмена, погибшего от «самострела» на отдыхе в «Волжских зорях») в таком виде было неудобно, и он назвал таксисту улицу, на которой жила Лида с детьми.
«Мы ведь так толком с ней и не поговорили, – думал он, поднимаясь по узенькой лестничке блочной пятиэтажки, – надо посидеть, все обсудить. Заодно узнаю, может, надо чем-то пацанам помочь. Как они там, бедолаги?»
Дверь открыла сама Лида. Была она в том же черном платье, что и на похоронах. Увидев Олега, Лида всплеснула руками и тут же захлопотала – вытащила из шкафа сухую Ромкину рубашку, обрядила в нее Олега и побежала разогревать чайник.
– А где ребята? – спросил Олег, озираясь.
– К тетке отвезла. Пусть пока у нее побудут, обвыкнутся… А то здесь каждая вещь об отце напоминает.
Они сели за стол, и Лида поставила перед Олегом большую чашку с цветами по бокам. «Тоже Ромкина», – подумал Олег. Чай пили в полной тишине. Олег молчал, не зная, с чего начать. Неожиданно инициативу взяла на себя Лида:
– Тут болтают, что Ромка с ума спятил, – в спокойном голосе Лиды проскользнула еле заметная нотка горечи. – Так вот, вранье все это. Просто он другую женщину полюбил. И решил семью, то есть меня с ребятами, бросить. Эту женщину, то есть девушку, я своими собственными глазами видела. Волосы до плеч, глаза зеленые. Красавица бесподобная! Она сама ко мне в больницу приходила – как раз перед этим, как мне сообщили… Рассказывала мне, как они на остров ездили и любили друг друга. Сказала, что Роман бросить меня хочет, а на ней жениться. И что сейчас она к нему идет – они договорились на дороге встретиться. А на прощанье вот что сказала: «Я потому к вам пришла, что знаю, как вы его любите. Но вы подумайте, как тяжело будет вам и вашим сыновьям, если он вас бросит. Я знаю, в таких случаях женщины говорят: «Лучше бы ты умер». Тут она засмеялась так нехорошо, повернулась и ушла. А через час мне сообщили, что Роман в дорожную аварию попал и насмерть разбился.
Не в силах продолжить свой скорбный рассказ, Лида умолкла. Глаза ее стали наливаться влагой, и Олег поторопился спросить:
– А она себя не называла, эта девушка? – сказал он. – Как ее звали? Может быть, Влада?
– Нет. – Лида провела тыльной стороной руки по глазам, точно смахивая с них паутину. – Кажется, Ариадна… – У Олега сжалось от жалости сердце – только теперь он заметил, как постарела всего за два дня эта, в сущности, еще молодая и полная сил женщина.
По следующему адресу он шел, уже представляя, что ему предстоит услышать. Так и оказалось…
Вдова погибшего предпринимателя рассказала, что в ночь, когда с мужем произошел несчастный случай, к ней приходила какая-то девушка по имени Кристина, которая сообщила ей об измене ее мужа и предстоящем разводе. Выглядела она, по словам вдовы, как роковая блондинка из зарубежного фильма. Эта самая блондинка сказала вдове, а тогда еще жене, что ее супруг женился на ней по расчету, из-за денег, а теперь встретил свою судьбу и больше не хочет ее обманывать. Изъяснялась девушка очень изысканно и производила впечатление особы, принадлежащей к элитным слоям общества. Кстати, и отрекомендовалась она дочерью крупного столичного банкира. Когда жена погибшего бросилась к телефону и стала звонить в «Волжские зори», она, не прощаясь, незаметно вышла из квартиры.
Олег расстался со словоохотливой вдовицей, когда солнце уже клонилось к закату. Все, что ему удалось узнать за этот день, требовало какого-то осмысления и анализа, и он, решив прогуляться, побрел по улицам знакомого города, отрешенный и сосредоточенный, как склонившийся над доской шахматист, в мучительном раздумье – где же он, тот ход, который поможет ему спасти почти безнадежную партию?
Когда Олег на попутках добрался до «Волжских зорь», уже стемнело. Дождь три часа как перестал, солнце успело высушить землю, и лишь рябая поверхность песчаного берега, по которому шел Олег от дороги к дому отдыха, напоминала о дневной непогоде.
Небо было чистым, и по мере того, как становилось темнее, на нем, как на фотобумаге, лежащей в ванночке с проявителем у фотографа, ярче проявлялись звезды. Почти полная луна становилась желтее и постепенно сама начинала бороться с темнотой. Небольшая волна почти беззвучно подкрадывалась к ботинкам и уползала, тихо шурша песком. Звенели комары, далеко плеснула хвостом невидимая рыба. «Ничего не меняется здесь», – подумал Олег. По этому берегу столько раз бродили они вдвоем с Мариной, и тихая волна лизала ее узкие ступни ног с высокой стройной щиколоткой. Все было так же, только тогда рядом шла она…
Чувствуя себя брошенным и одиноким, Олег дошел до причала. Отсюда они когда-то уплыли на остров, навстречу своему счастью. И вдруг… На мгновение ему показалось, что он сходит с ума. Вдоль берега, по самой кромке воды, шла девушка. Правда, ночные фонари слабо освещали пирс и он видел лишь ее силуэт. Но и этого оказалось достаточно, чтобы внезапное головокружение чуть не свалило его с ног. Что-то бесконечно знакомое показалось ему в стройной изящной фигурке, которую плотно облегало светлое платье. И эта походка – сплав природной грации с безупречной линией бедер и ног…
– Марина! – прошептал Олег. Сколько раз во сне бежал он к ней, а она, стремительно превращаясь в бесплотный призрак, удалялась и в конце концов растворялась, исчезала в туманной дымке. Ему казалось, что он уже узнает любимое лицо, но девушка подошла ближе, и боль разочарования сменила вдруг сумасшедшую радость…
«Это не она», – сказал он себе, когда незнакомка вошла в светлый круг, очерченный фонарем, и стали различимы ее золотистые вьющиеся волосы, убранные назад, и зеленые, странно сияющие глаза. Нет, конечно, не она… Марина намного старше, но как похожа, Боже мой!
Но уже в следующую минуту другая мысль, подобно внезапной вспышке молнии, озарила мозг, возвращая к реальности: «Это убийца Романа». Девушка приветливо кивнула ему и, войдя в воду по колено и приподняв платье, побрела к своей лодке, принайтованной тонкой бечевкой к перильцам пирса.
«Она в лодке приплывала, а он ее на понтоне ждал». Кто это говорил – Таня, Лида или та вдова? Мысли мешались в голове Олега. Незнакомка между тем ловко запрыгнула в лодку, взялась за весла. Сейчас она оттолкнется от берега и… Не кричать же на весь дом отдыха: «Держите ее, она убийца». Что же делать, как остановить этого монстра в облике прелестной девушки?
Взмах весел, и лодка заскользила от причала.
– Подождите, не уплывайте, – крикнул Олег, непроизвольно шагнув в воду.
– Да? – девушка развернула лодку, подплыла ближе, насколько позволяла глубина. – Вы что-то хотели?
Она смотрела выжидательно и удивленно, переводя взгляд с его лица на ботинки, которые теперь захлестывала волна.
А он все никак не мог придумать, чем бы задержать беглянку. Лихорадочно перебирал в уме всевозможные варианты. И все-таки… Как похож этот высокий звенящий голос на голос Марины! Наваждение, бред, фантом!
– Вам плохо? Я могу чем-то помочь? – участливо спросила девушка. Вот так же, с такой же готовностью броситься на помощь произнесла бы Марина.
– У меня погиб друг, – так и не сумев справиться с собой, Олег решил говорить начистоту. – И я действительно не в себе. Он разбился на машине. – Олег внимательно наблюдал за ее лицом.
– Да, я слышала эту историю, но не знала, что он ваш друг, – с участием сказала она, и в ее голосе, ее лице не было и намека на фальшь. – Вы ведь Олег Романов, я вас знаю, вы человек известный.
«Слышала? – повторил про себя Олег, и мгновенно вспыхнувшая злость отрезвила его. – Значит, только слышала?»
– Вам, наверное, действительно плохо одному… – она помолчала, глядя на воду, словно решаясь, потом посмотрела ему в глаза.
«Какая актриса», – стискивая зубы, подумал Олег, но глаза против воли искали в лице незнакомки знакомые черты и – что самое удивительное! – находили. Разрез глаз, форма губ, носа – все это было Маринино, любимое.
«Нужно быть начеку, это все похоже на гипноз, только такое объяснение есть всей этой чертовщине». И тут же подумалось: «Сейчас она пригласит меня покататься в лодке, и я соглашусь».
– А я хотела поплавать по ночной Волге. Но одной как-то жутковато, здесь, у причала, светло, а там, – она кивнула на реку, – только луна. Может, вы составите мне компанию? И я отвлеку вас хоть немного от тяжелых мыслей.
В ту же секунду Олег поймал себя на том, что делает шаг вперед.
«Ну вот и все, настала моя очередь, – обреченно подумал он. – Бесполезно сопротивляться, это судьба!»
Удивительно, но он совсем не ощущал страха. «Что ж, может быть, так и лучше… лучше сразу, чем так, как Роман, мучиться, сходить с ума». Он согласно кивнул, уже не заботясь о том, что вода заливает ботинки – все равно промокли, и сделал еще один шаг навстречу.
– Только на весла сяду я, – предупредила она, когда он запрыгнул в лодку. – Мне нравится грести.
– Хорошо, – безразлично согласился он. Гребла она хорошо, красиво. Лодка шла ровно, разрезая темную, кажущуюся упругой, гладь воды, вновь смыкающуюся в колышущуюся желеобразную массу за кормой. Олег замер на корме, мерно покачиваясь в такт гребкам, глаза его были полузакрыты. Марина, юная живая Марина сидела перед ним в лодке.
– Мы знакомы как-то односторонне, – невнятно, точно во сне, произнес он, но она услышала и встрепенулась. – Вы меня знаете, а я вас нет. Кто вы, как вас зовут?
– Меня зовут Мария, – она улыбнулась ему улыбкой Марины. – Я заканчиваю консерваторию по классу вокала. Так что мы с вами в какой-то мере коллеги. Нас объединяет музыка, но она нас и разъединяет. Вы понимаете?
Он едва удержал нервную дрожь. Откуда… откуда она знает?
– Смотрите, – сказала девушка, положив весло и указывая куда-то во тьму. – Там остров. Я давно хотела на нем побывать. Говорят, там очень красиво, есть даже хвойный лес. Представляете себе, как смотрятся великаны-сосны на фоне ночного неба? Я не представляю, а вы? Вы там были?
«Нет на острове никакого хвойного леса, и тебе это известно ничуть не хуже, чем мне», – подумал Олег и ответил:
– Нет, не доводилось.
– Тогда свернем? – предложила она. – Это совсем недалеко.
– Хорошо, – коротко ответил он. Этот театр одного актера уже начинал ему надоедать. В конце концов, кто бы ни была эта девушка, она просто не может знать, что произошло у них с Мариной на этом острове. Она хочет его убить? Пожалуйста, он и пальцем не пошевелит. Жизнь, лишенная любви и музыки, давно уже потеряла для него какую бы то ни было ценность. Поэтому пусть приступает… Интересно, чем она сделает это – веслом, заранее припасенным топориком? А может быть, выстрелит в него из ружья, которое спрятала где-нибудь на острове.
Она причалила лодку между камышами, в том же самом месте, что и Марина. Впрочем, это была самая удобная бухта на острове, а может быть, и единственная.
Девушка вышла первая из лодки, не оглядываясь на него, пошла к поваленному дереву. «Как похожа», – с болью в сердце подумал Олег. Такое же летнее платье, легкое, простое. Сейчас девушки не носят таких, стыдятся показаться бедными. «И это она продумала, – раздражение его, впрочем, граничило с восхищением. – Оказывается, и среди убийц есть гении. Гении-одиночки».
Но почему он так уверен, что она действует в одиночку? Возможно, у этой золотоволосой вампирши есть сообщник… Конечно, он ее любовник и прячется где-нибудь здесь, в лесной чаще. И в нужный момент, когда опьяненная его подругой жертва полностью утрачивает контроль над собой, выходит из леса.
Он вышел вслед за ней, вытащил лодку. Много лет тому назад это сделала Марина. Знает ли об этом всеведущая незнакомка? Он криво, нехотя усмехнулся.
– Вот видите, вы и улыбнулись, – сказала обрадованно девушка, усаживаясь на поваленное дерево. – Значит, мне удалось, пусть и немного, развеять вашу грусть-печаль. А хотите, я вам спою? Говорят, я умею выразить песней то, что не умею словами.
«Нет, этого не может быть», – колени его, точно от удара сзади, подогнулись, и Олег без сил опустился на песок.
– И что же вы хотите мне спеть, Мария? – хрипло спросил он.
– Есть одна песня, она совсем не современная… – он вдруг увидел, что она тоже волнуется. Замолчала, закусив нижнюю губу, опустила голову, сорвала травинку. Но, когда вновь посмотрела на него, в лице ее читалась полная безмятежность. – Это украинская песня. – Она сложила руки на коленях, немного подалась вперед – и запела…
Несколько секунд он не мог дышать, настолько сильной была боль, стиснувшая сердце.
– «Расскажи мени, любишь ты чи ни», – это был тот же голос, сильный, заполняющий все вокруг, состоящий из чистых звуков, словно пела сама вода.
Олег закрыл глаза, целиком отдаваясь мелодии и воспоминаниям, которые она будила. Марина была здесь, рядом, она снова пела… Но насколько эта песня отличалась от той! Тогда в голосе певицы звучало предчувствие счастья, надежда. А сейчас он полнился болью и безнадежностью, которые жили в душе Олега. Тогда песня была объяснением в любви, жаждущей ответной любви, а сейчас… А сейчас в ней кричало отчаяние одиночества. Как будто тоскующая душа – душа Марины – рвалась куда-то в поднебесье и никак не могла улететь, не в силах расстаться с его, Олега, душой. Что-то горячее – неужели слезы? – обожгло его щеки. И он почувствовал на своих губах прикосновение чьих-то нежных, теплых губ, и, уже не в силах сопротивляться наваждению, страстно и жадно поцеловал Марину. И также закружились перед глазами стволы дубов, когда она, отойдя от него, скинула платье. Но в конце концов, какое имело значение, кем – духом или плотью? – была эта странная, эта влекущая его к себе точно магнит девушка?
Да, она была создана для него, а он – для нее. Чьи это слова – Марины? Да, это она, ее губы произнесли это заклинание. Это ее лицо с закрытыми глазами, лицо Марины и не Марины одновременно, искажала судорога страсти. А потом он услышал знакомый стон. И, как тогда, улетел к сияющим в ночном небе звездам.
– Марина, Марина, – шептал он, забыв обо все на свете. – Милая, любимая.
Он медленно приходил в себя, уже начиная понимать, что происходящее – всего лишь нежная имитация, что девушка никак не может быть его навсегда ушедшей любимой. И словно сквозь туман увидел, как она, без движения лежавшая рядом с ним, протянула руку и пошарила ею под деревом. А потом в ее ладони блеснуло лезвие ножа. «Вот и все, – подумал он, без всяких мыслей и чувств снова устремляя взгляд к звездам. – Из всех смертей, что можно было придумать для меня, эта самая лучшая».
Но убийца – теперь было ясно, что она и есть убийца – вдруг села, отбросила нож и, уткнувшись головой в колени, заплакала. Заплакала горько, навзрыд, совсем как маленький ребенок. А он смотрел, как вздрагивают ее плечи и спина, и не мог поверить, что именно так плачут убийцы, погубившие несколько жизней. Любовь к той, убитой некогда им – теперь-то он мог себе в этом признаться, – снова захлестнула Олега. Но теперь это чувство было таким огромным, что его хватило и на эту, сидящую перед ним девушку.
Почему она не убила его, хотя и собиралась, и за этим привезла сюда? Да потому, что она не убивала никого и никогда! Эта мысль при своей логичности была сродни озарению, которое он испытывал в минуты вдохновения, садясь за фортепьяно.
– Послушай, перестань плакать, – он обнял ее одной рукой за плечи, другой заставил поднять голову и посмотреть на него. – Объясни мне все. Может быть, я смогу тебе помочь. Кто ты? Ты знаешь, что ты похожа на женщину, которая до сих пор дороже мне всех на свете. Объясни мне все. Я ведь знаю, что ты не Мария. Как твое настоящее имя?
– Полина, – девушка прерывисто, совсем по-детски вздохнула. – Вы погубили мою сестру и мать. Все эти годы я мечтала о том, чтобы отомстить вам… Судьба неожиданно свела нас. Но я не смогла вас убить, – она понурила голову и произнесла глухим, хрипловатым голосом: – Так что живите… если можете. Вставайте, я отвезу вас обратно, – она подождала, когда он оденется, и пошла к лодке. – Идите и не бойтесь. Обещаю, с вами ничего не случится.
– Полина, – пробормотал Олег. Господи, Полина! Да, сестру Марины – белобрысенькую, некрасивую девчонку – звали Полиной. Но как она выросла и похорошела! Полина – сестра Марины.
– Поплыли, – она уже взялась за весла. Олег прыгнул в лодку и уселся на скамейку, не отрывая глаз от лица девушки, которая долгое время была его смертью и вдруг сделалась самой его жизнью. Но именно поэтому он и должен теперь знать о ней все!
– Хорошо – сказал он, глядя прямо в глаза сестре Марины. – Ты хотела мне отомстить за Марину. Ты собиралась убить меня – и ни один человек на свете, в том числе и я, не осудил бы тебя за это. Но ты не казнила меня за мое предательство… Но ведь были и другие – Игорь, Роман… Чем они-то провинились перед тобой? И что ты сделала с ними?
И Полина… начала рассказывать…
* * *
В маленькой семье, где она росла, мужчин никогда не было, да и не предполагалось. «Мама, Марина и я – дружная семья», – такую надпись сделала семилетняя Поля в фотоальбоме под снимком, на котором она была сфотографирована с сестрой и матерью. Своего отца Полина не знала и, как любой ребенок, не ощущала недостатка в том, чего у нее никогда не было. Однако она была дочерью прачки, которую многие из отдыхающих считали прислугой, и замечала, что некоторые из мам детей, с которыми она играла на берегу, сооружая песочные замки, брезгливо смотрели на ее простенькое платьице, доставшееся в наследство от старшей сестры, на стоптанные сандалики. Полечка, однако, всегда была аккуратно одета и причесана, а по умственному развитию даже опережала детей состоятельных родителей, которых готовили к школе специальные педагоги. С Полей занималась сама Марина, и уже в четыре года девочка поражала отдыхающих на пляже тем, что могла, почти не запинаясь, прочесть любой газетный текст. Самым же поразительным было то, что она не просто читала, но и тут же комментировала прочитанное, давая ему весьма любопытное и оригинальное толкование.
– Нет, вы только послушайте этого ребенка, друг мой, – восхищался доктор исторических наук, загорающий на пляже со своим коллегой по университету. – Какие огромные умственные ресурсы дала этой девочке природа. Как жаль, что им не суждено развиться и они бесповоротно канут под грузом обстоятельств. Это зернышко упало не на ту почву… Увы…
– Почему вы так считаете? – вежливо поинтересовался коллега, которому и дела не было до худенькой малышки с торчащими врозь косичками, к тому же сидящей в мокрых трусиках на его махровом полотенце.
– История доказала, мой друг. Бытие определяет сознание, а она – дочь прачки. Она могла бы со временем стать нашей аспиранткой, но вы только руками разведете, увидев ее лет через восемнадцать. Это будет подобие ее матери, существо, измотанное бытом и помышляющее только о хлебе насущном.
…В школе Полинка училась лучше всех, большинство предметов давалось ей легко, без напряжения.
– Может, Маришка, вдвоем мы Полинку-то и вытянем? Глядишь, и в институт какой поступит, выучится, человеком станет. Смотри, сплошные пятерки. Да ведь и ты у меня способная. Если бы не толклась со мной с утра до вечера в прачечной, далеко бы пошла.
Но старшая дочь в ответ только рукой махала:
– Да куда мне до Полинки. Она ведь у нас вундеркинд. Давай, мама, выведем ее в люди, а?
Полине доставался и лучший кусочек за столом, и те лакомства, в которых зачастую отказывали себе другие члены семьи. И совсем еще маленькая девочка умела оценить подобное отношение к себе, отвечая на заботу – самыми трогательными знаками внимания, на любовь – еще более сильной, прямо-таки пылкой любовью.
Тревога поселилась в их доме, когда Поля подросла и пошла в школу. Вернувшись в августе домой из пионерского лагеря, она узнала, что Марина собирается ехать в Москву учиться. Мама и радовалась этому, и боялась… Чего? Полинка сначала не поняла. Только потом она сообразила, что причиной маминых страхов является молодой человек, который в ее отсутствие стал появляться у них дома. Конечно, Полина знала, что рано или поздно все девушки начинают встречаться с молодыми людьми, потом выходят замуж, чтобы рожать девочек и мальчиков, но этот парень, судя по всему, не собирался жениться на Марине. Он хотел увезти ее с собой в Москву, то есть отнять у них с мамой Марину!
Полина была потрясена – их маленькую, дружную семью хочет разрушить какой-то долговязый кудрявый тип с вечно сияющими, точно хмельными глазами. И она решила помешать осуществлению этого гнусного плана. Что нужно для этого делать, она не знала, но зато понимала, что надо действовать. А пока она решила не спускать глаз с Олега и Марины и теперь следовала за ними повсюду.
Однажды Полина, спрятавшись за кустами, увидела, как Олег поцеловал Марину. Странно, но этот поступок неприятного ей человека не рассердил, а как будто помирил ее с Олегом. И с тех пор, когда она видела, как, сидя рядом с ними за столом, Олег и Марина тайком касаются рук друг друга, волна какого-то странного и сладкого предчувствия охватывала ее. Так было и потом, когда Олег и Марина приезжали на летние каникулы.
А потом Марина заболела и не смогла больше учиться. Полина уже тогда гораздо больше знала об отношениях мужчины и женщины – и из разговоров подруг, и из книг, которые привозили отдыхающие. Она стала приставать к Марине с так называемыми щекотливыми вопросами, которая сначала смеялась и отмахивалась от «малявки». Сестра в конце концов была вынуждена посвятить ее в некоторые тайны отношений между мужчиной и женщиной. Марина жила тогда лишь воспоминаниями и ожиданием встречи с любимым, и, рассказывая сестренке о том, как все происходило у нее с Олегом, сама еще раз проживала счастливые мгновения. И первые прикосновения, и поездку на остров. И то, как пела ему, рассказывая о своем чувстве, и остальное, что, может быть, Полине и знать было необязательно.
