Текст книги "Роковая связь (ЛП)"

Автор книги: Алессандра Р. Торре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Ого, – тихо произнесла она. – Мы и не знали. То есть подозревали, что это мог быть… – Она вздохнула. – Что ж. В таком случае отдам папку мистера Трента, но на все остальное понадобится ордер, ясно?

Кевин возвел руки, словно сдаваясь.

– Сэр есть, сэр.

– И эта информация конфиденциальна, – добавила Фара. – Так что, пожалуйста, не…

Женщина машинально помотала головой.

– Клянусь матерью, что никому не скажу. – Она похлопала по верху автомобиля и развернулась, направляясь к охранному посту.

Им велели съехать к обочине, и мимо пронесся серебристый «Роллс-Ройс».

– Наверно, не так уж и странно, что у Хью и Норы нет частной охраны и камер, – отметила Фара, наблюдая как останавливается следующая машина. – Это выводит районную охрану на новый уровень.

– Слышал, что вся восьмимильная граница комплекса огорожена инфракрасными камерами и датчиками движения. Никто не сможет проникнуть или улизнуть незамеченным.

Фара подумала о своей улице в Белл-Гарденс. На прошлой неделе она открыла входную дверь, чтобы отправиться на работу, и застала мужика, спящего на крыльце дома. На окнах их дома были решетки, а в машине Тая был установлен старенький блокиратор руля. В гараже Айверсона же ключи от «Феррари» и «Бентли» висели в пределах досягаемости на крючках в гараже площадью четыре тысячи квадратных футов с системой климат-контроля. Она высказала это замечание Кевину, который заухмылялся.

– Да, но ты не выплачиваешь восемнадцать тысяч долларов в месяц в качестве взноса в ТСЖ. Вот в чем соль.

Фара тихо присвистнула.

– Так вот какова цена всего этого? Нет уж спасибо, я и дальше буду переступать через обдолбышей на своем крыльце.

– Ага. – Детективы наблюдали за приближением Дотти со скрепленными бумагами в руке.

– Принесла данные за последние три года. Не знаю, насколько давнишние вам нужны. – Она передала страницы через окно Фаре, которая быстро их пролистала. – Это лишь список въезжающих и выезжающих, а также записи звонков, поступивших от него.

– Ведете учет всех звонков к вам?

Дотти кивнула.

– Записи и заметки. Они упорядочены по номеру телефона, с которого поступил звонок. Так что это только те звонки, которые Трент осуществлял сюда, а не те, в которых его упоминают, хотя мы могли бы и их достать, если бы имелся соответствующий ордер. – Она протянула вторую стопку бумаг. – А это журнал въезжающих и выезжающих по всему комплексу за последние двадцать четыре часа. – Она строго посмотрела на Фару. – Чур, это Вы получили не от меня, понятно? Они отсортированы по адресам домовладельцев, однако, учитывая, что собственность Айверсона не охраняется, подумала, что будет полезно знать всех, кто находился на территории комплекса во время происшествия.

Фара мрачно кивнула и постаралась сдержать реакцию на поднесение. Взяв стопку у Дотти, она передала Кевину. По правде говоря, не было ни одной причины, по которой судья не выдаст ордер на получение информации. Все же она оценила этот жест. Получение ордера требовало времени, а оно поджимало.

Дотти сделала паузу.

– Мы подключаемся ко всем звонкам в девять-один-один от домовладельцев, потому были в курсе того, что говорилось по ходу разговора. И никаких машин скорой помощи не было, лишь фургон следователя. Так что могу только строить предположения, но… похоже, что мистер Трент – не единственный погибший. Умер кто-то еще?

На это раз ответил Кевин:

– Мы не можем это подтвердить, однако пытаемся установить личность гостьи, которая находилась у Трента Айверсона вчера вечером. Журнал действий должен помочь в этом.

– Я была на смене до одиннадцати. Трент приехал как раз перед моим уходом, и в машине он был один.

– Вы обыскиваете машины, когда они приезжают? – Фара задумалась об их собственном въезде, а Дотти уже мотала головой.

– Если это утвержденные гости, то нет. Трент находится в списке уже более десяти лет, и у него имеется электронный ключ от ворот. Мы пропустили его, как если бы это был домовладелец. У его машины – он был на «Шелби» – нет тонированных стекол, поэтому я хорошенько разглядела его, когда он проезжал через ворота. С ним никого не было.

Довольно интригующе. Фара и Кевин переглянулись.

– Ее лицо Вам знакомо? – Кевин повозился с телефоном и вывел на экран фотографию женщины. Она выглядела не лучшим образом: голова склонена набок, глаза распахнуты, выражение лица страдальческое. Фотография была обрезана, крови видно не было, но все равно становилось ясно, что женщина мертва.

Дотти внимательно посмотрела на экран, не вздрогнув от увиденного.

– Определенно не жительница и не одна из их друзей. И я не узнаю в ней одну из их сотрудниц. Это та женщина, которую нашли с Трентом?

– Точно не припоминаете ее? – настоял Кевин.

Она внимательно изучила фото, затем подняла голову и покачала ею.

– Она не проезжала сюда, если только не укрывалась на заднем сиденье или в багажнике.

– Укрывалась, а как же, – пробормотала Фара, когда они помахали Дотти и выехали через ворота. – Скорее была привязана.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

МУЖ

– Мистер Пеппер, нам не совсем понятно, что затеяла Ваша супруга, – заявил офицер Мико тоном, куда более серьезным, чем раньше.

Кайл задвинул ящика стола Кэрри, затем крутанулся на стуле в противоположную сторону и встал, чтобы хоть чуточку отвлечься от таблеток.

– Мы просмотрели записи использования ключ-карты от номера, затем записи с камер в вестибюле, просто чтобы понять, сможем ли разобраться в произошедшем. Более того, информации стало больше. Плохая новость заключается в том, что приятного мало.

Кайл уселся обратно.

– Говорите.

– Минувшим вечером Ваша супруга и Майлз прошли через вестибюль в семь сорок, поднялись на лифте, затем отперли дверь в номер. Они покинули номер более двух часов спустя, около десяти: спустились в вестибюль и вышли через парадный вход. Никаких записей их возвращения найти не удалось.

– Погодите. Значит, она действительно пропала прошлой ночью? – в груди Кайла вспыхнула резкая боль, и он прижал ладонь к мышцам, желая избежать сердечного приступа: только не сейчас, не тогда, когда он нужен своей семье как никогда раньше. Он был нужен семье, а приобретать билет на самолет поскупился, потому что цены слишком завышены.

Он перевел взгляд на настенные часы – без двадцати пяти восемь. Он не успеет на рейс в полдевятого, даже если прямо сейчас перешагнет через входную дверь с билетом в руках. Может, был какой-нибудь ночной перелет с пересадкой. Он крутанулся, вернувшись на прежнее место и нажал кнопку включения на компьютере, намереваясь проверить всевозможные варианты, как только они закончат разговор по телефону.

– Вот так это выглядит согласно отчету о ключах. Мы продолжим просматривать видеозапись с вестибюля, однако речь идет о записей на практически двадцать часов. Умножьте это на несколько камер и… – Офицер вздохнул. – У нас просто мало кадров. Недостаточно для поисков пропавшего человека.

– Двух пропавших, – сдавленно поправил Кайл.

– Все же могло произойти что-то другое. Она куда-то собиралась. Может, встретиться с кем-то. Возможно, с любовником. Понимаю, Вам не по нраву эта теория, но они могли просто усесться в чью-то машину и отправиться к ним домой. Возможно, им не понадобились все принадлежности в номере.

– Все было совсем не так. – Руки Кайла сжались в кулаки: желание пнуть что-нибудь сделалось непреодолимым.

– Не утверждаю, что так оно и было. Просто отмечаю, что мы должны рассмотреть это как возможный вариант. Дело в том, что обычно люди не похищают мать и ребенка. Это… хлопотно. А этот район безопасен, да и вышли они не так уж и поздно. Я бы пустил супругу прогуляться по этой улице. Это просто… странно. Что-то не сходится.

Кайл оперся локтями на стол, опрокинув при этом еще один пузырек с таблетками. Он не обратил на это внимания и подпер голову рукой.

– Майлз точно был с ней?

– Вы сказали, пацану шесть, верно?

– Верно. – Во рту у Кайла пересохло, а грудь сдавило: возможно, именно так проявлялся приступ паники.

– Судя по присланным Вами фотографиям, это все-таки они. На нем рюкзак. Пришлю видеозапись, сможете в этом удостовериться. Мальчик с матерью проходят через вестибюль и выходят через парадную дверь. Непонятно, куда они направляются дальше, но в номер не возвращаются. Отмечу: это не значит, что они не вернулись в отель. Они могли вернуться и пойти в другой номер.

– Что на Кэрри надето на видеозаписи?

– Что-то вроде штанов для йоги и майка. Волосы собраны в хвост. Как я уже сказал, пришлю запись.

– Это… эм… – Кайл силился подобрать подходящее слово. – Подозрительно, верно? В смысле, она же не собирается меня бросать.

– Это странно конечно. Имеются уйма вариантов, но эта обманка определенно вызывает опасения. Если есть доступ, проверьте банковские счета жены, кредитные и дебетовые карты. Проверьте, не было ли совершено операций за последние двенадцать часов. И держите телефон при себе. Позвоню, как только появятся какие-либо новости, хорошие или плохие. Ранее Вы спрашивали о приезде сюда. Теперь, когда мы знаем, что она не вернулась в номер прошлой ночью и отсутствовала подолгу… Хотелось бы, чтобы Вы прилетели в Лос-Анджелес как можно скорее.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ГЛАВНАЯ ГЕРОИНЯ

Нора лежала обнаженной на скамеечке из тикового дерева посреди сауны, надев наушники: в горячем и влажном воздухе отчетливо слышались звуки допросов.

Полицейские не должны были разговаривать со служанками, но тут вот Дженни Коттл несла чушь о грязной посуде прошлой ночи.

Нора глубоко вдохнула, затем медленно выдохнула и постаралась сохранять спокойствие. Остался еще один допрос после Дженни, затем детективы оставят их в покое. Актриса уже велела Бренде отослать всех, как только они покончат с полицией, так что скоро дом до конца вечера останется в их распоряжении.

Нора придумала отговорки, чтобы остаться в одиночестве и подслушать допрос наедине, хотя не терпелось направиться в спальню Хью и выяснить, как жених воспринял происходящее и что наболтал детективам.

– Я всегда могу прикинуть, бывал ли Трент в доме.

От всезнающего тона служанки у Норы напряглась спина. Девка не знала своего места, и, если без утайки, Нора была удивлена, что Бренда наняла ее. Львиная доля нанятых сотрудников были куда более зрелыми, а этой девице едва исполнилось двадцать пять, что беспокоило Нору. Не столько из-за дурных мыслей, сколько из-за утечек в СМИ и востребованности баек. Требовалось время, чтобы научиться держать язык за зубами. Двадцатипятилетние девушки, особенно такие как Дженни, еще не постигли этого знания.

– Каким образом? – это спросил детектив-мужчина. Кевин. Он был ничего, однако Кемп не понравилось, как подозрительно пялится на нее полицейская. Нора не сталкивалась с подобными взглядами уже много лет: в последний раз такое было, когда она жила в Канзасе и расплачивалась в очереди в супермаркете.

– Ну-у, Хью чистоплотный. За ним особо-то и не нужно убирать. Без подставки стакан не оставляет. Грязную одежду складывает в корзину для белья. Зубную щетку – в держатель, и все типа того. Трент типа как торнадо. Когда перемещается по комнате, то дом коромыслом. Когда я приехала сюда сегодня утром, то враз поняла, что он здесь, даже если бы не заметила машину у задних ворот.

Еще бы заметила. Наверняка провела лишнее время в уборной для прислуги, подкрашивая губы и нанося второй слой туши. Нора заметила: Дженни задерживается на кухне, ожидая, когда он явится к завтраку. Кемп намеренно припозднилась, когда Бренда пошла за ним, дав Дженни список инструкций, которые должны были занять ее и отвлечь от основных обязанностей на большую часть утра.

– Во сколько Вы вчера освободились? – мужчина-детектив продолжил допрос.

– Около четырех.

– Значит, Трента вчера не видели?

– Неа.

– Но Вы заметили его машину, когда приехали этим утром?

– Да. Такое часто случается. Он поздно приезжает, затем остается.

«Заглохни, – подумала Нора. – Ради всего святого, заглохни».

– Вы отметили, что видели следы пребывания Трента в доме? Думаете, он приходил в главный дом прошлой ночью?

Нора зажмурила глаза. Бисеринка пота скатилась по шее и вниз по груди.

– Определенно.

Им требовалось уволить эту девку – и немедленно, пока она не прибралась в другой комнате.

Женщина вступила в допрос:

– Исходя из Ваших догадок, в каких местах дома он побывал прошлой ночью?

Хорошая новость заключалась в том, что в суде это не прокатит. Разве небрежно поставленный бокал значит, что он заходил? Эта девица была полнейшей дебилкой. Хохмой. Детективы зря тратили время. Джефф должен был вмешаться и пресечь лишние вопросы. Почему не вмешивался? За что ему платили?

– Ну-у, времени на осмотр всего дома у меня-то и не было. Я приехала туда как раз в то время, когда они нашли… отправились в гостевой домик. Но дверь в курильню была открыта, и я увидела там какой-то хлам. А на веранде стояло несколько бокалов.

– Трент всегда останавливался в восточном гостевом доме?

Нора заставила себя вздохнуть и ждала, что ответить девушка.

«Не тупи, Дженни. Не тупи».

– Обычно да.

Нора вздрогнула и понадеялась, что они не ухватятся за это замечание.

– Обычно? – Боже, эта детективша – сука. – Где еще он мог остановиться?

– Вы выходите за рамки уместности допроса. – Джефф заговорил впервые за долгое время. – Неважно, где мистер Айверсон останавливался во время других своих визитов. Его нашли в гостевом доме, и ранее он часто останавливался там.

«Спокойно, Джефф».

Нора разрывалась между тем, чтобы поаплодировать ему и приказать залепить дуло.

«Одергивай, однако не возражай слишком часто, чтобы не вызывать подозрений».

– Как часто видели его гостей? – спросил мужчина.

– Чего-чего?

– Трента нашли с женщиной. Как часто он приводил людей в дом?

– Хм-м-м. – Она тихонько хмыкнула в раздумье. – Частенько. Однажды с ним приходил Брэд Винсент. И Кевин Херш. И еще тот мужик из фильма «Американская полиция». – Служанка рассмеялась. – Буквально все знаменитости, которых я когда-либо видела в реале, были людьми, которые зависали с Трентом. Плюс, разумеется, Нора и Хью.

Ах «разумеется»! Приятно, что она оказалась всего лишь дополнением в дженниным звездном балагане.

– А женщины зависали? – поинтересовалась Фара. – Какие-то гостьи приходили?

– Нет, – поспешно ответила Дженни. – Ни разу.

– Ни разу до этих пор, – заметила Фара.

– Ага. Ну-у, наверно.

– Гости ездили порознь? – спросил Кевин.

– Эм, без понятия. Когда все приезжают сюда, временами кажется, будто выстраивается машин так десять. Я не слежу за ними, однако машина Трента заметна. Она типа выделяется.

Верно, тачка Трента выделялась. У этого мужчины не имелось пенсионного плана, хотя имелась коллекция крутых тачек, которые были в состоянии заставить трусики намокнуть. Именно эта машина впервые привлекла ее внимание. Такая непрактичная. Такая необузданная. Охренеть какая соблазнительная и мощная.

– Хочешь порулить? – Трент остановился рядом и скрестил руки на груди, одарив ее ухмылкой, которая одновременно и вызывала сомнения, и манила.

– Неа, не особо. – Нора взглянула на дом, удивляясь, отчего Хью так медлил. Они уже должны были отправиться в студию, но неожиданно явился Трент, потом Хью удалился в кабинет с непонятными бумагами, которые тот передал.

– Ой, ну да ладно! Если не ошибаюсь, ты отлично разбираешься в рычагах.

Кемп подавила улыбку, что грозила растянуться на губах, вместе с воспоминанием о них двоих в грузовике его отца несколькими годами ранее. Вместо этого девушка с насмешкой откинула волосы на плечо.

– Обдуривай своими подкатами других девиц, Трент.

Он бросил на нее обиженный взгляд и шагнул ближе: плечо почти соприкоснулось с ее собственным. Они оба смотрели на машину.

– Тебе же хочется, – прошептал он. – Ну же. Опусти свою притягательную попку на сиденье и разгонись.

– В этом районе? – сухо отозвалась Нора. – Гениальная затея.

– Но тебе ведь хочется, разве нет? – он наклонился к ней: вопрос прозвучал тихо, почти гортанно, и она отступила в сторону, нуждаясь в некотором пространстве, пока не утонула в опьянении его присутствия.

– Мне и так сойдет, – огрызнулась она и попыталась припомнить, почему он – сотня будущих ошибок, сведенных в одну.

Трент не сдвинулся, и, когда Кемп снова взглянула на него, на небезызвестных губах играла ухмылка. До чего же было удивительно: как двое близнецов могут использовать одни и те же черты по-разному, но равнозначно губительно.

– Продолжай убеждать себя в этом, принцесса. – Он усмехнулся и медленно отступил, вертя брелок на пальце, и приблизился к машине у обочины. – Когда поймешь, что тебе не «сходит», звякни.

Она продержалась еще четыре месяца, прежде чем звякнуть.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

МАМА

Когда на том МРТ впервые обнаружилась опухоль Майлза, в голове пронеслась мысль: наш мир рушится. Я думала, что ты уйдешь, что придется заботиться о сыне в одиночку, что мы потеряем дом из-за банкротства, а я сломаюсь под тяжестью всего наваливающегося.

Я смирилась с мыслью, что Майлз умрет. Все досаждающие и бесящие вещи, которые сын делал, поблекли на заднем плане, за огромной ценностью его жизни.

Ты прошел через эту эмоциональную мясорубку вместе со мной, Кайл, и вместо того, чтобы оттолкнуть, сблизил нас. Ты больше не встречался с друзьями, не строчил незнакомым бабам, не забывал о днях рождения и юбилеях. Начал воспринимать меня как святую, проводил все свободное время с Майлзом, перестал тратить деньги на всякий хлам и начал откладывать их, чтобы мы смогли оплатить все, во что обойдется его лечение.

Мы и представить себе не могли о поддержки, что ожидает нас. Появление помощи было поразительным. Онлайновый сбор средств, передача продуктов, рождественские покупки, стипендия, купоны на спа-процедуры и подарочные карточки Рональда Макдональда. Неожиданным образом появилось все. Деньги. Опора. Сочувствие. Внимание.

Это было очень приятно, Кайл. Напоминало крепкое теплое объятие, которое не хотелось прекращать.

Месяцы спустя, после операции, когда опухоль была названа доброкачественной, всеобщее беспокойство спало. Шрам Майлза зажил, волосы начали отрастать, и все позабыли, что он когда-то болел.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ

Самое приятное в покоях Хью было то, что они построены для уединения. И сейчас, в эту секунду, ему нужно было пространство. Время на подумать.

Нора что-то утаивала. Существовало по меньшей мере четыре варианта того, что это может быть, но у него не хватало стойкости духа сконцентрировать и проанализировать ни один из них. Сейчас просто хотелось вынести сегодняшний день. Затем завтрашний. Затем последующие.

Сотню дней.

Тысячи.

Бесконечность.

Загвоздка заключалась в неуверенности сможет ли он вынести хоть день? На данный момент не хотелось и пятнадцати минут выдерживать без своего близнеца.

Обнаженный и мокрый после принятия душа актер стоял перед зеркалом, украшающее большую основную ванную комнату. Положив влажные ладони на темную мраморную стойку, он вгляделся в свое отражение.

Хью Айверсон. Лауреат премии «Оскар». Обожаемый мужчина Голливуда. Будущий супруг Норы Кемп. Безмерно богатый. Несомненно пользующийся уважением.

Вот уже тридцать два года он стремился к этому уровню совершенства. Это являлось ролью – фасадом, – которая требовала точной стратегии и неустанного усилия. В то время как Трент на протяжении десятилетий каждый день делал все, что вздумается, Хью придерживался единственного пути. Того, где безупречно разыгрывал каждую карту в колоде. Пути, предопределенного для величия, которого он достиг. У него была идеальная жизнь.

Идеальная женщина.

Идеальная репутация.

Он всматривался в зеркало и размышлял, не слишком ли поздно спуститься вниз и во всем признаться. Отказаться от такой жизни. Пустить коту под хвост весь кропотливый труд, деньги и славу, стоящие за этим.

Он нуждался в своем брате-близнеце. Нуждался во второй половинке сердца, нуждался в единственном человеке, который не осуждал, который любил его, несмотря на трещины в их душах. Его брат был долбанутым и искалеченным, но и про него ровно то же самое можно было сказать. И теперь, потеряв близнеца, у него осталась лишь Нора.

Повернув голову, он посмотрел в сторону ее покоев, занимавших противоположный конец этажа. Стоило рассказать ей правду. Если кто и понял бы, то это она. У нее сложились свои непростые взаимоотношения с ними обоими.

– Ты любишь его? – он задал этот вопрос, когда оба были обнажены: мужчина обнимал женщину, перекинув ногу через ее бедро.

Она вывернулась из объятий, оказавшись лицом к лицу с ним; легкое дыхание обдало его подбородок.

– Конечно, люблю.

– Так, как любишь меня? – он одновременно страшился и отчаянно ждал ответа.

– Я не смогу полюбить кого-то так, как люблю тебя, – мягко произнесла она.

– Тогда почему ты с нами обоими?

Нора взяла его за руку и поднесла между своих ног.

– Потому что сейчас мне необходимы и хаос, и постоянство. Когда-нибудь, обещаю, я это превозмогу и буду только с тобой. Он поймет.

Когда-нибудь. Он не верил ей. Хотелось бы, но не верил. До сих пор.

Теперь, желал этого кто-то из них или нет, оставался лишь один брат.

Один потерянный брат, как корабль в море, что не знал, причалить ли к Норе или принайтовить якорь к ее душе.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

ДЕТЕКТИВ

– Следующая остановка – трентов замок, – заговорил Кевин нараспев, когда они пристегивались в машине. Он покрутил брелок, что они нашли в замке зажигания «Шелби» Трента. – Это на Лома Виста Драйв. Расфуфыренное место. Вбила в навигатор?

Фара взяла связку ключей, соединенных красным карабином. Когда Кевин выехал из ворот Айверсона, она вбила адрес в компьютер, установленный рядом с сиденьем.

– Указано, что ехать семнадцать минут. Не так уж долго. Надеюсь, успеем осмотреть большую часть, прежде чем стемнеет.

– Я уже скинул адрес Анаике. Она встретит нас.

Фара резко повернулась на сиденье лицом к нему.

– Не издевайся.

– Я позвонил шефу и попросил назначить ее.

– Да иди ты.

Он остановился на четырехстороннем перекрестке и жестом показал винтажному «Мерседесу» проехать вперед.

– Я звонил.

– И он согласился?

Он ухмыльнулся, поворачивая направо.

– У тебя такой удивленный голос.

– Ничего подобного, – защищалась она, хотя и в самом деле была удивлена. Анаика была еще новичком: за плечом у дочери всего три года работы в полиции. Фара предполагала, что в таком деле, как это, если и назначат техника, то старшего офицера, независимо от того, насколько хороши расследовательские навыки дочери.

– Класс, здорово. – На мгновение Фара замерла, а затем испустила девчачий визг. – Боже мой, я так счастлива, что готова обнять тебя! Хотя не буду, потому что от тебя, скорее всего, разит «Олд Спайсом» и потом, но мысль об этом в кои-то веки не вызывает отвращения.

– Как мило с твоей стороны, – отозвался Кевин. – Надо попросить Триш вышить это на подушке.

– Слишком много слов для подушки. Могу придумать что-нибудь поостроумнее.

– Обязательно придумай.

– Спасибо. – Она занялась папкой с записями допроса и постаралась сдержать улыбку. Это станет первым делом с дочерью, по крайней мере в официальном порядке. Звонок Кевина уменьшил видимость непотизма, хотя Анаика все равно понесет на себе некоторую стигматизацию. Но не страшно. Дочь сумеет преодолеть это препятствие. Все, что ей было нужно, – шанс проявить себя, и эта возможность будет как нельзя кстати.

– Не стоит благодарности, – отмахнулся Кевин. – Это будет стоить тебе круассана на завтрак из «Вкуснятины».

– По рукам, – быстро согласилась она. – Куплю два. И вот. – Детективша достала из кармана второй энергетический батончик и протянула напарнику. – Считай это бонусным призом. Хочешь, пока мы в дороге, пройдемся по журналу регистраций?

– Давай.

Фара открыла папку с делом и достала распечатки, которыми поделилась Дотти.

– Так, посмотрим. Начнем с истории Трента или с журналов выездов и въездов за последние двадцать четыре часа?

– С Трента.

– Хорошо, секунду. – Фара откинулась на спинку кожаного сиденья. Пролистав отчет, быстро разобралась в структуре. Первые несколько страниц были заполнены строчками, в которых указывалось, когда Трент приезжал и уезжал из района. Она изучила данные, попытавшись понять, есть ли в них какие-то закономерности. Оказалось, что в течение определенного периода времени он приезжал часто, затем наступал перерыв, иногда на месяц, иногда на три. Эти сведения совпадали с тем, что говорили Нора и прислуга.

Время визитов было самым разным. Иногда в два часа ночи, иногда – в час дня. Много поздних ночных визитов, некоторые переходили на следующий день, а некоторые нет. Она взглянула на Кевина.

– У тебя ведь есть брат?

– Да. На год старше. А что?

– Как часто с ним видишься?

Он пожал плечами.

– Примерно два раза в месяц.

– В предоставленном отчете указано много активностей. Рывками, но все же. Иногда ежедневно, но не реже раза в неделю Трент приезжал в дом. – Фара пролистала в начало распечатки. Визиты, похоже, учащались, причем в первый год были значительно скромнее, чем в последний. Однако в течение шести месяцев визиты сделались редкими, затем снова участились. Значило ли это что-нибудь? Скорее всего, нет, но она все равно поделилась с Кевином.

– Ну они же близнецы, – заметил Кевин. – Может, они ближе, чем я и мой придурочный старший брат?

Замечание было дельным. Племянницам Фары было всего по девять лет, но они постоянно вились друг за другом, что совершенно не походило на то, что было между Фарой и мамой близнецов, когда им было столько же.

Она перелистала к копии звонков. Их было всего три, и каждый касался разрешения на доставку еды. Трент, судя по всему, обожал пиццу и тайскую еду. Этот мужчина являлся ее родственной душой.

Она откинулась на спинку сиденья и вздохнула, закрыв глаза.

– Кажется, мне нужны очки.

– Приветствую в старчестве. В один прекрасный день глаза просто поставят на тебе крест. Отодвинь страницу, это поможет.

Она последовала совету, но не помогло. Фара отложила отчеты в сторону и вернула внимание к компьютеру, нажав на адрес Трента и получив подробную информацию о доме.

– Вот же дрянь, – пробормотала она. – Ты просматривал этот адрес?

– Нет, только что получил его от Хью и скинул Анаике. Что не так?

Она щелкнула мышью по информации о недвижимости и тихонько присвистнула.

– Нам понадобится много патрульных.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

МАЛЬЧИК

Может, следовало оставаться в том месте, как мама и велела.

«Жди меня. – Вот что она сказала. – Играй с Лягушонком и жди. Я вернусь».

Обычно он слушался. Если дети не слушались мам, случались пакости. Пакости вроде тайм-аута, который на самом деле был не так уж плох, хотя говорить маме об этом не хотелось, ибо та могла поменять его на другое наказание, а некоторые наказания были совсем отстойными.

К примеру, предложения. Он писец как не выносил предложений. Писание занимало так много времени, а если он не выводил все буквы точно так же, как на устройстве, мама заставляла начинать заново.

И брокколи. К слову о мерзостях. В школе Джессика рассказала, что однажды родительница заставила ее слопать праздничный торт с брокколи. Видимо, весь год она по-дурацки себя вела, что и торт, и глазурь, и слои внутри – были из брокколи.

Мама была не такой уж и плохой. И он не думал насчет вероятности брокколевого торта, когда шел следом за ней. Просто-напросто хотел спросить, как долго ее не будет. Им нужно было рано вставать, чтоб ехать в Диснейленд, а время отхода ко сну уже прошло, а если он не выспится – она вечно тарабанила об этом, – то на следующий день будет брюзгливым и усталым.

Именно для того, чтобы задать этот единственный вопрос, он и последовал за мамой.

А когда она так шлепнулась в машину, он просто хотел убедиться, что с ней все в порядке; когда позвал ее по имени и дядя, с которым она болтала, повернулся, то просто хотел убедиться, что это не незнакомец, но потом дядька приставил к лицу полотенце со странным вкусом и запахом, – и все вокруг стало темнеть, – мальчик подумал, что, возможно, это и являет собою смерть.

А теперь он здесь. Может, так и выглядел Диснейленд. Типа диснейлендовская комната ожидания.

Но на Диснейленд это не походило, если только мама не врала, на что тот был похож.

Иногда она разное выдумывала.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВНАЯ ГЕРОИНЯ

Нора не могла отыскать адвоката. Все девять допросов прислуги были закончены, полицейские наконец-то уехали, никто не был арестован, только вот Джефф Бурден пытался улизнуть, не поговорив с ней.

Она проверила беседку, затем трусцой обошла заднюю часть дома, надеясь застать его на подъездной дорожке до того, как тот умотает. Двигаясь по боковой дорожке, Кемп заметила его кретинскую футболку возле машины. Он с кем-то разговаривал, и Нора замедлила шаг, потом остановилась, услышав свое имя. Интуитивно скользнула в тень пальмы и присела за капотом «Бентли» Хью. Осторожно продвигаясь вперед, актриса обошла машину сзади, пока не оказалась всего в нескольких футах.

Прятаться и подслушивать было нелепо, но ветерок сыграл на руку. Ей нужна была любая инфа, которую удастся сейчас услышать.

– Хью, стоит расслабиться. Здесь предусматриваются средства защиты. Просто позвольте органам делать свою работу.

– Мне позарез нужно знать, в какие места в доме полиция получит доступ. Что они смогут обыскать, а что нет. – Голос жениха был тонким и отчаянным, отчего стало интересно, почему его волнует то, что обнаружит полиция.

– Зависит от того, что они представят судье и каков будет вердикт. Сейчас они могут обыскать гостевой дом, машину и любую часть дома или собственности, где он или женщина находились прошлой ночью. Загвоздка в том, что это местоположение трудно определить, поэтому технически весь дом находится под угрозой обыска.

– Сука. – Послышалось хрустение шагов, и она напряглась, боясь, что ее местонахождение заметят. Звук то стихал, то усиливался. Должно быть, он расхаживался.

– Есть что-то, чего не хотите, чтобы нашла полиция? – вопросил Джефф.

– Разве не у каждого есть что-то, чего он не хочет, чтобы полиция нашла?

– У нас имеется право адвоката и клиента на конфиденциальность, Хью, – отметил Джефф. – Так что говорите.

– В подвале хранятся вещи, следы которых я хочу замести. Ничего связанного с тем, что произошло прошлой ночью. Попросту не хочется, чтобы полиция на них наткнулась.

– Могу пока не допускать их к подвалу, – заверил его Джефф. – Но на всякий случай я бы занялся уборкой.

Мужчины попрощались, а Нора осталась на месте, так и не задав вопрос Джеффу, после чего услышала, как захлопнулась дверца машины адвоката и включилась передача.

«В подвале хранятся вещи, следы которых я хочу замести».