Текст книги "Кочергин и Бескрылый (СИ)"

Автор книги: Алёна Моденская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11. Подумаешь, волшебная кошка

Все выходные Кочергин мужественно изображал идеального супруга и хозяина дома, сжав зубы, бегая по поручениям жены. Соне отчего-то взбрело в голову в середине декабря начать генеральную предновогоднюю уборку, и сколько Кочергин ни ныл, что за оставшееся время он всё равно насвинячит, жена оставалась непреклонной и отправляла его то вытирать пыль с самых высоких поверхностей под потолками, то разбирать хлам в кладовках, то менять перегоревшие лампочки, то прибираться в гараже. Да, ещё обе машины надо помыть, одна из которых, между прочим, уже никуда не годится, и к тому же, в ней постоянно что-то стучит и чем-то не тем пахнет.

– Это, наверное, машинный домовой на тебя обижается, – произнёс Кочергин, пока в ведро наливалась вода для помывки транспорта. – Хочет, чтобы ты сама машину протёрла.

– Ага, щас, – донеслось из кладовки, где Соня швырялась в поисках самого забористого средства для прочистки труб, от запаха которого у Кочергина свербело в горле и начинался непрестанный чих. – Мне ещё, между прочим, обед готовить.

Кочергин шумно выдохнул. Вода налилась, он уже протянул руку к ведру, и тут зазвонил телефон.

– Это Ветров, – напомнил о себе давешний фигурант-рыболов. – Давайте посидим сегодня вечером в «Старом ключе». Мне надо с вами поговорить. Я думаю, что могу вам кое-чем помочь.

– Хорошо, во сколько?

– Скажем, часиков в шесть. Вам удобно?

– Да, вполне, – согласился Кочергин.

– Тогда до встречи. – Ветров попрощался и отключился.

Если честно, Кочергин весь день ждал этого звонка, чтобы получить повод улизнуть из дома. Наконец-то возможность представилась. Правда, до вечера ещё далеко, но всегда лучше сбежать пораньше. К тому же, недурно бы занести куда-нибудь цепочку от найденного в рыбине ключа, чтобы её починили.

Кочергин оставил ведро в ванной и отправился собираться на встречу. Всё как обычно – костюм, шарф, шляпа, пальто.

– Ты куда это намылился? – удивлённо спросила Соня, выходя из туалета в жёлтых резиновых перчатках. Вместе с ней в прихожую проникло ядовитое облако едкого запаха бытовой химии.

Вместо ответа Кочергин смачно чихнул, обрызгав слюной свежеотмытое женой зеркало.

– Работа, – произнёс Кочергин громко высмаркиваясь.

– А уборка? – угрожающе насупилась Соня.

– Мне за работу деньги платят. – Кочергин снова глубоко вдохнул и окатил жену таким ураганным чихом, что у неё волосы колыхнулись.

– Пошёл вон, – процедила побледневшая Соня, сжимая кулаки.

– Вот и ховофо, – с забитым носом кое-как проговорил Кочергин, влажно чмокнул жену в щёку и выскочил на улицу. Заложенность тут же прошла.

Глубоко вдохнув морозный воздух, Кочергин некоторое время стоял во дворе, наблюдая, как сиреневые сумерки быстро перетекали в фиолетовую ночь. Откуда-то донёсся слабый писк. Кочергин осмотрелся. Ничего особенного – привычный двор, яблони и кусты смородины под снегом, чуть подальше – теплица.

Кто же так противно пищит? Кочергин побрёл вокруг дома, стараясь не начерпать снега замшевыми ботинками. Ничего особенного так и не нашёл. Потом сподобился-таки выглянуть за забор. Источник мерзкого писка тут же нашёлся – прямо под забором темнел комок, похожий на старую выброшенную варежку.

Кочергин подошёл ближе. Оказалось, это котёнок примёрз к наледи у забора. Наверное, искал, где погреться, забился под забор да так и остался сидеть в снегу. Кочергин брезгливо протянул руку в перчатке и попробовал приподнять котёнка, отчего тот заверещал и попытался вырваться, только вот лапки у него прочно примёрзли к насту.

Глянув на часы, Кочергин поднялся на ноги. Потоптался. Котёнок снова жалобно пискнул. Кочергин сжал и разжал кулаки. Кажется, на перчатке что-то осталось. Только бы не блохи. Или шерсть лишайная. Но нет – это оказалось маленькое пуховое пёрышко. Это что, крылатая кошка? А почему тогда Кочергин ничего не заметил, когда пробовал оторвать её от снега?

Кочергин сел на корточки и посветил на котёнка фонариком. Точно – крылышки. Как у цыплёнка. Убрал фонарик. Крылья пропали. Котёнок грустно смотрел на него большими янтарными глазками.

Снова поднявшись на ноги, Кочергин отряхнул руки. Котёнок снова жалобно запищал.

– Да хватит уже! – рявкнул Кочергин. – Сиди тут, я сейчас вернусь.

Кляня всё на свете, Кочергин вернулся в дом. Прямо в ботинках протопал в ванную, налил горячей воды в пластиковую бутылку.

– Ты чего это в обуви, – завелась было жена, но Кочергин, начисто её проигнорировав, вышел на улицу.

Снял перчатки и несколько минут под кошачий ор высвобождал лапы и хвост из наледи. Наконец намокший меховой комок смог самостоятельно двигаться. Только чего-то не спешил убегать. Или улетать. Интересно, он умеет?

– Вали давай, – бросил Кочергин и пошёл в дом.

Не дав Соне и возмущённого слова сказать, закинул бутылку в ванную и пошёл в гараж. Специально через улицу. И не ошибся – мокрый комок уже сидел посреди садовой дорожки.

– Я тебе что сказал? – строго спросил Кочергин. – Иди. Ну, давай, беги.

Кочергин даже руками замахал, только действия это не возымело – котёнок так и сидел на тропинке, с любопытством осматривая дом и свет в окнах.

– С кем ты там разговариваешь? – донёсся с крыльца голос жены.

Кочергин недовольно цыкнул, сгрёб котёнка в руку и направился к Соне.

– Вот, держи. – Впихнул котёнка жене. – Он, кажется, отморозил лапы и хвост. И ещё у него есть крылья.

– Ты что, успел напиться? – сощурилась жена.

– Это волшебный кот. Всё, я поехал. – И Кочергин убежал в гараж.

Когда выезжал со двора, Соня так и стояла на крыльце с котёнком в руках, провожая мужа сумрачным взглядом. Ну, она и не такое слышала, когда ему случалось перебрать. Подумаешь, волшебная кошка.

По вечерним пробкам Кочергин добрался до Верхневолжской набережной. По дороге, вперемешку с мысленными ругательствами, всё думал, как бы уговорить Дриго заколдовать его машину раз и навсегда. Или хотя бы научить, как это делается. Потому что пробки сжирают столько времени, что ещё на одно расследование хватило бы.

Когда Кочергин вошёл в кафе, Ветрова нигде не было видно.

– Привет, – улыбнулся из-за стойки Дриго, когда Кочергин уселся на высокий стул.

– Доброго. Слушай, где бы честного ювелира найти? – сходу задал насущный вопрос Кочергин.

– А такие бывают? – насмешливо поднял одну бровь Дриго.

– Да мне всего-то надо цепочку запаять. – И Кочергин достал ключ, что отыскался в рыбине.

– Ух ты, – криво улыбнулся Дриго. – Это откуда у тебя такая вещь?

– Жена достала из щуки, которую мне Ветров впихнул.

– Знатная штукенция, – протянул Дриго, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть ключ.

Кочергин протянул ему находку, но бариста отчего-то не спешил брать её в руки.

– Серебро, причём старинное. Повезло. – Дриго наконец выпрямился.

– Да уж, везёт – так везёт. Так что насчёт ювелира?

– Есть у нас такой. Давай сюда цепочку, я отнесу.

– Что, прямо сейчас? – удивился Кочергин.

– Ну да. – Дриго протянул раскрытую ладонь, в которую Кочергин аккуратно опустил разорванную цепочку.

Бариста пробежал по залу и скрылся где-то в недрах «Старого ключа». Хорошо, что сам ключ отдавать не пришлось, а то Кочергин как-то странно успел к нему прикипеть. Как дети впадают в истерику, когда пытаешься забрать у них красивую стекляшку или блестящий фантик.

В зал вошёл Ветров – аккуратный, даже прилизанный. Совсем не похож на того рыбака в инее, который в истерике отгонял призраков.

– О, добрый день, – поздоровался Ветров, подходя и протягивая Кочергину гладкую наманикюренную руку. – Если не возражаете, выберем столик подальше от лишних ушей.

– Давайте, – согласился Кочергин и направился вслед за Ветровым за столик в самом углу.

Судя по тому, что вокруг этого стола разместили резные деревянные стойки с растениями и стеллажи с книгами и псевдоантиквариатом, это место изначально предназначалось для разговоров без лишних ушей. Хотя тут и у стен, и у цветов, и даже у воздуха вполне могут найтись уши. И клыки. Почему бы и нет.

Ветров быстро заказал кофе с выпечкой, Кочергин сделал то же самое. Ещё и постарался на всякий случай позу собеседника отзеркалить, а то мало ли, в какое русло зайдёт разговор, всегда же лучше заранее расположить к себе нужного человека.

– Что ж. – Ветров улыбнулся, сцепив руки в замок. Кочергин тоже подался вперёд, соединив ладони. – Не будем ходить вокруг да около. Вы же отлично знаете, зачем я вас пригласил?

– Разумеется, – спокойно ответил Кочергин. – Картина Шварцстрема.

– Будь она неладна, – тихо процедил Ветров с каменной улыбкой. Потом встряхнулся, поморгал и поёрзал. – Дёрнуло меня тогда пойти на эту грёбаную презентацию. Лучше бы напился в баре. Даже проснуться в вытрезвителе или на помойке и то приятнее, чем смотреть на эту погань.

– Так что там всё-таки нарисовано? – осторожно спросил Кочергин.

– Видите ли, – медленно начал Ветров, доставая салфетку из деревянной хохломской подставки. – Каждый видит на ней разное. Я вот увидел…

В этот момент Дриго принёс кофе, коротко глянул на Ветрова и ушёл.

– Так вот, – продолжил Ветров, проводив баристу взглядом. – Дело в том, что много лет назад я… скажем так, нехорошо поступил с одним человеком. Очень нехорошо. Впрочем, подробностей вам знать не нужно. Да это и не важно. Но у этого человека осталась дочка. Я её видел всего один раз, давно. Но запомнил на всю жизнь. Так вот, когда этот придурок Малов сдёрнул покрывало, то на той поганой картине я увидел эту девчонку снова, только тощую и страшную, как мумия. Причём она как будто пялилась прямо на меня. Даже не на меня, а прямо внутрь. – Ветров смотрел перед собой остановившимся взглядом. – И как будто обвиняла. Припоминала все мои грехи, и ещё такая говорит: ты, старая сволочь, будешь в аду гореть, а я буду смотреть и смеяться.

Ветров замолчал, глядя на сложенную в несколько раз салфетку.

– Что было дальше? – тихо спросил Кочергин, стараясь не сбить собеседника с настроя.

– Что. – Ветров резко вдохнул и повёл плечами. – Мне эта девка стала за каждым углом мерещиться. Иду, например, по улице, и кажется, что каждая встречная девица – это она и есть. Или что она идёт прямо за мной по пятам. Ну, потом меня уволили. Но это ладно. Мне пришлось ко врачу пойти, анализы сдать. В общем, картина была не очень. Во всех смыслах.

Ветров натужно улыбнулся.

– Вы сказали, вам нужно что-то проверить, – подтолкнул Ветрова к новым откровениям Кочергин.

– Да, точно. Тут вот какое дело. Ваш приятель мне сказал, что надо бы попытаться что-то хорошее сделать. Ну, я всем нашим местным благотворителям понемножку отправил. А ещё я нашёл ту самую девицу, ну которая дочь… кхм. В общем, её. Оказывается, у неё теперь приют для собак за городом. Вот я съездил к ней, денег оставил.

– Она вас узнала? – быстро спросил Кочергин.

– А то, – повёл глазами Ветров. – Ни в какую денег брать не хотела. Долго упрашивал. Для животных же. В общем, мне, знаете, как-то после этого малость полегче стало. Даже, наверное, анализы пересдам.

– Это хорошо, что лучше стало, – вежливо улыбнулся Кочергин. – Может, вообще всё наладится.

– Чтобы всё наладилось, мне не надо было портить себе жизнь. Вот так накидаешь себе в штаны кучу дерьма, а разгребать потом не хочется. Оно воняет, аж с души прёт. Ладно. – Ветров положил ладони на стол. – Вы мне помогли, я тоже вам хочу помочь.

– Найти картину? – осторожно спросил Кочергин.

– Ну да. Может быть, она в чьём-нибудь личном подвале гниёт. И хорошо, что никто её не видит. Ну, спрашивайте. – И Ветров выжидательно уставился на Кочергина.

Кочергин не знал, что именно лучше спросить, поэтому для начала отпил кофе.

– Да, кофе тут отменный, – похвалил Ветров, закусывая свою порцию песочным печеньем с янтарным абрикосовым джемом.

– Как вы попали на ту презентацию? – спросил Кочергин, ставя чашку на стол.

– По приглашению, – пожал плечами Ветров.

– Вы тоже коллекционер?

– Ну, как вам сказать, – ожидаемо забегал глазами Ветров. – Так, увлекаюсь сверхъестественным. В разумных пределах.

– Значит, вы бывали на аукционах, где продаются такие вещи?

– Ну да, – с готовностью ответил Ветров. – Они не так уж редки. Но попасть туда можно только по рекомендации или особому приглашению. Я бы, конечно, непроверенного человека никогда не стал рекомендовать, однако я вам всё же обязан, к тому же, вы, как мне думается, делаете хорошее дело, пусть и не бесплатно.

Кружева, которые выводил Ветров, Кочергину надоели, однако он упрямо терпел. Дело вроде бы наконец вошло в нужное русло.

– Вы думаете, картина может всплыть на аукционе? – вдруг прямо спросил Ветров.

– Почему бы и нет. Особенно, если торги анонимные.

– Да уж. А после той презентации цена этой гадости вырастет в несколько раз. – Ветров сложил из салфетки конвертик и бросил его на стол.

– Скажите, вы приобретали предметы для своей коллекции только на аукционах? – решил попытать счастья Кочергин.

– Вы имеете в виду, обращался ли я к скаутам? – усмехнулся Ветров. Потом покачал головой: – Нет. Дороговато. К тому же, я не всерьёз увлекаюсь. Так, балуюсь немного. А скауты достают серьёзные вещи. Сильные. И дорогие. Это как сравнивать симпатичный перочинный ножичек и старинный меч каких-нибудь тамплиеров.

– Но ведь они и для аукционов вещи достают?

– Достают, – кивнул Ветров. – Но это уже не рядовые торги. Или бывает так: сначала продают мелочи, потом что-то одно, но серьёзное.

– Если картина Шварцстрема поступит на торги, об этом станет известно?

– Вряд ли, – снова покачал головой Ветров. – Заранее такую информацию обнародовать опасно. Украсть могут.

Или что похуже сотворить, – добавил про себя Кочергин, припомнив Элину и рогатых тварей у её двери.

– Вы знаете кого-то из скаутов лично?

– Нет, только пару кличек слышал. – И тут Ветров щёлкнул пальцами, как будто что-то вспомнил. – Вот! Чуть не забыл. Может, вам это пригодится. На той презентации Малов долго что-то рассказывал про картину. Я, правда, не особенно слушал. Было душно, люди неприятные… В общем, всей истории я не помню, но мне кажется, он что-то говорил про девочку, которая там нарисована. Вроде как это дочь самого Шварцстрема.

– Дочь? – переспросил Кочергин, не понимая пока, важный это факт, или нет. – Стало быть, там изображена маленькая баронесса?

– Выходит так, – закивал Ветров.

– А откуда он это узнал?

– Ещё спросите, как картина вообще всплыла, – усмехнулся Ветров. – Скауты, наверное, что-то нарыли.

– Маленькая баронесса, – задумчиво повторил Кочергин. – Девочка с ранетками. Стало быть, у Шварцстрема остались потомки.

– Наверное, – пожал плечами Ветров. Потом перевёл удивлённый взгляд на Кочергина: – Вы думаете, это они здесь шуруют?

– А почему нет? Узнали про наследство, хотят его получить. Имеют право.

Ветров хотел что-то сказать, но резко закусил губу и замотал головой.

– Что? Ну? – требовательно спросил Кочергин.

– Это плохо. – Ветров стал складывать очередную салфетку в книжицу. – Там такое семейство. Закачаешься.

– Откуда вы знаете?

– Читать люблю. Краеведением увлекаюсь. Вам тоже не помешает. Ладно, мне пора. Если вдруг я что-то узнаю, то сразу вам сообщу.

Ветров заплатил за кофе, пожал Кочергину руку и убежал. На его место почти сразу сел Дриго. Первым делом протянул Кочергину запаянную цепочку с новеньким замочком:

– Держи.

– Спасибо. – Кочергин пропустил цепочку через ушко ключа. – Сколько с меня?

– Бесплатно, не парься.

– С чего такая благотворительность?

– Это называется «услуга за услугу». Потом поймёшь. – Дриго поставил локти на стол и сцепил пальцы в замок, как недавно Ветров. – Ну? Польза хоть была?

– Была, – медленно кивнул Кочергин. – Ты что-нибудь знаешь про потомков Шварцстрема?

– А то, – усмехнулся Дриго. – Некоторые бежали после Революции в Европу. Во время Второй мировой примкнули к Рейху и почти все сгинули.

– И всё? – Кочергин это и так знал.

– Нет, не всё. – Дриго внимательно глянул на Кочергина. – Они же шуровали здесь. Участвовали в блокаде Ленинграда, рыскали по городам в составе Аненербе. Кстати, знаешь, есть даже свидетельства, что оставшихся здесь родственников замучили как раз Шварцстремы.

– Своих же родных? – против воли скривился Кочергин.

– Угу, – кивнул Дриго. – Но почти все они погибли. Кто-то на войне, а те, кто всё это время мирно просиживал в симпатичных немецких кафешках, потом съехались в красивый город Дрезден. Улавливаешь? – Дриго по привычке поднял одну бровь.

– Бомбардировки Дрездена? – неуверенно спросил Кочергин. – И что, все до одного погибли?

– Официально – как бы да.

– А на самом деле? – допытывался Кочергин. – И откуда ты всё это знаешь?

Дриго молчал, откинувшись на спинку кресла и постукивая ногтем по подбородку.

И тут Кочергин понял. Нечто такое, что выросло перед ним, как фонарь посреди ночной улицы.

– Быть не может, – беззвучно выдохнул Кочергин.

– Почему же не может, – поёрзал в кресле Дриго.

Это уже слишком. Это уже не летающая кошка, мистическая арка или проклятая картина. Вместить такое в разум совершенно невозможно. Но кажется, придётся.

Кочергин так и таращился на Дриго.

– Да перестань уже удивляться, – отмахнулся Дриго. – Твоя ошарашенная физиономия веселит только в первый раз. Дальше – скучно.

– Зато мне весело, – сухо парировал Кочергин. Но произнести это вслух оказалось трудновато.

Ему пришёл на помощь сам Дриго:

– Ну да, я был там. И что дальше?

– В Дрездене, – кое-как произнёс Кочергин. – В сорок пятом.

Дриго криво усмехнулся и подался вперёд. Шёпотом произнёс:

– Всё правильно. Только я был с другой стороны.

– Как это? – беззвучно спросил Кочергин. Голос пропал напрочь.

– Огненный дождь Содома и Гоморры. И там был. – Дриго продолжал улыбаться. – Их не пожалел. А Дрезден пожалел. Красивый был город.

– И что дальше? – скорее подумал, чем произнёс вслух Кочергин.

– Нельзя идти против. За это сбрасывают. И меня сбросили. Прямо на Дрезден, прямо в огненный вихрь.

– И ты выжил? – Кочергин держался из последних сил. Расплывающийся мир грозил расщепить его сознание.

– Выжил, – кивнул Дриго. – Только крылья сгорели. Жалко.

Глава 12. Собиратели причуд

Всю ночь Кочергину снились огненные вихри, в которых в пыль сгорали чьи-то крылья. Крики, плач, стоны, вой. Камни плавятся и растекаются ослепляющими кляксами. Как бы там ни было, такого никому не пожелаешь.

Но вместить всё это в разум совершенно невозможно. Нет, ну Кочергин не чтобы совсем неверующий. Ему всегда казалось, что кто-то где-то всё-таки есть. Наблюдает сверху. Но вот так столкнуться с ними нос к носу, да ещё в поисках проклятой картины, да ещё машина летает по городу, да ещё всякие там рога и копыта. Хотя если есть рога и копыта, то должны быть и крылья, правильно?

От размышлений отвлёк звук рвущихся нитей.

– Хватит драть диван, – строго сказал Кочергин котёнку, которого жена назвала Коржик. Хорошее имя – он как раз рыженький, в полоску, как стопка коржиков. Которая сейчас скинет вазу со стола.

Кочергин встал с дивана и сбросил котёнка на пол. Тот тут же улетел на шкаф. Да что ж такое. Обычные-то кошки – те ещё проблемоделатели, а у этого кота ещё и крылья. Правда, открытым остался один вопрос: а Соня в курсе, что кот у них волшебный? По честному, Кочергин этого так и не понял. Она ни чему не удивлялась, ни разу на крылья котёнка не указала. Не заметила? А как их вообще можно не заметить? Хотя вообще-то можно. Кочергин и сам их через раз видел. Или Соня всё же крылья рассмотрела, но решила ничего не говорить, чтобы муж её не засмеял и не назвал сумасшедшей? Поди пойми этих женщин.

– На лоток! – грозно произнёс Кочергин, указывая в прихожую, куда жена поставила лоток, который успела купить ещё вчера.

Котёнок послушно улетел делать свои дела, а Кочергин чесал репу, думая, как им этого зверя везти к ветеринару на прививки. Или этим существам вакцины вообще не нужны? Может, к ним обычные хвори не липнут. Хорошо бы так. И сэкономить можно, и не париться из-за котовьего здоровья. Или для таких существ есть особенные ветеринары? Вот так приходишь в клинику, а там в приёмной крылатые коты, трёхголовый пёс, огненная птица, дракон, проглотивший ненароком хозяина, и громадный говорящий питон: «Мужчина, ну куда вы лезете без очереди? Талончик возьмите и ждите! А то превращу в кролика и сожру».

Телефон тренькнул сообщением от Бороды, хозяина кафе «Старый ключ». Оказалось, Ветров рекомендовал Кочергина как своего приятеля, начинающего коллекционера, для участия в закрытом аукционе «необычных вещиц». Все условия оказались прописаны по ссылке, там же нашлась форма для подтверждения участия, условия и пароль. Ничего себе конспирация.

Причём прийти полагалось на следующий день, даже времени подумать не осталось. Хотя чего тут думать – дело-то надо закрыть, причём желательно до Нового года, чтобы ещё и гонорар успеть получить.

На следующий день, ближе вечеру, Кочергин нарядился в приталенный костюм с фиолетовым отливом, который приобрёл как раз для подобных нетривиальных случаев, замшевые ботинки, пальто, новый шарф и шляпу. Со старым, растянутым при спасении Ветрова, теперь играл Коржик – делал из него гнездо на шкафу, и там изволил почивать, одним глазом наблюдая за тем, как Соня гоняет Кочергина с поручениями по дому.

Насыпав Коржику корма из пакета и отняв у него сувенирную подкову, которую котёнок стащил с притолоки у порога и весело гонял по полу, Кочергин отправился на аукцион. С Дриго он созваниваться не стал, да и вообще старался поменьше о нём думать. Так что предстояло разбираться с сегодняшними приключениями в одиночку. Для начала – добраться до двухэтажек народной стройки, запрятанных в глубине Ленинского района.

Доехать до нужной улицы оказалось не так уж сложно, правда, пришлось побурчать про себя ругательства в пробках, но зато найти указанный в приглашении райончик было нетрудно. Напротив, отыскать дом, где проводились торги, получилось не с первого раза. Кочергин не сразу понял, что расселённая развалина с глубокими тёмными трещинами по всему фасаду – это и есть знаменитый Аукционный дом Собирателей причуд.

Действительно, усмехнулся про себя Кочергин, как тут узнаешь, зачем к этому остатку жилища съехались дорогущие машины, припаркованные по всей придомовой территории. Хорошо, что нужный дом находился на отдалении от остальных, в кустовых зарослях, а то бы местные точно заинтересовались необычным съездом нижегородских богачей.

Кочергин вышел из машины и выдохнул в морозный воздух облако пара, мигом растаявшее на фоне аметистового зимнего неба. Мимо кое-как пробирался серый внедорожник. Уткнулся в сугроб, и из него появилась высокая стройная мадам в шубе длинного ворса. Мельком глянув на Кочергина, она поковыляла на шпильках прямо по глубокому снегу. Разумеется, оступилась, неуклюже взмахнула руками и утонула бы в сугробе, если бы Кочергин галантно не поймал её за локоть.

– Спасибо, – слегка растерянно произнесла дама, снова оглядывая Кочергина с ног до головы, на этот раз куда внимательнее. То есть, оценивающе.

– Не за что, – масляно улыбнулся Кочергин. И сделал приглашающий жест по направлению к дому: – Прошу вас.

– Благодарю, – уже уверенно, глубоким голосом произнесла дама и направилась к подъезду. Снова оступилась, Кочергин снова её галантно поддержал. Заодно на всякий случай рассмотрел её след, отлично отпечатавшийся на снегу. Нет, у этой гостьи аукциона размер явно больше, чем тридцать восьмой.

Дверь подъезда, добротная, металлическая, резко контрастировала с самим домом – обшарпанным и исписанным неприличными словами. Дама набрала нужную комбинацию на домофоне и подозрительно глянула на Кочергина, тот изобразил понимающую улыбку.

– Вам кого? – спросил окающий старушечий голос.

Дама вопросительно подняла брови, посмотрев на Кочергина. Ясно, проверяет. Вот и отлично. Кочергин кашлянул, наклонился поближе к домофону и назвал пароль:

– Мы ищем Ивановых, но кажется, ошиблись адресом.

– Да тут они, заходите, – прозвучал из динамика отзыв. Что-то громко щёлкнуло, и дверь отворилась.

Кочергин снова вежливо улыбнулся и придержал для дамы дверь. Вопреки ожиданиям, подъезд оказался не разбитым и вонючим, как обычно в заброшках, а хорошо отремонтированным, чистым и с лампами дневного света, реагирующими на звук. Судя по тому, что лестница вверх вообще не освещалась, а снизу доносились голоса, аукцион должен был состояться на цокольном этаже.

Ловко протиснувшись между спутницей и стеной, Кочергин спустился на пару ступенек и подал мадам руку. Та от такого обилия внимания расплылась в отбеленной улыбке. Пока она спускалась, цокая шпильками по ступенькам, Кочергин быстренько её рассмотрел – очень приличная особа, ухоженная. Пожалуй, лет пятидесяти, но с идеальным макияжем и вполне качественными процедурами для красоты. Наверное, ещё и в фитнес ходит, и на массаж, на йогу. Интересно, кто все эти удовольствия оплачивает. Обручального кольца нет, хотя тонкие пальцы с прекрасным искрящимся маникюром унизаны кольцами с разномастными каменьями. Серьги с крупными бриллиантами, колье из тёмных кабошонов. Чудна́я вещь – будто чёрная дыра на шее. Такое ощущение, что камни поглощают не только свет, но и энергию.

– Нравится? – подняла брови дама.

Кочергин понял, что оплошал – слишком долго пялился на колье.

– Изумительное украшение, – попытался спасти положение новоиспечённый коллекционер мистической ерунды.

– Чёрные ониксы. Принадлежало самой Агафье Русаковой, – как бы невзначай произнесла дама, продолжая спускаться, держась за руку Кочергина и перебирая тонкими пальцами по стене. – Знаменитая нижегородская ведьма.

– Вам исключительно к лицу. Надеюсь, вы не ведьма?

Мадам опытно-кокетливо рассмеялась.

– Ну, чарами вы определённо владеете, – поддержал флиртующий настрой Кочергин.

– Каждая женщина – немного колдунья. – И дама остро глянула на него из-под длинных ресниц.

– С этим не поспоришь. Прошу. – И Кочергин снова сделал приглашающий жест.

Следом за обладательницей ведьминого чудо-колье, которое недурно бы исследовать на предмет радиоактивности, Кочергин нарочито лениво подошёл к рамке-металлоискателю. Привычно сложил все предметы в изящную корзинку, сделал пару шагов вперёд, подождал, пока громила-охранник просканирует даму, а затем подошёл для осмотра сам.

Пока секьюрити водил металлоискателем вверх и вниз вокруг Кочергина, его спутница намеренно долго копалась в сумочке. Наконец охранник махнул рукой, позволяя Кочергину пройти в зал.

Кочергин занял место во втором ряду из четырёх и осмотрелся. В общем-то, ничего неожиданного – зал с тёмными стенами, кажется, обитыми бархатом. Стулья красного дерева с такой же обивкой, тяжёлые портьеры, резная тренога для экспонатов, резная конторка для аукциониста. Гости торгов в тёмных нарядах тихо переговариваются, как бы между прочим демонстрируя друг другу разные безделушки, купленные на других торгах или привезённые бог весть из каких экзотических стран. Прямо как будто в обычном мистическом фильме оказался, даже скучно.

Банальность немного разогнала дама, вместе с которой Кочергин прибыл на аукцион.

– Вы не возражаете? – Дама указала на пустующее место рядом с Кочергиным.

– Разумеется, прошу вас, – светски улыбнулся Кочергин.

– Я вас раньше не видела, – произнесла дама, усаживаясь. Её колье как будто поглощало и без того тусклый свет зала. Даже вроде сумрачнее стало, по крайней мере, рядом с этой мадам точно тень клубилась.

– Я здесь впервые, – произнёс Кочергин, театрально осматриваясь. – Недавно решил начать собирать разные необычные вещи, хотя всегда ими интересовался. Вот, знакомые подсказали, где можно приобрести что-то стоящее.

– Ну, что-то стоящее здесь бывает не так уж часто, – скучающим тоном произнесла дама. – Кстати, меня зовут Алла.

– Иван. – Кочергин с улыбкой слегка сжал пальцы протянутой руки новой знакомой. – Так вы говорите, ассортимент здесь не очень? А я слышал, на этом аукционе даже как-то торговалась картина Шварцстрема.

– О да, – закатила глаза Алла. – Жуткая вещь. Я бы такую в своей гостиной не повесила.

– Разве она не была прикрыта?

– Была. Но от неё всё равно такая негативная энергетика шла, мне весь вечер было не по себе, и потом ещё дня три такое странное ощущение тянулось, как будто за мной кто-то следит.

– Н-да, – протянул Кочергин, намеренно разочарованно. – Я, оказывается, много пропустил.

– Может, вам ещё повезёт, – улыбнулась Алла. – Тот, кто купил картину, недавно умер. Наследники могут снова выставить её на торги. Хотя лично я бы никому не посоветовала с ней связываться.

Места в зале понемногу занимали желающие прикупить чего-нибудь этакого. Наконец к конторке вышел невысокий лысеющий аукционист в чёрном костюме с отливом. Участники торгов притихли.

– Добрый вечер, уважаемые собиратели причуд! – громко произнёс аукционист с приятной улыбкой. – Рад видеть здесь завсегдатаев и приветствовать тех, кто с нами впервые!

Гости жиденько поаплодировали.

– Прошу вас соблюдать правила торгов, – уже не так слащаво произнёс ведущий. – И разумеется, всем необходимо выключить мобильные телефоны и иные средства связи.

Несколько человек, включая Кочергина, достали телефоны, которые и так не ловили сеть, и нажали «выключить».

– Да начнутся торги! – торжественно произнёс ведущий и звонко стукнул деревянным молоточком по кружочку на углу конторки. – Итак, счастлив представить вашему вниманию наш первый лот. Бусы из самоцветов, по легенде, принадлежавшие княгине Дарской, создавшей в Нижегородской губернии первый мистический салон. По слухам, княгиня и сама являлась мощной ведьмой, могла вызывать духов и задавать им вопросы. Данные бусы перешли ей по наследству от матери. Но во время революционных гонений княгине пришлось распродать часть своих драгоценностей. Так бусы побывали в нескольких коллекциях, а теперь вы имеете возможность приобрести их для себя. Итак, прошу!

Кочергин слушал, как гости азартно поднимали цену, и гадал, как они собираются проверять подлинность рассказанной истории. Может, это вообще обыкновенный новодел, заказанный в телемагазине по большой скидке. С другой стороны, у этого аукциона всё-таки есть репутация, которой хозяева дорожат. Цены-то здесь немаленькие. Если кто-то из счастливых обладателей мистической ерунды вдруг подумает, что купил подделку, это может грозить неприятностями всему аукционному дому.

Бусы приобрела субтильная пожилая дама, сидевшая в первом ряду. За бусами на торги выставили доски от эшафота Предтеченского острога, верёвку висельницы одного из губернских городов, мумифицированную руку попавшегося вора (которую отсекли в качестве наказания и бальзамировали в назидание потомкам), блюдце известного медиума девятнадцатого века и ещё много разных вещиц, подлинность которых проверить практически невозможно.