Текст книги "Кочергин и Бескрылый (СИ)"

Автор книги: Алёна Моденская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 16. Калёнов мост

– Что всё-таки произошло в пассаже? – прямо спросил Кочергин.

Ларион трудно сглотнул, прочистил горло. Потом медленно заговорил, глядя вверх:

– Я работал в кабинете. Услышал шаги в коридоре. Это было странно, потому что никто не звонил и не входил. Секретаря у меня сейчас нет, так что я точно был там один. И тут – шаги. Как будто несколько человек топали. Я вышел, и меня тут же втолкнули обратно. Примотали к стулу.

Дальше Ларион замолчал, глядя в пространство.

– Кто это был? – тихо спросил Кочергин.

– Сам не знаю, – покачал головой галерист. – У них лица всё время менялись. Злобные такие, мерзкие. И как будто знакомые, только уродливые.

– Что было дальше? – аккуратно подтолкнул Кочергин галериста к рассказу.

– Они спрашивали. Про картину этого… Шварцстрема, чтоб ему там на вертеле крутиться.

Кочергин не понял, откуда у Лариона такая ненависть к художнику, умершему много десятилетий назад. В конце концов, не Шварцстрем же его к стулу приматывал.

– Это был он, – вдруг произнёс Ларион, остановившимся взглядом таращась в потолок. – То есть, и он тоже. Сам Шварцстрем. Всё допытывался, куда его картина подевалась.

– Как – Шварцстрем? – осторожно спросил Кочергин. – Он же умер.

– Вернулся, – слабо усмехнулся Ларион. – Или вернули. Вытащили оттуда. Теперь водят на поводке.

Кочергин на всякий случай не стал педалировать тему вытаскивания мертвецов с того света и выгуливания их на поводках. В конце концов, он не художника ищет, а его творение. Чуть поразмыслив, сыщик решил подойти к вопросу с другой стороны:

– А откуда эта картина вообще взялась? Кто-то заказал её найти?

– Да, – оживился Ларион. Даже его взгляд стал более осмысленным. – Только анонимно, в даркнете. Я не знаю, кто заказчик.

– А исполнитель?

– Скаут, – пожал плечами Ларион.

– Кто именно? – настаивал Кочергин.

Ларион косо глянул на сыщика. Ясно, такие подробности обсуждать не принято, особенно если речь идёт о дорогих анонимных заказах. И тем не менее, Кочергин проговорил:

– Мне нужно это знать, понимаете? Эта картина слишком опасна. Её нужно найти.

– Да ладно, это все знают, – протараторил Ларион, двинув бровями. – Такие заказы только Чанга берёт. Она же самая пронырливая. Заговорённый пятак из-под стельки танцора на соревнованиях достанет.

– Где её найти? – прямо спросил Кочергин.

– Да лучше бы нигде, – криво усмехнулся Ларион. – Не удивлюсь, если она сама всё это и устроила. Картина-то после той презентации подорожала, вот Чанга и решила навариться. Сколько можно за комиссию работать.

– Контакты есть? – устало спросил Кочергин.

– Есть, – кивнул Ларион. – Я вам их скину. Только вряд ли она поможет. Та ещё гадина.

– Вернёмся к пассажу, – нехотя произнёс Кочергин. Ларион сразу сник, и чтобы его не перегружать, сыщик заговорил сам: – Эти персонажи примотали вас к стулу, стали спрашивать, где картина. Угрожали. Вы ничего не сказали, потому что не знали. Тогда они стали искать её в пассаже сами, разгромили всю галерею. Верно излагаю?

Ларион только молча кивнул.

– Что дальше было? Чем всё закончилось?

– Если честно, я не помню, – слабо проговорил Ларион. – Помню только шум, грохот. Смех. А потом очнулся уже здесь.

У Кочергина мелькнула одна идея, объясняющая, как и зачем в Лариона вливали алкоголь, который ему противопоказан. Сыщик эту мысль поймал, но вслух произносить пока не стал. Галерист всё равно ничего не помнит, и судя по бледному измученном виду, дико устал. К тому же, ему ведь ещё галерею в порядок приводить. Так что визит пора бы и сворачивать.

– Спасибо, что уделили время, – светски улыбнулся Кочергин. – Поправляйтесь.

– Спасибо, – вяло ответил Ларион. – Надеюсь, вы найдёте эту картину. И мой вам совет – сожгите её к гнилым рогам. Мир станет чище, когда она исчезнет.

Кочергин оставил Лариону свою визитку и вышел из клиники. Пару секунд щурился на яркое зимнее солнце, чтобы увидеть, как вокруг него расходятся радужные круги. В уме снова промелькнула идея, хоть как-то объясняющая то, что стряслось с Ларионом. Надо бы проконсультироваться с Дриго. Кому как не ему знать всё о зельях.

– Конечно, приезжай, – с готовностью отозвался Дриго, когда Кочергин спросил, удобно ли им сейчас встретиться.

Однако быстро увидеться не вышло. Кочергин собирался проехать напрямик – с Варварской по улице Семашко, однако сразу за Острогом ему наперерез метнулась огромная дымная тень. Кочергин кое-как сумел вывернуть руль и не влететь в этот клубящийся сгусток сажи. Затормозив у дома, Кочергин обернулся. Кажется, чернота скрылась во дворах. Однако откуда-то снова тянуло золой и тухлой смесью. И запах усиливался, а это могло означать одно – надо двигать отсюда, и побыстрее.

Но не успел Кочергин съехать на дорогу, как к нему в машину проворно забралась какая-то полузнакомая рыжая девица.

– Вон туда! – Девица указала направление длиннющим фиолетовым ногтем.

– Эй, вы кто? – очень вовремя поинтересовался Кочергин.

– Тупых вопросов не задавай! – рявкнула дамочка. И снова ткнула пальцем влево: – Туда, живо!

В уме промелькнуло понимание, что с этой мадемуазель лучше не спорить. Такими когтищами она глаза за пару секунд выцарапает, а зрение Кочергину ещё определённо пригодится. Так что сыщик послушно свернул туда, куда требовала наглая пассажирка.

Дворы многоэтажек, пустырь. Вонь усиливалась. Увы – дорогу перекрыл старый облезлый щит, предупреждающий о ремонте.

– Куда теперь? – неуверенно спросил Кочергин.

– Прямо! – скомандовала рыжая, оборачиваясь.

Кажется, в одном из зеркал сыщик заметил огромное чёрное пятно, несущееся за ними по пятам. Но не таранить же щит.

– Там нельзя, – попытался было возразить Кочергин.

– Ты тупой, или как?! – проорала пассажирка прямо ему в ухо. – Гони!

Кочергин нажал на газ и на всякий случай зажмурился, потому что запрещающий щит приближался с огромно скоростью. Вот сейчас он разломится от удара, ещё и машину поцарапает. Но нет – никакого треска не последовало. Напротив, в полной тишине вдруг появилось лёгкое чувство полёта, будто кресло под Кочергиным провалилось куда-то вниз.

Сыщик успел открыть глаза и увидеть, как край земли, укрытой толстым снежным покрывалом, метнулся ввысь. Бух – и Кочергин мягко шлёпнулся на кресло. Кругом смокнулась сплошная непроглядная тьма.

– Валдо! – чётко произнесла девица, и салон машины озарился мерцающим розовым светом. Правда, где находился его источник, оставалась загадкой.

Кочергин осмотрелся. Машина будто в банку с тушью улькнула. Кругом – всё чёрное и матовое.

– Где это мы? – решился осведомиться Кочергин.

– В тоннелях, – буднично отозвалась барышня, рассматривая длиннющие острые ногти.

А ведь где-то Кочергин её уже видел. На ум почему-то приходило кафе на Верхневолжской, куда он и собирался, да не доехал. Точно, эта рыженькая куколка как-то сидела там за соседним столиком. Приковывала взгляд, как летающая тарелка в дворовой хоккейной коробке.

– Кочергин Иван Фёдорович, – изобразил галантность сыщик. – С кем имею удовольствие беседовать?

– Ишь ты, какой вежливый, – фыркнула рыжая. – А если бы у меня были залысины, рожа в прыщах и кривые зубы через один, ты бы тоже таким бисером рассыпался?

Кочергин не знал, что и ответить. На всякий случай промолчал.

– Не бери в голову, – покачала головой девица. – Это я так, брюзжу. В тётку превращаюсь.

– Не рановато? – криво улыбнулся Кочергин.

Девица только снова отмахнулась. Потом пригнулась, чтобы выглянуть в окно, и мягко произнесла:

– Невтем-ки.

На стене проявился светящийся круг, а в нём стрелка. Только вот она, кажется, никак не могла решить, куда ей указывать – крутилась то туда, то сюда. Как сломанный компас.

– Паучьи-ж лапы! – ругнулась девица. – Все выходы обложили, рожи гнилорогие.

– Кто? – опасливо переспросил Кочергин, в общем-то, зная ответ.

Рыжая только косо глянула на него, повела сливовыми глазищами и недовольно цыкнула. В этот момент стрелка, похоже, выбрала нужное направление и остановилась.

– Поехали! – улыбнулась пассажирка, пристёгиваясь. – Давай, двигай по стрелкам. Кстати, меня зовут Яна.

– Очень приятно, Яна, – пробубнил Кочергин, заводя мотор и от души надеясь, что на огромной скорости заколдованная машина не влетит в какой-нибудь крутой поворот или неожиданно появившуюся стену.

Однако машина двигалась довольно медленно, хотя и плавно. Кочергин догадался включить дальний свет, поэтому все развилки тоннелей хорошо просматривались, как и розоватые огненные стрелки, тут и там проявляющиеся на стенах.

– Я правильно понимаю – мы под Нижним? – спросил Кочергин, сворачивая в очередной тоннель.

– Правильно, – отозвалась Яна, глядя в смартфон. Потом пробормотала: – Откуда ж вы все повылезали, хари упыриные?

– Это вы про рогато-копытных? – уточнил Кочергин, высматривая новые стрелки.

– Про них. – Яна шумно выдохнула и убрала смартфон. – Плодятся как подделки кроссовок. И всё из-за этой картины, чтоб она сгорела. А пепел с песком смешать и в реку высыпать. Нет, лучше в разные реки.

Кто-то такую мысль уже высказывал. Причём недавно. Про то, что картину недурно бы сжечь.

– Кто-то очень хочет эту картину заполучить, – произнёс Кочергин, проезжая мимо тёмного круглого ответвления тоннеля. – Раз такую армию призвал.

– Он не армию призвал. Это они уже здесь, наверху, расплодились. – Тут Яна повернулась к Кочергину. – Вы узнали, кто нашёл эту картину? И кто заказал?

– Заказ был анонимный, – произнёс Кочергин, въезжая в полукруглый тоннель. – А достала её Чанга.

– Кто бы сомневался, – угрюмо прошипела Яна, снова садясь прямо. – У этой проныры ни стыда, ни совести, ни инстинкта самосохранения. На всю голову отшибленная. А нам теперь разгребать. Лариона жалко, хороший мужик.

– Галерея застрахована? – начал задавать нужные вопросы Кочергин.

– А то как же, – усмехнулась Яна. – В накладе не останется. Жадный он. Потому и взял заказ на этого Шварцстрема.

Впереди слабо замаячил светлый круг. Кажется, они добрались до выезда из тоннеля.

– Да уж, сто вёрст – не крюк, – пробубнила Яна, глядя по сторонам. – Мы почти весь город исколесили, ты заметил?

– Конечно, – сыронизировал Кочергин, направляясь к выходу.

Машина, как оказалось, выбралась из какого-то обшарпанного сарая. Кочергин затормозил во дворе, заваленном снегом. В глаза бил яркий свет, так что пришлось зажмуриться.

– И где мы? – спросил Кочергин, силясь проморгаться.

– На Большой Покровской. – Яна поскребла бровь длинным ногтем. – Все остальные выезды обложены. Ты, кстати, куда направлялся?

– В «Старый ключ», – честно ответил Кочергин. – А как вы оказались там, у Варварки?

– Да защиту на пассаже приходила проверять. Там-то всё нормально, а вот у тебя, как оказалось, проблемы. Ладно, пошли. – Яна отстегнула ремень.

– Куда? – в который раз глупо спросил Кочергин.

– Как – куда? Тебе же в «Ключ» надо. А тут пешеходка. Даже на заговорённой машине нельзя. Так что придётся прогуляться.

Кочергин закатил глаза. Ну не любил он длительные прогулки. Да ещё зимой. Да ещё по колено в снегу. И как машину потом забирать?

Но Яна уже выбралась на улицу, хлопнула дверью и потянулась, во всей красе продемонстрировав обалденную фигуру с длиннющими ногами в узких джинсах, тонкой талией и четвёртым размером под расстёгнутой курткой. Ещё и рыженькая. Кочергин сам не заметил, как оказался под падающими хлопьями снега.

– Ну, – с энтузиазмом произнесла Яна, потом глянула за спину Кочергина и побледнела.

Сыщик обернулся. В арке, ведущей из двора на улицу, клубилась лёгкая тень. Яна быстро достала смарфтон, поводила пальцами по экрану и указала в противоположную сторону:

– Туда. Там тоже есть выход.

Вместе они проскочили заваленный сугробами двор, протиснулись между старинными домами и оказались над Зеленским съездом. Причём дороги под мостом вообще видно не было – там мерцала полупрозрачная дымка, как будто текла река, состоящая из жемчужного пара.

– Куда теперь? – вяло спросил Кочергин, не решаясь ступить на мост. – Может, лучше через площадь?

– Вряд ли это лучше, – процедила Яна и пихнула сыщика в спину.

Он по инерции пролетел несколько шагов, оказавшись сразу на середине мостика. Клубящийся перламутр внизу гипнотизировал, отвести взгляд от переливаний и перетечений было почти невозможно. Ну, это если рядом нет ведьмы вроде Яны, которая отвесила Кочергину звонкую затрещину. Потом ткнула в бок, гаркнув:

– Двигай давай! Шевели щупальцами!

Кочергин механически повернулся туда, куда ему указывали и на негнущихся ногах пошёл. Правда, не очень понимал, куда. Куда-то. Зачем-то. Кто-то велел топать. Надо шагать. Да что ж такое. Куда мысли-то подевались. Мост кончился. Дальше что? Дальше был пинок под зад.

Опять полёт в несколько шагов. Кочергин чуть не шлёпнулся. Когда увидел, что к лицу приближается заснеженная земля, сумел-таки выпрямиться и не упасть. Кажется, стало полегче. Туман в голове потихоньку рассеивался. А под мостом продолжал клубиться. Клубился. Клубами. Клубок…

– Да сколько можно!

Тычок в бок.

– Эй! – согнулся Кочергин от острой боли. – Хватит уже! Кто тебе разрешил руки распускать?! Абьюзерша хренова!

– Я тебя сейчас со склона спущу! – яростно рявкнула Яна. – Чего ты туда упялился?!

– Ладно, буду смотреть на твои буфера. – И Кочергин демонстративно стал таращиться в изумительное Янино декольте. За что мгновенно получил пощёчину. Правда, не сильную, а так, для приличия. Больше звонкую, чем злобную.

Пока Яна застёгивала куртку, бормоча что-то про слюни и похотливых увальней, Кочергин демонстративно потирал щёку и осматривался. Чудно́. Как-то всё не так. Перил над склоном нет, фонарей тоже. Дома в Почаине и у памятника как будто туманом скрыты. И Кремль то каменный, то деревянный.

– И где мы? – спросил Кочергин, убрав руку от лица.

– Да всё там же. – Яна наконец застегнулась и откинула назад волну огненно-рыжих волос. – Лучше спроси – когда.

– Когда мы? – едко произнёс Кочергин.

– Понятия не имею. Из-за этих рогокопытных все грани так истончились, что поди пойми, что вообще творится. – Яна достала откуда-то резинку и забрала шикарные волосы в хвостик.

– А там что? – Кочергин подбородком указал на мостик, тонувший в перламутровом тумане, и мерцающую реку под ним.

– Ты про Калинов мост и речку Смородину слышал? – сухо спросила Яна.

– Это здесь при чём? – наморщил лоб Кочергин, припоминая какие-то старые сказки в книжках с яркими картинками.

Яна в ответ громко цыкнула и в который раз за день закатила глаза:

– Мост на самом деле Калёнов. Раскалённый, то есть. Это граница между мирами живых и мёртвых.

– Здесь? В Нижнем?! – опешил Кочергин.

– Ну не буквально же! – Яна свистяще выдохнула и стала говорить спокойнее: – Таких мостов и речек в мире полным полно. И проявиться они могут где угодно. Правда, в некоторых местах это бывает чаще, чем в других. Вот, на съезде, например. Ты слышал, что это одно из самых востребованных мест для самоубийств в городе?

– Вроде да, – неуверенно признал Кочергин.

– Бывает, что люди проваливаются через границы между мирами. От стресса, например. Или особо чувствительные. Тогда и затянуть может. Вот и падают. – Яна сощурилась и осмотрелась. – Раньше это место охранялось, но теперь здесь столько машин, людей и вообще всякой информации, что никакая охрана не справляется.

– Ну, насчёт охраны я бы, конечно, спорить не стал, – медленно проговорил Кочергин, пятясь. – Вон туда посмотри.

Яна обернулась. Вдоль стены Кремля медленно вышагивала дама в красном сарафане на белую рубашку с расшитыми рукавами. Ростом она была метра три, и на плечах несла здоровенное коромысло.

Глава 17. О влиянии коромысла на семейное благополучие

– Плохо дело, – произнесла Яна, неподвижно глядя на даму с коромыслом, огромными шагами топающую вдоль стены Кремля. – Если она появилась, всё очень серьёзно.

– Кто это вообще? – севшим голосом спросил Кочергин.

– Господи, с кем приходится иметь дело, – вздохнула Яна. Потом громко крикнула: – Ложись!

Яна мигом исчезла, а Кочергин только и успел увидеть бесформенное чёрное пятно, несущееся прямо ему в голову. Земля ушла из-под ног, и он шлёпнулся спиной в снег. Чернота пролетела мимо, а женщина сняла коромысло с плеч, широко размахнулась и лупанула по сгустку, когда он снова нацелился на Кочергина и Яну.

Тёмный ком рассыпался множеством чёрных песчинок, частичками золы медленно падающих в снег. Откуда-то с откоса на дорожку выпрыгнуло мерзкое существо размером с собаку, напоминающее помесь огромного паука и мерзкой рептилии. Перебирая множеством мохнатых лап, оно уверенно направилось к Кочергину, однако женщина обрушила на него сверху вниз своё коромысло. Существо чавкнуло и разлетелось во все стороны фонтаном чёрных вонючих брызг. Будто канализационная труба лопнула.

Кочергина потянуло за капюшон. Он обернулся и увидел, как Яна указывает на дальнюю башню:

– Туда, живо!

Только вот путь им уже перерезало что-то вроде громадной коричневой медведки – как здоровенное насекомое с угловатыми лапами. Кочергин успел лишь указать на существо, как оно прыгнуло по высокой дуге и приземлилось бы прямо на Яну, но она успела увернуться и припечатать гадину сверху, как рестлер. Тварь на миг вспыхнула и рассыпалась по снегу чёрным пеплом.

Кочергин в который раз пожалел, что не обзавёлся огнемётом, пистолетом, да хоть шокером. Яна тем временем подтянула колени, вспрыгнула на ноги и, пригибаясь, помчалась ко входу в башню. Кочергин обернулся и увидел, как женщина разнесла коромыслом нечто пернато-крылатое со множеством лап. Оно разлетелось ошмётками, как кусочками рваной бумаги.

Кажется, время уходит. Кочергин приподнялся, встал на четвереньки, как мог сгруппировался и побежал, согнувшись в знак вопроса. Ему под ногу тут же выкатилось нечто склизкое, похожее на футбольный мяч, состоящий из тараканьих спинок. Недолго думая, Кочергин вдарил по штуке ногой, отправив в полёт к призрачной речке.

Побежал дальше, и прямо перед ним откуда-то взялось чёрное глянцевое щупальце, как от большущего осьминога. Оно извивалось по снегу змеёй, норовя схватить за щиколотку. Кочергин пару раз его перепрыгнул, но оно пошло гибкими дугами, как пиявка. Тогда Кочергин подпрыгнул и приземлился обеими стопами на щупальце. Оно лопнуло, как воздушный шарик, наполненный нечистотами, расплескавшимися по снегу.

Яна с вертушки, как в хорошем боевике, огрела ногой высокого мужика с четырьмя руками. Он взмахнул нелепыми конечностями и опрокинулся с откоса. Стоило его силуэту скрыться, как из-за грани откоса появилось и начало разрастаться нечто огромное и чёрное. Как шевелящийся ком из множества конечностей, потерянных владельцами.

– За мной! – крикнула Яна, подбегая к башне.

Кочергин рванул за ней, но подул ветер, и в лицо полетели острые снежинки, смешанные с чёрной пылью, в которую обратились раздавленные чудовища. Под ногами прошла крупная дрожь. Пришлось прибавить шаг и мчаться, едва успевая дышать. Лёгкие наполнились морозом, перед глазами всё плыло. Приходилось ориентироваться на красную кладку башни и на понимание того, что стоит замедлиться, и свет погаснет. Красивый костюм на Кочергина наденут в последний раз, и продолжать поиски картины будет некому.

В мороке откуда-то появилась рука в светлом рукаве и со сверкающим мечом. Она пронеслась в миллиметре от головы Кочергина. За спиной что-то свистнуло и шмякнулось. Кое-как Кочергин обернулся. От чудовища, что скакало за ним, осталась лишь половина, другую отсекла рука с мечом.

Но вторая часть монстра не сдавалась – она вытянулась в противный многоногий огурец и скакала по снегу, нагоняя Кочергина. А смысл убегать? Хотя, может, за Кремлёвской стеной есть где спрятаться.

Только вот дышать всё труднее, да и ноги одеревенели – почти не слушаются. Кочергин сделал последний отчаянный рывок и скорее почувствовал, чем увидел, как тварь за спиной мощно оттолкнулась и полетела следом за ним. Кажется, пришёл конец.

За проходом в башне что-то мерцало. Кажется, снег искрился. Солнце встаёт, розовые блики на снежных холмах, сиреневые тени и тишина. Над головой что-то громко заскрежетало. Кочергин ухнул вниз, всем телом жёстко ударившись о землю. Воздух из лёгких вышел с коротким криком.

Кочергин кое-как обернулся и увидел, как прямо на него несётся шевелящаяся груда тараканьих лап и спин. Последнее, что Кочергин сумел сделать – это зажмуриться. Правда, сквозь почти сомкнутые веки увидел-таки, как проход в башню закрывается падающей вниз железной решёткой с острыми зубьями. Они мгновенно прошили тварь насквозь, проход гулко закрылся, а существо растеклось по снегу коричневой лужей.

Проморгавшись, Кочергин попытался отползти от снега, который становился влажным и бурым. Да ещё вонял, как при аварии на коллекторе.

– Уф-ф, я думала, всё, – раздалось над ухом. Потом Кочергина потянуло за куртку вверх: – Давай, поднимайся.

Только сил вставать не было. Кочергин попытался тупо перебирать ногами, но лишь скользил пятками по снегу. Занятие бесполезное. Кочергин просто сел на землю и попытался отдышаться. Подумал, что недурно бы вернуть возможность разговаривать. Прочистил горло и спросил:

– Оно сюда не войдёт?

– Нет, конечно, – буднично ответила Яна где-то наверху за спиной. – Это же Кремль, чуть ли не самое защищённое место в городе. Ты долго отдыхать будешь? Между прочим, сидеть на снегу вредно. Колпак сдуется.

– Чего? – поднял взгляд Кочергин. Но рыжая шикарная Яна только фыркнула, кокетливо отведя взгляд. Отлично, он снова реагирует на хорошеньких женщин. Значит, не всё потеряно.

Кочергин снова повернулся к Яне. Осмотрел её с длиннющих стройных ног и округлой попы до тонкой талии, великолепной груди, грациозной шеи и огненно-рыжих густых волос. Отлично, даже настроение улучшилось. Вот что женская красота с мужчиной делает. Вдохновляет и возвращает вкус к жизни. Даже если его только что чуть не размазали по снегу жуткие монстры, а сам он потерялся где-то между мирами живых и Бог знает кого ещё.

– Долго будешь пялиться? – надменно спросила Яна, уперев руки в бока.

Кочергин бодро поднялся на ноги и отряхнулся. Яна повела глазами, цыкнув и поджав губы.

– Куда теперь? – спросил Кочергин, осматриваясь.

Как-то всё снова не так. Ряд с военной техникой еле виден, будто скрыт за толстым мутным стеклом. Какие-то церкви проступают, как через кальку. Пожалуй, уместно было спросить, в когда они попали, да Яна не ответит. Может, сама толком не знает. Может, за дурака примет. Но такой женщине простительно.

Яна смотрелась. Постучала длинным ногтем по подбородку. Потом кивнула куда-то вглубь территории Кремля:

– Вон туда. В Художественный музей.

– Зачем это? – удивился Кочергин.

Они что, убегали от адовых чудовищ, чтобы выставку посмотреть?

– Других идей всё равно нет, – пожала плечами Яна. – И потом, у нас же дело о картине. Вдруг в музее что полезное отыщется.

– У нас? – переспросил Кочергин. – Прости, а ты кто вообще? Только вот не надо глаза закатывать. Просто ответь нормально.

Яна, уже приготовившаяся в который раз изобразить уставшую надменность и возмущение невежеством попутчика, только хмыкнула.

– Полное имя – Вияна. Ведьма силы. Доволен?

– Вполне. А я этот, как его… – Кочергин не мог вспомнить, какое имя ему называл Дриго, и только чесал зудевший шрам на щеке. – Следопыт, в общем.

– Я в курсе, – спокойно ответила Яна. – Все в курсе. Давно у нас следопыта не было.

– У кого – у вас?

– У всех. То есть, вообще у всех. Как бы тебе объяснить. – Яна погримасничала. – Вот, смотри. В мире есть хоть шаткое, но равновесие. Появляется гадость, и сразу находится тот, кто с этим разберётся. В твоём случае кто-то задумал гадость, и скорее всего, не одну. Вот ты и прозрел. Разгребай теперь.

Яна озорно улыбнулась и подмигнула. Даже расхотелось с ней ругаться.

– Отказаться нельзя? – вяло спросил Кочергин. Хотя вроде ему кто-то уже отвечал на этот вопрос.

– Можно, – охотно кивнула Яна. – Только пакости вокруг тебя будут плодиться и размножаться, как мухи в куче компоста. В конце концов, ты в этой грязи утонешь. Или сопьёшься, или сторчишься, или крыша поедет, или вон с моста на съезд сиганёшь. Оно тебе надо?

– Да уж, выбор так себе, – буркнул Кочергин. – Просто этих тварей тьма тьмущая, а у меня из оружия – только ключ.

– Может, тебе ещё разводной приобрести? Будешь им отбиваться. – Яна ласково улыбнулась. Видимо, у Кочергина было такое кислое лицо, что она смилостивилась и хлопнула его по плечу: – Ладно, не дрейфь. Ты следопыт, вот и читай следы. А для драк и всего остального есть мы. Мрачные друг друга не бросают, запомни. И пойдём уже, а то холодно.

И Яна, засунув рукава в карманы курточки, двинулась вглубь территории Кремля. Ещё и вышагивала так грациозно, будто на подиум модного дома вышла, а не только что сбежала от дюжины чудищ. Кочергин нагнал её и спросил:

– Кто это всё-таки была? Там, с коромыслом?

– Ты что, про Коромыслову башню ничего не слышал? – снисходительно спросила Яна. – Эти легенды даже дети знают.

– Там вроде кого-то замуровали при строительстве? – неуверенно произнёс Кочергин, припоминая какие-то местные мрачные легенды.

Но Яна в ответ лишь фыркнула и передразнила:

– Замуровали. Всё бы вам женщин мучить. Хотя и замурованных хватает. Только не дай Бог тебе с ними встретиться. Они, знаешь, обычно бывают сильно недовольны. И тем, как с ними тогда обошлись, и тем, что их теперь потревожили.

– А эта тогда кто? – продолжал выспрашивать Кочергин. Главным образом затем, чтобы отвлечься от окружающей обстановки, мерцающей, будто голограмма. Вокруг то появлялись, то исчезали деревья, дома, церкви и люди.

– Как-то татаро-монголы в очередной раз осаждали Нижний, – произнесла Яна тоном человека, которому в сотый раз приходится объяснять элементарные вещи идиотам, – подплыли поутру, а там бабы за водой пришли. Вот местные красавицы и погнали этих товарищей коромыслами. До сих пор нечисть гоняют. У нас же всегда так – вся надежда на женщин. А некоторые их в башни замуровывают, да?

Кочергин не стал отвечать. Потому что Яна как будто адресовала свои претензии лично ему. Как будто это конкретно он кого-то куда-то замуровал, а потом проспал нашествие тёмных сил, пока его жена отгоняла их коромыслом.

Господи, как хорошо, что теперь есть водопровод, и Соне не надо таскать воду с речки. Ну да, она её теперь возит из магазина. И всё равно постоянно ноет, что тяжело. Вот потаскала бы вёдра-то с речки, сразу бы успокоилась. Или огрела муженька коромыслом. Нет, ну Кочергин же предлагал ей обзавестись скважиной…

От размышления о влиянии вёдер и коромысла на семейное благополучие Кочергина отвлекла высокая фигура в длинной мантии, расхаживающая у входа в Художественный музей. Будто большущая серая каменная дама, патрулирующая синий полукруг, начертанный прямо на земле.

– Это хранитель, – прошептала Яна через плечо. – У музеев своя охрана.

– И что теперь? – так же шёпотом перепросил Кочергин, очень не желая вступать с этой дамочкой в переговоры. Мало ли, вдруг и у неё под мантией коромысло припасено. Или что потяжелее.

– Ну, может, нас пропустят, – неуверенно произнесла Яна.

– Ага, если билеты купим и вещи в гардеробе оставим. Зачем нам вообще туда идти?

– Тебя что, не учили собирать информацию? – обернулась Яна.

Кочергин в свою очередь недовольно цыкнул. Будет какая-то девица ему нотации читать. Сыщик подобрался и, изображая уверенность, зашагал к хранительнице. При его приближении она, почти не шевелясь, повернулась сразу на сто восемьдесят градусов. Вместо лица у неё оказался гладко обтёсанный булыжник.

– Нам бы картины Шварцстрема посмотреть, – хрипло проговорил Кочергин. – Если это, конечно, возможно.

– Зачем? – гулко раздалось в голове.

– Одна из его картин пропала, – сказал Кочергин, пытаясь представить девочку с ранетками. Ну, это чтобы не тратить лишних слов, и хранительнице было понятнее, на кой они сюда заявились.

Под ногами голубым пламенем вспыхнул полукруг.

– Мы не собираемся ничего красть и даже трогать, – выступила Яна. – Только посмотрим, чтобы лучше разобраться в деле.

Кочергин попытался сделать мысленный посыл о собственной кристальной честности.

Синее пламя стало меньше, потом сравнялось с землёй. Хранительница чуть повернулась, видимо, разрешая войти. По ступеням поползла голубоватая сверкающая линия, она пересекла крыльцо и скрылась за дверями.

– Ага, проводник, – кивнула Яна. – И заодно охрана.

– Нас охраняют? Или от нас? – на всякий случай спросил Кочергин.

– И то, и другое, – пожала плечами Яна и двинулась к дверям.

Кочергин по привычке перепрыгнул ступеньки и галантно открыл для Яны дверь. Она лишь мрачно глянула на него и вошла в музей. Тонкая светящая синяя линия провела их по просторным коридорам. На стенах появлялись и исчезали картины, кругом сновали люди. Они ходили по залам, глазели на картины и быстро растворялись.

Линия довела Кочергина и Яну до массивных сейфовых дверей, исписанных пламенеющими знаками, вроде тех, что были в подземелье и под мостом. Синяя черта уходила прямо под наглухо запертые створки.

– И что дальше? – непонимающе спросил Кочергин. – Нам откроют, или как?

– Вход по приглашению, – проговорила Яна, рассматривая знаки. – Или с разрешения. Но нам вроде позволено пройти?

– Может, надо назвать пароль? – предположил Кочергин, припомнив какие-то импортные фантастические фильмы.

Яна лишь пожала плечами. Письмена на дверях ничего Кочергину не говорили. Всё равно что древняя клинопись или мёртвые языки исчезнувших народов. Хотя погодите-ка.

Кочергин подошёл ближе. Ему вдруг показалось, что он сумел прочитать на миг мелькнувшее слово.

– Имя, – проговорил Кочергин, отступая от створок и силясь снова разглядеть буквы. Но они уже исчезли. Или снова зашифровались. – И что бы это значило?

– Вероятно, надо представиться. – Яна подошла ближе, осмотрела дверь.

Потом она вытянула руку и пальцем написала прямо на поверхности своё имя – Вияна. Оно вспыхнуло и исчезло. Яна повернулась к Кочергину и кивнула на дверь. Увы, он напрочь забыл, как там его называли в этом их мрачном круге.

– Пиши «следопыт», – подсказала Яна. – Там разберутся.

Кочергин стянул перчатку. Очень не хотелось раскрывать свои персональные данные какой-то двери в музейном подвале. Делать нечего – они же уже пришли. Правда, пока не совсем ясно, зачем именно.

Осторожно прикоснувшись к двери, Кочергин вывел слово «Следопыт». Оно тоже осветилось, будто неоновое, и пропало. В дверях что-то щёлкнуло, стукнуло, и проход открылся.

Из проявившегося тёмного прямоугольника тянуло масляными красками, деревом, вином, камнем и ещё целой россыпью запахов. Ещё доносились голоса – радостные, печальные. Говорили что-то, кричали, смеялись, плакали.