Текст книги "Кочергин и Бескрылый (СИ)"

Автор книги: Алёна Моденская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Ну вот что, – заносчиво произнесла Соня, когда Кочергин вышел к завтраку. – Сам договаривайся во Владкином колледже. И сам её куда-нибудь устраивай. Ты отец, в конце концов.

– Правильно, – демонстративно вежливо согласился Кочергин, намазывая пшеничный тост сливочным маслом. – Я отец, и я хочу как лучше. В первую очередь, для Влады. Поэтому никуда я не пойду. Я вообще предлагал ей после школы идти на заочное и работать. Но нет – ты её впихнула в этот колледж. Так что теперь пусть её оттуда выгонят. И никуда больше не возьмут. Останется недоучкой. Что ты там ещё говорила?

Соня сопела, размешивая сахар в кофе, а Кочергин театрально морщил лоб, пережёвывая тост. Потом сделал вид, что что-то вспомнил:

– А, ну да. Чтобы я её куда-нибудь устроил. У меня вакансий нет. Увы. Так что пусть в центр занятости идёт. Ей полезно. В конце концов, какая разница, где полы мыть – в вашей клинике под твоим присмотром, или в районной больнице.

– Чего сразу полы мыть, – буркнула Соня, глядя в чашку. – Есть много нормальной работы, куда и с неоконченным образованием берут. В конце концов, можно какие-нибудь курсы пройти.

– А вот это отличная идея, – похвалил Кочергин. Соня сразу зарумянилась.

Где-то в комнате зазвонил телефон.

– Это по работе, я должен ответить, – деловито произнёс Кочергин, поднимаясь из-за стола.

– Молодая и красивая? – подколола мужа Соня, нарезая сыр.

– Скорее, древний и бескрылый, – пробормотал Кочергин на выходе из кухни.

Разумеется, он оказался прав – звонил Дриго.

– Привет! – обычно жизнерадостно поздоровался Дриго. – Как спалось?

– Не очень, – хмуро произнёс Кочергин. – И не спрашивай, почему.

– Ладно, не буду. – По тому, как сочувственно Дриго это сказал, стало понятно, что он уже в курсе семейных проблем Кочергина. – У меня есть для тебя хорошая новость. Чанга объявилась. То есть, я знаю, где она будет сегодня вечером.

– И где? – спросил Кочергин, когда Дриго замолчал.

– Сегодня «Влюблённые истуканы» играют в «Чёрной каракатице», – отрапортовал Дриго, да так торжественно, будто это повод для праздника.

А Кочергину хотелось переехать в другой город. И заодно имя сменить. Но он собрался и произнёс:

– Значит, идём на концерт?

– Я достану билеты, – пообещал Дриго. – И метку пришлю.

Когда Дриго отключился, Кочергин положил телефон на диван и уставился в окно, где двор заметало снегом.

– Ага, на концерт. А мне будешь втирать, что работа, – бубнила за спиной Соня. – А я всё работаю или сижу одна, хоть бы раз куда-нибудь сходить.

– Сходим, – уныло проговорил Кочергин, глядя в одну точку, так что всё окружающее расплывалось. – И да, это по работе.

Соня продолжала брюзжать, а Кочергин мечтал о тишине, возможности спать до обеда и никуда не торопиться.

Глава 20. Колдовские песни Влюблённых истуканов

До сумерек Кочергин просидел дома, занимаясь, по совести, чепухой. Звонила Влада, ныла в трубку про сетевой хейт, просила денег. Соня сумела-таки устроить ей академический отпуск, но Влада, увы, не поняла, что это такое и с чего-то решила, что родители отправят её в путешествие. Вроде как, чтобы спрятать подальше от недоброжелателей.

Кочергин дочку разочаровал, сказав, что придётся устраиваться на работу. В ответ получил истерику и угрозу больше с ним не разговаривать. Парировал обещанием перестать выплачивать ипотеку.

Влада бросила трубку, а Кочергин с час развлекался тем, что играл с Коржиком в мячик. Забавно было наблюдать, как кот ловит его прямо в воздухе, теребит всеми четырьмя лапками и забрасывает то на шкаф, то на дверь, то на люстру.

Но пора бы и поработать, тем более что до концерта времени навалом. Городские ленты новостей до сих пор пестрели сюжетами об аварии и недалёких блогерах, вздумавших глумиться над пострадавшими. Некоторые сопляки быстренько изобразили раскаяние, давили на камеру слёзы и извинения. Увы, Влада к этой компании не присоединилась. Она даже разговор с папашей начала с надменного «а чё такова».

Н-да, глубоко шулыши к ней в мозги залезли. Как их теперь оттуда выковыривать? Ответа на этот вопрос Кочергин не знал, поэтому просто стал листать ленты дальше. Попалось занятное видео местной телекомпании, где рассказывали про снег, почерневший на склонах съезда. Аккурат за несколько минут до аварии откосы будто сажей засыпало. Кочергин припомнил чудовищ, распадающихся хлопьями пепла, и быстро закрыл новости. Хватит на сегодня.

Вечер обещал быть долгим, так что на всякий случай Кочергин решил пообедать. Разогрел лазанью, что купил тайком от жены и запихнул подальше в холодильник. Коржика порадовал кусочком колбасы, которую предусмотрительно заворачивал в непрозрачную упаковку от макарон, которые Соня считала кучерявым мучным мировым злом, и поэтому никогда их не готовила.

Но пора бы и выдвигаться. Так, а какая там форма одежды? Где мероприятие-то проходит? Это клуб, концертный зал, дом культуры, или что?

Да уж, Кочергин столько времени проторчал в интернете, но даже не удосужился поинтересоваться, куда его, собственно, пригласили провести вечер. Как там называется заведение? Какая-то каракатица. Ничего подобного карты Нижнего не знали. Ни клубов, ни даже ресторанов с таким названием. Так. Дриго вроде бы геометку присылал. Карты утверждали, что по этому адресу находится… Кочергин аж рассмеялся в голос, чем вызвал недоумённый взгляд котёнка, который пристроился на шкафу.

Судя по всему, концерт должен был состояться в заброшенном Доме культуры имени Дзержинского. Да уж, самая знаменитая нижегородская заброшка принимает гостей. А гости кто? Разумеется, интернет и о группе «Влюблённые истуканы» ничего не знал.

Так и не разобравшись, что за действо сегодня предстоит, Кочергин просто оделся поудобнее. На всякий случай. Вдруг придётся по тоннелям бегать или в заброшке от нечисти скрываться. В последнее время у него что ни вечер – то приключение.

Сев в машину, детектив сразу направился к пустырю, на который выехал из подземелий вчера вечером. Оказавшись в тёмных тоннелях, мысленно попросил доставить его к заброшенному ДК. Следуя за стрелками, уже минут через пять оказался в каких-то запущенных заросших гаражах. Оставил машину и, утопая в снегу, по навигатору в телефоне направился к руинам бывшего ДК.

У синего забора его уже ждал Дриго. Выглядел он сегодня необычно – прилизанный, в коротком чёрном пальто, перчатках, высоких ботинках и почему-то ремнях с заклёпками.

– Не думал, что здесь ещё концерты проходят, – произнёс Кочергин после приветствия.

– Это только вход, – улыбнулся Дриго, топая вдоль забора.

– А почему так странно называется – «Чёрная каракатица»? – спросил Кочергин, ёжась на морозе.

– Так это символ мести, – просто ответил Дриго. Потом обернулся, будто что-то вспомнил: – А, ну да, ты же не в теме. Я тебе эту историю как-нибудь потом расскажу.

Они как раз дошли до секции с отогнутым углом. Дриго оттянул его ещё дальше и улыбнулся:

– Прошу.

Кочергин поморщился, перелез через остатки забора. В зимней чёрной ночи заброшенный Дом культуры являл зрелище жуткое, но занятное. Как забытая игрушка на полу в детской комнате, где выключили свет. Завод у неё закончился, а ребёнок ушёл ужинать.

Следом за Дриго Кочергин двинулся к зданию ДК. С разных сторон по территории скользили тени, все они стекались к боковому входу. Кочергин и Дриго встали в конце очереди, собравшейся у сломанных дверей.

– Приложение открой, – через плечо сказал Дриго. – Я там тебе приглашение отправил.

Кочергин не сразу сообразил, о чём речь. Оказалось, ему в Ведьмограме действительно пришла картина, похожая на сплетение иероглифов. Именно такие картинки все гости и показывали громиле на входе. У того даже лица не было, как у чистильщиков, что гоняли по городу в трёхтонке.

Секьюрити механически отсканировал картинки с экранов смартфонов Дриго и Кочергина, и они прошли внутрь. Следом за другими зрителями пересекли разбитое фойе. Некоторые гости, в основном, подростки с разноцветными волосами, фотографировались на фоне огромного портрета Ленина.

– Привет, человек-космос, – отсалютовал Вождю Дриго.

Кочергин же просто осматривался. Как-то не верилось, что здесь, в полном разбитом запустении, можно сыграть хоть какую-то музыку. Потолок с осыпающейся штукатуркой, треснувшие колонны, обшарпанные стены. Паутина и пыль кругом.

– Так почему «Чёрная каракатица»? – снова спросил Кочергин, когда надоело разглядывать этот скелет культурного советского ископаемого. Как будто они попали в разлагающуюся тушу кита, выбросившегося на берег.

– Так назывался отряд, – тихо протараторил Дриго. – Слушай, а пошли в бар?

– Здесь ещё и бар есть? – удивился Кочергин.

– Ну да, – обыденно пожал печами Дриго. – Не всё же мне самому коктейли мешать. И потом, вдруг там будет Чанга.

– Кстати, а как она выглядит? – очень своевременно поинтересовался Кочергин. Вот же профессионал, даже досье на неё собрать не удосужился.

– Блондинка такая, – перебрал пальцами у головы Дриго. – Волосы совсем белые. Ирония, да?

– Не понял, – буркнул Кочергин, уворачиваясь от громилы в длинном чёрном плаще, усадившего себе на плечи девчонку лет семи, снимавшую всё вокруг на смартфон.

– Я думал, тут двенадцать плюс, – фыркнул Дриго, пролезая под ручищей папаши-здоровяка. – Да, насчёт иронии. Чанга – это галка. Галки-то чёрные, а она бледная. И волосы белые. Слушай, а она Русаковым не родственница, как ты думаешь?

– Я сейчас не вдарил тебе в челюсть исключительно из уважения к твоей биографии, – процедил Кочергин, закипая от обилия не связанных друг с другом фрагментов информации. – Негоже лупить того, кто сжёг Содом.

Дриго запрокинул голову и шумно выдохнул. Потом собрался и заговорил, загибая пальцы:

– Во-первых. «Чёрная каракатица» – это отряд Вари Гранитовой. Помнишь такую? Красная карательница из аристократов. Всё Черноречье в крови утопила. Ну, по легенде. На самом деле, всё было не так, но это неважно. В общем, она же сама из Русаковых. А у них был загородный дом, а при нём – театрик. Находился он как раз на этом месте. – Дриго обеими руками указал на пол.

– Ну, допустим. При чём здесь месть?

– Так вот она, – развёл руками Дриго. – Их дом снесли, чтобы построить здесь Дворец. А теперь он в руинах. Но в нём всё равно играют.

– Не вижу связи, – устало проговорил Кочергин.

– Хозяева «Чёрной каракатицы» – из Русаковых. – Тут Дриго щёдкнул пальцами, рассыпав по старому полу разноцветные искры. – Вот почему я про них вспомнил. Там все женщины с белыми волосами. И Варя, и Агафья…

– Агафья Русакова, – произнёс Кочергин, возвращаясь в реальность. – То колье с аукциона. Оно вроде как ей принадлежало.

– Да ей тут много чего принадлежало, – повёл бровями Дриго. – Короче, пошли в бар, накидаемся корматушем.

– Это ещё что? – хмуро спросил Кочергин.

– Зелье по рецепту Агафьи Русаковой, – усмехнулся Дриго. – Бодрит и освежает.

– Если выживешь, – пробубнил Кочергин, следуя за Дриго.

Они смешались с толпой, одетой в чёрные тона, и прошли мимо кривой таблички с надписью «Буфет» и мигающей фигурной стрелкой. Действительно, в одном из помещений нашёлся бар. Прямо как в импортных фильмах – всё светится неоновыми лиловыми всполохами, дым коромыслом (боже, опять коромысло), люди со странными лицами и причёсками.

Мимо прошла дамочка в чёрном длинном платье с фиолетовым корсетом. Она несла два высоких дымящихся бокала и чуть не задела Кочергина локтем. Он увернулся, девица благодарно улыбнулась. Брюнетка с длинными локонами, не то.

Кочергин вообще старался высматривать блондинок, что в сумеречном мерцании оказалось непросто. Большинство барышень явились на концерт с разнообразными косами, в которые вплели цветные ленты. Миниатюрная девочка со множеством колосков, высокая дама с косой вокруг головы, пепельная тощая девица со впалыми щеками и длинными французскими косами. Белыми косами.

Кочергин отвернулся и аккуратно подтолкнул Дриго под локоть:

– Вон туда посмотри.

Дриго как раз держал два фиолетовых коктейля. Он глянул в сторону, куда кивнул Кочергин и быстро отвёл взгляд.

– Точно, это она, – прошептал Дриго. – Что будем делать?

– Ничего, – уголком рта ответил Кочергин. – Пьём, потом слушаем ваших истуканов. Из вида её не выпускаем. На выходе пообщаемся.

Пробовать волшебное цветное пойло Кочергин не отважился, так что Дриго опустошил и его бокал тоже. Над их головами разнёсся глубокий гулкий звук, будто в большой колокол ударили.

– Пошли, – икнул Дриго. Глаза у него искрились и смотрели в разные стороны. Впрочем, как и у большинства гостей мероприятия.

Вместе с толпой, лавируя между качающимися любителями музыки, Кочергин и Дриго двинулись в зал. Ещё и стараясь не упустить белые косы с вплетёнными лиловыми, фиолетовыми и чёрными лентами.

Зал оказался примерно таким, каким Кочергин его помнил по давнишним походам сюда на концерты и вечерам с танцами. То есть, там был ровно тот же самый занавес, что и двадцать лет назад, только разодранный в клочья. И кресла те, но поломанные. И сцена. Фрагментарно сохранившаяся. А на сцене – какие-то не то скульптуры, не то статуи, прикрытые полупрозрачными истлевшими палантинами. С них пыль клочьями свисает, как и с рояля в глубине.

Народ вкатился в просторный зал пёстрой весёлой толпой и стал распределяться по остаткам партера. А откуда свет-то идёт? – сообразил поинтересоваться Кочергин. Поднял взгляд и сильно удивился, так что даже застыл посреди обломков кресел. В вышине потолка с лепниной сияла громадная хрустальная люстра со множеством капелек-висюлек. Размером больше однокомнатной квартиры, она светилась, переливаясь множеством цветных искр. И была как новая. В разрушенном-то Доме культуры.

Над толпой снова проплыл глубокий гулкий мелодичный звук. Свет из резкого, почти солнечного, превратился в мерцание разнообразных переливов, покрывала на статуях вдруг стали таять, рассыпаясь иссиня-фиолетовой пылью, которая вихрями возносилась ввысь, превращаясь в яркие искры, вспыхивающие, как фейерверк, и тут же гаснущими.

Обломки кресел растекались полупрозрачными силуэтами, принимающими невнятные формы под кристаллическую магическую музыку, что извлекали из диковинных инструментов ожившие статуи. Звуки струились мистическими потоками, в голове стало пусто и приятно, тёплые конечности размякли и стали гнуться во все стороны.

Перед взором Кочергина пролетали планеты и кружили галактики, на луне разлилось сиреневое зеро, по которому скользили розовые лебеди, а в высокой изумрудной траве танцевали длинноногие цапли с металлическими перьями и изумрудные лягушки выводили завораживающие трели.

По небу проплыл хрустальный кит, издающий древний клич и поглощающий тех, кому наскучило обыденное движение светил.

Ветер заметал следы, оставленные одиноким скитальцем на песке старинных планет, проложенные в никуда рельсы отражали разноцветные мысли. По Млечному пути шагали фигуры с длиннющими ногами, мимо проплыла бриллиантовая комета, издающая мелодичный звук, которому откликался древний кит.

Горы рассыпались песчинками, ветер узорными вихревыми кружевами гнал их сквозь вселенную, сжимающуюся до размеров расширенного мерцающего зрачка.

Кочергин вернулся в реальность. Музыка, и правда, ничего, на арт-рок похожа, только с космическими напевами. Народ вокруг раскачивался в такт ритмам вселенной времени и аплодировал в паузах. Над головами зрителей плыли переливчатые прозрачные пузыри, превращающиеся в древние, давно исчезнувшие планеты. Кочергин ориентировался на Чангу, которая выводила над головой изящные пассы руками в тёмно-фиолетовых перчатках.

Надо бы подвинуться к ней поближе. Кочергин сделал пару шагов вперёд, мимо человека-тромбона и прыгающей крылатой табуретки. В этот момент завершилась очередная колдовская композиция, и зал благодарно зааплодировал.

Табуретка в восторге прыгнула выше, чем нужно, и задела Чангу за длинную косу. Она обернулась, равнодушно глянула на табуретку и уже поворачивалась обратно к сцене, когда её черничный взгляд встретился с Кочергиным.

Девица моргнула и мигом отбросила заклинательские напевы Истуканов. Кочергин про себя матюгнулся. Надо же было так оплошать.

Однако девица оказалась на удивление ушлой. Она даже не двинулась с места, усердно делая вид, что поглощена музыкой. Вампир в шляпе-цилиндре и длинном кожаном плаще крутил ручку шарманки, а под вылетающие из инструмента разноцветные звуки гибко танцевал на свечах вишнёвый пеликан, мелодично звякая серебряными птичками на цветастом колпаке.

Кочергин отогнал видение и сконцентрировался на белом платье Чанги и чёрной кофте с кружевами на рукавах до локтя. А ведь девица стоит уже не там, где Кочергин заметил её в первый раз. Она потихоньку двигалась к боковому выходу. Кочергин тоже стал отходить влево, делая вид, что раскачивается в такт мелодии, которую насвистывало рассветным парусникам ветвистое цветущее дерево на краю горизонта Земли.

Наступил на чью-то огромную птичью лапу. Извинился перед пустоглазым парнем с горящей головой. Со сцены объявили о завершении концерта, зал наполнился овациями и криками «браво!». Сцену закрыл шёлковый фиолетовый занавес, а Кочергин понял, что Чанга сбежала.

Кое-как лавируя между довольными нижегородскими магомеломанами, Кочергин добрался до сломанных двустворчатых дверей и вывалился в старый пыльный коридор. Сознание мигом прочистилось. Влево или вправо?

Кажется, слева что-то щёлкнуло. Кочергин медленно повернулся и стал осторожно ступать по мусору, разбросанному по полу. Под ногами хрустело и тихо трещало, разваленный ДК окутала чёрная зимняя ночь. Девица-скаут удрала.

Кочергин достал смартфон и быстро набрал Дриго. На вызов ответили, но вместо внятных слов Кочергин услышал лишь мелодичное мычание.

– Слушай внимательно, – зашипел Кочергин в трубку. – Эта девка смылась, и я не знаю, где она. Прочешу пока заброшку, а ты иди к выходу и контролируй двери. Понял?

– Угу, – счастливо разлилось в трубке, и вызов завершился.

Кочергин толком не понял, уяснил Дриго его просьбу, или нет. В любом случае, другого случая пообщаться с этой Чангой может и не представиться. Так что Кочергин убрал телефон и двинулся по тёмному разбитому коридору вглубь Дома культуры.

Но кругом, в какой бы зал он ни заглянул, встречал одно и то же – разруху и воспоминания о советском барочном восхищении культурой. Чанги, разумеется, нигде не было.

И тут раздался звук, будто щёлкнул маленький замочек. Кочергин на цыпочках пробежал по комнате, куда зашёл минуту назад и осторожно выглянул в коридор из-за косяка. Но успел лишь заметить, как в комнате напротив закрылась дверь большого резного шкафа.

Глава 21. И снова что-то происходит

Медленно ступая, Кочергин вошёл в зал со шкафом. Добротный такой гардероб, чёрный, лакированный, резной. Правда, без зеркала. И кажется, изнутри что-то доносится, какие-то тихие голоса и невнятные звуки.

Собравшись с мыслями и заодно с силами, Кочергин осторожно протянул руку, дотронулся до ручки шкафа и тут же на всякий случай убрал пальцы. Ничего не произошло. Это порадовало. Снова резко вдохнув, Кочергин взялся за ручку и повернул её. Снова ничего не произошло – шкаф оказался заперт.

Но ведь у сыщика-то есть ключ. Кочергин бегло осмотрелся. Кажется, кроме него, никому больше не пришло в голову после концерта шастать по коридорам заброшенного Дома культуры и рассматривать шкафы. Вот и славно. Без посторонних глаз и вилка ни к чему.

Так, для начала определимся, – подумал Кочергин, доставая ключ из-под воротника. Он лезет в шкаф исключительно для пользы дела, и вредить никому не намерен. Кто бы ни скрывался в этом гардеробе.

Кочергин вставил ключ в небольшую замочную скважину под ручкой. Он ожидаемо легко повернулся. Убрав ключ, Кочергин осторожно открыл шкаф. За дверью оказалась тёмная шёлковая занавеска, из-за которой доносились невнятные приглушённые голоса. Кончиками пальцев Кочергин отодвинул занавес, и в глаза ударил яркий свет.

На миг Кочергин зажмурился, потом проморгался и привык. За занавеской виднелись ступеньки, ведущие вниз, в просторную комнату с богатой люстрой, вроде той, в концертном зале, и картинами на стенах. Посреди комнаты – круглый стол, рядом – деревянные резные кресла и стулья разной высоты, на которых разместились… О да, это именно они – Влюблённые истуканы.

Бледные, длинные, гибкие, в тёмных костюмах с цветными отливами. И почему-то в тёмных очках. Один расслабленно восседает на высоченной треноге, вроде книжку читает. Другой сидит, грациозно закинув ногу на ногу у столика, разливает по чёрным керамическим чашкам ароматный кофе из кофейника с длинным гнутым носиком. У третьего на коленях чёрная гладкая кошка с крыльями. Будто бы спит, свернувшись клубочком. Ага, так Кочергин и поверил. У него у самого дома такое волшебное существо.

И точно – кошка открыла один сапфировый глаз и внимательно глянула на Кочергина.

– Соблаговолите закрыть дверь с другой стороны, – пронёсся в голове Кочергина приятный мужской голос. Хотя никто из истуканов в его сторону даже головы не повернул.

Кошка подняла мордочку и стала что-то вынюхивать.

– Э… – промямлил Кочергин, входя в комнату. – Я из службы безопасности. Где-то в здании прячется опасный человек.

– Опасный для кого? – вежливо поинтересовался кто-то из истуканов, хотя ни один из них не произвёл ни малейшего движения. Двое невозмутимо пили кофе, третий что-то читал, четвёртый будто бы спал.

– Я всего лишь проверяю… – слабо проговорил Кочергин, чувствуя, что мысли начали растекаться. Вот у него перед глазами уже парусник уплывает по шёлковому индиго-морю в жемчужный лунный закат мимо огромного цветущего дерева, плавно качающего длинными ветвями на майском сиреневом ветру…

В реальность его вернула чёрная кошка, вспорхнувшая с коленей одного из истуканов. Она, громко хлопая крыльями, заметалась по комнате, заглядывая во все углы.

– И снова что-то происходит, – незримо вздохнул кто-то из музыкантов.

Кошка подлетела к маленькому круглому столику, на котором лежали чёрные шляпы-цилиндры. Животинка зависла в воздухе, хлопая крыльями и будто принюхиваясь, потом лапкой стала сваливать одну из шляп на пол. Та съехала на край столика, и Кочергин успел подскочить и поймать головной убор.

Из-под него показалась беловолосая голова, которая недовольно цыкнула и тихо ругнулась.

– Извольте не употреблять подобных выражений в приличном заведении, – строго произнёс в мыслях кто-то из артистов.

Кочергин аккуратно поставил шляпу на остальные три, сгрёб Чангу за шиворот и мощно рванул вверх. Она крякнула от неожиданности, поджав колени, пролетела над кошкой и шмякнулась бы на пол, не удержи её Кочергин. Она яростно глянула на него, но потом вдруг испуганно пискнула и сжалась в комок, забиваясь за его спину.

Только теперь Кочергин понял, что в комнате стало как-то сумеречно. Он медленно обернулся, и оказалось, что их окружили четыре здоровенные бледные фигуры, каждая высотой метра в три. Да ещё громадная чёрная кошка летает вокруг, хлопая большими чёрными крыльями и показывая острые когтищи.

– Это безобразие! – на все лады мысленно возмущались истуканы, продолжая увеличиваться в размерах. – Как вы посмели проникнуть в нашу гримёрную без приглашения?!

– Какая бестактность! Совершенно неблаговоспитанная особа! Трогать чужие вещи без разрешения! Ни намёка на приличные манеры!

По мере негодования истуканы всё увеличивались, и уже превратились в великанов в тёмных костюмах. Кругом сверкали молнии, где-то раскалывались древние скалы и перекатывало огромные чёрные волны штормовое море. Опасаясь быть расплющенным или утопленным, Кочергин попытался придать голосу твёрдости и произнёс:

– Уважаемые артисты, пожалуйста, соблюдайте спокойствие! Всё улажено, я сейчас выведу эту даму, и вы продолжите свой отдых. Всего наилучшего!

Кочергин попятился к выходу, задом оттесняя Чангу от сердитых истуканов, заполнивших, казалось, всё пространство, продолжающее угрожающе громыхать и полыхать разноцветными молниями. Когда девица наконец вылезла в коридор, Кочергин на прощание обернулся и сказал:

– Спасибо за концерт! Отлично играете!

– Мы рады, что наше выступление пришлось вам по душе, – уже спокойнее мысленно произнёс кто-то из музыкантов, которые стремительно уменьшались в размерах и уже почти достигли обычных человеческих параметров. В мыслях Кочергина на миг возникла молоденькая девица в кружевном кринолине, которая кокетливо улыбнулась и сделала реверанс.

Чтобы не увидеть чего лишнего, Кочергин быстро вылез из шкафа в коридор и захлопнул дверь. Пару раз глубоко вдохнул и выдохнул.

Так. А зачем он собственно, сюда пришёл? Точно, вспомнил. Только Чанга, наверное, уже успела удрать.

Нет, не успела. Она изворачивалась, пытаясь вылезти из хватки Дриго, который точно так же держал её за шиворот, как Кочергин пару минут назад.

– Пусти, упырь, – процедила Чанга, пытаясь пролезть у него под локтем.

Дриго только тряхнул её за воротник.

– Ладно, полегче, – примирительно произнёс Кочергин, подходя ближе.

Девица застыла, глядя на него огромными вишнёвыми глазами. Она, кажется, здорово напугана. Только вот кем? Истуканы, конечно, жуткие типы, но вполне себе вежливые. Не Кочергина же она боится так, что даже ноги подгибаются.

– Давайте для начала познакомимся, – проговорил Кочергин, стараясь звучать спокойно и располагающе. – Меня зовут Иван Фёдорович Кочергин. Я – частный детектив.

– П-ф, – насмешливо фыркнула Чанга.

– Чем я вас так развеселил? – сухо поинтересовался Кочергин.

– Вы хоть бы что-то поинтереснее придумали, а то как в дешёвом боевичке, чесслово. – Чанга явно хорохорилась, хотя сама была бледной, как её платье и косы. – И шляпа у тебя, и шрам. Детектив, ага. Прям как в комиксах.

Кочергин сложил руки и наклонил голову, рассматривая Чангу. Ей лет двадцать, не больше. Тощая, юркая. Мелкая, ростом всего метра полтора. Наглая. Но жутко чего-то боится – глаза бегают, руки дрожат, колени мягкие. Даже нормально стоять не может. Кажется, она Кочергина принимает за кого-то другого.

И почти сразу стало понятно, за кого именно. За выломанным окном Дома культуры что-то громко хлопнуло, и в воздухе появился слабый запах серы. Чанга обмякла в хватке Дриго, сползая на пол.

– Опять они, – прошептал Дриго, вытягивая шею, чтобы выглянуть в окно. – Или за нами пришли, или за ней.

– Или всё вместе, – тихо произнёс Кочергин, отчаянно вращая в уме шестерёнки. – Отсюда есть выход прямо в тоннели?

– Говорят, есть, но я не знаю, где, – покачал головой Дриго. – Разе что в подвале, да там всё давно мусором завалено.

На улице будто сухое дерево разломилось, потянуло гарью. Чанга вся сжалась, испуганно глядя то на окно, то на Кочергина.

– Эх, жаль, тут дамы с коромыслом нет, – выдохнул Кочергин, потирая шрам на лице. – Может, другим позвоним?

– Они не успеют, – произнёс Дриго, и тут же на улице будто фейерверк взорвался – всю комнату резко осветило зеленоватым.

Чанга взвизгнула и прикрыла голову руками.

– Тогда просто идём к машине, – твёрдо произнёс Кочергин. – Других вариантов всё равно нет.

Дриго пожал плечами и потащил Чангу по коридору. Она брыкалась и ругалась, но хватка у этого бескрылого оказалась что надо.

– Я вам всё равно ничего не скажу, – проскрипела Чанга, колотя Дриго руками. Тот в ответ лишь крупно её встряхнул.

– Хорош бузить! – прикрикнул на девицу Кочергин. – Никто тебе ничего плохого не сделает! Будешь возбухать – в багажнике поедешь!

– Как будто я в багажниках не ездила, – пробубнила Чанга, но дёргаться перестала.

– Есть идеи, как нам проскочить? – почти безнадёжно спросил Кочергин у Дриго. – Они хоть чего-нибудь боятся?

– Святой воды, – пожал плечами Дриго. – Ладана, там, фимиама.

– Только ничего из этого под рукой нет, – обречённо проговорил Кочергин. Провёл рукой по лицу, пытаясь заставить себя хоть как-то порассуждать. – Так. Они же не будут приставать ко всем подряд, правильно? На концерте было полно людей. И не только. Может, попробуем смешаться с толпой и как-то выдать себя за других?

– Не получится. Да и плевать им на других. – Дриго одной рукой продолжал держать Чангу за воротник, другой почесал голову, отчего на пол полетели искры.

Ну не поджигать же Дом культуры. Тем более что эти рогато-копытные и сами вполне способны на такую гадость. Тогда можно попробовать зайти с другой стороны. Кочергин встал прямо перед Чангой и серьёзно произнёс:

– Давно они за тобой охотятся?

Чанга только недовольно цыкнула и повела глазами. Ну прямо как Яна недавно.

– Да отвечай уже! – сорвался Кочергин.

– Как Малов этот сдох, – нехотя проговорила Чанга.

– Ты спёрла картину? – прямо спросил Кочергин.

– Ещё чего! – обиженно произнесла Чанга. – Мало мне одного раза? Да я к этой гадости в жизни больше близко не подойду!

– Ладно, – махнул рукой Кочергин. Снова задумался.

Яна говорила, этих тварей стало как-то много, и они могут перекрыть почти все выходы из тоннелей. Так что им и Кочергина с Дриго, и Чангу встретить – что две спички разломить. И где выход?

– А как эти истуканы уходить собираются? – вдруг спросил Кочергин.

– Сам-то как думаешь? – улыбнулся Дриго.

Ясно. Никто просто ничего не заметит. Мастера иллюзий.

– Серьёзно? – изогнул бровь Дриго. – Собираешься попросить у них помощи?

– А почему нет? – вяло отозвался Кочергин. У него от стресса, кажется, чувствительность стала притупляться. – Они вообще на какой стороне? Светлой или тёмной?

– На своей собственной, – тихо произнёс Дриго. Потом снова почесал голову, и снова на пол полетели искры, как от бенгальских огней.

Дриго отпустил Чангу, та оправила платье, но ноги делать отчего-то не стала. Наверное, рогатых боялась больше, чем Кочергина.

– Кто они вообще такие? – пусто спросил Кочергин. Кажется, он всего лишь тянул время, совершенно не имея идей, что и как делать.

– Пойди да спроси, кто они, – вместо Дриго хамовато ответила Чанга.

– А вот пойду и спрошу! – рявкнул Кочергин, развернулся, дошагал до шкафа и отпер замок.

Как только по его лицу волной заструился мягкий шёлк, решимость резко поубавилась. Не засовывай первым руки в неизвестные ящики, держись подальше от незнакомцев. Известное же правило.

Кочергин осторожно глянул через плечо. Дриго так и чесал голову, рассыпая снопы искр, а Чанга насмешливо смотрела на детектива, скрестив руки. Вот же мелкая зараза. Ну, смотри, как профессионалы работают, проныра шампуневая.

А, будь что будет. Когда Кочергин заглянул в гримёрку к Истуканам, оказалось, они уже приоделись – все в пальто, шарфах, перчатках и шляпах. Комната же опустела, превратившись в обычную обшарпанную кладовку.

– Это снова я, – объявил Кочергин, спускаясь по лесенке. Он так вымотался, что уже потерял всю способность к вежливости и изысканным выражениям. Поэтому прямо выдал: – У меня к вам дурацкая просьба. Можете заколдовать меня и пару моих знакомых придурков, чтобы мы прискочили мимо рогатой нечисти, которая пасётся снаружи?