Текст книги "Режим бога. Вспышка Красной Звезды (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Что за песок? – удивился я

– Вот и я занервничал. Запросил наших специалистов. Что это за песок такой ценный? Тогда еще Андропов был председателем КГБ – резидент внимательно на меня посмотрел, выдерживая паузу. Я тоже молчал, невинно глядя ему в глаза. "Кошелек – кошелек, какой такой кошелек?!". Я ничего не знаю, вообще не при делах.

– Юрий Владимирович дал команду подключить космическую разведку – пэгэгушник отвел взгляд первым – Проследили за их кораблями. Выяснилось, что «черный песок» бережно доставляется в Японию, где скрупулезно, до песчинки, складируется в специальных водозащитных ангарах. Лично фотографировал склады.

Я прямо таки затаил дыхание. Ну, вот когда тебе еще будут рассказывать, пусть и с очевидной санкции Веверса, про всякие шпионские операции? Да еще непосредственные участники событий?

– В Москве тем временем провели химический анализ вывозимого японцами песка. Было установлено, что песок, прозванный местными жителями «черным», есть не что иное, как вулканический пепел периодически действующего вулкана Майон, расположенного неподалеку от острова Катандуанес (Филиппины). И единственное место в мире, куда его выносит течениями – наша прибрежная зона в районе поселка Озерновский.

– Подумаешь пепел – пожал плечами я

– Лабораторные исследования «черного песка» – хмыкнул резидент – показали, что он буквально перенасыщен редкоземельными элементами: скандием, иттрием, лантаном и лантанидами. А килограмм этих веществ стоит дороже десяти кило чистого золота!

– Ну, это просто воровство ценных ресурсов... – заколебался я – не шпионаж.

– Стратегических ресурсов, заметь! Скандий, иттрий используются при производстве ядерного оружия, ракетной техники...

Мы опять замолчали, глядя на природу через окно мчащегося поезда. Нет, ну каковы япошки! Манга, суси, каратэ? Ага, как же…! Грабеж, шпионаж и целенаправленный подрыв обороноспособности СССР.

– Вот так то Витя... – покивал в такт моим мыслям резидент – А ты говоришь "не будут они подставляться". Будут. Это враг. Упорный, хитрый, мотивированный...

*****

На Центральном вокзале Киото нас встречает сотрудник гостиницы, в которой мы будем проживать, господин Танабэ и ответственный чиновник мэрии господин Наито. Концерт звезд мирового уровня, для древнего Киото событие совершенно не рядовое, и по наплыву гостей его можно сравнить, разве что с известным фестивалем Даймондзи, который проводится здесь в середине августа. Подозреваю, что мало кто из мировых звезд вообще согласился выступать на местном футбольном стадионе под открытым небом, поэтому если и заезжали они в Киото, то только с экскурсионными целями. Ну, а мы – люди советские, не гордые, нам не зазорно выступить и на большом футбольном поле.

Зато принимающая сторона на радостях заселила нас в самый престижный и интересный для иностранцев отель города – «Yoshida-Sanso». Он размещается в предгорьях Есида-ямы в бывшей императорской резиденции, возведенной для японского принца Хигаси-Фусими, который в то время учился в Киотском университете. В отличие от других японских городов, Киото избежал массовых разрушений во время Второй мировой войны. Так что в 48-м году прекрасно сохранившаяся во всем своем первоначальном величии императорская резиденция была превращена в традиционную японскую гостиницу – рёкан. Что интересно – эти гостиницы рёкан в Японии являются по большей части матриархальными, т.е. передающимися по наследству от матери к дочери. Вот и управление отелем Есида-Сансо, а также повседневный уход за его гостями находится в руках женщин семьи Накамура.

Все это нам успел рассказать за время короткого двадцати минутного пути с вокзала до гостиницы господин Наито, который вполне сносно говорил по-английски. При этом он раз сто повторил, какая это огромная радость для всех жителей Киото – приезд «Red Stars». С каким нетерпением нас уже здесь ждут, и с какой небывалой скоростью были распроданы билеты на оба наших концерта. Сам город я едва успеваю рассмотреть из окна машины, замечаю только, что улицы здесь довольно прямые, много зелени и старинных кварталов, а вот современных многоэтажных зданий действительно практически нет. Сегодня с экскурсией по городу мы уже не успеваем, темнеет здесь довольно рано, но в один из ближайших дней нам предстоит полноценное знакомство с древней столицей Японии.

Наконец мы въезжаем на территорию бывшей королевской резиденции, утопающей в зелени деревьев, и останавливаемся у красивого двухэтажного здания в традиционном японском стиле – пагодка на пагодке. Девчонки, выбравшись из машины, ахают и восхищенно щебечут, а вот на лицах Владимира Петровича и Вячеслава особой радости не наблюдается. Я их хорошо понимаю – отель этот с точки зрения охраны очень и очень проблематичный. Прямо скажем: это большая головная боль для наших секьюрити. И пусть внешний периметр и территорию парка отеля полностью возьмут на себя японцы, но на долю наших ребят остается такое количество внутренних помещений, что впору вызывать подкрепление из Токио. Ладно, будем надеяться, что все обойдется…

Встречающая нас пожилая, седовласая госпожа Киоко Накамура горячо заверяет, что у них здесь самое тихое и спокойное место в Киото. И в отличие от того же Токио местным журналистам и горожанам даже в голову не придет нарушать покой гостей отеля. Но Владимира Петровича и Вячеслава ее слова ничуть не убеждают, они лишь вежливо улыбаются, но сами с тревогой поглядывают на все эти легкие перегородки и открытые террасы со свободным выходом из номеров прямо в сад. Зато все остальные довольны – наконец-то мы поживем в самом настоящем японском особняке. Госпожа Киоко едва уловимым движением руки дает команду персоналу разнести наши вещи по номерам, а сама устраивает для советских гостей небольшую экскурсию по гостинице и чудесному саду, окружающему бывшую королевскую резиденцию.

Ну, что сказать…? Начнем с того, что весь обслуживающий персонал здесь одет в кимоно и те самые сандалии гэта. Гостям отеля для отдыха тоже предоставляется традиционная японская одежда. А отдохнуть в этом отеле есть где – хочешь, в чайном салоне проведут для тебя настоящую чайную церемонию, а хочешь, расслабляйся в настоящей японской бане. Да, что говорить, если в этой бывшей резиденции даже свои горячие источники есть! А великолепными видами на восточные горы Киото можно любоваться, не выходя из собственного номера. Не хочешь сидеть в номере – спускайся в парк, окружающий резиденцию, и медитируй в свое удовольствие в саду камней или гуляй по извилистым дорожкам среди причудливо подстриженных кустарников и старинных каменных фонарей-пагод.

Само здание резиденции – это конечно архитектурный шедевр, здесь умело сочетается все лучшее из культур Востока и Запада – удивительный сплав классической японской архитектуры и европейского модернизма в стиле ар-деко. Интерьеры выдержаны в спокойном стиле, в оформлении использованы бумажные подвижные перегородки седзи, на полу покрытие из плетеной соломы – татами, но в отделке обоих этажей использован драгоценный японский кипарис хиноки. О дивных ширмах из шелка с ручной вышивкой и свитках с японской живописью на стенах я промолчу, потому что сам ни бельмеса в этом не разбираюсь, но впечатление они производят неизгладимое. Подозреваю, что изысканные лампы, люстры и витражи – это настоящий Тиффани, причем, судя по благородной патине на меди, родом они аж из 20-х годов, когда это здание и было построено, т.е. почти антиквариат. Так что вся эта простота только внешняя, кажущаяся, а присмотришься повнимательнее к деталям – и челюсть потихоньку отвисает.

Поскольку обед мы пропустили, хозяйка гостеприимно предлагает накрыть для нас ранний ужин. Все радостно соглашаются.

– Госпожа Накамура – вежливо встреваю я – И можно устроить ужин не в обеденном зале, а на открытой террасе с видом на горы и ваш чудесный парк? Сил нет отвести взгляд от всей этой необыкновенной красоты!

– Конечно, молодой господин! – улыбается японка – Желание гостя закон для нас. Я распоряжусь развесить дополнительные фонари на террасе и в саду для вашего удобства.

Хозяйка кланяется нам и уходит, чтобы отдать распоряжения к ужину. Вячеслав тут же напускается на меня с нравоучениями

– Виктор, какая открытая терраса?! Она же просматривается со всех сторон!

– Ты еще скажи: простреливается. Слав, ну прекрати! – пресекаю я панические настроения охранника – Ты, что, считаешь, что диверсию устроят прямо сегодня, здесь, во время ужина? Впереди еще несколько дней и ночей, дай же бедным цэрэушникам время осмотреться!

– Шутник… – ворчит наш бдительный глава охраны – Если бы ты знал, как мне этот отель не нравится.

– Лучше выставь дополнительные посты на стадионе. Гораздо больше вероятность, что нам повредят аппаратуру, чтобы сорвать концерт.

– Думаешь, самый умный? Японская охрана из Токио заехала на стадион одновременно с техническим персоналом. Они же сопровождали в дороге наши трейлеры с аппаратурой.

О, как… А я даже не в курсе. Видимо Майкл тоже поддался всеобщей истерии и нанял лишнюю охрану.

Поднимаемся по лестнице на второй этаж, заходим в мой номер. У меня вырывается нервный смешок, у Вячеслава тихий стон. Номер конечно шикарный, но во всю стену идет широкая открытая терраса с видом на горы и парк. И от спальни эту своеобразную «гостиную» на свежем воздухе отделяют только раздвижные перегородки седзи. Шторки же на террасе, сплетенные из соломы, способны защитить, если только от солнца и дождя, но никак не от проникновения из парка незваных гостей. Сейчас на террасе тень и поэтому они свернуты в рулоны, но достаточно потянуть за шнурок, чтобы опустить их до пола, создавая мнимую преграду от внешнего мира.

– Господи… – бормочет под нос Вячеслав – что же здесь все такое игрушечное-то…?! Пальцем ткни, и все рассыплется.

Плюхаюсь на широкую низкую кровать, расположенную практически на уровне пола, прикрываю глаза и застываю в позе морской звезды, раскинув руки в стороны. Да уж… у каждого из нас свои причины для расстройства. Я вот, например, увидев этот номер, четко понимаю, что о сексе с Снежной Королевой в ближайшие дни придется забыть. Здесь такие тонкие стены, что будет слышен каждый чих, а не только наши с Альдоной страстные стоны. Блин… И как теперь пар спускать при таких сумасшедших нагрузках? Можно, конечно, было бы уединиться с ней в горячих источниках или в бане, но кто же нам вообще теперь позволит уединиться-то? Вячеслав же глаз с меня не спустит в этом отеле. Ладно… придумаем что-нибудь.

*****

Стадион Нисикегоку, на котором нам предстоит выступать огромный, но… какой-то несовременный. Может, для Олимпиады 1964 года он и был вполне себе «ничего», но по прошествии пятнадцати лет это «ничего» сильно потускнело и морально устарело. Я, конечно, говорю о техническом оснащении, так-то японцы его к нашему приезду и подкрасили, и подновили, чтобы приукрасить суровую действительность. Но даже кондиционеры в помещениях, отведенных под гримерки, были не стационарные, а переносные. Хотя в принципе мой райдер япошки прочитали и все пункты старательно выполнили.

Сцена расположена удачно, солнце сейчас у нас за спиной, ну а вечером, когда начнется концерт, это уже будет не так важно. Главное – чтобы местная электросеть выдержала повышенную нагрузку, когда к мощному освещению стадиона добавится наша собственная прожорливая техника. Впрочем, организаторы заверяют нас, что все предусмотрели, и на случай форс-мажора у них есть запасная аварийная линия, которую они моментально подключат. Остается только верить и надеяться, что никакого казуса не случится. Майкл после разговора с главным электриком стадиона подзывает своего спеца и велит ему вечером еще раз тщательно все проверить, дав максимальную нагрузку на местную сеть.

Прогон проходит в нормальном режиме, безо всяких накладок. После трех сложнейших токийских концертов и кучи репетиций у нас все доведено до автоматизма. Единственный косяк – стаффы забыли про воду и полотенца, которые должны быть на сцене у музыкантов и у техников. Сорвался и облаял их сгоряча – парням на жаре среди работающей аппаратуры и так не сладко приходится. После репетиции, правда, извинился за свой срыв. Пошутил, что так-то у меня характер золотой, ага… оттого и тяжелый. Утвердили сет-лист, разметили сцену, Клаймич опять рисовал в блокноте хитрые схемы, техники тоже делали какие-то пометки. Все в работе. Если теперь и ждать неприятностей, то только со стороны японцев.

Оказалось, что у женской части коллектива после репетиции есть еще силы на шопинг, и мы с Григорием Давыдовичем, не устояв перед их жалобным нытьем, отпускаем женщин в город в сопровождении переводчика Дмитрия и пары охранников. Музыканты и ребята-рижане на такой подвиг явно сегодня не готовы.

– Ну, что парни? Чем займемся? – обвожу я взглядом свою явно уставшую банду.

– Поедем в отель и завалимся с пивом в баню? – неуверенно предлагает барабанщик Роберт

– В баню? – фыркаю я – Туда мы лучше отправимся завтра, после выступления. А сегодня нам нужно немного отвлечься.

– Помнится, нас кто-то к гейшам в Киото обещал сводить? – подкалывает меня Леха

А что? Это мысль. Побывать в Киото и не посетить местных гейш? Да, я сам себе потом не прощу – когда еще в жизни такая возможность представится? Вон, и у парней глаза загорелись, похоже, у всех разом второе дыхание открылось!

– Нас туда пустят? – засомневался Николай – Это развлечение, наверное, только для местных?

– А мы сейчас у господина Наито поинтересуемся…

Ну, что… японец рассказал нам много любопытного, хотя некоторые вещи я и без него знал. Во-первых, районов гейш в Киото несколько. И в каждом обычно располагаются кабурендзо – музыкальные театры, окия – школа гейш и одновременно дом, где они живут, и о-тяя – чайные дома. В музыкальный театр, где выступают гейши и майко – их ученицы – попасть легко, даже иностранцам. Покупаешь билет на одно из двух вечерних представлений и любуешься их танцами, пением и игрой на национальных японских инструментах. Но если хочешь личного общения с гейшей, нужно идти в чайный дом. Это как бы аналог ресторана или закрытого клуба. Там по вечерам устраивают о-дзасики – что-то типа банкетов, которые включают в себя еду в высоком японском стиле – кайсэки, обильную выпивку, а также развлечения. Вот за эту часть банкета и отвечают гейши. Развлечение гостей заключается в том, что гейша, одетая в кимоно, с традиционным макияжем на лице и прической на голове, поет, играет на японском инструменте сямисэн, танцует и мило общается с гостями. Еще по желанию гостей может лично провести для них чайную церемонию.

– А это вообще очень дорого? – интересуется практичный Клаймич

– Смотря, чего вы от нее захотите, Григорий Давыдович! – ехидно усмехаюсь я, смущая своего директора до стыдливого румянца – но накормят и напоят нас там в любом случае.

Господин Наито терпеливо объясняет Клаймичу, что у гейши в чайном доме обычно фиксированная почасовая плата. За вечер популярная гейша может посетить и два, и три таких банкета. Кроме того, гейши иногда получают от клиентов еще и чаевые, называемые «цветочными деньгами». Но к деньгам гейша не прикасается. Вы приходите к ней скорее как к другу, хорошо проводите время, потом прощаетесь и уходите. А после вам домой присылают счет, в который включена стоимость услуг гейши и напитков, которые вы пили с ней в чайном доме. Узнать точную стоимость вечера заранее нельзя, но можно быть уверенным, что клиента там точно не обманут – репутация дома дорогого стоит. Если вы пришли к гейше в первый раз, то счет присылают не вам, а тому человеку, который привел или порекомендовал вас.

– То есть, у нового клиента обязательно должна быть рекомендация от кого-то постоянного? – быстро просекаю я хитрую японскую фишку.

– Да. Но если вы просто с улицы зайдете в чайный дом, без развлечений ваш о-дзасики в любом случае не останется. Только развлекать вас будут уже майко, а не гейши, у которых все вечера, как правило, расписаны заранее.

Увидев скепсис на моем лице, Наито пытается меня успокоить:

– Виктор-сан, поверьте, майко тоже очень умелые девушки, они мало чем отличаются от своих старших сестер. Иностранец даже не всегда поймет разницу в уровне их мастерства. К тому же стоить общение с майко будет гораздо, гораздо дешевле.

Потом японец смущенно добавляет:

– Только ради бога, помните – в карюкай – «мире цветов и ив», есть строгое разделение: гейши – ивы, юдзё – цветы. Не допустите оплошности по незнанию, и не оскорбите девушек.

Я пытаюсь осмыслить то, что сейчас сказал японец. Японская любовь к иносказаниям и их манера для всего подбирать эвфемизмы иногда ставит меня в тупик. Юдзё – цветы… это проститутки что ли? Тогда Наито имел в виду, что нельзя предлагать гейшам и майко секс?

– То есть… неприлично просить у них э-э… телесных развлечений?

Японец радостно закивал головой. Ну, так бы и сказал сразу, чего тень на плетень наводить? До парней тоже, наконец, доходит, что чайный дом с гейшами это совсем не японский бордель. Забавно видеть на их лицах смесь разочарования и одновременно облегчения. Всем же понятно, что коллективный поход в бордель закончился бы для нас в Москве жуткими репрессиями. «Руссо туристо, облико морале» выжжено у советского человека на подкорке раскаленным железом. Ладно… с этим понятно, но на гейш-то все равно посмотреть хочется. Поэтому делаю морду кирпичом

– Ну, и прекрасно! Нас собственно интересовал исключительно ужин в компании прекрасных японских дам. Господин Наито, а не могли бы вы нам посоветовать достойный чайный дом?

Японец задумывается, видимо перебирает в памяти все знакомые заведения подобного толка. Из чего я делаю вывод, что киотским чиновникам тоже не чужды человеческие радости. Наконец, он смущенно произносит

– Я бы предложил вам посетить ханамати Гион Кобу – это самый популярный район проживания гейш. И там есть одно неплохое заведение, в котором вас с удовольствием примут.

– А мы могли бы пригласить вас разделить с нами ужин, господин Наито?

Чиновник тут же соглашается, даже не скрывая своей радости. Видимо, удовольствие это и впрямь дорогое, а перепадает оно сотруднику мэрии не часто. Но перепадает точно – насколько я знаю, приглашение чиновника на такой ужин в Японии взяткой вообще не считается. Договариваемся, что мы сейчас отправляемся в отель освежиться и переодеться, а он за нами заедет через час…

– Вить, а чей счет банкет? – осторожничает Клаймич

– За мой. Попрошу Майкла вычесть потом из моей премии.

– Ну, давай хотя бы пополам что ли?

Я лишь машу рукой. Деньги у меня есть, и много. Чего бы их не потратить на приятное развлечение? Зато какая память у парней о Японии останется.

*****

Чайный дом, куда привез нас господин Наито, оказался чем-то вроде небольшого ресторана: весь первый этаж двухэтажного здания занимали несколько отдельных кабинетов для проведения банкетов. За одной из дверей раздавались громкие мужские голоса и женский смех – видимо у кого-то уже началась пирушка.

Небольшие залы для гостей были логичным продолжением жилой зоны для гейш и майко, которая располагалась на втором этаже здания. То, что именно здесь и живут местные обитательницы, не вызывало никаких сомнений – перед входом на стене была прикреплена красивая табличка со списком имен «ив» этого дома. Список был довольно коротким – в нем значилось всего три имени. Ученицы видимо такой чести до конца обучения не удостаивались.

На входе нас встретили две молоденькие девушки в разноцветных кимоно с густо набеленными лицами и высокими сложными прическами – майко Харуко и Ёсико. После короткого знакомства они с поклонами предложили нам следовать за ними. По узкому коридору мы прошли насквозь весь первый этаж, и вышли во внутренний двор со всеми полагающимися японскому саду атрибутами: раскидистыми веерными кленами, шариками стриженого самшита и каменными фонарями-пагодами. В дальнем углу этого сада располагался уединенный павильон – здесь гостей видимо принимали только в теплое время года. Черепичную крышу павильона поддерживали потемневшие от времени деревянные колонны, между которыми были вставлены уже привычные глазу седзи – раздвижные рамы, оклеенные бумагой. Сейчас часть рам была сдвинута в сторону, превратив его в открытую веранду. В наступающих сумерках уютно освещенный зал словно приглашал гостей войти вовнутрь. Вот туда нас майко и повели, мелко семеня по извилистой дорожке, выложенной диким камнем. Вячеслав за моей спиной лишь тяжело вздохнул, расставляя охрану вокруг павильона.

Внутреннее убранство было довольно скромным и незамысловатым: посередине низкий длинный стол, мягкие сидения вокруг него – эдакие диваны без ножек и подлокотников – в углу импровизированная небольшая сцена, чуть приподнятая над уровнем пола. А вот задняя стена была здесь не традиционно белой, а расписана красивым пейзажем. Он перетекал с одной рамы на другую, и все отдельные фрагменты сливались в единую картину: река, лодки рыбаков на ней, маленькая деревушка из нескольких домиков с соломенными крышами, рядом бамбуковая роща, постепенно переходящая в предгорье. Над долиной грозно возвышалась высокая многоярусная башня самурайского замка, а дальше уже шли причудливые скалы, поросшие мхом и искривленными соснами, и древний храм, затерявшийся среди них. Красота неописуемая! Я завис перед этой настенной живописью, с жадным удовольствием рассматривая многочисленные мелкие детали. Леха, спросив разрешение у Ёсико, даже достал камеру и принялся снимать эту удивительную картину.

– Это Химэдзи, – гордо пояснил нам господин Наито – Замок Белой цапли. Один из самых старых и красивейших замков Японии.

Пока мы все рассаживались за столом, в павильоне появились еще две молоденькие майко – Микко и Чоу. Они начали накрывать на стол, а Харуко и Ёсико завели светскую беседу с нами. Английский язык они обе знали, но не сказать, чтобы блестяще. Господину Наито постоянно приходилось что-то переспрашивать у них и помогать нам всем с переводом. Но девушки старались общаться исключительно на иностранном языке. Было понятно, что они, пользуясь моментом, совершенствуют свой разговорный инглиш. Видимо, иностранцы здесь бывают, только не так часто, как им хотелось бы. Принято считать, что гейши и майко ведут очень закрытый образ жизни и редко покидают пределы своего «веселого» квартала. Ну, не знаю… Телевизор они точно смотрят, потому что меня узнали сразу и дружно осыпали приятными комплиментами.

– Слушай, Вить… – задумчиво прошептал Мамонт, рассматривая ярких, как бабочки, девушек – может, мне подарить Светке такое же кимоно? Ну, чтобы она меня, наконец, простила.

– Ага, а второе сразу Татьяне! – тихо ржу я – Лех, знаешь, на ивах птичка такая живет – наивняк называется?

– В смысле?!

– У тебя денег только на пояс оби хватит, и то сильно сомневаюсь. Их кимоно стоят как недорогой автомобиль.

– Правда что ли?! – поражается мой простодушный друг.

– А ты присмотрись повнимательнее: их кимоно не скроены и не сшиты. Это цельные большие полотна дорогой ткани, которые оборачивают вокруг тела и закрепляют с помощью нескольких поясов.

– Очуметь… Не, Светка моя такое точно носить не станет!

Тем временем весь стол уже заставлен красочными подносами с оригинальной посудой самых разнообразных форм. Все блюда красиво оформлены с использованием настоящих листьев и живых цветов, некоторые из украшений даже съедобные. Каждый такой поднос предназначен персонально для одного гостя. Это и есть кайсэки – неизменная принадлежность каждого банкета о-дзасики. Традиционная японская трапеза, состоящая из нескольких блюд, сравнимых по изысканности и мастерству приготовления с европейской высокой кухней.

Майко с готовностью отвечают на наши вопросы и рассказывают нам, из чего какие блюда приготовлены. Кухня кайсэки опирается на старинные кулинарные традиции Японии, включая императорскую придворную кухню. Подобное застолье всегда отражает текущее время года, причем не только использованием свежих сезонных продуктов, зачастую весьма дорогостоящих, но даже оформлением блюд и внешним видом посуды. Это одно из обязательных условий кайсэки. Но главное – здесь, как и в любой высокой кухне, соблюден баланс вкуса, текстуры и внешнего вида пищи. Порции небольшие, но за счет большого разнообразия блюд еды много, и приготовлена она с особой тщательностью, даже жалко разрушать такую красоту. Но голод все же берет свое, и мы приступаем к еде.

Все девушки рассаживаются за столом между парнями и оказывают нам знаки внимания, предугадывая каждое наше желание. Внешне майко довольно сдержанные, но способны и на игривую шутку и даже на легкий флирт, сохраняя при этом благовоспитанность. Следят, чтобы бокалы и рюмки всегда были полны, постоянно подливают в них пиво и сакэ, обмахивают нас своими веерами, создавая приятный легкий ветерок, и даже с заботой придерживают полы пиджака или ветровки, чтобы гость не задевал ими тарелки.

Стоит кому-то из парней потянуться за сигаретой, как майко тут же подносит ему зажигалку. Но при этом сами девушки ничего не едят и не пьют, мне даже как-то неудобно из-за этого. Господин Наито важно поясняет, что таковы традиции чайных домов. А выпивать с клиентами может только настоящая гейша, но никак не майко. Сам же чиновник пьет много и быстро захмелел, отчего его речь становилась все более громкой и все менее формальной. Он уже громко смеялся над шутками сидящей рядом с ним Чоу, при этом отечески похлопывая ее по руке, но больше никаких вольностей себе не позволял.

Обстановка за столом вообще была легкой и непринужденной. Парни общались с девушками на ломаном английском, но как не странно, все друг друга отлично понимали. Мы с Григорием Давыдовичем расслабленно следили за общей беседой и помогали, если кто-то затруднялся с выбором слов. Наито-сан со своей стороны помогал с переводом майко.

В середине ужина Харуко поднялась на сцену и, изящно усевшись на коленях, взялась за сямисэн. Мне местная музыка всегда казалась своеобразной и совершенно неинтересной для европейского уха, но майко виртуозно управлялась с национальным инструментом. Даже удивительно, какие мелодичные звуки Харуко извлекала из этой “недогитары”, у которой было всего-то три струны. Чоу нараспев декламировала стихи под эту музыку, но в переводе Наито-сана текст их конечно звучал так себе. Потом Ёсико и Микко танцевали для нас, и их парный танец с веерами был весьма неплох, я даже засмотрелся на них, забыв про пиво. А уж как наши рижане этот танец заценили! Так что все мы с большим воодушевлением хлопали талантливым девушкам.

А потом девушки решили развлечь нас игрой «камень, ножницы, бумага». Игра проходила очень весело: парни вовсю дурачились, майко с удовольствием им подыгрывали. Затем игру усложнили. Оказалось, что в Японии есть ее интересная разновидность под названием «Тора-тора-тора!», а по-нашему «Тигр-тигр-тигр!». В ней двое, разделенные бумажной ширмой, должны одновременно изобразить пантомиму, приняв вид тигра, или самурая с веревкой и копьем, или же старухи с палкой. Самурай закалывает тигра, старуха побеждает своего сына-самурая, а тигр пожирает старуху. Игроки при этом должны еще и петь смешную песенку, которую в нашем случае исполняли сами майко, а Наито-сан им с готовностью подпевал. Смысл у нее был примерно такой: «Посмотрите все, пожалуйста, на бамбуковую рощу, что простирается на тысячу миль. Вы видите там охотника-самурая с золотой повязкой и веревкой, которой он ловит тигров. Тигр! Тигр! Тигр!». Проигравший должен осушить небольшую рюмку сакэ, которую ему подносила майко. Но если вдруг проигрывала девушка, то за нее с удовольствием выпивал наш японец.

Поскольку все парни были уже изрядно навеселе, игра эта проходила под непрекращающийся хохот. Ладно, еще «самураи» Глеб с Кириллом, или Мартин в образе тигра, но изображающий старуху с клюкой Леха – это зрелище вообще не для слабонервных! Я уже чуть ли не рыдал от смеха, когда парни предложили девушкам усовершенствовать игру, заменив их японского тигра на нашего медведя. Теперь уже Микко и Чоу радостно визжали и заливались смехом, когда Мамонт с ревом показывал японкам «огромного русского зверя”. Они шутливо отбивались от него веерами, а этот лось здоровый не придумал ничего лучше, как посадить их обеих себе на плечи, и в таком виде пробежаться по дорожкам сада, приводя в шок нашу охрану.

Но тут раздухарившиеся не на шутку рижане решили переплюнуть Леху и попросили выдать им кимоно и веера. Они вроде как собрались повторить танец, который недавно исполняли Ёсико и Микко. Озорницы майко их не только приодели, но даже и загримировали по-быстрому за ширмой, выбелив парням лица, подведя глаза и накрасив губы. Когда эти три рижские «гейши», путаясь в длинных женских кимоно, взобрались на сцену и приняли соответствующие позы, я уже даже и смеяться больше не мог, а бедный Давыдыч вытирал слезы и просто похрюкивал от смеха. Кстати, станцевали парни вполне достойно, и хоть до майко им было как до Луны, мастерство их девушки оценили высоко. Правда, Алик в самом конце чуть не упал со сцены, снова запутавшись в полах кимоно. И все мы снова хохотали, как сумасшедшие. Подозреваю, что такого бедлама в этом чайном доме отродясь не было.

В какой-то момент Ёсико насторожилась, прислушиваясь к происходящему снаружи. Потом, извинившись перед гостями, выскользнула из павильона в сад. А когда вернулась, обратилась к нам с Клаймичем, безошибочно определив, кто в нашей дружной компании главный

– Господа не будут против, если к нам присоединится наша старшая сестра? Она хотела бы засвидетельствовать вам свое почтение и познакомиться с известными советскими музыкантами.

Старшая сестра? Так это видимо одна из настоящих гейш этого дома, или гейко, как их тут еще называют. Конечно, я не был против, как и Григорий Давыдович. Ёсико благодарно поклонившись нам, упорхнула. А через несколько минут в павильон вошла ОНА…

Нет, эта гейша не вошла. Она буквально вплыла в зал, бесшумно скользя по полу в своих сандалиях окобо на высокой деревянной танкетке. Понятно, что сравнение гейш с изящными фарфоровыми куклами давно стало банальностью, но именно на хрупкую статуэтку и было похоже это небесное создание.

У молодой девушки лицо было с идеально правильными чертами, и белая паста его ничуть не портила, лишь придавала загадочности. На нем застыло безмятежное приветливое выражение, на ярко-красных губах играла легкая улыбка, предназначенная всем и никому конкретно. И никаких тебе черненых зубов! Они у нее были ровные, мелкие и белые, как речной жемчуг. Прямая спина, движения гейши изящны и слегка замедленны, словно для того, чтобы окружающие могли вдоволь полюбоваться ее неземной грацией, а заодно роскошным шелковым кимоно, по цене тянущему на целый лимузин.