Текст книги "Режим бога. Вспышка Красной Звезды (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Я бы ответил тебе, что это очень смелый прогноз!

– Но так будет. И сомнений у вас быть не должно.

– Виктор, ты разве провидец?

Я смотрю прямо в глаза Морите и скромно улыбаюсь. Ничего не говорю, не отвожу взгляд. Молчу и улыбаюсь – пусть сам делает выводы. И сейчас вовсе не тот случай, когда младший должен отвести глаза первым. Да и не настолько уж я младше Мориты – ему всего-то 58, и он старше меня “прежнего” лишь на несколько лет.

– Вот как… – тихо говорит Морита и отводит взгляд.

Молча, достаю из кармана сложенный лист бумаги и вручаю его японцу.

– Что это?

– Это то, что встанет у вас на пути, стоит вам попытаться выйти с Вокманом на европейский или американский рынок.

Морита углубляется в чтение экспертного заключения, найденного в айфоне с разрешения Веверса и слегка подкорректированного. По мере чтения лицо его мрачнеет. Потом он решительно возвращает мне документ.

– Это не будет преградой! Мои люди изучали этот вопрос.

– Будет. Вы ввяжетесь в многолетние судебные тяжбы. И вместо того, чтобы выплатить сейчас Павлу Андреасу небольшие отступные, выкупив на корню его патент, потом вам придется заплатить ему миллионы долларов. И чем выше будут продажи Вокманов по миру, тем сильнее будут аппетиты у Андреаса и его юристов.

– Но наш аудиоплеер не имеет к нему никакого отношения! – возмущенно восклицает Морита.

– Да. Но европейские и американские законы будут на его стороне. Потому что сам принцип работы этого устройства он запатентовал раньше вас. Так бывает, Морита-сан – вздыхаю я сочувственно – абсолютно одинаковые идеи приходят в голову разным людям. И Андреас, к сожалению, с идеей аудиоплеера был первым, опередив вас лет на шесть. И это еще хорошо, что он не смог правильно воспользоваться своим изобретением.

Минуту мы молчим, потом я продолжаю:

– Простите за плохие вести, но мой долг – предупредить вас. Чтобы вы смогли заранее предпринять меры и сохранить лицо своей компании, не ввязываясь в судебные дрязги. Это заключение написали наши ведущие специалисты по международному авторскому праву. Вы можете запросить их европейских и американских коллег, но результат, поверьте, будет тем же. Можно рискнуть и вообще проигнорировать это заключение. Только зачем? Мало того, вашими судебными разбирательствами с Андреасом обязательно воспользуются конкуренты, чтобы быстро запустить на рынок свой аналогичный товар. И ссылаться они будут именно на неурегулированный вопрос с авторскими правами на изобретение. Я вас очень прошу, Морита-сан: просчитайте, пожалуйста, еще раз все риски. Я знаю, как важно для вас сохранить лицо Сони.

Так, плохие новости японцу сообщил, и если он соломки не подстелет из-за своей самурайской гордости, то будет сам себе враг. Пусть уже определится – стоит ли его упрямство миллионов долларов? Теперь дам ему возможность прийти в себя, а потом можно поговорить и о хорошем.

– Кстати, о конкурентах. Вокман настолько хорош и настолько впишется в жизнь современного человека, что попыток запустить аналоги, вам не избежать. И в борьбе с ними есть одно действенное и проверенное оружие – постоянно обновлять модель Вокмана, внося в него все новые и новые усовершенствования. А делать это нужно хотя бы каждые два года.

– Думаешь, это так легко?

Я беспечно пожимаю плечами:

– Для инженеров Сони нет ничего невозможного, я верю в их технический гений. Скорее речь может идти о простой нехватке свежих идей для улучшения плеера, а не о сложности их технического воплощения. И со своей стороны я уже готов поделиться некоторыми соображениями. Все-таки я первый пользователь, который не расставался со своим Вокманом ни на день в течение почти двух месяцев.

– Улучшения? Например…?

– С уверенностью могу сказать, что Вокману пока не хватает внешней привлекательности. Харизмы, если хотите. Ваши маркетологи тут не доработали. Он унаследовал скромный внешний вид от своего предшественника – диктофона. Но почему?! Диктофон – это устройство для работы, а аудиоплеер – для отдыха и удовольствия. Почему, например, он выпускается в одном цвете? Разве не разумно было сделать его хотя бы в трех цветах? Большинство девушек выберут себе красный, я бы не отказался от целиком черного, а кого-то, наверное, устроит и серебристо-синий. Но выбор у покупателя должен быть обязательно.

– Правда…? А маркетологи посчитали это нецелесообразным.

– Зря. Но возможно они ошиблись из-за того, что продукт совершенно революционный, и сами были не готовы его воспринимать иначе, как диктофон. Во-вторых, у нынешнего Вокмана не очень удобная клипса для ношения плеера на поясе, ее вполне можно сделать более привлекательной и надежной. Приедем на завод, я вам свою идею нарисую. Логотип нужно сделать крупнее и ярче. Название Вокман выделить. Ведь первые несколько лет он будет вещью э-э… статусной, модной, его наличием будут гордиться, а значит – он должен бросаться в глаза и выглядеть более ярко и стильно. Понимаете?

Морита задумчиво кивает и застывает, глядя в окно. Пусть думает…Партнерство с Сони это ведь не только Вокман. Это возможность для меня вложить собственные капиталы в быстрорастущую компанию. Стоимость акций Сони сейчас колеблется в районе трех долларов за штуку. К 2000-м котировки будут в районе 160 долларов. Рост в пятьдесят с лишним раз! Отличная возможность для инвестиций.

– Кстати, господин Морита, вы слышали о таком голливудском режиссере, как Джордж Лукас…?

*****

В отель возвращаюсь в задумчивости. Завод Сони, конечно, поражает. Чистота, тишина, режим just in time – все комплектующие подвозят на производство прямо в тот момент, когда они нужны. Нет складов! Все японцы на заводе шуршат электровениками. Реально горят на работе, а не отрабатывают номер.

При этом к Морите подходят с поклоном в любой момент – сообщить о проблеме, внести рацпредложение. В Сони – работает система пожизненного найма. Это значит, что все сотрудники чувствуют себя настоящей, большой семьей.

Морита тоже это понимает – внимательно слушает соображения работников, записывает. Тут же подзывает директоров по производству, обсуждает идеи. Такие вот моментальные совещания на ногах.

Мои предложения по финансированию фильмов, куда можно продакт-плейсментом размещать продукцию Сони главе фирмы зашло “на ура”. Он долго расспрашивал меня о негласном пиаре в кинематографе, уважительно качал головой.

– Все больше поражаюсь вам, Виктор! – Морита жестом отослал свиту – Мы уже начали сталкиваться с ограничениями нашей рекламы в Штатах. Американцы все больше боятся конкуренции со стороны японских компаний – Акио остановился прямо по середине цеха, задумался – Да… если вставлять те же Вокманы в фильмы…

– Молодежь очень внимательно смотрит за тем, что носят знаменитости, а уж тем более голливудские звезды – подхватил я – Вокман это не просто плеер. Это модный аксессуар!

– Хорошо, я в деле – кивнул директор – Присылайте моему секретарю сценарий Крепкого орешка, специалисты подумают куда вставить нашу продукцию. Мы откроем финансирование, но нам нужен опцион по возврату инвестиций.

Морита хочет гарантировать себе “первую руку” от сборов. Мнда.. вот она акула капитализма во всей красе!

– По Олимпиаде и заводу под Находкой – подсластил мне пилюлю Морита – Я думаю, нам удастся договориться с господином Соловьевым и перейти затем к более серьезным переговорам с Москвой. Я так понимаю, он станет новым послом СССР в Японии?

Директор проницательно на меня посмотрел.

– Я мало знаком с господином Полянским – пришлось сделать покер-фейс и пожать плечами, потому что в такие планы Евгений Максимович меня, разумеется, не посвящал – Но по первым ощущениям, он не справляется с новыми задачами, поставленными руководством страны перед сотрудниками МИДа. Да, у нас есть проблема Северных территорий – я тоже решил сделать реверанс в сторону Мориты – Но она не должна мешать нам договариваться по другим вопросам. А уже тем более не должны мешать чиновники.

По пути обратно в отель, я заглянул в посольство. Изложил Соловьеву наш разговор с директором Сони. Разумеется, за исключением обсуждения кандидатуры посла.

– Ты правильно понял текущий момент – кивает Соловьев – Сейчас японские фирмы стали сильно зажимать в Штатах. Они набрали большую силу, скупают там заводы, землю, строят небоскребы в Нью-Йорке. Местному бизнесу это очень не нравится, им трудно конкурировать с трудолюбивыми японцами. А рынок СССР – огромен и практическ пуст. Мне даны самые прямые поручения по линии министерства промышленности привлекать японские компании в наши свободные экономические зоны. Сотрудничество с Сони откроет нам дорогу к Тошибе, Панасонику и другим крупным корпорациям Японии.

Соловьев аж прищурился от удовольствия.

– Не думай, я обязательно отмечу твои заслуги в этом деле перед Примаковым! – дипломат пожал мне руку – Вернешься в Москву, приходи к нам мидовскую высотку

Я мысленно поморщился. Вот уж точно не хочу туда еще раз попасть. Слишком свежи воспоминания, как Веверс накачивал в туалете Середу-старшего, да и окровавленный труп Громыко в актовом зале МИДа не придает аппетита.

– По Курильским островам какая нынче политика? – поинтересовался я, меняя тему разговора и отставляя в сторону чай.

– Водить японцев за нос – пожал плечами Соловьев – Евгений Максимович хорошо пошутил в нашу последнюю встречу – “От обещал, никто не обнищал”.

Мы одновременно засмеялись. Ясно, что острова никто Японии не отдаст. 200-т мильная экономическая зона, где можно ловить рыбу, проливы, не замерзающие зимой, свободный выход наших атомных субмарин в Тихий океан… Стоит отдать Курилы – на них сразу же появится американская военная база, которая будет всю нашу акваторию “прозванивать” на раз-два. Но и обижать японцев отказом тоже никто не собирается.

*****

В номере отеля я тут же бросился звонить Лукасу. И сразу отвесил себе мысленной подзатыльник. В Москве то утро! Мама собирается на работу – можно ее застать дома. Тут же заказываю разговор и о чудо! меня быстро соединяют.

– Ну ты и поросенок, Витя! – мама зла, голос ее звенит – Я тут вся извелась, Имант на Лубянке ночует, ты не звонишь!

– Прости! Тут все так закрутилось, не поверишь…

Мама знает про полет на МИГе, встречу с Картерами. Веверс явно провел с ней объяснительную беседу насчет секретности и открытых линий, поэтому разговор наш в основном крутится вокруг того, кто в чем был на приеме одет, чем кормят в гостинице и как водится, о творческих планах группы.

– Сенчина тебя разыскивала – начинает перечислять мама – И еще Лещенко…

Тут трубку у мамы выхватывает дед

– Витька! Фугу, фугу попробуй. Мужики на рыбалке рассказывали, что у япошек ядовитая рыба водится, обалдеть какая вкусная!

Я слышу как рядом охает мама.

– Папа! Чему ты внука учишь?!

– Да брось, Люда, там ее так готовят, что яда-то нет… Кожу снимают, пузырь потрошат… Зато будет, что вспомнить.

– Сейчас же прекрати! – трубка обратно перекочевывает к маме – Витя, не слушай его. Совсем свихнулся со своей рыбалкой. Не смей есть эту фугу! Слышишь?!

– ...не есть фугу – автоматически повторяю я и смотрю на открывшуюся дверь. В номер заходит вся наша группа – впереди Леха, за ним Клаймич, следом все три звездочки. Выглядят уставшими, поникшими. Нарепитировались на жаре похоже.

– Что там с фугу? – Мамонт слышит последнее слово, падает в кресло. Рядом рассаживаются остальные.

– Люблю тебя мам, мне пора. Пока! – я кладу трубку, подмигиваю группе – Сегодня мы все идем в рыбный ресторан. Есть ядовитую рыбу фугу!

Леха и Клаймич смеются, Вера и Лада открывают рты, Альдона подмигивает в ответ. Тайком показывая большой палец.

Все правильно поняла, моя Снежная королева. Надо срочно взбодрить коллектив.

– Пока я звоню Лукасу – отдаю я команду – Трубите общий сбор. Всем переодеваться и прихорашиваться. Мы едем в лучший ресторан на Токийский рыбный рынок.

*****

До Лукаса удается довольно быстро дозвониться. И он тут же начинает вываливать на меня проблемы. Во-первых, ни Форд, ни Иствуд своего согласия на роль главного героя – американца так пока и не дали – идут переговоры, а точнее торговля за звездный гонорар. Но это не самое главное. Хуже, что уже пора проводить кастинги, а режиссер не может найти Ван Дамма. Нет такого в списках киноактеров – ни американских, ни британских. Я тут же бью себя мысленно по лбу. Настоящая фамилия Ван Дамма – Варенберг. И он пока еще живет в Бельгии. О чем я сообщаю Лукасу, попутно радуя его шикарной кандидатурой на роль главного антигероя – террориста.

Режиссер обещает вызвать Дольфа на кинопробы, но больше всего ему нравится идея с постановкой драк Оямой.

– Надо тогда еще поработать над сценарием и увеличить количество боевых сцен – тут же решает Лукас – Я этим займусь

Еще некоторое время мы обсуждаем финансовые вопросы. Джордж озвучивает мне предварительную сумму бюджета. Боссы 20th Century Fox насчитали 16 миллионов американских долларов.Половину дает студия под Лукаса. Еще два – частные инвесторы, которых отыскал Джордж.

– Очень вовремя появилось Сони – радуется режиссер – С них шесть миллионов. Можно двумя траншами. Миллион нужен прямо сейчас, пять – ближе к зиме, когда пойдут павильонные съемки.

– С Сони возьмем лишь три– решаюсь я – Еще три миллиона дам я сам. Войду в проект как инвестор за процент от сборов.

Я точно знаю, что Крепкий орешек выстрелит и многие сцены в Савое можно просто скопировать с оригинального фильма. Тем более раз уж Лукас решил добавить боевых эпизодов. Можно впихнуть в сюжет, тот же ПТУР, поражающий броневик спецназа, бой в лифтовой шахте…

– У тебя уже есть три миллиона долларов? – поражается тем временем Лукас

На самом деле намного больше. Не все ведь отобрали у меня Веверс с Пельше. Кое-какие счета в Амброзиано я у них отвоевал, и теперь туда регулярно падают деньги от Гора.

– Есть – коротко отвечаю я, мысленно подсчитывая доходность инвестиций. Сборы оригинального Крепкого орешка составили 140 миллионов долларов. Допустим половину забирают прокатные компании и кинотеатры. Остается семьдесят миллионов. Значит вложив три миллиона я получу на выходе миллионов пятнадцать. Неплохая инвестиция, правда?

Да, бюджет Лукас может вполне раздуть, затянув съемки. В кинобизнесе – это обычное дело. Понятно, что в Савойе снимать нам никто не даст – значит, декорации придется строить, и скорее всего снова в пригороде Лондона, потому что нужны еще и натурные съемки английской столицы. А это дорогое удовольствие. Так что дешево не получится. Но даже при таком варианте инвестиции оказывались супердоходными.

Договорившись о деталях и получив заверения, что драфт сценария, с договором сегодня же будет отправлен в Японию в Сони и к нам в отель, я вешаю трубку и начинаю одеваться.

Сегодня опять все черное – джинсы, рубашка на выпуск, солнцезащитные очки. А еще новинки от Львовой – кепка-бейсболка с огромной красной звездой. Как там у Пушкина? “...месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит…”.

– Красавец! – резюмирует уже успевший переодеться во все джинсовое Леха – Там Гор пришел, с нами на рынок едет. У него какое-то срочное дело.

В окружении охраны, мы выходим в холл этажа. Там я критично разглядываю “звездочек”. Это для сотрудников группы – мы едем развлекаться. А Вера, Лада и Альдона опять будут работать лицом. Львова не подкачала! Белые кожаные юбки, туфли на высоком каблуке, разноцветные блузы с красивой бижутерией.

– Мы соберем всю толпу на рыбном рынке – резюмирует Клаймич – Может увеличим охрану?

– Мне дали телефон капитана токийского “кидотая” – включается в разговор Вячеслав – Это такое спецподразделение в местной полиции. Если что – вызову их на усиление.

– Это вам не Италия – тяжело вздыхаю я, разглядывая обтянутую узкой юбкой попку Альдоны, которая идет прямо передо мной – Беспорядков не будет.

Под вспышки фотокорреспондентов, мы через центральный вход проходим к машинам, здороваемся с Гором.

– Абба за два с половиной часа выступлений в Союзе хотят полтора миллиона долларов – огорошивает меня продюсер уже в лимузине

– А не жирно им будет? – на автомате выдаю я – За шестнадцать миллионов в Голливуде можно фильм снять

– Лукас бюджет озвучил? – моментально включается продюсер – Если что, я могу поговорить с владельцами Атлантик Рекордс. Под тебя без проблем дадут денег. Особенно, если напишешь в фильм пару песен.

– Напишу, куда уж я денусь – я все пытаюсь переварить запросы АББЫ. Да Щелокова кондратий хватит.

– Есть что-то на примете? – продолжает допытываться Гор

– Кое-что наклевывается.

Честно сказать, пока искал в айфоне мелодию для Пиратов, поглядывал и насчет основной темы и для Орешка. Выписал себе All For Love, что спели вместе Брайан Адамс, Стинг и Род Стюарт. Ее можно пустить под финальные титры. А в сцену в ресторане вполне ложилась песня Afterdark из «От заката до рассвета». Кстати, вместе Сальмы Хайек изгибаться под мелодию с питоном можно позвать Софи Лорен. Ее формы ничуть не хуже, чем у мексиканки.

– И что теперь делать с Аббой? – меняю я тему разговора – Явно же нереальная сумма!

– Они просто не хотят выступать в Союзе – пожимает плечами Гор – Отсюда такие цифры. Я узнавал – у них на сентябрь-октябрь забукировано 30 концертов в США и Канаде. А еще тур в Западной Европе поздней осенью. Который догадайся где должен закончится?

– Уэмбли?

– Точно

Мы оба погрузились в раздумья. Краем уха я слушал радио, работающее у шофера. Вез нас вполне себе европеец, скорее всего даже американец. И слушал он англоязычное радио. А оно вещало в режим Breaking news. В столице Англии – новый теракт ирландских националистов. Взорван автомобиль сэра Говарда Смита, генерального директора МИ5 – контрразведки Королевства. Погиб сам Смит, охранники и водитель и двое случайных прохожих.

– Что творится в мире... – вздыхает Гор, посматривая на часы

– Да… – я с трудом сглатываю вязкую слюну.

Это же Веверс рассчитался с ним за Савой! Железно. Но случайных прохожих то за что?! Опять скажет – щепки летят?

*****

К моему удивлению Гор оказался замечательным рассказчиком. Что-то почувствовав, он резко сменил тему, и глядя в окно лимузина, начал описывать мне местные красоты. Как оказалось, Майкл уже неоднократно бывал в Японии и особенно любил токийский рыбный рынок.

Название «Цукидзи» означало «отвоёванная у воды земля». Когда-то здесь, возле реки Сумида, были заболоченные территории. Во времена сёгуната Токугава сюда целенаправленно вывозили землю, извлечённую при строительстве крепостных рвов и каналов, в результате чего возник новый жилой и коммерческий район.

В 1657 году великий пожар периода Мэйрэки уничтожил две трети зданий в Токио, включая находившийся в Асакуса храм Хонган-дзи – штаб-квартиру религиозной школы Дзёдо-синсю в регионе Канто. Было решено не восстанавливать храм на старом месте, а построить новый в Цукидзи – так был возведён Цукидзи Хонган-дзи. Рядом были возведены другие храмы, на южной оконечности Цукидзи строили свои резиденции самураи и феодальные властители. В 1869 году Цукидзи стал районом, в котором позволялось селиться иностранцам.

– Великое землетрясение Канто 1 сентября 1923 года и последовавшие за ним пожары – Гор раскурил большую гаванскую сигару, приоткрыл окно лимузина – Нанесли огромный ущерб центральному Токио. В ходе последующего восстановления города в Цукидзи из Нихонбаси был перемещён рыбный рынок.Здесь отличные рестораны и магазины, где продают фирменные ножи. Ещё тут есть и знаменитый магазин Гинзо, торгующий жемчугом.

Майкл внимательно на меня посмотрел, потом кивнул назад, намекая на машины кортежа, в которых ехали “звездочки”.

– По желанию покупателя, жемчуг могут нанизать на нитку прямо при покупателе.

Купить что ли подарок Вере? Чтобы не злилась на меня. А как же Альдона? Она же увидит мою покупку. Или купить всем сразу по нитке? Куда ни кинь – везде клин.

Тем временем мы припарковались возле шикарного ресторана "Upstairs Downstairs" что можно перевести как “Внизу Наверху”. На вывеске были и японские иероглифы, часть которых стилизована под деревянную лесенку. Название ресторана видимо объяснялось тем, что в нем были первый и второй этажи, а его интерьер стилизован под эпоху Эдо. Несмотря на то, что он был дорогой, места здесь нужно было заказывать. Перед входом в ресторан стояла целая очередь желающих, но нас, конечно, мгновенно пропустили – столики Гор заказал заранее.

– Этот ресторан знаменит необычными морскими деликатесами, в том числе редкими сортами рыб – рассказывает нам Майкл, пока мы дружно рассаживаемся вдоль двух длинных столов.

С торца за специальным столом расположено рабочее место повара – судя по всему, разделка и нарезка рыбы будет происходить прямо на наших глазах. Пока повар кланяется, приветствуя нас, готовится к кулинарному “шоу”, официанты сноровисто разносят меню и расставляют на столах миски с разными соусами и гарнирами.

Появляется несколько фотокорреспондентов. Мы цепляем на лица улыбки, машем палочками. Пока народ красуется перед журналистами, я быстро проглядываю меню. В данном случае оно совершенно бесполезно – никакого представления о блюде, кроме его цены. Ибо названия рыбы и морских деликатесов на японском ни о чем мне не говорят.

– Майкл, может, мы вам доверим выбор? – дипломатично спасает нас от конфуза Клаймич

– Ну если вы доверяете моему вкусу... – улыбается Гор

– Только давайте обойдемся без крайностей – предостерегаю я – никаких морских огурцов, медуз, ферментированной рыбы и рыбьих внутренностей.

Лица музыкантов становятся бледными.

– Морские ушки и улитки тоже лучше не брать, а то некоторые с трудом пережили даже встречу с каракатицей – ехидничает Альдона, подмигивая Лехе

– Да, я вообще здесь только рыбу буду есть, в гробу я видел всех этих морских гадов! – морщится Мамонт, вспоминая недавние приключения

Ага… зарекался кувшин по воду ходить. Леху не переделаешь – сейчас опять какой нибудь экзотики нажрется. Глаз да глаз за ним.

Гор уже что-то заказывает официанту, среди кучи незнакомых названий я слышу единственное знакомое слово – сашими. И действительно, вскоре приносят несколько больших блюд, на которых живописно выложено тонко нарезанное сырое филе нескольких сортов рыб. Я безошибочно определяю по цвету только тунца и лосося, да еще кругляшки гребешка. Гарниром к сашими служит дайкон, нарезанный тонкой длинной соломкой и какая-то пряная трава. Выглядит все это очень живописно.

Еще приносят глубокие салатники с "лапшой из кальмара" – ика сомон. Это сырой кальмар, нарезанный тонкими полосками, напоминающими лапшу, с удивительным сладковатым вкусом. Он приправлен тертым имбирем и соевым соусом. Рядом выставляют прямоугольные тарелки, на которых на половинках авокадо выложена икра четырех разных цветов.

– О…! – оживляется Альдона – это же тобико – икра летучих рыб! Очень вкусная штука.

– А почему она вся разноцветная? – подозрительно интересуется Роберт.

– Так они ее подкрашивают и придают ей разный вкус. Вот эту черную подкрасили чернилами каракатицы, зеленую – васаби, а желтую – каким-то цитрусом красят. А на самом деле она оранжевая, как у лосося.

Между тем повару приносят на подносе живых креветок, омара и несколько рыбин. Все они еще шевелятся. И начинается шоу под названием «икизукури» – это когда сашими готовят на глазах клиента из живой рыбы и морских гадов. Живность протестующе извивается, но нож повара безжалостно обрывает ее жизнь.

– Это отвратительно – кривится Вера – живодеры!

– Да, как-то их жалко, живые ведь… – поддерживает ее жалостливая Лада.

– Зато не отравимся, сразу видно, что все наисвежайшее – замечает мудрый Клаймич

А что делает Альдона, пока все пребывают в шоке и заворожено наблюдают, как повар нарезает рыбу тончайшими пластинками? Наша красавица, молча, подхватывает палочками еще подрагивающий в предсмертных судорогах деликатес, окунает его в соус и отправляет в рот. За столом воцаряется тишина.

– Ну, ты даешь… – прикрывает рот рукой Вера

– Вкусно, попробуй. А ты думала, тебе здесь все жаренное-пережаренное подадут?

Майкл, улыбаясь, следует примеру Альдоны. Я вздыхаю и тоже тянусь палочками к сашими. Не очень я люблю это дело, но народу нужно показать, что это безопасно и вкусно, иначе все так и будут сидеть за столом, как каменные статуи. Постепенно музыканты отходят от первого шока и осторожно присоединяется к нам. Оценив вкус, оживляются. Дегустация набирает обороты…

Подождав, пока народ все перепробует, повар приступает к следующему номеру шоу. На подносе ему приносят смутно знакомую рыбу, похожую на рыбу-шар. Опачки… да это же и есть знаменитая фугу! Майкл сообщает всем, что наш повар настоящий ас, и прошел специальное обучение, чтобы получить лицензию на разделку этой смертельно опасной рыбы. Народ замирает, вытянув шеи, а повар начинает священнодействовать. Пожилой японец сосредоточен, его движения быстры и отточены до безупречности, выглядит разделка фугу действительно завораживающе. Прозрачные полоски филе красиво ложатся на блюдо. Закончив, повар с поклоном отступает, а блюдо оказывается на столе.

За столом повисает полная тишина. Все обеспокоенно смотрят в мою сторону.

– Может не стоит так рисковать? – первым нарушает молчание как ни странно Верина мама.

– А мне интересно, кто у нас самый смелый? – подначивает Альдона и насмешливо посматривает на меня.

Можно подумать, у меня есть выбор. Но от мелкой мести я удержаться не могу. Кладу на язык тончайший ломтик рыбы, медленно, прикрыв глаза, смакую его. Потом задумчиво произношу:

– Вкусно… необычно, но вкусно.

И вдруг... с хрипом хватаюсь за горло! Делаю несколько судорожных глотков воздуха и, закатив глаза, начинаю заваливаться вправо, на Сашу Валк. О, боже… Тут поднимается такой женский визг, что уши закладывает! От двери зала бежит Вячеслав, все вскакивают из-за стола, начинают суетиться и кричать, требуя спасти меня. Альдона в панике и что-то орет ошарашенному японском повару.

Первым меня хватает Александра, пытается сделать дыхание рот в рот. Как только я чувствую нежны губы Валк, начинаю ржать. Выпрямляюсь, вытираю слезы. И тут же получаю легкую пощечину с одной стороны и тут же с другой – – Я тебя сейчас придушу, зара-аза! – шипит на меня Альдона, и я получаю от нее хорошую затрещину.

– Уи-й! Стойте, стойте!! Вы что, совсем шуток не понимаете?! Ай, чего деретесь?!

– Ви-итя… такими вес-чами не шутя-ат! – От волнения у латышки снова прорезался прибалтийский акцент

– Да у меня сейчас новый инфаркт случится – хватается за сердце Клаймич

– Виктор! Да...ты.. – Вячеслав явно с трудом сдерживает нецензурные слова

– Ладно, ладно…! – я примирительно поднимаю руки – признаю – был не прав.

Все укоризненно качают головой, и я с извинениями кланяюсь повару. Да уж, поднять суматоху в таком ресторане было не самым умном моим поступком. Представляю какими завтра могут быть заголовки газет. Но не смог я сдержаться – до конца жизни теперь буду помнить лица своих сотрудников, когда я схватился за горло, изображая удушье!

Дальше застолье продолжилось, но к опасной рыбе притронулись далеко не все. Парни, конечно, не могли проявить слабину и рискнули повторить мой подвиг, а вот из девчонок только Альдона на это осмелилась. Зато потом к столу принесли специальную жаровню, и начался праздник живота. Мы выбирали рыбу, ее готовили прямо перед нами и подавали на стол. Другой повар рядом запекал на решетке крупных креветок, крабов и омаров.

Мужчины, морщась, пили теплое сакэ, женщины – сливовое вино. Постепенно все расслабились, разговорились. Пошли шутки, смех. Я прямо видел, как стресс вызванный постоянными репетициями, чужой страной, страхом терактов вроде лондонского – уходит.

Снова принесли какие-то экзотические деликатесы – морских ежей уни и печень рыбы удильщика в остром соусе понзу. Народ уже разоохотился и пробовал теперь все подряд.

В общем, вечер удался. А о том, во сколько нам обошлось это удовольствие, лучше не задумываться. Впрочем, счет оплатил Майкл…

*****

На завтраке застаю коллектив в отличном, приподнятом настроении. Вчерашний поход в ресторан оказал на уставших коллег благотворное воздействие – сегодня все бодрые, отдохнувшие и с удовольствием вспоминают экзотические блюда, съеденные накануне. Ну, слава богу, хоть встряхнулись все немного, а то вчера жалко было смотреть на измотанных людей. Если по уму, то нужно бы дать всем выходной, да только скоро у нас уже генеральный прогон – некогда отдыхать. Для меня сегодня вообще тяжелый день будет – все синяки сошли – пора отрабатывать свои шпагаты и фляки. Не говоря уж о “лунной походке”. Так что музыканты со звездочками после завтрака отправляются в Будокан, а мы с рижанами идем в репетиционный зал, снятый для нас Гором. Потому что утренняя пробежка – это хорошо, но ее совершенно недостаточно для отработки сложных трюков.

Но мои планы на утро ломает Николай Николаевич, который уже поджидает меня в холле отеля. Он сидит в кресле, а у ног его пристроился мой Хатико, которого Ичиро вывел на утреннюю «прогулку» по этажу. Щенок пока еще обитает в коробке, так что ему вполне хватает пеленок.

– Ну что, герой, почудил вчера? – с улыбкой спрашивает заведующий Дальневосточным отделом МИДа, почесывая щенка за ухом – Зачем бедного повара обидел?

Я здороваюсь и укоризненно кошусь на Вячеслава. Успел уже настучать… Нет, ну что за люди! Сам предатель стоит с невозмутимым лицом, будто это не он Соловьеву нажаловался на мое хулиганство.

– Виктор, нам это надо срочно исправить. Поедем, извинимся перед господином Кимура. Это очень уважаемый человек. Поверь, об инциденте уже доложили в японский МИД.

– Да, я вроде бы вчера уже извинился?

– Этого недостаточно. Все конечно понимают, что парень ты у нас молодой и озорной, но за такие шалости извинения должны быть более серьезными. Вот, посмотри, что я для него принес.

Дипломат достал из красивого бумажного пакета круглую резную шкатулку из дерева в виде рыбы. Внутри в стружке живописно лежат шесть баночек чёрной икры разных сортов. Шикарный подарок!

– Черная икра в Японии очень ценится. Японцы этот деликатес называют рыбьими яйцами.

– Ну, да… Вчера они нас тоже икрой летучих рыб кормили.

– Тобико? По японским меркам достойный деликатес, но с осетровой и белужьей икрой все равно, ни в какое сравнение не идет, это как треску и севрюгу сравнить. Надевай официальный костюм, и поехали. Цени! Отдаю собственный стратегический запас!

Я благодарно киваю, иду переодеваться. Надо – значит надо. Что же делать, если провинился.

А у входа в отель нас уже поджидают репортеры. Они пытаются что-то спросить, но Вячеслав быстро запихивает меня в машину. Соловьев вежливо объясняет журналистам, что мы очень торопимся в ресторан, чтобы поскорее уладить вчерашнее недоразумение. Репортеры бросаются к своим машинам, чтобы последовать за нами. Теперь у меня в Японии появились настоящие “папарацци”.