Текст книги "Опасный преступник (СИ)"
Автор книги: Алексей Зубков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
– Хм… Я поговорю с коллегами.
В один прекрасный день Уинстон с утра пораньше получил толстый конверт с долларами.
– Молодец! – сказал Плезенс, – На умных мир держится. Когда запустим, будет еще премия.
Уинстон пригласил весь отдел в паб. В настоящий паб с настоящим пивом. Через некоторое время курящие коллеги вышли на перекур, и за столом остались только они с Плезенсом.
– Не курите? – спросил Уинстон.
– Предпочитаю трубку, а трубку в пабах не курят.
– Как вы без меня работали? – спросил Уинстон для поддержания диалога, – Неужели вся эта польза, которую я приношу, проходила мимо вас?
– Да нормально работали, – ответил Плезенс, – Сидел до тебя Джон, неплохой парень, хотя и манерный слишком. Хорошо работал, хорошо получал. Дорос до американского отдела. Только зря начал смешивать рабочие отношения с личными.
– Что с ним случилось?
– Ходил с янки по заведениям Теневой Стороны. Раз сходил, другой сходил. А потом косточкой подавился и насмерть.
– Какой косточкой?
– Рыбной. В осетрине.
– Понятно, – на самом деле, Уинстону стало понятно, что Джон умер совсем по другой причине, – Слушайте, а почему военные заводы находятся в ведении Министерства Изобилия, а не Министерства Мира?
– Потому что свиньи не отдадут собакам самый жирный кусок.
– Эээ…
– Вы не читали эту книгу? – Плезенс посмотрел так скептически, будто прочитать запрещенный «Скотный двор» должен был любой английский интеллигент, невзирая на очевидный риск для жизни и свободы.
– Читал, – ответил Уинстон, – Я не думал, что Вы ее читали.
Плезенс удивленно покрутил головой.
– Так вот, с финала книги по настоящее время ничего не изменилось, – сказал он, – Во Внутренней Партии, которая все решает, есть условные «партия свиней» и «партия собак», которые борются за контроль над ресурсами. Собаки понимают, что без свиней они не смогут управлять экономикой, а свиньи понимают, что люди им разрешили иметь экономику только благодаря тому, что они сдают собак в аренду людям. Вопрос в том, насколько свиньи и собаки смогут подвинуть друг друга без ущерба для фермы в целом. Остальных животных никто не спрашивает. Понятно?
– В основном понятно, – ответил Уинстон, – Только я не пойму, кто в этой метафоре люди.
– Американцы. Образно выражаясь, люди могли бы при желании разогнать свиней и вернуть фермера на место, но свиньи сделали им более выгодное предложение. Жаль, что автор не прожил еще несколько лет. Он очень точно описал нашу революцию, но не увидел некоторые моменты, которые стало возможно понять только с послезнанием.
Со временем, Уинстон с удивлением осознал, что он обеспеченный человек и мог бы содержать семью, но у него до сих пор нет даже постоянной женщины. Раньше, до Джулии, он смотрел на женщин с опаской, подозревая их в чрезмерном партийном фанатиме и в тяге к доносительству. За ночь же с проституткой могли впаять до пяти лет тюрьмы.
Новая жизнь дала ему денег, здоровья и возможностей, которых не давала старая. Раньше он и не думал, что в Лондоне есть какая-то Теневая Сторона. Будучи трудоголиком и работая в очень специфическом учреждении иногда по шестьдесят и даже по восемьдесят часов в неделю, он объективно не получал информации о многих вещах, которых официально не существовало. Кое-что о том, как устроен мир на самом деле рассказывала Джулия, но Уинстон никак не использовал эти знания.
От всех изменений в образе жизни «по сумме баллов» проснулся интерес к женскому полу. То есть, доступ к проституткам появился вместе с доступом к теневой экономике и практически без риска.
После Джулии на недорогих проституток даже смотреть не хотелось, а верхний сегмент рынка ставил цены, которые рядовому сотруднику белой экономики и присниться не могли, а рядовой теневик мог позволить себе только по праздникам. Но Уинстона все-таки тянуло не к разовым приключениям, а к постоянным добрым и теплым отношениям.
Он не стал искать Джулию. Нельзя войти дважды в ту же реку. Он изменился, она изменилась. Уинстон спросил Стивена, каким образом джентльмены знакомятся с леди в теневой экономике.
– Леди? – переспросил Стивен, – Начнем с того, есть ли у Вас серьезные намерения.
– Наверное, нет.
– Тогда не стоит подкатывать к женам, сестрам и дочерям коллег. В теневой экономике некоторые правила приличия обеспечиваются более жестко, чем законы внешнего мира.
– Я и не собирался.
– Тогда переходим к следующему вопросу. Сильная и независимая женщина или слабая и зависимая?
– Допустим, второй вариант?
– Почему?
– Я слишком мелкая фигура.
– Это Вы зря. В том числе, потому что Вы мелкая фигура. Полагаю, содержанка Вам не по карману.
– Не сказал бы. Я немного на себя трачу.
– Если Вы намерены сожительствовать без брака, то придется переехать в существенно более надежное место. Это Вам не по карману. Если же Вы намерены снимать для дамы хотя бы комнату, то задешево снимете только у стукачей и провокаторов.
– Я знаю, – Уинстон вспомнил старикашку Чаррингтона. Кстати, не пора ли сломать ему тощую шею? Нет, со Стивеном об этом пока говорить не будем.
– Поэтому, – продолжил Стивен, – Чтобы содержать слабую и зависимую женщину, не исключено, что Вам придется скинуться с одним или несколькими другими мужчинами. Или начать больше зарабатывать.
– Серьезно?
– Да. Но при правильной организации процесса Вы не будете с ними пересекаться. Просто будете знать, что у содержанки Вы не эксклюзивный контракт.
– Это как-то слишком коммерчески.
– Проститутки дороже. Я имею в виду тех, кто стоит своих денег. Или можете снять девку в подворотне…
Уинстон вздрогнул. Никаких девок из подворотен.
– Вот видите. На самом деле, всегда можно сходить к пролам на танцы по четвергам.
Танцы по четвергам – старая проловская традиция. Если нажраться до упаду в пятницу, то можно испортить похмельем драгоценную субботу. Поэтому лучше нажраться в четверг, а пятница день рабочий, и ее не жалко.
– Спасибо. Ходил уже. Там все бабы одеты как шлюхи, а сами страшные, битые, крашеные и ужравшиеся до блевоты. Как будто они не в состоянии хотя бы прийти на танцы трезвыми.
– Вы преувеличиваете. В конце концов, в заводских клубах тоже есть танцы, и там все намного чище.
– Нет. Не люблю пролов.
На танцах в заводских клубах, если уж появлялась одинокая, трезвая и симпатичная девушка, то драка из-за нее начиналась почти стопроцентно. Многим пролам нужна была не столько девушка, столько повод для драки. Рукоприкладство среди них считалось социально приемлемым видом досуга.
– Как хотите. Тогда можете заглянуть в «Mantis». Там простой слесарь, если он не забыл побриться и почистить ботинки, может рассчитывать на благосклонность «Мисс директор фабрики» или «Мисс начальница отдела Министерства». Или даже «миссис», но я бы не советовал.
– Мне сорок. Я старый, лысый и никому не нужный.
– Зря Вы так. Вы сейчас в намного лучшей форме, чем когда мы только познакомились. Хорошая любовница поднимет Вам самооценку.
– И мы пришли туда, откуда начали. Но речь не о проститутке, а о постоянной женщине. Об отношениях, о родственной душе, а не только о физиологической потребности.
Стивен задумался.
– Вы говорили, что умеете стрелять из винтовки?
– Умел когда-то.
– Не хотите немного поохотиться?
– На женщин?
– В основном, на фазанов. Я Вам ненавязчиво представлю одну даму, а дальше на Ваше с ней усмотрение.
– Из профессиональных содержанок?
– Друг мой. Если Вы хотите большой и чистой любви, то она когда-нибудь выскочит из-за угла и поразит Вас как кинжалом в сердце. Пока этого не произошло, ведите себя как все нормальные люди. В остальных сферах жизни Вы отлично вписываетесь в общество, и тут впишетесь.
3. Глава. Охота в основном на фазанов.
В следующую субботу Уинстон выехал со Стивеном на охоту. Перед этим он сходил в библиотеку, теневую библиотеку, и почитал, что такое настоящая английская охота на фазана. Тут же перед ним встал вопрос о снаряжении.
Самое главное – это ружье. Ружье Стивен обещал выдать из клубного арсенала. Конечно, собственное ружье можно бы было купить на черном рынке, но задорого. Дешевле всего там стоили списанные из армии старые длинные винтовки. Дороже – пистолеты. В среднем ценовом диапазоне автоматическое оружие. Пистолет все-таки полезнее, его можно носить с собой хоть каждый день и стрелять с глушителем, не привлекая лишнего внимания. Но это все доставалось продавцам относительно недорого. По цене металлолома или как трофеи с войны.
Если бы дробовики стояли на вооружении в армии, то они бы, конечно, стоили на черном рынке подешевле. Но охотничье оружие выпускалось мелкими сериями для заслуженных людей, поэтому официально его получить было сложно, а неофициально очень дорого. Конечно, до революции в Англии хватало разных ружей, и до сих пор в продаже всплывали почти новые стволы, пролежавшие все это время где-нибудь под паркетом в толстом слое смазки. Или старые, которые пока еще не разваливались при выстреле.
В любом случае, ради того, чтобы один раз сходить на охоту, покупать ружье не стоило.
Вторая важнейшая вещь на охоте – обувь. Месить грязь в туфлях как-то смешно. Наверняка, у Стивена нашлись бы какие-нибудь старые сапоги, но Стивен и повыше, и поплотнее. Его сапоги на ногах Уинстона будут болтаться и портить все впечатление. А какие-нибудь случайные могут натереть ноги, и, опять же, кавалер произведет впечатление на даму жалкой клоунской походкой.
Уинстон так впечатлился, что сходил даже к сапожнику. Тот сказал, что пошить сапоги за четыре дня не успеет, и посоветовал подобрать по ноге резиновые на хороший носок. Потому что какая разница, насколько дорогой сапог будет выглядеть как монолит из грязи по колено.
Кладовщик Завода №34 легко подобрал для коллеги по шахматному клубу темно-зеленые веллингтонские сапоги со своего обширного склада.
Шляпа. Обязательно нужна шляпа. Чем отличается шляпа для охоты от шляпы для всего остального? Этот вопрос Уинстон задал на работе. «Меня пригласили на охоту», оказывается, и в современные времена значило ровно то же, что в старые. «Мне оказали честь уважаемые люди», вот что это значило. Билл из-за соседнего стола любезно одолжил отцовскую, еще довоенную охотничью шляпу с пером, а к шляпе непромокаемый чехол. Уинстон пообещал вернуть то и другое в том же состоянии, как взял.
Синий комбинезон для охоты точно не годится. Уинстон покопался дома в шкафу и нашел подходящие брюки примерно со студенческих времен. Немодно? Разве на мужские брюки бывает мода? Они же все почти одинаковые чуть ли не с начала века. Куртка сгодится обычная городская, из серой малопромокающей ткани. И старый отцовский свитер с оленем. Все-таки охотничья тематика.
Кроме материальной подготовки, Уинстон озаботился и теоретической. Сходил в библиотеку, почитал, кто такой фазан и как на него охотятся. С облегчением понял, что ни ярко-пестрый петух, ни скучно-серая курица не похожи на каких-нибудь редких птиц, на которых охота запрещена.
Рано утром, к первому предрассветному поезду Уинстон встретил Стивена на вокзале Кингс-Кросс. Стивен собрался на охоту в длинном плаще и обычных ботинках.
– Отличная шляпа, друг мой, – сказал Стивен, – Забыл тебе сразу сказать. Можно было поехать в нормальной обуви и переодеться в сапоги уже на месте. Кстати, во что ты собираешься переодеться к ужину?
– К ужину?
– Ты, наверное, подумал, что мы придем в садовый домик, достанем из пыльного шкафа ружья, прогуляемся по золотому осеннему лесу, а к вечеру вернемся домой?
– Да.
– Хм… Надо было конкретизировать. Сам виноват.
В поезде Стивен конкретизировал.
– Мы едем в охотничий клуб авиационной промышленности. Это бывшая усадьба одного лорда. В свое время спасена от разграбления мудрыми людьми и дошла до нас практически в музейном состоянии. За завтраком мы знакомимся с коллективом…
– С большим коллективом? С дамами?
– С небольшим. Дамы тоже участвуют. Знакомимся за завтраком, разбираем номера, в сотый раз слушаем инструктаж, выходим в поле, встаем на номера.
На слове «номера» Стивен бросил взгляд на собеседника. Он догадался узнать, что такое «номера» применительно к охоте? Уинстон догадался.
– Ружья у большинства свои, но числятся как бы собственностью клуба. Будьте осторожны с товарищами, которые привезут собственное оружие.
– Они джентльмены более высокого положения?
– За редким исключением, они именно что товарищи и абсолютно не джентльмены. Но, к сожалению, более высокого положения. У Вас и у Бонни статус гостей клуба. Вам выдадут клубные гостевые ружья. Я, конечно, понимаю, что Вы едете не просто на охоту, но, будьте любезны, отнеситесь с уважением и к технике безопасности, и к правилам охоты. И хотя бы сделайте вид, что стараетесь попасть в птицу. Будет очень невежливо продемонстрировать пренебрежительное отношение.
– Потом еще надо будет переодеться к ужину? Я ведь ничего не взял.
– Подберем Вам что-нибудь по размеру из клубного гардероба.
От провинциального вокзала до охотничьего клуба Уинстон со Стивеном и еще двумя охотниками доехали в открытой карете, запряженной двумя лошадьми. Не то стильно, не то экономно. Сена в сельской местности определенно больше, чем бензина.
Уинстон следовал за Стивеном, несколько раз останавливался, называл свое имя и пожимал руку разным людям. Никого не запомнил, кроме Уильяма Мерфи.
Мерфи производил впечатление скорее джентльмена, чем товарища, и при этом большого начальника, но не носителя погон. По выговору определенно ирландец, но местный, не из Ирландии. Светло-голубые глаза, идеально выбритое лицо, старомодная прическа с коротко подстриженными висками и шапкой волос сверху. Отлично сидящий по фигуре костюм.
Про Мерфи Уинстон уже слышал. Босс «Костюмов», одной из крупнейших преступных организаций Теневой Стороны Лондона. Территориально Костюмы контролировали северный Лондон, но интересы Мерфи простирались на существенно большую площадь, в том числе, за пределами города.
– Значит, Вы тот самый Уинстон Смит, – сказал Мерфи.
– Я, но почему тот самый? – ответил Уинстон.
– Один наш общий знакомый, покойный, дал Вам такую характеристику, что я попросил коллегу по охотничьему клубу заглянуть к Вам, не дожидаясь подтверждения о его смерти.
– О`Брайен все-таки мертв? – удивился Уинстон, – Его казнили?
– Мертв, но таким образом, которого не ждали. Все довольно долго думали, что его отменили, и никто из тех, кто мог бы, не проявил себя так, будто знал о его смерти. Похоже, покойный вел игру с кем-то вне нашего круга.
– Не могу сказать, что сожалею.
– Никто не может. Как Вам нравится на нашей стороне экономики?
– Лучше, чем на противоположной, – нейтрально ответил Уинстон.
– Чего-то не хватает для полного счастья? – Мерфи бросил взгляд на руки собеседника, – Семейного уюта?
– Отчасти, – замялся Уинстон.
Он бросил взгляд на руки Мерфи и заметил обручальное кольцо на левой.
– Думаете, стоит? – спросил он.
– Думаю, стоит, – ответил Мерфи, – Здесь мы придерживаемся старомодных не только экономических, но и семейных ценностей. Вы убежденный холостяк?
– Так получилось, – Уинстон пожал плечами.
– Может быть, стоило пригласить Вас не на охоту, а на бал? Познакомить с девушкой из хорошей семьи… Что-то не так?
– У меня был несчастливый брак с девушкой из хорошей семьи, – честно ответил Уинстон.
– На Вашем месте мог оказаться каждый. Просто не сдавайтесь и не впадайте в уныние. Плезенс сказал, Вы отлично справляетесь с работой.
– Спасибо.
– Вот и с новыми отношениями отлично справитесь. У Вас есть жизненный опыт и голова на плечах. Желаю удачи.
– Благодарю.
– Теперь идем к оружейнику, подберем Вам ружье, – сказал Стивен.
– Мерфи – большой человек в теневой экономике? – спросил Уинстон.
– Почему Вы так думаете? – улыбнулся Стивен.
– Он бреется каждый раз новым лезвием, но ходит в костюме, а не в партийном комбинезоне.
– В партийных комбинезонах на охоту никто не ходит, так же как в них не ходят плавать в бассейне и работать в горячем цеху. А бреется он опасной бритвой, – ответил Стивен, – Но в целом Вы угадали. Это ему когда-то рассказал про Вас О`Брайен.
При упоминании О`Брайена Уинстон вздрогнул.
– Вы не знаете, что случилось с О`Брайеном?
– Он в аду на сковородке. Мерфи ведь только что сказал.
– Где? – Уинстон не понял метафоры. Некогда библейские термины стали сленговыми и теперь могли обозначать что угодно в зависимости от контекста.
– Нашли тело, говорят, что убит.
– Не отменен или ликвидирован, а убит?
– Именно так. Представьте себе, у больших начальников, как и у пролов, могут случиться конфликты не только с органами власти. Подробностей я не знаю.
Новость заметно порадовала Уинстона. Он даже подумал, вдруг Братство все-таки существует и наказывает тех, кто обманывает людей, притворяясь Братством.
Стивен и клубный оружейник подобрали новичку горизонталку-бескурковку Веблей-Скотт. Оружейник вынес два немного разных ружья, и Уинстон выбрал то, на котором присутствовала хотя бы мушка. Целиться по голой прицельной планке он побоялся.
– Носим ружье на локте в переломленном виде. Вставил патроны, закрыл стволы – курки взведены, можно стрелять.
– Предохранитель?
– Если не собираетесь стрелять, переломите ружье. Чтобы все видели.
Сам Стивен взял курковку Перде. На вид очень старое ружье, точно довоенное.
– Ружье моего отца, – сказал Стивен, – Пришлось сдать в клуб, но оно все равно мое.
Они вернулись в холл, и Стивен элегантно приподнял шляпу.
– Бонни! Рад тебя видеть.
– Взаимно, – ответила девушка.
Уинстон понял, что это та самая девушка, с которой хотел его познакомить Стивен. Костюмчик на ней, надо полагать, подарок американца. Ковбойская шляпа, кожаная куртка с бахромой в индейском стиле, красный шейный платок, джинсы, кожаные штанины поверх джинсов и остроносые сапожки на скошенном каблуке. Конечно, фигуру такой костюм несколько скрывает, но фигура бесспорно стройная. Лицо у нее доброе, волосы светлые и густые, голос приятный, улыбка очень располагающая.
– Позвольте представить моего друга Уинстона Смита.
Уинстон шагнул вперед и вежливо поклонился.
– Бонни Крикет, – ответила девушка, сделав неопределенный жест правой рукой.
Такой же жест когда-то делала мама Уинстона. Мужчина мог его проигнорировать, ограничившись приветствием на словах. Мог протянуть руку, и тогда жест переходил в легкое рукопожатие. Мог аккуратно подхватить женские пальцы своими и элегантно поцеловать руку.
Уинстон выбрал третий вариант.
Бонни мило улыбнулась в ответ.
– Говорят, Джек уехал, не попрощавшись? – спросил Стивен.
– Да. Вернулся к жене и детям. Думаю, об охоте он будет скучать больше, чем обо мне.
– Разве в Штатах нет охоты?
– Его не пускает жена. Жена Джека уверена, что вместо охоты мужчины пьют и бегают по бабам.
– Удивительно, как она его в Англию отпустила.
– Не без скандала. Вы же знаете эту историю. Джек проворовался в Штатах, и его на пару лет сдвинули торговым представителем в страшный Эйрстрип Ван. На самую линию фронта, где каждое лето из моря выходит русская морская пехота верхом на бурых медведях, а каждую зиму по льду наезжает русская кавалерия верхом на белых.
– Зато теперь Вы свободны? – уточнил Стивен.
– Я в активном поиске, – ответила Бонни.
– Тогда я оставлю вас на минутку и поздороваюсь с другими гостями.
К своему удивлению, Уинстон обнаружил, что он нисколько не теряется, когда ведет small talk. И вообще чувствует себя отлично в стенах музея, изображающего усадьбу лорда, в окружении товарищей, изображающих джентльменов.
Бонни легко и непринужденно узнала, что Уинстон работает в Министерстве Изобилия, что он там на хорошем счету, что живет один, что любит вкусно поесть. Аккуратно выведала, что он не ходит ни в Sodom, ни в Mantis. Попыталась ущипнуть его за жирок на животе, но не смогла за отсутствием такового.
– Куда же Вы тратите все эти белки, жиры и углеводы? – удивилась Бонни.
– Занимаюсь шахматами.
– Только шахматами?
– Еще боксом. Но совсем чуть-чуть.
– Обожаю бокс. Но только смотреть. Вы знакомы с кем-нибудь еще, кроме Стивена?
– Я представлен Мерфи, но не могу сказать, что знаком с ним. Он узнал про меня намного раньше, чем я про него.
– А из Министерства? Уже встречались с Железной Леди?
– У меня пока не тот уровень, – ответил Уинстон, – Я ее даже не видел.
– Наш председатель, генерал Эллиот, говорит, что она похожа на школьную учительницу. Строгая, но справедливая.
Традиционная английская охота на фазанов абсолютно не похожа на условно-стереотипную охоту в понимании далеких от охоты людей. Где охотник бегает по лесу с ружьем наперевес в поисках дичи, и может как встретить дичь, так и не встретить.
Здесь же охота является не приключением в поисках удачи, а административно-хозяйственным мероприятием, где залогом успеха является не умение поймать за хвост стечение случайных обстоятельств, а надлежащее выполнение своих задач всеми участниками. Включая землевладельца, загонщиков, стрелков и самих фазанов.
Для начала нужны фазаны. Дикая и невоспитанная утка или там гусь могут пролетать мимо охотничьих угодий без всяких графиков и приземляться где попало на свое усмотрение. Это крайне неудобно при составлении графика посещения угодий компаниями уважаемых людей.
Фазан, в отличие от диких иностранных птиц, никуда не улетит, потому что он местный и патриот. Патриот он потому, что его в угодьях разводят и подкармливают специально, так что при всей своей номинальной дикости птица получается почти домашняя, но умеющая летать. Остается, конечно, риск, что не признающая административных границ птица перелетит через забор и исчезнет за горизонтом в поисках лучшей участи. Но если откармливать фазанов в закрытых помещениях, чтобы не разлетелись, тогда они вовсе не научатся летать. Приходится выпускать фазана в лес и кормить там, а фазан в обмен на иллюзию свободы принимает обязательства научиться использовать по назначению данные ему крылья.
Летает фазан невысоко и недалеко, штатно он перемещается бегом на ножках. Но если товарищи охотники захотели бы пострелять по бегущей дичи, они бы пошли на кролика или на зайца. Поэтому задача принимающей стороны состоит в том, чтобы обеспечить групповой взлет птиц в заданном направлении на нужной высоте в положенное время.
Главное обстоятельство, которое может испортить охоту, это нелетная погода. Фазан под сильным дождем не взлетит, хоть как его уговаривай. Поэтому загон может и задержаться из-за дождика, но в течение дня подходящее время наверняка найдется. Эйрстрип Ван все-таки не тропики с сезоном непрерывных ливней.
Дождавшись приемлемой погоды, охотники и загонщики выходят в лес. Загонщики командуют фазанам на взлет. Может быть, они орут по-боцмански и дудят в дудки, а может быть, вежливо говорят «fly up, please». Может быть, поют «Stretch your wings and fly». Может быть, даже палочкой тыкают ленивую птицу. Где как принято.
Фазаны нехотя встают и неспешной трусцой бегут в заданном направлении. Бежать они могут долго при условии подходящей для бега местности. Только если бежать уже неудобно из-за зарослей или бурелома, фазан взлетит.
Поэтому загон идет на заранее подготовленной территории с расчищенной взлетной полосой и очевидной даже для курицы отметкой «взлетать здесь». На лугу напротив четко очерченной кромки леса на заранее подготовленных позициях для стрельбы встают господа охотники. Товарищи охотники временно считаются господами и тоже ведут себя по правилам, когда-то придуманным классовыми врагами. Расстояние от линии стрельбы до леса рассчитано, исходя из того, когда фазан взлетит и насколько поднимется, чтобы стрелять с комфортным углом возвышения, а не над головой в зенит. При этом учитывается, что комфортная дистанция для стрельбы из ружья порядка тридцати пяти метров. На этом расстоянии оба ствола горизонталки попадают примерно в одно место, а дальше траектории уже пересекаются и расходятся.
На номер охотник должен выйти строго с незаряженным ружьем и с патронами по карманам. Стоять четко в линии, как на стрельбище, и ни в коем случае не бегать вперед-назад, нарушая правила техники безопасности. Держать свой сектор стрельбы по горизонтали, не конкурируя с соседями, и по вертикали. То есть, стрелять не ниже вершин деревьев, чтобы не подстрелить загонщиков вместо фазанов. По букве и духу нечто среднее между зенитным дивизионом и соревнованиями по стрельбе.
Дальше все просто. Дисциплинированный английский фазан по команде загонщиков начинает забег и организованными группами идет на взлет в сторону охотников. Фазаны вылетают из леса, охотники стреляют, заряжают и стреляют. По окончанию фазанов егерь дает команду разрядить ружья. Когда все разрядились, можно сойти с номеров и поговорить. Помощники собирают тушки. Охотники и загонщики переходят на другой подготовленный огневой рубеж.
Почти все участники охоты вышли с двуствольными ружьями. Уинстон совершенно не разбирался в ружьях, но заметил, что они бывают с вертикальным и с горизонтальным расположением стволов, а еще с курками или без курков снаружи. Ружье с одним стволом принес только Мерфи, но остальные участники охоты почему-то бросали на него завистливые взгляды.
Номера, то есть, последовательность расстановки охотников в линию, как сказал Стивен, распределяются жребием. Почти. Потому что Уинстону явно не случайно досталось место между Мерфи и Бонни, а перед Бонни шел Стивен.
Охотники вышли вслед за егерем на тропинку и растянулись на номера. Уинстон заметил вытоптанное пятно под ногами. Год за годом, с начала века несколько десятков раз в течение сезона здесь вставал охотник. Сменилась власть, изменился мир. Но старые британские традиции не сдавались.
В лесу зашумели загонщики.
– Заряжай! – скомандовал егерь.
Уинстон сдвинул ключ, переломил стволы и зарядил два патрона. Бонни и Стивен сделали то же самое. Слева Мерфи переломил ружье, вложил патрон в ствол, а потом принялся один за другим запихивать патроны в приклад. Сколько же их туда влезает? Пять. Неплохо.
Из леса вылетел первый торопливый фазан. По нему с разных сторон бахнули сразу трое. Как минимум один охотник поступил не по правилам, – подумал Уинстон.
Две птицы слева. Уинстон дернул ружьем, но понял, что это не его сектор обстрела. Два раза подряд выстрелил Мерфи, два раза попал. Сбитые фазаны упали в траву.
Стая справа. Стреляют Бонни и Стивен.
Это сектор Бонни или мой? Неважно, Бонни отстреляла дуплет и опускает ружье.
Уинстон выстрелил навскидку. Мимо. Как говорил Стивен, поводка и упреждение? Еще выстрел, нет! Долго вел и опасно повернулся направо слишком близко к линии стрелков.
Опустил ружье, повернулся прямо. Одного патрона нет. Дозарядить или ждать птицу?
Вот он. Вылетает прямо в нужном секторе и пройдет над головой. Слева тра-та-та отстрелялся Мерфи. Большой пестрый фазан, летевший на Уинстона, испугался и как-то даже притормозил. Уинстон поймал его на мушку и выстрелил. Попал!
– Я попал! – радостно крикнул Уинстон и сделал шаг вперед, чтобы подбежать и схватить раненого петуха, планирующего на одном крыле.
Но, не успев оторвать от земли левую ногу, вернул правую на место. Нарушение, нельзя выходить перед линией. Сбитый фазан плюхнулся на землю, нисколько не ушибся, вскочил на ноги и дал стрекача так шустро, что страус бы позавидовал. Только направление он выбрал вдоль линии стрелков. Охотники свистели и кричали вслед, но никто не стрелял.
При желании, фазаны могли бы выйти из леса пешком и пройти между охотниками, ничем не рискуя. Но они играли по правилам и честно взлетали где положено.
Уинстон переломил ружье, выдернул гильзы, подумал, куда их девать. Решил не бросать под ноги и сунул в карман с патронами. Из кармана вытащил два патрона, вложил в стволы, закрыл ружье. Пока он копался, над головой пролетели две удачливых птички.
Остальные фазаны, по-видимому, оценили пролет этих двух и бросились в брешь в линии. Бонни повела ружьем, выстрелила один раз, остановилась и вернулась в свой сектор.
Уинстон выстрелил два раза куда-то в середину стаи, не имея на мушке определенной птицы. Случайно сбил еще одного, и этот уже падал как убитый.
Никаких криков, шагов и всего такого. Переломить, вынуть гильзы, вложить патроны, закрыть.
Разрядились и перешли на новое место. Построились. Загонщики. Фазаны. Выстрел – мимо, выстрел – мимо. Еще одна стайка. Мерфи стреляет четыре раза, Уинстон два. Падают четыре птицы слева, остальные пролетают над головой, скептически хихикая.
– Четыре! – крикнул Мерфи.
В секторе Мерфи вылетели еще два, но он только начал кормить ружье патронами.
– Уинстон, возьмите их! – крикнул Мерфи.
Бах! Бах! Одного взял.
Фазаны в загоне заканчиваются. Уинстон успел подстрелить еще одну серую курицу.
– Разряжай! – крикнул егерь.
Все разрядились и двинулись по тропе в сторону егеря, держа переломленные ружья на сгибе руки.
– У меня пять, – сказала Бонни, догнав Уинстона, – А у Вас?
– Три. То есть, три с половиной. Одного ранил.
– Вы неплохо отстрелялись для своего номера, – сказала Бонни, – Рядом с Мерфи и его пулеметом самое сложное место. Туда обычно ставят новичков или плохих стрелков, чтобы им было чем оправдать низкий результат.
– Я случайно.
– Не верю.
– Я первый раз на охоте.
– Неужели? Я заметила, что Вы четко заряжали, разряжали и переламывали. Если бы я даже не знала, как надо делать правильно, то по взглядам мужчин вокруг Вас все бы поняла. Они сначала опасались, что Вы где-то ошибетесь, а потом стали смотреть как на своего. И Вы ни разу не направили ружье на человека.
– Я служил на флоте.
– Срочную?
– Да. Работал с бумагами и выступал за честь экипажа на соревнованиях по стрельбе. Наверное, стрелять как плавать. Раз научился и не забудешь.
– Вам, случайно, не пригодится более стильная одежда для охоты? Джек оставил у меня свой охотничий костюм, когда уехал.
– Я даже не знаю…
– Заходите. Померяете.
– Благодарю. Когда Вам угодно меня принять?
– Хоть завтра.
Вернувшись в усадьбу, Бонни отошла в дамскую гардеробную переодеться к ужину. Уинстон направился в мужскую, оглядываясь в поисках Стивена.
– Вот Вы где! – Стивен уже успел сменить промокшие куртку и брюки на старомодную твидовую тройку, – Я держу этот костюм здесь, чтобы не возить его каждый раз туда-сюда. Вас можно поздравить?
– Более-менее. Встречаемся завтра.
– Отлично!
Стивену сегодня поднял настроение еще кто-то, кроме Уинстона, и он вел себя на удивление несерьезно. Даже начал насвистывать узнаваемую мелодию.
– God save the Queen, The fascist regime, – подпел Уинстон. Он находился с этой песней в особых отношениях, потому что именно ему несколько лет назад поручили сменить ее авторство с отмененных Antisex Pistols на «слова и музыка народные».
