Текст книги "Исторические портреты"

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

После Люценского сражения союзная армия отдает неприятелю Дрезден, и тот овладевает всей Саксонией. Русско-прусские войска терпят от французов новое поражение – в двухдневной битве у Бауцена. Витгенштейну приходится отступить в Верхнюю Силезию, хотя союзники потеряли под Бауценом 12 тысяч человек, а французы – 18 тысяч.

…Немалая доля вины за поражения при Люцене и Бауцене пала на главнокомандующего: полководец Наполеон оказался ему «не по зубам». Осознавая это, Петр Христианович просил у императора Александра I увольнения от занимаемой должности. В своем прошении он писал:

«Так как теперь прибыл к армии генерал Барклай-де-Толли, который меня гораздо старее и у которого я всегда находился в команде, то я и ныне почту за удовольствие быть под его начальством…»

Генерал-лейтенант А.И. Михайловский-Данилевский, автор исторических записок о кампаниях 1813–1815 годов, об оставлении Витгенштейном поста главнокомандующего русско-прусской армии писал так:

«Возвышение его на степень главнокомандующего было приятно для армии, потому что его вообще любили за благородные свойства, за обходительность с офицерами…

Но вскоре мы увидели, что звание, в которое он был облечен, не соответствовало его силам…

Таким образом, граф Витгенштейн упал с высоты и испытал общую участь всех, кому счастье перестало улыбаться…

Легко заступить место великого мужа (речь идет о полководце М.И. Голенищеве-Кутузове. – А.Ш.), но трудно заменить его».

Ко времени командования Витгенштейном союзной русско-прусской армией, то есть к первой половине 1813 года, относится такой малоизвестный эпизод в его биографии. После занятия Бердина он отдал распоряжение начать здесь издание «Русско-немецкой народной газеты». В первом ее номере, вышедшем перед Лейпцигской битвой, он приказал немецким редакторам опубликовать такие слова:

«…Каждое фальшивое мнение и каждую ложь, которые так охотно и зачастую так искусно распространяются врагом, необходимо энергично подавлять и душить этот яд, наносящий часто больше вреда, чем вражеское оружие».

…Новым главнокомандующим союзной русско-прусской армией становится генерал от инфантерии М.Б. Барклай-де-Толли, полководец гораздо более авторитетный и основательный. В войне наступило перемирие, которое стороны постарались потратить на усиление своих армий. На сторону антинаполеоновской коалиции встали Австрия и Швеция. Стратегическая ситуация в центре Европы окончательно изменилась не в пользу наполеоновской Франции.

С возобновлением военных действий генерал от кавалерии граф П.Х. Витгенштейн оказался в Главной (Богемской) союзной армии, которой командовал австрийский фельдмаршал Шварценберг. Под его командование поступает часть русских войск (12–14 тысяч человек). В неудачном для союзников Дрезденском сражении он подкреплял авангард прусского корпуса генерала Клейста.

После этой большой битвы корпус Витгенштейна прикрывал отход союзной армии в Богемию, несколько раз отбивая сильные атаки преследовавших французов, сильных духом после дрезденской виктории. Свою задачу, как командира армейского арьергарда, Петр Христианович выполнил достаточно успешно.

В «Битве народов» под Лейпцигом его корпус в схватке за Пробстгейд взял верх над французами, хотя это селение до семи раз переходило из рук в руки. Затем русский корпус выбил наполеоновцев с последней позиции перед Лейпцигом. Наградой генералу от кавалерии стало Золотое оружие с надписью «За храбрость» – сабля, украшенная алмазами. Австрийский император наградил П.Х. Витгенштейна «командорственным крестом ордена Марии-Терезии».

…В 1814 году война была перенесена на собственно французскую территорию. 5 февраля корпус Витгенштейна наткнулся на главные силы Наполеона, и встречным ударом был опрокинут, потеряв орудий и 2144 человека убитыми и пропавшими без вести.

Но уже через 10 дней Петр Христианович берет убедительный реванш. При Бар-сюр-Об он разбивает корпуса маршалов Удино и Макдональда. В том сражении против 44 тысяч русских, австрийских и баварских войск действовали 28 тысяч французов. Русский корпус потерял 2 тысячи человек. Был в битве эпизод, когда Витгенштейну пришлось вести лично в контратаку кирасирский полк.

Под Бар-сюр-Об Витгенштейн получил тяжелое ранение в ногу пулей навылет. Ему пришлось сдать командование, но при действующей армии все же остался. Во время вступления союзных войск в Париж он находился при императоре Александре I.

Отмечая заслуги русского полководца в событиях 1814 года, король Пруссии удостоил его следующим рескриптом, в котором говорилось:

«В сражении при Бар-сюр-Об я вновь имел случай быть свидетелем храбрости русских и благоразумного предводительства ими, которое вам, любезный генерал, приносит столько чести…»

…Во второй раз генералу от кавалерии П.Х. Витгенштейну довелось командовать войсками России, направленными против Наполеона, в 1815 году. После бегства императора французов с острова Эльба Александр I двинул часть русской армии в Европу. Но этот поход был прекращен после получения известия об исходе битвы при Ватерлоо и повторном отречении Наполеона от императорского престола.

В следующем году Витгенштейн получает отпуск за границу для лечения от полученных на войне ран. Возвратившись в Россию, он 3 мая получает под свое командование 2-ю армию, сменив генерала от кавалерии Л.Л. Беннигсена. Армия была расквартирована на территории современной Украины, имея штаб-квартиру в Тульчине. Одновременно он назначается членом Государственного совета, а его супруга Антуанетта Снарская становится кавалерской дамой ордена Святой Екатерины.

…Пришедший к власти император Николай I откровенно благоволил к Петру Христиановичу. 22 августа 1826 года он жалует графа чином генерал-фельдмаршала. В русской армии появляется Мариупольский гусарский полк его имени.

С началом Русско-турецкой войны 1828–1829 годов следует назначение главнокомандующим 90-тысячной русской армией на европейском театре. Турки на начало боевых действий имели на Дунае всего 15 тысяч человек, не успев подтянуть от Стамбула свои наличные значительные силы. 30 апреля русские войска занимают Бухарест, столицу княжества Валахия. 7 июня складывает оружие гарнизон крепости Браилов.

В прологе войны Витгенштейн действует достаточно решительно. Русские войска успешно форсируют полноводный Дунай во время его разлива. Неприятель, не ожидавший такого развития событий, оказался не в состоянии воспрепятствовать их появлению в правобережной Добрудже. После этого берутся турецкие крепости в низовьях Дуная: Исакча с 75 орудиями, Тульча, Мачин с 87 пушками и Гирсово.

Главнокомандующий за эти успехи награждается высшей наградой Российской империи – орденом Святого апостола Андрея Первозванного.

После форсирования Дуная и падения турецких крепостей в устье реки ареной боевых действий стала северо-восточная часть современной Болгарии. То есть война вновь пришла в европейские владения Блистательной Порты: русские войска в прежние войны не раз переходили Дунай.

Осаде подвергается сильная придунайская крепость Силистрия с 20-тысячным гарнизоном. Генерал-фельдмаршал Витгенштейн отказывается от сосредоточения усилий армии против нее. Оставив у Силистрии (древнего Доростола) заслон силой в 9 тысяч человек, он ведет армию на крепости Шумла и приморскую Варну.

Однако действия против крепости Шумла с самого начала стали складываться неудачно. В ее стенах укрылось 40-тысячное турецкое войско под начальством опытного Гуссейн-паши. У русских же не хватало наличных сил для ее полной блокады. Стала заметна нехватка провианта и фуража. На местные ресурсы полагаться не приходилось.

Дела под черноморской крепостью Варна обстояли намного лучше. Здесь удалось успешно отразить подошедший 30-тысячный корпус Омара Вриони-паши, который попытался деблокировать осажденный варненский гарнизон. Не смогли турки получить и поддержку морем.

26 сентября Варна подверглась генеральному штурму, и 29-го числа она капитулировала. В плен сдались 7 тысяч султанских солдат и офицеров, а трофеями русских стали 140 орудий, преимущественно крупных калибров. Падение Варны стало наиболее крупным успехом русской армии в первый год войны.

Кампания 1828 года в целом сложилась для нее удачно. Были заняты Дунайские княжества – Молдавия и Валахия, часть придунайской Болгарии. Пало 8 турецких крепостей. В плен попали 9 султанских генералов-пашей и около 22,5 тысячи солдат и офицеров. Взято 3 военных лагеря, 957 орудий, 180 знамен. На Дунае потоплено и захвачено 17 больших судов и 45 малых. Или, говоря иначе, вражеская Дунайская военная флотилия подверглась основательному разгрому.

Из числа трофейных пушек император Николай I 9 пожаловал, как боевую награду, высочайшим указом главнокомандующему генерал-фельдмаршалу П.Х. Витгенштейну. Это была редкая милость монархов к полководцам, которые даровали престолу и державе большие победы.

Потери русской стороны в кампании 1828 года выразились в 8 орудиях под Шумлой, которые турки захватили в ходе внезапной вылазки. Под конец года начались неудачи. В октябре пришлось снять осаду с крепостей Силистрия и Шумла. Артиллерийские бомбардировки их укреплений желаемого результата не дали из-за отсутствия тяжелых осадных орудий. Без этого «взломать» фортификационную ограду этих крепостей было невозможно. Выманить же их гарнизоны в «чистое поле» или пойти на рискованный штурм, уповая на внезапность, Петр Христианович не смог и не решился.

Армия Витгенштейна, действовавшая, скажем прямо, безынициативно и не сумевшая переломить ход борьбы, в конце 1828 года с потерями отступила за Дунай, в Валахию. Официально это называлось уходом на зимние квартиры с началом холодов. Такое случалось и прежде. Ситуация в войне на европейском театре стала меняться не в лучшую для русской армии сторону: султан стянул в Болгарию со всех концов Оттоманской Порты огромные силы.

В Санкт-Петербурге к началу новой и последней военной кампании осознали, что генерал-фельдмаршал П.Х. Витгенштейн не способен победить в Турецкой войне. Это было в его биографии второе неудачное главное командование, данное ему благодаря благосклонности монарха. 18 февраля 1829 года новым главнокомандующим назначается Иван Иванович Дибич (будущий Дибич-Забалканский), который и поставил в войне победную точку блестящим броском через Балканские горы под стены Константинополя (Стамбула).

…Витгенштейн ушел в отставку по состоянию здоровья. Он поселяется в имении (местечке) Каменка Ольгопольского уезда Подольской губернии (ныне Черкасская область Украины), «занимаясь счастием поселян и делами благотворения, всегда доступный, кроткий, праводушный».

О нем в Европе, в немецких государствах, помнили хорошо. 1 мая 1834 года прусский король Фридрих-Вильгельм III возвел генерал-фельдмаршала Российской империи в княжеское достоинство с титулом светлости. Пруссия помнила того Витгенштейна, который так много сделал для ее освобождения от французского владычества в начале 1813 года. К тому же род Сайн-Витгенштейн-Людвигебургов имел на германской земле глубокие корни и широкие родственные связи, в том числе и в Прусском королевстве.

От этого дела не остался в стороне и всероссийский монарх. Именным высочайшим указом от 16 июня 1836 года император Николай I Павлович разрешил верноподданному графу П.Х. Витгенштейну принять с нисходящим потомством княжеское достоинство Прусского королевства и пользоваться в России титулом светлейшего князя. Высочайший рескрипт заканчивался словами:

«…Мне весьма приятно видеть и в сем случае новое доказательство того отличного уважения, которое стяжали вы блистательными и незабвенными на поле чести подвигами. Пребываю навсегда вам благосклонный.

Николай».

Скончался светлейший князь П.Х. Витгенштейн в городе Лемберге (ныне Львов, Украина) 30 мая 1843 года во время поездки за границу для лечения. По другим данным, он умер в 1842 году.

…Генерал-фельдмаршал светлейший князь Петр Христианович Витгенштейн был награжден от имени всероссийского самодержца многими орденами: Святого Андрея Первозванного, Святого Георгия 2-й, 3-й и 4-й степеней, Святого Владимира 1-й степени, Святого Александра Невского, Святой Анны 1-й степени, Золотым крестом за Прагу, золотой саблей с алмазами и лаврами, знаком отличия «За XXXV лет беспорочной службы».

Имел он, как полководец, ордена и союзников России по антинаполеоновским коалициям: прусские Черного Орла и Красного Орла 1-й степени, австрийский Марии-Терезии 2-й степени, баварский Верности.

Михаил Воронцов

Потомок древнего дворянского рода, известного на Руси с первой половины XI столетия. Родоначальником же Воронцовых стал Федор Воронец, живший в XIV веке. Сын русского посла в Лондоне генерал-аншефа графа Семена Романовича Воронцова появился на свет в 1782 году. Детство и молодость провел при отце, получив в Англии блестящее образование. Родитель, известный российский дипломат, готовил сына к государственной службе.

В четырехлетнем возрасте был записан бомбардир-капралом в лейб-гвардии Преображенский полк. В 16 лет пожалован императором Павлом I придворным чином действительного камергера (IV класс по Табели о рангах). Действительную военную службу начал поручиком в рядах гвардейцев-преображенцев в 1801 году. Однако служба в столице оказалась для графа Михаила Воронцова недолгой, и молодой офицер легко оставляет столичные «всякие забавы» ради забав «тех, кои встречаются в поле и против неприятеля».

…В 1803 году по личной просьбе он отправился волонтером на Кавказ, где на протяжении всей укрепленной линии между горами и равниной не утихали военные действия, хотя до собственно Кавказской войны было еще далеко. Был прикомандирован к войскам Отдельного Кавказского корпуса и назначен состоять при царском наместнике князе П.Д. Цицианове (Цицишвили), чьими трудами к России была присоединена немалая часть Закавказья. Наместник ценил способности хладнокровного поручика с графским титулом и благоволил к нему.

Участвовал в неудачной Закатальской экспедиции против горцев-лезгин, в которой Михаил Воронцов едва не погиб при падении с горной кручи на реке Алазани. Случилось это тогда, когда русский экспедиционный отряд выходил из Закатальского ущелья. В том бою князь командовал одной из рот пехотного Кабардинского полка. Шедшая впереди грузинская конная и пешая милиция, не принимая рукопашного боя, ударилась в бегство и смяла шедшие за ней по узкой горной дороге русские роты.

В 1804 году принял участие в войне против Персии 1804–1813 годов (Первой русско-иранской войны). 3 января этого года при штурме сильной по тому времени крепости Гянджа с двойными стенами вынес из-под огня ханских воинов тяжело раненного офицера. Им оказался будущий блестящий генерал П.С. Котляревский, один из героев Кавказской войны, «покоритель Ленкорани» и «бич Кавказа».

Блестящее образование, полученное графом Воронцовым, не раз позволяло ему отличаться в дипломатических делах любого ранга. Он участвовал в переговорах с имеретинским царем Соломоном, убедив его в необходимости принятия подданства России. Собственно говоря, особо убеждать одного из грузинских монархов не приходилось: проза жизни заставляла и правителя Имеретии искать покровительства и защиты у единоверной России.

Затем граф Михаил Воронцов в составе кавказских войск отправился в поход на Эриванское ханство, часть шахской Персии. Переход через горы отличался немалой трудностью и напряженностью сил и для нижних чинов, и для их командиров. Тот поход по горному краю в отдаленном будущем окажет Воронцову хорошую службу, когда ему не раз придется скрестить оружие с имамом Шамилем, находившимся в зените собственной славы.

Все в том же чине поручика гвардии участвовал в сражении у стен Эчмиадзинского монастыря, где был разгромлен 18-тысячный корпус шахских войск. Затем принимал непосредственное участие в разгроме (дважды – 25 и 30 июня) персидской армии наследного принца Аббас-Мирзы, перешедшей реку Аракс и вторгшейся в Закавказье.

Кавказский наместник генерал от инфантерии князь П.Д. Цицианов писал в наградном представлении на гвардейского офицера императору Александру I:

«Не могу не рекомендовать особенно находящегося при мне за бригад-майора, не сменяющегося, лейб-гвардии Преображенского полка поручика графа Воронцова, который деятельностью и попечительностью своей заменял мою дряхлость, большою мне служит помощью и достоин быть сравнен с его сверстниками».

По этому представлению Михаил Воронцов в августе 1804 года был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени и капитанским чином. Вскоре, в связи с началом антинаполеоновских войн, он покидает Кавказ ради того, чтобы оказаться на новом боевом поприще. Связи позволяли ему сменить театр военных действий без излишних временных трат на получение разрешения.

…«Отличия» в войнах против наполеоновской армии начались для капитана лейб-гвардии Преображенского полка графа М.С. Воронцова участием в 1805 году в действиях десантного корпуса генерала П.А. Толстого в Померании, которая принадлежала шведской короне. Русские тогда осадили крепость Гамелон. В больших полевых сражениях одногодичной Русско-австро-французской войны, таких как Аустерлиц, побывать 23-летнему графу не довелось.

Затем участвует в скоротечной Русско-прусско-французской войне 1806–1807 годов. Отличается в больших сражениях при Пултуске, Гутштадте, Фридланде, Гейльсберге, которые следовали одно за другим на территории Восточной Пруссии. За личную «примерность» в деле под Пултуском производится в полковники.

С 1807 года – командир 1-го батальона лейб-гвардии Преображенского полка, с которым познал горечь поражения в сражении 2 июня того года под Фридландом. В 1809 году полковник и Георгиевский кавалер граф П.М. Воронцов назначается командиром Нарвского мушкетерского (пехотного) полка. Командование им стало серьезным шагом к овладению опытом войскового начальника.

Полковой командир получает известность написанным им на новой для него войне «Наставлением господам офицерам Нарвского пехотного полка в день сражения». В этом известном для своего времени документе он изложил не только тактические тонкости ведения боя, но и значение морально-волевых качеств офицеров и нижних чинов для достижения победы в бою. В «Наставлении» на сей счет говорилось:

«Господам офицерам, особливо ротным командирам, в сражении крепко и прилежно замечать, кто из нижних чинов больше отличается храбростью, духом твердости и порядка, таковых долг есть высшего начальства скорее производить в чины, ибо корпус офицеров всегда выигрывает получением настоящего храброго офицера, из какого бы рода он ни был».

Полковой командир нарвских мушкетеров по-суворовски учил подчиненных, готовя их к серьезным испытаниям, которые были и для него не за горами, поскольку Наполеон Бонапарт уже задумывался над планами Русского похода:

«Храбрые люди никогда отрезаны быть не могут; куда бы ни зашел неприятель, туда и поворотиться, идти на него и разбить».

Интересно, что «Наставление» несло в себе жизненный девиз Михаила Семеновича. Он гласил: «Упорство и неустрашимость больше выиграли сражений, нежели все таланты и все искусство».

…Воронцову с третьей кампании довелось принять участие в Русско-турецкой войне 1806–1812 годов. На берега Дуная он прибыл вместе со своими нарвскими мушкетерами, познав там боевую школу таких великих полководцев России, как сперва суворовца князя П.И. Багратиона, затем – тоже послужившего под знаменами русского военного гения Суворова-Рымникского – М.И. Голенищева-Кутузова, князя Смоленского.

В мае 1810 года за отличие (личную храбрость и командирское умение) в штурме крепости Базарджик в 28 лет производится в генерал-майоры. За одержанную победу Нарвскому мушкетерскому полку даруются почетные Георгиевские знамена. Затем участвует в штурме крепости Шумлы, овладении городом Систово на Дунае, сражениях у Батина, Рущука, Видина, Калафатоме, других делах. То есть повоевать ему с турками на болгарской земле довелось много.

За блестящую Рущукскую победу русского оружия награждается Золотым оружием – шпагой, украшенной бриллиантами. За Видин – орденом Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени. То есть в наградах способного сына екатерининского вельможи, гвардейца, не обходили. Но, вне всякого сомнения, молодой граф себе имя делал сам: в действующей армии о его храбрости и бесстрашии говорилось много.

Второго Георгия Михаил Семенович получил так. Получив приказ от главнокомандующего русской армией М.И. Голенищева-Кутузова переправиться через Дунай и зайти в тыл к неприятелю, Воронцов с вверенным ему сводным отрядом форсировал реку у Груи. В считаные дни занимается Видинская равнина. Турецкая конница числом 5 тысяч всадников попыталась сбросить русских в Дунай, но была рассеяна и обращена в бегство.

…Бесстрашный Воронцов стал одним из наиболее прославленных героев Отечественной войны 1812 года. Перед самым ее началом он получил в командование 2-ю сводно-гренадерскую дивизию (создана незадолго до начала войны), которая входила в состав багратионовской 2-й Западной армии. Воронцовские гренадеры отличились 11 июля в бою под Дашковкой, в Смоленском сражении 4–6 августа.

Вершиной воинской славы его можно считать битву на Бородинском поле 26 августа. На 2-ю сводно-гренадерскую дивизию была возложена защита Семеновских (Багратионовских) флешей. Среднюю из них воронцовские гренадеры построили своими руками. Не случайно современники называли кровопролитнейшую, крайне ожесточенную схватку за флеши у села Семеновское «вулканом» Бородинской баталии. Такой ее описывают все отечественные и французские мемуаристы.

Начало сражения генерал-майор М.С. Воронцов со своими гренадерскими батальонами встретил на позиции, о которой генерал-фельдмаршал М.И. Голенищев-Кутузов докладывал в донесении государю немногословно:

«Сводные гренадерские баталионы 2-й армии под командою г(енерал) – м(айора) гр(афа) Воронцова заняли все укрепления, устроенные пред деревнею Семеновской».

Перед этим, 24 августа, гренадеры графа Воронцова удивительно стойко обороняли Шевардинский редут, который французам удалось взять только ценой больших людских потерь, что неприятно поразило прибывшего на место боя императора Наполеона. Еще более неприятно поразило отсутствие пленных русских.

Наполеон Бонапарт увидел на разрушенном шквалом пушечного огня Шевардинском редуте в день 25 августа ту же «батальную картину», что и полковник Любен Гриуа, командовавший артиллерией 3-го кавалерийского корпуса Великой армии. Мемуарист Гриуа, ставший впоследствии маршалом артиллерии, вспоминал:

«С утра я отправился на захваченный накануне редут. Множество лежавших кучками трупов свидетельствовало об энергичном сопротивлении и об усилиях наших солдат.

Парапеты были во многих местах разрушены нашими пушками; русские орудия сзади были сброшены с лафетов и опрокинуты; артиллеристы, обслуживавшие их, лежали тут же мертвые.

Особенно много убитых было во рвах и на внутренней стороне валов. На наружной их стороне лежали трупы французских солдат, которых во время приступа погибло еще больше, чем русских гренадеров на противоположном конце вала, куда они несколько раз пытались взобраться после того, как мы заняли редут…»

…После Шевардинского боя – пролога Бородинской битвы 2-я сводно-гренадерская дивизия стала «устраиваться» у полевых флешей у деревни Семеновское. Она состояла из 10 гренадерских батальонов: по 2 батальона из 2-й гренадерской, 7-й, 12-й, 24-й и 26-й пехотных дивизий. Дивизионную артиллерию составили 2 батарейные роты; 24 орудия. Сводно-гренадерские дивизии создавались как ударные соединения русской армии.

Флеши располагались на высотах к западу от деревни, между ручьями Каменка и Семеновский. Северная и южная флеши больше походили на люнеты. Высоты брустверов составляли от 1,5 до 2 метров. Считается, что горжи (открытая тыльная сторона укреплений) защищалась, прежде всего от кавалерии, рогатками.

До полного профиля укрепления возвести не успели по следующим причинам: из-за недостатка шанцевого инструмента, ограничения строительства по времени (работы начались 23 августа) и, наконец, «из-за большой примеси камней в грунте». Каждая из этих причин была весьма существенной, и, как показала подготовка Бородинского поля к битве, избежать их возможности не было.

Семеновские флеши защищались тремя гарнизонами силой до одного гренадерского батальона. Они предназначались для прикрытия артиллерии, размещенной в этих укреплениях. Остальные батальоны 2-й сводно-гренадерской дивизии (8) занимали позицию в одну линию позади флешей.

Воронцов позаботился о том, чтобы в боевых порядках его батальонов, изготовившихся для боя за флешами, была артиллерия, которая бы своим, прежде всего картечным, огнем «предваряла» контрудары в штыки гренадерских колонн. Так в линии воронцовских батальонов оказались 1-я конная рота Донской казачьей артиллерии и 4 орудия 21-й легкой роты. Когда начался штурм Семеновских флешей, ближний пушечный огонь по французам оказался как нельзя кстати.

Левую флешь заняли 12 орудийных расчетов 32-й батарейной роты подполковника Ф.И. Беллинсгаузена. В правой флеши поставили 7 (или 8) орудий, а в средней – 5 (или 4) орудий 11-й батарейной роты полковника и Георгиевского кавалера (за сражение с турками при Рущуке) А.А. Богуславского 1-го.

По мере выбытия в ходе боя из строя орудийных служителей их тут же, по традиции той эпохи, заменяли пехотными солдатами, знавшими азы артиллерийского дела. Но день Бородина служители у пушек Багратионовских флешей пережили лишь немногие: орудийная прислуга во всех 3 флешах почти полностью менялась не раз.

Как известно, Семеновские флеши оказались недостроенными к утру 26 августа. Что не успели достроить – о том спорят исследователи и поныне. Французский мемуарист Жан-Жак-Жермен Пеле, бывший на поле Бородина в чине полковника Большого Главного штаба, так отзывается о флешах, сегодня более известных как Багратионовские:

«Укрепления русских были очень дурно расположены. Единственное их достоинство состояло в слепой храбрости тех, кто должен был их защищать…»

Ближайшим резервом воронцовских гренадеров (и как показало начало сражения – надежным) оказалась сильно поредевшая после боя за Шевардинский редут 27-я пехотная дивизия Неверовского. Ее 10 батальонов встали на позицию поблизости, на возвышенном западном берегу Семеновского оврага.

Дивизии генерал-майора Воронцова волей судьбы довелось стать «разрушителем» наполеоновского плана битвы на Москве-реке. Бригадный генерал Филипп-Поль де Сегюр в своих известных мемуарах «Поход в Россию. Записки адъютанта Наполеона I» так описывает замысел Бонапарта на день 26 августа:

«…Император воспользовался первыми проблесками света утренних сумерек, чтобы осмотреть между двумя боевыми линиями, переходя с одной возвышенности на другую, весь фронт неприятельской армии.

Покончив свои разведки, император решился. Он вскричал: «Евгений (Богарне. – А.Ш.), останемся на месте! Правый фланг начнет битву, и, как только он завладеет под защитой леса редутом (флешами у Семеновского. – А.Ш.), который находится против него, он повернет налево и пойдет на русский фланг, поднимая и оттесняя всю их армию к их правому флангу и в Колочу.

Составив общий план, он занялся деталями. В течение ночи три батареи, по шестьдесят пушек каждая, должны быть противопоставлены русским редутам: две – против левого фланга…

С рассветом Понятовский со своей армией, сократившейся до пяти тысяч человек, должен выступить по Старой Смоленской дороге, обогнув лес, на который опирается правое французское крыло и левое русское. Он будет прикрывать французское крыло и тревожить русских. Будут ждать звука его первых выстрелов.

Только после этого вся артиллерия должна разразиться против левого фланга русских. Огонь этой артиллерии пробьет их ряды и их редуты, и тогда Даву и Ней устремятся туда. Их поддержит Жюно со своими вестфальцами, Мюрат со своей кавалерией и наконец сам император с 20 000-й своей гвардией.

Первые усилия будут направлены против этих двух редутов (Семеновских флешей и Курганной высоты. – А.Ш.). Через них можно будет проникнуть в неприятельскую армию, которая окажется после этого изувеченной, а центр ее и правый фланг будут открыты и почти окружены».

Таковы были, по свидетельству Сегюра, главного квартирьера Главной квартиры императора, «наполеоновские планы» на битву. Вполне вероятно, что они как выражение стали нарицательными после дня 26 августа 1812 года.

Семеновские (Багратионовские) флеши и Курганную высоту (Батарею Раевского) французы действительно взяли, как задумывалось их венценосным полководцем. Но какой кровавой ценой! И что это дало на чаше весов Русского похода Наполеона Бонапарта?

На флеши у села Семеновского в начале генеральной баталии 1812 года пришелся главный удар наполеоновской Великой армии. Полевые укрепления русских подверглись массированным атакам трех французских корпусов – маршалов Франции Даву, Нея и Жюно, усиленных кавалерией (два корпуса) маршала Мюрата. На флеши обрушился сосредоточенный огонь 130 неприятельских орудий. Число пушечных стволов с каждой неудачной атакой французской пехоты заметно увеличивалось.

Очевидец констатирует: «Русские мужественно держались в окопах». Французам за каждый шаг к Семеновским флешам приходилось платить «несметной потерей людей». Они с отчаянностью «лезли на смерть», исполняя волю своего венценосного полководца. Русские гренадеры оборонялись с «присутствием духа», удерживая ружейными залпами и штыковыми контратаками «стремление превосходных сил неприятеля» овладеть полевой крепостью, состоявшей из трех недостроенных флешей, которую поистине геройски защищала быстро таявшая с каждой вражеской атакой дивизия Воронцова.

Граф М.С. Воронцов писал в одном из частных писем о начале штурма Семеновских флешей: «…Значительнейшая часть отборной французской пехоты под командованием маршалов Даву и Нея атаковала нас в лоб».

Воронцов, делясь воспоминаниями о Бородинской битве с А.И. Михайловским-Данилевским, собиравшим материалы по Отечественной войне 1812 года, писал о защите Семеновских флешей довольно скупо, словно «забывая» рассказать в том о себе лично:

«…Мы должны были выдержать первую и жестокую атаку 5–6 французских дивизий, которые одновременно были брошены против этого пункта, более 200 орудий действовало против нас».

В мемуарах, где говорится о ходе битвы в утренние часы 26 августа на левом русском фланге, обычно ход дела в деталях почти не раскрывается. Причем их тут много, и едва ли не самая существенная заключается в том, что автором такого детального повествования должен быть человек, который по долгу службы мог охватить весь ход событий схватки за Семеновские флеши. И рассказать о том, как билась 2-я сводно-гренадерская дивизия М.С. Воронцова. Таким мемуаристом и является адъютант императора Наполеона бригадный генерал Сегюр. Он пишет: