Текст книги "Посланник богини (СИ)"
Автор книги: Алексей Абвов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)
Мастер-оружейник выдал мне первую дюжину полностью готовых стрел. Мы заранее предусмотрели бронзовую накладку на дерево в месте контакта стрелы с тетивой, иначе вряд ли стрела выдержит силу натяжения, развалившись пополам вдоль волокон. Птичьих перьев для воздушного стабилизатора здесь нет, вместо них пришлось приспосабливать толстую щетину беговых ящеров, продевая её в тончайшие отверстия на древке. Наконечник простой четырёхгранный без обратных усиков. Главная его задача пробивать толстые черепа ящеров и сформировать широкий раневой канал в мягких тканях. Вряд ли удастся завалить живучую рептилию с одного попадания. Разве только удачно поразить её в маленький мозг, но это очень трудная задача. Стрелы выдержали практическую проверку, разваливаясь только после нескольких десятков попаданий в мешки с землёй. Слишком уж велика была энергия выстрела, порой стрелы пробивали мешки насквозь, втыкаясь в более дальние преграды. Понять бы, как отрегулировать силу натяжения лука, регулировка там точно должна быть. Пока же пользовался им как есть. Трактирщик в который раз глубоко проникся, он ведь попытался разок натянуть тугую тетиву и закономерно обломался, как и я при первом знакомстве с луком. А уж когда я показал ему мастерство метания стрел, быстро утыкав ими мешки-мишени на другом конце внутреннего двора, он вообще надолго погрузился в себя и престал отзываться на внешние раздражители. Расстояние там уже великовато для броска короткого копья, называемого здесь дротиком. Я, конечно, с насыщением силой мышц легко докидываю, вот точность попаданий уже сильно хромает, так как сказывается плохая баллистика дротика. Летит, куда ему только заблагорассудится. Нужно переделывать наконечник, древко сделать идеально ровным, вводить воздушный стабилизатор, как на стрелах. Тогда дело пойдёт лучше. Осознав потребность, заказал оружейнику и четыре особенных дальнобойных дротика. Мало ли где пригодятся.
В остальном же всё оставалось по-прежнему. Обильная еда, разносторонние тренировки, периодически заходил к старику потрепаться за жизнь и посмотреть, как он работает с деревом и металлом. Всю его медь, включая ранее готовые изделия, и даже грязный металл, который ему удалось выкупить у местных горцев, я уже переделал на чёрную бронзу. К изготовлению клинка из неё мастер как раз приступил, но это длительный медитативный процесс, рискует затянуться до наступления весны. Для тренировок он сделал из отхода пару массогабаритных макетов будущего клинка без заточки и ещё сделал мне типичный наёмничий ручной щит из какого-то особо стойкого дерева красноватого оттенка. Этим добром я озадачил трактирщика, тот, оказывается, умел хорошо им работать, разве только предпочитая брать в руку вместо клинка увесистую палицу или кистень. Ах, как ему хотелось меня ими отделать. Отделать буквально под орех или превратить в мягкую отбивную. Ему бы ещё скорости движений кто добавил – тогда был бы шанс. Пока же ему удавалось за счёт отточенной техники лишь теснить меня поначалу, заставляя уходить в глухую оборону. Но когда я более-менее освоился со щитом, перестав уклоняться от каждого удара, то ему пришлось изрядно попотеть. Даже активно работая двумя палицами, ему не удавалось оттеснить меня с занимаемого места. С двумя клинками дело обстояло чуть лучше, иногда проходили колющие выпады, от которых я мог только уклониться или отскочить, тем самым теряя позицию, что признавалось условным поражением. Так мы отрабатывали защиту ценностей и жизни нанимателя при наскоке разбойников. Защитник должен удерживать занятую позицию у охраняемого лица, пока его напарники разделаются с большинством напавших. Как по мне – совершенно идиотская тактика, но здесь так принято. И все наёмники отряда должны показать качественное умение, если рассчитывают на денежный заказ. Один раз попытались поменяться местами, я нападал, а он защищался. Закономерно, я пробил его блок первым же выпадом, и лишь осторожная сдержанность силы удара сохранила ему здоровье, но отнюдь не самооценку. Он даже сподобился попросить погонять его в щадящем режиме. Я ведь могу остановить удар в последний момент? Попробуем. В былые времена он больше полагался на магическую защиту. Она позволяла пропускать любые удары без опасения за жизнь, но это вело к растрате заряда пояса. Потому наёмники старались отражать выпады противника щитом или собственным оружием. Защита спасала лишь от единичных ошибок. Но с моей скоростью атаки и изворотливостью, я разряжу пояс противника раньше, чем он достанет меня. В бою один на один точно. Когда противников будет больше – разумнее всего спасаться бегством или атаковать только одного, прикрываясь им от ударов остальных. Есть и такая тактика для подвижных бойцов. Так как второго учебного противника трактирщику найти не удалось, я пытался изобразить условный 'бой с тенью', привыкая к балансу клинка и нарабатывая мышечную память движений. С непривычки разболелись нагруженные мышцы и связки, боролся с болями вибрацией направляемой в ткани силы из источника. Боли временно отступали, появляясь вновь, стоило лишь отменить технику. Увеличив интенсивность движений, стал закреплять целительский приём на уровне рефлекса. Получилось лишь на восьмой день, когда я уже падал от переутомления и перенапряжения мозга. Зато теперь вибрацию силы мог гонять по всему организму, снимая болевые и усталостные симптомы. Да и мелкие ранки заживали прямо на глазах. Магия? Фиг вам. Карлики могли легко и быстро восстанавливать повреждения тела, снимать усталость и многое другое, просто применив на себя или кого-либо другого специальное плетение силы нужного спектра. Тут полной памяти мне не досталось, схватил лишь то, чем часто пользовался Ра Рух. Увы, и это для меня оставалось совершенно недоступным. Я придумывал более примитивные техники практически от безысходности.
В постоянных тренировках время пролетает совершенно незаметно. Внешние контакты сильно ограничены, я регулярно общался всего-то с парой человек. И вдруг выглянувшее из-за расступившихся плотных облаков яркое светило заставило застыть на месте и оглядеться по сторонам. Зима заканчивалась. Холодные ветра стихали, иногда с далёких низин по утрам поднимался тёплый воздух. Установившаяся ясная погода быстро растопила снега, талые ручьи пересохли, а леса и даже пологие каменные осыпи зазеленели. У горцев начался брачный сезон. Весной все племена соблюдают традиционное перемирие, друг к дружке ходят в гости, хвастаются, чем богаты, меняются товарами и выбирают себе новых половых партнёров, одновременно пристраивая старых. Тут не приняты браки до самой смерти. Обычно мужчины меняются женами раз в несколько лет, дабы подросли рождённые во временном союзе дети. Дети ведь принадлежат отцам и племени, а матери... с какого-то момента они становятся лишними. И лучше всего обменять женщин в каком-то другом племени. Таким образом, горцы удачно избегают близкородственного скрещивания, ибо племена малочисленны, решают проблему высокой мужской смертности, отчего на одного взрослого мужчину может приходиться до трёх взрослых женщин. Исключения составляют разве только семьи вождей. Вот там всё по-другому, у вождя образуются целые гаремы из политических жен и наложниц. А также заложниц, как мать моего нынешнего тела. Но вождь может подарить любую свою женщину понравившемуся ему соплеменнику, тем самым выразив большое уважение, а обменять такой подарок на кого-то уже неприлично. Потому некоторые брачные союзы становятся постоянными.
Сексуальная культура у горцев тоже своеобразна и весьма запутана. Она делится на публичную и тайную. Вот, при посещении гостями другого племени, они должны продемонстрировать свою мужскую состоятельность. Пляски с грузом на торчащем конце. А затем их могут пригласить в шатры временно оставшихся без мужчин женщин. Охотники ведь часто гибнут. Введение в половую жизнь подростков обеих полов тоже публично. Всех девушек, за исключением собственных дочерей, на весеннем пиру пробует вождь или его наследник. Просто 'прочищая пути', как это у них говорится, демонстративно бросая семя лишь в ту деву, которая станет его очередной наложницей, а затем подарком отличившемуся соплеменнику. Ради этого порой большие интриги закручиваются, влюблённость она и диким горцам присуща. Парней же пробуют старшие, но ещё не старые женщины племени, решительно насаживаясь на них сверху и устраивая танцы бёдер и ягодиц, а также балуя тайными чарами лона, порой доводя парней до полного измождения множеством семяизвержений. Первый раз он такой первый раз. Чтобы запомнился на всю жизнь, у кого-то весьма короткую. В доставшейся мне с телом памяти обнаружились лишь жалкие осколки, но тут меня официально пригласили в составе представительной делегации на собрание вождей и других важных персон, где частично присутствовало всё подобное. Тусовка для местной элиты. Раз назвался почётным гостем – изволь соответствовать. Всё равно торговое селение Зуй оживёт лишь с приходом первого каравана. Ждать ещё больше трёх декад. А раз выгляжу вполне состоявшимся охотником, то и мужское достоинство должен показать. Для меня, мол, есть особая миссия. Тайная. Сложить два плюс два и догадаться смог бы и лесной ящер. Потомства от меня хотят, дабы прикрыться им от возможных притязаний моих братьев и папаши. Вполне в духе горских традиций. Хоть удалось пробить право выбора, с кем я это потомство сделаю. Привередлив больно, особое воспитание и всё такое. Ваших красавиц ублажайте сами, а мне нравятся стройные фигуристые девушки да после хорошей помывки с душистыми травами. Даже поясняющие картинки нарисовал, чтобы убрать возможные разночтения. Знаю я их. Подложат тех, на кого сами пускают слюну. Стоит отметить, что предложение оказалось весьма своевременным, мужское достоинство уже отчётливо топорщилось по утрам, но холодная вода и интенсивные тренировки заставляли его временно засыпать. А от привычных способов ручного сброса излишнего напряжения в штанах становилось только хуже и противнее. Метод почему-то не работал.
Впервые осматривал большое поселение горцев изнутри. Шатры из шкур, капитальные постройки из камней и известной скрепляющей субстанции. Поселение пустовало, большинство обитателей ушло в долину возделывать поля, включая женщин и детей. Осталась только охрана и обслуга важных персон. После завершения весенних полевых работ начнётся праздник открытия брачного сезона. Пахло в поселении скверно. Тут хоть отдельные отхожие места оборудованы, но ведь их ещё нужно хоть иногда чистить. Одомашненные ящеры тоже добавляют специфических ароматов. Что-то где-то протухло, что-то где-то сгорело. Оставаться в кольце стен категорически расхотелось. Лучше уж посплю в наполненном весенними запахами чистом лесу. Мне так гораздо привычнее и плевать на возможные опасности. Давно хотелось нажарить шашлыка из деликатесной вырезки лесного ящера. К сожалению, опасные лесные хищники сейчас держались на приличном отдалении от больших скоплений людей и их жилищ. У них тоже начался брачный сезон, они сбивались в группы и искали хорошо освещённые укромные места, чтобы отложить там яйца, а после какое-то время охраняли кладку. Позже они обязательно вернутся, изрядно оголодав и потеряв последние остатки осторожности, но сейчас ближайшие леса стали почти безопасны.
В путь мы собирались пару дней. Мне предстояло величественно гарцевать на молодом беговом ящере, якобы обученном и смирном. Зубастая тварь вдвое выше меня ростом сразу же попыталась откусить мне голову при первом же знакомстве. Парой крепких оплеух заставил ящера уважать будущего наездника. Такой язык он хорошо понял, опустив голову к земле, тем самым выражая покорность. А по ухмылкам горцев, я легко догадался, что это была очередная проверка. Седло это что-то с чем-то. Для ящера, наверное, оно и удобно, плотно прилегая к чешуе и шерсти, вот только наездник после короткого пробега будет ходить исключительно с широко расставленными ногами, держась за всё то, что находится между ними. Какая там демонстрация мужской силы, о чём вы. Пришлось срочно дорабатывать конструкцию, вводя дополнительные элементы. Посадка выше в отдельное удобное седалище, нужно переделать всю систему креплений, иначе отвалится, подтянуть стремена под свой рост и сделать их более жесткими. Соблюсти баланс общего центра масс. Уздечку тоже переделал, опасаясь свалиться при первом же рывке. Второй день учился сидеть на том, что в итоге получилось, и управлять норовистой рептилией с применением жгутов силы. Подсунули дурной неликвид, понимаешь. Но болезненные уколы и уверенная коррекция тела наездника относительно поверхности земли заставили ящера следить за моими командами. Горцы опять ехидно щурились, глядя на мои нелепые потуги, и лишь когда я провёл ящера три полных круга по огороженной полосе препятствий в хорошем темпе, их лица характерно вытянулись, а взгляды округлились. Понятно, до удовлетворивших меня кондиций ещё очень далеко. И седло нужно совсем иное, созданное с учётом особенностей эксплуатации, и воспитательной работы с рептилией хватит на целый сезон. В прошлой жизни я любил лошадей и регулярно выбирался за город к знакомым покататься. Когда возникало свободное время, естественно. Но ящер – это ящер. От лошади он отличается буквально всем и далеко не в лучшую сторону. Раз статус почётного гостя требует – придётся его потерпеть. Но впредь предпочту ходить по земле своими ногами.
Хитрые же вожди перемещались на крытых носилках с мягкими подушками под толстыми задницами. С восемью носильщиками на каждого. Кроме них в делегации присутствовали и их старшие дети. Кто там наследник, а кто просто сбоку-припёку, я не определил. Несколько мужиков среднего возраста и вполне обычного для горцев вида. Крепкие, жилистые, с чёрными спутанными волосами и горбатыми носами. Одеты, кто во что горазд – наёмничьи доспехи, юбки, как у земных ирландцев на голом торсе. Кожаный плотный нагрудник, наплечники, а всё ниже буквально напоказ, разве только хорошие сапоги с высоким голенищем. Так оригинально оделись два мужика помоложе остальных. Ну да, кубики пресса отчётливо выделяются, ровная линия бёдер и ещё кое-что торчит спереди. Надменные и даже презрительные взгляды. Но в мою сторону эти павлины посматривали с заметной опаской. Я ведь в доспехе карликов со шлемом на голове, да с новеньким длинным клинком на боку. На перевязи четыре дротика оригинальной конструкции с ярко блестящими золотом острыми наконечниками и окрашенными красным воздушными стабилизаторами. Кто-то видел мой примерочный бросок с поражением далёкой мишени и разболтал остальным. Да и слухи про молодого почётного гостя наверняка разошлись, один другого страшнее. Меня же их взгляды и ужимки откровенно веселили. И если бы ещё они чаще мылись...
На третий день мы выдвинулись в путь. В делегации ожидаемо собрались только мужчины. Выходили поутру, медленно спускаясь вдоль шумящей речушки в зелёную низину. Мимо полей с работавшими там людьми, мимо чего-то напоминавшего земной Стоунхендж, где из земли кругами торчали огромные каменные глыбы, а другие глыбы лежали на них сверху. Культовое сооружение давно забытого культа, или что-то функциональное. Сохранилось благодаря тому, что древние строили на века и даже тысячелетия. Дорога огибала непонятное каменное сооружение стороной, рассмотрел лишь внешний антураж. Загляну внутрь на обратном пути, если получится отбиться от коллектива. За закончившейся пологой террасой первой горной долины начался извилистый спуск на террасу другой долины, куда вела хорошо натоптанная дорога. За дневной переход к вечернему закату мы наконец-то достигли нужного места. Наверняка раньше здесь тоже было стойбище многочисленного горного племени, но теперь от него осталась только большая каменная стена с плоскими фундаментами каких-то давно разрушенных строений внутри. Свободного места было много, вышедшая раньше нас и прибывшая вместе с нами обслуга начала разгружать телеги и устанавливать большие шатры. Мы прибыли первыми, вожди других племён только подтягивались. Мне выделили отдельный большой шатёр в стороне от всех остальных, тем самым показывая гостевой статус и должное уважение заодно. Мой шатёр лишь немногим меньше, чем шатры двух толстых вождей. Пол застелен плетёными циновками, большое мягкое ложе, на котором можно лечь как вдоль, так и поперёк. Всё это подчёркнутое роскошество вызывало у меня лёгкую брезгливость, хотелось сбежать отсюда в лес или хотя бы отмыться от пота и пыли в чистой воде. Пусть даже и холодной с ледника. Благо хоть избавили от заботы о беговом ящере. В сгустившейся темноте я проскользнул мимо несших караулы бойцов и покинул пределы каменных стен, ещё при свете приметив поблизости полноводный ручей с чистой водой, где вволю поплескался и отёрся заботливо прихваченной жесткой мочалкой из травы. Теперь можно и спать в персональном шатре на мягкой постели.
К полудню следующего дня начали прибывать делегации других племён. От совсем маленьких – примерно дюжина человек при трёх телегах, до внушительных караванов из полусотни телег, к счастью, останавливавшихся за границами каменных стен и там же раскладывавших биваки, соблюдая какие-то правила этикета. Про меня временно забыли, разве только служки звали к накрытому столу или скорее – ковру. Быстро перехватив варёного мяса и печёных корнеплодов, я прятался в предоставленный шатёр и наблюдал за творившейся суетой с помощью раскинутых чувств. Ещё один вариант тренировки, позволявшей вовремя обнаружить направленное ко мне чужое внимание вместе с намерением. И про меня иногда вспоминали или даже обсуждали. 'Запах' внимания периодически появлялся с разных сторон. То ли слухи разносили, то ли я стал важным информационным пунктом политической повестки диких горцев. А ведь, если внимательнее присмотреться – они далеко не дикие. У них даже существует общая политика различных племён, договоры, внутренняя торговля и много чего ещё. Просто другие видят лишь достаточно примитивный внешний антураж их жизни, да только. Вот племя, откуда родом моё тело и их ближайшие соседи – те были действительно дикари.
На следующий день, когда все вожди собрались и обсудили прошедшую зиму, меня через служек попросили выступить. С бегущего ящера метнуть дротики в расставленные на приличном отдалении мишени с силуэтами лесных ящеров. Раз просят – продемонстрирую. Собрался, надел доспехи, придирчиво проверил подтяжку седла бегового ящера, осмотрел предлагаемые цели с помощью изменяющего зрение приёма силы. Далеко. Предлагаемая для броска дистанция метров двести. Тут и просто докинуть сложно, а ещё и как-то попасть. На такой дистанции дротик летит не точно в цель, полого планируя по баллистической траектории. Нужно очень точно рассчитать силу броска, сделав поправку на ветер. Хоть он и слабый, но на такой дистанции уже сказывается. Сейчас бы хорошо зашел лук со стрелами, жаль оставил его в поселении. Ладно, если провалю попытку, может кто-то и успокоится.
Гордо погарцевав мимо громко галдящих зрителей в ярких одеждах... все вожди и их ближайшие родичи, направил ящера лёгкой рысью вдоль предполагаемого рубежа броска. В голову влезла аналогия танкового биатлона. Там тоже есть упражнения со стрельбой из пушки на ходу. Быстрый просчёт вариантов, насыщаю силой всё тело и мозг, зрение тоже резко изменилось. Мишени стремительно кинулись ко мне, словно они стоят в десятке шагов. Подключившийся рефлекс толкает руку с выхваченным из перевязи дротиком, ускоренное сознание лишь подправляет бросок. Второй, третий, четвёртый. Выпущенные моей рукой дротики медленно летят в сторону мишеней, втыкаясь в них один за другим. Попали все четыре, можно выдохнуть, снять ускорение сознания и перенасыщение мышц, втянув силу обратно в источник, иначе будет очень плохо. Э... А... и почему стоит такая тишина? Зрители приоткрыли рты и дружно уставились вдаль, пытаясь разглядеть яркие красные метки моих дротиков на тёмном фоне пораженных мишеней. И многое их даже видят. Я что-то сделал не так? Ладно, позже мне всё подробно объяснят. У мишеней уже суетятся служки, похоже, сейчас их притащат на общее обозрение. Заодно я своё оружие обратно приберу. Да уж, все реально в глубоком шоке. Чего вы от меня хотели, собственно? Посрамить? И как, помогло? Забрав дротики и отдав поводья ящера подбежавшему служке, направился в персональный шатёр. Нужно переварить ситуацию.
А там меня уже ждут четыре полуголых худосочных, по мнению горцев, девушек. Рождаются у них и такие. Корми их – не корми – всё бесполезно. И ведь заранее учли все мои предпочтения и пожелания. Не малолетки, так ближе к семнадцати-восемнадцати. Груди вполне оформились, попы округлились, кое-где только появились первые кучерявые волосики. Мытые! Просто чудо! И смотрят на меня с диким восхищением и большим желанием. Вот реально, оно вызывает у меня совершенно комплементарную реакцию. Их можно понять. Для соплеменников и таких же горцев они страшные уродины. И практически никаких перспектив наладить личную жизнь. А тут появляется шанс. Призрачный и во многом сомнительный шанс родить сына-богатыря, но при всём богатстве выбора за него хватаются двумя руками и всем, чем только можно схватиться. Девочки вполне симпатичные, на мой взгляд, хотя... если поискать недостатки... вот только зачем? Они хотят, я хочу, притяжение сильно и взаимно. И тут меня конкретно накрыло. Плохо помню, как стянул с себя броню, и что произошло после того, вот буквально провал в памяти. Вроде бы даже что-то творил с силой источника, гоняя её по своему телу и выталкивая её из себя вместе с семенем, что-то ещё... такое же странное и непонятное. Дикое зверство резко нахлынуло, и долго держалась, пока девочки могли как-то шевелиться. Утомив их, я и сам нырнул в пучину сонного забвения, чтобы поутру обнаружить рядом с собой четвёрку уже других девочек. Ещё один день куда-то бесследно запропастился. Зато среди ночи я вдруг проснулся, обнаружив потрясающую лёгкость во всём теле, а мужское желание полностью перестало откликаться, как будто его и нет вовсе. Ощущение источника силы тоже немного изменилось, амулет Богини на шее отчётливо потеплел, хотя до этого момента оставался подчёркнуто прохладным. Уж не сама ли Богиня наслала на меня безумие любовного морока? А ведь могла, могла. Хотя и обвинить её я вряд ли захочу, мне понравилось. Захочу ли повторить? Возможно. Но точно не в ближайшие дни и даже месяцы. И ещё появилась серьёзная опаска досадно оконфузиться со следующей четвёркой прелестниц. Сколько их для меня собрали со всех окрестных племён? Тихо оделся, сложил немногие вещи в походную сумку, накинув оружейную перевязь, тихо растворился в ночной темноте, забыв известить об уходе удачно расположившуюся буквально в трёх шагах от моего шатра четвёрку хорошо вооруженных мужиков. С их стороны тянуло старательно сдерживаемой агрессией и явно в мою сторону. Странно. Разбираться с ними лень, да и зачем? В ночи я вижу почти так же хорошо, как и днём, теперь приёмы силы почему-то стали даваться куда легче. Захотелось срочно посетить каменное сооружение, мимо которого мы прошли по пути сюда. Направив силу в мышцы, я бесшумно побежал.
Входил в давящий круг камней с первыми рассветными лучами. Сразу ощутил, как каменные мегалиты потянули из меня силу. Вроде бы понемногу, но это для меня ерунда, большинство обычных людей сразу же ощутят усталость, бессилие и страстное желание оказаться как можно дальше от этого проклятого места. Но мне оно пока интересно. В следующем за внешним кольцом аппетит сооружения заметно возрос. Все попытки остановить непроизвольное истечение силы из моего организма оказались безрезультатны. Но заполненный источник пока уверенно восполнял потери. Ещё кольцо. Тут уже потери стали весьма чувствительны. Пытался рассмотреть камни особым взором. Увы. Камни, просто камни. А сила куда-то из меня вытекает, ещё минут пять, и источник полностью опустеет. Но осталось ступить в самый центр сооружения на гладкую каменную площадку. Быстро метнуться, и быстро выскочить. Ой! Потеря силы мгновенно прекратилась. Полупустой источник стал опять медленно заполняться. Присел прямо на центральную круглую каменную плиту, привычно раскинув все чувства. Вдруг на меня сойдёт озарение, и я узнаю истинное назначение сего древнего сооружения. Хм, от меня, кажется, хотят получить образ какой-то карты или просто образ местности. Смутно, непонятно. А если выпустить из себя силу прямиком в каменное основание? О! Как быстро она потекла, едва остановил. Лишняя пара секунд и я свалился бы с полным иссушением источника. Зато стало понятно, куда эта сила текла, по краям каменной плиты сформировалась замкнутая цепь из колец какого-то плетения встроенной силы. От каждого кольца к центру, то есть к моему заду тянется тонюсенькая плетёная косичка силы. И тут амулет Богини отчётливо уколол меня, и я всё сразу же осознал, как будто знал это всегда. Круг камней – это самый обычный древний телепорт. Когда-то здесь существовала целая сеть подобных сооружений, но сейчас от неё остались считанные артефакты в диких краях. И если я подниму в памяти желательный образ финишной точки, то он мгновенно переместит меня туда, если, конечно, хватит запаса силы в источнике на осуществление перемещения. А у меня вряд ли хватит, сейчас я насытил портал едва ли на четверть. Печаль. Хотя если сделать несколько подходов... сегодня, завтра, послезавтра... увы, стоило мне прекратить насыщать круг переноса, как началась его самопроизвольная разрядка, проявившиеся плетения угасали прямо на глазах. Чтобы им воспользоваться, нужно разово влить куда больше силы, чем влезает в мой источник. Но на будущее стоит хорошо запомнить это местечко. Отсюда я легко попаду куда угодно, где когда-то ранее побывал. В рамках этого континента, естественно. В Береговую Республику он меня вряд ли перенесёт. Подождав, пока в источнике скопится чуть больше силы, чем жалкие капли на самом донышке, выскочил за круг камней и поспешил по дороге к селению Зуй. А то кто-то уже сильно волнуется за свой пояс и венец.
