Текст книги "Человеческая оболчка (СИ)"

Автор книги: Алексей Котаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

– Кстати, да, – вновь заговорил Артем, явно догоняя своих товарищей по состоянию опьянения. – здесь есть один нюанс, караванщики любят сильных и крепких ребят, но я думаю мы сможем замолвить словечко за тебя. Ты вроде парень не промах, Юрия уж точно переплюнул.

– Да что ж ты грустный то сидишь? Давай веселее, это же так завораживает, первое дальнее путешествие! Столько всего нового и необычного! На! Пей! – Том протянул свой стакан Айзеку, и тот аккуратно глотнул. Всеми силами, пытаясь сдержать напиток во рту, парень проглотил его и окосел. Лицо сморщилось, как старый потат. Невозможность вздохнуть ртом нагнала на него панику. Старики смеялись, а Айзек, поначалу, и не понял даже, почему они пьют эту гадость. Лишь после нескольких подходов до него наконец дошло.

Мигом опьяневший Айзек с огромным удовольствием слушал своих старших товарищей, впитывая слово за словом о том чудном месте, которое ему предстоит посетить. Время от времени, поглядывая на такого же пьяного наставника, юноше становилось спокойно. Вот если бы всегда было так тепло и хорошо. Может и не пришлось бы никуда ехать, спасать кого-то. Заметно покраснев парень было потянулся за еще одной порцией, но тяжелая рука Артема, заведующего колбой с напитком остановила его. – Много не пей. – сказал тот, отодвинув кружку от парня.

Вся усталость прошедших дней улетучилась в мгновение ока, Айзек, некогда скромный и сдержанный в угоду воспитания, начал болтать со всеми стариками, рассказывая им о том, что видел, как завалил того огромного монстра, и что он увидал у Пан Оптикума, места, в которые даже местные не хотят соваться. Старики же в ответ рассказывали ему, как десятки поколений назад люди пытались силой забрать эти теплые места, но высоченные стены не оставляли и шанса, даруя непоколебимую защиту жителям этого благословенного кольца.

Разговоры длились долго, старики уже начали засыпать, и глядя на их беспомощность, Айзек заплакал. Сейчас, в порыве эмоций и чувств, ему стало обидно, что нет тут никаких будущих поколений, все эти люди стареют и умирают в одиночестве. Никто им даже не поможет в старости. Новые люди, что могли бы тут появиться, были призрачным шансом на спасение и процветание этих мест. И лишь представляя, как опустеет и замерзнет деревня, а ветряки остановятся навсегда, оттого что некому их обслуживать, Айзеку становилось страшно. За всех тех, кто сейчас тут: за Марию, за Юрия, за этих странных, болтливых стариков.

Айзек сидел с красным лицом и окосевшими глазами и думал: «А вот пропаду я, что с Юрием-то будет?». После чего парень встал, подошел к наставнику и обнял его. Скупая мужская слеза текла по щеке парня. Старики тут же захохотали, кто-то даже проснулся, а Юрий сидел с непоколебимым лицом, делая вид, что совсем не понимает того, что происходит.

– Ироды, довели пацана, несите его отсыпаться! – в перерывах между хохотом кричал Том, громко икая, то ли от алкоголя, то ли от смеха.

Мужчины с трудом оторвали рыдающего пацана от своего наставника и потащили в комнату, вспоминая добрым словом Артема, что вовремя остановил Айзека, от еще большего стыда, с которым он столкнется, уже только, когда выспится. Такие расслабленные бестолковые дни для Айзека были в новинку. Он никогда не позволял себе провести и пары часов с весельем, а потом беззаботно лечь спать. Частенько он ловил себя на мысли, что жизнь в Повале не так уж и трудна, и те грубые лица, что носят местные, нужны лишь для отвода глаз, чтобы не понабежало таких, как парень, навстречу легкой жизни и вечноцветущему потату. До каравана в Ред Вотер оставались лишь пара дней, и крепко уснув, юноша, кажется, начал мириться со своей судьбой.

Пара дней пролетели как за час, спешка, сборы, неимоверная куча наставлений. Кажется, что уже все в деревне знали о цели путешествия Айзека, выказывая ему поддержку. Кто-то принесет мешочек травы, кто-то мешочек потата. Мария собрала небольшой конверт с лекарствами, которые могут пригодиться ему в дороге. Обезболивающие, жаропонижающие, все, чем выхаживала она его, когда мальчик, будучи совсем слабым и мелким, болел. Вся одежда перед дальней дорогой была постирана и починена. Юрий лично занимался подготовкой снаряжения, поснимал лишние ремни, заштопал недавние дырки в плаще, так и не сказав про них Айзеку. В очередной раз перепроверил все, что могло быть порвано и истерто. Кромсая одну из серых накидок на утеплитель для куртки Айзека, Юрий удивлялся, насколько качественно и ладно сделана серая ткань. Вроде тонкая, а такая пушистая и теплая. Это позволяло избавиться от кучи слежавшегося пуха в утеплении штанов, сделав их чуточку легче и подвижнее, правда теперь придется подматывать к ним боты куда крепче, чтобы снег и ветер не залетали.

Родной дом Айзек так и не посетил, то ли оттого, что брать там было в дорогу особо нечего, то ли оттого, что сам был занят приготовлениями. В очередной раз, полируя свою маску от царапин и замутненности, он наблюдал, как Артем ковыряется в ветряках, сидя на спрессованном снегу, по новой скручивая провода на стыке с накопителем энергии. Люди в городке были заняты своими делами: чистили снег, налетевший на тропинки, протирали стеклянные крыши теплиц от сажи, выкладывали то, что могло бы пригодиться каравану. Тревога в сердце юноши росла с каждой минутой ожидания сигнала, о приближении торговцев. Айзек видел вереницу техники лишь издалека, редко приближаясь к ним. Юрий говорил, что если подойти к ним слишком близко, когда они мчатся через заснеженную пустыню, то могут и пристрелить. Никому неохота рисковать ценным грузом, намного проще ликвидировать угрозу и забыть себе. Именно поэтому Айзек всегда представлял их как кучу огромных мужиков, до зубов, вооруженных и готовых вести бой в любую минуту времени.

Когда на горизонте замаячили столбы черного дыма – приготовления были закончены, и все причастные уже переместились за пределы города, в место, куда обычно причаливает торговец. Айзек стоял и смотрел вдаль, как от вереницы машин отделяется одна и, высекая огромные клубы черной копоти, мчится прямо на них, разрезая снег острым клювом-ковшом. Чем ближе подбиралась машина, тем массивнее она становилась, и парень от удивления даже сделал пару шагов назад, где в спину его встретила рука Артема. – Не ссы, все нормально.

Огромные стальные гусеницы перемалывали снег, прессуя его чуть ли не до состояния льда. Кабина, по размерам, едва ли меньше дома, была облеплена листами брони, а окна завешаны сеткой поверх толстенного стекла, с прорезанной узкой бойницей посередине. Нос машины был увенчан клин-ковшом, закрепленным на цилиндрах гидравлического привода, позволяя ему менять свое положение над землей, не давая зарывать машину в резкие сугробы. Целая пачка прожекторов висела на черно-рыжей кабине, прямо над стеклом водителя, готовая выжигать кромешную темноту ночи. Все это дело гремело и тарахтело как самое настоящее движущееся землетрясение. За длинной кабиной, в которой судя по паре боковых окон, умещалось целое жилище, располагалась силовая установка, огромный, весь измазанный сажей и маслом двигатель ритмично стучал, и как только машина остановилась, мотор тряхнуло, и он остановился. Хоть Айзек и не видел, как эта гремящая штуковина передает силу на гусеницы машины, но он примерно представлял кучу валов, которые распределяют усилие на все приводные звезды тягача. И на ведущую гусеницу самой машины, и на треугольную рулевую гусеницу, и даже на гусеницу прицепа-цистерны, которая диаметром была выше человеческого роста, а длинной достигала десяти метров. Такая же черно-рыжая, как и кабина, бочка – с явными следами коррозии и подтеков маслянистой жидкости давила на снег сильнее, чем весь тягач впереди нее. То, что везли там, было невероятно тяжелым.

На верхушке бочки заливная горловина была обшита листами стали, и лежала словно в гнезде, из железа и колючей проволоки. В этом гнезда сидел человек в такой же маске, как у Айзека и держал в руках длинный полуавтоматический карабин. Судя по размерам магазина – патрон был большой. Человек, услышав, что мотор заглох, встал в полный рост и потянулся к небу, разминая затекшую спину. Следом за машиной, еле слышно примчался снегоход. Его мотор работал на электричестве и мало отличался от того, на котором катался Айзек в последние несколько дней.

Два мужика, с зацарапанными масками и длинными черными плащами подошли к толпе, тот, что был поменьше и приехал сюда на снегоходе, стянул с лица всю защиту и ехидно улыбнулся беззубой улыбкой старику Тому. Шрам на правой скуле создавал впечатление закаленного в бою солдата, хотя вполне мог быть оставлен в обычно пьяной драке. Второй же человек, не расправляя плаща, стоял позади, маску он так и не снимал, но через мутное стекло было видно ярко-рыжие брови и зеленые глаза. Редкость для здешних мест. Под плащом, крепко держа карабин, он присел на сиденье снегохода, пытаясь не создавать напряженной ситуации с огнестрельным оружием, но одновременно и контролировать ход торгов. Остальной караван, в котором оставалось еще шесть машин, заметно сбавил ход, но не остановился. Этим ребятам придется нагонять.

– Старина Томас, каждый раз еду мимо и думаю: «А жив ли ты еще?» – мужчина сначала широко раскинул руки в знак радости от долгожданной встречи, а потом протянул ладонь, для должного рукопожатия Тому. – Ваш потат вкуснее, чем у любого поселения на пути в Рытые Земли. Даже не знаю, как буду жить, когда вы прикроете лавочку!

– Размечтался старый торгаш! Все так же торгуешь налево продукцией, что дает тебе город? Не отвечай, я и так знаю! – Том похлопал по толстому тряпичному мешку, набитому свежими круглыми кореньями, что были собраны сегодня с грядок. А потом и по второму, в котором лежали и другие овощи. В кульминацию он достал сверток, пропитанный кровью, уже явно задубевший на морозе. – Подарок за счет заведения! Мясо засадного монстра!

– Да ты шутишь старик? Небось голова уже помутнела на старости! – человек взял в руки кусок мяса, и развернул ткань. Айзек увидел, что кусок шерсти и жира намеренно не отделяли от толстого куска вырезки, предположительно с бедра твари. Самое наглядное доказательство. – Да тут на всю команду хватит! Откуда такая щедрость?

– Ну, вообще-то, у меня есть к тебе серьезный разговор. Он не займет много времени, вряд ли отстанете от основной группы.

Мужчина почесал светлую бороду махнул своему товарищу, сидевшему на снегоходе, отчего тот тут же вскочил, одернул плащ и перекинул винтовку через грудь, придавив накидку, которая явно мешала работать руками. Пока две статных фигуры разговаривали поодаль, Айзек наблюдал, как Артем подошел вместе с вооруженным парнем к задней части цистерны, передав железное ведро. С торца бочки располагалась труба с запорным рычагом, и стоило только человеку приоткрыть затвор, как в ведро посыпались маленькие блестящие шарики. Сталь в зернах. В Рытых Землях добывали железо, копая в земле невероятной глубины ямы. Там люди работали и прятались от мороза. Все выживали как могли. Это самое краткое описание, которое давал юноше Юрий, но и его хватило, чтобы сделать заключение. Сталь нужна всем. Из нее делаются инструменты, чинится утварь и техника. Клепается оружие. Как только половина ведра была заполнена Артем, еле передвигая ноги, поволок его в сторону Повала, краем глаза поглядывая на разговаривающего по душам Томаса.

Человек с винтовкой взял два мешка, приготовленных на обмен, и положил на заднюю часть сиденья снегохода. Мужчина трепетно обмотал товар фиксирующей сеткой. Свистнув в сторону своего, явного, руководителя он резко кивнул головой и полез обратно на цистерну, заняв место в своем гнезде, вернув плащ в исходное положение. Ярко-зеленые глаза наблюдали за всем с высоты, кинув неодобрительный взгляд в сторону толпы.

Айзек обернулся и увидел своего старика, пришедшего в одной лишь куртке на голое тело. Нога, перемотанная до колена, не позволяла ему одеться нормально, но проводить юношу он все же пришел. Стоило только ему приблизиться к Айзеку, как тягач издал громкий протяжный гудок, от грохота которого все находившиеся там люди практически присели. Мотор изрыгнул черный дым и ритмично затарахтел. Беззубый снял правую перчатку и пожал руку Тому, после чего направил указательный палец в сторону Айзека и щелкнул пальцами.

– Новенький, ты нанят! Меня зовут Регал, в сторожке Дан, а в кабине Берси. Запрыгивай, я навещу тебя чуть позже, когда нагоним конвой! – резко и без особых объяснение сказал Регал, пробежав мимо толпы и сев на свой снегоход. – Парни, будьте понежнее с новеньким.

Айзек испугался внезапности, он ожидал, что они постоят, познакомятся, по-человечески попрощаются, и ни разу не рассчитывал, что все будет так сумбурно. Он глянул на своего учителя, в надежде, что хоть тот скажет какую-нибудь обнадеживающую вещь, но стоило им встретиться взглядами – старик одобряюще кивнул. Айзеку тут же стало легче. На что он рассчитывал? Юрий никогда не был излишне эмоционален. Айзек кивнул в ответ и бросился к двери грузовика. Запрыгнул на подножку, схватившись левой рукой за поручень, и начал дергать ручку, которая никак не поддавалась.

– Поверни рукоять! – крикнул Дан, наблюдавший за этим с гнезда.

Айзек так и сделал. Тяжелая дверь, изнутри увешанная шкурами, открылась, чуть не столкнув парня на снег, но совладав с равновесием, он закинул свой рюкзак внутрь, после чего залез и сам. Просторная и теплая кабина была наполнена едким дымом папирос, что курил коротко стриженный водитель, держа руку на длинном рычаге справа от себя. Он смотрел на юношу и улыбался.

– Держись крепче, мы отчаливаем. – выдохнув голубой дым, мужчина толкнул рычаг вперед, щелкнув шестернями под кабиной машины. Та плавно тронулась, после чего начала ускорять с невероятной для ее масштабов силой. Айзек шатнулся, упав в длинный ряд сидений в конце кабины, туда, где были свалены куртки и другие вещи хозяина этого дома. Длинная дорога пугала парня, но именно сейчас он не мог сдержать улыбку.

Глава 7

Змей, что режет пустыню

Крепкий, коренастый мужчина держал кольцо руля полностью расслабленной рукой, другой же, скидывал пепел в стальную. Кружку, что стояла над приборной панелью. В закидываемое снегом лобовое стекло было видно, как резво техника нагоняет своих товарищей. В кабине, со всех сторон увешанной разноцветными шкурами было тепло, и маска на лице Айзека тут же запотела. Он снял ее и в глаза ударил резкий запах дыма, они тут же заслезились, но, проморгавшись пару секунд, юноша привык и продолжил разглядывать технику.

Четыре большие педали красовались под ногами водителя. Две слева от рулевой колонки, протыкающей пол, и две справа, на одной из которых постоянно была нога водителя. Высокий рычаг, торчавший справа от рулевого, был увенчан фиксатором, который выжимался каждый раз, как рычаг начинал перемешивать шестеренки внутри машины. Либо взад, либо вперед, всего два положения рычага. С десяток датчиков на панели горели оранжевым светом, все стрелки смотрели строго вверх, кроме тех, что были перед носом водителя. Они плавали в своем аквариуме по-своему собственному желанию, и именно им уделялось больше всего желания.

Берси, сидевший за штурвалом грузовика выглядел совсем обычно, Айзеку на секунду показалось, что это помолодевший Юрий. Сильно помолодевший. В яркой недельной щетине на лице становилось ясно, что Берси не сильно старше своего нового соседа по кабине. Подпрыгивая в стуле с пружинно-гидравлической опорой, тот постоянно курил папиросы, пропитывая все вокруг своеобразным запахом. Руки были украшены синими татуировками со слабовыраженными контурами. Линии и геометрические фигуры превращались в кашу, стоило перестать на них фокусироваться. Айзек никогда не видел татуировок. Для него это было таким же открытием, как и вся эта техника, в целом и сейчас. Сидя на красном кожаном кресте заднего ряда сидений, он не мог оторвать взгляда от рук водителя.

– Догнали, ну вот теперь можно и расслабиться, – водитель толкнул рычаг вперед, вибрация за спиной новичка чуть ослабла, и машина сбавила свой сумасшедший ход, уткнувшись в колонну впереди. Татуированная рука вытянула рычажок из панели, после чего педаль газа уже полностью была отпущена, впервые за все то время, что Айзек тут сидел. – Что ж, – развернулся водитель к своему пассажиру, изредка поглядывая вперед. – Я Берси. А тебя как звать?

– Исаак, или Айзек, тут как удобнее. – робко произнес юноша, протягивая ладонь, чтобы обозначить свои благие намерения.

– Значит, Айзек, – Берси пожал ему руку, после чего добавил. – Ваши Восточные протяжные «а» у меня не получаются. Ну так какими судьбами?

– Я еду в Ред Вотер. Хочу найти людей, что помогут поселению.

– Да ну? Там-то помогут? Там всем нужна хорошая финансовая причина для помощи. Насмешил ты меня, конечно. Ладно, щас дождемся Регала, посмотрим, че скажет. Ты смотри за ним внимательнее. Я уверен, что дернули тебя как пассажира, но он точно тебя припашет.

– А это плохо?

– Плохо. Тебе же не платят.

Спереди было всего одно сиденье, и сесть рядом с Берси не было возможным, поэтому Айзек разместился сзади, чувствуя себя не в своей тарелке. Хоть Водитель и сидел в одной лишь майке – Айзек держался до последнего, пока не начал сыреть от пота. Он скинул свой плащ, серую накидку своей матери, и даже куртку, оставшись в одном нательном белье. Все свое добро он свалил в общую кучу, сомневаясь, что кто-то вообще решить перепутать его старье с теми новенькими комбезами, что лежали в стопке. Плавно покачиваясь в сиденье и прислонившись к моторному щиту, Айзек ловил черепом вибрации двигателя, борясь с подступающей тошнотой.

– А вот и он, – ткнул пальцем в правое боковое зеркало Берси.

Айзек привстал, чтобы разглядеть происходящее: снегоход вез двоих, и как только подкрался к самой двери пассажир встал и прыгнул на кузов, помахав рукой Дану, сидящему на цистерне. Гулкий грохот шагов по крыше давал понять, что сейчас, и Дан присоединится к ним в кабине. Берси дернул бардачок и оттуда вывалился серебристый термос. Дверь открылась моментально, остудив пространство. Сырое нательное белье Айзека замерзло, отчего тот вновь взял накидку и набросил на себя сверху.

Две фигуры в черных плащах стояли в огромной кабине в полный рост, отряхая ноги от снега у вентилятора, что располагался под панелью, сразу возле двери. Сняв с себя шарфы и маски, они тут же начали открывать термос. Сразу было видно, что на улице они находятся очень давно. Немного успокоившись и сняв с себя одежду, перед Айзеком предстали два разновозрастных мужчины. Регал был бородатый и беззубый, но коренастый и очень крепкий. Выдержка говорила за него. Он точно был самым опытным среди всех тут собравшихся, возрастом, едва перешагнувшим Юрия. А вот Дан был хоть и высокий, но худой, такой же молодой как Берси, с рыжей головой, бородой и бровями он очень сильно бросался в глаза и судя по его недовольному лицо – был очень этому не рад.

– Ну здарова, пассажир! – протянул Айзеку руку Регал.

– Дан, – последовало приветствие рыжего.

– Я, наверное, Айзек. Ну, в смысле, или Айзек, или Исаак. Тут как вам удобнее.

– Значит, будешь «Айзек», длинные «а» удел дуболомов с Востока, – вынес вердикт Регал, после чего все трое караванщиков усмехнулись, то ли от странности имени, то ли насмехаясь над родным наречием города Востока. – Значица будешь ты у нас тут до самого Ред Вотер. Ничего, работенку мы тебе найдем.

– Вот про это я и говорил!

– А ну, цыц! Тут я главный, и мне решать, будет он помогать каравану, или только помешает.

– Да помешает он, че не ясно вам что ли? Он же трясется весь, отстаньте от парня. – начал высказывать свое мнение Дан, но Регал остановил его, положив руку на плечо.

– Можно подумать ты не трясся в своей первой поездке, а малыш Дан? Да и парнишка-то не так прост. Кто из вас смельчаков убивал засадное чудовище? То-то и оно. А он убивал.

– Ты гонишь, бородатый, – чуть ли не хором сказали молодые парни. – Сам то в это веришь?

– Местные так сказали, да и мясца я вашу порцию приволок, уж эту шерсть я никак не спутаю. – Регал достал из кармана сверток и кинул на панель, после чего налил из термоса в кружку горячий отвар и глотнул, глядя на Айзека. – Но вот как ты это сделал – для меня загадка.

– Вот этим. – парень достал из-за пояса свой необычный пистолет. – Правда, не с первого раза, один патрон так и не выстрелил.

Дан выхватил его из рук Айзека, и открыл ствол, достав оттуда синий патрон. – Да он гонит, старый обрез с отсыревшим патроном. Этот тоже не выстрелит. Пшикнет только, даже не напугает никого! – Дан открыл бойницу и высунул дуло на улицу. Щелчок курка повел за собой вспышку и дым полез в кабину из оружия. Выстрела не было.

Айзек в шоке упал обратно на сиденье. Патроны, что так бережно хранили они с дедом, были его последним шансом на спасение, и вот последний из них был предательски выкинул на улицу.

– Не спеши ты Дан, думаю, парень не врет. Если история кажется тебе абсурдной и очевидной ложью – вполне вероятно, что она будет правдивой. Ну, по крайней мере, в этот раз.

– Бля, последний патрон… – расстроился было Айзек, но Регал вытянул из-под сиденья две коробки, в одной из которых были навалены синие и красные гильзы, сродни той, что была в стволе обреза, так бережно охраняемая Айзеком.

– Ну вот тебе и первое задание, начиняй патроны. Лентяй Дан тебе поможет. Только не подорви тут ничего. Заодно и свой восстанови. Так хотя бы будет из чего стрелять.

– Слышь, бородатый, а не слишком ли ты щедрый? – возмутился Дан. На что Регал только рассмеялся, похлопав его по спине.

– Да не ревнуй ты, мальчишка, спишем его патрон с организации, скажем, что пришлось пострелять по дороге! – громко хохотал старший, явно выпячивая свою хитрую и жульническую натуру. – Айзек, прими знания, но не перенимай повадки у этого молокососа, а то жизнь станет грубой и жестокой по отношению к тебе. Я-то уж знаю, что все вы, молодые, импульсивные и горячные. Вот Берси молодец – молчит, стареть начал. Ахахах!

Регал слегка поклонился, после чего дернул ручку двери грузовика, едущего на приличной скорости, и вывалился наружу. За окном мелькнул снегоход и умчался вперед, в голову каравана.

– Куда это он? – спросил Айзек.

– В главную машину, его пост там, – ответил Берси, затягиваясь очередной самокруткой.

Дан разложил столик, закрепленный на стене кабины и поставил банки и специальную машинку, что лежали в одной из коробок на него. – Так все-таки, как ты завалил засадного монстра?

Айзек признался, что образ ему только помог. Рассказал все, начиная от того как он сидел на дереве в ожидании смерти, до того момента, как зверь упал замертво, раненый изнутри хитрой ловушкой, что придумал его старик. Дан и Берси громко смеялись, слушая историю о том, как парень обоссался, чуть не умерев, сидя на ветке. Зато история получилась честной и красочной. Ребята больше не сомневались в правдивости рассказа, потому что придумать такое вряд ли бы получилось с ходу. Разговорившись со своими одногодками, Айзек расслабился, и уже не чувствовал себя так некомфортно. Дан показывал, как снаряжать патроны, скрупулезно отмеривая на весах все, что он начинял.

– Смотри, Айз, вот это – порох, его должно быть ровно два грамма. Показываю на примере вот этих патронов, потом сам, – Дан крутил в руках две пустые гильзы, совершенно не обращая внимания на качку в кабине. – Достаешь старый капсюль, потом берешь из коробки новый, запрессовываешь его сюда. Далее – порох. Отмеренный, засыпь вот так и придави сверху пыж, чтобы он сидел плотно. Воздух и влага вредят выстрелу. Далее идет то, чем ты хочешь стрелять, тут все зависит от ситуации. Вот, например, стреляй ты в чудовище пулей – умер бы. Она бьет далеко, хоть и не очень точно, и ее удар сконцентрирован в одной точке. Удар получается неслабый. Человека бьет насквозь. Дробь, в свою очередь, ты уже видел в действии. Она эффективна при ударе по площади, особенно хороша против мелкой дичи, в которую пулей не попадешь. В этот положим дробь. Ее количество зависит от типа ствола, что у тебя. Твоя рука болела после выстрела?

– Я думал, что сломал запястье.

– То-то и оно. Фишка в том, что твой патрон не рассчитан под твое оружие. Данный боеприпас очень гибок в исполнении и использовании. Поэтому каждый начиняет его сам. В твоем случае дробин должно быть меньше, иначе масса патрона несопоставима с массой ружья. Хотя твою фиговину и ружьем-то не назовешь, тем не менее штука очень полезная.

– Дан, погодь, а откуда ты вообще это все знаешь?

– Да батя мой, с самого моего детства заставляет меня этим заниматься. Я с восьми лет, наверное, езжу на этих машинах, и стреляю налево и направо. Коробка под тобой – настреляна мной и Берси за этот год.

– А если не секрет, твой отец сейчас тут?

– Да, это Регал.

– Ну вот теперь понял, что у вас за отношения.

– Давай без этого. – отмахнулся Дан. – Поверх дроби или пули кладешь прокладку, а потом закатываешь патрон на этой машинке. Показываю еще раз, потом сам.

Дан был невероятно сконцентрирован на деле. Для него огнестрельное оружие было сродни охоте для Айзека. Он понимал в этом и имел огромный опыт. Ему было интересно заниматься тем, чему его научил отец, и всем своим видом он давал понять, что преуспел, и в какой-то мере преумножил семейное дело.

Айзек был рад попасть в компанию людей, так похожих на него, ведь он, в свою очередь, знал про охоту, если не все, то очень многое, отдавая предпочтение ловушкам, и пневматическому оружию. И как только Дан закончил демонстрацию – предал все в руки Айзека, пристально наблюдая за его действиями. Айзек снаряжал пули, вместо дроби, потому что того требовала ситуация, и спустя десяток штук уже мастерски справлялся с этой задачей, понемногу привыкая к раскачиванию кабины. В лобовом стекле виднелась цистерна впереди идущей машины, и Берси, по своему обыкновению, сидел и курил, полулежа, ведь машина шла на установленной конвоем скорости и не отставала от впереди идущей. Так небо начало потихоньку темнеть и снег впереди машины начал подсвечиваться фонарями.

Берси подозвал Дана и передал ему управление. Сам встал и начал одеваться. Все как обычно, и как у всех в этих местах: нательное белье, теплый комбез, большие ботинки. Два комплекта крагов и длинный плащ, что защищал от резкого ветра. Закинув винтовку за спину, Берси натянул на лицо маску и шарф, махнул Айзеку и вышел наружу. По крыше вновь раздались гулкие шаги.

– Смена по четыре часа. Потом меняемся. Быть может в итоге ты немного нас разгрузишь, может даже поесть приготовим. – сказал Дан, не отрываясь от дороги, лишь тыча пальцем в кусок мяса, что лежал на панели.

– Это-то я понял, но вот важный вопрос: а как он курить-то там будет?

– Ахахах. Никак, поэтому курит за двоих тут.

Темная ночь нависала вокруг конвоя. Тревога Айзека понемногу усиливалась, но глядя на спокойного соседа тут же отступала. Быть может, ночь для них, это просто ночь, и нет в ней никаких опасностей. Хрип рации с наступлением темноты начал раздаваться все чаще, означая то, что контроль над движением конвоя усилился. Дан сидел полусонный за рулем, ведь время, отведенное на отдых, он потратил на Айзека. Могло показаться, что он был этому не сильно рад, но ему, как и самому охотнику, выпала редкая возможность пообщаться с близким по духу человеком. Быть может, именно поэтому Регал определил Айзека именно сюда, в замыкающий звено грузовик. Разрезая темное заснеженное поле, излучая в разные стороны лучи желтого света огромный железный змей несся на север. Грохоча и разбрасывая клубы черного дыма, он старался не прекращать движение ни на минуту. Слишком уж это было опасно

Многие караванщики, задолго до появления и Регала, и тем более Дана рассказывали истории о том, как остановившиеся машины застревали навсегда, с заглохшими и умершими моторами, или же проваливались под лед, остановившись и продавив его своим весом. В движении была жизнь, и останавливать движение, равно как и останавливать жизнь никому не хотелось. Десятки лет прошли в таком темпе. И пройдут еще десятки. Машины гнали в цистернах сталь с Рытых Земель на север, в Ред Вотер, а оттуда, обратно, гнали топливо, добытое из переработанного жира убитых морских животных. Имея лишь пару дней на передышку в каждом из городов, эти люди вновь отправлялись в путь, обслужив и укрепив свои верные машины. Техника, что вела людей через мертвую Великую пустыню, была одним из даров древних людей, оставивших ее прямо перед наступлением холодов. Эти грузовики не были личной вещью людей в конвое. Они принадлежали городам, что гоняли их между собой. Половина от Ред Вотер, половина от Ямы, в Рытых Землях.

Закончив, Айзек нехотя дремал, оперевшись о бок кабины. Он не хотел показывать Дану, что совсем расслабился, боясь обидеть его, ведь тот, свою очередь на отдых пропустил. И теперь отдохнуть сможет лишь после очередного дежурства в гнезде. Вскоре темную ночь сменит утро, а за ним и светлый день, и так по кругу.

– Кстати, Дан, а сколько, вообще на еще ехать?

– Странно, что ты не в курсе. Около шести дней.

– Вот бля. Я вообще переживу это?

– Да хрен его знает.

Тошнота от укачивания прошла, стоило только Айзеку разместиться на койке, что была выше заднего ряда сидений, и складывалась, когда была не нужна. Через пару часов вернется Берси, и место нужно будет уступить ему. Дан предположил, что использовать Айзека для того, чтобы упростить жизнь команде этой машины будет несильным отступлением от правил конвоя. Научить его сидеть в гнезде будет не проблемой, а вот научить рулить придется просить разрешения Регала. Благо машина была замыкающей, и никаких особых трудностей быть не должно, но все это Дан планировал провернуть днем, когда будет светло. Молодой охотник лежал на койке, укрывшись своей накидкой и плащом и думал о том, что уезжает невероятно далеко, и возможно, вернуться будет намного труднее. А пока что сон подкрадывался постепенно, и Айзек поддался ему полностью.

Конвой утроен был так, что из семи машин наблюдатели в гнезда выставлялись таким образом, что контроль велся постоянно. Позволяя выкраивать по паре часов на сон. Водители были не сильно загружены, поэтому готовка ложилась на их плечи. Нехитрое сушеное мясо размачивалось в горячей воде из бойлеров, что стояли у моторного щита. Туда же кидались и злаковые с потатом. Потат готовить было проще всего. Его резали на части и клали в кастрюлю с горячей водой, там он настаивался, становился рыхлым и вкусным. Оставалось лишь посолить и смешать с мясом. Это была самая простая еда из той, что употребляли местные путешественники. Лапша из злаковых тоже была в почете, но являлась, скорее, деликатесом, нежели постоянной частью рациона. Что было еще большей редкостью, так это свежее мясо. Его не брали по двум причинам: высокой стоимости и необходимости готовить. Но если и брали, то готовили как подобает. Один из команды жертвовал своим сном, чтобы приготовить его, хорошенько прожарив в электрической печке, которые были в каждой машине, на случай, если засидеться в транспорте придется надолго.