Текст книги "Человеческая оболчка (СИ)"

Автор книги: Алексей Котаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Эти чудовища тут же начали растаскивать остатки «искусственных матерей», а потом переключились на чужие производственные мощности, отбирая инкубатории у более слабых поселений. Так и получилось, что основной необходимый ресурс для существования оказался в руках монополистов, обрекая другие мелкие колонии на вымирание. Вот никто не мог представить, что инкубаторы станут разменной монетой. Протоколы экспедиции гласили, что они нужны для создания всего лишь двух поколений людей. Теперь это было главное средство для выживания, а еще для удержания власти. Мы, остатки членов экипажа, были не в силах бороться с этими варварами.

Это не все. Потеря репродуктивной функции, по сути своей, являлась мутацией. Это показывали немногочисленные исследования. Но вскоре, абсолютно случайным образом, у очень малого процента поселенцев второго поколения начали рождаться дети. Это тоже была мутация. Ответная. А ведь производства детей уже были налажены, упорядочены монополистами и держателями нового мира.

Детей и родителей начали убивать. Они вредили «бизнесу», ведь кому нужно покупать овцу, если он может сделать свою? У меня просто не осталось выбора.

Эти корабли, класса «Колонист», являются самой важной материально-технической и научной базой. Технологии, что применены при их создании это шаг в будущее всей планеты. Это техника. Технология. Неотделимые от корабля производства, требующие высокой точности, по типу кремниевых и ламповых полупроводников. Я еще раз повторюсь! – мужчина повысил голос, после чего ненадолго закашлялся. – Это будущее! Не будет развито технологий без этих кораблей. По одной простой причине: первые поселенцы взяли лишь то, что могли потрогать, забыв самое важно – знания. И вторые поселенцы пошли по их стопам. Я ни разу не видел, чтобы хоть кто-то из этих дураков читал. Они даже научные фильмы не смотрят. Вот! Передо мной куча книг, хоть бы одну открывали с момента прилета. Нет. И не откроют, пока не придет нужда. А для этого им надо повзрослеть.

Я хочу, чтобы в будущее шагнуло чистое, не изуродованное общество. Я закрываю корабли до тех пор, пока человеческие дети не перестанут быть товаром. Пока живорожденных не перестанут истреблять, словно мутантов. Пока люди не прозреют, и не начнут искать знаний.

Да простят меня те ученые, что сейчас кропотливо трудятся внутри этих кораблей. Простите безумного старика, вы умрете вместе со мной. Запертыми тут. В самой настоящей сокровищнице знаний.

Мои предки, предыдущие капитаны, мечтали оказаться тут, зная, что родились в коробке, летящей сквозь звезды к недосягаемому для них миру. Зная, что на этой коробке они умрут, так никуда и не прилетев. – старик на записи звучал так, словно он вот-вот зарыдает. Казалось, будто он прямо сейчас вытирает слезы обиды. За себя, за всех, кто жил и умер ради этой планеты. Он сделал паузу и продолжил, адресовав свои слова компьютеру. – ИСП, поставь запрет на все функции систем и подсистем корабля для комбинаторно вычисленных вариантов компоновки ДНК, хранящихся на всех кораблях, включая архивные записи «Финланд» и «Канада-01». Поставь запрет на доступ к серверам. Запрет на доступ во все отсеки кораблей, включая разгрузочный. Запри все двери, переведи электропитание в режим «до востребования». Разреши «ограниченный» доступ для любого человека, не находящегося в поле вариации ДНК кораблей, начиная со второго порядка. Разошли эти протоколы всем кораблям. Долби этими протоколами «Финланд» и «Канаду-01» так часто, чтобы даже мертвые услышали. Останови эту запись через две минуты. И приложи ее к ответу о правах доступа. Выполняй.

Как последний капитан экспедиции, которая в давние времена называлась «Надежда человечества», я с гордостью заявляю, что в списке задач экипажа во всех графах стоит отметка «выполнено»! И пусть я отчаялся, но я не потерял надежду. Так пусть эта надежда ведет вас, несмотря на безумие мира, который теперь всех окружает. Не поддавайтесь ему, ребята, вы – будущее. Вы те, кто построит будущее. Построит новый мир. И пусть я ухожу на второй план, но я все еще в вас верю!

И сколько бы ни прошло времени. Десять лет. Двадцать, или даже тридцать!

– Шестьсот, – прошептал Айзек.

– Я буду вас ждать. С вами был тридцать шестой капитан экспедиции, Алан МакКрей. Похороните меня рядом с командой, когда найдете. Прощайте!

Запись хрипела еще минуту, и слышно было, как где-то вдалеке плачет немощный старик. Он шуршал бумагой, сворачивая самокрутки, щелкал зажигалкой и медленно умирал, оставив свое детище спрятанным от безумия внешнего мира.

– Господин Айзек, мной зафиксирован высокий уровень стресса, усугубивший общее истощение организма, – говорила ИСП парню, что стоял посреди комнаты, не в силах справиться с услышанным. Он словно пережил все слова старика. Каждая мелочь, каждая незначительная деталь повторялась до сих пор. Все это безумие не прекращалось никогда. ИСП же не оценила рассказ старика, давно вычеркнутого из списков доступа, и она вновь подала голос. – Зафиксирован высокий уровень стресса, усугубивший общее истощение организма…

– Блядь! И что ты предлагаешь? – раздраженно ответил Айзек, вырванный настырным компьютером из своих мыслей.

– Отдых.

Глава 20

Чрево зверя

Лампочки, что были натыканы на всех поверхностях, загорелись желтым цветом. Появился свет в шахте подъемника и в шахте аварийной лестницы. На полу под ногами Айзека появились бегающие зеленые огоньки, словно сопровождающие его к платформе, что висела над некогда черной пропастью. Распинывая мусор на своем пути, он встал на платформу, наблюдая, как шлюз выгрузки закрывается, отрезая солнечный свет. Платформа загудела, резко дернулась и тут же остановилась, проехав всего пару сантиметров.

– //РАЗРЯДКА /АВАРИЙНОГО/ ИСТОЧНИКА ПИТАНИЯ/СМЕНА ПРИОРИТЕТА// – безжизненные слова ИСП заставили одну зеленую полосу на полу исчезнуть, а вслед за этим появилась другая. Она вела в люк на полу, к той самой длинной лестнице, что так хотел избежать Айзек.

– Что случилось? – обеспокоено спросил парень.

– Недостаточно энергии для использования подъемника. Следуйте указанному маршруту.

Айзек смотрел вниз, вдоль длинной лестницы, что вела так глубоко, что он не мог увидеть дна корабля. – Да ты издеваешься? Умру ведь!

Стоило юноше поставить ногу на перекладину, как прошипев пневматикой, в десятке метров под ним был перекрыт шлюз. Теперь, соскользни Айзек с лестницы, не пролетел бы до самого низа. Ухватившись левой рукой,

как можно сильнее за вертикальную перекладину, он начал судорожно перебирать ногами, спускаясь вниз. За его спиной горели пульсирующие огоньки, что вели его глубоко вниз, сворачивая, если повезет, на середине корабля.

– Стоит использовать страховочную привязь при эксплуатации аварийной лестницы. – сказала ИСП, как только Айзек занял уверенную позицию на лестнице.

– И где мне ее взять?

– //РАСПОЛОЖЕНИЕ/СТРАХОВОЧНОЙ ПРИВЯЗИ/НЕ НАЙДЕНО//

– М-да…

Парень, спускался вниз, минуя широкие раздвижные двери, подобно створкам шлюзов под ним. Двери располагались симметрично справа и слева, но дотянуться до них рукой было проблематично. Сгорая от любопытства, Айзек спросил ИСП о том, что же там такое, но она сухо отвечала, констатируя лишь названия секций. Медчасть и лаборатория, по левую руку от Айзека, склад медикаментов по правую. Айзек с трудом представлял то, что там находится, и не отвлекаясь спускался дальше вниз. За зелеными огоньками.

Один шлюз под ногами Айзека открылся, зато закрылся следующий, на десяток метров ниже, не оставляя возможности разбиться насмерть об дно корабля. И вновь двери в секции. Справа и слева. Большие и широкие раздвижные двери. Они стояли так, что если бы Айзек коснулся страховочных створок под ним, то оказался бы точно перед дверями, с полной возможностью зайти туда. Но огоньки звали его ниже. Он оборачивался на них через плечо, любуясь протертой до блеска стальной пластиной, за его спиной, на которой располагались огоньки.

– Что за этими дверями? – спросил Айзек, минуя проходы в неизвестные ему секции.

– Слева от Вас располагается инкубаторная секция, смежная со спальнями, смежная с лекционными классами. Справа от Вас располагается склад провизии.

– То есть по правую руку всегда склады? По левую – комнаты людей?

– Верно. Соотношение складских помещений к бытовым семьдесят пять процентов к двадцати пяти.

Айзек тут же представил себе цилиндр, стоящий вертикально. Его неуклюжим движением топора разделили не на две равные части, а промахнулись, отхватив лишь четверть. Левый кусок – бытовой. Правый – складской. «Так вот куда вел подъемник.» – подумал парень. Но глядя, как створки под его ногами то закрываются, то открываются, цилиндр в его голове начал делиться еще и поперек, оставляя толстые шайбы, с разными приоритетами важности. Вот шайба с медикаментами. Вот шайба с инкубаторами и провизией. Вот тебе шайба…

– А что ниже?

– Слева – столовая и спальни. Справа – склад технологического оборудования?

– Технологического оборудования?

– Проще говоря – заводы.

– Надо же. А не кажется, что все это немного неудобно? Неужели люди каждый раз так лазили?

– Удобство и вариативность пространства рассчитана лучшими инженерами Земли.

– Ладно, я понял, – парень опять усомнился в своих навыках задавать вопросы машине.

Айзек устало спускался вниз. Казалось, что прошла целая вечность, его левая рука ныла и кровоточила от мозолей. Он начал использовать и правую, что была замотана в бинты, но толку от нее было мало и поэтому она лишь помогала держать равновесие. Изрезанный вдоль и поперек цилиндр все увеличивался в длине, находясь в голове юноши. Ему становилась страшно от того, какие масштабы его окружают.

– Подожди. Спальни и столовые. Нам же сюда?

– Неверно. Все оборудование и провизия были вывезены по завершении экспедиции.

– Тогда куда мы?

– В секцию персонала. Каюты команды корабля.

Айзек миновал еще одни страховочные створки и обернулся посмотреть, куда ведут огоньки. Они останавливались ровно на уровне нижней страховочной площадки. Дверь слева была открыта. Парень обрадовался, что наконец-то дополз. Руки и ноги ужасно болели, Айзек никогда в жизни не лазил по таким длинным лестницам. На радостях парень вернулся к своему исходному положению, как внезапно его нога соскользнула. Сырые от снега ботинки больше не прилипали к перекладинам и потеряли сцепление по мере увеличения температуры в глубине башни. Левая рука не смогла удержать парня, и он полетел вниз, навстречу платформе.

Парень извернулся в воздухе, как дикий зверь, не довернув до нужного ему положения совсем чуть-чуть. На его счастье, теперь он летел не спиной вниз, готовясь принять удар о твердую поверхность своим плечом. Страховочный люк стремительно приближался, и испуганный Айзек заранее пересчитывал сломанные кости. Все произошло мгновенно, не было и шанса избежать удара, но как только юноша приблизился к «полу» створки разъехались, и он полетел еще ниже, устремляясь в кромешную темноту следующей секции. Дополнительная секунда размышлений подарила ему возможность понять, что для него это конец. Вся его короткая жизнь пролетела перед глазами. Айзек зажмурился перед лицом страха и неминуемой гибели.

Айзек с грохотом приземлился на нижнем уровне. Желтые огоньки начали лениво загораться. Удар выбил весь воздух из легких юноши, и сейчас он жадно хватал его обратно, пытаясь вздохнуть отбитой грудью. Затем появился кашель, и только через минуту, отойдя от шока, глаза начали видеть. Страх словно ослепил парня перед смертью, даруя ему блаженное неведенье. Теперь же, Айзек видел, что лежит в куче всякого хлама, подобно тому, который он скидывал вниз, будучи еще на верхней площадке. Бумага, толстая бумага, гнилая щепа, жестяные банки, что мнутся голой рукой. Тут был мусор на любой вкус начиная от самого простого, заканчивая голокнигами и старыми, полусгнившими костюмами. Выпутавшись из проволоки, Айзек попытался встать, но ватные от испуга ноги его подвели, и он снова свалился в кучу хлама.

– Что за дерьмо, ИСП? – прокричал Айзек вверх писклявым голосом, лежа на спине. Его легкие все еще отказывались наполняться до краев.

– Просчет вариантов урона привел к заключению //ОТКРЫТЬ ШЛЮЗ ДОСТУПА К МОСТИКУ КОРАБЛЯ//. //ПРИЧИНА// уменьшение урона от падения, путем гашения кинетической энергии.

Айзек уже не слушал ответ, он смотрел вверх, туда, откуда он прибыл. Лежа в куче мусора, он поменял свою плоскость восприятия. Теперь под его ботинками горели зеленые огоньки, а над головой красовались перекладины лестницы. Огоньки мерцали, приглашая Айзека пройти вперед, до двери в отсек команды корабля. Цилиндр в голове упал на бок и Айзек понял, почему ему было некомфортно все это время. Его нутро подсказывало, что не так нужно здесь перемещаться. Корабль, летевший через космос, подобно стреле, теперь стоял, словно свеча. Айзек существовал не в той плоскости. Он пригляделся к картинкам на стенах коридора, которые до этого посчитал бесполезными. Нарисованный человечек смотрел в ту же сторону, что и Айзек, убегая в сопровождении зеленых точек.

– Да ну тебя, – прокашлялся парень, вставая на ноги. – Сколько еще будет сюрпризов?

– Я не поняла вопрос. Повторите.

– Говорю, что скоро я и к страху смерти привыкну.

– Это утверждение.

– Да, это утверждение.

Айзек карабкался вверх с десяток метров, пристально следя за своими ногами. Теперь даже правая перебитая рука пошла в ход. Парень цеплялся локтем за перекладины, что доставляли ему массу болезненных ощущений, но он не переставал это делать, ведь левая рука уже была скользкой от лопнувших мозолей. Юноша поднялся на нужный уровень и створки под ним закрылись, давая ему возможность встать на твердую поверхность. Он аккуратно потыкал носком своего ботинка в образовавшийся пол, убеждаясь в том, что теперь он не исчезнет под ним и встал на ноги. Свет в комнате перед ним загорелся, и он вошел внутрь.

Опять куча хлама. Все, что можно было считать комнатой, теперь валялось на полу. Ступенчатая лестница, коих Айзек видел достаточно много, лежала на боку, соединяя левую стену и правую, уходя в проем, что ведет в другую комнату. Айзек повернул голову на правый бок и усмехнулся. Некогда это была двухэтажная комната. Теперь она лежала на боку, а все, что в ней находилось, рухнуло на новую плоскость, превратившись в кучу хлама, который даже поднимать отсюда никто не стал. В старые добрые времена Айзеку пришлось бы подняться по лестнице, на второй этаж. Теперь, чтобы попасть в другое помещение, ему достаточно было зайти в проем, провожая лестницу.

Кусок лестницы, состоявшей из металлических прямоугольников, лежал на полу, что позволяло пройти вглубь помещения, не перелезая через неудобное препятствие. Зеленые огоньки направляли его вдоль.

– Что тут?

– Техническое помещение. Мастерская.

Айзек прошел в следующую комнату. – А тут?

– Рекреационная зона.

И вновь огоньки вели его выше. Он последовал за ними, оказавшись еще дальше от входа. – Тут?

– Обеденная зона.

– Нам выше?

– Да. Там спальни.

Айзек прошел дальше и наткнулся на целую кучу поваленных двухъярусных кроватей. Он тут же вспомнил, что видел их на работе у Ханны. На них спали маленькие дети. А теперь тут спать предстояло ему. Комната была ярко освещена и сильно резала глаза парню. Он догадывался, что аварийного питания хватит не на долго, но все равно хотел рассмотреть, как можно лучше это место. Он поставил одну кровать на ноги и кинул на нее матрац, что был сделан из неорганических волокон, ведь он до сих пор не разложился.

– Еда тут есть? Я не планировал прожить так долго, так что я на нуле.

– Да, этажом ниже кухня. Протеиновые батончики должны остаться. По статистике потребления провизии, экипаж их почти не ел.

– Как они выглядят?

Луч из стены спроецировал перед Айзеком изображения упаковки с протеиновым батончиком. Голограмма висела в воздухе медленно вращаясь.

– А почему наверху не было картинок? – спросил парень, направляясь к кухне.

– Разгрузочная секция не оборудована проекторами. Мои возможности намного шире в бытовых и складских частях корабля.

– Я заметил, – словно припоминая ИСП открытый без предупреждения шлюз, сказал Айзек.

Парень рылся среди хлама, поднимал упавшие стеллажи, пытаясь выхватить взглядом то, что ему было нужно. Ящик, что был установлен на дальней стене, был закрыл, и казалось, что некогда это была верхняя антресоль кухонного гарнитура. Айзек распинал хлам перед собой и пробился к заветной дверце. Чутье его не подвело, приподняв створку, он обнаружил целую кучу таких батончиков. Желтая упаковка, а на ней красовались разные рисунки счастливых людей, поедающих похожую штуку. Мелкий шрифт на обратной стороне расплылся от времени и выцвел, так что разобрать написанное было невозможно. Но это точно была та вещь, про которую говорила ИСП.

– Какая мерзость. Неудивительно, что их не ели, – давился необычным блюдом парень, запивая большими глотками воды из фляги. Омерзительный вкус не перебивала даже чистая, талая вода. – Я теперь понял, почему людей не везли целой кучей, а вырастили под конец пути.

– Почему?

– Я бы на их месте поднял бунт от омерзительной жрачки, сожрав капитана.

– Это каннибализм. Тяжкое моральное преступление.

– Это юмор. Тоже для некоторых тяжкое моральное преступление.

Айзек бросил фантик и направился к койке. ИСП шурша вентиляторами в стенах медленно нагоняла теплый воздух, давая парню возможность снять с себя куртку и плащ, комфортно укрывшись ими в новом доме.

– Какой к черту сон? – думал Айзек. – Какого хрена я вообще тут делаю? Зачем мне все это?

Юноша резко соскочил и начал одеваться. В голове его была лишь одна мысль «Нужно сдаться Оккеру». Дан, Берси, Регал, остальные ребята из конвоя, и даже Ханна. Все они в опасности. Оккер не смог убить Айзека, вырезав целое поселение. Он точно не остановится. Продолжит убивать людей налево и направо. Хоть Айзек теперь точно знал мотивы этого чудовища – легче не становилось. Ситуация была та же.

Раз уж парень утолил свое последнее в жизни любопытство. Он смиренно готов был сдаться, чтобы поиски беглеца не привели к еще большим жертвам. Айзек даже не был уверен, что Александр, Семен и другие жители Востока выжили. Парень представлял картину, как куча машин приезжает, высаживая головорезов. Как эта толпа устраивает карательную операцию, вырезая спящих людей. Руки снова опустились от осознания своей беспомощности. И пусть интересные истории ИСП ненадолго заставили Айзека забыть про то, кто он такой, то теперь пора было ехать в Ред Вотер. Тайно встретится с Ханной, напугать местных, открыв РедВотерскую башню, может выкинуть еще какую глупость, подпортив жизнь старому тирану, а потом… Сдаться. Терять-то все равно уже нечего. Не жить же теперь тут, среди древнего хлама. Резервные аккумуляторы сядут, и башня вновь превратится в стальную холодную тюрьму, какой была до появления тут молодого охотника.

Печаль вернулась. Она стала еще сильнее. Тревога заставляла все тело вибрировать, заставляя забыть об усталости. Долгое напряжение не оставило и следа от здравого рассудка. Айзек три дня мчался за конвоем, не прерываясь на сон, и понимал, что устал, лишь когда его ноги подкашивались, не в силах его удержать, а предметы ускользали из рук, словно вода.

Парень сидел, уперев локти в колени, и держался за свою тяжелую голову. Он понимал, что выбора у него нет, что нужно встать и спасти людей ценой своей жизни. Он навлек опасность на многих своей глупой выходкой. Своим героическим появлением. Благой целью. Мечтами о спасении живых людей. Живорожденных и живородящих людей. Так вот теперь ему и отдуваться за это.

– «Благими намерениями», говоришь… – вспоминал слова Александра парень, только сейчас отчетливо понимая их смысл.

Айзек потянулся за своим плащом, нащупав на подкладке твердую вышивку. Он поднял серую накидку, что забрал с трупов своих родителей и поднял вверх, показывая красно-белую вышивку.

– ИСП, ты знаешь, что это значит?

ИСП на секунду задумалась. – Отличительный знак колонистов корабля «Канада-01». Сокращенное обозначение «К-01». Был доступен как команде, так самим колонистам. Цвет гравировки позволяет предположить, что эта одежда рядового колониста.

– Эй, ИСП. А может ли быть, что «Канада-01» уцелела?

– Не исключено. Вероятность была больше в пользу данного заключения.

– Поэтому МакКрей и рискнул.

– Не исключено. Мысли персонала для меня недоступны.

– А может ли рабочий реактор обогревать землю?

– Выведение излишков тепла рассеивается инфракрасными панелями в безвоздушное космическое пространство. Работа панелей под землей не попадает под проектируемые условия.

– Давай по-другому. Эти панели отдают тепло?

– Верно.

– Много тепла отдают панели?

– В зависимости от загруженности реактора.

– Если запитать от реактора все заводы и «производственные мощности», что тут хранятся. Какую температуру он выдаст?

– Без дополнительного редуцирования и конвекции, пять тысяч градусов. По достижении порога в семь тысяч градусов на теплообменнике реактор принудительно вводит активную зону в глушитель реакции, снижая реактивность и понижая температуру на теплоотводе.

Айзек не мог представить себе пять тысяч градусов. Максимум сто, при закипании воды. Ну или, на крайний случай, шестьсот градусов, на раскаленном ноже.

– Реактор можно запустить повторно?

– Повторный запуск предусмотрен конструкцией.

– Запусти реактор этого корабля!

– //ОТКАЗАНО В ДОСТУПЕ/НЕОБХОДИМ/ДОСТУП УРОВНЯ/КАПИТАН/ИЛИ/КАПИТАН ЭКСПЕДИЦИИ//.

– Блядь. Где капитан этого корабля? – в спешке начал расспрашивать парень.

– Неизвестно.

– Где капитан МакКрей?

– Судно капитана МакКрея, «Надежда Человечества», приземлилось в центральном секторе планеты.

– Как мне его найти?

Перед Айзеком возник светящийся шар. Белой, ровный, истыканный иголками. Он проецировался с положения бывшего потолка. Неосязаемый белый шар мерцал, давая понять, что перебои в питании не дают голограмме быть стабильной. Над двумя красными шипами красовались надписи: «Норман-Эмпайр» и «Надежда человечества». Айзек никогда в жизни не работал с такими картами. Все что он видел – нарисованные на клочках бумаги или звериных шкурах каракули с крестиками и кривыми надписями.

– Нихрена непонятно! Отметь еще «Финланд» и «Канаду-01».

На голограмме загорелись еще два шипа, представлявших собой корабли-колонисты. Айзек достал компас и положил его перед собой, сверяя в своем воображении и на карте места, в которых он уже бывал.

– Далеко. Охренеть как далеко. – карта вела юношу далеко на юг, совсем в другую сторону от того места, куда он направлялся еще утром. Он представил, как проедет мимо Повала и ком подступил к горлу. Он еле сдержал рвотный рефлекс, усугубляемый омерзительной пищей переселенцев и тихо проговорил себе под нос. – Два месяца на грузовике. Полтора на машине. Полгода пешком. Надо отдохнуть. Ну держись, сучий Оккер, я сломаю всю твою налаженную систему!

Он лег на кровать, укутавшись в плащ, и отвернулся на бок, желая скорейшего наступления нового дня. Посреди заваленной хламом, ярко освещенной комнаты стояла двухъярусная кровать. Мертвая тишина звоном стояла в ушах, изредка нарушаемая скрипами вентиляции. Парень представлял лицо своего старика. Его последнее лицо. Оно с пустыми стеклянными глазами висело перед ним в предсонной темноте век. Старик учил цепляться за жизнь, даже тогда, когда шансов нет. Это спасало Айзека много раз. Сейчас же, парень лежал, проклиная себя за то, что забыл эти слова. Проклинал себя за то, что опустил руки. И пусть сердце еще жутко болело, а мысли в голове были затуманены, он был готов отправиться в путь, который, вероятно, его убьет. Он нашел причину зацепиться за жизнь. Злую и гнусную причину.

– ИСП, выключи свет.

В комнате воцарилась темнота, рассеиваемая тусклыми, горящими вполсилы желтыми лампочками-проводниками.

Глава 21

Бог из машины

Кошмары выгнали Айзека из сна, и он явно ощутил жар, что растекался по всему телу. Кожа болела, кости внутри него ныли при любом движении. Сырой от пота он встал с койки, пытаясь сообразить, где он находится. Ощущения были схожи с теми, которые он испытывал, будучи раненым. Парню тут же стало страшно. Он не хотел снова впадать в беспамятство, особенно сейчас, когда его никто не вытянет. Слабость давала свои плоды, и Айзек с трудом встал на ноги. Он подошел к лестнице и оперся на ее зубастый край руками. ИСП включила свет.

– Зафиксировано повышение температуры тела. Проследуйте в лазарет.

– Да ты шутишь? Как я туда заберусь? – парень рылся в рюкзаке, оставленном у входа. Медикаменты, что он взял из Повала, лежали в маленьком мешочке, на самом дне его сумки. Знаний у Айзека было мало, и он взял лишь то, что нашел сразу. – ИСП, мне нужна помощь. Можешь сказать, что это такое?

Парень по очереди поднимал коробки с названиями, но все, что перечисляла ИСП, ему не подходило. Были таблетки от боли в животе, для нормализации пищеварения, успокоительные, обезболивающие, но не было ничего, что помогло бы ему сейчас. ИСП вновь порекомендовала ему направиться в лазарет. Парень вернул все, что достал на место, и накинув на себя один только плащ, направился к коридору-шахте.

Глядя наверх, Айзек понимал, что ему не справиться с такой высотой. Сорвись он сейчас, точно уже не поднимется. Руки-то и вчера его не слушались, а сейчас и подавно. Парень прикоснулся к лестнице и мозоли на его левой руке дали о себе знать, принеся отвратительную боль, которая была намного противнее любого ранения.

– Я не могу, ИСП. Есть че поближе? – жалобно выпрашивал у компьютера ослабевший Айзек.

– Аптечка экстренной помощи есть в реакторном отсеке.

– Веди.

Дверь справа от парня открылась, и он оказался в еще одной высокой шахте, стоя на точно такой же разграничивающей подвижной переборке. – Шахта подъемника?

– Верно. – ИСП открыла следующую дверь и зажгла свет в помещении.

Айзек прошел шахту насквозь и оказался в высокой комнате, с узким стеклянным проемом перед ним. Всюду висели предупреждающие знаки, на которые обратил внимание парень. Интуитивно было понятно, что это знаки опасности. За стеклом находился большой металлический куб. Массивная конструкция висела посреди отсека, отгороженная толстым стеклом, без видимого доступа внутрь. К кубу подходили провода и прозрачные трубы, в которых было видно, как течет наполненная пузырьками воздуха жидкость. Блестящая медная платформа держала куб в отдалении от стены и получалось разглядеть, как на ней от времени образовались следы нагара.

– Реактор?

– Верно.

– Где аптечка?

– Посмотрите на пол. При данном положении судна она должна быть у Вас под ногами.

Айзек опустил взгляд, и слева от себя обнаружил белую пыльную дверцу. Лючок в полу был обозначен красным крестом, тем же самым, что и обозначали все связанное с болезнями и медициной в мире, где жил Айзек. Этот символ был ему знаком, и он очень обрадовался. Парень присел на корточки и открыл распашную дверцу люка. Пусто. Кроме нескольких выцветших бумажек в коробке, не было ничего. Из корабля давно уже все вынесли, а ИСП в свое время с этим помогала. Затуманенная голова Айзека сообразила, что любое место, в которое отведет его компьютер уже было разграблено.

– ИСП, где я еще не был? – задал плохой вопрос парень и ИСП начала перебирать все варианты отсеков корабля и помещений, что в них находились. Айзек взялся за голову, пытаясь сообразить место, в которое машина не отправит простых людей.

– Тут есть места, в которые колонисты не ходили после приземления?

– Серверная. Рабочая зона реактора. Каюта капитана. Хвостовой технический отсек.

– В каюте капитана есть аптечка?

– Не исключено.

– Покажи дорогу в каюту капитана.

Лампочки в коридоре с лестницей загорелись зеленым, и пульсацией вели парня, туда где лежала мусорная куча. Он вернулся к лестнице и стоило ему только занять нужную позицию, как створки перегородки под ним прошипели и открыли доступ вниз. Мусорная куча частично провалилась во вновь открывшуюся дверь, что была завалена и незаметна при первом появлении тут Айзека. Кряхтя и постанывая, юноша спустился, встал на мусор и скатился по нему на решетчатую платформу, что висела в воздухе.

Свет на мостике зажегся, и парень увидел огромное открытое пространство. Справа от него был некогда потолок, на котором висела куча выключенных мониторов, а под ним располагались на бывшем полу компьютеры и стационарные кресла, что невозможно было вынести отсюда, заранее не открутив их от корабля. Люди, что сидели когда-то в этих креслах, пристально вглядывались в панорамное окно, что сейчас лежало на самом дне пространства. Айзек попытался увидеть, что же там, за стеклом, но толстый слой пыли не позволил ему это сделать, хотя он и так знал, что за окном просто земля.

Платформа из решетки просвечивала, и у юноши закружилась голова, глядя глубоко вниз. Он не ожидал увидеть столько свободного пространства. Собравшись с силами, он продолжил путь вперед, сопровождаемый зеленым мерцанием огоньков. Решетка подвела его к лестнице, что как все здесь, лежала на боку. Двигаясь вдоль перевернутых ступеней, он мысленно представлял то, как это все выглядело в давние времена. Воображение рисовало то, как он поднимается вверх, на третий этаж мостика, к большой двери, что уже открылась перед ним. Правда, теперь он не поднимался, а просто шел вперед, параллельно лестнице. От всех этих перемещений по перевернутому пространству Айзека начало подташнивать.

Это была большая комната. Она представляла собой куб и была функциональна при любом положении корабля. Айзек стоял в проеме дверей и удивлялся тому, как удачно расположена мебель в этом месте. Спрятанный в левый нижний угол, почти до самого конца комнаты шел косой шкаф. Он словно срезал одну грань. Дверцы открывались так, что даже сейчас этим шкафом было бы удобно пользоваться. В конце комнаты, на грани куба, что была общей для всех положений корабля и соединяла две рабочих плоскости, была прикручена кровать. Она лежала на левой от парня стене, но ведомый любопытством он подошел к ней и потянул на себя. Кровать упала на пол прямо перед юношей, сменив свое положение в пространстве.

– Хм. Нормальная кровать, – Айзек слегка пошатывался. – Почему ты не привела меня сюда сразу?

– Каюта капитана не входит в список мест, которые я могу предложить для колониста. Это приватная территория.

– И тем не менее я тут.

– Верно. Доступ не закрыт. Однако, каюта капитана не входит в список мест, которые я могу предложить для колониста. Это приватная территория.