Текст книги "Человеческая оболчка (СИ)"

Автор книги: Алексей Котаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

– Какого хрена? Забирай людоеда! – кричал Марк, которого силой выволакивали из комнаты.

Рыжая маска улыбалась, это теперь отчетливо было видно даже на самом рисунке его керамического лица. Он шел впереди, а следом, под пристальным взором карабинов, вели Марка, наряду с бойцом-каннибалом.

Глава 35

Поставленная на кон человечность

В черном, непроглядном лесу расположилось удивительного вида поселение. Марк, глядя на все это, внезапно перестал брыкаться и причитать, лишь наблюдал за тем, что происходит вокруг. Такого он никогда не видел. Дома, слепленные из глины, срастались с деревьями, но никогда не были больше одного этажа. А над глиняными коробками красовались коробки из дерева, вверху, между кронами сушеных столбов раскинулся целый город. Казалось, будто там, над уровнем земли, эти люди в масках умудрились построить не просто коридоры между домами, а целые площади.

Домики вверху держались крепко, на больших подпорках, утопленных в стволы деревьев. Любая из построек была в разы больше той, в которой ютились пленные. Пусть даже город и защищала глиняная стена, но самой настоящей защитой было расположение самого поселения. Марк даже не мог найти место, которое позволяло поднять наверх местных. Люди бродили и внизу, и вверху, это был самый настоящий двухэтажный город.

Местами было видно, что пожары в верхнем уровне унесли не мало хороших построек и деревьев, оставляя приличные залысины на площади леса. Встречали и добротные каменные дома, что располагались на твердой земле. Из них валил дым, и чувствовалось, что внутри них по-настоящему тепло. Вот только Марк не мог найти источника энергии. Он видел развешанные лампы, но ни ветряков, ни солнечных батарей тут не было, а значит был другой источник. Вполне вероятно, что именно он был интересен Оккеру, который понимал, что в условиях густого леса, привычная добыча электричества будет невозможной. Марк прикусил губу.

Марка и людоеда завели в огороженное решеткой круглое поле, что в диаметре было шагов тридцать. Их поставили по середине, и люди в масках, что привели их, ушли за пределы. Лишь рыжая маска стояла рядом. Толпа облепила решетку со всех сторон, а люди, что были на мостиках между деревьев начали кидать мусор в клетку. Марк тут же смекнул, что сейчас будет, аккуратно сделал пару шагов от своего бывшего товарища, пристально разглядывая почву под ногами. Ночью шел редкий снег, и следы предшественников уже замело.

Люди, что скопились вокруг имели настолько непривычные черты лица, что марку стало не по себе. Узкие глаза, впалые носы и смугло-желтая кожа. Он никогда не видел таких. Максимум, это люди в Яме, что были курчавыми, с большими, выгнутыми носами и почти черной кожей. Эти были другие, и оставалось лишь удивляться, какое разнообразие скрывается в этом мире. Но все это удивление не имело бы смысла, не сумей Марк отсюда сбежать. Мысли, как насекомые, начали бегать в его голове.

– Узрите же, дети густых лесов! – человек снял рыжую маску, показав свое лицо. Редкая щетина на желтой коже, толстые веки, все, как и у остальных, за исключением большого шрама на левой щеке. Марк потрогал свою коросту на лице и понял, почему Маска так пристально в него вглядывался. Человек не спроста заострил внимание на том, что Марк увернулся от его клинка, для него, по-видимому, такое было достойно уважения. Человек громким голосом продолжал свою вступительную речь.

– И вновь людоеды внешнего мира пришли к нашим дверям! Вглядитесь в их желтые от голода глаза, в их трясущиеся руки! Именно такие чудовища прогневали богов солнца и ветров, что навлекли на нас смерть этих некогда прекрасных лесов! Это они прогневали первородного бога, прародителя всего сущего, что отобрал у нас шанс стать настоящими отцами великих воинов!

Да грядет бой насмерть, между уродами внешнего мира! Да узрите их слабости! Да запомните их, ведь когда армии людоедов придут за нашими детьми – мы должны быть готовы! Пусть проклятые начнут бой!

– Ну просто супер… – оскалился Марк.

Рыжая маска достал свой клинок и кинул его в сторону Марка. Маска улыбался, глядя на парня, что имел такую же отметину на лице. В сторону людоеда, в свою очередь, прилетел такой же нож, только теперь откуда-то сверху. Марк взял легкий и очень длинный для него клинок в руку. Рукоять, переплетенная плоскими шнурами, очень хорошо лежала в ладони, жаль только, что сил сжимать оружие было очень мало. А еще было мало времени, чтобы подготовиться. Противник был сыт и полон сил.

Марк осмотрел пути отступления и сделал рывок назад. Четыре шага отдалили его от противника.

– Куда намылился? – бахвалился бывший товарищ. – Жалеешь, небось, что сил не осталось, а Марк? И откуда ты такой вообще взялся?

– Тебя это волновать не должно, урод. Я говорил тебе, чтобы ты не жрал людей!

– Да плевать мне! – солдат побежал на Марка, замахнувшись клинком.

Юноша, что сделал пару шагов назад уже четко понимал, что поединки они проводят только после выпавшего снега. Если его противника бойня в лесу ничему не научила, то Марк уже знал о том, что скрывается под этой белой пылью. Оставалось лишь наблюдать, выжидая подходящий момент.

У людоеда не вышло сделать и пяти шагов, и как только его нога начала проваливаться под землю, Марк уже был готов. Парень сделал рывок из последних сил в сторону врага. Тот, в свою очередь, уже орал от боли, провалившись ногой на шипы, что скрывал снег. Он уперся руками в землю, и казалось, совсем забыл о юноше, что бежал на него.

Марк видел все, что происходит под его ногами. Избегая ловушек, он быстро приблизился к людоеду и замахнувшись, со всей своей силы, ударил по шее коротким клинком, в надежде быстро и безболезненно отсечь голову. Не получилось. Клинок застрял в позвоночнике, чуть ниже затылка. Тело рухнуло на землю, вновь утащив за собой оружие парня.

– Внатуре привязывать буду. Задолбало уже, – ругался Марк.

Поединок закончился так же быстро, как и начался. Марк ни секунды не колебался, ведь перед ним стоял самый настоящий людоед, откинувший свою человечность. Даже бывшим сослуживцем его назвать можно было с трудом. Толпа свистела, ожидая того, что бой будет долгим и интересным. Всякая мелочь летела в парня, пытаясь унизить его. Тут и мусор, и объедки, кто-то даже не поленился отковырять камни от замерзшей земли. Все прекратилось быстро, стоило только человеку в рыжей маске зайти на арену боев.

Человек подошел к трупу и достал свой клинок. Он вытер тонкое лезвие с волнистым узором об тело, и вернул в ножны за правым плечом. По всем предположениям Марка, он должен быть следующим, ведь никто из предыдущих так и не вернулся. Парень знал, что шансов у него нет, поэтому отдалил руки от своих бедер, пытаясь показать, что он мало того, что безоружен, так еще и не планирует никому вредить.

– Плохо выглядишь. Не кормят что ли? – сказал человек, вновь сняв с лица маску зверя и повесив ее за лямки на пояс.

– Неа. Поганый у вас тут сервис, – отшучивался Марк перед лицом неминуемой смерти. – А вот развлечения тут интересные. Вы с приезжими всегда так?

– Только с теми, что несут с собой оружие. Твои глаза чисты. Ты не людоед.

– Еще бы. Да и оружия я с собой не нес к вам. Ну так, а что дальше то?

– По законам нашего народа мы не можем убить себе подобного в этом кольце. Наш с тобой бой будет совсем не честным.

– А, то есть я либо должен быть людоедом, либо здоров? – чесал отросшую бороду юноша.

– Да, и я скорее дождусь, когда ты станешь людоедом. Ты бы был интересным противником. Скажи, ты тоже охотник? Ты же чувствуешь мир вокруг, как и мы.

– Ага, охотник. На людей. Вот только я их не жру. У моего народа тоже есть враги, и я делаю так же, как сейчас поступаешь ты. Караю неугодных.

– Понятно все с тобой, проклятый. Ты вернешься в клетку, чтобы набраться сил однажды, и тогда я с тобой сражусь. Примешь смерть от руки настоящего воина, это честь для таких как ты.

– Ну или ты примешь смерть от руки настоящего воина.

– Или я, – маска поднял руки к небу и закричал что есть сил. – Боги сказали мне, что этот проклятый чист, глаза его ясны, а кожа не покрылась язвами! Он не ел себе подобных! Он их убивал! Вы все видели, как он без колебаний лишил жизни чудовище! Он заслуживает второй шанс!

Толпа начала неистово выть и свистеть, выказывая свое недовольство. Они ожидали, что Маска зарубит своего врага, а не поддастся своим принципам.

– Это ты так время мне выигрываешь?

Марка сопроводили обратно в камеру, ведя его через город, полный узкоглазых людей. Все смотрели на него с презрением, и швыряли в него объедки. Марк с трепетом подбирал еду с земли, в то время как охранники, сопровождавшие его, сильно хохотали. Спустя несколько минут, Марк уже набил карманы. Тут и кости, и тухлые овощи, даже черствый хлеб. Сколько же всего в этом поселении скрыто от глаз, раз они умудряются выращивать такую труднодоступную пищу. Еда нужна была Марку, чтобы набраться сил перед побегом. Медлить нельзя. За удачей следует неудача и он, как никто другой это знал. Надо было опережать.

Решетка открылась и Марка толкнули внутрь, закрыв за ним замок. Он постоял, подождал, когда надзиратели уйдут и со всей силы ударил сидящего каннибала тяжелым ботинком прямо в нос. Тот согнулся, держась за голову, в ожидании следующего удара.

– Сука ты тупорылая! Я же говорил не жрать человечину! – кричал Марк на парня. – Там, между вами, уродами, поединки устраивают, а выжившего линчует самый главный!

– Я не виноват в этом… – стонал солдат, под громкий хохот Уиллиса.

– Еще как виноват. Все, боец, выбора у тебя нет! – Марк вновь ударил его по голове. – Сегодня ночью мы отсюда уходим, и твой выбор – это бежать с нами. Поступаешь под мое непосредственное командование. Ты все понял? Это твой последний шанс на реабилитацию.

– Понял я, понял. Я сделаю все что скажешь, – закрывал голову солдат, имени которого Марк так и не запомнил.

Парень вернулся на свое привычное место, и плеснув на стену воды из ведра уселся радом с братом. Он достал объедки, что были в его карманах и предложил Уиллису. Тот тактично отказался, и Марк начал поедать все, что умудрился добыть, иногда прислоняя к стене, чтобы поджарить гниль на остатках чьего-то обеда.

Ночь подарила тишину, а вместе с ней и покров темноты, который был на руку Марку. Парень открыл глаза и встал, чтобы побродить по комнате. Пытаясь уловить звуки, что должны доноситься из поселения Марк поймал себя на мысли, что желудок начинало резать, и боль с каждой минутой все нарастала.

Сидя в тишине и продумывая план до мелочей, он так и не рассказал ничего своему брату, ожидая от него интуитивных действий, ведь ровно до этого момента они понимали друг друга с полуслова. Исключением были лишь случаи, когда Уиллис слетал с катушек. Упоение боем было для него самым настоящим наслаждением, и хоть Марк не разделял его чувства, он всегда следовал за своим братом. Эта черта старшего очень сильно раздражала, потому что быть командиром с такой больной головой было попросту невозможно, особенно, если в подчинении много людей. Хайле младший анализировал и это, понимая, что именно Уиллис лишил всех шанса на возвращение домой. Из двадцати человек остались лишь трое.

Не трое. Марк не считал людоеда за спасшегося, он каждую ночь пристально наблюдал за этими уродами. Сейчас наблюдать не приходилось, но на хороший отдых времени уже не было.

– Уилл, проснись, – тормошил Марк своего брата. – Мы уходим.

– Да, встаю. Буди вон того, – протирал глаза Хайле старший.

Парень подошел и пнул по ногам спящего солдата. – Вставай! Уходим.

На сборы не ушло и минуты, все в полной готовности стояли посреди камеры, придавливая подмерзшую грязь. Пар валил изо рта у всех, ведь стена больше не грела. Уиллис и Марк сохраняли спокойствие, словно все идет так, как они и ожидали.

– Так, а че делать-то? Начинаем ломать решетку? – интересовался третий.

Марк покачал головой и взяв разбег со всем своим весом ударил в стену, что систематически поливал водой. Мелкие трещины, появившиеся от резких перепадов температур, соединились и стена, какой бы толстой она ни была в этот момент, разлетелась на осколки. Марк упал в золу, подняв облако черной пыли. Шум от разбитой стены был не сильным, но стоять и разглядывать плоды своих трудов Марк не хотел. К тому же, через него, пока он барахтался в углях уже успели перепрыгнуть его компаньоны, быстро скрываясь в лесу.

Марк подпрыгнул и крепко встал на ноги. Шатаясь по камере, он успел размяться и привыкнуть к темноте. Рассвет был еще не скоро и отсутствие света должно играть на руку, а не наоборот. Марк побежал следом, стараясь делать шаг как можно тише и мягче. Обходы пленных были не частым делом, но, если такое случится – тут же организуют погоню.

– Уилл, пропусти! – Марк похлопал брата по плечу и тот охотно сбавил темп.

Хайле младший, один из немногих, кто не попал в ловушки, расставленные на земле в том побоище. Его глаза подмечали все неестественное, что валялось вокруг, и пропустить его было разумной мыслью. Марк хоть и был молод, но опыта в этом деле у него было достаточно, он интуитивно находил места, на которые можно поставить ногу.

– Хорошие у тебя глаза, братец, – сквозь одышку говорил Уиллис. – Мне бы такие.

Все трое шли след в след, стараясь попадать в одно и то же место ногами. Если оступишься – уже не сможешь идти, и вряд ли захватчики вновь будут кормить тебя на убой. Это был последний шанс спастись, а значит, надо быть аккуратнее.

– Уилл, ты слышишь?

– Да, засуетились. Они еще далеко, так что не сбавляем темп, – старший брат явно хромал на ногу, но стиснув зубы двигался за Марком. Боец позади тяжело дышал, словно и не кормился человечиной досыта все эти дни.

Взять третьего было хорошей идеей, ведь стоит запретить ему идти с ними, он тут же завоет, вызывая надсмотрщиков. Он полезнее был тут, в мелькающем черными стволами деревьев, темном лесу.

Марк чувствовал, что силы покидают его, к тому же живот разболелся намного сильнее, стоило только начать двигаться. Так много дней сидеть голодом не каждый выдержит, и Марк уже сдавал позиции. Звуки позади становились громче, топот ног, шелест сухих веток. Враг бежал в темноте, и точно так же уворачивался от своих ловушек, но было слышно, что они намного быстрее.

Воздух начал гулять с большей силой между деревьев, и Марк почувствовал, что выход близко, вот только как далеко они будут от машин – не ясно.

– Уилл, давай!

– Понял тебя! – Хайле резко остановился и со всей своей силы ударил третьего в кадык. Боец был не готов и словно раненая туша зверя покатился вперед, цепляя капканы и проламывая маскировку на ямах с шипами. Он хотел взвыть, но сломанное горло не давало ему это сделать. Задыхаясь, мужик держался за шею, пока братья бежали навстречу снежной пустыне.

Звуки за спиной сбавили темп, остановившись у приманки, и в это время Марк вылетел в чистое снежное поле. Звезды над головой горели так ярко, что парень осознал, насколько скучал по ним. Он, не останавливаясь, огляделся и махнул рукой влево, показывая на несколько стальных коробок, стоящих у кромки. Погоня сменила направление и юноша, не в силах произнести ни слова от одышки на всех парах летел к своему спасению, не оборачиваясь на Уиллиса.

Тяжелая дверь хлопнула и Марк на ощупь, ослепшими от усталости глазами, щелкнул тумблерами, свет тускло зажегся, высасывая последние силы из аккумулятора. Кнопка стартера погасила свет окончательно, так и не сумев провернуть замерзший мотор.

Марк прохрипел что-то невнятное и достал кривую металлическую трубу. Пока его брат забирался через пассажирскую дверь, парень воткнул трубу в отверстие решетки радиатора и вручную начал проворачивать коленвал. Мотор крутился очень туго, постепенно разгоняя по себе масло, и с каждым новым оборотом шансы уехать отсюда увеличивались. Свет в фарах судорожно дрожал, а это значит, что Уиллис пытается помочь Марку штатным стартером.

Оборот, второй, третий, мотор взревел, вытолкнув кривую трубу наружу. Марк бросил ее на снег и прыгнул внутрь. Перелетев через брата, что уже уселся на водительское сиденье, парень упал на стальной пол и закричал что есть сил. – Гони!

Машина изрыгнула клубы черного дыма, и провернув гусеницами снег, в который, казалось, уже вмерзла, начала набирать скорость, закладывая крутой разворот. Чем дальше становился лес, тем хуже становилось Марку. Он глянул в зеркало на людей, что выстроились в ряд на самой кромке леса, держа в руках чью-то голову.

– Хорошо, что не остались с ними. Они вон, другу нашему башку отрезали уже. Быстро они. – хриплым голосом говорил младший брат.

– Ага. Внатуре быстро. Чуть не догнали.

– Ну что, наша миссия выполнена? Как будем докладывать Окк… – Марк не успел договорить, как желудок изрыгнул комок кровавой рвоты, и ноги подкосились. Парень больше не в силах был держать равновесие и бухнулся на задницу, облокотившись на бочки, что стояли в конце фургона. В тусклом свете, что отражался от снега в салон он разглядел небольшую лужицу крови. Еда, что не поступала в организм очень долго была тут же отвергнута и выкинута обратно.

Уиллис отказался от еды не в пользу Марка, а в свою собственную. И пока его младший брат умирал, сидя на холодном полу, Хайле не сбавлял ход, пытаясь быстрее добраться до дома. Если бы Марк промедлил с побегом, то завтра уже не смог бы подняться на ноги. Он вновь прикрыл собой старшего брата.

Четыре дня обратного пути были несравнимы с двадцатью днями плена. Они пролетали так быстро, что Марк начинал забываться, впадая в болезненную прострацию, сидя прямо за рулем. Единственное, что радовало, это то, что смерть больше не идет за ними попятам, хоть интуиция и просила поглядывать в зеркало заднего вида.

Машина качалась по снежным волнам, а вместе с ней и внутренняя боль Марка. Каждый день он страдал, не в силах справиться со своим желудком. Кто бы мог подумать, что телу будет так трудно переключиться обратно, на нормальную еду. Блики в грязных, запотевших стеклах попадали в глаза, что утратили возможность ясно видеть, возвращая парня куда-то далеко. Он часами сидел и думал, не в силах проронить и слово своим охрипшим и больным горлом.

Уиллис постоянно рассказывал какую-нибудь чушь, чтобы оживить брата, но большую часть историй Марк пропускал мимо себя, он фокусировался не на голосе Уиллиса, а на своем собственном, внутреннем.

Невероятно тяжелое возвращение обратно чуть не отняло жизнь у Марка, и после пары коматозных дозаправок резервным топливом, машина залетела в город, остановившись прямо у здания штаба Оккера. Уиллис поднял брата и побрел в сторону входа. Темнота рассеивалась часто насаженными фонарями, а парни брели сдавать миссию.

Сдать задание сейчас было важнее всего. Марк и так продержался четыре дня. Да что там четыре, он почти месяц был в плену, питаясь одной водой. А вот Оккер ждать не любил. И чем быстрее ему доложат о произошедшем, тем лучше будет спаться потом, когда придет время набираться сил. Досадно было только одно: именно Марк был в том поселении, но говорить он больше не в состоянии, равно как и держаться на ногах. Уиллис не стал тащить марка далеко, им открыли кабинет, самый близкий ко входу и включили свет. Глава города уже был вызван по интеркому, оставалось только ждать.

– Хайле, если «этот» еще раз наблюет кровью на мой пол, – орал Оккер, вызванный в штаб посреди ночи. – Я богами клянусь – придушу обоих!

– Это не «этот», это Марк, и он спас нас, – спокойно отвечал Уиллис, еще сохранявший силы, чтобы стоять на ногах.

– Кого, блядь, «нас»? Ты что, умудрился потерять почти два десятка отличных бойцов?

– Так точно. Нас взяли в кольцо и истребили, словно дичь на охоте.

Марка снова вырвало одной лишь кровью. Все эти несколько дней пути он пытался заталкивать в себя паек, чтобы встать на ноги, но лучше не становилось. Хотя и хуже тоже.

– Выметайтесь отсюда! Вы оба! – впал в истерику глава города. – Хайле, ты опять притащил его, потеряв всех людей при этом! Это была последняя капля! Тебя ждет трибунал!

– Да понял я, уходим, – говорил Уиллис, перекинув руку Марка через свою шею. – Ну что, братишка, теперь то можно и в больницу.

Марк был, по сути, без сознания, из-за ослабшего организма. Он не слышал ни Оккера, ни медсестер. Чувствовал, как снимают с него одежду и ковыряют рану на руке, но пошевелить ничем не мог. Игла проткнула выступающую на руке вену, и он уснул сном младенца, в тепле, обмытый чистой водой и укутанный в белые простыни.

Питательный раствор поступал в тело, а вокруг сгущалась тьма. Марк тонул в воде, барахтался, не в силах вздохнуть воздух, черная, ледяная бесконечность окружала его во снах. Боль начала понемногу возвращаться, и Марк вынырнул наружу. Яркий свет ослепил его, отражаясь от всего белого, что было в лазарете. Он лежал на больничной койке, а жизнь его подпитывала маленькая трубка, что торчала из пластиковой банки, подвешенной на специальной стойке.

Парень оглядел окружение, посмотрел на свою зашитую в двух местах руку и бросил взгляд на простыни, что были натянуты до самого подбородка и перепачканы кровью с рвотой.

– Пиздец, – охрипшим голосом произнес Марк, но этого было достаточно, чтобы медсестра моментально забежала в палату.

– Живой! Ну хоть это радует, – начала хлопотать с трубками и бинтами молодая девушка, одетая во все белое.

– Где мой брат?

Занавеска между койками отодвинулась резким движением руки. – Да тут я, тут.

Уиллис лежал на соседней кровати, подсунув под себя кучу подушек и читая какую-то книгу. Выглядел он намного лучше своего младшего брата. Марк с облегчением вздохнул. Девушка задернула занавеску обратно и начала скидывать перепачканные простыни. Марк провел здоровой рукой по лицу. Его не только побрили, нее еще и убрали грязную коросту со щеки. Рубец остался большой, ведь рассеченная плоть расползлась, наполнившись мусором. Теперь еще одним боевым шрамом больше.

Марк лежал, поглощая рукой питательную жидкость и анализировал произошедшее с ним, и только теперь, когда он был в безопасности, он наконец-то понял, насколько близок был к смерти. Возьми он тогда карабин у брата – его бы прирезали. Сожри он хоть кусок мяса – обезглавили бы захватчики. Его сердце бешено колотилось, и на звуки аппарата вновь прибежала девушка, но только в этот раз, чтобы поставить обезболивающий укол.

Морфин подействовал быстро и тело начало отдаляться от юноши, растягиваясь в плоскости во все стороны. А через минуту Марк вновь спал. Тяжелый путь для него на сегодня был закончен. Миссия, хоть и с потерями, была выполнена, но это была забота старшего брата.

Глава 36

Дом, в котором тебе рады

Сколько бы Марк не пытался начать читать интересные книги, которыми в его семье наслаждался каждый, он лишь видел набор букв. Буквы расплывались, и парень погружался в свои мысли. Как только перечитывать одну и ту же страницу по несколько раз надоедало – Марк откладывал чтиво, в очередной раз осознавая, что это не его призвание.

Каждый день, пока он пролеживал больничную койку, о нем заботились как могли. Тут и швы сняли с прооперированной руки, а тут вновь обработали почти зажившую рану на затылке. Мази, таблетки, капельницы, безумным круговоротом носили парня изо дня в день. И потихоньку возвращаясь к привычной пище, Марк прокручивал в голове мысль о том, какой бы была его жизнь сейчас, попробуй он человеческое мясо.

Легкая каша, дорогая, но такая полезная. Уход за больным оплачивал город, так что Марк ни в чем себе не отказывал. Он ел, пил и спал, находясь в тепле и комфорте. Тут тебе и еду принесут, а вот тут поставят капельницу, по первости, даже утку ему носили. Ноги хоть и держали парня над землей, но слабость все никак не проходила. Сказывались долгие дни голодания. А вот про Уиллиса так сказать было нельзя.

Старший брат уже давно выписался, оставив свободной кровать рядом с Марком. Всего пара дней потребовалась, чтобы организм пришел в себя. Глядя на Уиллиса со стороны, трудно было сказать, что он точно так же, как и Марк голодал. Мышц почти не убавилось, а цвет кожи вернулся в норму всего за два дня. Хайле старший, уходя, похлопал Марка по плечу, сказав, что все проблемы с Оккером он уладит, к тому моменту, как парень окончательно поправиться.

Хоть все и знали, что Марк вернулся и лежит в больнице, но навестить его никто так и не пришел. Ни мать с отцом, ни Иннес, ни тем более Уиллис. Только и оставалось, что смотреть в окно на черно-серый город. Птицы летали от крыши к крыше, люди топали по снегу, шоркая штанами. Солнечный свет сменялся светом ламп. День ото дня здоровье все улучшалось, и Марк даже попробовал отжаться пару раз, чтобы выяснить, как долго ему возвращаться в свою привычную форму.

– Всего десять, – лежал на животе, покрывшись потом парень. – Столько времени впустую.

– Чем это ты тут занимаешься? – сказала молодая медсестра, что зашла в палату. – Сдурел? Рано тебе еще!

Марк отдышался и встал. – Да ладно Вам, я же немного.

– Ничего не знаю. Садись на койку. Будешь страдать своей ерундой, когда выйдешь отсюда, – девушка присела на кровать, рядом с Марком. – Задирай халат.

Марк послушно оголил грудь, исписанную шрамами, и девушка достала статоскоп. Она послушала его легкие, сердце. Послушала желудок. Парень повернулся спиной, и она проверила все в том же порядке. Прощупав мышцы и следы ушибов, она с подозрением сказала. – Вроде все… Как на собаке, прям.

– Это у меня от брата, – отшучивался Марк, понимая, что это так не работает.

– Это так не работает, – не поняв юмора ответила медсестра. – Ладно, все, вроде, хорошо. Завтра отправишься домой.

Марк, не сказать, что был этому рад, но все же улыбнулся девушке. В больнице было спокойно и тихо, чего не скажешь о доме, и уж тем более о работе. Там. За стенами больницы творилось настоящее сумасшествие, город, словно банка с мышами, кишил жизнью, представляя собой крепкий оплот надежности. А если смотреть еще дальше, то за городом был Ад. Марк, привыкший ко всему, никак не ожидал увидеть племя, что так жестоко обходится с пленными. Эти их Боги заставляли простых людей вытворять страшные вещи.

Да, Боги в любом из городов заставляли исполнять страшные вещи. Одни просили покаяться, другие убить, а третьи убиться самому. Люди испокон веков пытаются искупить чьи-то грехи, вот только никак не получается. И пока одни, под чутким присмотром кого-то свыше, пытаются жить, Марк, брошенный всеми – выживал.

Ночуя в последний раз в больнице, он все никак не мог уснуть, сожалея о том, что завтра ему придется вернуться к своим обязанностям. Ворочаясь в простынях, парень уже знал, куда он отправиться сначала. Месяц пролетел как один день, в безумной пляске. Иннес, наверное, уже заждалась. Брат, хоть и не навещал, но в день выписки, все же принес Марку его гражданскую одежду, а вместе с ней и кошелек.

– Марк Хайле. Давно не виделись, – говорил большой мужчина, сидя за столом в своем врачебном халате. – Смотри ка ты. Даже переносица затянулась.

– Да, ей не привыкать. Я уже много раз ломал так нос.

– Так вот еще один – может стать последним. Завязывай получать прямые удары в переносицу! Иначе она окажется внутри черепа. Понял меня?

– Еще как понял! Буду беречь нос.

– Ладно, снимай халат, осмотрю тебя и заполню бумаги.

– Пока не начали. Раз уж мы в военном госпитале, можно как-то поднять документы двухлетней давности? Голова иногда болит, я думаю, что причина в травме, полученной на задании.

– Так и не надо ничего поднимать. Я так тебе скажу. Повреждение головы влечет за собой образование оболочки в местах потрескавшейся кости черепа. Мозгу становится тесно, вот он и болит. Это я тебе и без бумаг могу сказать. Шрам-то остался о-го-го какой!

– А не вы меня принимали тогда?

– Нет. Но если хочешь – могу поспрашивать. Бумаг, скорее всего не осталось. Информация о бойцах конфиденциальна, даже родным не разглашают. А то мало ли, умер в бою, а записать придется простуду.

Марк смаковал это омерзительное слово «простуда», для него оно было страшнее любой войны. – Да нет. Не надо. Вполне сойдет за ответ. Так и долго у меня будут эти боли?

– Ну как повезет. Может пройдут через год, а может и не пройдут вовсе. Если один вариант, конечно…

– Какой?

– Трепанация.

– Нет спасибо.

– Ну тогда продолжим осмотр, – врач сунул в уши статоскоп.

Утренний осмотр не выявил тенденции организма к рецидиву. Истощение прошло, кожа вновь имела здоровый цвет, а раны уже почти не болели. Марк с тяжелым сердцем надевал свою обычную одежду. Тут он оказался с пустыми руками, а значит и уходить придется так же. Теперь надо самому готовить, мыться, прибирать постель. Столь короткий отдых был отличным способом отвлечься, но слишком уж быстро он прошел.

Марк вышел на морозный воздух, и посильнее натянул свою шапку. Тело все еще не вырабатывало достаточно тепла. На дворе был разгар дня, и, протискиваясь между прохожими, парень побрел к дому Иннес. За месяц в городе ничего не поменялось. Так же ходили серые люди, бегали чумазые дети. Собаки пробегали по улицам, рыская мордой в поисках еды. Птицы громко кричали, сидя на крышах домов и Марк понял, что он всего этого не замечал.

Тут слишком много жизни. Она была везде: в зашторенных окнах домов, в темных переулках, на набережной, полной крови. Люди шли по делам и совсем не замечали Марка, а он в свою очередь старался чаще закрывать глаза, понимая, что чувствует каждого человека вокруг. Словно в темноте пульсирует тусклый огонек, и чем сильнее концентрировался парень, тем больше огоньков загоралось в темноте его закрытых век.

И вновь подъезд, пропахший прелой мочой. Мусор, разбитые лестницы. Шум и крики из разных квартир, что через стены просачивался в общий коридор. Марк постучал в нужную дверь.

– Кто там? – раздался слабый глухой голос из-за двери.

– Это я, Марк. Открывай.

Дверь открыла не Иннес. Маленькая девушка держала на руках грудного ребенка, с испугом глядя на покрытое шрамами лицо парня. Ее голос дрожал, равно как и все тело. – Вы к кому?

– Иннес, я так понимаю, тут нет?

– Если вы о предыдущей съемщице, то ее нет. Я сняла эту комнату с мужем всего пару дней назад, – девушка сразу обозначила свою жизненную позицию. Марк болезненно улыбнулся. Хорошо, когда есть семья, которая заботится друг о друге. Марк оценил это и не стал никому мешать.

– Простите за беспокойство. Если она вдруг объявится, ну… за вещами, например. Скажите, что Марк ее искал.

– Да, конечно. – испуганно ответила девушка и закрыла перед парнем дверь. Замок щелкнул несколько раз, пытаясь спрятать новую хозяйку от этого мрачного окружения. Марк ухмылялся, понимая, насколько страшным он стал после сломанного носа и разрезанной щеки.