Текст книги "Человеческая оболчка (СИ)"

Автор книги: Алексей Котаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

– Исаак? – послышался в темноте голос Марии. Она зашла в комнату и щелкнула выключателем. – О, Боги! Ты пришел в себя. Айзек прости. Это я уговорила старика отпустить тебя.

– Да ничего, – прохрипел парень.

– Нет… – повторяла Мария, обняв обессилевшего юношу. – Ты же весь израненный! Ты чуть не умер, пока мы тебя волокли. Сердце почти не билось. Еще и рука эта твоя.

– Не чувствую.

– Она под обезболом. Там была просто каша из опухшего мяса и разбитых костей. Я собрала ее по кусочкам. Почти всю.

– Почти?

– Безымянного пальца больше нет. Начался сепсис, его пришлось убрать.

– Жаль.

– Я так рада, что ты очнулся. Ты два дня лежал, не выходя из этого состояния.

Айзек устало улыбнулся, чувствуя, что страшное позади. – Старик тут?

– Нет, он вчера уехал отгонять машину, что ты притащил. Должен вернуться уже скоро.

– А нога?

– Да черт с его ногой! И без нее обойдется. Ты лежи, я сейчас принесу поесть. Тебе сейчас это очень надо. – Мария вышла из комнаты, слышно было только, как она столкнулась с кем-то в коридоре, откуда глухо послышалось. – Да, можешь зайти.

В двери показалась рыжая голова Дана. Он сделал шаг внутрь и ехидно улыбнулся. – В натуре не сдох.

– Вот блядь. – Айзек напрягся и попытался резко встать, чуя угрозу.

– Стой, стой, стой! – Дан сделал шаг назад, вытянув вперед пустые руки в знак доказательства мирных намерений. – Я не за этим! Я вот вообще за другим здесь. Расслабься.

– Да ну тебя. – Айзек снова упал на свою койку. – Че ты вообще тут делаешь?

– Долгая история, – отмахнулся Дан, и Айзек было хотел начать его расспрашивать, но тот продолжил сам. – Кароче. Пока ждали ковш, нагрянули порядчики, всех в кучу и на допрос. Понятное дело, никто про тебя, кроме нас с Берси, и не знал. Берси то сразу смекнул, чем пахнет, меня подбил тут же. Мы ничего не сказали. Они покараулили нас два дня, ждали, что ты придешь и попробуешь свалить тем же путем. А потом дали команду уезжать, чтобы простоя не было. Батя сказал взять тачку, что потеряла ковш, и прождать еще день, мол ремонт затянулся. Ты не пришел, и мы поехали. Думали все, пропал. А оно вон как, приехали в Повал, а ты уже тут. Как так быстро-то? Ты че, в натуре, потомок древних богов?

– Да чушь это. Я приехал сюда на машине.

– Да знаю я. Видел. Вся в крови и блевотине, будто ты там фейерверк из своих внутренностей устраивал. Твой старик как раз отгонял ее вчера. Мы с ним обмолвились парой слов, – Дан сделал короткую паузу, пытаясь подойти к кульминации. – Короче, полный бак мы тебе заправили. Поправляйся.

– Дан… Спасибо за патрон.

– Патрон?

– Ну, тот, что ты дал мне в дорогу. Он мне жизнь спас.

– Ну тогда считай, что должен мне, потом сочтемся.

– Хах. Договорились.

– Слушай, я как тебя увидел – думал, не выкарабкаешься. Как так-то? Это все, действительно, из-за твоего происхождения?

– Да. Оккер отправил за мной головорезов.

– И ты убил их?

– Конечно, нет. Кто я по-твоему такой? Суперсолдат, что ли?

– Смотри какой разговорчивый стал. Ладно, не горячись. – Дан немного помялся, стоя в проходе, а потом подошел поближе, протянув левую руку Айзеку. – Рад, что ты жив. И извини, что отправили тебя в логово этого зверя.

– Да брось. Виню только себя.

– Ладно, Айзек, нам надо нагонять конвой. Они на день нас опережают. Уже, даже на два. Кстати, тебе привет от Берси, он сторожит машину. – Дан, помахал рукой и пятясь назад вышел в дверь, через которую вошел. Тишина длилась пару секунд, и рыжая голова вновь показалась в проеме. – И еще: там девчонка просила тебя найти. Ханна, или как ее там. Подружка, что ли?

– Я бы так не сказал.

– Ну вот, снова неразговорчивый. В себя пришел? – Дан усмехнулся и теперь уже насовсем скрылся из виду, оставив Айзека лежать в тишине.

Молодой охотник лежал, осмысливая все произошедшее в том лесу. В дороге у него не было возможности подумать, но теперь он начал сомневаться в том, что его старик – простой плотник. Да и откуда его знают высшие чины города? Обычный плотник никогда бы не удостоился такой чести. Город большой, а людей там было немерено, но Семен попал в точку. С огромным удовольствием Айзек цеплялся за трезвые мысли, доводя свои догадки до полированного идеала. Теперь осталось лишь встретиться со стариком. Парень жутко соскучился по дому, старику и блаженному спокойствию. Старик все не появлялся, и даже на следующий день его не было.

Айзек бродил по клинике, разминая ноги, метался из угла в угол, ожидая очередного подарка судьбы, в виде головорезов. Парень понимал, что своей выходкой с интеркомом он разозлил Оккера. Потом разозлил, сам того не зная, утопив машину. А теперь еще и угнал вторую, ранив бойца. Он точно это не оставит безнаказанным. Тревога усиливалась с каждым часом, особенно учитывая, что техника этих убийц намного быстрее, чем грузовик Дана. Хождение из стороны в сторону Айзеку совсем не помогало, и он было хотел найти свои вещи, чтобы выбраться наружу, но зайдя в комнату для стирки и сушки одежды, он оказался шокирован. Старик сидел и штопал его дырявую куртку, бесшумно просочившись в здание. Он не обращал внимания на парня, что стоял в двери, а лишь методично прокалывал иголкой ткань, стежок за стежком, закрепляя маленькую заплатку.

– И давно ты здесь?

Старик покачал ладонью. – Не сильно.

– Ты что, прячешься от меня?

– А что, похоже?

– Очень.

– Тогда да, прячусь.

Айзек сел рядом и достал из коробки с вещами свою разбитую маску. Кровь в ней засохла и походила на толстый слой краски. Он смотрел на эту маску, на то, как аккуратно проделано отверстие от двух шариков и вновь удивлялся своему везению. Сам того не понимая Айзек потянулся за ниткой с иголкой, но, уткнувшись перемотанной донельзя рукой, понял, что помочь старику не выйдет.

– Да брось, Юрий. Поговори со мной! Ты ведь даже не пришел, когда я очнулся, – Айзек кинул маску обратно в ящик. – Да что с тобой?

– Что со мной? Это что с тобой? Ты весь в ранах, чуть не лишился руки! Да что там руки, ты чуть не умер! Потому что я дал слабину и позволил тебе уйти. Думаешь, я просто так тебя прятал все эти годы?

– Я жив, здоров. Вот он я, перед тобой! Хватит винить себя!

– Я не виню себя. Я виню эту дуру Марию. Наивная думала, что ты спасение для всех нас, а в итоге ты чуть не помер. Я же знал, что таких, как ты не любят. Даже представить не мог, что это все еще продолжается.

Два мужчины кричали друг на друга так громко, что испуганная Мария моментально прибежала, но так и не решилась зайти, оставаясь снаружи, за тонкой деревянной стеной. Двое, что вечно молчали, сейчас кричали как не в себя, огрызаясь друг на друга, обвиняя всех вокруг, только не себя самих.

– Ты же все эти годы жил, загоняя и выслеживая добычу, словно ты все еще там, в Востоке, сильный и славный головорез, преследуешь неугодных твоему хозяину, или я не прав?

– Я не такой, как те, что напали на тебя. Мы служили городу и защищали людей.

– Защищали одних, убивая других?

Старик замолчал.

– Тогда чем ты отличаешься от них? – Айзек устало выдохнул, и потеряв все силы, сел рядом с Юрием. – Они же меня по лесу тогда гнали, прямо как мы с тобой раненых зверей! Посвистывали, меняли курс, задавали направление. Хреново быть на месте жертвы…

Юрий неуклюже обнял парня, стараясь не дотрагиваться до раненой спины. – Прости. Я плохо о тебе заботился. Я же думал, что ты мое искупление. Но так и не смог быть с тобой честным.

– Да, нет. Если б не твои уроки, я бы не выжил, старик. – Айзек похлопал Юрия по спине здоровой рукой. – Знаешь, у меня есть время. Может, ты расскажешь о себе? Я раньше боялся спросить, но теперь, мне кажется, уже не страшно.

– Да, ты стрелянный воробей. – посмеялся старик.

– Кто?

Они оба вышли из прачечной, пройдя мимо вжавшейся в стену Марии. Разговор был тяжелый, и хотелось бы провести его в другом, более спокойном месте. Женщина, сгорая от любопытства и страха одновременно, не могла не пойти за ними, и как только оцепенение спало она отлипла от стены и пошла на кухню. Юрий уже разлил по стаканам отвар, и сел напротив юноши. Айзек держал на коленях свой потрепанный рюкзак и копошился в нем одной рукой. Он усердно рылся, пока не достал с самого дна клочок бумаги.

– Это тебе. Семен сунул. Я не читал, – сказал парень, протягивая записку Юрию.

Юрий прочитал написанное и усмехнувшись скомкал бумагу, бросив ее в мусорное ведро. – Вот же старый дурак.

– Что там? Семен написал что-то смешное?

– Да. Пишет, что я хреново о тебе забочусь.

– А кто он? Откуда вы знакомы.

– Ты точно хочешь это знать?

– Думаю да. Лучше так, чем я догадаюсь сам.

– Справедливо. Семен был моим боевым командиром. Это было двадцать лет назад. Я и с десяток других бойцов состояли в специальном городском формировании. Его называли «Карательным отрядом». Мы, и вправду преследовали и загоняли добычу. Только это были, в основном, люди.

Бандиты, пираты, воры и убийцы. Кого-то приходилось убить, кого-то брали живьем. Александр давал указания. Мы их выполняли. Это была рутина. Все было справедливо и честно, каждый раз это были плохие, прогнившие люди.

– Как я?

– Теперь мне кажется, что да. Как ты. Я с рождения был приписан к этому роду деятельности. Был куплен и оплачен городом. У меня не было родителей, которые обо мне заботятся. Да ни у кого из нас не было. Был Семен, он заменял нам грозного отца, будучи выходцем из нашего же положения. Испокон веков мы защищали город, но именно на нашем поколении все и закончилось. Влияние «Красных берегов», шайки политиков из Ред Вотер, набирало силу на западе, и, получив контроль над своим городом, они нацелились на наш.

Александр отказался передавать запрошенные производственные мощности. Восток был городом дерева. Бумага, доски, мебель, утварь. Все из дерева. Медицина, конвейеры по производству техники. Город был огромным и сильным. И не добившись согласия, протекторат начал действовать. Открытые боевые действия вряд ли бы сохранили город и его знания. Под раздачу попали мы, люди, что защищали город, ведь избавься протекторат от нас – город остался бы беззащитен. Убили много моих товарищи, тихо, во сне. Вырезали всех за одну ночь. Остались лишь пару человек. Семен тут же прогнал своих детей из города, опасаясь за их безопасность. Оставшиеся в живых члены карательного отряда держались до последнего, чего не скажешь про градоначальника. Он потерял двух сыновей в первую же ночь резни. Он обезумел от горя, превратился в слабоумного старика. Отдал город без боя. Нас преследовали, меня, и еще пару человек. Семен, дал команду бежать из города, ведь ничего, кроме смерти, нас там не ждало.

– И ты убежал?

– Да. И бегу до сих пор. Мария уже проболталась, что у меня была семья. Так вот, ее убили. Я был на дежурстве в первую ночь их нападения, а потом прятался по баракам, скрываясь, как можно дольше. Я не сбежал сразу. Я превратился в некого городского духа. Призрака карательного отряда. Время от времени я выслеживал приезжих и убивал их, вообще без разбора. Были они военными или мирными делегациями – мне было плевать. В основном во сне. Все шишки падали на Александра, ведь, понятное дело, что под подозрением будут его подчиненные, но мне было по барабану. Старик проиграл, а я еще нет. Протекторату, видимо, это надоело, и они перестали присылать мирных людей. Теперь начали приезжать машины, типа той, что ты пригнал. Они патрулировали город, даже ездили по улицам.

Кульминацией стало то, что я напал на такую машину. Если без подробностей, то закинул взрывчатку в салон, а потом перерезал всех оглушенных в ней людей. Тут-то меня и поймал Семен. Он разбил мне морду так сильно, что я не мог нормально видеть. Меня отчитали как маленького заигравшегося мальчика. Но во мне была лишь злоба, я не сильно его слушал, он отчетливо дал мне понять, что сохранит мне жизнь, если я свалю из города. Дал мне снегоход, и кинул сверху аккумуляторный блок, что стоит у нас дома. Знаешь, как он смог пробудить мой обезумевший разум?

– Как?

– Он сказал, что теперь я должен охранять дочернее поселение. Повал.

Я, почему-то, увидел в этом смысл. Сейчас я невероятно ему благодарен, Семену. Он, наверное, один из немногих, кто сохранял рассудок в те тяжелые времена. Даже когда город начали растаскивать по частям, воруя производственные мощности. Повал перестал добывать лес не потому, что он кончился. Потому, что он больше не нужен. Повал не стационарен, он перемещается из места в место, организуя свою работу автономно.

Я ехал сюда пять дней, везя тяжелые новости для местных. И за эти пять дней я осознал, какие ужасные вещи я творил, оставив в стороне даже свою семью. Я не похоронил ни жену, ни сыновей. Я как безумец побежал мстить. Вся эта история ужасна и омерзительна. Я никогда не думал, что расскажу ее тебе.

– А в какой момент в ней появился я?

– Спустя месяц, после того как я прибыл в эти края. Я производил разведку подконтрольной территории. Через перевал пересек гряду Пан Оптикума. Был уже день, когда я осматривал трупы. Я не смотрел через глаза древних. Ты сам подал голос. Меня как током прошибло. Я держал тебя, замерзающего, на своих руках и видел свое искупление. Я хотел вырастить тебя не убийцей, каким был сам, а защитником. Чтобы ты всегда был подспорьем для людей. И пусть защищать уже никого и не надо было, мы переключились на простую мелкую помощь, я и мелкий ты. Быть может, поэтому, я решил тебя отпустить. Я хотел, чтобы ты помогал людям, но боялся показывать тебя им, прекрасно понимая, что ты будешь чьей-то целью, как когда-то был и я, и те люди, на которых я «охотился»! – Юрий замолчал, прогнав через свои легкие массу воздуха. – Ну? Что думаешь?

– Думаю, что это самый длинный рассказ, что я от тебя слышал, – Айзек ткнул на Марию, что стояла неподвижно с кружкой отвара все это время. – Подозреваю, что и она тоже.

– Стоп! Так ты не плотник? – спросила Мария.

– Понятия не имею, с чего ты это взяла. То, что на досуге я делал мебель, не делает меня плотником.

Все трое уселись за столом, обсуждая приключения Айзека, он рассказал про все, что видел. Про людей, с которыми познакомился. Даже про то, что побывал внутри шпиля. Это удивило и насторожило, что Марию, что Юрия, которые, как и многие другие даже не представляли, что внутри что-то есть. Но Айзек так и не смог ответить ни на один вопрос. Он сам мало что понимал. И хоть эти странные, пугающие строения его манили, он прекрасно понимал, что задача у него сейчас другая.

Сон лечил парня очень быстро, с каждой ночью ему становилось все лучше и лучше, и на третий день Мария сняла швы с его лба и спины. Айзек уже не чувствовал саднящие раны, лишь рука изредка ныла. С нее швы и бинты снимать было пока что рано, поэтому решено было дождаться ее полного заживления. На третий день Айзеку перестали давать антибиотики, он шел на поправку быстро и уверенно. Мария очень сильно этому удивлялась, пытаясь приплести сюда его происхождение. Айзек отмахивался и ждал. В голове он прокручивал все варианты появления головорезов, хоть местные и уверили его, что приложат все усилия, чтобы спрятать парня в городе.

Айзек не мог себя успокоить. Люди хоть и готовы были покрывать его, но он знал, что они в любом случае подвергнуться угрозе. Оккер не перед чем не остановиться, обыщут каждый дом, и уж лучше, если они никого не найдут. «Чем раньше уйду, тем быстрее заметет следы.» – думал парень. С каждым проведенным тут днем становилось все труднее держать себя в руках. Каждый день он ходил из стороны в сторону, глядя в окно, прислушиваясь к звукам снаружи.

В середине дня, когда солнце поднялось на самую верхушку неба, Айзек не выдержал. Он принялся одеваться, пусть с одной рукой у него выходило плохо. Нательное белье, штаны, кофта. Все было постирано и высушено. Все дыры были зашиты, а некоторые запаяны. Он вновь собирался в дорогу, и на самом деле, его это радовало. Пусть было больно и страшно, но то, что он чувствовал, то новое, что он видел, не давало ему покоя. Там, впереди, еще много всего. Он представлял, как спасет людей, выработает систему, будет ездить туда, может, даже организует пункт караула. Или вообще договориться с демонами за стеной, о том, что будет забирать неугодных. Разбитая маска села на лоб. Айзек заклеил ее кусочком бумаги, чтобы ветер не задувал в глаза, но постоянно думал о том, чем бы ее заменить.

Юрий ворвался в комнату. – Ты охренел? Куда ты собрался?

– Дальше. Попробую забрать хоть одну семью.

– Сиди и выздоравливай, глупый мальчишка!

– Да брось, ты ведь и сам сидишь на иголках, ожидая гостей! – Айзек глядел своими серыми, блестящими глазами на старика, что пытался загородить проход.

– Тебе же сказали, что спрячут, если будет необходимость!

– Не могу я так!

– Да ты обезумел. Я же вижу это!

– А ты нет? От своего горя! – парень постарался смягчить голос, понимая, что говорит не самые приятные вещи. – А Оккер от власти? А Александр с Семеном, от безысходности? Головорезы от жажды убийства. Религиозные фанатики. Люди, что сидят тут и ждут, когда город вымрет. Даже девушка Ханна, про которую я рассказывал, была безумна.

– Исаак…

– Юрий. Я видел достаточно, чтобы сложить впечатление. И плохого было больше.

– Но ведь ты не хочешь сдаваться?

– Нет. Я думаю, что надо попробовать. Хорошего и так осталось мало, в этом злобном мире. Я должен попробовать сделать хоть что-то.

– Ты стал оживленнее. Меня это радует.

– И одновременно пугает, да?

– Да.

– Ну тогда я пошел. Я вернусь через несколько дней, независимо от результата. Не переживай, старик, все будет хорошо.

– Исаак… – не в силах спорить с парнем Юрий отошел от двери, которую преграждал собой. – Ты только борись со своим безумием. Оно застилает тебе глаза, и однажды ты перестанешь видеть реальную картину мира. Это я тебе, как опытный, говорю.

– Спасибо, что беспокоишься. Я пошел!

– Погоди, – Юрий хромая добрался до своей куртки, что висела в коридоре и достал из кармана свою целую маску. – Я буду тебе только мешаться из-за ноги, возьми хоть ее.

Айзек положил больную руку на плечо старика, а указательным пальцем левой руки ткнул в свою маску, что была уже на голове. – Я думаю, что моя, все-таки, выглядит круче.

Парень усмехнулся и вышел из клиники, пытаясь избежать разговора с Марией, которая точно закатила бы скандал. Юрий его понимал, хоть и был против такого решения. Он знал, что Семен использовал Повал как предлог, чтобы залатать раненую душу солдата, но пытался не упускать из виду безопасность городка.

Айзек шел домой. Впервые он так долго отсутствовал. Следы Юрия, что пару дней назад бывал там, уже занесло снегом и сравняло с общей гладью пустыни. Он рисовал в голове, как люди будут рады его видеть, как он привезет их в Повал, начнет знакомить с местными. Как они начнут работать, воспитывать детей, жизнь закрутится вновь.

Сначала одних, потом других. Так, мало-помалу, он спасет столько, сколько сможет, а вскоре они и сами начнут себе помогать. Нужно только начать. Старик сказал, где стоит машина. Он проверил все, что было внутри, и Айзек уже придумал план, как воспользоваться тем немногим, что досталось вместе с трофеем. Парень взобрался на гору, зашел в свой родной, опустевший и промерзший дом, в котором больше не тлели угли и не светили лампы. Парень взял в дорогу подмерзшую еду, что хранилась у них в ящике у входа, взял котелок, пару поленьев, на всякий случай и погрузил это все в машину, проверяя, как открываются задние двери фургона. Он осмотрел технику, пересчитав все следы от пуль, которые так и не смогли пробить тяжелый железный корпус и принялся ждать темноты, не забыв заглянуть за деревянный ящик, скрывавший прыгаля, которого медленно заносило снегом.

– А тут ничего не меняется, – улыбнулся парень.

Подняв все тумблеры, что находились на приборной панели, Айзек вдавил пальцем небольшую черную кнопку. Машина лениво затряслась, но вскоре ритм набрал обороты и мотор заработал, прогревая себя от долгого холодного сна. Несколько минут парень сидел в холоде, но печка начала гонять теплый воздух, и он снял с себя капюшон. В три подхода, несколько раз остановив мотор, своими небрежными движениями Айзек развернулся на маленьком плато у входа в пещеру и начал спускаться с горы. Быстро минуя все неровности, он выскочил на гладкую дорогу, и уже освещая путь светом мощных фар, помчался вперед, огибая горный хребет. Он перещелкивал передачи вверх, испытывая невероятное наслаждение, впервые осознанно ведя такую необычную технику. Мощность большого двигателя, рычащего на всю округу, не шла ни в какое сравнение со снегоходом, что устало жужжал, лениво проворачивая пластиковую гусеницу. Тут гусеницы были стальные, тяжелые, но резво крутясь они давали понять, как много сил у этой машины.

– Вот бы мне столько неиссякаемой силы, – думал про себя Айзек. Его завораживало то, как хорошо откликается техника на любое нажатие педалей, как плавно переключались шестеренки, под полом машины. В его голове, в самом плохом исходе, он мчался бы на снегоходе, в надежде встретить в кольце гор хоть одну живую душу. Но сейчас все шло как нельзя лучше, теперь он точно знал, что техника вывезет всех, кого он сможет найти.

За несколько часов он подобрался к перевалу, который давал доступ к сокрытому за горами. Небо было еще темное, хотя до рассвета оставалось не так много времени. Айзек выключил фары и поехал, как можно медленнее, двигаясь с внутренней стороны хребта, будучи в природном кольце Пан Оптикума. Место, где стальные и каменные кольца почти соприкоснулись, он выбрал отправной точкой, и заняв нужную позицию, в паре километров от места предполагаемого выхода людей. Айзек окопал белым снегом темные, бросающиеся в глаза гусеницы, завешал украденными простынями правый борт машины и отошел подальше, чтобы убедиться, что машина не бросается в глаза. Оставалось только надеяться, что в столь ранний час никто его не видит.

Айзек даже не знал, следят ли за периметром местные, но сделал все, чтобы быть незамеченным. Набросав под машину как можно больше снега, он придавил простыни и вернулся внутрь, наблюдая через небольшую прорезь в белой ткани, что как раз попала на пассажирское правое окно. Мотор заглох и в кабине стало холодно. Айзек укутался теплее, вглядываясь вдаль.

В темноте ночи было трудно разобрать, прибавилось ли тел, но парня это сейчас мало волновало. Он ждал. Ждал, когда его не найдут в Повале. Ждал, когда станет безопасно. И больше всего он ждал людей, что будут ему благодарны, за спасенные жизни.

– Интересно, как там Ханна…. Даже ведь до Дана добралась, чтобы про меня узнать. Надо будет передать ей записку, что ли, как закончу тут, – Айзек сидел на пассажирском сидении, поглаживая правую израненную руку, которая на холоде стала болеть чуть меньше. Казалось, будто скоро можно будет снять бинты. Айзек поднял руку перед лицом, пытаясь вглядеться, покуда отрезан его пялец. – Эххх… Не надеть мне обручальное кольцо, про которое говорил когда-то старик.

Глава 17

Любящие родители

Дни пролетали мимо, сменяя друг друга в спешке. При свете дня Айзек спал, а вот по ночам он смотрел в оба глаза, не мелькнет ли чего у стены. Дымовые шашки, что старик нашел в этой машине, всегда были под рукой. Парень от скуки перерыл все, что было в кузове, изучив до мельчайших деталей. Тут и вещи, вроде запасных ботинок или штанов. Автомобильный хлам: цепи, наборы с инструментами, канистры с топливом. Даже все, что нужно, чтобы прожить пару дней в кузове, вроде сухого горючего, маленькой печки и запаса вяленого мяса.

Айзек ел немного, разогревая еду на приборной панели по ночам, когда можно было запустить мотор, не боясь, что кто-то увидит сизый дым. Время под звездным небом тянулось медленно, а солнечные дни пролетали в мгновение ока. Айзек, почему-то, искренне верил рассуждениям старика, что людей выгоняют только по ночам, и ждал их именно в темноте. Но никто не появлялся. Четыре дня пролетели. Коросты на брови и спине начинали жутко чесаться, и Айзек иногда скидывал с себя куртку, чтобы проветрить свою спину. Этому научил его Юрий, ведь без доступа воздуха раны затягиваться будут очень плохо, а Айзек сейчас относился к этому очень серьезно. Без одной руки было очень трудно, но труднее было бы без глаза, да еще и спины в довесок.

В редкие минуты любопытства парень наблюдал, как над высокой стеной клубится дым. Он сидел и думал о том, каков же быт там, внутри. Как живут люди, чем они занимаются, и что же такое они делают, чтобы земля оставалась теплой. Айзек и представить не мог, сколько же там людей. Да, масштабы были не очень схожи с Ред Вотер или Востоком, эта стена сразу задавала высокую планку, давая понять, что город невероятно большой. Даже все это железо для стены нужно было где-то найти, а было его тут немерено.

Вокруг было так тихо, словно в окружении этих гор веками ничего не происходит, лишь этот город, спрятанный ото всех, создавал ощущение жизни. Словно кастрюля с водой, что закипала, город подбрасывал в воздух дым и пар. Айзеку приятно было представлять, будто там, в огромном котле кипят уроды, что бросают своих на погибель. Что прячут от мира теплые земли, которые можно было бы засадить плантациями еды, и всему человечеству бы этого хватило. Ночь сменила день, и пар, что висел над городом, начал подсвечиваться самой башней.

– Понеслась! – охрипшим неразмятым горлом выдавил из себя Айзек. Вдалеке свет мелькнул у стены. Глаза не смогли уловить того, что произошло, но Айзеку это было и не нужно. Главное, что кто-то вышел.

Тумблеры, кнопка, звук ревущего мотора. Айзек резко бросил педаль сцепления, почувствовав, как зарылись гусеницы от внезапного старта. Он положил дымовые шашки на колени, неуклюже щелкая передачи левой рукой, постоянно отрываясь на рычаг, что стоял справа. Раз, два, три, на четвертом щелчке машина приобрела невиданную скорость. Простыни слетели, оставшись где-то позади. Это был ключевой момент во всем путешествии. С самого начала не надо было никуда идти. Надо было делать все самому. Сразу. От волнения Айзека пробирала дрожь, он приближался к людям, что маячили впереди.

Взяв крюк, чтобы скинуть дымовые шашки, он сначала свернул к стене, открыл дверь и, выдернув из зажатых между коленями стальных банок два кольца, ловко бросил их наружу. Дым пошел моментально, затянув даже салон. Айзек включил фары и уже отчетливо различал вдалеке двух людей. Глядя в зеркало на водительской двери, было видно, как в кромешной темноте поднимаются толстые клубы белого дыма.

– Восемь дней! Восемь! Да, черт возьми! – Айзек ликовал, приближаясь к людям.

Машина объехала пару и остановилась. Айзек распахнул задние двери и протянул людям руку. – Быстрее, садитесь, я спасу вас!

Никто не сдвинулся и с места. Люди смотрели на парня в разбитой маске с ужасом и отвращением, прижимаясь друг к другу, трясясь от холода, что витал вокруг них.

– Вы че, не слышите? Быстрее!

– Вали отсюда дикарь! Либо я зову хранителей! – раздался дрожащий голос мужчины, что встал между Айзеком, и девушкой, державшей в руках сверток. – Если не уйдешь – с тобой не будут церемониться!

– Да ты че, не понимаешь, что вас на убой выгнали?

– Убой? Да мы живого ребенка на свет породили. Весь город встанет на нашу защиту! Тебя в клочья порвут, урод! Свали с дороги!

– Слышь ты! Сам сдохнуть хочешь – твое дело. Ребенка отдай! Ему умирать еще рано.

– Ага! Так я тебе и отдал билет в лучшую жизнь.

– Ах ты, сука, – Айзек выпрыгнул из фургона, будучи готовым забрать ребенка силой. То, что он слышал, расходилось с любым его понятием человечности. – Там впереди кладбище, таких идиотов как вы, там же лежат и мои…

Сталь просвистела над головой, уносясь вдаль. Айзек встал на четвереньки, надеясь не попасть под пули. Следующая шлепнула по спине мужика, что стоял перед парнем, тот, брызнув горячей кровью на снег замертво упал, не успев издать и звука.

– Блядь, да вы издеваетесь? Там же дым! – юноша подбежал к девушке, но стоило ему коснуться ее плеча, как следующая пуля пробила ей шею.

Молодая девушка со светло-русыми волосами бросила сверток на снег и всеми силами стала закрывать горло руками. Перешагнув ребенка, она побежала в машину, выплескивая литры алой, свежей крови. Айзек резво прыгнул, чтобы подобрать малыша, и пуля прошла ровно там, где секунду назад была его голова. Пару мгновений перезарядки оружия парень ждать не планировал, и, втолкнув девушку в салон, залетел в него и сам, не закрывая заднюю дверь, ведь обстрел все еще продолжался. Он прыгнул за руль, держа малыша на коленях и резко тронулся, грохоча по салону валящимися со всех сторон вещами. Айзек взял курс на перевал, перекрыв кузовом проем двери, которую теперь можно было закрыть, не боясь обстрела. Он положил сверток на сиденье и побежал назад.

Перешагнув лежащую на полу девушку, Айзек резко дернул дверь, громко захлопнув ее. В салоне фургона воцарилась тишина. Айзек наклонился к раненой. Она хрипела, пульсируя кровью, которая без остановки лилась из ее шеи. Она шевелила посиневшими губами, издавая еле слышные звуки.

Парень наклонился к ней, прижимая ее руки сильнее к ране, и попытался расслышать то, что она говорит. Девушка напряглась, собрав остатки воздуха в залитых кровью легких. – Ублюдок.

Айзек в ужасе отскочил от нее, сам того не понимая, как так все получилось. Он смотрел в ее полные ненависти глаза. Пристально наблюдая, как они стекленеют. Минуты, что отсчитывал в голове Айзек, отмеряя время до перевала, остановились. Жуткая тряска и грохот, которые чуть не перевернули машину вернули его в сознание, и он бросился к рулю, корректируя курс. Он включил фары и начал менять направление, чтобы окончательно не уйти на скалистый хребет, разбив машину и загубив еще больше жизней.

Перевал остался позади, Айзек сидел молча, лишь держал сверток с маленьким ребенком на руках. Голова была пустая, его словно окатили ледяной водой и выгнали на улицу. Он мчал в Повал, надеясь, что головорезы уже ушли оттуда, так никого и не найдя. Чем скорее он доберется, тем быстрее ребенку окажут помощь, накормят его и осмотрят.

– Потерпи малыш, Мария и тебе идиотское имя придумает. Тоже знать не будешь, как правильно оно произносится, – бормотал немного надломленный Айзек.

Ночь начала светлеть, когда парень добрался обратно, он остановил технику у входа, что был прорезан в снежной стене и побежал внутрь. Совершенно не обращая внимания на все вокруг, он пролетел через поселение, оказавшись у госпиталя. Пусть и хреново, но у него получилось. Он спас ребенка, хотя бы одну жизнь. Старик будет рад нянчиться еще с одним.