Текст книги " Владислав Листьев: Послесловие"

Автор книги: Алексей Кириленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Петр ТРИБОЙ: Нами проверяется причастность к этому преступлению небезызвестного Михайлова Сергея Анатольевича. Нами арестован в настоящее время в Швейцарии. Нами арестовано трое членов солнцевской преступной группировки. И их причастность там есть...

Корр.: Третья версия: Листьева убили сами власти. Собственно, если верно, что власти и бандиты – одно и то же и отличаются только как профессиональные бандиты и художественная самодеятельность, то эта версия пересекается с предыдущей. Эта версия подтверждается массой свидетельств о том, что чем-то вроде бандитской «малины» был до недавнего времени Кремль. Именно в Кремле, по свидетельству бывшего руководителя Национального фонда спорта, Коржаков вымогал у него деньги и получал так называемую помощь на миллионы долларов; и сам Коржаков рассказывал, что в Кремле выслушивал заказы на убийство. С такими нравами было бы совершенно естественным предположить, что власть могла устранить неугодного человека силами спецслужб или силами подведомственных бандитов вовсе не за то, что Листьев встал на пути их бизнеса, а просто, например, чтобы затруднить появление ОРТ. Думаю, эта версия пересекается и со следующей. В кулуарах прокуратуры говорят, что им непозволено трогать людей с положением, потому что возникнут проблемы. Имеются в виду и люди у власти, и наэто указывают прямо, и также друзья Влада, известные тележурналисты.

Петр ТРИБОЙ: Я возглавил бригаду в октябре 96-го года, и мне ни один из близких людей не позвонил, не счел возможным поинтересоваться хотя бы, как идет хоть следствие. Это люди же известные, мы знаем, могли бы поинтересоваться, как все происходит. Но никто не звонил. Более того, даже, по моему мнению, такая была занята ими какая-то неконструктивная позиция. Даже, можно сказать, граничащая с противодействием. Почему? Потому что многие из них отрицают очевидный факт. Они знают, о ком речь идет, и некоторых пришлось уличить во лжи. Но я думаю, что в ближайшее время у нас будут еще документы в отношении некоторых лиц. И мы их предъявим обязательно и посмотрим, как они их будут комментировать. Помощи от них не было никакой.

Корр.: Следователь похож на честного человека. Его утверждения подкрепляются догадками, которые люди опасаются произносить перед камерой, что друзья Влада боятся, что если вся их деятельность будет проверена досконально, то вскроется много неприятных обстоятельств, в том числе не вполне законных.

Трогать друзей Влада не позволит пресса якобы, и прокуратура просто боится журналистской солидарности. Не скрою, я обговаривал эту версию с коллегами с первого канала, и с друзьями Влада в том числе. Мнение всех совпадает – нам нужна вся правда, абсолютная правда. Мы не боимся правды. Я давно с уважением отношусь к Андрею Разбашу, я не могу ему не доверять. Ему нечего скрывать.

ВОПРОС: А вы предельно откровенны со следователем?

Андрей РАЗБАШ, руководитель телекомпании «ВИД»: Предельно откровенен со следователями. Если это касается важных вещей, которые могли бы иметь хоть какое-то отношение к причинам происшедшего, – предельно. Влад на самом деле был светлым парнем, светлым человеком. И его убийство априори не может быть связано ни с его коммерческой деятельностью, ни с его политическими убеждениями, поскольку он был не идиот, не упертый и не тупой. Умница, умевший находить компромиссы с любыми людьми. Центр притяжения для сотен людей. А следствие до сих пор тратит силы, время и деньги на, с моей точки зрения, совершенно пустые версии, которые, возможно, им кто-то подбрасывает. Они тоже люди при погонах, обязаны выполнять приказ. Я не верю, что за два года невозможно было выйти на реальных заказчиков убийства. Я не верю в это. Я думаю, что где-то глубоко в следственном аппарате, может быть, в самых верхах, все давно проанализировано, и обобщено, и вычислено. А внизу, на уровне тех, кто с нами общается, идет иногда просто дурацкая имитация работы.

ОРТ. Программа «Время», 1 марта 1997 года, 21.00.

ВЛАДИМИР ПОЗНЕР. Я уехал из страны в сентябре 91-го года, а вернулся в феврале 97-го. То есть я не застал основной период перераспределения собственности. Меня фактически здесь не было. Все прошло без меня: политика, бизнес и прочее. Думаю, поэтому меня и выбрали президентом академии – по принципу неучастия, что ли. В

этом смысле я всех устраивал. Поэтому я не могу судить обо всех делах Влада. Другое дело, что я плохо понимаю, почему это дело не может быть расследовано. Допустить, что это было так блистательно и тонко организовано, что следственные органы ничего не знают, я не могу. Тем более что от момента решения по рекламе до убийства прошло очень немного времени.

ЮРИЙ НИКОЛАЕВ. Сам факт смерти вольно или невольно влияет на наше сознание. Мы пытаемся склеить разрозненные фрагменты, которые зачастую не склеиваются, потому что принадлежат разным историям. Тут всегда есть опасность подделки. Стараясь абстрагироваться от гибели Влада, я даже не могу сказать, что он был в очень уж подавленном состоянии. Мне казалось, что он был скорее необычайно активен. Если подавленность и была, то он ее хорошо скрывал. Или же я приписывал странное состояние Влада огромному количеству проблем, которые ему приходилось решать.

Нет, у меня никогда не было ощущения, что Влад находится в опасности. Помню, что у него были какие-то разборки с бандитами, но они носили какой-то полубыто-вой характер, связанный с круизами и потерей Владом радиотелефона. И было это задолго до смерти. Если говорить о заказчиках убийства, то ситуация могла выглядеть так: те, кто это сделал, не ожидали, что в какой-то момент они станут зависимы от решений Влада. Возможно, его понесло, и он недооценил то, насколько он стал влиятельной фигурой. Он пользовался этим влиянием, не замечая тех людей, которые смотрят на телевидение по-другому. Впрочем, все это только мои догадки. Я считаю, что это абсолютно раскрываемое преступление.

АНАТОЛИЙ ЛЫСЕНКО. Я не поддерживаю легенду; о том, что это убийство абсолютно раскрываемое. Что значит «раскрываемое»? Оно было бы таковым, если бы стало результатом многоходовой комбинации с участием! заинтересованных структур. А когда следствием убийства явился частный случай, все может оказаться намного сложнее для следствия.

Не знаю... Моя точка зрения, что в какой-то момент у Влада произошло «головокружение от успехов». Я думаю, что просто кинул он кого-то, причем грубовато. Походя через кого-то перешагнул. И даже не очень заметил. И все это совпало с политической ситуацией в стране и с ситуацией на телевидении. Молодой еще человек стал генеральным директором, перешел в другую весовую категорию. Ему показалось, что теперь все можно. И обидел кого-то, может быть, даже не очень этого желая. И может быть, даже персонажа не первой категории. У Влада ведь фантастическая судьба. И даже гибель его стала гениальным спектаклем. Гибель, на которую накрутили массу личных интересов и выгод. Я не верю в заготовленную акцию устранения. С политической точки зрения смерть Влада абсолютно бессмысленна. Мне очень горько, что все это сложилось крайне нелепо. Никто с самого начала не поднимал разговор о бизнесе Влада. А ведь он был довольно разнообразный. И Владу мог попасться кто-то очень обидчивый.

Ну а дальше всем эта гибель сделалась выгодна. Оппозиции нужно было показать, что нас никто не защищает. Власть демонстрировала в неприглядном виде оппозицию: видите, на что она может пойти. И так далее...

Одной из основных тем печати остается политическая обстановка в российской столице, сложившаяся после убийства тележурналиста Владислава Листьева. Комментируя в интервью «Российской газете» освобождение от должности прокурора Москвы и начальника столичного ГУВД, заместитель Генерального прокурора РФ Олег Гайданов выразил мнение, что Президент Борис Ельцин «очень хорошо владеет ситуацией с правопорядком в Москве и сделал свои выводы, безусловно, основываясь на знании истинного положения». Олег Гайданов не отрицал, что убийство Листьева могло быть связано с его предпринимательской деятельностью. «Заметно стремление преступных группировок как можно больше освоить государственные институты, – отметил заместитель Генерального прокурора. – А для этого в первую очередь надо овладеть средствами массовой информации».

В то же время «Известия» считают, что «на московской политической сцене развернулся конфликт между президентскими структурами и властями столицы».

Москва, 10 марта 1995 года (ИТАР-ТАСС).

(...) Большинство журналистов не верят, что действия столичной милиции приведут к положительному результату. И без того сложной работе, по словам милиционеров, мешает неразбериха, возникшая из-за заявления об увольнении начальников ГУВД и московской прокуратуры. В разгар следствия снимать руководство значит уменьшить и без того достаточно небольшие шансы поймать убийц.

НТВ, 3 марта 1995 года.

Убийство Владислава Листьева используется в политических целях, считает его друг и коллега, вице-президент

телекомпании «ВИД» Александр Любимов. В интервью «Интерфаксу» во вторник он заявил, что об этом свидетельствует «размен руководителей правоохранительных органов Москвы».

По словом А. Любимова, «намерение мэра столицы Юрия Лужкова уйти в отставку, если Геннадий Пономарев и Владимир Панкратов не будут восстановлены в должностях прокурора города и начальника ГУВД, вызывает серьезную тревогу, она может повлечь плохие последствия». А. Любимов полагает, что «отставки в наше время – не самый лучший способ решения проблемы, нужно договариваться».

«Прискорбен сам факт, что светлая память о нашем друге омрачается бессмысленными политическими перестановками, смакованием в прессе малограмотных версий и бесконечными заявлениями и инициативами. В России принято, что душа усопшего отдыхает по крайней мере 9 дней», – сказал А. Любимов.

«Интерфакс», 7 марта 1995 года.

АНДРЕЙ КАЛИТИН. После смерти Листьева тут же началась политическая игра. При нынешней власти реальное расследование этого дела невозможно. Только при наличии определенной политической ротации, замене одних фигур другими.

АЛЕКСАНДР ПОЛИТКОВСКИЙ. Влад всегда был аполитичным человеком, и когда мы говорим про политическую версию убийства Влада, то создаем зачастую некие легенды, которые всегда окружают известную личность. Сам по себе Влад – замечательный, прекрасный человек, гуляка-парень, с которым было приятно и весело проводить время, выпивать, разговаривать. По-моему, политика тут ни при чем. Я уверен: если бы Влад вел более открытую жизнь, общался с нами, он мог бы избежать страшного исхода.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. Владик делал замечательные передачи, умел воплощать проекты – и это главное. На самом деле таких людей несравненно меньше, нежели администраторов, каковым Владу приходилось быть и с чем он порой не справлялся. То, что он был неважным организатором, возможно, сказалось в происшедшей трагедии. Есть ситуации, которые в бизнесе считаются агрессией. Например, не отзвонить кому-либо, если обещал. Это считается ответом, а не оплошностью. У Влада было много начинаний по бизнесу, и, судя по оставшейся в компании документации, там было кое-что вызывающее вопросы. Безусловно, он пытался развивать компанию, но отношения строились порой не по очень понятным правилам. Хотя я уверен, по этим же правилам еще лет десять будут жить 90 процентов активного населения России. Дело не в криминале. Дело именно в схемах по бизнесу.

ИГОРЬ УГОЛЬНИКОВ. Да, наверное, жизнь Влада не была такая уж правильная. Но он убиенный. А мы для себя никаких выводов не делаем. Мы не учитываем чужой опыт. Жизнь Влада закончилась не только многоточием. Восклицательный знак, вопросительный знак и долгое многоточие в финале. Очень много знаков. Знаковая смерть...

МИХАИЛ МАРКЕЛОВ. Это было не просто знаковое убийство. Всем нам показали, у кого власть в стране.

Иными словами: те, кто убил Влада, не хотели терять свои I политические позиции, которые, в свою очередь, приносят колоссальные деньги. Произошло переплетение интересов. Люди смотрели в перспективу. Что можно сделать? Первое: человека можно запугать, второе: купить, третье: убить. Первые два варианта в случае Листьева отпадали напрочь. В любой западной стране, с любой мафией, люди все же по-другому определяют свои позиции. Они пробуют все методы. Устранение всегда самая крайняя мера. А у нас сначала убивают, а потом разбираются.

АНДРЕЙ МАКАРОВ. Я совершенно уверен, что следствие располагает точными данными о заказчике. Они знают, кто убил. Но для завершения следствия нужна политическая воля. Дело в том, что наши генеральные прокуроры начинают бороться с коррупцией только после того, как их сняли с работы. Для Скуратова, например, все эти громкие дела были только способом лавирования в политической игре. Решение по делу Листьева принималось, конечно, не следователями, а на гораздо более высоком уровне.

АЛЬБИНА. Чтобы заказчики Влада были названы, это должно быть выгодно кому-то из людей, обладающих реальной властью. Спекуляции я почувствовала с первого дня. Для состояния нашего общества такое циничное положение абсолютно закономерно. Я и тогда ощущала закономерность происходящего. Ничего другого ждать не приходилось. Как бы цинично к этому ни относиться. Я-то как раз обладаю здоровым цинизмом, и все-таки даже для меня это было тяжело.

* * *

Следствием публикации в «Московском комсомолце» заметки неизвестного автора о «семейной версии» убийства Влада Листьева может стать судебное разбирательство между газетой и героями публикации – Андреем Разбашем и его супругой Альбиной Назимовой, бывшей женой Листьева. Это выяснилось вчера в Доме журналиста на пресс-конференции, которую провели Разбаш и Назимова, их друзья – критик Виталий Вульф и юрист Андрей Макаров, а также «видовцы» Александр Любимов, Леонид Якубович, Иван Демидов и Константин Эрнст. Все прозвучавшее там можно было условно разделить на изливание эмоций и высказывания по существу. Эмоции сводились к тому, что пишущие журналисты «достали» телевизионщиков, а на подлость надо отвечать пощечиной; мы, мол, с вами вообще общаться не будем. Существенными же выглядели несколько реплик. Во-первых, Константина Эрнста, заявившего, что ему доподлинно известно, кто написал статью, кто ее заказал и для чего все это нужно. Имен, правда, он так и не назвал – «за неимением документальна подтвержденных данных». Во-вторых, Андрей Разбаш сообщил, что нынешняя публикация напрямую связана со статьей в том же «МК» двухнедельной давности – о противоречиях между «ВИДом» и Лисовским. «Когда я стал выяснять происхождение материала о «семейной версии», мне указали пальцем на Лисовского. Я позвонил ему. Из всех, кто отреагировал на публикацию, он единственный вел себя по-мужски. У нас с Лисовским нет противоречий, мы работаем в разных сферах. Гусеву не верю. Газета выступила как провокатор». (...)

Под занавес главные потерпевшие – Андрей Разбаш и Альбина Назимова – в один голос заявили, что у следствия нет оснований подозревать кого-то из ближайшего окружения Листьева. И призвали следователя подтвердить ложность обвинений «Московского комсомольца». Разбаш же, похоже, готов пойти до конца. Он объявил, что намерен подать на газету в суд, что и впрямь является единственно возможным выходом из сложившейся ситуации. Но я отнюдь не гарантирующим восстановление истины,

«Русский телеграф», 1997 год.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Начали появляться довольно гнусные статейки и книжки. Одна из них называлась «Час Пик», кажется. Если бы мы жили в Америке, таких книг могло появиться сотни. Но наряду со свободой слова в Америке существует ответственность за клевету. У нас она тоже вроде бы есть, но принципы ее применения размыты. На самом деле это просто грязная работа. И говорить практически не о чем. Это то же самое, что обсуждать статьи в газетках вроде той, которая напечатала материал про якобы какие-то дела Влада в Швейцарии. Я тогда, помню, позвонил главному редактору и сказал: «Ты, сукин сын, помни, что есть Бог, и что все пишется, и однажды по этой самой высокой бухгалтерии к тебе придут с проверкой...» После «сукина сына» он заорал: «Я включаю магнитофон». Я сказал: «Ну и включай себе что угодно. Ты просто подонок». Так же как я Паше Гусеву сказал, что он – скунс. Это после нескольких статей о том, что к убийству Влада причастна сама телекомпания, деление акций и так далее. Гусев тогда раскололся, сказал, что это делалось по заказу человека, который работает с ОРТ и фамилия которого начинается на Л. Я его спросил: «Лисовский, что ли?» Он ответил: «Да». Писала Элина Николаева. Он мне все рассказал, потому что я па него просто попер. Очередными жертвами этих статей назначались Ваня Демидов и Саша Любимов как возможные соучастники. Сейчас-то такого мусора много, а тогда это выглядело полным беспределом. Я собрал пресс-конференцию, где все назвал своими именами. Как такой человек, как Гусев, может быть председателем Союза журналистов Москвы? У Гусева вообще интересная позиция: он не отвечает за своих журналистов, а лишь за коммерческий успех издания. Что бы ни случилось и кто бы ни обратился к нему с претензиями, он отвечает: «Старик, меня не было в Москве». Тут опасно быть Дон Кихотом. В борьбе с этими мусорными мельницами ты невольно помогаешь ветру, который их крутит. Поэтому, когда нас спросили, будем ли мы возбуждать уголовное дело против «МК», мы решили очень подробно проконсультироваться с юристами. У такого дела есть и оборотная сторона: сделать паблисити этому изданию, вовлекая еще больше дерьма в эту воронку. Тут нужно быть достаточно гибким и прагматичным.

АНДРЕЙ МАКАРОВ. Бессмысленно говорить о совести тех, кто просто не знает, что это такое. Это время, когда Вся мразь и мелочь выплыла на поверхность. Время, когда серость борется со всем талантливым и значительным. Влада убили пигмеи. Для него многое перемешалось в тот момент, накануне гибели. Он вынужден был заниматься многими вопросами сразу, но главным для него всегда оставалась КАРТИНКА, придумывание телевидения. А картинка стоит денег. А денег нет. Почему их нет? Вот всем этим он и вынужден был заниматься...

АЛЕКСАНДР ТОБАК. Я убежден в том, что Влад не мог создать проблему. И до сих пор в это не верю. С ним всегда можно было договориться. Владька был достаточно гибкий и компромиссный человек. Другое дело, если компромисс не находился. Тогда он уходил. Творческие амбиции у него были, а чиновничьи – нет. Для кого-то его смерть стала флагом, для кого-то избавлением от проблем.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. А самое главное, было страшно обидно, что нет точного анализа ситуации. Убивают легкого, романтичного, талантливого человека, и поднимается вой: а-а, понятно, убили за большие деньги! Да, Владик зарабатывал много по нашей жизни. Но есть люди, которые зарабатывают несравненно больше, и главное, совсем по-другому, и никого это не волнует. А тут человек своим образом, своей личностью, своей работой приносит каналу действительно огромные суммы, и человека убивают. Все смещено. И я не представляю, как они собираются раскрывать это преступление. Если проблема в рекламе, тогда надо было валить Бадри с Березовским. Если проблема в обычных бандитах, то, как человек информированный, скажу, что это полная чепуха. Бандиты пытались вползти на ТВ при Егоре Яковлеве, но мы этому противодействовали, и у них ничего не получилось. Это наш бизнес. Мы его не отдаем. Кто бы ни пришел. Все договариваются. И Березовский договаривается.

Когда Влада убили, я был потрясен, что на него свалили знаменитое решение по рекламе. В больших компаниях не бывает самостоятельных решений. Я не могу принимать самостоятельных решений, и это нормально. Все партнеры находятся в системе взаимных обязательств.

Из компетентных источников корреспонденту ИТАР-ТАСС сегодня стало известно, что Владислав Листьев стал четвертой за последний год жертвой из числа руководителей фирм, входящих в консорциум «Реклама-холдинг», объединяющий несколько структур. Известно, что компании Листьева «ИнтерВИД» в данном холдинге принадлежал значительный процент акций.

Таким образом, ведущая версия оперативно-следственной группы, согласно которой убийство тележурналиста связано именно с рекламной коммерческой деятельностью, получила дополнительное подтверждение. В процессе работы рассматривались также бытовые, политические и профессиональные мотивы преступления. Две последние версии были вскоре отклонены.

В интересах следствия источники пока не называют имена трех предыдущих жертв расправ.

По предварительным данным, которые удалось добыть следствию, отсутствие рекламы на первом канале телевидения сулит убытки до 170 млн. долларов. Это, естественно, затрагивает интересы всех фирм, входящих в «Рекламу-холдинг».

Москва, 14 марта 1995 года.

(Корр. ИТАР-ТАСС Лариса Кислинская).

УБИЙСТВЕННАЯ АРИФМЕТИКА

ВЛАДА ЛИСТЬЕВА ПОГУБИЛ «ЗАГОВОР РАЗОРЕННЫХ»?

(...) А теперь я позволю себе заняться даже не математическими, а элементарными арифметическими подсчетами, – завершает свой рассказ бывший работник ОРТ. – К примеру, крупнейшее рекламное агентство при годовом обороте в 30 миллионов долларов потеряло после запрета рекламы на ОРТ около восьми миллионов долларов. Существенная потеря, но отнюдь не разорение, тем более что агентство такого масштаба размещало рекламу не только на ОРТ, но и на других телеканалах, где в течение какого-то времени потери можно было компенсировать. Другое агентство при годовом обороте «всего» в двенадцать – пятнадцать миллионов долларов теряло от трех с половиной до четырех миллионов долларов и тоже могло себе позволить горевать недолго, а, утерев слезы, заняться наработкой все той же компенсации на иных каналах. Но к моменту, о котором идет речь, с ОРТ уже сотрудничало с десяток рекламных агентств, чей оборот не превышал 300– 400 тысяч долларов. И вот именно эти мелкие агентства теряли все. У них не хватало ни средств, ни влияния размещать свою рекламу на других каналах. Да они к этому особенно и не стремились, понимая, что «крупняки» терпят их до тех пор, пока они не пробивают в эфирном времени, а следовательно, и в их карманах ощутимую брешь. Итак, истинно обиженные, а точнее сказать, разоренные известны. А отчаяние может толкнуть на что угодно. Возьму на себя смелость и назову вещи своими именами: в надежде на изменение ситуации после физического устранения главного виновника как раз одно из разорившихся агентств, или несколько, объединенных финансовым крахом (что видится мне менее вероятным), и могло заказать убийство телезвезды. Этот вывод подтверждает и то простое обстоятельство, что реклама на ОРТ после убийства Влада не только не сократилась, но превышает сегодня все разумные и даже неразумные объемы.

«Московская правда», 4 апреля 1998 года.

ЕВДОКИЯ ХАБАРОВА. «Рекламная» версия настолько на поверхности, что она скорее всего неправдоподобна.

Влад не принимал решение о прекращении рекламы на канале. Он был, скорее, генеральным продюсером. Он занимался сеткой. Я также не верю в версию о чьих-то ущемленных интересах в бизнесе. Когда появились все эти статьи о «нефтяном бизнесе» Влада, ничего, кроме горькой усмешки, это у нас вызвать не могло. Да, деньги действительно у Влада начали появляться, но они стали появляться перед самой смертью. Не верю я в эту чепуху. Я знаю, как они с Алей жили. Думаю, что все связано в конечном счете с телевидением, с тем, что Владом стало труднее управлять. Вероятно, он пытался расширить свое влияние. При этом стоит учесть, что он был человек, вполне способный договариваться. Значит, какие вопросы стояли на кону, если не договорились с таким человеком? Когда мы с ним говорили о будущем ОРТ, о Лисовском, о Березовском и других, Влад сказал такую фразу: «Пирог большой, хватит всем». Поэтому представить, что он вел с кем-то переговоры и не смог договориться, я не могу.

Кроме того, мы не можем сказать, кто мог понести наибольшие убытки от приостановления рекламы: рекламные агентства или товаропроизводители, с ними связанные. Заказчики и того и другого могут быть самые разнообразные, как и их интересы. Потому и действия и тех и других могут быть самые непредсказуемые. Цепочка здесь практическая бесконечная, и нельзя делать никаких реальных выводов. И еще: могут быть и какие-то другие причины. Борьба за власть на канале. Влад ведь фактически ликвидировал «Останкино» как юридическое лицо, и соответственно там должно было произойти огромное количество увольнений.

Эдуард САГАЛАЕВ, руководитель канала ТВ-6: Я не верю в то, что Влад был убит из-за своей новой работы на ОРТ.

Потому что он не имел прямого отношения к тем решениям, которые были приняты относительно рекламы на первом канале. Люди, которые работают в рекламном бизнесе, прекрасно знают механизм принятия известного решения о запрете рекламы с 1 апреля. Они знают и инициаторов, и учредителей. И они прекрасно понимают, что далеко не Листьев принимал это решение. И если бы эти люди хотели отменить принятое по рекламе решение, они бы вряд ли стали это делать, да? Они же не дураки, они прекрасно все понимают...

«Ъ»: А своя версия происшедшего у вас есть?

Э. С,: Я считаю, что это политическое убийство. Это значит, что есть определенные силы в обществе, которые не хотят допустить существования Общественного телевидения в России. Не хотят допустить существования организующегося канала, который во многом ориентирован на нынешнего Президента.

«Ъ»: Ваш прогноз возможного развития событий?

Э. С: Я думаю, что, конечно, канал будет работать: при всем моем уважении к Владу как к выдающемуся журналисту и продюсеру я считаю, что незаменимых людей нет. Это первое. Во-вторых, это убийство действительно способно многих запугать и заставить, так сказать, сделать шаг назад в сторону от тех намерений, которые были провозглашены руководством этого канала, и Листьевым в том числе. Наверное, его лично просто легче было убрать, чем остальных. И легче, и «эффект», так сказать, громче. И вот поэтому я считаю, что в этом деле есть очень отчетливый привкус политики.

«Коммерсантъ», 7 марта 1995 года.

АНДРЕЙ КАЛИТИН. Насколько я знаю, в тот момент, когда Березовский просил деньги на создание ОРТ, на создание пакета акций, он не хотел лишать

канал рекламного рынка, который приносил бешеные доходы. После смерти Влада достаточно быстро была вброшена информация, что убрать рекламу с канала – чуть ли не совместная идея Березовского и Листьева. Это смешно. Период санитарной зоны, который действительно был, планировался в более длительном режиме. У Влада это была принципиальная позиция. Этим он перешел дорогу огромному количеству людей. Это однозначно не нравилось Лисовскому и не поддерживалось Березовским.

...Дальше был один очень странный момент, о котором уже писали: о некой сумме отступных, которая предлагалась Владу. Это не была взятка, а некое серьезное коммерческое предложение, от которого трудно отказаться. Тем более при пересмотре тех позиций, которые существовали на канале у ряда телевизионных магнатов и компаний, которые регулировали все финансовые потоки. Акция эта сорвалась. Влад очень многих удивлял тем, что он оставался романтиком. Он видел свою задачу в создании таких программ, которые бы радовали зрителей, были им интересны. ОРТ тогда имело все основания стать действительно первым каналом среди прочих. Кто знает, может быть, так бы и вышло, если бы осуществилось задуманное Листьевым. Планы-то были совершенно грандиозными. Тем более при наличии тех денег, которые, как выясняется, шли черт знает куда, а могли бы пойти на развитие канала. Влад не собирался вовсе убирать рекламу. Просто рекламный рынок был бы выстроен совершенно иначе. Вот та пауза и пришлась очень кстати именно для пересмотра этих взаимоотношений.

АЛЬБИНА. История о 100 миллионах долларов, якобы переданных Владом кому-то от кого-то, – полная чепуха. Чистая выдумка из разряда многих других.

МИХАИЛ МАРКЕЛОВ. Факт тот, что Влад пытался заниматься новой рекламной политикой. Это бешеные деньги. Если говорить о тех, кому он и сейчас мог быть опасен, то таких людей было по крайней мере несколько десятков. Это не один какой-то монстр, который после его смерти потирал руки. Влад расчищал грязь. И тут он был предельно жестким. Он бы не допустил творящегося на телевидении сейчас. И опять бы стал неудобен. Влад был санитаром ТВ.

...То, что задумывал Влад, не получилось. Более того, телевидение попало в руки людей, которые на жестокой политике начали делать жестокие деньги. Все, кто сейчас определяет телевизионную политику, – косвенно, я не говорю, впрямую, – все они причастны к убийству Влада. Но конкретный заказчик, безусловно, есть. Морально в гибели Листьева виноваты десятки людей, которые сейчас замечательно себя чувствуют на телевидении. Это если выстраивать всю цепочку.

...У Влада не было шансов выжить, потому что в той ситуации он не пошел бы на компромисс. Если бы сейчас нашелся человек, который бы стал отстаивать позицию Влада, у него были бы те же шансы остаться в живых. Это несомненно. Телевидение на сегодня, наверное, самая страшная структура в смысле политического коварства и грязи. Потому что самая прибыльная статья доходов.

После передела телевизионной собственности посмотрите, какие позиции на рекламном рынке занимают от-

дельные структуры. Посмотрите, как изменилась ситуация на ВГТРК.

Реальное разоблачение заказчиков Листьева зависит от того, как сложится ситуация в стране в целом. На сегодня – реальный заказчик останется за кадром. Понятно, что это связано с присутствием определенных персонажей – и не только на ОРТ. Надо внимательнее присмотреться к людям, которые определяют рекламную политику едва ли не на всем телевидении. Я никого конкретно не обвиняю. Просто к ним накопилось множество вопросов. Убийство Влада развязало руки многим. Память о Листьеве опасна для них. Но на данный момент шансов для реального раскрытия заказчиков убийства Влада я не вижу.

АНДРЕЙ КАЛИТИН. ...На Лисовского все стали сразу показывать пальцем. Но вряд ли он имел прямое отношение к совершенному, слишком уж явно все было. Что касается Лесина, то он и его структуры в то время только начинали развиваться, и, естественно, захват рекламного рынка на канале для него был очень важен в тот момент. Насколько все это так, даже сейчас сложно судить.

КАК МЫ СОЗДАВАЛИ ОРТ

И СТИРАЛИ ГРЯЗНЫЕ «ДЖИНСЫ»

Кирилл ИГНАТЬЕВ. Идея создания компании возникла в конце 1992 года, когда стало очевидным, что государство не способно содержать бесперспективную и громоздкую телекомпанию «Останкино». Первый канал был в кризисе: раздутый штат (около 6 тысяч сотрудников). Непрофессиональное управление. Падающие рейтинги программ. Влияние чиновников разных рангов на сетку вещания. Самая дорогая и морально устаревшая ретрансляционная сеть.