Текст книги "Багряная радуга (СИ)"

Автор книги: Алексей Гришин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 8

Однажды вечером, когда солнце уже ушло за горизонт и лишь легкая серость на затянутом тучами небе напоминала о его существовании, в дверь Красного дома постучались. Очень вежливо и аккуратно.

Хозяева на стук не отреагировали, а слуги, очевидно, решили, что гости недостаточно настойчивы, чтобы реагировать на них в такую темень.

Тогда неизвестный гость постучал громче. Еще немного, и в дверь забарабанили.

– Джамиль, кто там? – недовольно крикнул из спальни на втором этаже хозяин. Еще бы, любимая жена только что нежно поцеловала в шею, в грудь, спустилась к животу, откровенно не собираясь на этом останавливаться, а тут кто-то рвется, чтобы, не приведи господи, вырвать хозяина дома из ласковых объятий.

– Две женщины, господин. Говорить из Галлии, попасть беда. Просить принять. Важно. Да отстаньте вы, проклятые! – Это уже относилось к гостьям.

Какие женщины? Зачем? Почему сейчас? И что делать? Нельзя же просто выгнать на улицу в ночь.

Пришлось перевернуть разгоряченную жену на спину, вдохнуть аромат ее волос и с тяжелым вздохом отправиться исполнять долг. К сожалению, не супружеский.

– Я быстро, милая.

В ответ раздалось нечто невнятное, среднее между «торопись» и «только попробуй задержаться».

Д,Оффуа наскоро оделся, поправил волосы, придав им некое подобие прически. Дамам может не понравиться? А плевать, нечего по ночам шастать в дома женатых мужчин.

Когда спустился вниз – остолбенел. Действительно, две женщины, молодые, можно сказать, девчушки. Белокожие и светловолосые, безусловно европейки. С непокрытыми головами и с ошейниками на высоких, воистину лебединых шеях. Рабыни. Вот ведь попал…

– Господин, спасите! Мы из Прованса, из деревни Фержюс… месяц назад на деревню напали пираты, все разграбили, нас увезли, неделю назад продали какому-то старику… страшному… я Эльза, а она – Мари… он страшный… мы домой хотим… он нас бьет… смотрите…

Действительно, даже в скудном свете коридорных свечей были видны синяки на лицах, на руках.

Рабство. Немыслимое в просвещенной Европе и обычное здесь, в великой и процветающей Османской империи. Где никого не волнует, кем ты был до того, как на тебя надели этот страшный ошейник. Еще недавно эти девчонки смеялись, обнимались с родителями и мечтали о самых лучших, никак не иначе, мужьях. А теперь они – вещи. Или домашняя скотина, живущая лишь для того, чтобы ублажать хозяина. Корова – молоком, овца – шерстью, а эти двуногие… ну, всяким-разным. А будут ублажать плохо – будут биты, как собаки, плохо выполняющие команду «лежать». Вон они, следы дрессировки.

– Заходите, пройдите в гостиную.

– С ума сошел!

Любимая супруга спустилась. Волосы растрепаны, но укрыты легким платком, платье, даже надетое второпях, сидит безукоризненно.

– Ты что творишь! Хочешь, чтобы нас в воровстве обвинили?

Права, разумеется. Ну и что⁈ Вот прямо сейчас выгнать этих девчонок, отправить назад, в ад, из которого нет возврата?

Д,Оффуа развернулся, внимательно посмотрел на жену, на слуг. Заговорил медленно, тщательно подбирая слова.

– Кто здесь посмеет обвинять представителя короля? Мой дом – часть посольства, здесь не действуют османские порядки. Всякий, пришедший сюда, может рассчитывать на защиту наших законов, а они рабства не признают. Кому и что не ясно?

Слуги, потихоньку пятясь назад, предпочли улизнуть из коридора, где уверенно назревал грандиозный скандал. Ну их, высокородных, пусть сами собачатся.

Рабыни прижались спинами к стене, казалось, они мечтают вжаться в нее в тщетной попытке спрятаться от надвигающегося урагана. А это, несомненно, был именно он: мужчина сжал кулаки, женщина уперла руки в бока и даже не думала отвести взгляд. Тихая, покорная восточная жена? Может быть, где-то и водятся такие, но точно не среди знати – в гаремах таких сжирают сразу. Не в прямом смысле, но жертвам от этого не легче.

– Гони их в шею, пока хозяин не пришел за своим имуществом. Знаешь, что у нас с ворами делают? Насмерть камнями забивают, вместе с семьей и слугами. Гони немедленно! Ай!

Впервые всегда уступчивый д,Оффуа жестко схватил за руку Делал, попытавшуюся прорваться к незваным гостьям и вытолкать их из дома.

– Назад. Вернись назад, пожалуйста. Они останутся здесь, а завтра я пойду к реис уль-кюттабу и потребую их освобождения. Джамиль, принеси ножовку, снимем эту гадость.

Бам! Бам-бам-бам! Кто-то со всей дури забарабанил кулаками по двери.

– Какого шайтана! Кто смеет ломиться в дом представителя короля Галлии! – Голос д,Оффуа был грозен, но не произвел ни малейшего впечатления на незваного гостя.

– Да мне насрать, чей ты там представитель! Отдай моих женщин! Люди видели, как они вошли в этот дом!

Наглец напрашивается на неприятности? Наглец их получит. Д,Оффуа открыл дверь, прямо перед ним стоял невысокий толстяк, изо рта которого мерзко воняло. Деньги на рабынь нашел, а на врача пожадничал, скотина? Ну да, не ему ж это нюхать.

– Верни моих рабынь! – О боже, ну и вонь. Господи, подай терпения.

– Пока я здесь, этот дом принадлежит Галлии. В Галлии эти женщины свободны, никто не имеет права покупать и продавать галлийцев, словно скотину.

Но толстяк не пожелал слушать, попытался оттолкнуть д,Оффуа и прорваться в коридор, где видел силуэты своего имущества. Такая грубость была немедленно пресечена ударом могучего кулака в нездоровые зубы, пара которых немедленно отлетела в уличную грязь. Наглец упал, крепко, но не смертельно ударившись затылком, дверь захлопнулась.

– Правоверные, помогите! Кафизы обокрали! Избили! Убили! На помощь! Спасите!

Чего у жителей Стамбула не отнять, так это готовности в любой момент прийти на помощь соседу. У него пожар? Помогай гасить, пока огонь на твой дом не перекинулся. Его грабят? Выручай, пока разбойники в твой дом не отправились. Иначе в большом и тесном городе долго не проживешь: сгоришь, ограбят или убьют.

А тут орут благим матом, помощи просят. Да мало ли что там случилось, сегодня ты не поможешь, завтра – тебе. Так что уже минут через десять перед Красным домом собралась немаленькая такая толпа, истово требующая справедливости. Те самые соседи, что еще днем вежливо здоровались, с пожеланиями мира и здоровья, сейчас размахивали зажженными факелами и вполне серьезно угрожали разнести дом по кирпичикам, если нечестивый хозяин не вернет чужое имущество и не отправится к стражникам, дабы понести заслуженное наказание.

Ни то ни другое в планы д,Оффуа не входило категорически.

Пришлось высунуться в окно, закричать:

– Расходитесь, дом принадлежит посольству Галлии! Женщины – граждане Галлии, они под охраной посольства!

Вместо ответа в окно полетели камни, еле удалось увернуться.

Погано. Решать что-то надо, а что?

– Чёрт возьми, вот же влипли! Придется ждать стражу, должны же они навести порядок.

– Бесполезно, – сквозь зубы процедил слуга, не отвлекаясь от работы ножовкой, боясь вместе с металлом зацепить нежную девичью кожу. – Стражники в такую бучу ни за что не сунутся, чтобы самим булыжником по затылку не получить. Тем более ночью.

– А я предупреждала, я говорила тебе… – сварливым голосом начала жена, но под взглядом супруга осеклась. Бывают у мужчин такие взгляды, когда сразу ясно, что лучше помолчать.

– Джамиль, ошейники спилил?

– Да, господин, что дальше делать? – Четко, почти по-военному, только что во фрунт не вытянулся.

– Собрать оружие, порох, пули. Пистолеты приготовить, зарядить. Сальва, этих одеть как нормальных правоверных, разрешаю перетрясти гардероб госпожи. Только ничего вычурного, приметного, чтобы скромно все.

– Сделаем. – Сальва схватила рабынь за руки и быстро-быстро повела, почти потащила на второй этаж.

– А… – попыталась-таки встрять в разговор Делал.

– А ты, милая, собираешь деньги и драгоценности. Документы не забудь, наши и слуг, больше ничего не брать. Будем уходить.

Сам рванулся в кабинет, схватил саквояж, сунул в него пачку незаполненных бланков, печати, принесенные, по счастью, сегодня вечером со службы (поработать хотел вечером, надо же), перья и чернила. Только потом надел перевязь со шпагой. Все, осталось пониже нахлобучить шляпу, укрыться плащом, и можно бежать. Только куда? Прорываться сквозь толпу?

– Ну и куда бежать? – озвучила тот же вопрос Делал. Паники в голосе нет, в руке заряженный пистолет – вот это женщина!

Дзинь! Бам! Зазвенели разбитые окна, застучали камни по стенам.

Началось.

– Джамиль, что на заднем дворе?

– Чисто, господин. Можно идти, – почти сразу прозвучал ответ.

Отлично. Д,Оффуа окинул взглядом маленький отряд. Все одеты тепло и неброско, так, как и надо. Жена и слуги вооружились пистолетами, держат их уверенно. Девчушки нервно кусают губы, но в общем держатся неплохо, визжать и падать в обморок не собираются. Осталось последнее.

Он подбежал к разбитому окну и выстрелил из двух пистолетов. Стрелял над головами, но этого хватило, чтобы воинственная толпа, как тараканы, порскнула в стороны. Ненадолго, скоро они вернутся, настроенные еще более решительно, но сейчас и этого достаточно.

– За мной. Джамиль – замыкающий.

Через пристроенную на задворках дома конюшню, в которой так и не появились лошади, беглецы вышли в маленький глухой дворик, ограниченный Красным домом и еще двумя, фасадами выходящими на соседнюю улицу. Чьи это дома, д,Оффуа так и не удосужился поинтересоваться. И черт с ними. Со двора есть выход на соседнюю улицу, туда! Назад! Какого дьявола, что происходит⁈

На соседней улице было круче, чем у их дома, тут уже явно никому не было никакого дела до беглых рабынь – какие-то люди с факелами врывались в ближайшие дома, мужские крики и женский визг неслись из разбитых окон. Выстрелов… а нет, вот и они: в доме напротив громыхнуло дважды, раздался стон, потом хрип и бульканье. Точно, кому-то перерезали глотку. Что теперь делать?

Сейчас эти сумасшедшие добегут до двора, сунутся сюда. Кого-то удастся убить, но не всех, к сожалению.

– Сюда, скорее! – Джамиль открыл какую-то дверь в соседнем доме, на которую никто другой не обратил внимания. – Ну же!

Рассуждать некогда, все забежали внутрь, заскрипели петли, зашуршал засов.

– Уф-ф, успели, слава Всевышнему! – Кажется, слуга смахнул пот со лба. Темно, но силуэты как-то можно различить.

– Сидим тихо, ждем, – шепотом скомандовал д,Оффуа.

А что еще остается?

Слышно, что еще какие-то люди ворвались во двор, сквозь редкие и мелкие щели ничего не разглядишь, только отсвет факелов.

– Дверь осталась открытой, господин. В нашем доме шум и крики. Или соседи разбежались, или полезли в драку. Слышите?

Кто-то длинно и заковыристо выругался. Потом скомандовал:

– Разгоните это быдло, узнайте, куда делись жильцы. Любой ценой узнать, если жизнь дорога!

Звонкий удар, крик: «Ах ты камнями кидаться! Н-на тебе!» Выстрел, еще крики. «Это они, бей их, ребята!» И наконец всем знакомые звуки суровой мужской драки с хеканьем, рычанием и стонами. Лишь голос человека, по-видимому, сохранившего самообладание, отдал приказ: «Уходим, потом разберемся, что здесь…», но и его прервали или молодецким ударом, или броском булыжника.

Беглецам же осталось лишь истово молиться, чтобы никто не обратил внимания на спасительную дверь и не заинтересовался, что же там внутри. И наверху, кажется, на те молитвы откликнулись. Во всяком случае звуки лихого побоища постепенно стихли, сменились стонами и шарканьем ног. Бойцы, отведя душу, разбредались продолжать грабежи. Кто-то – Красного дома, кто-то других, соседских, в расчете что в такую ночь добычи всем хватит.

Однако в комнате тесно. Настолько, что виконт отлично ощущал крепкие и сочные особенности фигуры своей служанки. Интересно, конечно, но долго так простоять – задача так себе, так что надо выбираться. И вообще, у жены не хуже! И вообще, нечего рассиживаться, действовать надо.

– Попробую узнать, что происходит, заприте за мной. – Д,Оффуа отодвинул щеколду и вышел на улицу. – Ждите.

Вдохнул полной грудью воздух, пахнущий обычной городской вонью и дымом разгорающегося поблизости пожара – если стража быстро не наведет порядок, городу придется туго. А нет, огни в домах, кажется, заливают сами грабители, на редкость сознательные, надо признать.

И слава богу, беглецам хоть с этой стороны ничего не грозит. Что же, два заряженных пистолета за поясом, шпага на боку, значит, вперед! В посольство!

Глава 9

Как бы не так. Уже на подходе увидел толпу, откровенно настроенную на изъятие всего ценного, что хранили необрезанные кяфиры. Сунуться туда? Увы, бесполезно, грабеж уже идет полным ходом. Теперь помощь можно получить лишь в одном месте, около храма Фатих, благо короткий маршрут до домов своих однокашников выучен прекрасно, петлять, как в первый раз, не придется.

Только не зевать – встречаться с разбуянившимися горожанами не следует. И какая муха их укусила? Чего разошлись?

Так, впереди отблески факелов… свернуть в переулок, укрыться за углом… уф-ф, прошли мимо. Еще одна группа… шайтан, некуда прятаться! Если только… потом он и сам не мог вспомнить, какая сила закинула его на крышу двухэтажного дома. По почти голой стене, между прочим. Так что спрыгивать потом пришлось с реальным риском подвернуть ногу. Но обошлось, вперед!

Вот и заветная дверь. Стучим.

Вышел де Лангр с факелом в левой руке, узнал, кивнул, но в дом не пригласил.

– Сезар, рад тебя видеть, но в этот раз помочь ничем не могу.

Отличное начало разговора.

– В чем помочь? Что вообще происходит в Стамбуле?

Хозяин дома не сдвинулся с места.

– Ничего особенного. Погромы домов иноверцев, а заодно и местных, у кого нет охраны и есть чем поживиться. Нечасто, раз в два-три года, но такое здесь случается. Восток, это понимать надо! – И де Лангр многозначительно поднял вверх указательный палец правой руки, повернул его, словно вкручивая в небо.

– Какого черта, но мы-то не иноверцы! Помоги выбраться!

Пожатие плечами и видная в свете факела виноватая улыбка.

– Прости, друг, но нам прямо запрещено тебе помогать. Даже разговаривать с тобой, если честно. Я уже приказ начальника нарушил, завтра придется объясняться. Сам понимаешь, под заклятьем правды соврать не получится.

Тоже мне, друг. Хотя… По окончании учебы выпускники Клиссона могут поступить на службу к кому угодно, это всем известно. Эти пошли на службу к султану, имели право. Приняли его присягу, обмануть которую невозможно, магия не позволит.

Так что своим помогать можно и нужно, но только в рамках этой самой присяги. Все правильно.

Было, конечно, в Клиссоне заклятье последней комнаты, выпускники проходили через него при получении лейтенантских патентов. Вот о нем не знал ни один потенциальный наниматель. Кроме галлийского короля, разумеется: клиссонец не может действовать во вред Галлии. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Но что делать – судьба одного служащего и его семьи среди интересов страны не числилась. Осталось пожать плечами в ответ и повернуться к другу… бывшему другу спиной.

В этот момент прозвучало шепотом:

– Уезжай. Бери жену, прорывайся в порт, находи корабль, плывущий в Европу, и уезжай. Спасайся.

«Кто бы мог подумать. – Д,Оффуа, не поворачиваясь, горько усмехнулся. – Самому такая мысль в голову ни за что бы не пришла».

Уже когда шел к той скрытой комнате, что сейчас служила укрытием, подумалось: а ведь де Лангр и впрямь рисковал, разговаривая с ним. Или все же выполнял приказ? Нет уж, прямая не всегда кратчайшее расстояния между двумя точками. И кто-то из яйцеголовых это уже, кажется, доказал.

Обратная дорога к Красному дому была кривой, но на редкость спокойной. Лишь доносившиеся из разбитых окон женские крики, переходящие в плач, обозначали дома, по которым уже прошел каток грабежей. Если судить по ним, эта горькая чаша мало кого минула.

Но вот и заветный двор, вот и дверь. Закрыта, заперта изнутри, что хорошо. В Красном доме тишина, и вряд ли там сидит засада, скорее просто местные ревнители справедливости уже разграбили все, что можно.

Но проверить следует. Достал пистолет, выхватил шпагу, бесшумно, как учили в Клиссоне, вошел в дом, готовый каждое мгновенье стрелять и колоть. Пусто. В лунном свете, бьющем в разбитые окна, с которых рачительными руками незваных гостей содраны шторы, видны перевернутые шкафы, с мясом выдранные ящики, тряпки, не заинтересовавшие грабителей. Но людей нет. Видно, довольные, они разошлись по домам оценивать собранный в соседском доме доход.

Но главное – пусто, засаду никто не оставил, отлично!

Возвратился во двор, постучал аккуратно, чтобы не напугать.

– Открывайте, я вернулся.

По голосу узнали. Зашуршал засов, с легким скрипом отворилась дверь.

– Выходите, уже все спокойно.

Джамиль и женщины вышли, потянулись, с наслаждением вздохнули и дружно, как тараканы на свету, рванули по углам, в которых тут же зажурчало, раздались иные звуки, приправленные характерным запахом. Куда деваться, где-то три часа волнений в тесной комнатушке. Как сказал недавно де Лангр: понимать надо.

Только после этого вся компания беглецов собралась на совет. Беглым рабыням, естественно, слова никто не давал, поскольку все возможные неприятности они уже обеспечили. Остальные члены маленькой команды быстро пришли к общему мнению, что, скорее всего, песенка их будет пусть и звонкой, но недолгой.

Уйти по суше? Вот это вряд ли. Если охота объявлена, то двоих мужчин и троих женщин из города не выпустят. Обдерут на выходе, потом позабавятся с дамами, а после прирежут всех скопом для своего душевного спокойствия. И это в лучшем случае. Не дай бог, передадут организаторам общегородского веселья – те будут вдумчивы, неторопливы и весьма любопытны. А уж насколько изобретательны по части развязывания языков! Проще самим повеситься.

От группового суицида спас Джамиль.

– Я знать путь в порт. Никто не знать, я знать! – Почему-то в присутствии хозяина он всегда переходил на галльский. – Пройти никто не видеть. Я служить стражник в порт, я сам делать.

– А дальше? – спросил д,Оффуа. Скорее для проформы – какой нормальный капитан возьмет на борт беглецов.

– Есть корабли! – Слуга гордо выпятил грудь, как будто сам тот корабль построил. – Капитаны деньги любить, стражу не любить. Возить контрабанда. Потому или молчать, или зиндан. Деньги есть? Тысяча акче надо.

Двести экю, автоматически пересчитал д,Оффуа. Немало, но жизнь дороже.

– Веди, найдем, чем расплатиться.

И маленький отряд пошел какими-то кривыми улицами, полуразвалившимися лестницами, по вонючей уличной грязи, которую наверняка не убирали с самого основания этого древнего города.

Впереди хромает Джамиль, за ним в десяти шагах цепочкой растянулись женщины. Замыкающий – д,Оффуа, готовый как броситься вперед, так и развернуться в бессмысленной попытке отразить нападение сзади. Почему бессмысленной? Да никто не будет нападать в одиночку, даже вдвоем не станут, а от троих одному точно не отбиться, даже если Джамиль успеет дохромать.

Да и станет ли ввязываться в драку? И вообще, какого шайтана он помогает? Преданность? С чего бы, он хозяевам ничем не обязан, наоборот, они ему должны за спасение хозяйки. Деньги? Не так уж и велик заработок слуги, чтобы за него рисковать головой. Интересно… но ведь помогает же.

Чем ближе к порту, тем меньше людей и больше стражников. Пока удается прятаться от патрулей во дворах и подворотнях, но надолго ли хватит везения?

Оп! Джамиль остановился и поднял руку – всем стоять. Жестом подзывает к себе.

– Ну, молитесь, кто кому пожелает. Чтобы здесь не было заперто… – Он подошел к самой обычной двери самого обычного дома, потянул за ручку. Дверь открылась без малейшего скрипа, как если бы кто-то недавно смазал петли. Чудеса! Но удивляться некогда.

– Вперед-вперед, быстрее. – Джамиль буквально затолкал спутников в темный подъезд, густо пахнущий котами и мочой. – Все, добрались. – Было слышно, как он облегченно вздохнул.

Куда добрались? До порта еще не меньше трех кварталов. Но задать этот вопрос никто не решился – проводнику надо верить, особенно в безвыходном положении. Да и спрашивать не потребовалось.

– Здесь есть проход, я один знать! – И оптимистично добавил: – Кажется.

Но деваться некуда. Джамиль наощупь нашел еще какую-то дверь, также беззвучно ее открыл, и цепочка беглецов пошла в том же порядке. По какому-то то ли коридору, то ли тоннелю. Шириной в размах рук и неизвестной высоты. Во всяком случае, д,Оффуа, подняв руку, до потолка не дотянулся.

Шли в кромешной темноте, положив руку на плечо идущего впереди, не столько для того, чтобы не потеряться – куда ты здесь денешься, сколько чтобы чувствовать: ты не один, есть еще идиоты, согласившиеся забраться в эту дыру.

В какой-то момент Джамиль остановился. Молча. Не предупрежденные спутники по очереди врезались в спины друг друга, но вслух высказывать недовольство не решились.

Стояли долго. В абсолютной темноте и тишине время потерялось. Сколько его прошло? Полчаса? Час? Или четверть часа? Жутко. Настолько, что слышно, как подобно барабанам гулко бьются сердца.

В конце концов, Джамиль заговорил. Нормальным голосом, показавшимся всем в этом проклятом туннеле громовым.

– Дошли. Теперь ждать. Я идти. Договариваться.

– Нам не нужен корабль, идущий в Европу. Боюсь, их на выходе будут досматривать, нас искать, – уточнил д,Оффуа. Может, и зря он так о де Лангре думает, но осторожность лишней не бывает. Это в Клиссоне только что не палками в курсантов вколачивалось.

Джамиль не ответил, также бесшумно открыл дверь и выскользнул наружу. Наверняка кивнув в знак согласия, хотя в темноте этого видно не было.