Текст книги "Стародум (СИ)"

Автор книги: Алексей Дроздовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Глава 29

Воевода с князем стояли на смерть в последнем оплоте.

Они были дружны с самого детства,

Но только один из них смог выжить.

Землю выбили из-под ног.

– Чего ты? – спрашиваю.

– Прости, я тебе кое-что не сказала. Мы не сможем быть вместе…

Меня будто холодной водой облили.

– Всё дело в твоём положении? Из-за того, что я простолюдин?

– Нет, дело совсем не в этом, – произносит девушка. – Несколько месяцев назад я вела переписку с Черногором, Великим Князем Киевским. Я обещала ему, что вызволю его сына из заточения безумца, он в ответ обещал выгодный моей семье брак. Я ещё не невеста Чеслава, но скоро ей стану.

– Ты шутишь…

– Нет…

Ситуация хуже не представить! Казалось, у меня в руках теперь есть всё, о чём можно мечтать, но оно исчезло. Мир потерял краски, стал тусклым и ничего не значащим. Всё, что я делал до этого, больше не имеет смысла.

Какой прок от всех моих стремлений, если они не приведут к тому, что мне так сильно нужно?

Такую проблему не решить: Снежана потеряла дом и нуждается в сильном союзнике, ей нужен брак с одним из Великих Князей. Ей нужна сила, чтобы противостоять людоеду, который остаётся её господином во Владимиро-Суздальском княжестве.

– Стародум теперь на нашей стороне, – говорю. – Мы можем использовать эту крепость как защиту. Брак с четвёртым сыном Киевского князя больше не обязателен.

Пытаюсь её убедить, что она может остаться с нами, но какой в этом прок? Стародум – всего лишь удел с несколькими деревнями в подчинении, а Киев – целое княжество. Заполучить такого союзника – ценнее любого золота.

– Я дала слово, – безжизненным голосом отвечает Снежана. – Я не могу его нарушить.

– Ладно…

Улыбаюсь самой искренней улыбкой. Надеваю на лицо маску, которая скрывает всё, что пылает, бушует, переворачивается внутри.

Размечтался, идиот!

Между мной просто не могли исчезнуть преграды. Обязательно должна была найтись какая-нибудь стена, не позволяющая нам остаться вместе. Будто сам мир настроился против нас. Это не честно, не справедливо, это против всего того, что собой представляет человек. Это олицетворение жестокого мира, которому плевать, что ты хочешь.

Разумеется, я не сдаюсь. Чуть позже я постараюсь решить проблему, ставшую между нами, а пока что улыбаюсь и до боли сжимаю кулаки.

– Пойдём наружу, – говорю.

Как бы нам ни было хорошо вместе, впереди много дел. Пора заниматься теми вещами, ради которых мы вообще пришли в Стародум.

– Мы победили, – говорю. – Но битва не закончена – нам надо найти безумца.

– Ты прав, – вздыхает Снежана. – У него девятая ступень, он может подчинять себе тысячи людей. Про такого человека никогда нельзя забывать.

Мы с девушкой спускаемся вниз.

В главном зале крепости целая куча человеческих тел. Такое же количество снаружи. Повсюду угли и обгоревшая трава. Из пяти тысяч человек в армии безумца погибла почти тысяча, а остальным очень сильно повезло. Если бы Светозара захотела, то сожгла бы каждого из присутствующих, но она била только по тем, кто нападал.

Это действительно победа.

Значит, вот как себя чувствовали люди в самом начале эпохи безумия: что-то грохнулось в лесу, и они получили силу, позволяющую менять привычный уклад вещей.

Теперь, чтобы победить врага, недостаточно насобирать людей, вооружить их, и направить в нужную сторону. Нужно учитывать силу. Она влияет на всё. Для начала нужно нанять убийц, которые прикончат людей, владеющих силой, и только после этого направлять войска. Чтобы всю твою армию не превратил в угли один единственный человек девятой ступени.

Должно быть, искусные убийцы сейчас очень ценятся.

– Ты как? – спрашивает Никодим, подбегая сзади. – Не пострадал?

– Нормально.

– Лады. Безумца не видел?

– Нет, сами вот ищем.

– Этот ублюдок наверняка спрятался где-то в замке.

Никодим уходит, чтобы проверить как дела у остальных. Я же в удивлении смотрю на две тысячи пленников, стоящих на четвереньках и коленях, а наши старики в доспехах ходят между ними и оттаскивают в сторону раненых. Заботятся о тех, кто ещё остался в живых.

Как сказал Волибор, никто не мог покинуть крепость – стены слишком высокие, врата заперты. Значит, безумец ещё здесь.

Нужно как можно скорее его найти, пока он не подчинил себе ещё кого-нибудь.

Долгое время мы с Никодимом и Снежаной ходим между пленными людьми и заглядываем им в лица, но знакомой бледной рожи с маленькими глазками нигде нет. Продолжаем выискивать его до самого рассвета, пока солнце не поднимается над горизонтом.

– Он совершенно точно в замке, – говорю. – И думаю, где-то высоко.

– Я тоже так считаю, – соглашается Снежана.

С восходом солнца перед нами предстаёт весь Стародум целиком: он оказался даже выше, чем я себе его представлял. Замок тянется так высоко в небе, что с подножия не видно его вершины. Не уверен, что смогу подняться на последний этаж – ноги не выдержат.

– Большой, правда? – спрашивает Волибор, подходя с довольной улыбкой.

– Ага…

– Я знаю о чём ты думаешь.

– Правда?

– Я тоже об этом подумал, как только увидел его впервые. Если хочешь подняться на самый верх – не обязательно проходить каждый этаж на своих двоих. Просто скажи вслух «на самый верх» и поднимайся по лестнице. Пройдёшь чуть-чуть и окажешься на вершине.

– Как это работает?

– Замок же живой, забыл? Он сам поднимет тебя куда нужно.

– Нам нужно спешить, – добавляет Снежана. – Скоро действие осколка закончится, и твоя подруга потеряет почти все силы.

– У неё снова будет третья ступень?

– Нет, не третья. Она много сражалась сегодня, поэтому наверняка поднялась в силе. Но это всё равно будет слишком мало по сравнению с тем, что она делала этой ночью.

Мы со Снежаной и Никодимом направляемся к одной из лестниц в центральной части Стародума.

– На самый верх, – говорю вслух, зажмурившись.

– Глаза закрывать не обязательно, – замечает Никодим.

– Знаю, просто подумал, что замку будет легче поднять нас, если мы ничего не будем видеть.

– Бессмыслица какая-то…

Пройдя всего пару десятков ступеней, мы странным образом оказываемся на самом последнем этаже Стародума. Перед нами предстаёт картина, которую наверняка не видел ни один живой человек: мы находимся намного выше уровня облаков. Так высоко, что даже звёзды светят, хотя снизу было только голубое небо. Земля выглядит такой далёкой, что если выпасть наружу, то падать будешь очень-очень долго. Отсюда даже людей не видно – сливаются с окружающей землёй.

Если же посмотреть вдаль, то можно увидеть вообще всю Русь, теряющуюся в мутной синеве воздуха.

От головокружения и я, и Снежана, и Никодим падаем на пол, не в силах выпрямиться. Страх высоты… мы – первые люди, которые его испытывают.

– Всё правильно, – доносится голос сбоку. – Таким как вы нельзя поднимать головы в присутствии великих особ.

На большом, деревянном, резном троне сидит безумец.

– Так и знал, что однажды это случится, – говорит он.

Сейчас он выглядит иначе, чем внизу: больше не нервничает, не бросает глазками по сторонам, выискивая убийц среди людей. Спокоен, расслаблен, и как будто рад своему поражению. Будто бы наша победа его освободила.

Сбоку от него стоит тот самый верзила-воитель с вытянутым лицом.

– Знал он, блядь, – со злобой произносит Никодим. – Конечно знал. Когда людей на стенах вешаешь, тебя самого тоже кто-нибудь повесит.

– Я не об этом, – отвечает безумец. – Я не родился князем, меня не воспитывали князем, никто меня не учил, как им быть.

– Хочешь сказать, что ты паршивый князь? Мы это знаем и без тебя.

– Я – обычный пастух, который оказался среди слишком сильных людей. Лес дал мне силу, но не научил быть сильным. Забавно, правда?

– Не очень, – говорю.

– А я считаю, что это забавно.

Сзади меня по ступеням поднимается Волибор. Мужчина выпрямляется во весь рост и долго смотрит сначала на безумца, потом на его воина.

– Молчун, вы проиграли. Переходи на нашу сторону.

Воитель молча мотает головой.

– Он тебя подчинил?

Снова отрицательный ответ.

– Тогда что?

Несколько быстрых жестов руками.

– Молчун говорит, что поклялся служить князю, так что будет его защищать даже ценой жизни. Паскуда всегда чтил своё слово.

– Сдавайся, – говорю. – И мы пощадим твою жизнь.

– У меня другое предложение, – отвечает князь.

Он прикасается к чему-то под сюртуком, и всех нас четверых швыряет в разные стороны: Волибор чуть-чуть покачнулся, Никодима ударяет о стену, Снежану вышвыривает в окно, но она создаёт ледяной барьер, не дающий улететь вниз. Меня же прикладывает головой о каменную колонну прямо рядом с князем.

Свет в глазах на мгновение темнеет, но когда я прихожу в себя, вижу перед собой лицо безумца.

– Я бы и не прочь проиграть – но я ещё не проиграл.

Он с размаха вонзает свою ладонь мне в пупок. Я чувствую, как его рука водит у меня в животе, но не в кишках, как можно было ожидать, а будто в моём сознании. Он хватает мою волю и выдёргивает её наружу. Чувствую, что теряю самоконтроль и больше не могу считаться хозяином самому себе.

С этого момента я должен подчиняться господину.

– Возьми свой чудо меч и прикончи им своих друзей, – велит князь.

Чувствую как всё моё естество стремится выполнить приказ.

Глава 30

Безумец возвращается на деревянный трон и с интересом взирает на происходящее.

Я же приказываю Веде появиться у меня в руке в виде кинжала. Девушка послушно превращается в оружие, хотя и чувствуется её нежелание. По какой-то причине она вынуждена выполнять мой приказ, даже если этого не хочет.

Разум отказывается подчиняться безумцу, но есть внутри что-то, заставляющее исполнять приказ. Князь велел прикончить друзей, поэтому рука сама сжимает клинок, а ноги сами идут в нужную сторону. Я останавливаюсь напротив лежащего на каменном полу Никодима. Заношу руку для удара.

«Нет», – твержу сам себе.

Рука замирает на месте, но теперь вместо желания выполнить приказ приходит боль, но не физическая. Весь мой разум бьётся в агонии. Каждое мгновение сопротивления приказу причиняет страдания.

– Никодим, – говорю, сквозь сжатые зубы. – Уходи.

– Сопротивляйся, – отвечает Волибор, отходя подальше. – Сила, порабощающая разум, не может заставить что-то сделать, если ты будешь сражаться.

– У Юрия Михайловича девятая ступень, – возражает Снежана. – А у Тимофея нулевая. Он не сможет сопротивляться.

– Всё зависит не только от ступени, но и от воли, и у нашего парня она очень сильна.

Пусть Никодим и верит в меня, но всё же поднялся и отошёл подальше. Молодец.

Мне уже не раз приходилось сталкиваться с силой, действующей не на тело, а на сознание. Когда я возвращался с Перепутья в Вещее, один из черномасочников заставлял меня наносить удары самому себе. С тем типом я справился, но безумец оказался намного сильнее. Сопротивляться ему – всё равно, что бороться с самым здоровенным быком в округе. Некоторое время постоишь, но всё равно сломаешься.

Человек с четвёртой ступенью своей силы может сопротивляться поработителю четвёртой, если у него крепкая воля. Пятая сила – пятой. Шестая – шестой. Четвёртый тоже может противостоять шестому, но для этого воля должна быть невероятно крепкой. Человек всю жизнь должен жить как лидер, принимать решения, командовать, брать ответственность, считать себя главным.

Я всегда считал свою волю сильной, но с моей нулевой ступенью бороться с девятой – бессмысленно. Я могу лишь замедлить воздействие безумца, но не полностью прекратить это.

– Я отдал тебе приказ, – повторяет безумец. – Убей их всех.

Новый удар приходит по сознанию, я валюсь на пол, в попытке сопротивляться. Но даже на четвереньках моё тело ползёт к остальным. Каждое мгновение сопротивления – жгучая боль, и она лишь нарастает.

– А если прикончить князя? – спрашивает Никодим. – Это его остановит?

– Нет, – отвечает Снежана. – Вред уже нанесён, и его сила будет работать даже после смерти.

– Но я бы всё равно попробовал.

– Молчун, – произносит Волибор. – Уйди в сторону.

«Нет», – мотает головой княжеский воитель.

Снежана направляет на Молчуна обе руки, и вокруг мужчины образуется увеличивающаяся ледяная корка, которую тот без труда разбивает.

– Не получится, – замечает Волибор. – У него защита от сил, как и у меня. Люди нашего типа все служат защитниками при князях.

Моя воля пока держится, но я чувствую, как быстро она слабеет. Ещё немного, и я брошусь на своих друзей с оружием. Почти физически ощущаю, как мои глаза краснеют в попытках сопротивляться приказу, а кожа чернеет и покрывается сухими трещинами.

Плохо ещё и то, что мы в последнее время сожгли и порубили на куски множество людей в чёрных масках, поэтому сила князя не распределяется на всех, а сосредоточена на тех немногих, кто ещё остался под его контролем. Если бы внизу была жива вся тысяча кукол, я смог бы сопротивляться дольше.

– Вспомни о всём хорошем, что произошло в твоей жизни, – произносит Снежана. – Это поможет, отвлечёт.

– Вспомни, как мы на озеро ходили, – добавляет Никодим. – Помнишь? Босиком по лесной дороге, по шишкам…

Да счастливые были времена… вся молодёжь Вещего собиралась, чтобы искупаться в жаркую погоду. Плескались, пили сваренное мной пиво, оставались допоздна и смотрели на звёзды. А потом возвращались домой и боялись каждого звука, доносящегося из лесу.

Это помогает, но не сильно.

– Я отдал тебе приказ, – добавляет князь. – Выполняй.

Приходится до боли сжать зубы, чтобы оставаться на месте. Волибор, Никодим и Снежана стоят в дальнем конце зала, возле спуска на лестницу. Они знают, что я с духовным клинком могу порубить их всех, но и сражаться не хотят, поэтому готовятся убегать, если это понадобится.

– Подойди ко мне, – велит князь. – Ты оказался сильнее, чем я думал. Для твоей-то ступени.

Я послушно подхожу к господину, он хватает меня за подбородок, и двигает в разные стороны.

Даже сейчас я не могу ему навредить: безумец не отдавал чёткого приказа не трогать его, но это подразумевается само собой. Рука отказывается подниматься на господина.

– Знаешь, у тебя знакомое лицо…

– Мы пытались тебя убить в Новгороде, забыл?

– Нет, я будто бы встречал тебя раньше.

Он задумчиво смотрит со всех сторон, после чего его брови ползут вверх, будто в озарении.

– Точно! Это всё зал – он подействовал на меня, заставил вспомнить. Я ведь уже бывал здесь прежде. Двадцать два года назад, как только началась эпоха безумия, и все князья сцепились друг с другом. Я был здесь, в этом замке, в Стародуме, прямо в этом зале. Стоял над телом мёртвого князя, захлёбывающегося кровью… Я видел как тот здоровяк выносит тебя в коридор.

Он смотрит на меня с восхищением.

– Мои люди говорили, что мелкий выжил. Будто бы воевода выбрался с ним из крепости через чёрный ход.

Безумец переводит взгляд на Волибора.

– Крестьяне болтали, что когда поднимется Стародум, он будет подчиняться только Гориславовичу. Я всегда считал тебя мёртвым, но мои советники настояли, чтобы тот единственный уцелевший духовный клинок, который отказался мне подчиняться, возили по всей Руси и искали пацана. А тебя спрятали прямо тут, в ближайшей деревне.

Князь заливается истошным, каркающим смехом.

– Прямо тут!

– О чём ты говоришь? – спрашиваю сквозь стиснутые зубы.

Мне по-прежнему хочется броситься на друзей с оружием.

– Я ведь не только людей подчинять умею. Я могу управлять всем, что находится у них внутри. И сейчас я сделаю так, что ты всё вспомнишь.

Он снова вонзает руку мне в пупок, но на этот раз мир тут же исчезает.

* * *

Мне чуть больше года.

Я ребёнок.

Вокруг шум и гам, сражающиеся люди. Крики, смерть, вопли боли и отчаяния. Языка я ещё не понимаю, но прекрасно улавливаю эмоции и читаю лица. Реву во всю глотку, но никто не обращает на это внимания.

Я нахожусь в воспоминаниях, которые никогда не появились бы у меня в голове без постороннего вмешательства. Безумец сделал так, чтобы самые потаённые уголки моего сознания всплыли наружу, и теперь я могу видеть то, что давно позабыл.

Я нахожусь в Стародуме, в зале с троном.

По какой-то причине.

Что я тут делаю? Разве я не родился в доме Федота и Душаны?

В зале помимо меня несколько женщин, несколько детей, а также Волибор, Егерь, и удельный князь Стародума – Горислав Лютогостович. Мужчины обороняются от целой ватаги атакующих: сражаются неистово, но они целиком уже покрыты кровью. Сколь умел бы воин ни был, ему никогда не устоять против бессчётного количества врагов.

Так и сейчас.

На двух защитников зала приходится слишком много врагов: их окружают, бьют со всех сторон. Часть ударов уходит в доспехи, причиняя боль, другие попадают по открытым частям тела, вызывая мелкие рассечения. Борода Волибора вся в крови, он рычит и орёт. Князь стонет, стискивая зубы.

Это сражение не может длиться долго.

И оно не длится.

Князя протыкаются сбоку, он опускается на колено и тут же получает удар копьём в шею. Но не успевает он упасть на пол, как его собственный меч взрывается подобно речному камню, оставленному на огне. Тысячи осколков устремляются во все стороны, пронзая всех врагов в комнате, минуя друзей.

Все атакующие пали, но скоро сюда наведаются новые.

– Унеси, – велит князь, указывая в мою сторону. – Это твой долг.

Положив руку на плечо князя, Волибор тяжело вздыхает в знак прощания. Друг отдаёт последнюю дань уважения другу. Короткое прикосновение – вот и всё, на что есть время.

Мужчина хватает меня на руки и бежит в боковой коридор. Женщины – следом за ним.

В этот момент появляется сам безумец в окружении людей с красными глазами. Тогда он ещё не был безумцем, а обыкновенным парнишкой шестнадцати лет: худым, нескладным, но уже с огромной силой в груди.

– Взять! – кричит он уже знакомым истеричным голосом.

– Живее! – орёт Волибор, подгоняя женщин с детьми.

Егерь остался прикрывать наш отход. В тот момент он считал, что расстаётся с жизнью, но это не так – много лет спустя я встречу его в Вещем. Значит ему удалось каким-то образом спастись.

Мы мчимся по длинному подземному тоннелю почти в полной темноте, лишь небольшой факел освещает наш путь. Выйти через этот чёрный ход нельзя было раньше: его отрезали атакующие, поэтому князь выйти не смог. Только победив лазутчиков, люди смогли добраться до спасительного выхода.

Но слишком поздно – сам князь погиб.

Вскоре мы выбираемся на поверхность и со стороны глядим, как опускается под землю Стародум. Маленький, хлипкий, деревянный, но бесспорно живой и дышащий.

* * *

Меня словно по голове ударили.

От тяжести воспоминаний я падаю на пол и долго не могу отдышаться.

Вся моя жизнь внезапно перевернулась. Всё, что раньше казалось странным, вдруг обрело смысл. Оказывается, я – княжий сын, а мои сельские родители мне не родные. Волибор унёс меня из покоев князя и спрятал в Вещем подальше от безумца и его людей. Но он не растил меня как обыкновенного крестьянина: бывший воевода научил меня сражаться, и велел Игнатию научить читать. Он знал, что однажды Стародум восстанет из земли и будет подчиняться только наследнику того человека, что его оживил.

Это не меняет моей любви к Федоту: пусть он и приёмный отец, но связь между нами не ослабнет даже без кровного родства. Однако это объясняет, почему я вырос выше и крупнее обоих родителей.

– Мелкий ты засранец, – с ухмылкой произносит безумец. – Всё это время ты прятался, чтобы вернуться сюда? Стать новым князем Стародума?

– Он не знал, – отвечает Волибор, поскольку я сам не в силах и слова вымолвить. – Я вынес его из крепости и отдал приёмной семье. Ты сын старого удельного, Тимофей, твоё отчество – Гориславович.

Никогда я не хотел себе власти, никогда не хотел быть благородным или иметь людей в подчинении. Мне всегда было достаточно того, что есть. У меня есть преданные друзья, которые меня любят, родня, дом. А теперь, оказывается, у меня есть целая крепость. Такое трудно принять с наскока.

Воздуха не хватает.

– Неплохую вы себе крепость отгрохали. Когда я её атаковал, она была совсем другая.

– Стародум не будет подчиняться ни тебе, ни мне, – замечает Волибор. – Только родня Горислава имеет над ним контроль, и никто больше. Только человек, в котором крепость опознает наследника. Он и меня впустил внутрь только когда узнал, что сын жив и скоро явится.

– Что ж, это объясняет почему мне пришлось топать по лестнице пешком почти всю ночь, а вы поднялись не запыхавшись.

Безумец снова наклоняется ко мне, осматривает со всех сторон.

– Я сегодня добрый, – произносит он. – Даже несмотря на то, что вы сожгли половину моей армии. Я разрешаю тебя стать князем Стародума, если ты поклянёшься мне в верности. Такой форпост очень пригодится на границе с моим братом.

С моей души словно камень свалился.

Влияние безумца пропало.

Он отпустил меня.

– Стань на колени, скажи нужные слова, и займёшь место своего отца. Как тебе моё предложение?

Князь считает, что делает мне выгодное предложение, но это не так.

В этот момент я почувствовал такую ярость, которую не испытывал никогда в своей жизни. Захотелось уничтожить весь этот мир, стереть с лица земли всё, что существует, лишь бы не дать человеку передо чувствовать себя так вольготно.

А ещё я понял о себе одну важную вещь, которую все эти годы тщательно гнал прочь: я не могу решить все проблемы. С самых ранних лет я считал себя достаточно сильным, чтобы справиться с чем угодно. Ум, где это необходимо, хитрость, где одного лишь ума недостаточно, грубая сила, когда других способов не существует. Я считал, что не существует такой беды, с которой я бы не справился.

Федот растил меня в любви и заботе, Волибор учил обращаться с оружием, Игнатий – читать старые книжки мудрых людей. Мне дали всё в этой жизни, и я считал, что стал полноценным человеком, которому всё по плечу.

И все эти годы я, сам того не сознавая, считал, что мне не нужна никакая сила. Я и без неё всегда прекрасно справлялся.

Но теперь впервые почувствовал, как энергия в груди подчиняется мне. Как она выходит наружу, доходит до кончиков пальцев. Я получил первую ступень, о которой так давно грезил, и которую всегда отталкивал.

Отец пытался сделать меня целителем, а я ему подражал, втайне желая не быть им. Светозара учила обращаться с огнём, а мне это не нужно было. Всё это – лишь лёгкие пути для слабаков, но я же не слабак…

Теперь всё изменилось.

Я осознал, что одного человека может быть недостаточно. Нужно что-то ещё.

И я это получил.

Со всего размаха я засовываю руку в пупок безумца. Засовываю по самый локоть. У него внутри пусто: ни сердца, ни костей, никаких внутренних органов. Одни лишь чувства и эмоции, которыми я могу управлять.

Недавно он сломал мою волю, а я ломаю его.

Но это не значит, что моя сила – подчинять себе людей, как князь. Моя сила – не иметь её. Когда вокруг нет людей – у меня нет и силы. Но когда рядом оказывается кто-то, я получаю точно такую же, как у него. В данный момент возле меня безумец, значит я могу управлять другими людьми так же, как он.

Завтра я буду стоять рядом со Светозарой и поливать врагов огнём вместе, а послезавтра видеть сквозь стены с Никодимом. Я умею обращать силу людей против их самих.

– Что? – вырывается у Снежаны.

– Нашёл всё-таки, – удивлённо произносит Волибор.

Безумец смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– На колени, – говорю.

– Уф, – отвечает князь. – Так вот, как это работает. Не думал, что почувствую это на себе. Что-то внутри меня говорит, что я должен опуститься на колени. Тоненький голосок в голове, но я легко могу это игнорировать, я же намного сильнее тебя.

– Да, действительно, я не могу тебе приказывать. Но ты забыл кое-что другое. Не только сила что-то решает.

Со всего размаха я загоняю кинжал князю в пузо и веду вверх, к горлу. Разрезаю и тело, и все предметы, которые висят у него на шее как амулеты.

Тяжёлый удар Молчуна сбивает меня с ног, но слишком поздно: безжизненный князь падает на пол с перебитым хребтом. Все его охранные вещи разрезаны вместе с его телом. Он больше не встанет.

Я, Снежана, Никодим, Волибор, Молчун: все смотрим на лужу крови, растекающуюся под мёртвым телом.

– Сдох, сучий потрох? – спрашиваю. – Или тебя убить ещё раз?

– М-м, – рычит Молчун, приподнимая голову князя.

Здоровенный воитель осматривает тело своего хозяина, после чего поворачивается в нашу сторону.

– Не надо, – говорит Волибор. – Твой господин умер, поэтому тебе больше не нужно быть на его стороне. Ты выполнил свою клятву, тебя никто не обвинит в её нарушении.

Молчун достаёт из ножен за спиной длинный, тяжёлый топор. Волибор напротив него сжимает булаву.

– Не надо.

Но вместо того, чтобы броситься на нас с оружием, Молчун опускается на одно колено и кладёт топор к моим ногам.

– Кажется, он клянётся тебе в верности, – замечает Волибор. – Он не может этого сказать – бедолаге ещё в детстве язык отрезали.

Смотрю на эту немую сцену и не могу понять, что мне делать. Пусть я и сын известного человека, но я не чувствую себя князем. Не чувствую, будто могу принять клятву кого-либо.

Я – обычный крестьянин, сын мельника. Я не умею заниматься всем тем, чем занимаются высокие люди. Печь лепёшки из муки – это да, проращивать зёрна для браги – лучше всех. Но не сидеть на троне с важным видом.

– Нет, – говорю. – Я… вы что-то путаете.

– Стародум будет подчиняться только тебе, – отвечает Волибор. – Это твоё наследие. Ни мне, ни Никодиму, ни Игнатию.

– Нет-нет-нет. Нам пора возвращаться в Вещее.

Голова кружится, воздуха снова не хватает. Опускаюсь на пол и сижу, стараясь унять трясущиеся руки.

Наверное, такое известие должно было меня порадовать: я всегда хотел участвовать в чём-то большом, и вот это случилось. Но теперь я чувствую, будто на меня возложили слишком большой груз.

Но где-то в глубине души расплывается что-то тёплое. Осознание, что я оказался именно там, где и должен быть. Сразу две противоборствующие эмоции находятся в голове, и каким-то образом я уживаюсь сразу с обоими.

– Тимофей… – начинает Никодим.

– Погоди, – обрывает его Снежана. – Ему нужно побыть одному, чтобы всё обдумать. Да и нам тоже.

В словах девушки есть истина: трудно принять такие крупные изменения в жизни. Хочу ли я жить как крестьянин или принять новое положение и распрощаться со всем, что мне нравилось в прошлом?

И вообще, точно ли здесь нет никакой ошибки?

Я ведь совсем не чувствую себя властным человеком. Я вполне умею отдавать приказы, но во мне нет столько уверенности в себе, как в Снежане и других людях её уровня. Не об этом ли говорил безумец? Не стану ли я слабаком среди сильных? Слабаком…

Глупость какая…

Тут и думать не о чем…

Слабак – противоположность того, кем я был все эти годы. Если и есть в наших землях сильный человек – то это я. Сильный не только физически, но и внутренне.

Поднимаюсь на ноги и смотрю на Молчуна, по-прежнему стоящего на одном колене.

– Я принимаю твою клятву. И сам клянусь заботиться о тебе и твоих близких.

Раз уж это мой дом – здесь я и останусь. Больше никто меня отсюда не прогонит. Более того, всем остальным придётся считаться с истинным князем Стародума. Безумец уже познал на себе мой гнев, теперь на очереди людоед.

Воеводе велели унести княжеского сына . Мальчишка со временем станет ему как родным, взамен ребёнка, которого у него никогда не было. Но чего он не знал, так это о втором наследнике. Прямо во время сражения беременная княжна родила на свет ещё одного малыша.

Послесловие:

Огромное спасибо, что читаешь. Для меня, как для автора, нет ничего лучше, чем осознание ценности произведения. Создавать собственную историю и делиться ею – лучшая работа на свете. Ты, читатель, делаешь меня счастливым от того, что ждёшь продолжение. Большего и пожелать трудно.

Надеюсь, следующая часть тебе так же понравится.

p.s. Эта книга открыта для скачивания друзьям и подписчикам, так что добавляйся, если предпочитаешь читалки.