Текст книги "Класс отщепенцев (СИ)"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Увы… – развел руками гремлин. – Я мог бы, конечно, предположить, что старики устроили ностальгическую попойку и ночь воспоминаний о безвозвратно ушедшей юности, но ничего такого не было. Следов, по крайней мере, я не обнаружил.

– Каких следов?

– Каких–каких… – передразнил гремлин. – А то я не знаю, куда преподаватели свои бутылки выбрасывают… Да и в целом… Спали сегодня все. Никаких хождений и тайных встреч…

– Иногда мне кажется, что ты на свои шпионские игры тратишь намного больше времени и сил, чем на учебу…

– Только иногда? Неужели я тебе настолько неинтересен?.. – с обидой в голосе произнес гремлин. И тут же осклабился. – Ну а что мне еще делать? Меня, знаешь ли, бесконечное повторение введения в прорицания не развлекает. Я предпочитаю более интересные развлечения… Могу даже сказать, более тонкие и разнообразные. К тому же всегда интересно, что творится вокруг…

* * *

От занимательной темы отщепенцев отвлек звук отпираемой изнутри аудитории. Большие створки распахнулись, пропуская вперед алчущий знаний (халявного зачета) поток, который увлек и отщепенцев.

Народу набилось довольно много: все же интересная тема, особенно в последнее время. Буквально у всех в глазах плясал ехидный огонек, и не нужно было сдавать мыслечтение, чтобы понять его первоисточник. Интересная лекция – хорошо. Возможность поглумиться над высокомерным и самовлюбленным преподавателем – замечательно!

Персонального места для их группы никто не выделял, так что пришлось рассаживаться кто куда. Народу было много, будто бы собирались говорить о чем‑нибудь важном, вроде уборки комнат или распорядка дня учащихся… Руководство Академии почему‑то считает, что нет тем важнее…

Все успели рассесться и даже немного заскучать, когда за кафедру взошел архимаг. Двигался он степенно и неторопливо, что только подогрело интерес к его персоне: так идут на церемонию награждения, а не на общественную порку. Неужели он настолько самоуверен? В аудитории воцарилась напряженная тишина.

– Здравствуйте, уважаемые студенты, – степенно начал свою речь архимаг. Сержи пытался углядеть в нем хоть какие‑то следы бурной ночной деятельности, но тщетно: если таковые и были, то архимаг их умело скрывал. Вот что значит опыт… – Все вы, конечно, задаетесь вопросом: «и что этот старый хрыч нам тут рассказывать вздумал, когда за воротами дьявол знает что творится?», не так ли?

Что интересно, вопрос этот был задан все тем же степенным тоном, разве что была на самом донышке капелька озорства. По залу прошлась волна шепотков: вопрос, что и говорить, в самую точку! Разве что Тридрилл буркнул: «Мне вот интересно, где ты ночью шлялся…»

– Проблема, уважаемые, в том и заключается, что я не дьявол, а посему понятия не имею, что тут происходит. Удивлены? Понимаю… Когда я услышал о том, что в столице лютует нежить – я не поверил. Желающих полакомиться человечинкой отсюда отвадили давным–давно. Когда шутка перестала казаться смешной – я предложил свои услуги магическому магистрату, как и надлежит поступать магу, повидавшему на своем веку и всевозможных упырей, и оборотней, и прочую напасть. Вы думали, я буду рассказывать вам о них, да? О них вы прочитаете и сами, когда придет время или возникнет интерес. А я думаю, что он возникнет, особенно после этой истории. Когда я увидел картину происшествие, то не поверил второй раз – так не бывает. Это самое мягкое, что я могу сказать. У каждой твари свой почерк, который легко можно объяснить способностями и физиологией. Это азы любой охоты – не только на нежить. И если уж говорить о почерке, то тут вместо пера была секира. Неместная секира, как мне кажется… Такой странный стиль, такая силища… И так близко к моей любимой Академии…

– Так–так… – Сержи буркнул тихо, чтобы расслышать его мог только сидящий на столе гремлин.

– Мои поиски до сих пор не принесли результатов, но это не значит, что я буду их прекращать. Напротив. Просто я выкроил немного времени, чтобы дать вам парочку практических советов: что делать, если вы вдруг напоретесь на эту тварь или тварь напорется на вас. Далеко не все из этого есть в учебниках, и желающим освоить то, что я покажу, нелишне будет попрактиковаться под присмотром опытных наставников. Но эти заклятья не раз выручали меня в трудную минуту, и я надеюсь, что они помогут и вам, возникни в них такая необходимость…

Далее архимаг показал ученикам то, что сам он называл «кратким курсом выживания при знакомстве с вампиром». Разумеется, это были лишь выдержки: за столь короткое время научить чему‑нибудь стоящему не представляется возможным. Но он старался, действительно старался, как будто и вправду верил, что это спасет чью‑то жизнь. Когда к нему в область все‑таки присылали помощника… Как правило еще совсем зеленого, едва окончившего Академию, он точно так же старался. Уж очень высока была доля тех, кто не переживал первое знакомство с нежитью в восточных лесах. Но там он работал один на один, времени у них хватало… Ну, по крайней мере было больше, чем тут, и никто не мешал бранить нерадивого ученика распоследними словами, лишь бы до него наконец дошло, что несданный зачет вознаграждается могилой… К тому же еще и пустой…

Студенты старательно конспектировали совершенно новые для них знания. Что и говорить – сегодняшнюю лекцию действительно можно назвать полезной и интересной. Одной голой теорией архимаг Дарракус не ограничился, и показал некоторые приемы на практике. А вдруг… мало надежды, что кто‑нибудь освоит эти фокусы, разве что старшие курсы боевого отделения, но вдруг…

За время лекции студенты прониклись к преподавателю настоящим уважением: даже до самых ленивых и незаинтересованных дошло, что это ради них стараются, ради их жизни, так что к концу на архимага смотрели так, как положено смотреть в начале такой лекции – пока титулованный лектор еще не открыл рот, и не вскрылись подробности его высокого назначения. И только Сержи временами сокрушенно качал головой – так, чтобы никто не обратил на это внимания. Он оценил порыв преподавателя и готов был снять шляпу в знак уважения подобному жесту… Но он знал, что большая часть показываемых архимагом приемов против Градобоя бесполезна, а меньшая, которая могла бы сработать, слишком сложна, чтобы ее вот так сразу освоить.

Специфика заклинаний против нежити довольно тонка… Она чаще направлена не на грубое уничтожения тела, куда более совершенного, нежели человеческое, а на разрушение тех магических связей, что поддерживают его существование. Если сравнивать с человеческим оружием, то это удавка и стилет профессионального убийцы. Задачей этого оружия является поражение ключевых незащищенных точек или перекрытие кислорода жертвы – то, от чего не спасает обычная защита, вроде кольчуги. Градобой же в этом плане напоминал латника в действительно полных доспехах. До его слабозащищенных точек, даже если их знаешь, даже умеючи обращаться с нужным инвентарем, поди доберись… Тут одной теории мало: нужно даже не просто умение – нужно мастерство. Сержи отметил про себя, что у архимага как раз все шансы справиться с Градобоем, встреться они в темном переулке… Но Градобой будет всеми силами избегать подобной встречи. Возникло даже мимолетное желание подойти к архимагу после лекции и «просветить» на счет природы разгулявшегося проглота. Но он быстро отмел эту мысль. Последствия столь великодушного и опрометчивого шага были бы весьма печальны. Начать хотя бы с подозрения о том, кто мог такую тварь запустить… Как ни крути, а его ближайшие родственники, скрывающиеся в городе идут под первыми номерами. Да и сам он в этом списке займет достойное место…

Мысли о родственниках, которые могут быть замешаны в этом деле, не раз приходили голову в Сержи. Он уже направил несколько зашифрованных посланий дядям и тетям, но заранее был уверен в скупых отрицательных ответах. Не нужно им это. Можно даже по–другому сказать: им это меньше всех нужно. Примерно как пострадавшим жертвам. С другой стороны, может, это оружие против них? Ведь рано или поздно Градобой будет пойман, а уж понять, что тут следы магии темных эльфов, сможет даже посредственный сотрудник магического магистрата, не то что такой опытный… После чего сама собой начнется жесткая проверка всех проживающих в городе темных эльфов, которые смогли бы создать такую пакость. А их не так уж и много… И начнут опять же с него, ибо он сам, добровольно пошел когда‑то на самораскрытие, называя свое подлинное имя приемной комиссии. Ох и не в доброе время у него начались трудности с деканатом… Или ставки выше, и целью является весь его род, на который накинутся любители легких ответов в поисках виноватого? В любом случае, очень уж много глубинных слоев в такой истории способен нарыть эльф–параноик. Гномам столько и не снилось…

* * *

После лекции возбужденные студенты покидали потоковую аудиторию шумно обсуждая событие – это ж надо же, какая интересная лекция была… Преподаватели к выступлению «красы и гордости» тоже отнеслись благосклонно, и теперь думали, как бы половчее заставить этих оболтусов применить полученные знания на практике – половчее, в смысле, чтоб друг дружку не поубивали, да не попортили чего… И только выходящие на пару темный эльф и гремлин являли собой образец сосредоточенной паранойи.

Чтобы Тридрилла не затоптали в этой толчее, Сержи взял одногруппника на плечо – событие столь же неординарное, сколь и успех открытых лекций. Их одинаковое выражение лица привлекло внимание товарищей, вынесенных волной студентов чуть пораньше, лучше любого сигнала бедствия.

– С вас впору семейную картину рисовать… – прокомментировала Дуча.

– И приписать сверху девиз: «Шило в заднице у нас, как всегда, в который раз!» – добавил Баргез.

– А тебе пора в бродячие барды податься! Все равно толку больше никакого! – буркнул Тридрилл.

– Да что такое? – Дуча волновалась уже всерьез.

– Не верю… – резюмировал Сержи.

– А поподробнее? Или это реакция на наши театральные потуги? Если так, то ты немножко опоздал… – Баргез пытался взять реванш.

– Не верю я, что он сюда ради лекции приперся… Этот архимаг – мужик дела…

– Ну, это мы поняли…

– Да нет… Лекция – отвод глаз, как бы он на ней не распинался… Другое дело, что распинался он талантливо… Плюс эта его ночная вылазка…

– Какая вылазка?

– Пошли к нам – там соберемся вместе и подумаем…

После того как все отщепенцы собрались на своей маленькой кухоньки и Сержи ввел всех в курс дела, воцарилось молчание.

– Меня, если честно, зацепила его фраза про «неместную секиру, и так близко к Академии»… В страх за альма–матер я не верю, как уже и говорил. При этом он явно стремился сюда попасть… «Неместная»… Уж не подозревал ли этот мил–человек своих коллег в экспериментах с нежитью?

– Думаешь? – усомнилась Налинна. – Я согласна, что эту фразу можно двояко трактовать, особенно если очень постараться, но не слишком ли грубо он тогда сюда пролез? К тому же, будь это так, то ему не стоило заявлять об этом вслух…

– Вслух он заявлял о беспокойстве за Академию, ничего больше… Подожди, что ты имеешь ввиду, говоря об экспериментах? – Баргез вопросительно уставился на Сержи.

– Думаю, архимаг в курсе насчет того, какая часть из академических баек о глубоких подвалах старого особняка близка к истине… И, судя по всему, эта часть не так уж и мала… Сам посуди – спец по борьбе с нежитью, расписавшись в собственном бессилии, что с архимагами случается не часто, бросает все дела и несется в Академию под благовидным предлогом, и при этом где‑то шляется всю ночь напролет перед таким важным событием, как открытая лекция… Тридрилл…

– Что?

– Что ты знаешь о местных подвалах?

Теперь все вопросительно смотрели на гремлина. Тот не пытался погреться в лучах нежданной славы или изобразить оскорбленную невинность. Напротив, гремлин задумался, скребя подбородок.

– Не сказал бы, что там есть что‑то особо интересное… Кроме многочисленных складов там оборудованы три более–менее приличные лаборатории… Ну как приличные – приличнее наших учебных. Но если при мне кто‑то произнесет «тайная лаборатория мага по созданию особо сильной нежити», то их я вспомню в последнюю очередь…

– А как там насчет секретности? – спросил Лоувель.

– Разве что если краеугольным правилом там «выставлять напоказ то¸ что надлежит запрятать поглубже…» В смысле, что единственной формой защиты кроме обыкновенной двери с ключом, который весит на вахте, можно считать стандартный запрет деканата шляться там без разрешения… Я понимаю, конечно, что с недавних пор деканат у нас в особом почете, но скажу тебе по секрету: старшекурсники обходят его волшебной формулой «я по поручению лектора», или вообще говорят, что делают там дипломные проекты… особо талантливых или потенциальных аспирантов посвящают в эту «тайну тайн»…

– И все? – Лоувель был разочарован. Он только поверил в сказку…

– Все. Если не веришь – сходи, посмотри сам. Могу снабдить тебя дубликатами ключей от всех лабораторий…

– Тридрилл!!! – возмущенно–укоризненный возглас старосты ни с чем не спутать.

– А что я? – гремлин удивился. – Я эти дубликаты еще на первой неделе обучения сделал…

– Тридрилл!

– Что Тридрилл? Я уже давно Тридрилл! Будь эта Академия хоть трижды магической и полтора раза Высокой, но по сути это все равно самое обыкновенное бюрократическое госучреждение, где уборщица знает больше тайн, чем ректор, а вахтерша страшнее стражей преисподней! Всех вместе взятых…

Тем не менее, воображение отщепенцев уже рисовало тайные проходы и закутки, заполненные невиданными чудесами. Под конец даже гремлина начали одолевать сомнения – а все ли он там хорошо осмотрел?

В конечном итоге на поиски вызвались сразу три группы исследователей – Тридрилл и Маури (на подстраховке) взялись перепроверить подвалы на предмет пропущенных секретных лабораторий, эльфы решили проследить за архимагом во время его лунатических блужданий, а гномы… Да–да, именно гномы, представьте себе, хотя стороннему военному аналитику будет трудно вот так сразу отличить разведку гномов от их лобовой атаки… То ли громкие кличи мешают, то ли размахивание топорами во все стороны… Так вот, гномы тоже вызвались поучаствовать в сборе информации.

Мигом успокоив малость ошарашенных такой самоотверженностью (неосторожностью, глупостью, выбирайте, что больше по душе) одногруппников, гномы пояснили – они вовсе не собираются нацепить полосатые латы и покрасить бороды в зеленый цвет (тяжкая обязанность разведывательного сословия гномов). Более того, их деятельность будет носить сугубо традиционный для гномов характер – поиск пустот в земной коре. Ведь пустотами может быть не только воздушные или газовые карманы между пластов полезных ископаемых, не только линзы грунтовых вод, но и вполне себе обыкновенные подвалы, коридоры и тайные лазы. Делать это можно средь бела дня, у всех на глазах – все равно сойдет за практикум по рунам. А в финале отщепенцы получат абсолютно точную схему расположения всех подземелий Академии вместе с возможными путями наружу. Чем не разведка?

Отщепенцы дружно почесали затылки: такого простого решения никому в голову не пришло – вот и смейтесь после этого над разведкой гномов…

* * *

Отщепенцы разошлись: гномы – на свои геологические изыски, люди – на базар, узнать подробности последней смерти, эльфы – готовиться к слежке…

Подготовку эльфов можно назвать довольно специфической – если Лоувель просто надел камзол невнятного темного цвета, то Налинна уселась перед большим зеркалом часа на полтора, а потом еще минут тридцать крутилась перед гардеробом…

Налинна, конечно, была девушкой видной, себе цену знала, но иногда, особенно в такой ситуации, этого было недостаточно. Хорошо Тридриллу – маленький, незаметный, куда угодно пролезет, по цвету кожи сольется с любой каменной стеной. Мечта разведчика! А что делать, если ты высокая длинноногая блондинка, которую уже тошнит от голодных взглядов и сладострастных намеков, выдаваемых за элегантное ухаживание? Как что? Использовать имеющиеся данные на полную катушку!

Глупец сожалеет о том, чего у него нет, а умный грамотно использует то, что есть! И даже Тридриллу приходилось признавать, что по части отвлечения внимания он проигрывает Налинне вчистую – там, где ему надо старательно готовить какую‑нибудь гадость, эльфийке достаточно грустно вздохнуть. Напарник же в это время может делать что угодно – хоть вытаскивать любимый ночной колпак ректора прямо у него из спальни – все равно все глаза будут прикованы к другому месту… Действительно все – для дела не так уж и важно, исходят ли слюной потенциальные пламенные воздыхатели или ядом конкурентки. Иногда можно было работать и самой – для подобных красоток практически нет запретных зон и тем – сами проводят и сами выболтают все, что знают. Главное – не делать вид, что тебе интересно, когда слушаешь. Ну, или крадешься, если тебя случайно застукивают там, где не надо. «Ой, я заблудилась! Ой, а разве сюда нельзя?» И два раза томно хлопнуть ресницами. И ведь ведутся же… Короче, у каждого свой подход!

Иногда, чтобы почувствовать себя человеком (пардон, эльфом, разумеется), Налинна все‑таки сбрасывала с себя личину куклы и отправлялась попрыгать по крышам домов, а то и Академии. Иногда ей компанию в этом кроме любимого составлял Маури, а иногда и Тридрилл. Тогда их гулянки были особо веселыми, и наутро городские легенды пополнялись одной–двумя историями о резвящихся духах луны, или еще какой безобидной напасти…

Эльфы живут в лесу – это каждый ребенок знает! В каком лесу? Ну как это?! Светлые – в светлом, а темные – в темном… Такое могли придумать только люди! Ага, рождаются в лесу, вырастают в лесу, учатся в лесу… Спят в лесу, едят в лесу… А потом, когда выходят из своего леса, берут откуда‑то одежду, узнают про животноводство и обжиг глины, и вообще, становятся цивилизованными – почти как люди!

* * *

Когда людям что‑то не сильно интересно (то есть почти все, кроме них самих), то их устроит любое, самое примитивное объяснение любой, даже самой сложной вещи или явления. Причем, чем примитивнее и проще – тем лучше! Чтоб не задумываться! Как при таком подходе они смогли построить свою цивилизацию – непонятно! Разве что на исключениях из общего правила, подвергаемых всеобщему снисходительному порицанию за бездумную трату времени и сил.

Цивилизация эльфов действительно зародилась в лесу… Как и людская, если уж на то пошло, но эльфов от людей отличает в первую очередь стремление к гармонии, а не к потреблению. Все остальное проистекает из этого фундаментального различия.

Люди с завистью смотрят на произведения эльфийского искусства, но смотрят с одной примитивной мыслью: «мне бы так, да побольше!», не задумываясь, что как раз стремления к накоплению у эльфов нет, иначе и они бы стремились «оптимизировать процесс», «сократить время и расходы» на производство очередного «шедевра», а не вкладывали бы в свои творения всю душу без остатка. Вот почему эльфийские творения так редки.

Люди с опаской смотрят на эльфов за их умения в магии и войнах, не задумываясь о том, что для эльфов это такое же искусство, и подход к ним соответствующий. Некоторые понимают. Понявшим завидуют потом, когда они достигают заоблачных вершин, все с той же мыслью: «Мне бы так, да побольше!» Но кто одобряет их путь вначале? Сложная философия, к которой большинство людей не склонно.

Зато что люди точно знают об эльфах, так это то, что они часто грызутся между собой! Почему‑то эта тема не перестает интересовать простых обывателей, как и стоимость пшеницы или прошлогодняя метель. Особенно популярны те свары, причиной которых стала задетая честь! Людям не очень интересно вникать в эльфийскую психологию – уж больно сложно. Проще сказать: «У этих остроухих совершенно извращенные понятия о чести!» Поскольку «извращенное» – это все, что не похоже на людское, то замечание в целом верное, но немного обобщающее…

Лоувель и Налинна совершенно точно знали, какое оскорбление кому и когда было нанесено, и что последовало за этим. Другое дело, что они считали, что их это не касается… Дело даже не в пылких чувствах, которые эльфы испытывали друг к другу – дело в совершенно одинаковом чувстве отверженности, ибо отпрыски обоих родов… отнюдь не знатных, между прочим, просто старых, но у эльфов принято чтить память рода… Рода вышедшего когда‑то из леса и отправившегося куда глаза глядят, ибо места им в лесу не нашлось…

Они разглядели друг в друге мудрость времен и ничтожность былых обид – они здесь. Они тут. Они равны. Они поступили в Академию в надежде избежать той участи, которую готовила безразличная судьба, и поэтому почувствовали друг в друге больше родства, чем в поколениях и поколениях обиженных предков. Каждому свое.

Их способности можно было назвать средними, а усердием, как и прочие отщепенцы, они могли своротить горы (все равно что вырастить сады в случае гномов). Ну а общая любовь к озорству поставила окончательную точку, без которой и так все было ясно. Гармония должна быть и в отношениях…

* * *

– А куда это ты, милая, рассчитываешь сопровождать архимага? – участливо поинтересовался Тридрилл у Налинны. – Надеешься, что сраженный твоей неземной красотой старый хрыч пригласит тебя в романтическую экскурсию по подвалам Академии? Сомневаюсь, если честно…

– Я тоже, хотя это бы, конечно, все упростило… Старики падки на молодое мясо, и люди тут не исключение, но в этот раз, боюсь, не пройдет. Скорее, сегодня я буду на подстраховке, на какой‑нибудь непредвиденный случай. Если ты прав, и в подвалах тут ничего нет, то и архимагу тут больше делать нечего – он их все прошел прошлой ночью. Тогда он пойдет в город, охотиться на Градобоя по старинке. В этом случае мой маскарад и вправду ни к чему. А вот если он останется тут вынюхивать, то кто знает… Может, вход в подземелья находится где‑нибудь в кабинете ректора…

– Нет там никаких ходов. Я там все стены обстучал… – мрачно буркнул Тридрилл, скрестив руки на груди. Его в свое время очень этот факт опечалил.

– Ну или еще где в потенциально людном месте. Ты же не все стены в Академии обстучал…

– Странное у тебя представление о людных местах. – Теперь гремлин глумливо усмехался. – Наводит на мысли о твоем представлении об уединенности… Ты права – не все. Руки как‑то не дошли… Но если мне будет нечем заняться в ближайшую сотню лет, то как раз займусь…

* * *

Прибыли гномы. Вы когда‑нибудь видели самодовольного гнома? Странное явление, если честно – улыбки там не разглядеть из‑за густой бороды, блестящих глаз – из‑за глухого шлема. Одежду они по такому поводу не меняют и вообще – внешнего отображения такого явления как самодовольство у гнома не увидишь. Тем не менее, спутать его ни с чем другим попросту невозможно, да и забыть этот волосато–бронированный комок – тоже. В общем, об успехе предприятия можно было не спрашивать, скорее уж надеяться, что гномы не начнут сразу петь победную оду на три часа…

К счастью, обошлось без песнопений. Только краткий отчет, что все прошло без происшествий – если на троицу ковыряющихся в земле гномов и обратили внимания, то виду не подавали, и любопытства не проявляли. Оно и к лучшему, как говорится.

Гномы расстелили на столе довольно подробный план подземелий Академии. Все отщепенцы сгрудились вокруг, а Тридрилл даже забрался на стол – в конце концов, следующий ход за ним.

Быстрый взгляд на план, и гремлин разразился потоком такой нецензурной брани, что даже орков проняло, и те посмотрели на маленькое сине–зеленое существо с огромным уважением, чего до сей поры практически не случалось.

– А если конкретнее? – сухо уточнил Сержи. Он уже и сам догадался, что эта схема имеет мало общего с описанной гремлином парой складов и учебных лабораторий. Они наверняка тоже имелись на плане, но непонятно было, как с этим сочетается второй подземный ярус… Да и третий, если уж на то пошло… И про коридоры, ведущие за пределы Академии, никто не упоминал…

– Если ты про последнее слово, то оно имеет отношение к спариванию брахизолгов. В процессе должно участвовать куча жидкой булькающей грязи, и желательно один еще живой индивидуум произвольного вида, которого самец преподносит самке в качестве подарка. В него потом будут отложены яйца этой твари, после того как они благополучно спарятся прямо над притопленой в грязи жертвой. Как я уже упоминал, жертва должна быть живой, а посему получает довольно специфический обзор… Напоследок…

– Брахизолги – это трехметровые насекомые, плюющиеся липкой дрянью в глаза на пятнадцать метров, с кучей маленьких ног, острыми ядовитыми жвалами и почти непробиваемым хитиновым панцирем? – уточнил Баргез.

– Они самые…

– Дай‑ка угадаю – это очередная милая шутка из ваших подземелий… – хмыкнул Друххук.

– Скажем так, это именно та награда, которая ждет самого пронырливого, добравшегося до подземелий крепости. Согласись, эпический конец… Не случайно же мы по пути оставляем планы подземелий с помеченной круглой комнатой в конце пути… А то вдруг заблудятся по дороге…

– А теперь, возвращаясь к нашим подземельям, ты не мог бы пояснить, каким боком твоя тирада сюда относится? – Сержи прервал юных натуралистов в их стремлении к познанию тайн живой природы.

– Возвращаясь к нашим подземельям, с грустью могу констатировать: я – это та самая жертва брахизолгов, ибо ни на что больше не гожусь! – гремлин сокрушенно развел руками в стороны.

– Учтем на будущее! – хмыкнул Друххук.

– Конкретнее можешь изъясняться? – Сержи начал терять терпение.

– Могу… Но для начала мне надо чего‑нибудь выпить! – Гремлин шлепнулся на пятую точку и характерно шмыгнул носом. Сержи подумал, что только плачущего гремлина им тут для полного счастья не хватало, и коротко кивнул Голану – у того наверняка в загашнике имелось чего‑нибудь забористое.

После того, как Тридрилл поправил расшатанные нервы и занюхал бородой спасителя (средство еще более жесткое, чем гномье пойло), он встал и решительным жестом ткнул острым когтем в одну из стен на плане первого яруса.

– Вот. Эту стену я отлично знаю, и не раз проверял. Судя по плану, именно она скрывает остальную часть подземелий – как на первом ярусе, так и проход ко второму. Но будь я проклят, если она фальшивая…

Повисло напряженное молчание. Каждый обдумывал способы преодоления возможной маскировки, да и способы наведения оной, если уж на то пошло. Сержи положил конец затянувшейся паузе:

– Значит так! Тут мы точно ничего не решим. Но теперь мы знаем, где искать, так что грех не воспользоваться этим преимуществом. Тридрилл, я так понимаю, что ты отправляешься в подвал при первом удобном случае…

– Именно! – решительно кивнул гремлин, твердый в своем намерении восстановить попранную честь знатока лабиринтов.

– Лоувель и Налинна?

– Думаю, мы разделимся… – сказал Лоувель, скрестив руки на груди. – Налинна все‑таки попробует прощупать архимага, а я посижу в засаде около этой стенки. На случай, если сквозь нее кто‑то пройдет…

– А есть смысл? Я имею ввиду дефиле Налинны? При таком раскладе, если ты проколешься, то ее действия будут иметь очень уж однозначный характер, в том числе и на будущее…

– Есть. Если я проколюсь, то нам уже ничего не поможет: тут объяснение «я заблудился» не спасет. Но при этом не факт, что архимаг в курсе этого прохода… Это мы и разузнаем. Я буду на вахте, пока Тридрилл осмотрит остальные комнаты или примыкающие стены. Потом меня сменит Маури – по части сидеть в засаде с ним мало кто сравнится. Налинна прокурирует открытую часть холла, из которой идет лестница в подвал. Просто чтобы знать, кто туда ходил и нет ли среди них архимага. Ну а Тридрилл сядет ему на хвост, если господин Дарракус углубиться туда, куда нам в открытую хода нет, а спрятаться затруднительно. Все‑таки с ним надо проявлять предельную осторожность – уж нечисть‑то умеет скрываться, и своевременно обнаруживать ее – залог выживания…

– Хорошо. – Сержи кивнул и перевел взгляд на гномов.

– Я бы хотел глянуть, что там за стена… Не думаю, что сейчас, среди дня, это такое уж запретное место. – Почесал бороду Голан. – И если уж Тридрилл считает, что она чистая… Может, она и вправду чистая?

– Не исключено. Тогда на том и порешим. Я жду тут остальных и смотрю, чтобы никто не разбежался… Для Валека и Салли у меня будет особое поручение…

– Какое? – Спросили все дружно.

– Надо посмотреть, куда ведут эти коридоры. Учитывая, что все наши разведывательные силы брошены в подвал, то проще поручить это им – меньше внимания привлекут… И еще у меня будет разговор к гномам…

– Что такое?

– Мне вот интересно, а можно ли как‑нибудь проникнуть в эту систему извне? Минуя стенку в подвале? Так что, Голан, глянешь на стену и возвращайся.

* * *

Салли и Валек успели вернуться, выслушать новости и стремглав умчаться в указанном направлении, вооружившись наспех изготовленной копией плана, а Голан все не возвращался. Наконец, на лестнице раздались тяжелые шаги, и в комнату вошел гном.

С кряхтеньем усевшись на стул, Голан сказал:

– Если я хоть что‑то понимаю в стенках, то это – стенка!

– Какие‑нибудь следы? – спокойно уточнил Сержи.

– Внешне – никаких. Я не силен в иллюзиях, но если говорить о физических следах, то ее не трогали давным–давно. На полу никаких царапин, никаких щелей – это явно не поворотная панель. Плюс две бочки. Явно не иллюзорные… Тридрилл скажет точнее, но по моему – это самая настоящая каменная стена…

– Ладно, ждем Тридрилла. А что вы скажете о возможности проникнуть в этот лабиринт извне?

– Ммм… Напряжно… – выдал общее мнение Струк, уже какое‑то время размышляющий над проблемой. Из тройки гномов он больше всех преуспел в классической гномьей магии, так что его слово дорого стоило. – На территории – точно нет. Не имеет смысла – слишком глубоко, да и шуму наделаем, если прямо под окнами копаться… А дальше… А «дальше» зависит от конкретного места проникновения…

– На плане неясно, где именно оканчиваются тоннели. Есть только их примерная длина…

– Ну да, но это поправимо. Смотри, я поясню: фокус на самом деле не такой уж и сложный: соединение импульсной земляной руны с контактной чувствительной руной, чтобы поймать обратный импульс. Все это плюс специальный свиток – там есть кое–какие сложности при его зачаровании, но это для того, чтобы на один и тот же свиток могло лечь множество импульсов – так мы получаем полную картинку…

– Я понял. Импульс уходит, отражается от стенки пустоты и возвращается, на него реагирует руна–приемник, которая заодно активизирует магический свиток, который воспринимает всю ту же возвратную волну с контуром пустот.