Текст книги "Класс отщепенцев (СИ)"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Класс отщепенцев

Что случится, если собрать в одну группу эльфов, гномов, орков, людей, кошку, ящера и гремлина? Что будет, если дать им шанс учиться? Что получится, если заставить их сыграть классическую пьесу, и как студенческие будни перетекают в государственные дела? Слишком много вопросов, ответы на которые нужно добывать самим в перерывах между зубодробительными контрольными и под неусыпным надзором руководства. И ладно бы только это, но смешанная группа, которой быть не должно, вполне может добраться до задачек, приготовленных отнюдь не для студентов.

Алексей Алексеевич Ефимов

Посвящается всем студентам:

бывшим, будущим и настоящим.

– Я с этими уравнениями из цветочков последние мозги растеряю! – как обычно буркнул Голан, подперев тяжелую голову своими короткими руками. Выглядело это гротескно, хотя ничего необычного в бурчании гномов как расы или этого гнома как индивидуума не было.

– А когда ты их успел найти? Где подобрал? Почему так мало?! – с готовностью среагировал Друххук, впрочем, полностью разделяя убеждения гнома в этом вопросе. В чем не сознался бы под самой страшной пыткой…

В любой другой ситуации этот обмен любезностями стал бы отличным поводом для драки с применением колюще–режущего оружия в особо разрушительной форме, быстро перерастающей в новый виток глобального выяснения взаимоотношений между гномами и орками. Но в этот раз гном лишь сверкнул глазами и уткнулся в талмуд по ботанике. Его несостоявшийся оппонент тяжело вздохнул, признавая сквозь раздражение мудрость поступка, и последовал его примеру. Остальные присутствующие в комнате на эту вспышку даже внимания не обратили – всем было не до того.

В комнате их было пятеро – кроме гнома и орка тут еще был темный эльф, буравящий тяжелым взглядом угли погасшего камина, человек и силг – разумный ящер с юга. Последние двое тоже уткнулись носами в учебники.

Странная компания… Ее можно было бы назвать самой странной в этом нескучном мире, богатом на странности… Если бы в соседней комнате не сидела примерно такая же.

За стеной раздался звук падающего горшка, приглушенная ругань – и все стихло. Похоже, практикум по алхимии и там не шел. Над комнатой висело уныние, раскрашенное самыми разнообразными эпитетами многонационального фольклора.

В коридоре послышались торопливые шаги. Со скрипом отворилась старая деревянная дверь, и на пороге возник еще один гном. Точнее, гномка. Народные байки приписывают им внешнюю идентичность с гномами, делая основной упор на пышность бород и взрывной характер. И бороды, и характер были в наличии, но все же отличить гнома от гномки не представляло труда, особенно если дать себе оный труд закрыть рот и открыть глаза. Но на это способны немногие.

– Сержи, у меня вообще ничего не получается! – чуть не плача, произнесла гномка, предварительно стрельнув глазками по углам, и убедившись, что всем, в смысле кое–кому – не до нее.

Темный эльф вздохнул, полуприкрыл глаза и напомнил себе о необходимости сдерживаться. Как всегда.

– Что конкретно у тебя не выходит? – произнес он, полуобернувшись и посмотрев на гномку.

– Третье плетение с заворотом. Северный поток рвет всю схему!

– Мда… Не самое простое… Ладно, неси сюда карту, попробую объяснить.

Гномка молнией унеслась, и буквально через несколько секунд вернулась с ворохом свитков, опровергая тем самым все постулаты о медлительности гномов.

Им часто приходилось опровергать постулаты… Иногда – каждый день. Куда чаще – по много раз на дню. Постулаты о том, что орки не умеют врачевать, темные эльфы – благословлять, гномы – выращивать цветы, а люди – жить в мире с другими расами. Последнее – особенно часто, яростно… И безнадежно.

Они были группой отщепенцев, по крайней мере, так их за глаза называли все остальные обитатели Академии Высокого Колдовства.

Они были отщепенцами каждый сам по себе, и все, вместе взятые. Их не должно было быть, и уж точно их не должно было быть в этих стенах. Но они были. Всем назло и всему вопреки.

* * *

То, что у всех разумных рас есть свои особенности и предпочтения, в магии доказывать не надо. Как и любое наспех сформированное наблюдение, оно принималось за аксиому и не подвергалось не только обсуждению, но и обдумыванию. Особенно среди сведущих обо всем на свете цирюльников, извозчиков и странствующих по трактирам героев, в жизни не видавших обратной стороны городских стен. Ведь это же понятно: нужно воззвать к Духу Камня – ищи гнома. Вырастить цветок – зови эльфа. Исцелить болячку – обратись к целительнице Света, и упаси тебя Двенадцать Божеств перепутать сию нехитрую инструкцию!

Разумеется, эти наблюдения были не лишены оснований… А что их, спрашивается, лишено? Мысли о том, как лечатся гномы и благословляют темные эльфы, не часто приходят на ум простому обывателю. А если и приходят, то это уже не простой обыватель, и пусть под такового не маскируется!

Как бы то ни было, каждая из населяющих Аргону разумных рас веками шлифовала свою магию и в чужие дела не лезла… Кроме людей, разумеется, для которых всегда делом отсутствующей чести было сунуть свой нос туда, куда не просят.

Если уж говорить об особенностях рас, то для людей таковой всегда было наименьшее уважение к устоям и традициям, как своим, так и чужим. Хорошо это или плохо – судить трудно. Нам, во всяком случае, потому что мы тоже люди. Всем остальным расам от такой постановки вопроса становится дурно, да большинство этого просто и не поймет…

Тем не менее, именно стремление к прогрессу (как высокомерно объясняли это люди) привело к тому, что человеческая раса со временем стала занимать все более главенствующую роль в мироустройстве. Быть может, мнения на сей счет у других рас, опять же, не спрашивали, да разве этим кого удивишь? Факты говорят сами за себя, а фактами тут является прочность границ, высота стен, численность населения и количество городов, подминавших под себя округу.

Именно людям, с их неуемной суетливостью, пришла идея поставить обучение магии на широкую ногу… Относительно, разумеется… Относительно других рас, если точнее.

Кое–какими традициями люди все же дорожат. Например, традициями стремиться к власти любыми путями, а достигнув ее – стараться любыми путями эту власть удержать. А магия и власть связаны неразрывно настолько, что многие попросту не видят разницы. Так что неудивительно, что первое в Аргоне высшее магическое учебное заведение быстро превратилось в оплот власти и богатства, завершив, казалось бы, логический круг, и придя к тому, с чего начинали – клановости и преемственности.

Но, как это получается только у людей, провалившееся благое начинание каким‑то образом работало, выпуская в свет пусть не самых талантливых, но все же кое‑что умеющих магов.

Пользу начинания подтвердили последовавшие войны, где люди добились неожиданных успехов и упрочили свое шаткое положение среди соседей. Соседи задумались… Сказать, что началась гонка магических вооружений, все же нельзя – прочие расы не отказались от своих традиций передачи знаний в пользу новой методики, но о людях, по крайней мере, перестали так презрительно отзываться, если не приравнивать к презрению фразы типа «воспользовались плодами с чужого куста».

Люди охотнее других перенимали чужие знания. И успешнее, чего уж скрывать. Вот почему со временем Академия Высокого Колдовства стала центром обучения практически всем видам магии, а не только узкого перечня дисциплин. Уважение к заведению возросло – теперь не нужно было обращаться к ненавистным соседям за решением малопонятной проблемы. Проще (со всех сторон) было обратиться к людям, которые вполне могут найти ответ в тех областях, которые издревле узурпировали враги.

А врагами в Аргоне считали друг друга если не все, то почти все, время от времени переходя от слов к делу, и пытаясь доказать зеленым (бородатым, ушастым и проч.), что им тут не место. Где место? Нигде.

Хрупкий мир сменялся войной, короли сменяли друг друга, и снова наступал мир. Неизменный порядок вещей убеждал сторонников традиционализма в правильности выбранного подхода, и все возвращалось на круги своя.

Кому вообще пришло в голову собрать столь разношерстную (во всех смыслах) команду? История умалчивает. Умалчивает она и об истинной подоплеке этого дела – в общем шуме, который вызвала новость о том, что в Академию будут набирать не только людей, об этом просто никто не подумал. А если и подумал, то оглашать не спешил.

Хрупкий мир между людьми и иными расами длился достаточно долго, чтобы у этого состояния сформировалось достаточно много сторонников. Состоятельных сторонников, приобретающих свое могущество и власть именно во время мира. Провозглашаемая «дружба на века» не отменяла тысячелетних распрей по поводу и без, но обязывала, по крайней мере, держать свои взгляды при себе. Особенно на чужой территории.

Но магия до сих пор стояла как бы в сторонке от всего этого. Бранные маги и лекари, темпесторы и проклинатели, некроманты и руноплеты – все считали магию слишком личным делом государственной важности, чтобы пускать сюда инорасцев…

Формально, набор в Академию был свободен от предрассудков. Формально настолько, что об этом никто даже не догадывался. Устоявшаяся традиция приема отпрысков богатых семей, разбавляемая время от времени воистину чудом прорвавшимися талантами, устраивала практически всех – она сохраняла элитарность магии и не давала рухнуть учебному процессу там, где золото не могло заменить способности.

Вступительные экзамены, призванные выявить в соискателях хоть крохи маны, вызывали смех у мастеров иных рас, не подумавших бы даже брать себе в обучение таких «ученичков». Тем не менее, система работала. До того самого памятного дня, примерно два с половиной года назад, когда было объявлено о создании экспериментального класса, состоящего из представителей всех рас. Ну или тех, кто пройдет вступительные испытания, чья сложность оказалась несоизмеримо выше стандартных.

Кому это понадобилось? Зачем? Трудно сказать… Явно не преподавателям академии, хоть те и были не против получить себе на занятия хоть пару толковых голов… Явно не ректору Академии, бывшему несколько бледноватым во время зачитывания исторического указа… Явно не представителям правящих кругов иных рас, отреагировавших на это заявление как на тонкое и продуманное оскорбление. Явно никому из тех, кто считал обучение магии инорасцев предательством военных интересов Людских Королевств: где это видано – обучать потенциального врага, как надо сражаться, да и в целом делать его сильнее… Явно не тем, кто рассчитывал пополнить скудноватый багаж знаний людей о чуждых видах магии – кто ж им даст?

Так оно происходило, или не так, но на призыв откликнулись далеко не те, кого подразумевали организаторы процесса. Вместо наследников правящих домов и учеников великих шаманов, соискателями образования стали те, кому оно меньше всего предназначалось. Потомки тех, кто так или иначе променял родные леса и горы на шумные города людей. Это не происходит просто так, особенно в традиционном обществе. Неудачники, отщепенцы, изгнанники… Лихие головы, отринувшие устои предков. Те, кого презирали все.

Желающих были толпы. Впервые в истории академию магии чуть не взяли штурмом.

Жестокие испытания прошли тринадцать индивидуумов, дьявольская дюжина, с которой никто не знал, что делать…

* * *

Вы представляете себе за одной партой гнома и эльфа? А орка хотя бы просто за партой? В смысле учащегося, а не отстреливающегося за перевернутым столом. И никто не представлял. Как это часто бывает у людей, те, кому пришла в голову «блестящая» идея, оставили додумывать нюансы другим. Тем, кому эту идею приходилось воплощать…

Когда утихла первая буря, на свет появилась новая проблема – оказывается, прошедшие жесточайший отбор соискатели с легкостью справляются с любыми задачами, формально относящимися к разделу азов. Концентрация, накопление, энергетический переход… Все то, что было общим для всех магических школ, оказалось естественным, как воздух, для тех, в чьих жилах текла магия, а не золото…

И тут вдруг оказалось, что не очень‑то здорово, когда сын столяра затыкает за пояс целый ворох маркизов и герцогов. Непатриотично…

О проекте постарались забыть, как о несмешной шутке, а самих «выскочек» – заткнуть подальше. Инструмент для этого нашелся сам собой, когда на смену общим предметам пошли специальные – сказывалось различие в подходах. Аристократы вздохнули с облегчением – еще немного, и о неудавшемся эксперименте можно будет навсегда забыть.

Так думали все. Но не группа отщепенцев, которую после пары неприятных инцидентов опасались называть так в глаза. Они не желали упускать свой единственный шанс подняться из той среды, на которую были обречены по праву рождения. Случилось то, чего предсказать никто не мог: орки и гномы, эльфы и люди, силги и мурристы забыли о тысячелетних обидах. Они научились сначала сосуществовать, а потом и взаимодействовать, наводя хрупкие мостки взаимопонимания как в бытовых мелочах, так и в магических таинствах… Но это – если кратко… А если подробнее…

* * *

– Нам крышка! – мрачно изрек Друххук. Предстоящая контрольная по ботанике пошатнула прославленную в веках непоколебимую твердость орочьего духа. Ну да, все правильно – куда уж там кровопролитным сражениям…

– Это в тебе с–с-спос–с-собнос–с-сть к предс–с-сказаниям, наконец, прорезалась? – не выдержал силг Хлиис. Орк помрачнел еще больше – прорицательство оставалось его самым уязвимым местом. Хлиис встопорщил свой гребень и уткнулся в книгу. Ему, в отличие от орка и гнома, на завтрашнюю контрольную было глубоко начхать (вы видели, как чихают силги? Умопомрачительное зрелище! И оглушительное…), но вот предстоящий семинар по азам боевой магии, где нужно будет все‑таки выдать хоть плохонький, но все же огненный шар, заставлял изумрудную чешую бледнеть, а длинный хвост мелко подрагивать. До семинара еще три дня, но пока у него не получалось даже зажечь свечу, и это несмотря на помощь Салли и Сержи!

– Ты с Баргезом занимался? – не поднимая головы от искусственной розы ветров, сухо спросил темный эльф. Баргез, тут отсутствующий, тоже был орком. Но у него, в отличие от собрата, была ярко выраженная способность к ботанике и алхимии, в которой он уступал только светлым эльфам… тут тоже отсутствующим. Картина склонившегося над какой‑то лианой голова к голове орка и двух эльфов могла бы довести до ритуального самоубийства любого оркского националиста! Может, для этого группу создавали?..

– Занимался. Он меня «забудкой» обозвал… Сказал, вернется и устроит мне скри»гшак, если я не повторю ему третью главу…

– Я ему помогу… Давно хотел попробовать оркские проклятья крови…

– А тебе зачем?

– Для коллекции, – все так же сухо и не отрываясь произнес эльф. Этих слов хватило орку чтобы собрать остатки сил душевных, и направить их на постижение азов озеленения.

– Лучше б ты на преподавателе по сопромагу попрактиковался! – буркнул из своего угла Голан. Сержи вздохнул. Он понял, что наступил тот момент, когда утомление нервное и умственное переходит в неконтролируемую работу языком. Нужно срочно принимать меры…

Сержи был старостой группы. Темный эльф, единственный из отщепенцев, кто мог бы похвастаться знатностью рода… и последний, кто стал бы это делать. Не стоит хвастаться родом, который проклят. Он скрыл свое происхождение во время вступительных экзаменов, пользуясь всеобщей неразберихой. И он стал первым кандидатом на отчисление, когда руководство Академии поняло, что вместо налаживания взаимоотношений с темными эльфами им грозит дипломатический скандал… Помогло то, что темные эльфы вообще никак не прореагировали на новость, предпочтя полное игнорирование любым другим действиям.

Попытка свержения власти – одно из немногих преступлений, караемых одинаково и людьми и эльфами. А предки Сержи (ну или Сеерижжаккаада, если по–нормальному, но втолкуйте это оркам…) «прославились» именно этим. Правда, давно… Положение спас профессор философии Карикус (не желающий упустить возможность получить хоть какие‑то сведения для диссертации о внутренних взаимоотношениях эльфийских домов). Он объяснил, что для эльфов уже не важно, выгонят юнца или нет. Действие совершено, и попытка его исправить только усугубит ситуацию. А вот обучение магии у людей по эльфийским меркам позорно настолько, что хуже этого ничего не придумаешь. Так что… руководство Академии последнюю плюху проглотило и смолчало. Темный эльф остался в стенах заведения.

Да и трудно, если честно, легально выгнать настолько искушенного в интригах представителя древнего рода… Они так просто не сдаются. К тому же Сержи был весьма талантлив. Особенно в том, что касалось проклятий, разрушения и плохой погоды… Именно благодаря ему отщепенцев боялись называть так вслух. Оскорбленный темный эльф – субстанция практически неуправляемая, а уж если учесть явную склонность к боевой магии… Историю быстро замяли, придраться по–прежнему было не к чему, потому что ушлый эльф обставил все по букве закона, и отщепенцы получили еще один повод быть ненавидимыми. Но это все воспоминания, и сейчас не об этом речь.

Для Сержи стало делом чести довести вверенную ему группу до конца. Точнее, до третьего курса, когда новичков «разбирали» по специализациям. До этого курса они шли без потерь. Остался всего год… А честь темных эльфов – та еще штука… Серьезный аргумент и крепкий фундамент для чего угодно. Даже для попытки обучить орка ботанике…

– Ладно, делаем перерыв. Стучите соседям. Если я правильно понял, у них котел накрылся, а нам все равно всем вместе практикум сдавать…

– Это называется перерыв… – хмыкнул Валек, отложил «Основы упокоения» и выбежал в коридор.

* * *

Вскоре в комнате стало тесно – пришли еще четверо. Рыжая Салли неодобрительно глянула в сторону погасшего камина и уже приготовилась щелкнуть пальцами – она не терпела погасшего огня…

– Стоп! – скомандовал Сержи. – Пусть Дуча зажжет. Ей полезнее…

Гномка оторвалась от карты ветров, страдальчески посмотрела сначала на эльфа, а потом на потолок. Стихийные плетения ей не удавались, а практикум близко… Ой близко…

Гнома подошла к камину. Рядом материализовался Хлиис, подталкиваемый Валеком. Вдвоем они собрали поленницу и привычно заозирались в поисках спичек…

– Ну давайте, это же просто! Второй курс, а камин разжечь не умеем! – Повторяйте за мной: «стар куум свархи…» – подбадривала Салли.

– Это у тебя все прос–с-сто… – буркнул Хлиис и послушно стал повторять заклинанье. Для Салли задачка и вправду была плевой. Она, если не врала, во младенчестве пеленки не мочила, а сжигала… Те, кто знали ее дольше пяти минут, были уверены – не врала. Плохо то, что сожженные пеленки были половиной имущества ее семьи…

Наличие среди отщепенцев людей поначалу вызвало массу вопросов. Объяснили быстро – проект подразумевал наличие всех рас. В том числе и человеческой.

Другое дело, что никого не удивило, что среди попавших в группу не было никого, кто имел бы хоть грош за душой или хоть одного завалящего родственника…

Но чудеса снисходят и к низам общества. Так когда‑то, не так уж и давно, чудо появилось в убогой лачуге на окраине деревушки рыбаков. Чудо крошечное, дрыгающее ручками и ножками, и беспрестанно вопящее. Рожденное в муках, болезненное, маленькое чудо было спасено опытной повитухой, но прогноз был безрадостным – девочка слаба. Она вряд ли выживет. Но в чудом открытых глазках полыхнул огонек упрямства, и старуха смерть отступила, опасаясь того, что на ее балахоне появятся подпалины. Девочка выжила. Маленькая, худенькая, с непокорными рыжими кудряшками, Салли–головешка быстро стала местной знаменитостью. Забияка–задавака–заступница–зачинщица… И ходячий пожар. Свой талант девочка обнаружила сама, притом, весьма рано… Точнее, обнаружила его вся деревня, туша один пожар за другим там, где просто проходила маленькая Салли. Случись что не так, сдвинулась в бок маленькая нахмуренная бровка – и все… тащи скорее ведра. В столицу ее спроваживали с огромным облегчением, хотя и без гроша в кармане. За безопасность девушки в дороге не боялись, скорее уж за других… Бывали инциденты. В ее родной деревне были уверены: уж Салли‑то выбьется в люди. Если не огнем, так упорством. А уж если будут благосклонны небеса…Небеса были благосклонны: Салли попала в столицу именно в тот год, когда был объявлен набор отщепенцев, и как нельзя лучше вписалась в их компанию.

С третьей попытки появился огонек. Слабенький, но для гномки это уже была победа. Миг, и он погас, повинуясь мимолетному движению брови Сержи. Гномка чуть не всхлипнула.

– Еще раз. – Сухой отрывистый тон. Аристократы темных эльфов никогда не отличались тактом и дипломатией. Но за время обучения группа усвоила – советам и рекомендациям Сержи лучше следовать. Темный эльф никого не заставлял, но, как правило, действительно понимал, как будет лучше. Гномка вздохнула, и повторила все от начала и до конца. Огонек заплясал уже веселее, но снова погас. Иногда темный эльф работал ветром как кнутом.

– Еще раз, а потом Хлиис. Попробуй больше ударения на последнем слоге…

Так они и учились. Сильные помогали слабым, сведущие – несведущим. Потом менялись. И шли. Шли вперед, несмотря ни на что.

* * *

Вернулись Баргез и Струк. Друзья почти не разлей вода. Орк и гном. Они ходили за продуктами…

От огромного старого особняка, расположенного в пригороде столицы, до ближайшего рынка топать было немало. Ученики Академии редко туда топали, предпочитая питейные заведения и таверны. Но отщепенцы такую роскошь позволить себе не могли – их скупой стипендии едва хватало на то, чтобы не помереть с голоду, да обеспечить себя всем необходимым для учебы. Академия вообще не планировала изначально каких‑то стипендий для специальной группы, но Сержи выбил ее довольно быстро, ловко апеллируя пунктами устава о неимущих студентах и правилами назначения денежных пособий.

Тем не менее, обеспечение едой оставалось больным вопросом – идти долго и далеко, а времени и так почти нет… Посему сложилась практика закупаться сразу на всю команду, отряжая тех, кто мог в тот или иной день себе это позволить. Вот, например, сегодня шли Баргез и Струк – орк завтрашней ботаники не боялся, да и гному по дороге кой–чего объяснил.

Хотя чаще всего на рынок ходила именно эта парочка – вид идущих вместе орка и гнома заставлял прохожих цепенеть от удивления, да и продавцы все никак привыкнуть не могли. Ну, а дальше за дело уже брался Струк, который мог обобрать до нитки скупого ростовщика, да еще и расписку о долге истребовать. Для полного набора. А Баргезу дотащить все покупки до общежития было, скорее, в удовольствие и разминку, чем в тягость. Все равно потом бегать… Пришлось, правда, попотеть, объясняя парочке, что не все любят орочьи пряности и гномью национальную кашу…

Группа переместилась в направлении кухни и столовой – там тоже есть очаг, который ничем не хуже учебного.

К тому моменту, как Валек и Голан помогли разложить покупки и внести расходы в общую кассу (епархия Голана, в которую все боялись нос сунуть), над бревнами в печи усилиями Хлииса образовался легкий беленький дымок. Тоже победа, зная особенности ящера…

Нельзя сказать, что Хлиис был слаб. Среди своего народа он был почти живой легендой. Просто нюансы языка ящеров делали практически невозможной усвоение оборотов речи других рас, а в магии это важно. Завтра он будет одним из тех, кто примет на себя основной «ботанический удар», выбивая преподавателя из колеи сложными вопросами о тонкостях магии природы. И на управлении погодой ящер будет впереди. Но дальше… Дальше будет трудно. Именно потому, что Хлиису приходилось буквально выворачивать себя наизнанку, чтобы извлечь необходимые для колдовства других рас звуки. Только звуки. По тем дисциплинам, где звуковые обертоны роли не играли, Хлиис демонстрировал великолепную успеваемость и всячески помогал отстающим.

– «Ахха», Хлиис. Не «Акха», а «ахха».

И все повторялось сначала. Наконец, костер был разожжен, но на него вместо учебного котла взгромоздили обычный – пора было и ужин стряпать. Вкусы у всех были разные, и готовили чаще по разным котлам, но группа уже научилась получать от общества друг друга не только пользу, но и удовольствие. Здесь все были братьями, сколько бы яду и шуточек они по этому поводу они ежедневно не отпускали…

– Что‑то Лоувель и Налинна задерживаются… – сказал Валек, глянув на хронометр.

– А то ты к декану не ходил… – буркнул Друххук, имевший возможность изучить каждую ниточку на деканском ковре. Вспыльчивость орка порой приводила… к инцидентам.

– Да, но их‑то за что? – недоуменно заметил Валек. Самоучка–некромант был вторым человеком в группе, и занимал второе почетное после Друххука место по числу приводов. – Неужели новыми правилами Академии запрещено целоваться на лестнице?

Ехидство юного мага было не напрасно – парочка светлых эльфов влюбилась друг в друга с первого взгляда, и прошение о зачислении, как полагают, подавала уже рука об руку. Принадлежность эльфов к враждующим кланам ни одного не смутила – им уже было наплевать. Тоже мне, «Ромун и Джуна». В каких‑то серьезных прегрешениях парочка хорошистов–эльфов замечена не была. Не потому, что не совершала, а потому что следы своей деятельности подчищала не в пример лучше Друххука и Валека.

– Мог декан пронюхать про ту шутку с семенами? – спросил Баргез.

– Это когда на практикуме четвертого курса по ботанике вместо силийки очистительной вдруг выросли красавки–защитницы? – уточнила Дуча, принимавшая активное участие в добыче семян.

– А это что такое? – спросил Струк.

– Декоративное растение, которое обычно сажают вдоль ограды. Мелкие голубенькие цветочки, стреляющие на метр колючками… – Пояснил ему друг, демонстрируя окружающим исключительно оркскую улыбку. Идея принадлежала ему.

– Вроде бы не должен… – задумчиво произнес Сержи. До сих пор сладкая парочка эльфов–диверсантов никогда не попадалась, тщательно оберегая репутацию забывших обо всем влюбленных. – Мне кажется, там в чем‑то еще дело. Не будем гадать – проще дождаться. Есть какие‑нибудь интересные новости в городе?

– Поговаривают, что на Закатной улице человека ночью загрызли… Нечисть какая‑то… – пожал плечами Струк. По сплетням у них лучше специализировалась Дуча, частенько сменявшая Струка на должности главного вымогателя, но и он умел кое–чего слушать.

– Нечисть на Закатной улице… Как символично! – высокопарно произнес Сержи и уставился своим взглядом в огонь. Шли минуты.

* * *

Наконец, темный эльф своим тонким слухом уловил легкие шаги дальних сородичей. В комнату вошли Лоувель и Налинна.

Вы когда‑нибудь видели грустного эльфа? Это зрелище побуждает к написанию поэм о трагической любви и разбитых вазах. Желательно, чтобы любовь была неразделенной, а вазы принадлежали почившим матушкам и относились к числу любимых. Тогда сойдет…

– Ну и чего от вас хотели? – буквально с порога на эльфов налетела ватага объединенных сил отщепенцев. Друзья уже порядком изнервничались, вовсю перебирая возможные причины вызова, благо их было немало.

– Номер.

– Чего?

– Номер… на праздник осеннего равноденствия… – это было произнесено почти как приговор.

– Странно… – задумчиво проговорил Сержи. – Я думал, мы их еще в прошлом году отучили нас трогать…

Академия Высого Колдовства, как и любое другое высшее учебное заведение аристократии, всячески поощряла любое высокое искусство. «Кроме колдовства», нередко добавляли скептики во главе с Сержи, но это уже детали. Порой доходило до абсурда, когда для подготовки какой‑нибудь очередной пантомимы шли в ущерб учебному процессу, но темному эльфу вообще было трудно понять некоторые особенности психологии людей. В глубине души потомок аристократов–заговорщиков был уверен, что это такая продуманная форма издевательства, да и вообще не эльфийское это дело – людей развлекать… Во всяком случае, не темноэльфийское. Короче, наследная гордость темных эльфов давала о себе знать и всячески препятствовала «духовному единению» с альма–матер.

Остальные тоже были не шибко в восторге, когда на первом курсе им объявили, что грядет праздник осеннего равноденствия – главный праздник всех учащихся, и они, как экспериментальный класс, просто обязаны представить на празднике свою группу. Притом, представить именно тем, чем хотелось ее видеть высшему руководству Академии, а не тем, чем она на тот момент была – запертым в тесных комнатах сборищем смертельных врагов–кровников.

Некоторым понадобились дополнительные разъяснения. Им их предоставили – на празднике будет чертова куча шишек из королевского замка, если одного упоминания о ректорате мало. И только попробуйте не оправдать… Оправдали. Но немного не так…

Начнем все же с того, что это стало первой попыткой группы договориться между собой по–хорошему. В смысле целиком, а не мелкими группами свояков. Потому что развлекать расфуфыренных людишек не хотелось никому.

– Они что, путают Академию колдовства и шутовской балаган? – ворчал тогда Голан, прикидывая, сойдет ли его фамильная секира за декоративный атрибут… Ну, за подвеску там, или еще какое нательное украшение…

– Ты их отпрысков видел? Им и путать не надо. – Мрачно изрек Валек, чувствовавший куда больше родства с гномами, чем с людьми. В смысле он тоже был бурчащим и мрачным карликом, хоть и без бороды. Но со страстью к подземельям, впрочем, довольно специфическим…

* * *

Валеку из своей деревни пришлось убегать. Что поделаешь – некромантия среди прочих видов колдовства людьми меньше всего уважалась. Подвела на тот момент двенадцатилетнего мальчугана аккуратность и отсутствие опыта – один из его экспериментов смог покинуть подвал самостоятельно… Впору было радоваться – до сих пор его изделия из кости такой прытью не обладали. Видимо, он все‑таки смог подобрать правильную последовательность элементов. Но с факелами к нему домой пришли отнюдь не хвалить. Помогло то, что его домочадцы о способностях мальчугана были ни сном ни духом, так что, когда всех выволокли наружу и предъявили вещественные доказательства, мальчик создал простенький морок, и во время всеобщей паники сбежал. За домочадцев он сильно не боялся – суд на скорую руку у них в деревне не принят, а маг, который приедет для разбирательства подтвердит, что у тех нет ни крупицы маны. Да и не так уж сильно он там нашалил… Ну нашел пару скелетов на деревенском кладбище, куда его еще с пеленок тянуло, ну пособирал из них разные забавные штуки… ну заставил их двигаться в конце концов… Что тут плохого?