Текст книги "Журнал «Если», 2004 № 01"

Автор книги: Алексей Калугин

Соавторы: Владимир Михайлов,Ларри Нивен,Мария Галина,Олег Кулагин,Виталий Каплан,Стивен М. Бакстер,Элинор Арнасон,Бад Спархоук,Эми Бектел,Дон д'Аммасса
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Капитан Мелькония раздраженно затопал по рубке, шлепая резиновыми сапогами и с устрашающей энергией хлеща по полу толстым хвостом. Побегав, он остановился и смачно выругался.

«Жидкое и/или растительное масло и уксус!» – мигом перевел Профессор.

– Масло и уксус?.. – изумился Джером.

«Таковы были его точные слова», – чопорно ответил Профессор.

– Гм. Должно быть, у вегетарианцев эти слова вызывают нестандартные ассоциации?

За время плавания Джером и Мелькония удивительно быстро прониклись симпатией к друг другу. Капитан разрешил Джерому торчать на мостике до посинения и поведал ему драматическую историю своей жизни. Мелькония был уроженцем Риката, самого крупного из торговых государств, входивших в Рикобарианскую империю на западном побережье океана. Он был пожизненным членом партии Королевской Луковицы и полицейским комиссаром империи вплоть до того дня, когда прилетели ангелы. В тот памятный день империя развалилась, партия самораспустилась и весь мир перевернулся вверх тормашками.

До того как явились ангелы, Мелькония проводил почти все служебное время в порту, выслеживая и отлавливая хафлингов, степлингов и щенков, выказывающих плотоядные наклонности. Отловленных сразу же подвергали рикабарианскому варианту этнической чистки. Доведи его партия свою программу до конца, продолжал настаивать Мелькония, все хищники были бы вычищены из приличного общества в течение жизни одного поколения… В крайнем случае, двух! Но бывшему комиссару ничего другого не оставалось, кроме как податься в море, смирившись с общей участью шамалиан: стать заложниками ангелов из чистопородной расы, преисполненной невероятно благими намерениями.

– Масло с уксусом! Уксус и масло! – продолжал браниться капитан. – С каждой волной они все ближе и ближе, и нам их никак не обогнать. Пора готовиться к сражению. Тупоголовые мартышки!

– Почему ты проклинаешь мартышек? Не они же пригласили пиратов напасть на наш корабль.

– Можешь считать, что они! – злобно рявкнул Мелькония. – У нас был выбор, открытое море или каботажное плавание, и проклятые мартышки сказали: держись, мол, поближе к берегу. Мне это не понравилось, но они опасаются, что небесные глаза разглядят их в открытом море.

– Ты говоришь о спутниках-шпионах?

– Вот именно, – буркнул Мелькония, – о чем же еще? Все создания из Рифтовой Долины больше всего на свете страшатся возвращения Красных Мартышек. Нет минуты, чтобы какой-то из их небесных глаз не присматривал за морскими путями… Однако Рифтовая Долина там, а пираты здесь. Масло пополам с уксусом!

Джером стиснул зубы и собрался с духом. Сумеют ли капитан Мелькония с матросами и Красные Мартышки отбиться от пиратов, он не знал. Но если не сумеют… что ж, тогда пиратам предстоит поторговаться с ангелом.

Атака последовала через полчаса и закончилась удивительно быстро. Пираты оповестили о своем прибытии артподготовкой: полдюжины крошечных ракет, не долетев до рубки, ударили в корму и взорвались с оглушительным грохотом и язычками коптящего пламени. Затем пираты устроили образцово-показательный абордаж и сразу заполонили все судно. Потом вооруженные матросы Мельконии под руководством бравых гвардейцев Шорти выскочили из засады и за несколько минут очистили палубу.

Джером решил уже, что все кончено, когда внезапно, всего лишь в нескольких метрах от него, на капитанском мостике появился здоровенный детина. Он был похож на Мельконию, только из-под усов торчала пара длинных прямых клыков. В руке у пирата был огромный уродливый пистолет, и дым еще курился из дула, когда он направил ствол на Джерома.

Джером в панике попятился. Он понял, что ему пришел конец, и пожалел, что был настолько самонадеян, чтобы пытаться вызнать тайны природы, поскольку никакое знание не может оправдать такой пустой и бесполезной смерти, тем более что тайны придется унести с собой.

Потом появился капитан Мелькония, выхватывая из-под куртки тяжелый пистолет из полированного металла, и выстрелил в детину почти в упор. Пират, взмахнув руками, грохнулся навзничь и покатился вниз по трапу.

Потом была тишина, если не считать обдувающего такелаж ветра и волн, разбивающихся в пену о борт корабля. Джером был слишком перепуган, чтобы сделать что-либо полезное, но, кажется, никакого дела для него не осталось. Капитан подбежал к рубке, взглянул из-за нее на море и тут же прибежал обратно.

– Мы победили! Они удирают!

Джером увидел три пиратских суденышка, торопливо ныряющих в волнах на обратном курсе. Палубная пушка Мельконии наконец разразилась выстрелом, окатив одно из них могучим всплеском и фонтаном брызг, но не нанеся урона экипажу.

– Да, мы победили, – сказал Джером так тихо, что его способен был услышать лишь Профессор. – Лучше нам с Юлиш от этого или хуже, вот в чем вопрос.

Ночью была новая атака пиратов, но их успешно отбросили с помощью ручного оружия и палубной пушки, которая оказалась весьма эффективной на коротких дистанциях. Третья атака последовала вскоре после рассвета, но сразу захлебнулась, когда из утренней дымки появились еще два судна из флотилии Мельконии и присоединились к перестрелке.

Джером всю ночь провел в рубке. Он спал крепким здоровым сном, сидя на грубом деревянном стуле в уголке навигатора. Утром его разбудила орудийная пальба, и он с удовольствием наблюдал, как торговцы расправляются с пиратами.

В разгар солнечного утра они плыли под безоблачным голубым небом, а из зеленоватого моря навстречу им вставали серые холмистые очертания земли. Еще не стемнело, когда они вошли в запутанную систему протоков и каналов Разломанных Земель, обозначающих западную оконечность Рифтовой Долины. Многочисленные каменистые островки окружали изъязвленные ветром и дождем утесы, которые отвесно вздымались на сотни метров прямо из воды. Кое-где скалы и осыпи пятнали ярко-зеленые островки растительности. Крылатые хафлинги с хриплыми негодующими воплями кружили над своими гнездами и лежбищами.

Мельконию по какому-то срочному делу призвала команда, и тот поспешил спуститься на нижнюю палубу, где в пассажирских каютах разместили Красных Мартышек. Оставшись в одиночестве, Джером не упустил случая нырнуть в капитанскую каюту и уговорить своего шеф-повара на великанскую порцию кофе. Когда он вернулся с кувшином в рубку, Мелькония был в отвратительном настроении и энергично ругался.

– Куча гнилых фруктов! Бочка прокисшего вина! Прогорклое масло с уксусом! Проклятые мясники, их даже не заботит, кто станет за ними убирать!

– Что-то случилось?

– Проклятые мартышки, вот что случилось! – рявкнул Мелькония. – Все приличные создания знают, как надо забирать жизнь. Крошечная пулька в голову, все ладно и чисто. Никаких кровавых луж, никакого мяса. Берешь его за ноги и тащишь на фабрику органических удобрений… Но эти мартышки, они ужасны!

– Боюсь, я не вполне понимаю, о чем ты говоришь, – сказал Джером, который на самом деле опасался, что вполне понял капитана.

– Масло и уксус! Я говорю о кровавой чистке. Этой ночью твои мартышки прикончили старейшин клана в их каютах. Каждому перерезали горло во сне, от уха до уха. Кровища на койках, на стенах, на палубе, потолке, все кругом воняет, а они отказываются за собой убирать. Они сказали, что мы можем выбросить тела за борт, как мусор. Подумать только, их собственных родичей!.. У этих грязных тварей нет чести, нет истинной Мудрости. Никогда больше мы не будем иметь с ними дела.

Чистка? Джером был ошарашен. Все оказалось гораздо хуже, чем он ожидал. Что могло подтолкнуть Красных Мартышек на подобное деяние? Зачем уничтожать собственную породу, и так не слишком многочисленную? И кто, кстати, был ликвидирован? Шорти? Его кузен Пок-но-ри-лак? Не случилось ли то же самое раньше с почтенным дедулей Кви-ло-раком? И что произойдет с ангелом Джеромом Салливеном, если рядом не будет Шорти, чтобы его защитить?..

К его великому облегчению, Шорти в тот же вечер появился в каюте Мельконии, сопровождая очередного предводителя Красных Мартышек. Этот выглядел заметно моложе и сообразительней, чем ныне покойный Пок-но-ри-лак. Новый предводитель, поджарый и подвижный, гибко вспрыгнул на стол и оказался лицом к лицу с Джеромом.

– Я Мо-нак Лон-ри-рал, кузен Шорти, – отрекомендовался он. – Я пришел сюда сообщить, что мы уважаем твое ча, однако не можем допустить, чтобы тебя видели посторонние. Поэтому завтра, когда мы прибудем в Танг До Рак, ты сойдешь с корабля под покрывалом и поедешь во дворец Огненных Кроликов в закрытой повозке. А потом мы дадим тебе возможность доказать нам, что твои обещания, которые Шорти выслушал в Суридаше, не были пустым хвастовством.

Юлиш была изумлена, насколько повысился их статус, когда они прибыли во дворец Огненных Кроликов. Чего-чего, а такого она совсем не ожидала после долгого утомительного путешествия через Танг До Рак в душной закрытой повозке.

Она подглядывала через щелку в занавесках, закрывающих окошко, и то, что она видела, очень ей не понравилось. Черный безобразный дым от крупных пожаров – их было не меньше дюжины – затягивал горизонт. На улицах и перекрестках, то здесь, то там, толпились многочисленные группы взволнованных жителей города. И хотя Юлиш не могла услышать, что они говорят, а услышав, все равно не поняла бы, негодующие жесты шамалиан и выражения их лиц были настолько красноречивы, что она начала опасаться за свою жизнь.

Потом, когда они подъехали ближе к дворцу, Юлиш еще больше напугали стычки между гигантскими рабами мартышек и невооруженными горожанами. Сердца ее затрепетали, когда она увидела, как мускулистые гиганты, размахивая шестами из темного тяжелого дерева, с легкостью сметают толпу со своего пути.

Формально подобные стычки нельзя было назвать войной, поскольку гиганты были достаточно аккуратны, избегая наносить смертельные удары. Но это несомненно насилие, и несомненно политическое. Ангелам определенно такое не понравится. А если ангелы не останутся в стороне, то расплатиться за это насилие может весь мир.

Юлиш ожидала, что их снова посадят под замок в мрачных подвалах какой-нибудь древней крепости Красных Мартышек в холмах за городом. Она не могла вообразить более безопасного места, чтобы укрыться от уличных беспорядков. Но дворец Огненных Кроликов оказался в самом центре города, а вокруг него располагались сады и ландшафтные парки с проточными прудами, соединенными системой каналов.

В отсутствие Красных Мартышек контролирующие Танг До Рак белки, выдры, барсуки, мелкие грызуны и коты-рыболовы превратили этот дворец в Университет. Первая волна мартышек, покинувших Суридаш, без особого труда захватила его в свою собственность. Вооруженного сопротивления не было, и студенты быстро разбежались, когда в драку вступили мощные гиганты с шестами.

Вторая волна Красных Мартышек сразу направилась в холмы, чтобы вскрыть тайники, подготовленные их предшественниками для следующего Пробуждения. Там они обнаружили массу разного оружия, легкого и тяжелого, обычного и ужасающего, а также золото и драгоценные камни в количествах, непостижимых для самого пылкого воображения. Оружие пока продолжало лежать в запечатанных арсеналах, но зато сокровища полились из подвалов рекой. Если ангелы не позволят Красным Мартышкам проложить дорогу к власти оружием, у них останется реальная возможность попросту купить себе власть.

Повозка прорвалась через последнюю уличную потасовку, проехала через высокие железные ворота и очутилась наконец на территории дворца. Джерома и Юлиш быстро повели по длинным коридорам: мимо больших комнат с высокими шкафами, тесно набитыми книгами, мимо сложенных в кучки на полу или рассыпанных толстых томиков и томов, мимо парадных залов, служивших аудиториями, через лабиринт узеньких служебных проходов (здесь не было только лестниц, весь огромный дворец строители сделали одноэтажным) – и довели до крыла с роскошными личными апартаментами, рядом с которыми располагались мастерские столь обширных размеров, каких Юлиш и представить себе не могла, когда училась в суридашском Университете.

Джером получил в свое полное распоряжение гигантскую квартиру с водопроводом, электричеством и библиотекой. Юлиш отвели несколько комнат рядом с Джеромом. Им выделили также личную обслугу и, разумеется, охрану. Невзирая на всю роскошь, которая их теперь окружала, Юлиш и Джером по-прежнему оставались пленниками. Но здесь у них был собственный закрытый садик, один на двоих, где они могли без лишних глаз погулять и подышать свежим воздухом. В садике росло достаточно травы, чтобы прокормить несколько миниатюрных ручных газелей, и Юлиш, как истинное дитя пустыни, не переставала изумляться столь расточительной экстравагантности.

На несколько дней, пока продолжалась борьба за покорение города, их оставили в покое. Дым и смрад от горящих зданий и целых кварталов окутали дворец, их комнаты; одежда и мех Юлиш пропитались запахом гари. Потом стало полегче, и наконец все закончилось.

В один из таких дней Юлиш пришла к Джерому. Ангел, как обычно, развалившись на куче парчовых подушек, лежащих на полу, с увлечением играл в солитер.

– Мне необходимо знать, – сказала ему Юлиш, стараясь, чтобы в голосе ее не прозвучала умоляющая нотка, – это правда, что ты разрешил загадку шамалианской генетики? Ты сам говорил об этом, помнишь? Тебе известно что-то новое, чего другие ангелы не знают, это правда?

Джером со вздохом отложил любимый блокнот, сел прямо и украдкой огляделся. Удостоверившись, что никто из обслуги или охранников не маячит достаточно близко, он кивнул.

– Боюсь, это правда, – сказал он и поведал Юлиш, как упивался своим замечательным открытием и как Шорти и его бандиты, пинком распахнув дверь, вломились в комнату ангела.

– Ты уверен в своем открытии? – настойчиво спросила она.

– Да, Юлиш… Обещаю, я все тебе объясню, когда выпадет подходящий момент. Но сейчас у меня есть более неотложное дело, и мне не обойтись без твоей помощи.

Юлиш оживилась в предчувствии нового исследовательского проекта, но когда Джером объяснил, что надо сделать, была немного разочарована. Он хотел, чтобы она помогла ему расшифровать родословные хроники Красных Мартышек из Суридаша. Те самые, которые она еще в Суридаше аккуратно скормила Мудрому Учителю Мудрых.

Большую часть ночи они провели, разбираясь в этих записях, которые Джером почему-то упорно именовал «семейными деревьями». Юлиш наконец поняла почему, когда увидела, как на экранчике его блокнота вырисовываются схематические картинки, очень похожие на то, как щенки, которые начинают входить в Разум, обыкновенно рисуют ветвистую древесную крону.

– Что тебе известно о внутренней политике Красных Мартышек? – спросил Джером у Юлиш, когда уже затеплился рассвет.

– Немного. Но больше, чем в тот день, когда мы уехали из Суридаша. Спрашивай.

– Если кто-нибудь из мартышек совершает ошибку, принимает неправильное решение… Что тогда происходит?

Юлиш затрепетала. Это знание она намеревалась сохранить в тайне от Джерома как можно дольше, а лучше бы навсегда. Ее Мудрый Голос не уставал напоминать ей, что он даже в плену остается ангелом и по-прежнему представляет страшную угрозу для ее мира. Поэтому было бы крайне неосмотрительно вводить Джерома в курс кровожадных традиций Красных Мартышек. Однако ангел Джером, как ей показалось, уже и сам кое-что вызнал.

– Если кто-то из старейшин клана предлагает неправильное решение, его убивают, – сказала она.

– И это все?

Юлиш глубоко вздохнула. Ангел наверняка знал истинную правду или, по крайней мере, подозревал.

– Вместе с провинившимся убивают всю его прямую мужскую линию, – сказала она. – Сыновей, внуков, правнуков, чтобы никто из них никогда не совершил подобной ошибки.

– Неудивительно, что Мелькония буквально плевался кипятком… – пробормотал Джером с отсутствующим видом. – Столько кровавого дерьма на его красивом чистеньком судне!

– Дерьма?.. – изумленно переспросила Юлиш.

– А? Неважно, это долгая история… Знаешь ли, Юлиш, – сказал он после паузы, – всякий, кто изучит генеалогические хроники Красных Мартышек, непременно придет к одному и тому же выводу. Особо поучительны самые ранние записи, но и дальше аналогичные ситуации все повторяются и повторяются. Мартышки вырезают потомков мужского пола с такой легкостью, словно у них под руками неистощимый запас! Понятно, почему они верят в реинкарнацию… Чем еще можно утешаться?

– Да, наверное, – откликнулась Юлиш.

– Ладно, это их проблемы, а нам повезло, – сказал Джером. – Теперь я знаю, какое оружие можно против них применить.

– Оружие? – слабым голоском повторила Юлиш. Ангел Джером выглядел очень довольным, но она совсем не обрадовалась. Страх опять вцепился в Юлиш острыми когтями, сердца ее сжались и заколотились вразнобой.

Джером по-прежнему не мог сдвинуться с места без пресловутого стерильного бокса, иначе говоря, перейти от теории к практическому ее применению. Но даже сама концепция стерильности оказалась удручающе чуждой для шамалианской расы. Частично это объяснялось весьма печальным состоянием медицины на Шамале, а точнее, почти полным ее отсутствием. Были, конечно, травники, которые знали, какие местные снадобья и припарки применять при различных недугах, и были хирурги, всегда готовые услужить пациенту резекцией попорченной или воспаленной конечности. Однако Разумные шамалиане, как ни странно, не испытывали особых побуждений научиться облегчать страдания больных или предотвращать заразные болезни. Все благие намерения и попытки ангелов компенсировать этот ужасный пробел в историческом опыте Шамала заметных последствий до сих пор не возымели.

Поэтому Джерому Салливену пришлось заняться наболевшей проблемой стерильности самому. Что шамалиане действительно умели делать, так это незамедлительно доставлять ему любые материалы, какие бы Джером ни запросил. Вскоре он выяснил, что они могут в любых количествах снабжать его большими листами гибкого прозрачного пластика и чрезвычайно эффективным, хотя и неприятно попахивающим клеем. Блуждая по своим невероятным императорским апартаментам, Джером обнаружил гигантскую баню, целиком выложенную мрамором: в мраморном полу было устроено несколько маленьких бассейнов, а в одном углу красовался вычурный фонтан из розовой яшмы. Когда Джерому доставили пластик, он задрапировал мраморные стены, надежно склеив отдельные листы пластика.

Потом он приказал прислуге перетащить в баню три больших обеденных стола из полированного камня. Мартышки раздобыли по его заказу длинные деревянные планки (зеленые, с грубовато обработанной поверхностью), и Джером воспользовался ими для устройства простейшего пластикового тамбура у двери. Он повесил двойные занавески из пластика на входе и выходе, чтобы соорудить ловушку для микроорганизмов, витающих в воздухе.

Наконец он реквизировал крупный запас сухого спирта, доставленный в маленьких глиняных амфорах, и использовал его для повальной дезинфекции. Он продезинфицировал всю баню целиком – стены, пол и потолок, а также три лабораторных стола, солидные запасы чистого полотна, всю одежду, свою и Юлиш, ген-машину, искусственный интеллект, электронную доску, любимый рабочий блокнот и три новых микроскопа трех весьма оригинальных конструкций, совершенно не похожих на те, что были уничтожены в Суридаше.

Все свои дни Джером посвящал тщательному обустройству стерильной лаборатории, а в свои бессонные ночи продолжал исследовать фамильные древа Красных Мартышек.

– Нет, не понимаю, – сказал он как-то вечером Юлиш. – Эти мартышки всего лишь банда самовлюбленных ублюдков. Как же получается, что столь эгоистичные создания готовы безудержно рисковать собственной жизнью, не говоря уже о сыновьях и внуках?

– Они всегда думают, что правы, – сказала Юлиш. – Каждый из них считает, что не может ошибиться, потому и не учитывает возможного риска.

– Может быть, – задумчиво сказал Джером. – Но мне отчего-то кажется, что в этом скрыто нечто большее.

– Они верят в свою судьбу, – сказала Юлиш. – Абсолютно. В их Разуме вообще не существует сомнений, а иначе бы они принимали во внимание возможность совершить ошибку. Однако такое свойство нельзя назвать уникальной особенностью Красных Мартышек. Среди шамалиан любой породы найдется не слишком много созданий мужского пола, которые способны противостоять обольщению миража Великой Судьбы.

– Уже больше походит на истину! И это обольщение должно быть настолько могущественным, чтобы устоять перед такими пугающими цифрами… Взгляни-ка сюда, – сказал он, показывая Юлиш свои заметки в блокноте. – Незадолго до того, как закончилось прошлое Пробуждение, в одном клане за один год были уничтожены шесть предводителей, совершивших ошибки. И вслед за ними в мир иной отправились две дюжины сыновей, более пятидесяти внуков и еще дюжина правнуков. Почти сотня мужчин из одного-единственного клана… А теперь скажи мне, Юлиш, с какого количества особей начинается клан?

Юлиш не смогла ответить на этот вопрос, и тогда Джером снова стал копаться в хрониках. В среднем клан объединял три тысячи особей, но большая часть из них не являлась Красными Мартышками. Это были низшие породы, связанные с мартышками каким-нибудь прямым или побочным родством (в их наследственных линиях в будущем могут появиться Красные Мартышки). Фенотип полноправного члена клана приходился лишь на одного из десяти. Иначе говоря, в среднем клане можно было насчитать примерно три сотни Красных Мартышек. Из них мужчин было в лучшем случае около двухсот.

А сколько их осталось в клане Шорти?

Это был вопрос первостепенной важности. Джером попытался грубо прикинуть вероятные цифры. Красные Мартышки уже прикончили четырех своих предводителей. Означает ли это, что вместе с ними уничтожена половина полноправных членов клана мужского пола?.. Даже с помощью Юлиш он не сумел прийти к окончательным выводам, которые не казались бы невероятными. Разум Джерома просто отказывался принять катастрофические масштабы опустошений, регулярно производимых Красными Мартышками в своих собственных рядах. Сколько бы и как он ни считал, полученное в ответе число всегда оказывалось слишком большим, чтобы Джерому удалось в него поверить.

Почему они не могут остановиться?!

В конце концов он начал подозревать, что в потаенном сердце шамалианской расы скрывается истинное безумие.

Мрачные сомнения и подозрения сподвигли его на новые бесконечные часы лихорадочных манипуляций игральными картами на экранчике любимого блокнота. Что бы там ни думала Элишка Спенская, солитер вовсе не являлся для него бесполезной забавой и бессмысленной тратой времени. Эта карточная игра – одно из первых орудий для преодоления дислексии, которым его снабдили дефектологи. Сознательная выработка адекватных структур мышления, манипуляции символическими последовательностями, все это было крайне необходимо, чтобы преодолеть неспособность его мозга инстинктивно совершать такие умственные действия.

Его упорные, бесконечные усилия вынудить свой мозг сознательно проделывать такие вещи, с какими тот, по чисто физиологическим причинам, бессознательно справиться не мог, сыграли роль могучей движущей силы, которая в итоге привела Джерома Салливена в генетику. Вот почему он стал таким прекрасным специалистом по секвенированию генов [15]15
  Секвенирование гена состоит в определении порядка следования нуклеотидов, кодирующих записанную в нем наследственную информацию. Иначе говоря, определяется последовательность «букв», составляющих данное конкретное «слово».


[Закрыть]и анализу массивов статистических данных – он научился вычленять связные последовательности и структуры там, где другие эксперты их чаще всего не замечали.

Теперь, почти круглосуточно перемещая карты, Джером невольно вспоминал, как он искал пути к усовершенствованию своей стратегии, пытаясь, где это было возможно, привязывать одну последовательность карт к другой. Базисный принцип игры состоит в том, что никакую карту нельзя передвинуть, не оставив после нее вакантного места, которое необходимо заполнить какой-либо другой картой. Таким образом, каждый ход открывает возможность для нового хода. Но иногда может открыть удачную возможность для длинной серии последующих транспозиций, в течение которой прежняя последовательность карт полностью вытесняется новой.

Высшая степень элегантности, конечно, состояла бы в том, чтобы за одну сверхдлинную цепочку транспозиций сменилось несколько последовательностей карт, но это ему пока еще не удавалось. Тем не менее Джером довольно скоро обнаружил, что выигрывать стал гораздо чаще… По крайней мере раз в день вместо одного раза в неделю.

Он пришел в неописуемое возбуждение, когда внезапно уразумел, работая с ген-машиной, что игра в солитер сильно напоминает объединение шамалианских нуклеиновых оснований… Но когда Джером принялся играть с нестандартной, расширенной до шестидесяти четырех карт колодой, он был изрядно обескуражен, обнаружив, что теперь практически в каждом раунде игры раз за разом упирается в тупик. Возможности для длинных цепочек транспозиций катастрофически уменьшились. Текущие цепочки быстро обрывались с появлением королей, блокирующих дальнейшие ходы.

Потом Джерома даже напугала ничем не обусловленная, казалось бы, неизбежность, с какой бесчисленные стартовые возможности вырождаются в жалкую горстку безальтернативных ходов или транспозиций, неизменно заводящих в тупик. Еще более пугающим казался тот факт, что конец всему в шамалианской колоде приходит по обыкновению совершенно неожиданно и с ужасающей быстротой.

Все это слишком сильно напоминало реальную жизнь на Шамале и совершенно его не устраивало. Поэтому Джером продолжал играть, раз за разом пытаясь тем или иным образом улучшить свою стратегию.

Он просто не мог остановиться… как не могли остановиться красные мартышки, будучи Красными Мартышками.

На шестнадцатый день после прибытия в Танг До Рак ангела Джерома наконец призвали на аудиенцию, которую давал очередной лидер клана, пожелавший распорядиться его судьбой. Старший из гвардейцев Шорти, присланных в качестве эскорта, сказал Джерому, что нового предводителя зовут Ри-по-фар Дар-лак-ап.

Эскорт быстро окружил ангела, образовав нечто вроде свободного строя, и Джерома повели по коридорам, но никто из мартышек не угрожал ему и не пытался подгонять. Один из них прихватил с собой Профессора и крепко прижимал ИИ к груди, стараясь не встряхнуть, дабы тот не отключился. Собственно, эти вооруженные охранники исполняли скорее роль проводников в гигантском лабиринте дворца, чем обычных тюремных конвоиров.

Джером припомнил, как те же самые мартышки в первый раз насильно протащили его через ошеломляющие нагромождения разномастной шамалианской архитектуры, и невольно улыбнулся. Контраст был разительным.

После долгого путешествия по бесконечным коридорам с множеством пересечений и поворотов они добрались до главного холла дворца Огненных Кроликов. Сводчатый потолок вздымался над головой Джерома почти на десятиметровую высоту, на стенах висели богатые гобелены, изображающие ожесточенные битвы с массой темных клубов дыма, ярких языков пламени и торжествующих победителей в виде Красных Мартышек. Вдоль стен колоссального холла в линеечку выстроилась почетная стража, обряженная в черные бархатные униформы, шитые золотом и серебром, и вооруженная четырехметровыми церемониальными пиками.

В самом центре зала, на возвышенном помосте под пышным балдахином из красно-розовой полупрозрачной материи, на высоком и массивном деревянном троне, грубо сколоченном в седой древности и покрытом незатейливой резьбой, горделиво восседал новый предводитель Красных Мартышек… Джерому пришлось задрать голову, чтобы взглянуть на него.

И это оказался Шорти.

Должно быть, Шорти унаследовал власть от своего кузена, Лоп-ри-рала, через несколько дней после того, как они прибыли в Танг До Рак. Похоже, каждый мужчина из клана Красных Мартышек рано или поздно дорывается до власти… если, конечно, раньше не попадет под чистку своей наследственной линии!

На миг Джерому стало не по себе. Если ему удастся преуспеть в своих замыслах, то Шорти, по всей очевидности, придется разделить судьбу своих предшественников. Но его совесть сразу успокоилась, как только он припомнил свой несчастный отрезанный мизинец. Кровь тяжело запульсировала в левой кисти Джерома, которую этот мизинец недавно украшал.

– Приветствую тебя, ангел Салливен! – торжественно произнес Шорти. – Надеюсь, ты доволен моим гостеприимством?

– Еще как, – сказал ему Джером, утвердительно кивнув. – Теперь у меня имеется настоящий стерильный бокс, то есть… Это целая стерильная баня.

Шорти обнажил зубы в довольной улыбке и наклонился на своем насесте, впервые глядя на ангела сверху вниз.

– Тогда ты должен приступить к работе! Или ты уже начал? Мне говорили, что ангел каждый день усердно занимается делами… Скажи мне, ты готов выполнить свою половину сделки? Ты и вправду можешь применить всю вашу ангельскую магию, которую ты нам обещал?

– Конечно, могу, – сказал генетик, равнодушно пожимая плечами и с подозрительным прищуром приглядываясь к новому предводителю клана. Забавно, но Шорти, кажется, изменился… Никогда еще этот главарь профессиональных бандитов не выглядел столь уравновешенным и полным достоинства. Да, власть определенно пошла ему на пользу.

– Наши ряды сократились, – сказал ему Шорти. – Многие отдали жизнь, чтобы Красные Мартышки вернулись в Рифтовую Долину. И теперь нам будет очень трудно без новой крови и новой силы. Ты должен дать нам новую силу, разве не ты это обещал?

– Конечно, – сказал Джером, – я способен подарить вам новую кровь. С моим секретным новым знанием я могу пробудить Красных Мартышек на много поколений раньше, чем это должно было случиться.

Шорти внезапно встал ногами на сиденье трона и гордо выпрямился, глаза его резко расширились.

– И ты дашь мне много-много наследников? И я вместе с ними приведу Красных Мартышек к власти? И мы сможем наконец завершить нашу судьбу?

– О да, – сказал ему Джером и вздохнул. – Я могу подарить тебе много наследников, и ваша судьба будет завершена.

– Тогда вернись в свои апартаменты и приступай к работе немедленно! – вскричал новый предводитель клана, уже не в силах сдержать возбуждение. Оскалив зубы, он принялся нетерпеливо приплясывать.

– Не будем терять время! Действуй так быстро, как только сможешь. Требуй все, в чем возникнет нужда. Тебе ни в чем не будет отказа! Любое твое желание будет выполнено, только пришли мне курьера с весточкой… Судьба Красных Мартышек отныне в твоих руках!

Так оно и есть, мысленно сказал Джером, кивая Шорти, вот теперь я точно держу в руках твою судьбу… Но и свою тоже. И Юлиш.

В начале было Слово.

Длиной в шестнадцать слогов.

И было шестнадцать разных слогов, из которых можно было составить Слово.

В каждом из разных слогов заключалась уникальная цепочка букв, записанных в ДНК, и эти буквы назывались Гуанин, Аденин, Цитозин и Тимин [16]16
  Аденин (А), гуанин (G), цитозин (С), тимин (Т): у шамалианской ДНК те же самые основания, что у земной!


[Закрыть].