Текст книги "Журнал «Если», 2004 № 01"

Автор книги: Алексей Калугин

Соавторы: Владимир Михайлов,Ларри Нивен,Мария Галина,Олег Кулагин,Виталий Каплан,Стивен М. Бакстер,Элинор Арнасон,Бад Спархоук,Эми Бектел,Дон д'Аммасса
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Теперь улыбаться настала очередь Доблестному – его партнеры взбирались на ринг, небрежно срывая со столбиков канаты. Дибблмоны, несмотря на свои размеры, оказались на удивление подвижными.

Клыкастый и Шкуродер напоминали оленей, угодивших на шоссе в лучи фар приближающегося грузовика. Шкуродер нервно озирался – наверное, высматривал возможность незаметно смыться.

Испустив душераздирающий визг, от которого нервная система Сэма непроизвольно перешла в режим «дерись или беги», один из врмов (Сэм узнал в нем Сфилфа) выставил когти и бросился на дибблмона. Толпа одобрительно взревела. Наконец-то началось нечто такое, что они могли понять.

Кто-то из дибблмонов (вероятно, Ксотт), по-слоновьи протрубил в ответ, брызгая слюной, и поднялся на задние конечности, выставив передние лапы и щупальца. Люди на ринге и все, сидящие в зале, затаили дыхание, ожидая столкновения.

Однако Сфилф резко затормозил.

– Тупица, – заявил он, царапнув когтем ноги Ксотта.

– Сам дурак, – ответил Ксотт, слегка шлепая Сфилфа щупальцем по боку. Обменявшись земными любезностями, оба инопланетянина перебрались через канаты и присоединились к стоящим возле ринга земным партнерам.

Клыкастый и Артур вышли на середину ринга, судья поднял руки. Прозвенел гонг. Соперники немедленно сшиблись, что-то громко вопя. Смазанные маслом тела разлетелись, срикошетили о канаты и едва не снесли с ринга судью. Бойцы сходились снова и снова.

Сэм изумился – как человек может выдерживать такое избиение? – но потом заметил, что соперники «растягивают» удары, что Клыкастый, падая на врага, смягчает силу столкновения, принимая тяжесть тела на колени и локти, что «мертвые» захваты Артура оказываются не столь уж эффективными. Ему пришлось признать, что Клыкастый очень хорош в своей роли, изображая воплощение зла, истязающего Артура на грани жизни и смерти. Во всяком случае, со стороны все выглядело именно так.

Рефери опустился на колени, пытаясь разглядеть, прижат ли Артур к полу после нескольких бросков Клыкастого, и тут Артур протянул руку к выставленному щупальцу Ксотта. Конечности соприкоснулись, и дибблмон, взревев не хуже охваченного любовной страстью слона, прыгнул на ринг.

После столкновения Клыкастого швырнуло на маты. Сэм никогда бы не поверил, что человек способен улепетывать, лежа на спине, но Клыкастому это удалось. Вопя от ужаса, он дополз до своего угла ринга и коснулся одного из врмов.

Сфилф буквально взлетел в воздух и приземлился между человеком и приближающимся дибблмоном. Инопланетяне на мгновение замерли, уставившись друг на друга. Наконец-то настал момент, ради которого они сюда прилетели. Зрители смолкли. Соперники настороженно закружили по рингу.

Рефери проворно попятился к канатам, стараясь держаться как можно дальше от любого из них.

Наконец противники остановились и сцепились. Сэм сжался, ожидая вот-вот увидеть брызнувшую кровь.

– Объективной реальности не существует! – заявил Сфилф, полоснув бритвенно-острым когтем по боку Ксотта и украшая его метровой резаной раной.

– А я опровергаю это так, – возразил раненый дибблмон, обхватывая врма щупальцами посередине и лупя оппонентом по матам. После каждого такого костедробительного удара во все стороны разлеталась черная и зеленая чешуя.

– Вся реальность есть артефакт языка, – ответил полуоглушенный Сфилф, отсекая Ксотту кончик щупальца.

– Язык для реальности – лишь набор символов! – взревел Ксотт и швырнул потрепанного Сфилфа примерно на десятый ряд сидений.

– Все, с меня хватит, – заявил рефери, нырнув под канаты и проносясь мимо Сэма.

Рефери мчался по проходу под свист толпы, сдирая и отшвыривая судейскую майку, и тем самым символически слагая с себя и без того мнимую власть.

Такой шанс упускать было нельзя. Сэм повернулся к Мардннну:

– Полагаю, матч придется отменить, потому что нет судьи.

Мардннн ненадолго задумался.

– Нет проблем, Шэмм. Вожжми майку. Будешш шудит.

– Я не умею! – возопил Сэм. – Кстати, у меня и лицензии нет.

– Ему оставалось лишь надеяться, что в этой области Мардннн столь же невежествен, как и он сам.

– Болшшая премия, – пообещал Мардннн. – Миллион глизинтов!

– Всего миллион? – недоверчиво уточнил Сэм.

– Уо’кей, миллиард, – капитулировал Мардннн. Сэм мгновенно сообразил, что таких денег ему не заработать за всю жизнь, даже с учетом комиссионных и взяток.

– Миллиард! – ошеломленно повторил Сэм.

Мардннн задумчиво съежился.

– Ш тобой трудно торрговатша, Шэмм. Дешшать миллиардов или нишево.

У Сэма хватило ума промолчать. Образы роскошного отпуска во Флориде, а то и на какой-нибудь райской планете, предстали перед его мысленным взором. Но чтобы оказаться там, сперва нужно пройти сквозь врата ада здесь, то есть всего-навсего уцелеть на ринге в окружении четырех смертоносных инопланетян и четырех мускулистых громил. Пикантные туземные девушки растаяли облачками пара.

И тут он заметил переливающийся наряд утреннего гостя – тот сидел неподалеку, упорно сверля Сэма взглядом. Выбор очень простой – умереть или на ринге, или возле выхода с арены. Он мог надеяться лишь на то, что смерть окажется быстрой и безболезненной. Подобрав полосатую майку, Сэм поднялся на ринг под приветственные крики зрителей.

В центре его стоял Ксотт, дожидаясь от противников ответных действий. Толпа начала нетерпеливо топать.

Сэм взглянул на Шкуродера, которому теперь полагалось броситься на защиту партнера. Однако у того появились сомнения в разумности подобного поступка.

– Давай! Давай! Давай! – вопила толпа. Шкуродер обвел взглядом беснующихся зрителей, взглянул на дибблмона, заливающего кровью ринг, потом в район десятого ряда, куда приземлился врм. Боец поколебался, набрал в грудь побольше воздуха и забрался на ринг. Толпа одобрительно взревела. Сэм воздал должное Шкуродеру – то ли его храбрости, то ли тупости.

– Первопричины не существует, – рявкнул дибблмон в лицо противнику и молниеносно хлестнул щупальцами.

– Вот тебе! – прорычал в ответ Шкуродер, небрежно отмахнувшись от щупалец и под аплодисменты толпы показывая Ксотту средний палец.

Вместо наступления ошеломленный Ксотт попятился:

– Я не в силах понять твоего довода. Объясни.

– Я обмотаю тебя этими долбаными канатами и затолкаю твою уродливую башку тебе же в задницу! – выкрикнул приободрившийся Шкуродер. Он шагнул вперед и был поощрен отступлением противника.

Не сводя глаз со Шкуродера, Ксотт коснулся щупальцем человека, своего партнера по команде.

– Я должен обдумать эту прагматическую логику, – пояснил он.

Красавец пролез между канатами и обошел вокруг принявшего боевую стойку Шкуродера. Он подтянул трусы, выпятил грудь и подарил толпе свою фирменную ослепительную улыбку. Толпа ответила приветственными воплями, и Красавец поднял руки, принимая их обожание.

Шкуродер подбежал к канатам, оттолкнулся от них и помчался к канатам на противоположной стороне, чтобы оттолкнуться снова, но улыбающийся Красавец этого словно не замечал. Взревев, Шкуродер боднул противника между лопаток. Толпа неодобрительно зашипела, когда Красавец вскрикнул и упал ничком, сжимая плечо и перекатываясь из-за боли. Шкуродер, не останавливаясь, подпрыгнул и рухнул на противника. Несколькими быстрыми движениями он пнул Красавца коленом в лицо, зажал его голову, приподнял и ударил головой об угловой столбик. Звук от соприкосновения черепа с древесиной разнесся по всей арене. Красавец рухнул на маты, сломленный и побежденный. Одна из его рук оказалась за пределами ринга.

Другой дибблмон по имени Плотт нежно погладил вытянутую руку Красавца, а затем со скоростью, которой никто не ожидал от столь массивного существа, подпрыгнул, описал в воздухе высокую параболу и смачно приземлился в центр ринга позади Шкуродера.

– Заявления, указывающие на самих себя, не могут быть доказуемыми во Вселенной, где правит хаос. – Щупальце обвило Шкуродера вокруг талии и подняло высоко в воздух.

На защиту партнера бросился Клыкастый.

– Будут тебе доказательства, – прорычал он и ткнул пальцем в ближайший красный глаз Плотта. – Ну как, это достаточно убедительно?

– Все ощущения мнимы, – ответил дибблмон, швыряя Клыкастого на маты. – Они всего лишь продукт сенсориума, обеспечивающего ввод информации в сознание.

С того места, где находился Сэм, создавалось впечатление, что Шкуродер и Клыкастый утратили аппетит к рациональным рассуждениям. Оба неподвижно валялись на матах.

– Разум есть первопричина, – взвизгнул соратник Сфилфа, бросаясь на помощь павшим товарищам. – Знание же есть ощущения, а там, где ощущение ложно, то и знание сомнительно. – Каждое заявление подтверждалось быстрыми ударами когтей и шипов, и после каждого во все стороны летели брызги крови.

– Но мы не можем ощущать объективную реальность, – возразил многократно продырявленный Плотт, сплющивая врма огромным копытом. – Знание есть лишь приближение к идеалу.

Врм, пошатываясь, поднялся и нанес сопернику слабый удар.

– Тогда откуда нам это знать? – вопросил он. – Что есть истина?

– Так нечестно! – проревел Ксотт, с топотом выскакивая на помощь. – Доводы, замкнутые сами на себя, ведут к ложным силлогизмам!

– Последнее оружие слабоумных – это отрицание фундаментальных принципов, – проверещал Сфилф, присоединяясь к свалке на ринге.

С этого момента Сэм утратил нить спора, потому что все четыре инопланетянина принялись выкрикивать аргументы и мутузить друг друга. Он успел лишь пригнуться, когда над его головой пролетело то ли щупальце, то ли конечность и шмякнулось прямо на колени мафиози. Маты стали скользкими от крови, слизи и слюны, и противники постоянно падали.

Краем глаза он заметил, что Клыкастый и Артур лупят друг друга складными стульями, а Красавец и Шкуродер в другом проходе пытаются завязаться узлами, демонстрируя борцовские приемы. Сэм не мог не отметить, что обе парочки медленно, но верно приближаются к выходам, и ему отчаянно захотелось последовать их примеру.

Мордобой на ринге продолжался, толпа свистела, топала и орала. Сэма потрясло ожесточение схватки, которая в любой момент могла перерасти в межпланетную войну – с Землей посередине.

Он осмотрелся и увидел мафиози, с явным неодобрением наблюдающего за развитием событий.

– Почему бы вам, ребята, не решить этот спор в суде? – взмолился Сэм. – По-моему, потратиться на адвокатов куда лучше того, чем вы тут занимаетесь.

Все четверо инопланетян прекратили драку и уставились на Сэма.

– Вы официально взываете к Верховному закону? – прошипел Сфилф дрожащим голосом.

– На этом разбирательстве он является представителем закона, и у него есть такое право, – вздохнул Ксотт. – Увы, мы не можем допустить, чтобы наш спор рассматривался в суде. – Он швырнул врма на мат, но уже не столь яростно. Сфилф нанес ответный удар, но в последний момент отвел конечность, и его коготь рассек лишь пару дюймов кожи Плотта.

– Мы тоже не можем доводить спор до суда, – сообщил Сфилф.

Сэма их реакция ошеломила, но все же не настолько, чтобы он забыл о намерении остановить схватку.

– Матч завершился вничью! – крикнул он и поднял одной рукой щупальце, а другой – когтистую конечность. Он все-таки предотвратил убийство, сам не понимая, как ему такое удалось, но это уже не имело значения.

В этот момент он осознал, что толпа возмущенно ревет, явно разочарованная его замечательным решением. Даже из секторов, где сидели инопланетяне, доносился угрожающий шум.

Ксотт пробулькал толпе что-то неразборчивое. Когда он договорил, все инопланетяне вскочили со своих мест и стали пробираться к рингу. При виде наступающей толпы всевозможных чудовищ челюсть Сэма отвисла. Ему неожиданно показалось, что торчать в центре ринга, да еще в полосатой майке судьи, не очень-то безопасно.

Стараясь казаться как можно более незаметным, Сэм проскользнул между канатами и побежал по проходу, уклоняясь на бегу от разгневанных зрителей. Выбежав со стадиона, он плюхнулся на заднее сиденье первого попавшегося такси.

– Donde? – взвизгнул водитель, когда из дверей стадиона вырвалась ревущая толпа. – Рог favor, senor – donde? [2]2
  Куда? Пожалуйста, сеньор – куда? (исп.)


[Закрыть]

– Куда угодно! – тоже взвизгнул Сэм, заметив стадо дибблмонов, приближающееся с одной стороны, и прайд врмов, мчащийся к ним с другой. Обе группы не обращали друг на друга никакого внимания. – Aeroporte! – заорал Сэм, пропихивая смятые банкноты в щель плексигласовой перегородки между ним и водителем. – Моу pronto, рог favor! [3]3
  Аэропорт! Очень быстро, пожалуйста! (исп.)


[Закрыть]– сказал он, исчерпав все знания испанского.

Взвизгнув шинами, такси рвануло со стоянки. Сэм откинулся на спинку и облегченно вздохнул.

– Э-э… сеньор? – крикнул таксист, оборачиваясь. – Кажется, эти зверюги за нами гонятся.

Сэм уловил панику в голосе таксиста, посмотрел назад и обнаружил причину.

За ними с топотом неслись дибблмоны. А еще дальше Сэм разглядел колонну такси, грузовиков и разнообразных автомобилей, которыми, похоже, тоже управляли инопланетяне. Ближайшая машина была набита врмами, у одного из них не хватало руки.

– Быстрее, быстрее, – встрепенулся Сэм, не желая превратиться в блин под копытом дибблмона. Перспектива испытать на себе остроту когтей врмов его тоже не прельщала. – Быстрее, черт побери!

Впереди показался мост через реку.

– Сворачивай на встречную полосу! – гаркнул Сэм. То был единственный способ избежать пробки перед мостом.

Едва такси оказалось на односторонней встречной полосе, как сзади взвыла полицейская сирена. Патрульная машина погналась за ними по мосту.

– Дело плохо, сеньор. Теперь меня оштрафуют.

Штраф был наименьшей из их проблем.

Миновав мост, такси, ревя мотором, помчалось по шоссе. Шофер лавировал между встречными машинами. «Матерь божья!» – ахнул он, когда машина, резко обогнув ползущий по соседней полосе автомобиль, зависла на двух колесах и грохнулась обратно на асфальт.

Сэм рискнул посмотреть назад. Через заднее стекло на него уставился огромный глаз. Невероятно, но дибблмоны ухитрились их догнать.

Пустив в ход массивные тела, группа дибблмонов постепенно вынудила такси остановиться. Сэм попробовал притвориться ковриком, но и это ему не помогло, когда кто-то из врмов сорвал крышу, а щупальце дибблмона извлекло его из такси.

Сэм лихорадочно вспоминал условия своего страхового полиса, болтаясь над обезглавленной машиной и глядя в наводящие ужас красные глаза своего возможного палача. Ему оставалось надеяться, что конец наступит быстро. Он терпеть не мог долгих прощаний.

Но ничего не произошло.

Сэма плавно опустили на землю, он очутился в центре огромной толпы инопланетян. Вдалеке послышалась сирена полицейской машины, наконец-то подоспевшей к месту событий. Интересно, окажутся ли они его спасителями или им останется лишь засвидетельствовать его предсмертные мучения?

– Шэмм, – услышал он голос Мардннна. – Жамешателное было шоу. И отлишное оконшание.

Сэм не поверил своим ушам. Неужели Мардннн действительно поощряет его паническое бегство? Тут явно какая-то ошибка.

– Не надо суда, не надо, – жалобно прохлюпал Ксотт.

– Врмы не станут оспаривать ваше решение, – прошипел Сфилф.

На их слова откликнулось так много голосов инопланетян (большинство из которых Сэм не понимал), что он едва не решил, будто уже полностью свихнулся от страха и теперь бормочет всякую чушь в обитой войлоком палате.

Мардннн начал объяснять, и Сэм постепенно понял, что его угроза обращения в Верховный суд, стоимость которого разорила бы обе расы, заставила их отказаться от взаимных претензий.

– Конфлиххту конец. Ошшень хорошшее решение. Спашибо, Шэмм.

* * *

Аэропорт был забит пассажирами. Кто-то выглядел вполне счастливым, но большинство – нет. С одной стороны Сэм увидел около сотни пассажиров, ожидающих посадки на рейс до Парижа в «летающем утюге» на две тысячи мест. Мужчины были грязными, небритыми, в помятой одежде. Женщины… короче, чем меньше их описывать, тем лучше. Похоже, всем им пришлось спать, не раздеваясь. В голове очереди стояли стюарды, помахивая жезлами, чтобы удержать строптивых на месте. К счастью, сам полет займет лишь десятую часть того времени, которое понадобится, чтобы высадить в Париже эту огромную толпу.

И тут кто-то ухватил Сэма за локоть.

– Сэм Бун, – проворковал чей-то голос. – Как хорошо, что я вас нашел.

Сэм обернулся и встретился взглядом с глазами-бусинками мафиози. Он покрылся мурашками от одной мысли, что может сделать с ним этот человек даже в толпе. Что его ждет? Удар ножом в живот, выстрел из пистолета с глушителем или его просто выведут наружу, где поджидает набитая громилами машина?

– Даже не могу вам передать, как доволен синдикат вашими действиями во время матча. И каким отличным завершением стал парад всех рас через город. – Сэму припоминалось, что дело обстояло несколько иначе, но он решил не спорить. – В любом случае, мы хотели бы выразить вам свою признательность.

– Мне хотелось бы остаться в лоне закона, – осторожно ответил Сэм, гадая, какое вознаграждение предложит ему гангстер.

– Позвольте заверить, что все будет абсолютно законно. Синдикат состоит из двух адвокатов, дантиста, хирурга, четырех гинекологов и проктолога.

– Так вы не преступник? – ляпнул Сэм. – И не из мафии?

– Мафии? Боже упаси! Конечно, нет. Я самый обычный адвокат. Бах. Джордж Бах. Извините, но я должен бежать по делам. На следующей неделе мы вам пришлем чек на пару тысяч. Всего наилучшего!

Неторопливо направляясь к месту посадки на самолет, Сэм, посмеиваясь, вспоминал свои страхи. В свете свалившегося на него огромного богатства жалкая сумма, обещанная синдикатом, едва ли стоила упоминания. Зато теперь, получив от Мардннна миллиарды, он может позволить себе отдых на островах. Черт, да ведь он способен купить целый остров! Перед его мысленным взором замелькали пленительные видения экзотических ночей и загорелых красавиц. Ведь как раз в эту минуту десять миллиардов глизинт перетекают на его банковский счет, чтобы оплатить Сэму сказочный отпуск вдали от дибблмонов, врмов и профессиональных рестлеров.

– Чему вы так улыбаетесь? – поинтересовался Брилл, пристраиваясь рядом. Очень приятно, что сын (дочь) Мардннна решил составить ему компанию, но никакой необходимости в этом нет.

– Думал о своих премиальных, – пояснил Сэм. – Имея в банке такую сумму, я смогу оттянуться по полной программе.

– Не понимаю, чему вы так радуетесь, Сэм. Эта сумма соответствует примерно двумстам тридцати пяти земным долларам.

Сэм замер.

– Что? Десять миллиардов глизинт стоят лишь двести тридцать пять долларов? Да как обменный курс может быть таким низким?

Брилл почесал макушку единственным щупальцем.

– Я говорю не о денежном эквиваленте, Сэм. Он еще меньше. Я лишь прикидываю, столько может стоить на рынке металл из такого количества монет.

– А-а… – Мечты о залитых лунным светом пляжах и полуобнаженных красотках сменились мыслями о бассейне возле отеля и, возможно, паре бокалов коктейля. Теперь чек от синдиката казался гораздо весомее. Когда он придет, то удастся хотя бы несколько дней насладиться отдыхом вдали от всех.

Уже возле прохода на посадку Сэм осознал, что ему не дает покоя подсознательное ощущение – вокруг что-то не так. Среди пассажиров, ожидающих посадки на его рейс, мало людей. Очень мало. А остальными были…

– Привет, Сэм, – прошипел Сфилф. На нем красовалась гавайская рубашка.

Перевел с английского Андрей НОВИКОВ

ВЕРНИСАЖ
КСЕНОПОРТРЕТ

________________________________________________________________________

Возможно, подзагол0вок звучит несколько коряво, но очень уж напрашивается сравнение с разнообразными «Определителями растений средней полосы России» или «Определителями животного мира Австралии». Что поделать, раз уж американский художник Уэйн Барлоу задался целью обскакать всех своих коллег и создать нечто беспрецедентное! Иллюстрированный справочник по известным нам разумным обитателям Вселенной – с подробным описанием их анатомии, физиологии, ареала обитания и условий существования, культуры. Откуда ему о них известно? Разумеется, со слов писателей-фантастов.

Многие знают имя художника и натуралиста-орнитолога позапрошлого века Джона Джеймса Одюбона. Его роскошный четырехтомный альбом «Птицы Америки», впервые изданный в 1829–1839 годах, стал первым в мире бестселлером в разряде «научно-популярная и познавательная литература». А также одним из первых шедевров книгоиздания. Так вот, Уэйна Барлоу в одной из рецензий назвали «Джоном Джеймсом Одюбоном инопланетных существ» – и это, вероятно, самый лестный комплимент, доставшийся художнику.

Впрочем, иной карьеры и быть не могло – если наследственность что-нибудь да значит. Родители будущего художника сами зарабатывали живописью. Более того, Сай и Саманта Барлоу рисовали не пейзажи, натюрморты или жанровые сценки, а исключительно животных и птиц. Правда, земных. Их сын, родившийся в 1958 году, пошел дальше: его «натурой» стало воображение, фантазия.

Уэйн с раннего детства обнаружил талант рисовальщика, а чуть позже «заболел» научной фантастикой – всерьез и на всю жизнь. Уже в младших классах школы он, в отличие от большинства сверстников, точно знал, кем станет, когда вырастет: будет иллюстрировать фантастические книжки! Закончив художественную школу «Art Students League» (что буквально переводится как «Лига студентов живописи»), Барлоу проходил практику в отделе выставок Американского музея естественной истории в Нью-Йорке. Надо полагать, практикант провел там время с пользой, потому что уже в 18-летнем возрасте молодой художник отослал свои первые работы в различные издательства, выпускавшие научно-фантастическую литературу.

В одном из них, «Random House», Барлоу повезло: его рисунки и акварели попались на глаза художественному редактору Йэну Саммерсу, который не просто курировал всю изобразительную продукцию редакции научной фантастики, но и фанатично любил эту литературу. А также слыл большим знатоком изобразительного искусства, даже читал курс по научно-фантастической иллюстрации студентам одного из старейших нью-йоркских художественных колледжей, основанного еще в позапрошлом веке, – Школы рисунка Парсонса.

Саммерс, в частности, был убежден: иллюстрировать научную фантастику – дело весьма серьезное. Чтобы создавать достоверные и убедительные образы разумных инопланетян и неразумной инопланетной живности, художник должен обладать солидными знаниями в биологии, анатомии, зоологии, климатологии и еще дюжине разнообразных «логий». Владеющих подобным научным багажом среди иллюстраторов научной фантастики немного, и Барлоу с его дотошностью и обстоятельностью свалился на Саммерса, как манна небесная.

Для начала тот отобрал несколько работ Барлоу для своего альбома «Завтра и за его пределами», который вышел в 1977 году. А спустя два года по удачной наводке Саммерса и сам Барлру издал свой первый альбом – «Справочник Барлоу по инопланетянам», текст к которому написал Саммерс.

Автору альбома, сразу же ставшего бестселлером, к тому времени едва исполнился 21 год.

Оформив несколько десятков обложек к книгам научной фантастики, вышедшим в разных издательствах, молодой художник с жилкой натуралиста решил подойти к делу по-научному. А именно – создать своего рода иллюстрированный каталог воображаемых представителей иного разума. «Когда мы с Йэном задумали наш «Справочник», – вспоминал Барлоу, – и начали работать над списком «экспонатов», то параллельно этому списку с угрожающей скоростью начал расти другой – список ограничений! Мы выработали критерии отбора, иначе наш проект не имел бы никаких реальных шансов на осуществление за время жизни этой Вселенной. Критериев было множество: научная убедительность и логическая непротиворечивость, экзотичность (кому интересен портрет инопланетянина, который – ну вылитый ваш сосед!), принадлежность к различным семействам, от разумных насекомых и рептилий до разумной планеты, разнообразие психологических типов (инопланетяне мирные, агрессивные, индифферентные, страстные, загадочные, угрюмые, смешливые и т. п.), и прочая и прочая…»

Вскоре соавторы ощутили всю сложность задачи. В научно-фантастической литературе разнообразных инопланетян – как их родных планет во Вселенной, но лишь немногие инопланетные виды удовлетворяли жестким критериям отбора. Немалое их число было описано неубедительно или неполно.

«Слова – это как волшебная палочка фокусника: взмах, и к человеческому торсу присоединена кошачья голова! Но лишь наука сможет объяснить, как она могла оказаться на человечьих плечах, в результате какого извива эволюции это произошло, где может обитать такое существо, как оно ест и пьет. Нам в работе было необходимо все это знать до последней детали, а писатели чаще всего оказывались выше таких низменных подробностей». Вот и приходилось художнику самому догадываться, как протекала биоэволюция тех или иных видов, как эти виды «обкатывались» местной экологией и какие коррективы уже на стадии разума привносила местная культура. «Если описанное писателем-фантастом существо крылато, нам нужно было понимать, как эти крылья функционируют. Смогли бы они нести вес их обладателя на планете с такой-то силой тяжести и такой-то плотностью атмосферы? Мы выясняли, как наши персонажи едят, дышат (и дышат ли вообще), как они размножаются. Если они путешествуют к звездам, то как смогли приспособиться к иным природным условиям? А если не покидали своей родной планеты, то как смогли выжить на ней?»

Барлоу и Саммерса настолько увлекла работа над этим проектом, что первый, по его собственным словам, уже не удивлялся, когда ему пригрезился позирующий в кресле звездный хранитель землян – Оверлорд из романа Артура Кларка «Конец детства». А Саммерс однажды проснулся в холодном поту, испытав во сне романтическое приключение с разумной каплевидной поларианкой из серии «Скопление» Пирса Энтони…

Кроме Оверлордов и поляриан в альбоме было представлено еще много разнообразного звездного «люда» – облика, надо сказать, как раз самого что ни на есть нечеловеческого.

Бесполые «пузыри» с планеты Абьермена, чье существование представляет собой циклы «жизнь-смерть» («Огненный цикл» Хода Клемента) и придавленные к поверхности чудовищной гравитацией «гусеницы» с Месклина (его же «Экспедиция «Тяготение»). Покрытые шерстью и пребывающие в постоянной экстрасенсорной дреме жители планеты Атши («Слово для леса и мира – одно» Урсулы Ле Гуин).

Четырехрукие насекомоподобные чулпексы («Хозяева лабиринта» Аврама Дэвидсона). Еще более замысловатые инсектоиды-синруссы (цикл о «космическом госпитале» Джеймса Уайта). Состоящие из одних суставов страшилища «лебедяне», чьей первой родиной была планета в двойной системе 61 Лебедя («Малое знание» Майкла Бишопа). Зеленые «стручки» цзиллы («Полночь у Колодца Душ» Джека Чалкера). Покрытые хитиновым покровом дему («Клетка для человека» Фрэнсиса Басби). Прямоходящие «медведюди» с планеты Дилбия («Космическая посылка» и «Космический коготь» Гордона Диксона) и мохнатые румлы (его же «Путь чужака»). Ходячие скелеты с бровями-антеннами – дирдиры («Дирдир» Джека Вэнса) и еще более отвратные на вид пнумы (его же «Пнум»). Расселившиеся по планетам зеленые жабообразные гоуачины («Эксперимент на Досади» Фрэнка Херберта). Кентавры-иштарианцы – с львиными телами, головами и парой рук («Время огня» Пола Андерсона). Иксчели – серые четырехрукие существа с щупальцами вместо пальцев («Складка времени» Мадлен Л'Энгл). Прямоходящие рептилии с планеты Лития («Дело совести» Джеймса Блиша). Медузы с единственной планеты в системе звезды Барнарда («Космический легион» Джека Уильямсона). Воины-мерсеяне – результат сложного эволюционного скрещивания рептилий с млекопитающими («Офицер звездного флота Фландри» Пола Андерсона). Еще один венец эволюции (а может быть, пародия на нее) – неподвижные Матери, для продолжения потомства завлекающие мужские особи (подойдут и мужчины-земляне!) с помощью особого запаха: заглотнув «самцов», Матери дожидаются, пока те в их чреве оплодотворят своих «тюремщиц», после чего извергают не нужный более, отработанный «человеческий материал» наружу, – словом старик Фрейд отдыхает («Странные отношения» Филипа Хозе Фармера). Бесформенные капли-галактиане с имперскими замашками, но строгим моральным кодексом («Наследие» Джеймса Шмица). Свободно покрывающие космические пространства крылатые Древние («У гор безумия» Гордона Филипса Лавкрафта). Патологически трусливые двуглавые «кукольники» (цикл романов об «Известном космосе» Ларри Нивена). Кремниевые растения «плаксы», покрывшие своими побегами всю планету («Межпланетный разум» Джозефа Грина)…

Перечислять можно еще и еще – это громадная портретная галерея! Упомяну лишь тех, кто завершает эту впечатляющую экспозицию космических разумных рас: «газообразный разум» из романа Айзека Азимова «Сами боги», океан планеты Солярис, придуманный Станиславом Лемом, и, наконец, разумное межзвездное «черное облако» из одноименного романа Фреда Хойла.

Предисловие к альбому написал один из тех, кто «во первых строках» честно признается в полной неспособности изобразить что-то путное с помощью карандаша или кисти, – один из ведущих американских писателей-фантастов Роберт Силверберг. По его мнению, писатели должны быть признательны таким художникам, как Уэйн Барлоу. Догадайтесь, за что? За то, что художники «дорабатывают» за многих известных авторов то, о чем те и сами не подозревали! Фантазия подсказала писателю образ – но именно образ, без детальной мысленной проработки. Часто этого вполне достаточно: читатель легко проглотит и «летающих марсианских пиявок» Стругацких и кларковских Оверлордов с рогами, хвостами и копытами. И многим, по мнению Силверберга, невдомек, что порой сами авторы, «ляпнув» такое, заинтригованы не менее читателей: а как все эти порождения фантазии выглядят на самом деле? И тут являются такие художники, как Уэйн Барлоу, и наглядно, детально изображают то, что писательская фантазия наметила лишь в самых общих чертах.

Правда, заключает свое предисловие Силверберг: «Если Барлоу когда-нибудь начнет писать научную фантастику, вместо того чтобы ее иллюстрировать, думаю, я впервые почувствую себя в родном жанре неуютно».

А Барлоу возьми да и последуй этому совету! Спустя 13 лет после выхода «Справочника по инопланетянам» художник взялся-таки за перо. Написал текст, а потом его сам же и проиллюстрировал. Его роман-альбом под длинным названием «Экспедиция: описания с иллюстрациями путешествия на планету Дарвин IV в 2358 г. н. э.» (1990) представляет собой эдакую знакомую с детства «книжку в картинках», только написанную для взрослых. Однако Роберт Силверберг может быть спокоен: писатель Уэйн Барлоу пока сильно уступает художнику Уэйну Барлоу.