Текст книги "Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства"

Автор книги: Алексей Бычков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

«Великой нашей Русской Земле… же, премилостивый царю Христе, даждь дорасти, яко младенцу, и величитися, и расширяйся, и всюде пребывати в мужстве совершение и до славнаго твоего втораго пришествия и до скончания века сего. И возсия ныне стольный, преславный град Москва, вторый Киев, не усрамлю же ся и не буду виновен нарещи того и третий новый великий Рим, провозсиявши в последняя лета, яко великое солнце, в велицеи нашей Рустей земли во всех градех сих и во всех людех страны сея, красуяся и просвещаяся святыми многими церквами». (ПСРЛ. Т. 19. С. 205–206).

Юрий (Юрей, в крещении – Георгий) Данилович (Даниилович) московский (? – 02.11.1325), а затем и великий владимирский князь. Старший сын московского князя Данилы (Даниила) Александровича. Княжил в Переяславле-Залесском, ас 1303 года – в Москве. В том же году присоединил к Москве Можайское княжество.

Юрий много лет боролся с тверским князем Михаилом Ярославичем за право называться великим владимирским князем.

Он привлек на сторону Москвы Владимирского митрополита Петра. В 1311 г. Юрий захватил Нижний Новгород, где посадил на княжение своего брата Бориса. Он пытался поставить под свой контроль и Новгород Великий.

В 1317 году Юрий получил в Золотой Орде ярлык на великое княжение и женился на сестре хана Узбека Кончаке (в крещении – Агафье). Был разбит Михаилом Тверским, бежал в Орду, где добивался от хана расправы над своим политическим противником, обвиняя Михаила Ярославича в отравлении Кончаки (Агафьи), умершей в Твери при загадочных обстоятельствах. После казни Михаила Тверского в Орде в 1318 г. Юрий утвердился на великом владимирском княжении. В 1322 году он за какую-то провинность был лишен Узбеком владимирского стола и до самой смерти оставался лишь московским князем.

Юрий продолжал бороться с Тверью, а также пытался упрочить свое влияние на Новгород Великий и Устюг. Он был убит в Орде тверским князем Дмитрием Михайловичем Грозные Очи. Похоронен в Москве в Кремлевском Архангельском соборе.

^{Иван I Калита (?– 1340)}

На фоне славных дел деда Александра Невского и внука Дмитрия Донского деяния Ивана Калиты кажутся весьма незначительными, а личность – невыразительной. Да и само прозвище (кошелек, мешок с деньгами) то ли купеческое, указывающее на жадность, скопидомство, то ли поповское, обозначающее щедрость, раздачу милостыни нищим, – но никак не княжеское.

По мнению некоторых историков, Иван Данилович, как и многие его венценосные родственники, – посредственность, стремящаяся с помощью татар и собственной бережливости лишь «округлить» свои владения за счет более талантливых, но надменных и нерасчетливых соседей. Другие ученые указывают на результаты деятельности Ивана и его потомков – создание мощного Российского государства с центром в Москве, находят провидческий дар у этого заурядного на взгляд их оппонентов князя. В их работах Калита превращается в талантливого политика, дипломата, экономиста и психолога, неустанно работавшего на перспективу, закладывая основы будущего могущества Москвы. Кто прав, сказать трудно. Все зависит от точки зрения исследователя.

Борьба за великокняжеский престол между сыновьями Ярослава Всеволодовича Андреем и Александром Невским сменяется междоусобицами сыновей последнего – Дмитрия и Андрея, неоднократно приводивших татар на Русь. Их младший брат Даниил, получивший от отца Московское княжество, обычно поддерживал Андрея, но в 1301 году выступил против него на стороне Ивана Дмитриевича Переяславского, за что тот и завещал союзнику Переяславль-Залесский.

У Даниила было четверо или пятеро сыновей. Старший, Юрий, женатый на сестре хана Золотой Орды Узбека, боролся с двоюродным дядей Михаилом Ярославичем Тверским за право занимать владимирский престол. Последний был казнен по приговору ханского суда, но его сын Дмитрий отомстил за отца. Пожертвовав жизнью, он убил Юрия в 1325 году. Ярлык на великое княжение был передан другому сыну Михаила – Александру.

Дело старшего брата Юрия пришлось продолжать четвертому сыну Даниила – Ивану. Ни имени его матери, ни года рождения историкам пока установить не удалось. Имеются предположения, что он родился в 1283 году. Первый раз его имя упоминается в летописи 1304 года, когда он был оставлен братом наместником в Москве на время похода против Михаила. На следующий год Иван успешно защищает Переяславль-Залесский от тверичей. Когда в 1307 году его старшие братья Александр и Борис поссорились с Юрием и бежали в Тверь, он остался в Москве. В 1320 году Иван участвует в походе против рязанского князя Ивана Ярославича, а затем едет с посольством в Орду, где живет более года. В 1322 году он возвратился с татарским отрядом баскака Ахмыла и, «наводя порядок» на Руси, разграбил ярославскую и ростовскую земли.

К 1325 году Александр и Борис умерли, и после гибели Юрия Иван I становится московским князем, получив в 1326 году в Орде ярлык. В том же году в Москве был заложен каменный собор Успения Божией Матери с одобрения и при участии митрополита Петра, который после смерти был погребен в этом храме. Иван добился причисления Петра к лику святых, что способствовало превращению Москвы в один из религиозных центров Северо-Восточной Руси.

В 1327 году тверичи уничтожили отряд татарского баскака Чолхана (Шевкала). Калита вновь едет к хану, и вскоре татары и москвичи пошли на тверскую землю, а князь Александр бежит в Псков.

Прибыв в Орду, Калита предложил свои услуги по уничтожению Твери. Благодарный Узбек пожаловал ему за это титул великого князя и войско для расправы над тверичами. Тверская земля и через полстолетия не оправилась от погрома, устроенного Калитой, уничтожившего почти все население княжества.

Золотоордынский хан Узбек передает великое княжение Владимирское в совместное правление московскому князю и Александру Васильевичу Суздальскому.

Иван ведет войны с Псковом и Новгородом, отстраивает Московский Кремль после пожара 1331 года, продолжает строительство каменных храмов, скупает села и волости, приобретая в Орде ярлыки на удельные княжения. У этого рачительного хозяина, который, возможно, утаивал часть ордынской дани, вечно не хватало денег, и казна часто оставалась пустой.

В 1338 году князь Александр Михайлович был прощен ханом и получил право на тверское княжение. Калита вместе с сыновьями Семеном Гордым и Иваном Красным направляется в Орду. Осенью 1339 года он вновь отправляет своих детей (Семена, Ивана и Андрея) в Сарай. По-видимому, им удалось оговорить соперников, и 22 октября Александр и его сын Федор были казнены.

После победы над тверичами Иван приказал снять колокол тверского Спасского собора и отправить его в Москву, чем подтвердил верховенство последней над Тверью. В 1340 году Калита выезжает в Орду, дабы участвовать в походе хана на смоленского князя Ивана Александровича.

31 марта 1340 года Иван Калита скончался, приняв перед смертью схиму, и был погребен в построенном по его приказу соборе Михаила Архангела.

Л. Н. Гумилев писал: «Основой политики Калиты стало стремление использовать в интересах Москвы союз с татарами. Кроме того, князь Иван старался покупать у обедневших удельных князей их владения, а тем ничего не оставалось, как продавать свои вотчины: мелкие княжества не могли соперничать с богатой Москвой, которую создал Даниил и унаследовал Иван Калита. За годы своего княжения Иван Калита довольно существенно расширил пределы княжества, в частности приобрел большой старинный город Ростов.

Но основная заслуга Ивана Калиты, до сих пор, как кажется, не оцененная традиционной историографией, состоит в другом. При Иване Калите получил свое окончательное воплощение новый принцип строительства государства – принцип этнической терпимости. В отличие от Литвы, где предпочтение отдавалось католикам; в отличие от Орды, где после переворота Узбека стали преобладать мусульмане, в Москве подбор служилых людей осуществлялся исключительно по деловым качествам. Калита и его наследники принимали на службу и татар (христиан и язычников, бежавших из Орды после победы ислама и не желавших поступаться религиозными убеждениями), и православных литовцев, покидавших Литву из-за нестерпимого католического давления, и простых русских людей, все богатство которых заключалось в коне да сабле. Никаких владений у этих людей не было, и потому они искали службы, т. е. государственных военных обязанностей, за выполнение коих от князя московского следовало вознаграждение в виде «корма» с небольшой деревеньки. Силой, связующей всех «новонаходников», в Москве стала православная вера, ведь обязательным условием поступления на московскую службу было добровольное крещение. Креститься необходимо было и для заключения брака. Множество татар – ордынских выходцев – женились на русских красавицах, а татарки выходили замуж за русских.

Так, исподволь, во всей Северо-Восточной Руси восторжествовало православие, хотя при этом сохранились и некоторые язычески обычаи».

В начале второй четверти XIV века произошел массовый отлив населения из Тверской области в сторону Новгорода и Пскова, и обстоятельства, вызвавшие миграцию, были особенные. Запустение тверских удельных волостей после «шевкаловщины», точнее – после нашествия орды в отместку за убийство ханского баскака Шевкала (1327), летопись рисует в весьма мрачных тонах. По рассказу Тверской летописи, когда князья – братья опального Александра Михайловича вернулись в свою вотчину, то им пришлось собирать жителей, «а кто избыл от безбожных татар, а те бы опять были по своим местом».

Так как опустошено было все Тверское княжество и так как «карательная экспедиция» на Тверь шла с востока и юго-востока, то вполне понятно, куда должно было отхлынуть население. «В летописных сводах, – говоря словами А. Е. Преснякова,[61]61
  Пресняков А.Е. (1870–1929) – русский историк. Труды по истории древнерусского государства и права, землевладения на русском Севере, политической истории XIX в. и русского революционного движения, летописания. – Примеч. ред.


[Закрыть] – отразились народные толки о фантастических замыслах татар – разорить христианство, избить князей».

Таким образом, можно смело сказать: Тверь разорялась союзными силами татар и москвичей.

ЕСТЬ МНЕНИЕ… что прозвище «Калита» происходит от арабского слова «калиф».[62]62
  Калиф (халиф) – в ряде мусульманских стран – титул государя, являвшегося одновременно духовным главой мусульман; халифы почитались в качестве преемников Мухаммада. Халифами назывались так-же некоторые представители знати, чиновники и др. – Примеч. ред.


[Закрыть]«Они (латиняне) того Папу чтут, что мы калиту» («Сказание о Скандербеге»). В старорусском языке звука «Ф» не было, поэтому пишем «библиотека», а не «вивлиофика». Но о том, какой веры придерживался Иван Калиф, мы расскажем в главе, посвященной вере на Руси.

Откуда взялась калита у Калиты?

Сегодня большинству из нас возвышение Москвы в XIV веке представляется естественным и не дает повода заподозрить в этом событии что-либо удивительное. И тем не менее ранняя история Московского княжества исполнена тайн и загадок.

Почему, например, именно в XIV веке захудалое и бедное Московское княжество за какие-нибудь 30 лет превратилось в богатое и процветающее? Почему служилые люди со всех концов русской земли и из-за рубежа потянулись именно в Москву, а не в более славные и знаменитые города Руси – Новгород, Суздаль и Владимир? Откуда взялись те фантастические средства, на которые Калита скупал русские земли?

Ответы на эти и другие вопросы дает Дмитрий Зенин.

Москва – царство изгоев

В официальных учебниках истории княжение Ивана Даниловича Калиты оценивается весьма высоко. Получив от своего отца, князя Даниила Александровича третьестепенное Московское княжество, он сумел основательно расширить свои владения и привлечь в Москву массу способных и энергичных служилых людей. Он уговорил митрополита Петра перенести митрополию из Владимира в Москву, сделав этот город церковной столицей всей Руси. И не случайно к концу жизни Иван Данилович первым из русских князей стал именовать себя «великим князем всея Руси».

Как же удалось Ивану Калите добиться таких выдающихся успехов в государственном строительстве?

Оказывается, с помощью золота, которого у московского князя появилось столько, что он за деньги скупал у бедных князей-соседей не только деревни и села, но и целые города, такие как Белозерск, Галич, Углич. Обилие золота привлекло на московскую службу сотни служилых людей и крестьян для заселения пустующих земель. За щедрость вознаграждения современники прозвали Ивана Даниловича Калитой, т. е. денежным мешком, который он будто бы всегда носил с собой для раздачи денег бедным людям.

Возникает закономерный вопрос: откуда же у владетеля неказистого Московского княжества взялись такие огромные средства?

Записные историки дают на этот вопрос неожиданный ответ. Иван Данилович, утверждают они, вошел в доверие к хану, и тот даровал ему право собирать русскую дань для татар. Но хитрый московит отсылал в Орду не всю дань, часть ее он присваивал и за счет этого будто бы и накопил те огромные средства, на которые прикупал соседние земли и нанимал людей на службу…

Как нелегко поверить этому наивному объяснению! Откуда в бедном княжестве могла взяться такая дань, что даже утаенной части ее оказалось достаточно для создания мощного по тем временам государства? Ведь в московских пределах не было ни золотых, ни алмазных копей; в окрестных лесах не добывалась особо ценная пушнина; в садах и огородах не произрастали пряности и диковинные фрукты; город находился в лесной глуши вдали от тогдашних торговых путей. Да и с какой стати татарский хан отдал бы право сбора дани московскому князю в обход владимирского, более влиятельного и могущественного?

Чтобы правильно понять условия, в которых оказалось Московское княжество в начале XIV века, необходимо рассмотреть некоторые предшествующие события русской и европейской истории…

В 1263 году умер великий князь Владимиро-Суздальский Александр Невский, еще при жизни причисленный к лику святых. После него осталось четыре сына: Дмитрий, Андрей, Иван и Даниил, которому в день смерти отца исполнился всего год. Именно ему досталось в удел небогатое Московское княжество, которое должно было разделить печальную судьбу своего нового владетеля-изгоя…

Изгоями в Древней Руси называли людей, утерявших свою социальную принадлежность и вследствие этого лишившихся сословной защиты. В изгои попадали выкупившиеся на свободу холопы, дети священников, не одолевшие грамоты, обанкротившиеся купцы. Попадали в эту категорию и княжеские сыновья, не достигшие совершеннолетия к моменту смерти отца. Покровительство над всеми этими людьми брала на себя церковь.

Так получилось, что князь Даниил вместе со своим незавидным княжеством попал под опеку Русской православной церкви и под юрисдикцию церковного суда. И это оказалось неожиданным благом для Москвы!

В ту пору Русская православная церковь занимала иное положение, чем при царях московских. Она не зависела от княжеской власти, имела обширные земельные владения и даже свои вооруженные силы. Более того, как организация, не зависящая от светских правителей и проводимой ими политики, православная церковь не платила Золотой Орде той дани, которую обязаны были платить князья. Отойдя по завещанию Александра Невского младшему сыну-изгою, Москва выпала из сферы влияния Владимиро-Суздальского княжества и стала пользоваться теми же привилегиями, что и церковь; в частности, перестала платить дань Орде.

Другое важное следствие перехода Москвы в удел Даниила – княжество стало притягательным центром вообще для всех изгоев, в частности для четвертых сыновей бояр и дворян, получавших из отчего достояния только «конь, доспех и покрут», и для младших сыновей знатных иностранцев. И всех привечал Даниил Московский, которому «били челом в мужи славные и нарочитые со всех стран, особливо римских».

Таким образом, покровительство церкви сыграло в истории возвышения Москвы едва ли не главную роль. Оно создало условия для притока энергичных и способных людей со всех земель, в том числе и из-за рубежа. Для них в пределах Московского княжества возникла своеобразная резервация – царство обездоленных, управляемое таким же изгоем, как они, – четвертым сыном Александра Невского. Не случайно Москву называли иногда «Новым Иерусалимом – царством Божиим на земле».

Симеон Гордый

Сын и преемник Ивана Калиты Симеон, прозванный Гордым, соединил рассудительность и практическую ловкость своего отца с властным характером. Получив от хана ярлык на великое княжение владимирское, он торжественно венчался на него во Владимире и принял «под руце свои» всех остальных русских князей и заставил младших братьев «целовать у отцовского гроба крест» на том, что все они будут заодно и станут чтить его вместо отца, имея общих врагов и друзей.

^{Великий князь Симеон Гордый. Художник В. П. Верещагин}

Он сумел дать почувствовать свою силу и энергию даже русско-литовским князьям, которые теперь спрашивали у него разрешения на женитьбу на северно-русских княжнах. Походом своим на Смоленск он заставил Литву «со многими дары просить мира». «Князи же все, рязанские, тверские, ростовские, толики подручны себе име, яко вся по его глаголу творяху». Вполне естественно, что человек столь твердой воли принял титул великого князя всея Руси.

Хан Джанибек и «великая замятия»

В XIV столетии в Орде произошли значительные перемены. Наследовавший Узбеку его сын, хан Джанибек, будучи уже мусульманином, все еще старался поддерживать отношения, установившиеся при домусульманских ханах Золотой Орды. Ориентируясь на союз с Симеоном Гордым, Джанибек, по преданиям человек добрый, честный и дельный, противостоял проникновению в Поволжье и в Причерноморье католиков-генуэзцев – союзников константинопольских императоров.

Противостояние вылилось в открытую войну после того, как татарские кочевья постиг джуд (гололедица). Скот падал, люди голодали, и, спасаясь от голода, татары продавали сыновей и дочерей генуэзцам. Генуэзцы с удовольствием скупали девочек и мальчиков в чаянии высоких барышей. Узнав об этом, Джанибек страшно рассердился: по татарским понятиям, можно и нужно было стремиться к получению военной добычи, но наживаться на несчастье соседа считалось аморальным. Войска Джани-бека осадили сильную генуэзскую крепость Каффу. Поскольку генуэзцы имели флот, а татары – нет, то крепость была для них практически неприступна. И тогда Джанибек приказал забросить катапультой в крепость труп умершего от чумы человека. В Каффе началась чума. Генуэзцы вынуждены были оставить Каффу, и уцелевшая часть гарнизона отправилась домой.

По дороге покинувшие Каффу генуэзцы остановились в Константинополе – и чума пошла гулять по Константинополю и пришла в Европу. В это же время происходила миграция с востока на запад азиатской крысы-пасюка. Поскольку крысы – переносчики чумы, «черная смерть» поползла по всей Западной Европе. Тогда вымерла большая часть Южной Италии, три четверти населения Германии, около 60 процентов населения Англии; через Германию и Швецию «черная смерть» попала в Новгород, через Новгород и Псков – в Москву, где от нее умер и князь Симеон Гордый (1353).

Несмотря на чуму, период царствования Джанибека был крайне благоприятным временем для Москвы. В немалой степени этому способствовало то обстоятельство, что митрополит Алексий сумел установить доверительные отношения с Джанибеком и его старшей женой – Тайдулой. Тайдула, «первая дама» ханского двора, была женщиной редкой красоты и выдающегося ума. Однако ее постигло несчастье – тяжелая глазная болезнь. У ложа царицы побывали знаменитые персидские и арабские врачи, степные шаманы, но тщетно: болезнь прогрессировала. И лишь Алексий, посетивший Тайдулу в Орде, смог помочь жене хана. Тайдула не забыла услуги и всегда оставалась верным другом московской митрополии, а значит, и Московского княжества.

Первосвятитель Алексий получил в дар татарский конюшенный двор в Кремле, где он построил Чудов монастырь, привез из Орды золотой перстень Тайдулы (печатка, на коей был изображен дракон) и грамоту, освобождавшую все русское духовенство от податей. По возвращении своем из Орды первосвятитель с восторгом был встречен великим князем и народом. Восьмилетний князь Дмитрий, будущий куликовский герой, со слезами благодарности приветствовал митрополита следующими словами: «О владыко, что ти воздам противу труду твоему, имже нам мирное житие даровал?» И действительно, митрополит Алексий сделался могущественным защитником Москвы пред Ордою.

Л. Н. Гумилев. «От Руси к России»: «Финал царствования «доброго царя» Джанибека был трагичен. Один из его многочисленных детей – Бердибек – стал отцеубийцей, захватил трон и казнил всех своих братьев, дабы упрочить свои права на престол. Но изверга-отцеубийцу никто не собирался поддерживать, и вскоре Бердибек был убит. После этого объявился целый ряд самозванцев. Кульпа, Навруз в другие называли себя уцелевшими детьми Джанибека. Все они претендовали на престол, а их истинным происхождением никто не интересовался. В результате стабильность в Орде была утрачена – за десять лет сменилось несколько десятков ханов, большинство из которых были чисто номинальными политическими фигурами. Русские летописцы очень точно назвали происходившее в Орде «великая замятия».

Балашов Д. М.[63]63
  Балашов Дмитрий Михайлович (р. 1927 г.) – русский советский писатель, фольклорист. Автор исторической многотомной эпопеи «Государи московские»: «Младший сын» (1975), «Великий стол» (1979), «Бремя власти» (1981), «Симеон Гордый» (1983), «Ветер времени» (1987), «Отречение» (кн. 1–2, 1988–89) – о становлении русской нации с ее устоями. – Примеч. ред.


[Закрыть]«Ветер времени»: «Замятней» и воспользовался митрополит Алексий. Используя нужду очередного хана в русском серебре, он сумел в обмен на финансовую поддержку получить ханскую грамоту, удостоверяющую, что великое княжение является наследственным правом московских князей из династии Ивана Калиты. Таким образом, политическая традиция Киевской Руси была отменена окончательно. Ей на смену пришел абсолютно новый принцип наследственной, династической монархии.

Юный Дмитрий (великий князь московский) даже не подозревал, пока ему не объяснили, уже подросшему, что теперь, с часа сего, он волен считать великий стол владимирский своею неотторжимою вотчиною, и, следовательно, в холмистом и лесном Владимирском Залесье явилось государство нового типа, и с даты этой (1363), едва отмеченной косвенными указаниями позднейших грамот, надобно считать возникшим Московское самодержавное государство. Московскую Русь, заменившую собою Русь Владимирскую».

После смерти Симеона Гордого в 1353 году великим князем стал его брат Иван II Иванович Красный (Красивый), умерший в 1359 году.

А вот уже после Ивана II Красного княжение перешло в руки Дмитрия I Ивановича Донского. Того самого, про которого потомки сложили сказку о великом Куликовском побоище, якобы случившемся на Дону.