Текст книги "Золото для Агаты (СИ)"

Автор книги: Александра Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Я шутливо покачала головой. На самом деле мне было все равно. Меня вновь дернули с седьмого неба обратно на землю. И знаете, в голове от этого ужасно звенело.

– Завтра жду тебя у нас на обед. Помнишь?

Я молча кивнула. Сил на возражение, да и на эмоции не осталось. Когда же это все кончится?

Глава 19. В гостях у совести

Думаю, можно не объяснять, какой я вернулась домой. Перед этим долго и напряженно размышляла в маршрутке. Там всегда можно подумать, сидишь, смотришь в окно на заброшенные домики, серый нерадостный асфальт и грязный тающий снег. Мне было немного стыдно, хотя я бы все равно не смогла сдержать свои эмоции. По щеке прокатилась капелька, я сбила ее и посмотрела на потолок маршрутки. Вокруг лампы болтались какие-то висюльки – реснички. Как можно переключить в себе что-нибудь? Как найти в гипоталамусе то самое место, отвечающее за любовь? Даже найдя его, вы не сможете изменить свой курс. Или что? Перерезать пару волокон, отвечающих за любовь и влечение, а потом сброситься с крыши, потому что не сможешь больше ничем наслаждаться?

Представить Мишу папой я не могла. Он обнимает меня после хорошо сданного экзамена, я смеюсь и бросаюсь ему на шею, он отрывает меня от земли и кружит… все цивильно. А потом мое воображение опускает меня на пол, его губы впиваются в мои и, я уже не владею своим сознанием. Как хочется реветь на всю маршрутку! Люди, а вы знаете, что такое любить человека только как друга, не претендуя на большее? Я бросила взгляд на девушку в начале салона, она тоже училась в нашей академии. Вот влюбилась бы она, допустим, в биолога, есть у нас на кафедре био симпатичный биолог, и бегала бы за ним, изображая собаку Павлова. А он бы втирал ей, что они могут быть только друзьями. Хотя это плохой пример, он женат на студентке, ушел от жены, та даже кафедру сменила… все у них сложно.

Дома меня ждал сюрприз. Отец как-то надменно улыбался.

– Ты чего цвета трупа?

– Может, ты решишь, что я умерла и отстанешь от меня?

– Я тебя в анатомичку сдам твоему старику. Будет мозги выковыривать.

Я скорчила рожу и поплелась в свою комнату. Похоже, раздеться перед анатомом я смогу только в отцовском варианте, оказавшись замерзшим трупом на его секционном столе, под его точными руками. Я выдохнула. Вот так вот. Любишь кого-то? Учи анатомию! Не понимаешь что-то? Плохо учил анатомию! Мой ключ к спасению в толстом учебнике с кишками и мозгами. Я бросила сумку в угол и потянулась к столу, заваленному тетрадями и книгами. Моя рука замерла на полпути. Бархатная коробочка красного цвета и нежного цвета роза. Что это? Откуда? Кто?..

Сомневалась я недолго, взяла подарок в руки и открыла. Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Это было колье и браслет, плетенные из жемчуга. Одна крупная жемчужина, рядом несколько мелких, связанных причудливыми серебристыми бисерными цепочками. Застежка в форме листочка на… магните. Я засмеялась, всегда срываю застежки. Осторожно вынув эту красоту, я откинула назад свой камень и приложила колье: потрясающе! И браслет смотрится шикарно, я даже сама могу его застегнуть!

Я поспешила сфотографировать себя в обновках и скинуть на свою страницу. Обычно я не выкидываю свои фотки с едой, новыми платьями и прочими мелочами, но сегодня мне хотелось хоть какого-нибудь признания. Примерно через минуту появилась подпись Беллы: «Ты наконец-то одумалась?) Он красив?))»

Я раскрыла рот. А если я сейчас скажу, что это Миша подарил? О, точно надену к нему в гости! Белла привела меня к вполне логичному вопросу: кто? Я перевернула коробку, потрясла ее, но ничего не нашла. Только через пару минут я додумалась посмотреть туда, где коробочка стояла изначально. Там лежало маленькое сердечко. Там было все два слова, если не считать союза. Почерк печатный, блин… графология отпадает.

«Красивой и темпераментной».

Кто бы это мог быть? Может, у меня действительно есть поклонник? Он ведь как-то прошел в дом? Я сорвалась вниз, не снимая украшений. Увидев меня, отец ухмыльнулся.

– Пап, кто оставил мне подарок?

– Курьер. – Спокойно ответил он. Я постаралась увидеть ответ у него в глазах, да только это было бесполезно. С таким же успехом можно гипнотизировать стенку, чтобы та разъехалась и пропустила тебя. – Неплохо смотрится… к твоему… у тебя бесчисленное количество платьев! К одному из них точно пойдет.

Я постояла еще секунду, озадаченная его спокойствием. А, если это действительно Миша? Он спустит ему это с рук? Нет, конечно же, не спустит… может, просто ждет возможности мести. Я не знаю. Я вернулась к себе. Буду думать о хорошем. Сегодня с меня хватит потрясений! Вот и в соц сети набралось много лайков! Девчонкам нравится мой подарок.

«Тайный поклонник))» подписала я.

«Хороший вкус!)» – ответила Белла.

Надеюсь, это у Миши хороший вкус.

* * *

Собираясь на следующий день к Золотухиным, я решила одеться скромно, что с моим гардеробом оказалось сложновато. Когда я уже отчаялась и собралась надеть джинсы, на глаза мне попалось забытое платье цвета кофе с молоком. С черным поясом на талии, юбкой-воланом по колено, закрытым и с рукавами по локоть. Сюда и мое колье с браслетом вписывались. Я немного подвела глаза и распустила волосы. Что меня ждет в его доме? Я взглянула на себя в зеркало. Выгляжу как взрослая, образованная девушка, добившаяся своего, на щеках легкий кремовый румянец. Отражение смотрело уверенно, я покачало головой, и оно заволновалось. Вот они – глаза подростка за всей этой красотой, неуверенные, напуганные. Надо успокоиться. Я очень хочу познакомиться с его женой. Хочу узнать, каким он может быть. Я выдохнула и улыбнулась себе в последний раз.

– Ух ты, Агата, ты на собеседование? В крупный офис?

– А что, похоже? – Я покрутилась. Мама улыбалась.

– Нет, правда, куда ты?

– В гости. – Мама с сомнением на меня посмотрела. – Потом расскажу. Может быть.

– Ладно. – Отмахнулась она. – Это твое дело. Главное, помни: сначала думать, а потом делать.

– Ты ведь знаешь: я так не умею!

– Вся в отца!

Я поморщилась и, попрощавшись с мамой, поехала к Золотухиным. Сегодня меня ожидает очень интересный день.

Где живет Миша, я помнила, но он меня все равно встретил. Я обняла его с легкой улыбкой, он слегка задержал на мне взгляд. Нет, эти объятия чисто дружеские. Поняв это, Миша ответил, он приподнял уголки рта, растормаживая меня. Я обожаю его улыбку! Она такая непосредственная, он не боится казаться глупым, а в сочетании с глазами мальчишки – шикарно.

– Не будешь показывать, как активно у тебя работает гипофиз?

– Нет!

Он сомнительно хмыкнул и впустил меня в квартиру. На пороге моментально появилась женщина лет шестидесяти, она вытирала руки кухонным полотенцем, простое платье закрывал фартук. Увидев нас, она с любопытством и доброжелательностью пробежала по мне глазами, большими и светлыми, как у мужа. Это была Лера, точнее Валерия Георгиевна Золотухина. Пухленькая, но вполне подтянутая для своего возраста, с красивым лицом, на котором время оставило свои следы: морщинки вокруг глаз и на лбу. Но она все равно казалась красивой с собранными в пучок седеющими волосами. Глаза ее устало светились. Миша разулся и подошел к ней, они словно любящие родители встречали меня дома после долгой разлуки. Моя рука соскользнула с ботильона, я качнулась и ухватилась за стенку.

– Осторожнее, деточка! – Ласково проговорила Золотухина. – Ты и есть Агата?

– Да. – Спокойно ответила я, смутно начиная ощущать себя лишней.

Мы прошли в кухню, где в прошлый раз я готовила мясо по-французски. Сейчас здесь был накрыт стол. Как обычно это делается у русских людей: порезана колбаса, сыр, овощи и фрукты. Валерия Георгиевна ласково усадила меня во главе стола и спросила, что я хочу.

– Что предложите! – Смутилась я. Она останется в моей памяти в образе заботливой матери. Я обернулась на Мишу, он деловито заглядывал в кастрюли. Ему повезло. Судя по всему, Лера спокойная и любящая, и у нее не бывает таких взрывов как у меня.

– Миш, а Катя где?

– Как всегда.

Она всплеснула руками.

– И не надоедает ей сидеть за компьютером! Сходи, позови ее.

Без вопросов Золотухин ушел в другую комнату. Я услышала пререкания, он вернулся не один. Следом за ним шла девушка весьма забавного вида. Она была в плюшевых штанах, милых детских носочках с мишками и обычной футболке. С чуть вытянутым лицом и длинным носом, живыми глазами. Я поразилась: вот так бы выглядел Золотухин, если бы был девушкой. Темные волосы собраны в каральку. Она явно не ждала гостей.

– Пап, ну я же просила! У меня столько работы! Там с подснежником возни одной…

– Давно всплыл? – Поинтересовалась я, понимая, о чем говорит Катя. Она критически осмотрела меня и, видимо, будучи приятно удивленной, приподняла уголок рта и ответила:

– Позавчера выловили. Ох, намучаемся мы с опознанием… – увидев мой загоревшийся взгляд, все-таки из маминых рассказов я о трупах знала много, Катя присела на стул напротив, закинула ногу на ногу и принялась рассказывать.

– Все, хватит! Не могу это слушать! Один студентов заставляет в кишках копаться, а вторая трупы изучает! Фу!

Лера стала раздавать указания, кто что ставит на стол, семья забегала. Я тоже хотела помочь, но она меня посадила и попросила не беспокоиться, все-таки я в гостях. А знаете что? Она властная женщина, а я еще удивляюсь, как это Золотко повелся на развод Кравчук по теории. Мы же его во вторник пишем… какая гадость!

Когда все было готово, они разлили по бокалам вино и вручили один мне.

– В первую очередь, Агаточка, спасибо за помощь Катюше.

– Да что вы… – она сегодня решила меня вогнать в краску любым способом.

– Нет, нет, ты старалась. Передай маме привет.

– Это Ми… Михал Иванычу спасибо, что так хорошо нас учит. – Золотухин отмахнулся.

Мы чокнулись и сели. Завели тему учебы. Золотко доказывал, что от преподавателя ничего не зависит. А я, и меня поддержало остальное семейство, говорили, что зависит. Он может привить любовь к предмету или отбить ее напрочь.

– Он не очень зверствует?

– Да как сказать…

– Просто я наслышана о… лентяях стоматологического факультета.

– Стом фак сейчас уже не тот! – Миша, истинный выпускник стома, всегда был готов защищать его.

– Правильно, только лечка, только хардкор! – Катя потрясла головой. А она мне нравится.

– Всегда поражалась Мише! Сидит, проверяет работу, – заговорила Лера, – вижу ведь, много написано, а он перечеркивает и двойку ставит. Я говорю, Миша, пожалей, студент старался, писал, а он…

– Не то! Не по теме! – Отозвался Золотко. Я улыбнулась в тарелку.

Лера приготовила шикарный ужин! Я ненавижу рыбу, никогда не ем, и когда увидела ее здесь, пыталась придумать причину, чтобы не есть. Аллергия? Непереносимость? Но она так на меня посмотрела, из вежливости я попробовала кусочек… и съела все. Потрясающе! Оказывается, даже скользкая рыба может быть съедобной.

Так интересно было наблюдать за Мишей в его родной среде. Он был явно счастлив здесь. Довольное лицо, восторженные и гордые взгляды перелетают с дочери на жену. Порой, они доставались и мне.

– А кем ты хочешь стать? – Катя уже успела разделаться с основным блюдом и перешла на пирог с яблоками.

– Неврологом, скорее всего.

– Ни терапевтом или главврачом? – Не сдержался Миша, одарив меня своей коронной ухмылочкой.

– Нет!

– Когда я училась, папа говорил, что главврачи должны уметь только пить со строителями и писать бумажки.

– Да, нам он это тоже говорил!

Время летело очень быстро. Я присматривалась к обитателям дома, и что-то внутри толкало меня в грудину, заставляя уйти. Это ощущение появилось во мне еще на входе. Я сжала пальцы в кулак. В этой квартире я танцевала ему эротический танец, а он смотрел на все это спокойный, как удав. Мне стало непереносимо стыдно. Эта женщина так хорошо ко мне относится, а я пыталась увести у нее мужа. Ну не стрева ли? Теперь понятно, почему мои выкрутасы его не интересуют. У него счастливая семья, а я здесь вклиниваюсь и пытаюсь вырвать человека из его привычного образа жизни. Конечно, Золотухин потрясающий! Ей так повезло… И Катюшке тоже – такой папа. Я задумалась.

– Агата? Все нормально?

Я моргнула, Валерия Георгиевна смотрела на меня с нескрываемым беспокойством. Я бросила взгляд на свое отражение, кажется, будь на мне халат, он отлично бы со мной сочетался. Я почувствовала, как меня накрывает что-то сильное, голова закружилась.

– Извините… – я поднялась на ноги, покачиваясь, и поспешила выйти.

Что я забыла в этом доме?! Прийти и посмотреть, как он счастлив без меня? Это счастливое семейное гнездышко никогда больше не столкнется с моими попытками его разрушить. Глаза защипало.

Я оказалась в гостиной у окна. Если бы я курила, наверное, закурила бы. Мне нужно было освободить голову от чувств. Я смотрела в окно на спокойный двор. Если бы моя семья была такой же тихой и доброжелательной. В комнате появился Миша.

– Тебе ведь нужно в ванную? – С некоторым нажимом спросил он.

– Да… – толи согласилась, толи спросила я. Его рука коснулась моего плеча и, немного его сжав, повела меня в направлении ванной.

– Я помогу тебе. – Громче, чем следовало, сказал он.

Меня почти втолкнули в ванную комнату, совмещенную с туалетом. Я не смогла больше стоять и упала на крышку унитаза, запуская руки в волосы.

– Тебе плохо? – Миша опустился напротив меня, попытался убрать от лица руки, я не поддавалась.

У меня не было возможности и желания говорить. Слезы подкатывали все ближе и становились комом в горле. Сделав рваный вдох, я тихо простонала:

– Зачем ты меня привел?

Он выдохнул, его руки сжались на моих запястьях, он вновь пытался открыть мне лицо, я поддалась, но отвернулась, слезы уже катились, падая на подол платья.

– Это было жестоко!

Он молчал. Разрешал мне выговориться.

– У тебя такая семья! Замечательная… а я вечно лезу со своими глупыми чувствами! Ну не дура ли?! Я все поняла, Миша. – После этой фразы он с любопытством на меня посмотрел. – У тебя есть все, зачем тебе проблема в виде влюбленной девчонки?

Я постаралась подняться на ноги. Он не дал мне этого сделать.

– Мы хотим, чтобы ты была частью нашей семьи. Видишь, как они к тебе отнеслись? С нежностью.

– Мне так стыдно! – Я отвернулась. – Прости меня, я могла развалить твою семью.

– Не думаю, что тебе бы удалось. Агата, ты потрясающая девушка, и достойна больше престарелого преподавателя. У тебя появится хороший мальчик…

– Плевала я на мальчишек! Папашка его сразу выпроводит, если он ему не понравится…

– С этим я уже ничего не могу сделать.

Мы замолчали. Миша ласково взял меня за руку, сжал холодные пальцы.

– Какой браслет!

– Подарок. – Улыбнулась я сквозь все еще текущие слезы.

– Вот видишь!

– Я ведь даже не знаю от кого! – Я посмотрела на Мишу в надежде, что он признает в нем свое творение, но он покачал головой.

– Тайный поклонник. – Улыбнулся он. – Иди сюда.

Он помог мне приподняться и обнял, на этот раз сам. Его теплые руки погладили мою спину, прижали голову к плечу, я уткнулась в него носом. Так спокойно было стоять в его объятиях. Теперь я понимаю его чувства. Я могу стать для него другом, дочкой, и это все, что он в состоянии мне дать. Но самое главное, он согласен быть рядом со мной. Я постараюсь сдержать свои чувства. После знакомства с его семьей, мне не хочется обретать свое счастье путем кончины чужого. Чужой мужчина. Такой шикарный и недоступный. Я больше не позволю себе повиснуть у него на шее. Хватит, надо соответствовать. Он взял в руки мое лицо и посмотрел мне в глаза, улыбаясь.

– А теперь мы вытрем слезы и выйдем к Лере и Кате, ясно? – несмотря на постановку фразы, звучала она мягко, Миша словно втолковывал ребенку очередную банальную истину. Ну, упала башенка из конструктора, ничего, новую построим. Я ведь для него всего-навсего ребенок…

Я кивнула и включила воду. Осторожно смахнула со щек соленые капли и привела себя в относительный порядок.

Когда мы вышли из ванной, ко мне подлетела Валерия Георгиевна.

– Тебе плохо? Миш, как она, ты же врач!

– Все нормально! – Безапелляционно сказал он. Миша собирался уже придумать отговорку, но я его опередила. Мой косяк, мои чувства не дают этому человеку покоя, мне и выкручиваться из сложившейся ситуации.

– Извините, личные проблемы.

– Малышка, мы можем чем-нибудь помочь?

Разве что закинете меня в прошлое и познакомите с Мишей. Хотя сейчас мне казалось, что мое сердце восстанавливает мысленный блок, не позволяющий думать о романе с Золотухиным. Пока вся моя любовь покрывалась свинцовой тяжестью. Интересно, что будет дальше?

– Нет, думаю, я сама должна разобраться. – Уверенно сказала я.

Она кивнула и позвала меня обратно. Мы доели десерт, я старалась улыбаться, чтобы они не подумали о чем-нибудь плохом. Миша порой поглядывал на меня, проверяя, не тряханет ли меня опять в сторону депрессии. Если обычный человек лежит на весах более менее устойчиво, то я качаюсь из стороны в сторону. И постоянно меня перекашивает, я падаю и начинаю либо хохотать без остановки, влюбляясь во всяких преподавателей анатомии (все подумали о своем), либо реветь из-за тех же причин, потому что жизнь действительно оказывается сложнее, чем я считала. Вчерашним подросткам сложно перестроиться.

Собираясь домой, я ощущала себя взрослее. Этот ужин заставил меня вынужденно пересмотреть свою позицию. Не знаю, как все сложится завтра, а сегодня я чувствую себя здравомыслящей девушкой.

– Миш, ну как тебе не стыдно! Проводи девушку!

– Лера, она моя студентка! – Неуклюже оправдывался Миша.

– Об этом надо было думать, когда ты ее в гости приглашал! Давай!

Делая вид, что ему неохота собираться, Золотко пошел меня провожать. Он был как-то удовлетворен и спокоен.

– Ты с самого начала знал, что так будет?

– Догадывался. – Признался анатом. Он остановился. – Я не против любви, только не во вред кому-либо.

– Я это поняла.

Он улыбнулся. Все той же сводящей с ума улыбкой, так ведь и извилина за извилину зайдет!

– Я же говорил, что ты умная девочка!

Он даже разрешил поцеловать его в колючую щеку на прощание. Лишь бы эффект оказался длительным…

Глава 20. Разделяй и…

Понедельник стал для меня днем похмелья. Я проснулась разбитая и усталая, зато с полной грудью желания и любви, которые я хотела куда-нибудь слить. Тяжесть осознания моего вчерашнего решения накрыла так же внезапно, как в небе появляется метеорит: я ведь пообещала себе не трогать его. Видимо, в моей ситуации к нему лучшее вообще не подходить. Тогда я умру от ломки. Привыкая к чему-то хорошему, мы совершенно не задумываемся, как будем выкручиваться, если это что-то потеряем. Я уже не смогу обойтись без Миши. Так уж получилось, и единственный шанс остаться в академии, не навредив себе и ему, сконцентрировать свои чувства в адекватное состояние, проще говоря, в дружбу.

Поняв, что меня накрыло, я вновь растянула губы в улыбке.

– Ты чего довольная? Новая любовь? – Поздоровался со мной Фима, обнимая и пытаясь пересчитать двенадцать пар ребер.

– Да меня и старая устраивает! – Не подумав о смысле контекста, ляпнула я.

Он хохотал взахлеб, не в силах остановиться. Вот так надо людей развлекать!

На следующий день мне вновь предстояло развлекать, только на этот раз не однокурсников, а самого зав кафедры анатомии, мы сдавали коллоквиум. Первая контрольная точка с Золотухиным. Интересно, как будет проходить опрос? Что он конкретно будет спрашивать? Да плюс еще теоретическая часть.

Но с теорией нам повезло до непристойности! Мы разделили восемнадцать вопросов на всю группу, получилось, что каждый готовил свой вопрос и выкладывал его в виде кратких записей в группу. Золотухин не стал проявлять чудеса фантазии и распределил вопросы по порядку. Судя по его скучающему лицу, эта проверка не особенно входила в его планы.

– Вам пятнадцати минут хватит? – Он глянул на часы и, не поверите, ушел!

В ход пошли все припасенные шпаргалки.

– Он такой зайка! – С неподдельной улыбкой заявила Даша – так сказать, надежда нашей группы, она-то всегда все сдавала.

Дописав, мы просто стали общаться.

– Ты в новом колье? Классно. – Белла потрогала пальцами холодный жемчуг. – В инете у тебя еще браслет был!

Я выдохнула. Позавчера, вернувшись от Золотка, я не нашла браслета. Магнитная застежка оказалась не очень надежной. Поискав немного брюлик, я успокоилась – значит, не судьба. Похвала Беллы была мне приятна, я случайно поймала взгляд Красавкиной, полный презрения и омерзения. Я ведь и слова ей не говорила! А ведь могла бы…

Вскоре он вернулся и оглядел нас. Мы собрали листочки и вернули ему.

– А теперь перейдем к практике.

Он сунул руку в карман халата за перчатками. Что-то со звоном стукнуло по деревянному полу. Все застыли. Не понимая, в чем дело, я отвела глаза от слегка растерявшегося Золотухина. На полу лежал мой браслет, который я считала потерянным. Нашелся. Я улыбнулась. А вот одногруппники улыбаться не спешили. Они быстро оценили, что браслетка моя и выпала она из кармана Михал Иваныча. Красавкина и вовсе расцвела ярче майской розы. Я услышала тихую, но отчетливую фразу:

– Кто-то коллоквиум наперед сдал!

Наверное, вся эта напряженная картина пролетела за секунды, у меня же сложилось ощущение, что Золотко смотрит в пол на браслет часами. В итоге он наклонился и поднял его:

– Сегодня в коридоре нашел. Девушки, не ваше?

– Мое! – Быстро сказала я, принимая браслет. – Спасибо.

Получилось вроде гладко. Да только подозрительные взгляды от этого не ослабились.

Анатом вызвал нашего старосту, первого в журнале на опрос, я не видела, как он спрашивает. Его завалили на печени и отправили учить. Следующие несколько человек зависли уже на ротовой полости. Студенты столпились вокруг стола с препаратами и с интересом наблюдали за инквизицией.

Все затаили дыхание, когда вышла наша «Гермиона», уже упомянутая Даша. Вот тут я успела испытать сразу множество чувств. Начнем с того, что в отличие от других преподавателей Миша спрашивал все. И куда делось его «пропуск – дополнительный вопрос на коллоквиуме». Позвольте осведомиться, какой из двухсот вопросов дополнительный!? Зато он мог подсказать, причем ненавязчиво и вполне понятно. Он мучал Дашу двадцать минут. Я несколько раз посмотрела на часы, пара не резиновая, остальные могут банально не успеть сдать. Уже не зная, что спросить, он обратился к нашему старосте:

– Вопрос от старосты!

– Не, она все знает.

– Вот видите, Дарья Андреевна, Сергей Александрович уверен в вас. – Он поставил ей пару плюсиков и отпустил.

Дальше дело пошло быстрее, студенты заваливались один за другим. Я успевала ловить его шутовские лукавые улыбки. Мне становилось от них спокойнее. Вот и дошла очередь до меня.

– Соколова! – Шум, стоявший во время колка, смолк. Особенно о тишине позаботилась свита Красавкиной. Интересно, что они думали, сейчас будет?

Я выдохнула и подошла к препаратам. Дело пошло быстро и уверенно. На самом деле, я боялась сдавать колок Мише. Боялась трястись похлеще осинового листа, потому что очень хочу ему угодить, боялась относиться к нему не как положено на паре. Кстати, пинцет в руках у Даши ходил ходуном. Я же удивилась своему спокойствию, словно показываю все это другу. Один раз он меня даже вытянул, я немного запуталась. Я дошла до кишечника, что само по себе уже было достижением, так как кроме Даши никто не уходил дальше ротовой полости.

– Так, а теперь покажите мне сигмовидную кишку.

И как он себе это представляет? Одно дело показать ее на трупе и совсем другое здесь на комплексе перекрученных кишков. В теории я понимала, что нужно пройти до конца и продемонстрировать анатому эту последнюю часть кишки, так как прямой тут точно нет. Но что-то явно пошло не так, толи волнение все-таки накрыло разум, толи просто соскользнули руки. Я ткнула почти наугад. Миша грустно выдохнул:

– Идите, учите.

Реакция не заставила себя долго ждать. Красавкина с подружками заулыбались с удивленными взглядами. Как это? Не сдала! А ведь, наверное, так старалась…

Я отошла и положила пинцет на стол. Меня странно потряхивало. Выбросила перчатки. До сих пор не понимаю, как не расплакалась прямо там. Ком в горле словно выжидал. Я просто слегка врезала кулаком в стену и вернулась к Мише наблюдать, как сдают другие. Никому больше повторить подвиг Даши не удалось. Повеселила нас Серафима, когда вышла с гарнитурой в кармане.

– Что у вас за провода? Бомба? Давайте мы их для надежности…

– Нет! – Она быстро спрятала наушники поглубже, пока дядя Миша не решил опробовать на них скальпель.

Когда все закончилось, я подошла к Мише:

– Михал Иваныч, покажите мне сигмовидную кишку?

– О, молодец! – Мда, мне только его сарказма не хватало!

– Пожалуйста!

Он подошел к препарату и ткнул в ту кишку, которую я в первую очередь отбраковала. Подстава! Я затопала ногами, изображая свой гнев. На лице Миши появилась изогнутая усмешка:

– Ха-ха-ха! – своим чуть скрипучим голосом проговорил он и вышел из учебной комнаты.

Тут уже вся группа валялась со смеху, причем не только от шикарного троллинга Миши, но и от моей реакции – растерянной и детской.

– Не, ты видела, оборжал! – Белла хохотала громче всех.

– Зато внимание обратил.

Обратил… на биологии нам удалось немного расслабиться, Начева прочитала потрясающую лекцию, полную эпитетов и шуток. Она вообще очень забавно читает. Может жестикулировать руками, объясняя нечто, а потом с фразой «Не зевай, еще интересно!» ткнуть куда-нибудь в аудиторию. В этот раз нас порадовала седьмая группа. Ни одного человека из нее не было на лекции!

Под конец мне пришла смска «зайди ко мне». Я чуть не свалилась от удивления, это был Миша. В очередной раз пришлось придумывать отговорку, чтобы сбежать от подружек после лекции к Золотухину. Сначала я сказала, что собираюсь пойти в анатомичку поработать с препаратами, но девчонки тут же собрались увязаться за мной. Я начала злиться. Для вулкана завал колка бесследно не проходит.

– Ладно! Хорошо! Я хочу зайти к Золотку и… попробовать нажить себе очередных проблем. – Самый лучший способ кого-то обмануть – сказать ему часть правды.

– Может, не надо? – С сомнением проговорила Полина.

– Надо! – Хлопнула меня по плечу безбашенная Белла. – Иди и сделай это! Фу! Я не хочу себе это представлять!

Я ухмыльнулась. Беллино воображение еще более развратно, чем мое. Вскоре я была в морфологическом корпусе на любимой мною кафедре. Золотко уже сложил халат и, видимо, ждал только меня. Он встретил меня сочувствующим, чуть укоряющим взглядом. Я опустила голову. Мне вновь захотелось заплакать.

– Прости меня. Я тебя подвела.

– Как не странно, меня самого мучает совесть. Впервые переживаю из-за того, что завалил студента.

– Я не доучила.

– Успокойся. Ты сдашь.

– Даша сдала с первого раза! – Проворчала я, ненавижу проваливаться, когда кто-то добивается успеха.

– Ну и что? Меня больше история с твоим браслетом взволновала. Реакция некоторых студентов…

– Пусть что хотят, думают! – Я хихикнула. – Они теперь о тебе весьма занятное мнение сложат: коллоквиум у студентки принял, а не зачел.

Золотко поморщился, эти мысли ему явно не нравились. И чего студенты занимаются ерундой? Лучше бы учили, а не придумывали небылиц.

– Меня депрессняк накрывает. – Честно сказала я.

– В субботу сдашь. – Он нежно улыбнулся и осторожно сжал мою руку. – Я в тебе уверен. Сам учил.

Вот только я почему-то в себе не уверена…

* * *

Два дня я пребывала в отвратительном состоянии. Приступы депрессии чередовались с приступами небывалой активности. Я кидалась к учебникам, вчитываясь в строчки, как голодный впивается зубами в куриную ножку. Меня еще ждала биохимия в пятницу. Белла даже не собиралась особенно напрягаться. Пока я запихивала в голову названия белков и их взаимодействие с рецепторами, она спокойно пролистывала конспекты и то, скорее для вида. В пятницу в конце пары я подошла к Разумову и устроилась за его столом, готовя вопрос. Очередная попытка морального насилия над моим сознанием давалась ему плохо. Я пыталась не поддаваться на провокации, хотя так иногда хотелось схватить тяжелый учебник и огреть профессора по кудрявой макушке. Впрочем, он не особенно зверствовал, даже помог найти нужный путь и заставил нарисовать полную схему работы адреналина. Когда мой закипающий мозг был готов ее объяснить, биохимик просто ткнул пальцем в соединение и задал по нему два вопроса. Поставил мне пять и отпустил. Обалдевшая, я смотрела на него широко открытыми глазами, не в силах понять происходящее.

– Все, идите!

– Спасибо! – Разумов улыбнулся. Что-то не то промелькнуло в его улыбке. Пока я сдавала колок, я не давала своим мыслям отвлекать себя от бэхи, а теперь…

Он ведь получил от отца задание соблазнить меня! А теперь пытается сделать это красивыми глазами с огромными кругами под ними? Нет уж, здесь вы заранее проиграли, Александр Сергеевич. Мне нужен только Миша (при воспоминании об еще одном моем мучителе сердце сжалось).

Я осталась стоять у его стола, ожидая Беллу.

– Что-то хотела? – все с той же завлекающей муху в паутину улыбкой проворковал он.

– Нет, я девочку жду.

– А я бы на твоем месте мальчиков ждал.

Не знаю, что бы делала я на вашем месте, но уж точно не вынашивала планы по совращению студенток!

Завтра я опять буду сдавать анату. Словно проклятие какое-то! Миша настоятельно рекомендовал мне спрашивать у него все непонятные моменты, но мне нечего было спрашивать. Теорию я понимала хорошо, другое дело найти это образование на практике на препарате – совершенно разные вещи. Рисунки в атласах редко совпадают с настоящими органами. А в анатомке я действительно посидела пару дней назад, мы с Полиной вдоль и поперек изучили кастрюлю с органами. Что ж, теперь-то я должна сдать! И пусть Красавкина не напрягает свое воображение. Хотя ее бы мысли, дяде Мише в голову… я бы дала, да он ведь не берет…

Я вышла из академии с перепутанными мыслями, совершенно не представляя, как за день запихнуть в голову столько информации. Весна стояла прохладная: пронизывающий ветер, тучи, тающий снег, который нас периодически выгоняли ворошить. Я поежилась и запахнула пальто, не хватало еще заболеть. Со стороны потянуло куревом. А еще медицинский! Будущие врачи, а дымят как паровозы. Помню, на одном из субботников мы играли в криминалистов – собирали бычки. Я повернула голову и застыла. Около поворота стояли Белла и биохимик. Оба с сигаретами, причем моя подруга выше преподавателя примерно на голову. Она нервно затягивалась, периодически постукивала каблуком об асфальт. Они явно о чем-то переговаривались, причем БХ пытался в чем-то убедить мою бестолковую подругу. Он иногда улыбался, быстро затягиваясь почти половиной сигареты. Не хватало еще, чтобы эта сладкая парочка увидела сейчас меня. Я постаралась бесшумно выйти из здания академии, однако каблуки мне все равно не позволили бы мне этого сделать. Что ж, тогда я сделала вид, что сосредоточилась на своем мобильном. Как он ждет сообщения от Миши…