Текст книги "Избавление (СИ)"
Автор книги: Александра Лисина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
Глава 8
Вэйр со вздохом отложил учебник и потер гудящие виски: после того, как маг переправил его в Академию Высокого Искусства, еще не проходило ни дня, чтобы не болела голова. Но Вэйру еще повезло (по крайней мере, так сказал лер де Сигон): сейчас для учеников наступил двухнедельный перерыв, во время которого почти все первокурсники разъехались по домам, так что у новичка было время, чтобы нагнать их хотя бы по теории. Вот только материал был настолько огромным, что непривычный к зубрежке сын кузнеца с трудом справлялся с непосильной нагрузкой. Даже наложенное лером Мергэ заклинание быстрой памяти не спасало.
Юноша снова тяжело вздохнул.
За эти две недели ему пришлось освоить уйму всяких книг: "Основы Практической магии", "Основы Стихийной магии", "Естествознание", "Целительство"... даже какой-то дурацкий "Атлас по Травологии" всунули! Пришлось срочно изучать, что такое Озарение, концентрация, медитация... зубрить сумасшедшее количество формул, которые так и норовили перепутаться, странные схемы, непонятный Изначальный язык, которым маги почему-то пользовались вместо того, чтобы приспосабливать для колдовства нормальную человеческую речь... и все это – за жалкие две недели! Спасало только то, что углубленного изучения Естествознания лер де Сигон не потребовал, объяснив это тем, что новичок спокойно нагонит данный предмет в любое другое время, потому как, дескать, он не так важен, как остальные; Озарение юный гений уже научился вызывать, поэтому натаскивать его по данному вопросу не нужно; с практикой по Воде проблем возникнуть было не должно, потому что начальные навыки управления своей стихией юноша освоил и без помощи учебников; да и терзать его в первый месяц по предметам будут поменьше, чем других адептов. Правда, это только сначала. Зато по физической подготовке сложностей у него точно не возникнет – куратор только хмыкнул при виде крепких плеч юноши и посоветовал не сломать на первом занятии у лера Дербера стойку с оружием.
"И на том спасибо", – в третий раз вздохнул Вэйр, а затем снова взялся за книжку.
Маг, имени которого он так и не узнал, перебросил его на затерянный в море остров в тот же самый день, когда Вэйр встретил виаров. Заснувших друзей чужак, как и обещал, переправил в Аргаир, поближе к родным местам девушки – в окрестности Пармы. Одновременно передал мысленное послание в небольшой городок Ард, чтобы присмотрели за молодежью. Затем терпеливо выслушал сбивчивый рассказ взволнованного последними событиями Вэйра, несколько раз уточнил насчет тумана, досконально выяснил, где расположена деревенька юноши, после чего ненадолго задумался, окинул новоиспеченного адепта долгим взглядом и спокойно пообещал выяснить насчет родителей, как только выдастся время. Вроде как спешил он очень. Да и напрямую попасть из Сольвиара в Аргаир было непросто – все-таки другой конец света. Даже странно, что Вэйр справился без посторонней помощи. Правда, его это истощило почти до дна, а маг признался, что пока не может себе позволить такого расточительства, поэтому возвращается в Лир, новичка отправляет в Академию, извещает Ковен о необходимости проверки окрестностей Снежных гор. Затем разбирается со своими "срочными делами" и исполняет данное юноше обещание насчет семьи. В итоге, самому Вэйру оставалось только взяться за науку, потихоньку восстанавливать силы, надеяться на лучшее и ждать, пока что-нибудь прояснится.
Когда мелкие буковки на странице снова начали расплываться, он устало прикрыл глаза.
Проклятие... до чего же трудно сосредоточиться. Невозможно не думать о доме, когда не знаешь, что там, как родители, живы ли вообще!. Когда сердце мечется в сомнениях, а в голову закрадывается нехорошая мысль о том, что, может, стоило попытаться вернуться, несмотря на того мага?..
Да нет. Не вышло бы ничего: Вэйр слишком ослаб. Да и маг оказался непростым – силищей от него так и тянуло. Такой в бараний рог согнет и не поморщится. К тому же, не врал он – по глазам было видно, что не врал. Встревожил его тот туман, да и известию о погибших людях он тоже поверил. Сразу. А потом еще долго допытывался, не слышал ли Вэйр по дороге в столицу о чем-то похожем. И когда узнал, что вблизи крупных городов подобных безобразий не происходит, а многие из тех, кого коснулся туман, просто не помнят об этом, задумался так надолго, что Вэйр даже ерзать начал от нетерпения.
В конце концов, маг решил, что разузнает все сам и не будет брать парнишку с собой. В первую очередь потому, что юноша действительно оказался на грани истощения, во-вторых – потому что по-настоящему спешил, а в-третьих – по причине того, что намеревался подключить к расследованию своих коллег, так что возможная помощь беглеца потеряла свое значение. Да и обучить его было нужно. Причем как можно скорее, о чем незнакомец немедленно и сообщил огорченно понурившемуся парню. А потом строго добавил, что при отсутствии должного контроля он даже при встрече с родителями в буквальном смысле слова способен утопить свою родную деревеньку. Раз уж на его первый Призыв даже море немедленно ответило...
Вэйр вынужденно согласился, что с контролем у него пока не очень. После чего стребовал с мага почти что клятву насчет своей семьи, мысленно ежась от мысли, что слишком уж дерзок с этим суровым мужчиной, но не отступил. Даже тогда, когда чародей как-то нехорошо прищурился и странно хмыкнул. Правда, обещание Вэйру все-таки дал. Только тогда юноша слегка расслабился и согласился войти в открытый портал добровольно. После чего немедленно оказался в круглом холле в западном крыле жилого корпуса, нос к носу столкнулся со своим будущим куратором, выслушал короткую вводную лекцию об обязательных правилах и внутреннем распорядке, а еще через полчаса вошел в пустую комнату, которая должна была стать ему домом на протяжении оставшегося полугодия...
Занятия возобновились ровно через две недели с того дня, как Вэйр переступил порог Академии. Как раз в тот момент, когда он уже не надеялся избавиться от постоянных головных болей, но при этом, к собственному немалому удивлению, обнаружил, что кое-что все-таки начал понимать. К концу этого времени бесконечные вереницы формул и заклятий начали выстраиваться у него в голове в нечто определенное, схемы формирования тех или иных заклинаний приобрели вполне понятный вид, а зазубренные с помощью лера де Сигона азы Изначального языка перестали восприниматься тарабарщиной.
Все необходимое для житья ему тоже предоставили, включая обязательную для всех учеников форму, костюм для занятий по боевой подготовке, набор учебников, туалетные принадлежности, комплекс бытовых заклинаний, чтобы не портить сушильный шкаф в попытке выцарапать из него загруженное белье. О расположении учебных комнат ему тоже подробно объяснили, подвешенное в холле расписание занятий вопросов уже не вызвало. Бассейном и умывальной комнатой он быстро научился пользоваться, поэтому можно было сказать, что к началу учебного полугодия Вэйр подготовился успешно.
Плохо только одно: способ жестокой побудки расслабившихся за выходные адептов с такой силой ударил по многострадальной голове юноши, что тот в первый день занятий не сумел сдержать болезненного стона. Затылок и без того был, как чугунный, но после того, как непонятно откуда ударил пронзительный звук медного гонга, едва не разлетелся на части. Только поэтому Вэйр слегка задержался с подъемом и зашел в умывальню последним. И при этом испытывал такие мучения, что просто-напросто не заметил, как прошел мимо своих новых соседей. А очнулся лишь тогда, когда засунул голову под ледяную воду, благодаря которой дикая ломота в затылке немного поутихла, а чей-то незнакомый голос со спины изумленно воскликнул:
– Эй, парень! Ты кто такой? И откуда взялся в середине года?
Вэйр, выпрямившись, откинул с лица мокрые волосы и совершенно спокойно взглянул на полтора десятка полуголых юношей, уставившихся на него со смесью удивления, недоверия и непонимания. Все они были примерно его возраста, от шестнадцати до восемнадцати лет. Подтянутые, довольно рослые, явно не понаслышке знакомые с физическими упражнениями. Однако руки у них были ухоженными, с тщательно постриженными ногтями. Лица загорелыми, но не так, как бывает при длительной работе в поле или в душной кузнице. А одежда, хоть и простая, с головой выдавала в столпившихся соседях наследников не самых бедных в Лигерии семейств.
Вэйр уже успел насмотреться на такие лица за последние пару месяцев, поэтому не слишком удивился. И даже не почувствовал раздражения, когда все до единого взгляда тут же уперлись в безобразный шрам на его левой щеке.
– Ты кто такой? – хмуро повторил кто-то из парней. – Откуда взялся, если набор закончился полгода назад?
– Вэйр, – ровно ответил он.
– Просто Вэйр?
– Да.
Тот же самый парень негромко хмыкнул.
– А почему пришел не через Арку?
– Не свезло, – кратко обозначил свои злоключения юноша.
– Опоздал, что ли? Ну-ну... ты откуда родом?
– Из Аргаира.
– Ого. Неужто еще один аргаирец на наши головы? – вдруг усмехнулся стоящий отдельно молодой человек с утонченным лицом и иссиня черной шевелюрой. – Надо же... нынешний год просто радует нас выходцами из этой страны. Верно, парни?
Среди юношей прошли нервные смешки, и Вэйр чуть нахмурился, не понимая причины, но уточнять не стал – за полгода класс уже сжился, сплотился, заимел какие-то свои шутки и присказки, так что он еще долгое время не будет их понимать и из-за этого чувствовать себя чужаком. Однако взгляд черноголового ему откровенно не понравился – слишком уж пристальный, слишком оценивающий и острый. С таким надо держать ухо востро. Нож, может, в спину не воткнет, но гадостей способен устроить столько, что взвоешь.
– Ладно, пошли, – махнул этот тип. – Хоть сегодня и первый день после каникул, но от де Сигона всем влетит, если опоздаем. Эй, новичок! Надеюсь, ты что-нибудь выучил? А то гляди – если Роже прознает, что ты не знаешь, сколько камер у сердца лягушки, проклянет так, что отца с матерью забудешь... говорят, у вас, в Аргаире, это изучают еще в раннем детстве!
Вэйр медленно наклонил голову, чувствуя скрытую насмешку, и сделал мысленную зарубку в памяти: с чернявым надо быть осторожнее. И стоило бы выяснить, за что он взъелся на лера Роже и почему Аграир не дает ему покоя.
Первый урок прошел для новоявленного адепта вполне сносно: лер де Сигон провел урок ровно, ничем не показав, что заметил новичка, хотя вопрос по теме, конечно же, задал. Вэйр немного замешкался с ответом, потому что не привык подниматься из-за неудобной, тесной парты и едва ее не опрокинул, но потом все-таки исправился и ответил так, как полагалось. Потом ему пришлось целый час переписывать в тетрадь новые формулы, старательно запоминая их прямо во время урока. Затем последовал черед практики, где пришлось наглядно показывать куратору, что он вполне справляется со своим Озарением. После этого снова последовали объяснения, разъяснения, дополнения...
Класс шушукался и волновался, то и дело оглядываясь на новичка. Особенно старались девушки, сидевшие впереди, потому что то и дело оборачивались, с любопытством изучая симпатичного паренька и настороженно косясь на его старый шрам. Причем дело дошло до того, что лер де Сигон, в конце концов, оторвался от доски и ядовито поинтересовался, не следует ли ему пригласить нового ученика на свое собственное место, чтобы прелестные барышни вдоволь насмотрелись. И не стоит ли устроить внеплановый зачет по Практической магии, раз уж класс сегодня так активен. После этого шушуканье, наконец, прекратилось и косых взглядов стало гораздо меньше. Однако, выходя из класса, Вэйр постоянно чувствовал на себе пристальное внимание одноклассников, ни один из которых так и не рискнул к нему подойти.
Лер ля Роже, против ожиданий, ни про каких лягушек не спросил – его урок был посвящен круговороту воды в природе (как видимо, любимой его теме), так что уважаемый господин Сухарь велеречиво провещал отведенные на занятие два часа и, кажется, даже не заметил, что народу в классе прибавилось.
На обеде Вэйру снова пришлось остаться в одиночестве, потому что почти все адепты умчались со своими подносами в парк. Сам он дороги туда еще не знал, поэтому, банально опасаясь заблудиться, никуда не пошел, а быстро перекусил за пустым столиком и потом долго разглядывал роскошное изобилие, бытовавшее в странном помещении под названием "столовая".
Затем наступил черед урока с лером Иберией, и вот тут-то преподаватель не обошел вниманием поздновато появившегося в Академии юношу. Словно позабыв о теме занятия, толстенький маг коротким жестом велел Вэйру подняться, довольно долго разглядывал, чуть не потирая с вожделением пухлые руки, а затем неожиданно спросил:
– Скажите, юноша, когда вы впервые коснулись силы?
– Чуть меньше месяца назад... лер, – послушно ответил Вэйр, слегка споткнувшись на непривычном обращении.
– Где это произошло?
– На море, лер.
– Вы были одни?
– Нет.
– Вам было хорошо в этот момент?
Вэйр против воли вспомнил затопившую его волну ненависти, в ответ на которую море послушно вздыбилось огромным валом, и мрачно сверкнул глазами.
– Нет, лер. Я был зол.
Лер Иберия неожиданно улыбнулся.
– Правда? Скажите, какой высоты водяной столб вам удалось создать в первый раз?
– Не знаю, – нахмурился юноша. – Я не считал.
– Хорошо. Сколько примерно человеческих ростов он занял?
– Три... или четыре... я не помню точно.
– Неплохо, – приятно удивился маг. – Сколько вам удалось создать их в тот день? Каков итог вашего заклинания? Что это было?
Вэйр совсем помрачнел.
– Шторм, лер. Насколько я помню, это был шторм, а итог... боюсь, он вам не понравится.
– Отчего же?
– Потому что в результате я утопил корабль.
– Гм... – задумался лер Иберия. – А корабль был большой?
– Да.
– Вы пробили ему борт?
– Нет, лер, – покачал головой юноша. – Я обрушил на него несколько водяных валов, после чего на судне треснула мачта, оттуда сорвало снасти, после чего разрушилась палуба и пробилось днище. В результате корабль разломало пополам, и он быстро затонул.
В воцарившейся тишине преподаватель странно кашлянул.
– Ну... что ж, бывает. Наверное, кто-то из команды сильно вас огорчил?
Вэйр гневно сверкнул потемневшими, как море в грозу, радужками, но вовремя вспомнил, что переправивший его маг запретил говорить о невольниках и Кратте. Затем подметил круглые от удивления глаза одноклассников, задумчивое выражение на лице подначившего его этим утром типа, назвавшегося Асграйвом, и вдруг хищно усмехнулся:
– Да, лер. Со мной там плохо обошлись.
– А людей на корабле было много?
– Больше сотни, лер.
– Сколько из них выжило?
Вэйр спокойно посмотрел.
– Трое.
– Включая вас? – осторожно уточнил учитель.
– Да.
– Гм... и вас это не смущает, молодой человек?
– Они не были людьми, лер, – негромко, но очень твердо ответил новичок, заметно потемнев лицом. – Примерно половину я утопил бы снова, если бы представилась такая возможность, а кое-кого еще и в третий раз бы бросил в волны. Тогда как вторая половина...
Юноша с горечью припомнил обезумевших невольников.
–...иногда смерть бывает милосерднее жизни. По крайней мере, так сказал человек, который меня нашел и привел сюда. И я с ним полностью согласен.
Учитель кашлянул снова, подметив более чем красноречивые физиономии учеников, а потом неслышно пробормотал, что теперь начинает понимать, почему мастер Викран самолично отправился на поиски этого юного гения. Потом сокрушенно покачал головой, встряхнулся и на пробу предложил создать новичку простейшее заклятие – Водяной Столб, якобы желая убедиться в способностях нового подопечного. Вэйр на это усмехнулся шире и без особого труда выхватил из наполненной миски мирно покоящуюся там воду, молча велел ей подняться ровным столбом на высоту в половину человеческого роста. Однако этим не удовлетворился, а, коротко шепнув недавно освоенное заклинание, заставил его свернуться тугой спиралью, изогнул красивой аркой, опустил второй конец на совершенно сухой стол и только после этого, сумев не пролить ни капли, вернул обратно в миску. Прямо так, не сходя с места, потому к Воде действительно ощущал поистине упоительное сродство и чувствовал, что она готова ему охотно подчиняться. Порой – просто так, без всяких заклятий.
Дождавшись слегка замедленного кивка лера Иберии, он молча сел, чувствуя странную гордость за свои новые способности, и все оставшееся время ловил на себе весьма заинтересованные взгляды немногочисленных девушек, уважительные – от парней, и крайне странные – от преподавателя. А после урока был задержан на несколько минут и получил вполне серьезное предложение заняться своим даром более углублено и, так сказать, во внеучебное время.
Кажется, лер Иберия тоже впечатлился.
Вэйр обещал подумать, но сразу давать согласие поостерегся – в последнее время жизнь научила его быть осторожным и не принимать поспешных решений. Так что он согласился лишь на то, чтобы обдумать щедрое предложение о более плотном ученичестве. Однако прежде, чем ответить что-то определенное, решил дождаться вестей из дома и, если получится, спросить совета у того сурового мага, благодаря которому оказался в положении ученика.
Последним на этот день в расписании стояло занятие по боевой подготовке, на которую следовало явиться в новой форме. Вэйр понятия не имел, что это такое и почему так надо, но послушно переоделся и вошел в тренировочный зал вместе с остальными. Правда, по дороге удивился тому, что его опасливо сторонятся, но решил не придавать значения – в конце концов, он сделал то, что сделал, а если и жалел о чем-то, то лишь о том, что не смог спасти Хига и не успел притопить Кратта с его мерзкой командой немного раньше. До того, как неизвестный маг отобрал разум у большинства пленников. Ведь тогда, возможно, уцелел бы кто-то еще?
Зацепившись за эту тревожную мысль, юноша едва не пропустил появление лера Дербера, не заметил одобрительного взгляда, скользнувшего по его широким плечам, не увидел, как ревниво меряются с ним некоторые соседи шириной груди, а очнулся от тяжких дум лишь тогда, когда прозвучала команда "бегом!" и весь строй учеников сдвинулся с места.
Череда упражнений, заданных старым ветераном, заставила его сильно удивиться – ничего нелепее Вэйр в своей жизни еще не встречал. Все эти прыжки, приседания, отжимания, подтягивая... он даже не устал! Несколько недель на жарком солнце, когда ежедневно приходилось волохать тяжеленное весло, сделали его руки крепче стали, заставили спину бугриться мощными канатами мышц, закалили, выковали, так что вся эта смешная разминка показалась ему забавным способом потратить куда-нибудь лишнее время.
И только растяжка, с которой остальные ученики справлялись без особого труда, доставила ему некоторое неудобство. Правда, не тем, что причинила боль – плевать на боль, он к ней давно привык, однако довольно скоро в согнутой спине появились весьма неприятные ощущения. А когда Вэйр осторожно выпрямился и повел занемевшими плечами, то с отвращением убедился – рубаха была мокрая и липкая, но вовсе не от пота.
– В чем дело? – тут же подошел лер Дербер, заметив, что ученик прекратил сложное упражнение. – Перетянул? Гибкости не хватает?
– Не хватает, – согласился Вэйр, мысленно отметив, что старый вояка был единственным, кто обращался к ученикам без этого надоедливого и приторно вежливого "лер".
– Ничего, не бойся – к концу года сможешь сложиться пополам и даже не пикнешь. Правда, придется потерпеть, но ты же не девчонка. Справишься как-нибудь.
– Да я не боюсь, – вздохнул юноша. – И боль меня не пугает. Плохо другое, лер: очень жаль, но я, кажется, испортил новую рубаху.
Преподаватель удивленно приподнял брови, а потом заметил неладное и быстро провел рукой по спине ученика, после чего поднес ладонь к глазам и сильно нахмурился: она была совершенно красной. И вовсе не от того, что кто-то капнул туда алой краской.
– Снимай рубаху! Живо! – вдруг сухо велел лер Дербер, и Вэйр неохотно подчинился. – Повернись!
Он так же послушно повернулся спиной и недовольно засопел, когда учитель поперхнулся и ошарашенно воззрился на широкую спину юноши, на которой еще не успели зажить следы недавних побоев. Вэйр знал, что выглядит безобразно, и понимал, что исполосованная кожа еще не скоро побелеет от множества рубцов. Зег бил хорошо, умело, ловко срезал целые лоскуты, причиняя неимоверную боль. От его кнута на спине до сих пор бугрились целые слои из шрамов: и постарше, и посвежее, которые от нагрузки неожиданно вскрылись и заалели выступившими наружу мелкими капельками крови.
Юноша видел, как испуганно отшатнулись от него стоящие рядом девушки. Слышал, как тревожно зашептались парни, во все глаза изучая его изуродованную спину. Прекрасно понимал, что смотрится сбежавшим из рудника каторжником... вон, даже следы от кандалов на шее и на запястьях есть... местами они натерли ему кожу до кости... так что не мог не сознавать, что отныне и навсегда станет для наследников богатых семей вечным изгоем. Но он и этого не слишком-то опасался – почти два месяца плена отучили его стремиться быть в чьей-то компании. Он больше опасался того, что начнутся расспросы или, что еще хуже, необоснованные подозрения на тему его прошлого, тогда как маг строго настрого запретил распространяться насчет Кратта. Даже если допрос будет устраивать Совет. И велел молчать ровно до тех пор, пока сам не вернется и не решит, как быть.
Лер Дербер неприятно поджал губы.
– Кто тебя так?
– Уже никто, – нахмурился Вэйр.
– Почему сразу не сказал?
– Не подумал.
– Болит? – сухо осведомился преподаватель.
– Нет. Я привык.
– Привык, говоришь? – у лера Дербера опасно изменился голос. – Значит так: сейчас одеваешься и немедленно отправляешься в лечебное крыло к леру Лоуру. Пусть заштопает, пошепчет, что надо, и уберет этот ужас. На следующее занятие явишься уже в приличном виде, понял?
– Да, лер, – поморщился Вэйр, уже жалея, что не сообразил промолчать. Но дело сделано – весь класс успел увидеть, во что Зег превратил его спину, и теперь будет перемывать потихоньку кости, пока он потащится к лекарю. А то еще и решит, что действительно с преступником довелось познакомиться. Проклятье... знать бы, где упасть...
Юноша с досады чуть не сплюнул и попытался снова надеть рубаху.
– Куда? – остановил его преподаватель. – Так иди: нечего одежу портить больше, чем уже есть. Кроме одноклассников, на тебя тут некому любоваться, так что иди и постарайся не напугать лера Лоура, когда появишься. Заодно придумай какое-нибудь правдоподобное объяснение, чтобы наш строгий лекарь не решил, что это я вдруг принялся калечить учеников на занятиях. Все понял?
– Да, лер.
– Тогда вперед. Первая лестница – направо, потом прямо и вниз, через парк и Прямой коридор.
Вэйр скомкал проклятую рубаху и, чуть не сплюнув, быстро вышел, мысленно поклявшись, что лучше сто раз промолчит и уж как-нибудь отстирает себе одежду, лишь бы больше не видеть ошарашенных взглядов, не подвергаться допросу и никогда не испытывать неловкости за последствия своих недавних подвигов.
