Текст книги "Избавление (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Викран дер Соллен, вздрогнув, как от пощечины, послушно разжал руки.

Айра осторожно отступила на шажок, все еще неверяще изучая его бледное лицо. Затем ошеломленно поняла, что он отчего-то снова за нее испугался. Наконец, слабо улыбнулась и тронула его безвольно упавшую руку.

– Все хорошо, лер. Так и должно быть. Игольник должен убедиться, что я – своя. А для этого мне нужно подойти ближе. Понимаете?

Она так же медленно отступила, не отрывая от него взгляда, но маг, хоть и был дико напряжен, не шагнул следом. Только кулаки сжал до побелевших костяшек, да чуть пошатнулся, словно едва сдерживался от совершения чего-то безумного.

– Это недолго, – успокаивающе шепнула девушка, вдруг испугавшись, что он все-таки сорвется. – И почти не больно. Я на секунду. А потом сразу вернусь. Я помню про заклятие, помню про вас... я вернусь. Обещаю. Только открою дорогу и сразу вернусь. Не подходите только. Пожалуйста. Он может вас задеть.

Викран дер Соллен, против ожиданий, больше не пошевелился. Будто бы даже не услышал. Просто глаза у него совсем потемнели и наполнились какой-то жутковатой чернотой, а в остальном он сейчас мало отличался от холодной гранитной плиты.

Айра торопливо обернулась к игольнику и проворно протянула руку, опасаясь, что с магом случится что-то нехорошее. Чувствуя его тревогу, граничащую почти с ужасом, понимая, чем это вызвано, сочувствуя его горю, но не имея другой возможности проникнуть в Занд. Почему-то боясь за него, она бестрепетно позволила усикам обхватить свою руку, не испугалась, когда к ладоням протянулись сразу несколько десятков острых шипов. В последний раз оглянулась на закаменевшего учителя и просительно прошептала:

– Пожалуйста, не надо...

Он не ответил, а над ней мгновенно нависла непроглядная тень и почти похоронила под собой, угрожающе сверкнув острыми колючками. Вокруг мгновенно потемнело, тело тут же обняли сотни... тысячи... зеленых рук, молниеносно оплели, настойчиво потянули куда-то, а когда она не поддалась и осталась на месте, принялись опутывать еще теснее, словно заключая в живой и поистине смертоносный кокон.

Сзади громко скрипнули чьи-то намертво сжатые зубы и зашелестела вынимаемая из ножен сталь.

– Не надо, – испуганно прошептала Айра. – Не надо, не трогайте его!

И игольник неожиданно послушался – отступил, распрямился, одумался. Неохотно выпустив необычную гостью из тесных объятий, он подался немного назад и требовательно ткнулся шипами в ее ладони. Девушка поспешно повернула кисти и подставила под острые кончики, позволяя им забраться под кожу. А сама тревожно обернулась, силясь рассмотреть за мешаниной листьев и толстых стеблей бледное лицо Викрана дер Соллена.

"Марсо? Марсо, не дай ему подойти! – беспокойно попросила она. – Учитель, вы меня слышите? Со мной все хорошо! Я жива! Мне никто не причинил вреда! Я сейчас вернусь! Мастер Викран!"

"Мы слышим, девочка, – неслышно прошелестел призрак в самое ухо. – Пожалуйста, будь осторожнее".

Айра облегченно вздохнула. А потом вздохнула снова, когда удовлетворенный игольник окончательно расплел свои объятия и отпустил ее на волю. Затем убедилась, что тот начал расступаться, образовывая впереди вполне преодолимый коридор, и, наконец, торопливо вернулась.

– Все хорошо, – поспешила она успокоить бывшего Охранителя, поднимая невредимые ладони. – Он меня не поранил. Узнал. Все нормально. Мы всего лишь поздоровались. А сейчас он откроется и позволит нам пройти. Ничего больше. Учитель?

Викран дер Соллен, неотрывно следящий за ее лицом, наконец, слабо пошевелился и прерывисто вздохнул.

– Лер? – неуверенно подошла Айра.

– Я слышу, – хрипло отозвался маг. – Тебе надо одеться: холодает.

Она удивленно замерла.

– Что?

– Надень, – он с усилием нагнулся, подбирая свой мешок, и, вытащив оттуда что-то непонятное, вдруг поставил на траву два подозрительно знакомых... ботинка. Изящных, явно женских и совсем не похожих на купленные в деревне сапожки. – Возьми. Земля холодная. Застудишься.

Девушка в немом изумлении уставилась на обувь, которую совсем недавно носила в Академии: это были ТЕ САМЫЕ ботинки, которые принес ей Бриер! Которые он старательно выбирал в закромах мадам Дидерии и самолично перенес в ее новую комнату в корпусах для старшеклассников! Она не могла их перепутать! На левой пятке до сих пор виднелась царапина от ревнивого Листика! А правый каблук был слегка попорчен зубами Кера, когда он выдирал его из лап пронырливого листовика! Те самые! Всевышним клянусь! Которые она оставила в комнате мага, когда перекидывалась в птицу! Действительно они! Но как?!! Откуда он узнал?! И почему все это время нес с собой, ни словом не обмолвившись?! Не показав, не намекнув и даже не сказав ничего?! А взял оттуда... зачем?! Почему?! И как он вообще мог быть АБСОЛЮТНО уверенным в том, что сумеет ее отыскать на необъятных просторах Лигерии и вручить их, когда понадобится?!

– Л-лер...

– Надень, – ровно повторил маг.

– Откуда вы...?!!

– Надень. Пожалуйста.

Айра ошеломленно моргнула, когда он вдруг присел, взявшись за обувь. И, будучи не в состоянии сопротивляться, безропотно позволила ему надеть ботинки на свои босые стопы. Даже ноги она переставляла машинально, не уделяя этому ни капли внимания. Потому что мысли в голове проносились так быстро, что она даже не успела понять, что случилось. Все слишком невероятно. Слишком уж дико. Сумбурно и неправильно. Просто невозможно, в конце концов! Но Викран дер Соллен по-прежнему был здесь, по-прежнему стоял напротив, ее ноги уже согрелись, оказавшись надежно защищенными от холода и валяющихся в траве колючек, а он все молчал и по-прежнему смотрел своими странными глазами, словно пытался что-то увидеть... или понять?

Может, вспомнить?!

– Пойдем, – маг протянул руку, когда игольник за его спиной покорно расступился. – Надо поспешить. Порталы растревожили Охранителей, и скоро они будут здесь. А мне совсем не хочется, чтобы они видели, как мы прошли внутрь.

Айра машинально кивнула. Так же безропотно позволила ему взять свою ладонь, проследила за тем, как он подбирает вещи, и медленно двинулась вперед, каждый миг ощущая идущее от него дикое напряжение, тревогу, но при этом – и какую-то стальную уверенность, что ТАК НАДО. Причем уверенность эта была столь велика, а его ледяное спокойствие – настолько непоколебимо, что она неожиданно успокоилась сама и, едва за спиной сомкнулись лиловые ветви, нашла в себе силы поблагодарить:

– Спасибо, лер.

Маг покосился пожелтевшим глазом, но ничего не ответил. Только руку ее сжал еще крепче, а затем отвернулся и не спускал с игольника взгляда до тех пор, пока кажущийся бесконечным коридор из веток, листьев и благоразумно убранных шипов не закончился, а впереди не мелькнуло свободное пространство и не послышался слабый, мерный, но невероятно знакомый стук, отдавшийся в груди сладкой истомой.

Она была в родной стихии... дошла... наконец-то... действительно, дома...

Почувствовав неслышное биение далекого Сердца, Айра неожиданно опомнилась и пришла в себя. Ощутила смутно знакомые ароматы, немедленно всколыхнувшие уснувшую было память, увидела молчаливые деревья с необычной зеленовато-лиловой окраской, услышала странные голоса неведомых зверей, которые не встречались больше нигде в мире. Затем почувствовала стальную крепость чужой ладони и нерешительно посмотрела: как же это? Он здесь? По-прежнему рядом? По-прежнему решил идти до конца? Не отказался и не испугался? Вроде бы она не собиралась брать его с собой? Вроде решила оставить на границе? Не пускать в святая святых этого мира? Не доверяла и не желала рисковать?

Девушка, неуверенно оглянувшись на успокоившийся игольник, в котором больше не было никакого просвета, встретила горящий взгляд Викрана дер Соллена и странно замерла.

Ох, да как же это? Надо было сказать ему раньше... попытаться объяснить, как это опасно... снять заклятие и тут же отпустить обратно, потому что ему тут совсем не место... но она просто забыла об этом. А сейчас, глядя в его спокойные синие глаза, почему-то вдруг не смогла произнести ни одного слова. Они словно завораживали, притягивали к себе, манили. В них хотелось окунуться с головой, пропасть, забыть обо всем. На них хотелось смотреть еще и еще, жадно впитывать идущий изнутри свет, всматриваться в это бледное лицо, которое совершенно неожиданно заиграло какой-то особенной, ни на что не похожей красотой. Наслаждаться его пропорциями, изумляться тому, как удачно переплелись в нем человеческие и эльфийские черты. Настойчиво выискивать что-то непонятное, смутно знакомое, и при этом откуда-то знать, что никакого обмана по-прежнему нет. Что эти глаза – настоящие, живые, теплые. И в них больше нет прежнего холода и лютой стужи. В них, наконец-то, проснулась настоящая жизнь. Пришла долгожданная весна. Оттаяли снега, сошли высокие сугробы и, наконец, проклюнулись свежие зеленые ростки, которых там так не хватало раньше.

Айра, видя это странное преображение, просто не смогла себя заставить оторваться. Это было похоже на наваждение. Какое-то чудо. Он словно бы стал совсем другим. Словно бы сбросил с себя прежнюю холодность. Вернулся на несколько лет назад, когда проклятие Эиталле еще не висело над его головой. Словно это проснулась от долгого забвения его душа. Встрепенулась, проступила сквозь прежнюю бесстрастную маску и теперь смотрела в ответ открыто, немного виновато (за то, что так долго пряталась) и, одновременно, с затаенной надеждой.

– Лер? – ее голос почему-то опустился до хриплого шепота. А потом пропал совсем, потому Викран дер Соллен неуловимо быстро скользнул навстречу, обдав ее неуловимым ароматом силы и внезапно проснувшегося обаяния. – Лер?

– Все хорошо, – тихо сказал маг. – Здесь нас никто не достанет. Занд защитит тебя. И я постараюсь защитить тоже. От всего, даже от Совета. Нужно только закончить то, что мы начали, и тогда ты станешь полностью свободной.

Он вдруг поднял руку и осторожно провел кончиками пальцев по ее щеке, вызвав невольную дрожь и непонятное волнение. Он сделал это очень бережно, словно тоже не верил в происходящее. Так, как никогда не позволял себе прежде: будто страшился повредить, очень ласково, почти нежно. Но, как ни странно, ее это не испугало. Напротив, рядом с ним было надежно. Приятно. Очень защищенно. Удивительно спокойно и настолько тепло, что вдруг захотелось, чтобы этот миг длился и длился, никогда не заканчиваясь. Чтобы учитель не отошел, не отстранился, как раньше. Чтобы не полнился его голос фальшивым равнодушием. И чтобы его глаза оставались такими же живыми, как в эти редкие мгновения необъяснимого мира. Чтобы они больше никогда не гасли и не наполнялись прежним холодом. А он – чтобы больше никогда не узнал боли и горечи предательства. Ведь Эиталле... пусть оно и прошло когда-то... на самом деле не смогло забрать его с собой. А со временем... через год или два... да хоть через десять лет... но когда-нибудь, возможно, он смог бы найти то, что так долго искал.

Главное, чтобы было, кому его ждать.

И главное, чтобы было, кому его встретить.

Айра неожиданно вздохнула и уткнулась лицом в его грудь, отчего-то не испытывая протеста от того, что его ладони все так же осторожно обняли за плечи и погладили ее волосы. С готовностью прижалась, зарылась носом в шелковую рубаху. Ощутила, как мягкие руки обхватили крепче, словно не желали отпускать больше никогда, как макушки коснулась чужая щека, волосы всколыхнул едва заметный вздох, полный удивительного покоя. А потом на нее вдруг накатило такое облегчение, что даже ноги задрожали и на глаза навернулись глупые слезы.

– Мастер Викран...

– Ты в безопасности, Айра, – шепнул склонившийся к ее уху маг. – Все хорошо. Тебе больше нечего бояться.

И она поверила. Неожиданно во все поверила. Даже в то, что он – настоящий и снова стоит невероятно близко. Дышит тихонько в шею, незаметно обнимает, рассеянно гладит длинные светлые пряди и снова молчит. Правда, теперь это не доставляло неудобства. Не тревожило и не казалось странным. Напротив, рядом с ним ей, наконец, стало уютно и хорошо. Как-то уверенно и спокойно. Ушли прежние страхи, исчезли сомнения, пропала неопределенность. Даже непримиримый и не терпящий чужаков Кер внезапно спрыгнул с ее плеча и, ловко перескочив на удивленно замершего чародея, благодарно потерся мордочкой о его щеку. А потом фыркнул, прыснул, игриво пощекотал его подбородок и тихонько заурчал.

– Спасибо, лер, – с улыбкой перевела Айра. – За нас обоих – спасибо.

После чего глубоко вздохнула, прижалась еще теснее и прикрыла глаза, наконец-то, поверив, что все будет хорошо.

Глава 17

Этой ночью ей снова привиделся северный берег Внутреннего моря. Снова – изможденные люди, торопливо выносящие из обновленного подземного тоннеля вырытую землю. Снова – мрачноватая фигура, закутанная в серый балахон, и снова – мерзкий туман, упрямо выгрызающий в застывшей лаве нору за норой.

Айре тревожно, как и в тот раз, когда маг почти смог добраться до вожделенного Занда. Так тревожно, словно он уже почти сумел. И ей вдруг становится страшно от мысли, что он снова явился взглянуть на то, как продвигается работа. И еще страшнее, когда становится ясно, что на этот раз он, против ожиданий, не остается на поверхности, а уверенно спускается в прорытый коридор, по которому нетерпеливо двинулся вперед.

Под землей ей не видно его высокой фигуры, лица, холеных рук, на которых, как и прежде, виднелся тяжелый перстень в форме свернувшегося кольцом змея. Зато Айра постоянно ощущает его сильную ауру – мощную, широкую, наполненную алыми сполохами раздражения и почти что вожделения, смешанного с нетерпеливым ожиданием и смутной надеждой. Она не слышит его голоса – приютившая ее дух крупная орлица летит слишком высоко – но зато может ощутить его ярость, когда кто-то из невольников замешкивается по пути, а потом получает смачный удар плеткой по лицу и падает навзничь, захлебываясь кровью.

Маг не обращает внимания – небрежно отпихнув от себя еще живое тело, стремительно продвигается дальше. Мимо некогда выплеснувшейся лавы. Уверенно обходя все ее изгибы и ловко огибая застывшие капли земной породы. Он умен. Он мудр – на этот раз он не повторяет ошибок, и орлица, следящая за ним сверху, неожиданно осознает, что он уже не пробивается сквозь мертвый камень, а создает новый тоннель ПОД ним, успешно миновав все трудности и ловушки. И на этот раз он гораздо более осторожен – не пускает вперед змеиные щупальца тумана, не тревожит границу раньше времени. Не обрушивает вниз каменные своды. А просто идет до последней преграды, чтобы закончить последнее действо собственноручно. Немедленно. И как можно быстрее.

Айра замирает в неожиданном прозрении, пытается слететь вниз, чтобы предупредить, вернуться в Перводерево, прокричать на весь мир о том, что он породил очередного безумца, ослепленного алчностью и жаждой власти... но вдруг чувствует нечто странное и вздрагивает всем телом. А потом вздрагивает снова и, ошеломленная, устремляется прочь. Ощущая, что где-то неподалеку происходит что-то непонятное. Странное, непривычное, новое и... неожиданно приятное. Что-то, от чего сами собой немеют крылья, по телу разливается непривычная истома, сердце колотится громко и взволнованно, а птичье сознание неожиданно раздваивается и медленно пропадает в необозримой дали. После чего вокруг плавно истаивает бескрайнее небо, исчезает ощущение стремительного полета, тает в темноте бесконечно далекий горизонт, а взамен приходит чувство удивительной неги, сладкого покоя, невероятной нежности и всеохватывающего блаженства, от которого хочется тихо застонать.

И вот она уже не птица. Она уже на земле. Снова рядом с лиловым игольником и снова живая. Где-то на самом краешке сознания стремительно пропадают недавно звучащие голоса – сердитые, раздраженные, отчаянные, настойчивые и откровенно злые. Так, словно совсем рядом кто-то яростно спорит о чем-то важном, доказывает, от чего-то отказывается, просит. Но потом этот спор угасает сам собой. А следом за ним исчезает и ощущение неправильности. Возвращается блаженная тишина. Опускается на землю непроницаемым покрывалом красавица-ночь. А вокруг становится тепло и уютно. Рядом снова появляется кто-то надежный и сильный. Чьи-то руки мягко обнимают и обхватывают ее со всех сторон, а приоткрытых губ бережно и невероятно осторожно касается чье-то горячее дыхание. Ее щеки нежно гладят чьи-то пальцы, длинные волосы густой волной рассыпаются по чужим плечам...

Ей нравится этот сон. Нравится, но и смущает тоже. Она не одна, это правда. Не одна и, кажется, рада этому. Однако именно такая правда ужасно смущает: Покон на ее родине все же очень строг. Но она все равно не хочет, чтобы сон прекращался, и не хочет, чтобы это тепло куда-то ушло. Поддавшись ему, она трепещет, словно мотылек, попавший в раскинутые сети. Трепещет и дрожит, но совсем не боится – напротив, тянется навстречу, ищет кого-то, подается всем телом и доверчиво прижимается, ощущая, как уютное тепло превращается в настоящий огонь, из огня постепенно разгорается целый пожар, а пожар этот, жаркой волной устремляясь на волю, неожиданно гасится спокойным и ласковым морем. Прохладным, бескрайним, смутно знакомым синим морем, в котором вдруг проступают ярко горящие глаза и над которым беззвучно шепчет чей-то тихий голос:

– Прости меня, любимая... пожалуйста, прости...

Открыв поутру глаза, Айра долго не могла понять, отчего же ей так хорошо и почему по всему телу разливается блаженная истома. Почему так тепло вокруг. Почему никуда не хочется идти. Отчего ей стало так защищенно и удивительно спокойно. Так, словно рядом был тот, кто никогда не предаст.

Девушка осторожно приоткрыла глаза и долгое мгновение смотрела на Викрана дер Соллена. Он был красив. Действительно красив: строгий овал лица, благородные черты, слегка заостренные на кончиках уши, придающие ему непередаваемое изящество... высокий чистый лоб, немного выдвинутый вперед подбородок, выдающий стальной характер, ровный прямой нос, тонкие черные брови почти идеальной формы... странно. Как она не видела этого раньше? Почему не заметила, насколько же много в нем эльфийских черт? Однако не тех ошеломляющих, что у лера Леграна, а словно бы сдержанных человеческой кровью, слегка разбавленных, приглушенных, но оттого не менее привлекательных.

Он дышал так тихо и ровно, что Айра почти не ощущала движения воздуха на своей щеке. Викран дер Соллен спал. Но спал очень чутко, готовый в любой момент открыть глаза и вскочить, выхватывая рапиру или разжигая на ладони Огненное Колесо. У него то и дело дергались губы, глазные яблоки едва заметно шевелились, кожа казалась еще бледнее, чем обычно, и он отчего-то выглядел неимоверно уставшим. Каким-то высохшим изнутри. Изможденным долгой и напряженной борьбой. Но его бесспорной красоты эта усталость не смогла испортить. И не сумела заставить его разжать руки, отпуская от себя доверчиво приткнувшуюся под боком ученицу.

"Он пришел сюда за мной, – со странным чувством подумала Айра. – Ради меня бросил все свои дела. Перебрался через Холодное море, прошел половину Лигерии, каким-то чудом нашел, зачем-то спас, вылечил... и не побоялся войти в Занд, чтобы помочь с Инициацией. Как же я не замечала? Как не увидела, что ему на самом деле не безразлично, что со мной будет? Как могла сравнивать его с Леграном? Ведь они такие разные! Для него такое сравнение, наверное, сродни оскорблению... хотя он почти так же красив, как настоящий эльф".

Вспомнив недавний сон, Айра против воли вспыхнула, как маков цвет.

Всевышний! Вот, значит, чьи глаза ей сегодня приснились?!!

Викран дер Соллен...

Она почувствовала, как взволнованно заколотилось глупое сердце, по спине побежали мурашки, ощутила приятный жар в животе и тут же прикусила губу. А потом вдруг подумала, что, наверное, Инициация все же не так ужасна, как ей всегда казалось. Что она может быть и такой, как в ее сне. Без боли. Без отчаяния. Без бессильной ненависти и тщетного сопротивления. Может быть совсем иной, отличной даже от того, что предлагал лер Легран. Она может не требовать потом ожесточенно стирать о себе память. Не вызывать разочарования, досады и жгучего чувства стыда. И хотя бы иногда... пускай, очень редко... может быть проведена не силой. Не обманом. Не с помощью коварной саранеллы. Нет. Хотя бы иногда она может быть такой, как в сказках. И хотя бы один раз в жизни проведена по обоюдному согласию.

Поймав себя на мысли о мастере Викране, Айра вспыхнула снова и поспешила затолкать ненужные воспоминания поглубже. А затем быстро отвернулась, чтобы больше не видеть его лица и чтобы он никогда не догадался, о чем она, бессовестная, только подумала. Нет, нельзя. Не с ним. И не о нем такие мысли. Как сказал Марсо: мастер Викран слишком честен, чтобы предать память погибшей Эиталле. Поэтому даже думать не смей о том, что если бы не Эиталле и не вызванное им потрясение, он даже мог бы... когда-нибудь... посмотреть на свою ученицу совсем иначе. Так, как сделал это вчера перед тем, как, наконец, отпустил ее ослабевшую руку и совершенно не заметил, как неистово заколотилось ее сердце.

Она с силой потерла виски, прогоняя прочь нелепые надежды. Оправила слегка помявшееся платье, заплела успевшие разметаться волосы в косу и неожиданно замерла. А потом ощутила, как что-то изменилось внутри, прислушалась к себе, о чем-то вспомнила, после чего вдруг похолодела и порывисто схватила мага за рукав.

– Лер! Проснитесь! Мастер Викран!

Маг мгновенно открыл глаза, словно и не спал сейчас. Но почти сразу наткнулся на ее встревоженный взгляд и тут же чуть опустил веки, пряча глаза. Лицо его внезапно осунулось, синие радужки поблекли, губы сжались в одну линию, но Айра не обратила внимания.

– Лер, вставайте! Нам надо спешить!

– Куда? – бесцветным голосом спросил он.

– На Занд напали! Я видела это во сне и только сейчас вспомнила! Кто-то во второй раз пытается сюда пробраться! И этой ночью у него почти получилось! Я ЭТО видела!

Маг неохотно сел.

– Кто он?

– Не знаю! – нетерпеливо потянула она. – Но я должна прийти к Перводереву раньше, чем этот человек! Понимаете? Я нужна ему!

– Зачем?

– Надо!!

Айра только притопнула с досады: некогда было объяснять. А он словно муха вареная: сидит и не двигается, будто за ночь его дочиста высосал голодный вамп! Прямо упырь какой-то, а не маг! Едва губами шевелит! Глаза пустые, безразличные, словно подменили его со вчерашнего дня, руки безвольно уронил, на рапиру взглянул едва ли не с ненавистью, сам бледен, скулы опять выпирают, как у тяжелобольного... не спал, что ли? Все сон ее караулил?

Под ее требовательным взглядом Викран дер Соллен так же неохотно поднялся, по-прежнему упорно отводя глаза. Искоса проследил за тем, как удовлетворенно кивнувшая Айра торопливо натягивает свои ботинки, замедленно подобрал вещи и несильно вздрогнул, когда она бесцеремонно ухватила его под руку и буквально потащила прочь. Прямо-таки бурлящая, кипящая, исходящая удивительной энергией. Сила из нее выливалась аж через край. С другого конца мира можно почувствовать. Прямо переродилась. Или, что вернее, заново родилась.

Маг, напротив, потемнел лицом и стал окончательно похож на оголодавшего вампа. Однако за ней все-таки пошел. Вернее, поплелся, словно привязанный. Да и как не пойти, когда она уже волочет за собой, будто измученного и ослабшего щенка?

Вспомнив про "поводок", он горько усмехнулся: вот и все. Вот и не отойти от нее теперь дальше, чем на двадцать шагов. До тех пор, пока она не захочет иного. Странно, что она все еще помнит – настойчиво тянет вперед, держит, не давая отстать, не желает причинить ему боли. Глаза уже горят, как звезды, на щеках цветет яркий румянец, молодое сердце так и колотится в груди, а сама грудь вздымается настолько высоко, что он непременно задержал бы на ней свой взгляд... если бы не думал сейчас совсем о другом.

– Лер? – Айра вдруг обернулась и с тревогой заглянула в его потухшие глаза. – Лер, что с вами? Это заклятие опять сработало? Оно вас ослабило, я же вижу.

Маг неохотно отвернулся.

– Заклятие я снял. Тебе оно больше не нужно.

– Сняли? – недоверчиво посмотрела она. – Один? Но когда?!

– Этой ночью.

Айра нахмурилась, а потом чуть не охнула: вот почему он такой вялый! Марсо ведь говорил, что для одного это – непосильная задача! А мастер Викран все-таки справился. Обрубил Нить своего Сердца, отвязал свою ученицу. Понял, что рядом с Перводеревом с ней уже ничего не случится, и, пока она безмятежно спала, несколько часов бился с упрямым заклятием! Бился всерьез, иначе не устал бы так сильно, но все-таки справился, одолел его, вырвал с корнем, ничем не потревожив чуткого сна ученицы. Поэтому и не выспался. Поэтому под глазами залегли такие глубокие тени. Поэтому он так ослаб и поэтому же смотрит сейчас куда-то мимо. Не желает, чтобы она поняла, насколько трудно ему пришлось этой ночью.

– Простите, лер, – зачем-то прошептала Айра, чувствуя в этом свою вину.

Он медленно поднял пустой взгляд.

– Простить тебя? За что?

– Это все из-за меня... и Занд, и заклятие... вам должно быть очень трудно здесь находиться.

– Да, – беззвучно уронил маг, как-то разом посерев. – Ты права: слишком трудно.

– Простите.

– Тебе не за что извиняться, – мертвым голосом сказал Викран дер Соллен. – Поверь мне, не за что. Я сам уничтожил все, что мне было дорого, и сам на это согласился.

Айра вздрогнула от бесконечной усталости в синих глазах, а затем неожиданно подошла, взяв его за руку и крепко стиснув.

– Пойдемте, лер. Я покажу вам Перводерево. Вы же хотели его о чем-то спросить? Отдать какой-то старый долг? Может, оно даст вам ответ? Может быть, оно поможет?

Он только покачал головой.

– Пожалуйста, – тихо взмолилась Айра. – Пожалуйста, пойдемте! Прошлое – прошлым, но вы же еще живы! Нельзя себя хоронить только потому, что когда-то случилось что-то плохое! Вы живы! Это – самое главное! А Перводерево знает все, что творится в этом мире! Оно все видит, все чувствует, все помнит! Не на все реагирует, но, когда нужно, оно умеет быть милосердным! Оно спасло мне жизнь! Оно непременно поможет и вам! Пойдемте, лер... я очень вас прошу... поспешим...

Она настойчиво потянула мага за руку и слабо улыбнулась, когда он все-таки тронулся с места. Затем перехватила уже более уверенно, даже властно, взяла под локоть и так повела, словно слепого. Не зная, что за чувства сейчас разрывают его душу, но отчетливо видя, как плещется в его глазах затаенная, старательно сдерживаемая, поистине чудовищная боль, от которой его не смогли избавить ни ментальный блок, ни время, ни расстояние.

Эиталле... и этим все сказано. Кажется, сегодня его память снова проснулась, принеся с собой тяжелые воспоминания. Кажется, это Занд ее пробудил. Занд заставил надежный прежде Щит содрогнуться и потрескаться. По ее вине эта память сейчас разрывала ему сердце, и по ее вине сушила ему душу, словно горячее равнодушное пламя.

Не нужно было брать его с собой, – с неожиданной болью поняла Айра. Не нужно было соглашаться. Следовало оставить его там, у игольника. Уговорить, разозлить, вытолкнуть, наконец, чтобы не бередить старые раны. С Эиталле слишком трудно жить. Без него совершенно невозможно чувствовать. О НЕЙ невыносимо помнить, но никак не получается забыть. Ведь именно Эиталле сейчас терзает измученного полукровку, и именно оно вызывает в нем искреннее желание покончить с этими муками. Если бы Айра не привела сюда мага, ничего бы не случилось. Щит бы стоял, как прежде, храня его от ужасов прошлого. Он бы не вспомнил все в подробностях. Жил бы, как раньше. Выглядел бы, как кусок замерзшего льда, конечно, но зато и не выжигал бы себе нутро бессильным отчаянием и поистине жуткой тоской.

Эиталле...

Айра едва не выругалась вслух, поняв, на что обрекла упрямого полуэльфа своей опрометчивой доверчивостью. Не подумала о том, что в Занде почти не работает никакая магия. Не вспомнила про его Щит, с такими усилиями созданный сразу тремя высшими магами Ковена. Не сообразила, что рядом с игольниками этот Щит может ослабнуть, и искренне полагала, что сумеет с этим справиться, если все же будет от него какой-то подвох... дура! Наивная, трусливая дура! Права была та старуха – ни о чем не подумала, кроме себя и своих страхов! Не догадалась, что за мука терзает его душу и что за боль просыпается, стоит ему только подумать об Эиталле! А сейчас он явно думает много: вон, как стремительно гаснут глаза и немеют губы. Кажется, он даже сейчас разговаривает с НЕЙ. Пытается что-то доказать. Просит прощения. Молча кричит от застарелой боли.

"Да как же я не подумала?!! – едва не взвыла в голос Айра. – Прощение... он шел сюда за прощением! Оно ему нужно, как воздух, и мне, идиотке, об этом впрямую сказали! Но я и тогда не поняла! Не догадалась! И что с ним теперь будет... Всевышний, помоги мне! Я не хочу, чтобы он страдал снова!"

Она в ужасе подняла голову, взглянув на полумертвое лицо учителя, и чуть не взвыла опять – оно стало еще бледнее, чем после пробуждения. Из него буквально уходила всякая жизнь. Глаза окончательно потухли, щеки ввалились, бескровные губы замерли в полной неподвижности, а пустой взгляд даже не видел, что под ногами давно уже стелется не зеленая, а лиловая трава. Что вокруг повсюду снуют странные звери и летают совершенно невообразимой окраски птицы. Что многие из них с любопытством останавливаются, бесстрашно присаживаются на ветки, настороженно косятся лиловыми глазами, но нападать не спешат – рядом со странной девушкой, помеченной самим Перводеревом, не посмели бы. Он под защитой, хоть и маг. Да и сидящий на его шее метаморф слишком уж выразительно скалит немаленькие зубы... взрослый метаморф. Полностью сформированный. Удачливый. Умелый. Много повидавший и выросший в недрах Перводерева вместе со своей хозяйкой. Опасный противник. Опасный и смертоносный. Хотя бы потому, что на нем, как и на ней, стояло то же самое несмываемое клеймо – угрожающе яркая лиловая полоса, говорящая любому забияке, что он неприкосновенен. Так же, как неприкосновенна она и любой, кого она решит с собой привести.

Айра, оглянувшись на боевого мага, едва не расплакалась от отчаяния: ему с каждым мгновением становилось все хуже. И она боялась. Отчего-то страшно боялась, что с ним случится что-то нехорошее. Боялась его потерять, словно он вдруг стал значить для нее гораздо больше, чем кто бы то ни было.

Мастер Викран... да что же с вами?! Почему вы так жутко смотрите в пустоту? Что вы видите там? Что причиняет вам боль? Вас будто убивает что-то изнутри! Мастер... лер дер Соллен... пожалуйста, только не вздумайте здесь упасть! Не умирайте, вы слышите?!! Учитель...