Текст книги "Избавление (СИ)"
Автор книги: Александра Лисина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
Глава 7
Долго отдыхать ей не дали – едва на небе взошла луна и проступили первые звезды, едва холодный ветерок взъерошил густой загривок, а над головой зашелестели потревоженные им невидимые ветки, как назойливый, бесконечно страдающий голос пробился к устало дремлющему сознанию.
"Айра... Айра, проснись... пожалуйста, надо уходить... Айра!"
Волчица слабо пошевелилась и с трудом приоткрыла тяжелые веки.
"Марсо..."
"Наконец-то! – с невыразимым облегчением воскликнул призрак. – Девочка моя, напрягись еще немного. На болоте нельзя ночевать. Давай, поднимайся... ну же!"
"Не могу, – измученно прошептала она. – Сил никаких нет".
"Ты должна! Надо идти! Скоро полночь! Самое время для нечисти!"
"Прости... я действительно не могу".
Марсо в отчаянии едва не взвыл, когда она снова закрыла глаза и недвижимо замерла.
"Не смей терять сознание! Не смей, слышишь?!! Я знаю, ты устала. Знаю, что тебе больно и трудно. Знаю, что едва дышишь... но нам НАДО идти!!! Надо, понимаешь?!! Иначе погибнем оба!! И Кер!! Подумай хотя бы о Кере!!!"
Волчица с трудом приподняла голову и всмотрелась в сгустившийся мрак, постепенно сознавая, что на мир действительно опустилась ночь. Более того, ночь настолько темная и непроглядная, что даже ее глазам было трудно что-либо различить. Марсо прав: надо вставать и двигаться дальше. Ради него и кольца, к которому он оказался привязан. Ради Кера. Ради себя, наконец, чтобы успеть добраться до Занда и снова очутиться в его ласковых объятиях...
"Айра!!!" – снова встряхнул ее призрак.
Волчица вздрогнула и медленно приподнялась, невероятным усилием сохраняя равновесие. За время короткого полета и двойной трансгрессии она ослабла так, как уже давно не случалось. Даже после побега ей было лучше. Даже после занятий с Викраном дер Солленом. Тогда она хотя бы находила силы заниматься после его тренировок. Вопреки всему. Жила одной мыслью о бегстве и подчинила ей всю свою жизнь. Но тогда она была еще сильна. Тогда она могла одолеть трансформацию из зверя в птицу, минуя человеческое тело. Могла сохранять жизненно необходимые крохи энергии и черпать то, чего недоставало, из казавшегося бездонным алмаза.
А теперь в нем почти не осталось резерва. Теперь этих сил едва хватало, чтобы удерживать Марсо по эту сторону жизни. Теперь она не могла выхватить из его запаса ни одной капельки, чтобы помочь себе. И поэтому было тяжко. Настолько тяжко, что Айра с трудом понимала, что едва не замерзла насмерть, оказавшись сперва в холодной воде, потом сильно застыв на пронизывающем ветру, а после этого промокла снова и несколько часов провела на влажной траве совершенно без движения.
Прав Марсо: если не двигаться, умру.
Она пошатнулась от слабости и, стиснув зубы, сделала неуверенный шаг.
"Умница, – прошептал невидимый призрак. – Айра, ты молодец. Уходи. Давай же. Ты можешь!"
"Могу", – бесцветным голосом согласилась она и, безвольно мотнув головой, сделала еще один шаг. Ее тело занемело от долгого нахождения на холоде, лапы слушались плохо, шерсть намокла и повисла грязными сосульками. Мысли путались, перед глазами то и дело вставал плотный туман, словно маня долгожданным отдыхом и блаженным теплом. А она шла. С трудом, медленно и со стиснутыми до боли зубами, но шла. С каждым шагом постепенно стряхивая сонную одурь, яростным рыком отгоняя звон в ушах, бешеным сопением отмахиваясь от набегающей на глаза пелены... шла все быстрее и быстрее... ровно до тех пор, пока не просмотрела круто обрывающийся склон и не свалилась в поистине ледяную воду.
От неожиданно пронзившего тело лютого холода волчица непроизвольно взвыла и, мигом очнувшись, яростно заработала лапами. Холод был повсюду: снизу, сверху, с боков. Он сдавливал ледяными обручами грудную клетку. Он врывался внутрь облачками холодного пара. Он замораживал нутро, заставлял кровь застывать прямо в жилах. Он пугал до жутковатого клацанья челюстей и смертельно опасных судорог. Но при этом он почему-то и успевал обжечь своим холодным прикосновением, а сила этого касания была такова, что с ней не сравнилась бы даже двойная... а то и тройная... трансгрессия. Просто потому, что никакая трансгрессия, даже в самые трудные дни, не вызывала в памяти такие яркие видения.
– ...Поднимайся. Бери оружие. Нападай, – снова холодно звучит из пустоты бесстрастный голос. – Считаю до трех: если не поднимешься, я подниму тебя сам.
Она тихо всхлипнула, отлично помня, что случится, если бездушный мерзавец возьмет в руки палку, и медленно, мучительно медленно, едва сдерживая рвущийся наружу крик, поднялась на колени.
– Еще, – властно требует тот же голос. Тихий, ровный, ненавистный и... пугающий. – Поднимайся. Живее.
Она с неимоверным усилием поднялась на дрожащие ноги, каждый миг боясь снова упасть. Задыхаясь от слабости и боли в избитом теле, подобрала брошенную рапиру, за которую ее только что жестоко наказали. С еще большим усилием выпрямилась и, качаясь, словно осина на ветру, приняла неуверенную стойку, одновременно поднимая пустой, отрешенный, почти что мертвый взгляд.
Викран дер Соллен холодно улыбнулся.
– Вот видишь? Значит, можешь, когда захочешь?..
Дрожа всем телом, Айра буквально выскочила обратно на берег и, позабыв про усталость, припустила так, что радостно вскрикнувший призрак даже не успел указать правильное направление. Но волчица, не обратив на него никакого внимания, отряхнулась прямо на ходу, поразительно легко взяла стремительный разбег и вдруг кинулась прочь огромными, звериными, мощными прыжками, будто стремилась убежать от охватившего ее смертельного ужаса, вызванного непроизвольным купанием в природном, могучем, но совершенно мертвом Ключе.
"Айра... погоди... стой, не так быстро! – попытался урезонить ученицу бывший архимаг. – Айра, да не спеши же! Ты несешься так, словно привидение увидела!"
"Ув-видела, – прощелкала зубами волчица. – С-самое настоящее. Черное, злобное и страш-шное, как оживший кошмар. Как наяву... увидела. Чтоб мне больше никогда в жизни его не встречать!"
"Да кого?!!"
"Дер Соллена... чтоб его демон сожрал! Надо же было явиться так не вовремя! Чуть Всевышнему душу не отдала!"
"Зато теперь несешься так, будто он у тебя на хвосте висит".
"Типун тебе на язык!! – волчица непроизвольно обернулась, но никого, разумеется, не увидела и с невыносимым облегчением перевела дух. – Ф-ф-у-у... Марсо, не пугай меня так больше. Сердце до сих пор колотится, как сумасшедшее".
"Что это вообще было? – сварливо осведомился маг. – Что на тебя нашло? Вылетела оттуда, как камень из пращи! Я-то думал, тебя придется всю ночь уговаривать, чтобы сделала хоть один лишний шажок, а ты – вон, все еще несешься, не разбирая дороги. Одно хорошо: хоть в правильном направлении. А если бы назад повернула?"
Айра помотала головой, избавляясь от недавнего наваждением. Затем снова отряхнулась, избавляясь от тины и успевшей налипнуть грязи. Наконец, отдышалась, присела на первый попавшийся клочок земли и с удивлением к себе прислушалась.
"Надо же... Марсо, мне гораздо лучше!"
"Это я и сам вижу. Ты скажи мне, что случилось?"
"Не знаю, – призналась она. – Там было так холодно, что я даже подумала: застыну, как муха в янтаре. Приморозит меня там, и все. Никакими заклятиями потом не отдолбишь. Сплошной лед. Сплошной холод. Такая стужа, что просто сердце останавливается. А потом меня вдруг как обожгло... Марсо, мне показалось, или это действительно мертвый Ключ?"
Призрак странно кашлянул.
"Если бы ты в нем утонула, я бы ответил – да".
"А если бы нет?"
"Не знаю. Честное слово, не знаю. Даже не представляю... разве что ты и от него умудрилась каким-то образом восполнить свои резервы... ничем иным твое состояние я просто не могу объяснить... но, знаешь, такое вообще-то невозможно. Из мертвого Ключа еще никто не выбирался живым".
Волчица перевела дух.
"Из Академии тоже никто раньше не сбегал".
"Тоже верно, – вынужденно согласился он. – Но если с Охранными Сетями есть хоть какая-то возможность схитрить и отыскать крохотную щелочку, то Ключи... не знаю. Действительно не знаю. Я ведь его даже не почувствовал!"
"Я тоже, – кашлянула Айра. – Честно говоря, я вообще думала, что мертвых Ключей не существует. Дескать, бабушкины сказки".
"Не сказки, – задумчиво протянул призрак. – Но я не думал, что в Гремарских топях найдется такой клад".
"А вода из него и правда может любые раны срастить?"
"Может. Но для этого надо находиться при смерти, чтобы она тебя не убила. Главное свойство такого Ключа – раздувать тлеющую в человеке искру... или же задувать, если она слишком слаба. Он – как ветер, холодный и равнодушный. Как подует, так и ладно. Поможет – хорошо. Не поможет – жаль. Как правило, с ним некроманты любят работать – нежить на такую воду только что не молится. Никогда далеко не отходит, все пасется поблизости, стережет, живет за ее счет... ведь что, кроме мертвого Ключа, способно поддерживать в ней подобие жизни?"
Волчица неожиданно насторожила уши, странно замерла, принюхалась, но потом как-то разом осела и сдавленно прошептала:
"Ты прав: ничего... и они действительно его стерегут".
А следом со всех сторон раздался заунывный вой сразу на несколько десятков, если не сотен голосов, и по всему болоту прошло странное волнение.
Она летела так, как никогда еще в жизни не летала – стремительнее ветра, увереннее настоящей птицы. Летела почти на пределе, не давая себе замедлиться ни на миг. На одном дыхании, чувствуя холодное прикосновение смерти, на грани отчаяния, из последних сил взмахивая легкими крыльями. Летела, грудью пробивая дорогу сквозь шевелящийся мрак. Летела не слишком высоко, чтобы не заметили поднявшиеся в воздух стаи голодных крикс, но и не настолько низко, чтобы смогли дотянуться кривые руки вынырнувшей из болота нежити.
Под ней проплывало целое море из покрытых слизью голов. Бесконечная череда искаженных лиц, распахнутые в немом крике беззубые рты, черные провалы глаз с горящими внутри зелеными огоньками, исковерканные, изломанные, причудливо изогнутые тела, в которых не осталось ничего человеческого... много... как же их было много – проснувшихся от долгого сна и потревоженных присутствием смертного нежити.
Наполовину погруженные в тину гигантские плавуны, маскировавшиеся раньше под затопленные бревна, провожали горящими взорами серую соколицу. Безобразные потеки грязи скатывались по их толстым телам, будто старая кожа, под которой неприятно обнажалось мертвое белесое нутро. Рядом с ними, чуть не стоя бок о бок, словно лучшие друзья, тянули кверху руки упыри – такие же мертвые, отвратительные, наполовину разложившиеся, но все еще голодные. В их глазах – только голод. Ничего, кроме безумного, жадного, алчущего человеческой крови и плоти голода. Ни разума, ни мысли, ни проблеска прежней сути. От них ничего не осталось, кроме истрепанных временем тел, кусков отваливающейся плоти, старых костей, изъеденных подводными обитателями, и тлеющего на самом дне зеленоватого огонька, поддерживаемого какой-то странной силой и все еще не дающего им обрести покой.
Она видела женщин в обрывках древних одежд. Видела мужчин, с одинаковой жадностью пытающихся до нее добраться. Видела крохотные фигурки детей, многие из которых не доставали макушкой до поверхности воды, но уже сейчас высоко подпрыгивали и тянули посиневшие руки к небу, где уносилась прочь испуганной птицей их долгожданная добыча.
Упырей были сотни... тысячи... одинаково склизких, разваливающихся на части, истекающих мерзким гноем и отвратительной зеленоватой слизью. У многих не было рук, у кого-то не хватало ног. Какой-то мужчина лишился нижней челюсти, и теперь жутковато шевелил распухшим языком, стараясь ощупать им вываливающиеся, насквозь прогнившие зубы.
Возле упырей растеклись неприятные маслянистые лужи, отсвечивающие под полной луной все теми же зеленоватыми сполохами. Края луж временами загибались, и тогда они наползали на замершие поблизости тела, покрывая их словно второй кожей. Вот только там, под этим налетом чужого яда, мертвая плоть постепенно растворялась и опадала бесформенными комками. Под ней медленно обнажались кости, затем и они растворялись, растекаясь зловонными лужицами. Но упыри не замечали: едва кто-то из них падал под натиском оголодавшей морочницы, как остальные смыкали ряды, и прожорливая тварь тут же переходила на соседей, не делая особых различий между живыми и мертвыми.
В одном из многочисленных "озер" Айра с содроганием увидела нечто огромное, продолговатое, смутно напоминающее раскормленного червяка, проглотившего по недомыслию целого слона. Оно билось в воде, освобождая себе место среди полчищ другой нежити, и жадно хватало ближайших сразу двумя пастями, росшими из обеих частей его длинного тела.
В другой луже обнаружилась целая стая некрупных, летающих тварей, смутно напоминающих разжиревших и голохвостых крыс. При виде живой соколицы они с пронзительными криками поднялись в воздух и теперь мчались по пятам, оглашая сгустившийся, наполненный запахом смерти и насыщенный вонью болотных испарений воздух.
Айра не слишком их боялась – криксы довольно медлительны, когда сыты. А эти, хоть и выглядели устрашающе, все же летели без особой спешки. Значит, не далее, как прошлой ночью, успели кого-то загрызть, иначе ей никогда бы не уйти от целой стаи вечно голодных тварей. Она боялась другого – того, что не хватит сил. Того, что уже не сможет пересечь это чудовищное море человеческих и не только останков, которым какая-то злая сила вдруг рискнула подарить некое подобие жизни.
Марсо говорил, что это – наследие прошлых битв. Отголоски прошедших Катастроф. Последствия неудачных экспериментов неразумных демонологов и обезумевших некромантов... нечисть. Нежить. Действительно, не живые и не мертвые. Ушедшие из-под светлой длани Всевышнего и не обретшие вечного покоя. Неупокоенные. Недожившие. И недобитые. Сломанные куклы, отброшенные на дно этого мира. Чужие кости, невесть как сросшиеся после смерти. Ходячие полутрупы. Зловонные куски гнилого мяса. Самое страшное, что только можно себе измыслить, потому что их было так много, словно раньше на месте Гремарских топей находилось огромное кладбище. Точнее, много огромных кладбищ, с которых вдруг поднялась эта мертвая армия, а теперь только и ждала, когда же у нее появится такой же мертвый полководец.
С высоты своего полета Айра уже не могла видеть проклятый Ключ, который потревожила по нелепой случайности – он был слишком далеко. Но она откуда-то чувствовала, что нежить поднимается вокруг него волнами, во все стороны, всплывает из самых далеких глубин. Выкапывается, со скрежетом вылезает из утопленных могил. Повинуясь неслышному приказу, с хрустом встает на прогнившие ноги и голодными взглядами провожает нахалку, вздумавшую подпитываться от их драгоценного Ключа.
Айра не видела, что происходит там, в самом центре бесконечных топей. Старалась не слушать непрекращающийся вой, от которого рвались барабанные перепонки. Пыталась не смотреть вниз, но не могла не испытывать страха от ощущения, что где-то там, сравнительно недалеко, со дна потревоженного Ключа всплывает под ярким лунным светом нечто поистине огромное, гигантское, чудовищное. Нечто, перед чем теряется все ужасающее великолепие его мертвой армии. Нечто, по сравнению с чем даже наполненное страхом и болью прошлое неустанно меркнет и исчезает, как что-то мелкое и несущественное. Нечто, от чего за долгие века еще никто не нашел спасения.
"Айра, быстрее, – дрогнувшим голосом попросил Марсо, когда по поверхности болота прошла широкая волна протухшего серного воздуха и прокатился долгий, протяжный, словно исторгнутый израненной землей стон. – Пожалуйста, девочка, лети быстрее. Что-то мне совсем не хочется видеть то, что мы с тобой разбудили".
Соколица судорожно сглотнула.
"Марсо..."
"Быстрее, милая. Еще быстрее. Бери мои силы, только не вздумай останавливаться, слышишь?"
"Не стану, – тихонько всхлипнула она, бросив быстрый взгляд вниз. – Ни за что. Лучше уж так, на лету, чем им в лапы... боже... как же их много!"
"Очень много, – неслышно согласился архимаг. – Так много, что, наверное, на все века хватит".
Айра едва не зажмурилась, не желая смотреть на бесконечные ряды встающих из могил мертвецов. Могла бы – заткнула бы уши, чтобы не слышать повторившийся стон со спины. У нее занемели крылья, отчаянно слезились глаза, с хвоста то и дело падали белоснежные перья, но останавливаться было нельзя. Никак. Никогда. Иначе – смерть, быстрая и мучительная. Потому что крики позади стали совсем уж пронзительными и такими яростными, словно разгоряченные погоней криксы сцепились друг с другом прямо в воздухе за право первыми вонзить острые зубы в живую добычу.
"Лети, девочка, – странным голосом повторил Марсо, когда неистовые вопли слегка отдалились, а затем прозвучали с новой силой. – Лети что есть силы. Надо добраться до суши".
Соколица молча повиновалась, страшась и голову повернуть, чтобы взглянуть на тех, кто готов был даже ближайших соседей рвать на части ради глотка ее горячей крови.
Она снова начала уставать: заимствованные из Ключа силы таяли слишком быстро. Это было неизбежно, ровно с того момента, как она решилась на повторную трансформацию, потому что давно усвоила – чем меньше сотворенное тело, тем больше ему требуется энергии, чтобы сохраниться. Соответственно, тем надежнее требуется Источник и тем скорее он истощается. А она за сегодня сделала это уже дважды. Хотя не так давно ей удалось нечто гораздо более сложное.
Но тогда у нее был полный до краев Источник, в который с трудом удалось уместить невероятно могучий по силе Ключ. Тогда она могла черпать оттуда столько, сколько душе угодно. Могла беззастенчиво тратить это бескрайнее море силы, и она потратила. Почти все. И больше не могла себе позволить подобное расточительство. А могла лишь яростно махать отяжелевшими крыльями, сцеживать сквозь зубы страшные проклятия, молча обещая, что снова справится, до дна исчерпывать собственные силы, вкладывая их в каждый новый взмах... и старательно не слушать горестный голос Марсо, умоляющий ее проявить хотя бы немного благоразумия.
"Айра... возьми мою!"
Она упрямо летела дальше.
"Айра, не глупи! Пожалуйста!"
Соколица только проклекотала что-то невнятное.
"Ты же сгоришь!! Айра!!!"
"Ты тоже, – задыхаясь, просипела она. – Но уж лучше сперва сгорю я... а ты потом... как-нибудь придумаешь, как вернуть меня к жизни..."
У нее внезапно помутилось в глазах, а из горла вырвался сдавленный клекот. Но ненадолго – едва придя в себя от истошного вопля в ушах, она вовремя вильнула, избегая протянутых рук, с трудом снова набрала высоту и, отметив, что мертвецов внизу стало заметно меньше, мстительно усмехнулась.
"Вот так... значит, не так уж вы и бесчисленны!"
"Айра, девочка... не пугай меня больше! – пробормотал переведший дух Марсо. – Я уж подумал, все. Тухнуть мне потом вместе с упырями и доживать свой век в объятиях гнилой морочницы".
"Кажется, они кончаются?"
"Да, – с невыразимым облегчением согласился маг. – Болото кончается, и они, соответственно, тоже. Ты почти справилась".
"Взгляни назад: что там с криксами? – попросила Айра, из последних сил ворочая тяжелыми крыльями. – Может, плюнуть на все и уйти через портал? Моих способностей еще хватит".
"Не надо, – странным голосом отозвался Марсо. – Они отстали. Точнее, они сейчас слишком заняты, чтобы заниматься тобой. Думаю, больше не привяжутся... даже если уцелеют".
Айра непонимающе нахмурилась на эти странные речи, но решила, что узнает обо всем позже – впереди, наконец, забрезжили первые деревья и проступила долгожданная суша. Прав был дух – они почти сумели оторваться. Вот и воды внизу заметно поубавилось, и упыри все, как один, куда-то попрятались, и мавки, и летавицы заползли разочарованно в свои норы, и даже жадные морочницы больше не пугали своей численностью. Ни упыря в округе, ни слизкой головы веретенника, ни плавуна, ни криксы...
Соколица с безумным облегчением выдохнула и рухнула вниз, целясь в мягкую подушку из кучи опавших листьев. Прямо на лету ее снова закружило, опасно повело, развернуло, будто от сильного ветра. Уставшее тело запоздало изломала четвертая за сутки трансформация, а затем исхудавшая, перепачканная, задыхающаяся, но ужасно гордая собой волчица с размаху рухнула с небес, умело перекатилась, кубарем промчалась по облюбованной сверху поляне. Каким-то чудом не свернула шею, ничего себе не сломала, не ободрала бока о торчащую из земли кривую корягу. Через несколько секунд, наполненных страшным треском, ревом в ушах, неистовым грохотом крови в голове и собственным усталым стоном, она все-таки остановилась. Измученно распласталась по земле и, переведя дух, хрипло рыкнула:
"Здорово полетали, да?"
Однако Марсо почему-то не ответил. Не похвалил за удачное приземление, не отругал за сумасшедший риск, не укорил за безрассудство и даже не отчитал за немыслимое упрямство. Он словно умер на какое-то мгновение. Как-то истаял, пугливо сжался в своем новом доме. И лишь через бесконечно долгую секунду тихо прошептал:
"Прости меня, девочка... недоглядел... прости меня, Айра..."
Волчица недоуменно приподняла гудящую голову и вздрогнула, наткнувшись на три пары зеленых огоньков, неумолимо приближающихся из темноты. У нее что-то заледенело внутри, когда число горящих глаз возросло с трех до пяти, а затем и до десяти. Наконец, воздух прорезало тихое змеиное шипение, полное торжества и почти утоленной жажды крови, а затем в ночи проступили белесые тела, исковерканные смертью, и она с какой-то накатившей апатией невесело хмыкнула.
"Не многовато ли на меня одну?"
"Беги, – беззвучно шепнул заточенный в камне маг. – Беги. Немедленно".
Айра ласково улыбнулась.
"У меня не осталось сил, Марсо".
"Бери мои и беги. Пожалуйста, Айра, уходи".
"Нет. Я тебя не брошу".
"БЕГИ!! – неожиданно взорвался призрак болезненным криком. – Ты должна!! Это слишком важно!! Я уже мертв!! Я тысячу раз мертв!! Я сто лет не ведал иной жизни, чем та, которую подарил мне Совет!! Я не хочу ее больше!! Она не нужна мне!! Прошу тебя, Айра... беги!"
Волчица поднялась на усталых лапах и зло оскалилась, пригибая голову книзу и готовясь к бою.
"Нет. Я не буду забирать твою жизнь ради своей собственной".
"Подумай о Кере!" – застонал он.
"Кер меня поймет".
"О Занде! О мире!!"
"Занд найдет себе другое Сердце, – спокойно ответила Айра. – Ему много тысяч лет. Он как-то жил без меня раньше и прекрасно проживет дальше".
"Я тоже жил!!"
"Возможно. Но, в отличие от Занда, без меня ты не сможешь выжить. Поэтому я говорю тебе: нет. Нет, Марсо, я тебя не убью".
Она широко расставила лапы, как учил ее когда-то Викран дер Соллен, опустила хвост, прижала уши к голове, окатив приближающихся мертвецов бархатным предупреждающим рыком. Снова, как когда-то давно, услышала беспокойный стук далекого Сердца и с сожалением подумала, что уже не успеет посмотреть на него наяву.
"Прости, Марсо!"
Она неожиданно взревела во весь голос, извещая о начале смертного боя, и стремительно прыгнула, стремясь добраться до каждого из мелькающих в темноте тел. Она вертелась, вгрызалась могучими челюстями, раз за разом слыша отвратительный хруст и без труда проламывая собой непрочные тела. Упырей было просто убить – Марсо и в этом не ошибся. Как не ошибся он в том, что они всегда нападают большими стаями. И, пока громадная волчица вертелась ужом, сбивая с ног, калеча, отрывая головы, откусывая руки, вышибая у них почву из-под ног, с другой стороны подходили все новые и новые тени. Такие же бледные, молчаливые и с голодными огоньками в пустых глазницах.
Она металась по поляне неистовым зверем. Рычала, скалилась и неустанно дробила чужие кости. Она с ног до головы покрылась липкой слизью. Почти не чувствовала прикосновений чужих лап, не чувствовала слабости, не помнила про усталость. А пронзительно вскрикнула только один раз – когда когтистая рука все-таки сумела до нее добраться и со всего маха распорола левое бедро до самой кости.
Полный безумной боли рев разнесся далеко по притихшему лесу. Вспугнул мелкую стайку каких-то ночных зверьков. Разбудил дремавшего на дальнем пригорке медведя. Породил громкое долгое эхо, болью отозвавшееся в наполнившейся звоном голове. А потом неожиданно вернулся – еще более громкий, свирепый и поистине страшный.
Упав под напором чужих тел, Айра, в конце концов, перестала биться, уже не чувствуя ни боли, ни страха, ни сомнений. Ее не испугали даже окровавленные, склонившиеся в жадном порыве морды, на которых немым укором застыли свежие капли ее собственной крови. Отнявшаяся нога уже не беспокоила. Боль куда-то исчезла. Айру больше ничто уже не тревожило. Даже прошлое. Но до последнего мгновения тлеющий где-то в глубине разум так и не смог объяснить бессильно обмякшей волчице, откуда и почему рядом вдруг появился огромный черный зверь, метнувшийся на нежить из темноты, и яростным рыком отшвырнул ее прочь, словно холодный морской ветер – сухие, мертвые листья.
