Текст книги "Дорога смертников (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– Порой самое трудное, Тиль, это – кого-то отпустить. Остаться в стороне. Не вмешиваться. Даже когда кажется, что случится что-то страшное. Я проверял тебя, это правда. Я рисковал собой, это тоже правда, но... я не отказываюсь вести тебя дальше.

Владыка Л'аэртэ непонимающе обернулся.

– Что?

– Да, – кивнула Гончая. – Завтра утром мы встанем и перейдем Кордон, несмотря на все ваши недостатки. Совет нужно щелкнуть по носу, Изменение не должно повториться, Портал ты просто обязан осмотреть, а короче дороги, чем через Проклятый Лес, здесь нет. Да и "хвост" наш я не обрубил до конца, так что в этом наши планы не поменялись. Но, Тиль... с этого момента я хочу быть уверенным, что больше ты не будешь тем, кем был у себя в Лесу, а станешь тем, кем назначу тебя я. Ты не станешь игнорировать мои слова, как делал это дома. Потому что в противном случае я не смогу на тебя рассчитывать. И не смогу быть уверенным в том, что доведу тебя до Портала живым. Понимаешь?

– Нет, – хмуро отозвался Владыка Л'аэртэ.

Тогда она быстро подошла и пристально заглянула в его пылающие гневом глаза.

– Я давно не хочу твоей смерти, Тиль, – тихо сказала по-эльфийски. – Не хочу причинить тебе боль... потому, что мне тоже дорог мой Род. И потому, что с некоторых пор один неразумный, гордый, ставший немного сентиментальным эльф каким-то чудом вошел в мою стаю. Сегодня ты впервые за много лет заставил меня испугаться, Тиль. А я этого, поверь, не люблю. Но перестать бояться за тебя я смогу лишь в одном случае – если ты пойдешь со мной в качестве обычного попутчика, от которого я не потребую ничего, кроме беспрекословного подчинения. Потому что иначе он, этот попутчик... не зная НИЧЕГО о том месте, куда нам предстоит сунуться... однажды снова сорвется там, где не надо, и глупо погибнет. А мне придется собирать те жалкие ошметки, которые от него останутся, и тихо проклинать тот день, когда я не нашел правильных слов, чтобы объяснить ему то, что было нужно для выживания.

Темный Владыка странно дрогнул.

– Но я не...

– Каким же ты иногда бываешь глупым, – удивительно тепло улыбнулась вдруг Гончая, подойдя к нему почти вплотную. – Хоть и живешь в три раза дольше. Конечно, я помогу Тиль. И сделаю все, чтобы ты утер нос своему Совету. Даже если для этого мне придется сделать тебе больно.

– Бел! – ошарашено воскликнул Ланниэль.

– Да, – повысила она голос, снова переходя на всеобщий. – Ты прав: это было жестоко. Но в Проклятом Лесу не бывает по-другому, и я хочу, чтобы вы понимали это уже сейчас, потому что времени учиться ни у кого не будет. Я хочу, чтобы именно здесь вы приняли окончательное решение: идете ли вы до конца или поворачиваете обратно, – Гончая жестко осмотрела растерянных людей. – На ТОЙ стороне я не стану мягче или снисходительнее. За промедление или отказ я накажу любого. Даже тебя, Тиль, потому что от этого будет зависеть моя жизнь и жизнь каждого из вас. Сегодня я наглядно показал, что бывает за ослушание. Будь на вашем месте мои Псы, я бы одного добил, чтоб не мучился, а второго жестоко покалечил, чтобы навсегда запомнил, насколько я НЕ ЛЮБЛЮ возражений. Но вы – не они. Вы не знаете того, что положено знать им. Поэтому я никого не тронул и поэтому же стою тут, как дурак, и разжевываю то, на что со следующего дня у нас не будет ни одного лишнего мгновения. Проклятый Лес – это хищный зверь, чуткий, внимательный и очень опасный. Он, как я уже сказал, не прощает ошибок, но ценой за каждую вашу оплошность станет чья-то жизнь. Сегодня это стали бы Тиль и Брон. Завтра, быть может, Лакр или Терг... и пусть сейчас этот зверь дремлет, пусть я могу провести вас наиболее безопасной Тропой, но это не значит, что кому-то станет легче. Вам придется бежать тогда, когда скажу я, прыгать туда, куда велю. Есть, спать и ковырять в носу исключительно в тот момент, когда я дам на это время. Никаких самостоятельных решений. Никаких выкрутасов. Никаких шуток и веселья, потому что за каждый лишний шум вам придется кем-то заплатить. Завтра вы будете бежать так, как делали это сегодня. Вы будете уставать, подыхать от жажды, проклинать все на свете... и все равно побежите, потому что остановиться ТАМ – значит, умереть. Вот для чего я дал вам возможность почувствовать то, что доведется испытать там. Вот для чего привел сегодня к паукам. И вот для чего показал все последствия вашей самодеятельности. Надеюсь, претензий больше нет?

Наемники со скрипом сжали кулаки, только сейчас осознав, насколько же ловко их всех подставили с этим логовом. Заставили отступать, теряться, почти впасть в отчаяние... а потом загнали чуть не до полусмерти и спокойно сообщили, что это – ради их же блага. Все лишь проверка. Очередная... чтоб ее... и, быть может, далеко не последняя!

Тирриниэль на долгую минуту закрыл глаза, пытаясь справиться с эмоциями.

– Хорошо, Бел, – наконец, сказал он. – Возможно, ты прав: я действительно не понимал, что делаю.

– Теперь понял? – совершенно серьезно спросила Гончая.

– Не знаю. Наверное.

– Хорошо. Тогда прими мои извинения и постарайся не злиться, ведь тебе тоже приходилось принимать нелегкие решения и разрываться между большой и малой пользой для своего Рода. Полагаю, ты все-таки предпочел бы большую пользу, даже если это значило бы в чем-то ущемить себя, любимого.

Эльф медленно кивнул.

– Так и есть. Просто я не ждал от тебя... такого подвоха.

– У меня не было выхода: ты должен был понять, чтобы в следующий раз остаться на месте до того момента, пока я не разрешу вмешаться. Даже если при этом тебе будет казаться, что я уже издыхаю и вот-вот помру. Знаю, что это жестоко и некрасиво, но за все время, что я вожу за собой Гончих, еще не было случая, чтобы новички поняли все до конца и только со слов. Ни разу. А тобой я не мог рисковать. И не мог не проверить. Хотя, конечно, совсем не ожидал, что ты окажешься настолько... сумасшедшим.

Тирриниэль кинул быстрый взгляд на перетянутый обрывками ткани живот Белки.

– Она тебя задела?

– Немного, – отмахнулась Гончая. – Кольчугу, конечно, в клочья, но на коже – просто царапины. Плохо то, что я головой приложился и упустил несколько капелек крови. Да еще с мечами наследил – торопился. Пришлось подчищать, чтобы неприятные гости внезапно не нагрянули.

– "Нектар" возьми, что ли? – неуверенно подал голос Ланниэль. – И отвар уже поспел.

– Мне он не нужен. Лучше разделите на всех, чтобы завтра не спотыкаться на бегу. И ложитесь отдыхать: сегодня был трудный день. Даже для меня.

– Да? А погоня?

– Ты про собаку? – поморщилась Белка.

– Да. Не боишься, что к ночи сюда подойдет наш "хвост"? – беспокойно привстал Картис. – От пожара такой след остался, что можно вслепую отыскать.

– Нет. Не боюсь. Ты ж не считаешь, что я зря вас по воде все время гнал?

– Мы слышали крики, – деликатно напомнил Стрегон.

– Да, мне попался на глаза небольшой отряд агинцев, а я их еще с прошлых времен недолюбливаю. С ними и пес эльфийский был, – пояснила Гончая. – Сами знаете: настырные твари, а уж вою-у-ут... фу. Я его, как выловил, так и удавил, чтобы воздух не портил. А с остальными малость побеседовал. Кстати, Тиль, ты снова оказался прав: с ними шло двое магов, проводник из местных рейдеров и один эльф. Темный.

Владыка Тирриниэль нехорошо сузил глаза.

– Убил его?

– Разумеется. Он не был похож на неразумного мальчишку, которого держали в неведении по поводу истинной цели этой охоты. А когда я малость надавил, то он довольно вежливо признался, что рассчитывал на изрядный куш от твоей драгоценной головы. Род Таррис, как ты помнишь, находится далеко не в числе сильнейших, а ему, как последнему и самому непутевому отпрыску, там и вовсе ничего не светило. Поэтому он решил слегка исправить ситуацию за наш счет. И еще он сказал, что отрядов за нами идет не два или три, а штук десять: четверо с Большого Тракта, еще три с Северного, двое (ну, теперь уже один) напрямик через межлесье и последний – от первой заставы. Думаю, завтра нас нагонят, так что надо будет хорошо подгадать со временем. А еще мне этот "говорун" признался, что в каждом отряде идут по два-три неплохих мага. Правда, люди. И, как минимум, три десятка наемников. Но, тем не менее, Братьев... я удивлен!.. ни одного не прихватили!

– Правильно. Потому что я запретил им на время большие Заказы. А что Совет?

– Да ни Торка он не знал про истинное положение дел, просто ввязался по глупости и жадности. Так, приблизил его недавно ллер Гиарас и тут же оправил от себя подальше. Ты ведь о нем уже знаешь? Ну, вот. Говорю же: очередной болван, позарившийся на славу покорителя магов. Но поскольку этот хлыщ собирался тебя поранить, то я избавил его от этой нехорошей идеи. Проводника, правда, отпустил, потому как он тут не при чем, а вот с агинцами пришлось здорово повозиться, чтобы их приняли за жертву нападения одной нашей знакомой паучихи. Вывозился я, конечно, как свинья, но по-другому никак: вряд ли кто-нибудь поверит, что она убила их эльфийским клинком. Вот и пришлось... м-м-м, подражать.

Ланниэль ошарашено разинул рот.

– Ты их что... руками?!

– Не напоминай, – поморщилась Белка. – До сих пор мутит. Но зато такая красота получилась, словно там не я, а настоящий монстр порезвился.

Стрегон неловко кашлянул.

– А по пути ты кого успел выловить?

– Лучше не спрашивай, – посоветовала она. – Не то кошмары замучают, а мне бы хотелось, чтобы хотя бы эту ночь ты спал спокойно.

– Спокойно?! Рядом с тобой?! – не поверил пришедший в себя Лакр.

Перворожденные дружно усмехнулись.

– Кхм, – потупилась Белка. – Ну, по крайней мере, половину ночи я вам точно дам подремать. Так что пользуйтесь моим отсутствием и наслаждайтесь недолговечной свободой.

– А ты куда? – обеспокоился Ланниэль.

– Мыться, – хмыкнула Гончая. – И переодеваться, чтобы не смущать вас видом моей голой... э-э, спины... заодно, немного отдохнуть от ваших нескромных взглядов, которыми некоторые скоро дырку во мне просверлят!

– Я не сверлю, – буркнул Лакр, поспешно отвернувшись. – Просто пытаюсь сообразить, чем это тебя так симпатично разрисовали.

– А вот это, рыжий, не твоего ума дела. Более того: те дураки, кто увидел этот рисуночек целиком, уже никогда о нем не расскажут. А полные идиоты, которые не поверили, что зелененький цвет этих линий может сжигать человеческие души за долю секунды, до сих пор двух слов не свяжут. Все ясно? Тогда, надеюсь, нескромные дыры в моей одежде все-таки оставят тебя равнодушным и поберегут твое здоровье для будущих подвигов.

Стрегон вдруг неуловимо нахмурился.

– То, что к тебе нельзя прикасаться... это из-за них?

– Да.

– А когда...

– В ту ночь я спас тебе жизнь, – спокойно кивнула Гончая. – Если бы ты успел сделать это еще раз, мне пришлось бы волочь тебя обратно на себе. А то, может, и убить, потому что на некоторые вещи невозможно смотреть в здравом уме.

– Так ты поэтому все время сбегаешь?! – догадался, наконец, Терг.

– Точно. И постараюсь вас и дальше поберечь. Один Тиль может более или менее ЭТО выносить, но даже ему бывает нелегко. Ну, и еще здешний Хозяин, да его сыновья. А больше – никто.

– А я? – насупился Ланниэль.

– Ты еще молод, – тепло улыбнулась Гончая. – Хоть и приходишься мне дальним родственником. Но, поскольку кровушка Изиара в тебе все-таки здорово разбавлена, твою выдержку мы испытывать не будем. Даже тогда, когда ты, наконец, обретешь полную силу и убедишь своего Владыку в том, что достоин места Младшего Хранителя не меньше, чем Лариэлль. А теперь, господа, я должен вас покинуть. Но к тому времени, когда вернусь, хотел бы увидеть всех отдохнувшими, собранными и с вопросами наготове, если у кого они еще остались.

Братья озадаченно переглянулись, слегка шалея от резких перепадов ее настроения, открыли было рты, собираясь задать целый ворох набежавших вопросов, но на прежнем месте уже никого не было: Белка снова ушла легко, плавно и незаметно. Просочилась незримой тенью мимо деревьев, неуловимым призраком растворившись в сумерках. Но, что самое главное, сделала это быстро и абсолютно бесшумно, поскольку еще в детстве хорошо освоила неподражаемую манеру передвижения своей кровной сестры, а со временем довела ее до истинного совершенства.

Глава 9

Вернувшись поутру, первое, что увидела Белка – укоризненный взгляд Темного Владыки, выражающий всю степень его неудовольствия по поводу того факта, что на многочисленные вопросы Братьев ему пришлось отвечать одному. Без нее. Просто по той причине, что она вовремя сбежала. А в связи с тем, что вопросов у парней накопилось ОЧЕНЬ много, эльфам пришлось здорово помучиться, чтобы ответить на них честно и при этом не выдать один ма-а-а-ленький такой секрет.

– Кхм, – кашлянула Белка, когда следом за Тилем в ее сторону обернулись Ланниэль и Картис. – Ну, по крайней мере, время на пустяки нам больше тратить не надо. Готовы?

Молодой маг только глаза закатил.

– Боже, Бел... ты хоть знаешь, что тут вчера было?

– Представляю, – хмыкнула она. – Рыжий наверняка устроил допрос с пристрастием?

– Хуже, – мрачно отозвался Картис. – Он пытался строить догадки.

– О! Тогда я тебя понимаю! Полагаю, полукровкой дело не ограничилось?

Лакр возмущенно засопел.

– А что я еще должен был подумать? Особенно, узнав, что ты так долго живешь, спокойно бродишь по Проклятому Лесу, на эльфийском говоришь, как на родном, с эльфами на короткой ноге...

– А еще разукрашен эльфийскими рунами и абсолютно не поддаюсь магии, – невозмутимо закончила Белка. – Что ж, надеюсь, Тиль все объяснил и заверил, что эльфийская кровь во мне есть, что он действительно принял меня в свой Род, что долго живу я по той же самой причине, по которой безнаказанно таскаю с собой родовые клинки Темных, а Проклятый Лес... это и в самом деле мой родной Дом. Здесь я вырос, здесь нашел свою стаю, здесь встретил друзей и свою пару... да и помру, наверное, тоже здесь. Если, конечно, доживу до этого далекого дня.

Ланниец сердито фыркнул.

– А почему "Ходок"? Почему ты не придумал что-нибудь более благозвучное?

– Не люблю громких имен, – усмехнулась Гончая. – А "Ходок" появился от эльфийского Riarrae Allire, что в переводе означает: "Тот, Кто Свободно Ходит по Лесу". Кому надо знать – знают и, если вдруг понадобятся мои услуги, подскажут, где найти. А кому не надо – к тем я просто не прихожу. Гляну издалека, попугаю, чтоб не лезли...

– Как нас, например? – насупился Терг.

– Угу. Иногда я могу быть жутким. Но, как я уже сказал, "мой зеленоглазый друг" появляется нечасто. А в данном случае я только хотел вас проучить за Фарга: мне не нравится, когда с моими друзьями поступают несправедливо.

– Значит, это тоже был ты? – прикусил губу Ивер. – Очередная твоя маска? Тогда, в Синтаре?

Гончая плавно обнажила белые зубы и, чуть наклонив голову, сверкнула позеленевшими глазами.

– А разве не похож-же? Думаеш-ш-шь, у меня только одна лич-чина? – Братья мудро опустили глаза в землю, чтобы снова не попасться на крючок, но даже здоровяк Терг не смог сдержать внутренней дрожи, когда она неуловимо быстро скользнула ему за спину и тихо заурчала. – Я могу быт-т-ть р-разным, ч-ч-еловече, и таким тож-же... ос-с-обенно, когда с-с-ержус-сь и плохо контролирую с-свою нас-стоящую с-суть. Так что не з-злите меня понапрас-сну, ведь Ходок – не с-с-самая с-с-страшная моя мас-с-ка. Иногда бывает х-хуже... много х-хуж-же... и я не думаю, ч-что вам с-с-стоит узнавать меня с-с-лиш-шком близ-с-ско!

Стрегону пришлось приложить немало усилий, чтобы стойко выдержать острый взгляд Гончей и не поддаться жутковатому очарованию. Однако именно в этот момент он понял, почему даже ситт, в совершенстве освоивший руны Воли и Разума, не сумел противостоять этому... существу. Почему побратимы Терга бессильно опустили руки, отказались от борьбы и позорно бездействовали, позволяя творить с собой все, что угодно. Однако, как выясняется, ЭТОМУ действительно невозможно сопротивляться, потому что Белик сейчас выглядел как истинное порождение Проклятого Леса. Как никогда раньше, казался смертельно опасным хищником. И полностью оправдывал ту страшноватую славу, которая тянулась за ним уже много веков.

Наконец, Белка отвела горящий взор и сухо осведомилась:

– Полагаю, больше сомнений ни у кого нет?

Братья поспешно мотнули головами.

– Хорошо. Тогда выступаем, иначе рискуем нарваться на гостей.

– Ты что-то заметил? – немедленно поднялся Тирриниэль. Прежним, гибким и исполненным потрясающей грации движением, словно не умирал вчера от усталости и кровопотери.

– На севере юрки беспокоятся. Полагаю, наш "хвост" не только не отстал, но и приобрел прямо-таки ненормальную прыть. Им досюда всего несколько часов добираться, так что нам не стоит медлить. Брон, ты пришел в себя?

Владыка Л'аэртэ быстро кивнул, почти не ощущая дискомфорта в груди ("нектар" действительно творил чудеса!), а Брон вместо ответа просто встал и прошелся по поляне – быстро, уверенно, без всяких признаков хромоты.

– Сойдет, – кивнула Гончая, надевая перчатки. – В полную силу, конечно, не побежишь, но сегодня и так достаточно. А вечером мы тебя еще разок обработаем, потому что дальше нам понадобятся все ваши умения и вся выносливость, что только есть.

Стрегон пробежался глазами по преобразившейся фигурке Ходока и внезапно понял, что в ней изменилось этим утром: Белик был одет иначе. Теперь на нем красовались странные сапоги с нашитыми сверху и очень плотно подогнанными чешуйками; такие же чешуйчатые перчатки, которые он уже натягивал на изящные кисти; вместо старой изодранной куртки теперь на нем красовалась новая – расшитая костяными пластинками и стачанная точно по фигуре. А за спиной висел тонкий, невероятно прочный капюшон из все той же змеиной чешуи, который наглядно доказывал, что на этот раз Ходок не пренебрег своей безопасностью. Более того, впервые за все время надел под верхнюю одежду удивительно прочный и гибкий доспех из кожи черного питона... выходит, вот что за вещи он взял в схроне?

Любопытно, но у него даже походка заметно изменилась: стала плавной, еще более экономной, чем прежде, невероятно пластичной. Он будто по воздуху плыл или танцевал под неслышную музыку. Не зря даже эльфы так и следили за ним восторженными глазами, хотя, наверное, не в первый раз видели ТАКОГО Белика.

– Тиль, держи, – Гончая небрежно бросила свернутую в рулон кольчугу. – Брон, и тебе тоже, раз уж ваши пришли в негодность. Ну, и остальные, разумеется: ваши брони меня совсем не устраивают. Если уж одного подвели, то и другим несильно помогут. А это – огненная саламандра. На нее ни яд, ни зубы, ни даже колючки не подействуют. Если лица хорошо закроете, то, авось, и выживете. Примерьте. Должны подойти.

Наемники только ахнули, когда она выволокла из-за куста объемистый баул и принялась деловито вытаскивать оттуда мерцающие радужными бликами кольчуги. На ощупь они оказались слегка теплыми, будто живыми, удивительно легкими, но при этом прочными и абсолютно не стесняющими движений. Настолько гибкими, что даже танцевать можно, не боясь прищемить себе... ничего.

– Спасибо, Бел, – благодарно кивнули Перворожденные.

– Не за что. Только под куртки спрячьте, а то они блестят больно. И капюшонов нет, потому как их Сторожа носили – тем было удобнее затылки шлемами прикрывать, а капюшоны тачали только для Гончих.

– Ты... ты откуда их взял?! – восторженно обернулся Лакр, благоговейно разглядывая обнову.

– Откуда надо. Есть у меня поблизости один тайничок... надевай, да поживее, пока нас не поторопили.

Ланниец поспешно разделся, скинув прежний доспех, как змея – старую кожу, проворно нырнул в новый, приладил, потом поднял лучащиеся удовольствием глаза и пробежался пальцами по гладким чешуйкам.

– Ну, Бел... никогда в жизни подобного чуда не видел!

– И не увидишь. Теперь ни у кого таких нет. Только у эльфов пара штук сохранилась, да Крикун себе на память взял. Все, готовы? – она окинула строгим взором изрядно растерявшихся Братьев, которые неверяще переглядывались, торопливо затягивали пояса и осторожно ощупывали подарки. – Тогда вперед. Порядок тот же, что и вчера. Стрегон, ты – последний.

Полуэльф, хорошо понимая, что идти последним – значит, быть и ответственным за возможную погоню, беспрестанно следить не только по сторонам, но и за тем, что находится за спиной, чутко слушать все, что творится вокруг, вовремя подать знак об опасности... неожиданно не сдвинулся с места.

– Что не так? – нехорошо прищурилась Белка. Однако Стрегон так и не отвел взгляда. А секунду помолчав, вдруг странно нахмурился. – Что не так?

– Вчера ты хорошо описал наши недостатки...

– Разве я в чем-то ошибся?

– Нет. Но ты кое о чем забыл.

– В самом деле? – она забавно наклонила голову, изучая его, словно необычную зверушку.

– Да. Ты не сказал обо мне, – напряженно отозвался Стрегон. – Обо всех отозвался, а мои недостатки упустил.

– Ах, твои... – Белка тихонько хмыкнула, когда на нее с нескрываемым интересом уставились сразу восемь пар глаз. – Что ж, изволь: ты слишком громко сопишь во сне и думаешь, что это никому не мешает. А теперь, если дурацких вопросов больше нет, двинулись, не то до Проклятого Леса ни в жизнь не доберемся. Тиль, ты способен выдержать еще один забег?

Темный эльф согласно кивнул, и она тут же отвернулась, обойдя изумленно застывшего Стрегона, словно соляной столб. Сделала вид, что не заметила крякнувших от удивления Братьев, и первой скрылась среди листвы, предварительно закинув на спины ножны из черного палисандра и наглухо затянув ворот своей необычной куртки.

Наемники мгновение потоптались, непонимающе переглянулись, но вовремя припомнили переменчивый нрав своего нового вожака и, похватав вещи, длинной вереницей потянулись следом, потому как не имели никакого желания испытывать его невеликое терпение.

Знаменитый Кордон они завидели издалека. Да и как не заметить сплошную черно-зеленую стену, перегородившую лес до самого горизонта, словно гигантская гусеница? Чем-то эта стена смутно напоминала естественные барьеры вокруг Мест Мира, но при том и отличий отыскалось немало. И, в первую очередь, по размерам: если палисандры у Мест Мира росли небольшими островками, то Кордон величественной преградой вставал на пути у любопытных путников, в качестве предупреждающего знака выставив наружу все свои шипы и колючки. Надежно оберегая и защищая межлесье от незваных гостей, а, заодно, чутко следя за тем, чтобы никакой безумец не вздумал штурмовать эти зеленые стены. Казалось, его ветви плотно переплелись друг с другом, слиплись, стянулись лианами, прижались настолько тесно, что внутрь не просочился бы незамеченным ни один чужак. Могучие кроны деревьев неторопливо покачивались, почти осознанно поворачивали навстречу солнцу острые листья, и при этом двигались они в каком-то странном ритме: будто бы все сразу. Из-за чего даже при резких порывах ветра между ними не мелькало ни щелочки, ни крохотного просвета. Кордон казался несокрушимой стеной, отделяющей межлесье от загадочного Проклятого леса. Суровым стражем. Неподкупным хранителем. Таким же древним, как сами эти земли. Молчаливым, умеющим хорошо беречь свои тайны и умело отваживать нежелательных гостей.

Однако при этом он совсем не выглядел необитаемым или мертвым. Напротив, с его пышных ветвей то и дело слетали мелкие пичуги, на листьях лениво колыхалась изящная в своей простоте паутина. Так же, как и везде, жужжали толстые шмели, метались суетливые стрекозы, звенели вездесущие комары, распускались цветы, по низу сочным ковром стелилась безупречно зеленая трава, шевелились мелкие кустики, когда под ними пробегал какой-нибудь мелкий зверек...

Стрегон беспокойно повел плечами. Ему было не по себе рядом с Границей. Но еще больше тревожило смутное ощущение, что они здесь не одни. Причем, как показалось, чьи-то внимательные глаза пристально следили за ними со всех сторон. И, особенно, из-за настороженно притихшего Кордона, который, словно почуяв присутствие чужаков, недвусмысленно выставил наружу все свои шипы и иголки.

Стрегон хорошо видел, как крупные цветки на ветках деревьев жадно поворачивали к ним свои яркие головки и незаметно сдвигались в сторону, если рядом пролетала какая-нибудь мошка. Иногда цветки успевали захлопнуться, заключая незадачливого летуна в смертельную ловушку, иногда просто выпускали вдогонку легчайшую пыльцу, от которой неосторожный летун стремительно терял высоту и в беспамятстве падал вниз. Однако до земли, как правило, не долетал: парализованную добычу тут же перехватывали или лианы, или паутина, или чьи-то крючковатые лапки с острыми когтями... странный он был, этот Кордон. Чужой. Словно не из этого мира. Почти что живое существо. Причем, недобро настроенное к посторонним. Неприветливое. Опасное. Хищное. При виде которого никогда не отличавшиеся трусостью Братья вдруг почувствовали, что совсем не хотят к нему приближаться.

– Держитесь от меня на два шага позади, – тихо предупредила Белка, первой шагнув на свободную от деревьев опушку. – Но как только открою проход, не медлить. Стрегон, тебе это уже знакомо, так что пойдешь первым. Я прикрою.

Наемники дружно кивнули.

Она так же быстро осмотрела пустое пространство, отделяющее Кордон от межлесья. К чему-то прислушалась, заколебалась на секунду, но потом тряхнула головой и уверенно двинулась прямиком к зеленой стене. Назад уже не оглядывалась: свою спину оставила на чуткого полуэльфа. Только у самых деревьев сделала еще один предупреждающий знак и, резко замедлившись, осторожно прошлась вдоль тесно стоящих исполинов.

Лакр внутренне поежился, поняв, что следом за ней настойчиво поворачиваются гигантские, похожие на желтые маки, цветы; потихоньку, но весьма целеустремленно спускаются с ветвей узловатые лианы. Пару раз он подметил словно невзначай упавшие с веток куски серого мха, от которых Гончая просто отступила. Затем среди листвы промелькнуло чье-то длинное и очень гибкое тело, похожее на изрядно подросшую ласку. Сверкнули зеленью умные маленькие глазки, донесся сердитый клекот.

Белка сняла перчатки и, тронув один из шипов, что-то тихонько прошептала. Или пропела? Он не разобрал. Однако в этот момент по зеленому морю словно ветер пронесся, заставляя кроны тревожно зашуметь, зашелестеть руками-ветками, взъерошить заостренные на кончиках листья, заворчать сразу на сотни голосов. Откуда-то сверху проворно выметнулся целый рой диких ос, целеустремленно спикировав на замершую возле Кордона Гончую. С одного из деревьев вдруг сорвалась крупная стая красногрудых птиц, молчаливо закруживших над ее головой. Откуда-то сбоку с тихим шипением выскочила та самая ласка, оказавшаяся в длину чуть не в половину человеческого роста, грозно оскалила зубы, встопорщила удивительно красивую рыжеватую шерстку... под землей почти сразу что-то беспокойно зашевелилось, вспухло, поднимаясь наверх ожившими корнями... вот оплело маленькую ногу, дотронулось до спокойно опущенной кисти, на которой просматривался алый... нет, уже позеленевший рисунок...

А потом Кордон успокоился так же внезапно, как и заволновался. Его угрожающе топорщившиеся шипы проворно убрались куда-то внутрь, ярко желтые лепестки поспешно свернулись, чтобы не выронить сонную пыльцу, длинные корни перестали пытаться сдавить ноги Гончей, а потом бережно подхватили под локти и игриво пощекотали подбородок, надеясь на ответную ласку. Белка в ответ бережно погладила настойчиво ищущие ветви, потрепала прильнувшую к ладони ласку, вяло отмахнулась от ос и что-то повелительно крикнула.

Кордон тихо вздохнул и послушно расступился, открыв перед ней широкий, утопающий в зелени проход, в котором легко бы поместился целый отряд всадников. А Гончая, довольно кивнув, быстро обернулась к остолбеневшим спутникам.

– Теперь бегом. Я подержу, чтобы вас не накрыло. Только сперва ко мне подойдите, чтобы вас признали. Стрегон, живее!

Стрегон, с некоторым трудом поборов уже знакомый ступор, покорно приблизился к Белику и позволил тонким пальчикам с силой мазнуть по левой щеке.

– Терпи, – холодно велела Белка, когда он вздрогнул от пронзившего до самого позвоночника разряда молнии. Потом по его лицу расползся странный жар, гулко стукнуло сердце, в голове появился мутный туман, а затем вдруг до боли захотелось увидеть странные, бездонные, манящие голубые глаза, в которые он уже однажды неосторожно заглянул. – Все, свободен! Пошел!

Стрегон снова вздрогнул, вмиг покрылся мурашками до самых пяток, но тут же вспомнил о предупреждении и торопливо отступил. А потом развернулся, уступая место Перворожденным, и, стиснув зубы, почти бегом кинулся прочь. Еще успев расслышать напоследок шумный вздох Картиса и глухое ворчание Ланниэля; убедился, что даже они не остались равнодушными к мимолетному прикосновению Гончей; искренне порадовался, что не один такой болван. А когда различил сзади изумленный возглас Лакра, немедленно перешедший в сдавленный стон, то и вовсе ухмыльнулся – кажется, этот дуралей впервые испытал на себе странную магию долгоживущего пацана. Причем, хватанул самый ее краешек, крохотную капельку, а все равно: ноги как подрубило, в глазах все плывет, да головой приходится трясти, как укушенному, чтобы избавиться от этого странного дурмана.

Кто, интересно, наделил Белика такой странной властью? Ведь, судя по всему, потрясающая покладистость Кордона обусловлена именно ей? Его взгляд, этот странный голос... недаром же полный ситт Братьев оказался против него бессилен! Так же, как ласка, цветы, деревья... Торк возьми! Да все мы! ВСЕ! Такое впечатление, что Белика специально создавали, чтобы вызывать симпатию у живых существ! Может, и медведя того он сперва взглядом своим наградил, а потом еще и прикоснулся, чтобы у того лапы подогнулись от удивления? Тогда понятно, отчего хрупкому малышу удалось справиться с ним так легко. Надо бы узнать, что это за штука такая и как от нее избавиться...

Стрегон быстро пригнулся, чтобы не задеть макушкой низко повисшую лиану, и вынужденно отвлекся от беспокойных мыслей. Он уже успел понять, что в здешних местах нельзя доверять даже дохлой травинке. Тут каждое дерево может в любой момент протянуть к тебе свои корявые руки, каждая муха так и норовит плюнуть ядовитым дерьмом, даже симпатичная ласточка не преминет злорадно клюнуть по темечку, а на каждом листочке непременно найдет острый (обязательно ядовитый!) шип, которым тебя непременно попытаются проткнуть, если подвернется возможность. А здесь этих самых шипов много-о-о-о... вон, со всех сторон торчат: сверху, снизу, с боков... Да еще лианы тычутся в кольчугу корешками. Какие-то жуки регулярно сыплются сверху. Паутина того и гляди накроет стальной сетью... ядовитая ведь, зараза... а смутное шевеление в соседних кустах вообще не дает спокойно идти. Такое впечатление, что там незваных гостей поджидают зверушки побольше и позубастее той ласки на входе. И все голодные, ловкие, вон, как шныряют! Прямо ждут, что он сойдет с узкой тропки или оступится! Гады! Как есть, гады и монстры! Вон, опять чей-то хвост торчит поперек дороги... не наступить бы... вдруг это не хвост, а чье-нибудь щупальце? В таком месте можно ожидать чего угодно, вплоть до того, что навстречу сейчас выскочит взрослая хмера и да ка-а-к рявкнет: "Ты кто такой?!"...