Текст книги "Дорога смертников (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 5

Она как в воду глядела: по возвращении с ночного рейда Картис был удивительно мрачен и поразительно молчалив. Тогда как сама Гончая, напротив, весела и чрезмерно язвительна. На вопросительные взгляды эльфов лишь беззаботно отмахивалась. Деликатное покашливание Тиля просто не заметила. Братьев вовсе не замечала, как будто их не существовало в природе. И лишь когда недовольный телохранитель кинул на нее совсем уж мрачный взгляд, деланно всплеснула руками:

– Картис, да ты чего? Все ж просто замечательно вышло!

– Неужели? – эльф хмуро отвернулся. – Интересно, для кого именно?

– Ну, вот, – расстроилась Белка. – Так всегда... я его на прогулку вывел, следочки показал, в кустики сходить разрешил, а он опять недоволен. Мы даже нашли кого хотели, признали, что я был прав и там действительно есть пара неплохих магов... ну, подумаешь, пару волосков у тебя выдрал для того, чтобы наш "хвостик" не промазал с направлением? Ну, клочок одежды на колючку повесил, чтобы было достовернее...

– Моей одежды, – мрачно напомнил эльф, не соизволив обернуться.

– Конечно, твоей! Да что ж я себе – враг?! У тебя ведь наверняка запасные штаны есть!

– Бел? – удивленно приподнял красивые брови Владыка Л'аэртэ. – Что ты опять натворил? Отчего Картис не в себе?

– Да ничего! Форменным образом ничего плохого! – торопливо затараторила она. – Так, малость оступился, толкнул его локтем в бок... да случайно же... э-э, почти. Кто ж знал, что он так неудобно си... стоял?! Кто ж знал, что у него нога вдруг соскользнет с обрыва?! А там понизу кустики такие густые, буйные...

– Ты спихнул меня в храмовник! – наконец, повернулся и обвиняющее ткнул в нее изящным пальцем Картис. – Зараза! Бел, нельзя было поаккуратнее?!

– О-о, прости, мой ушастый друг, – раскаяно вздохнула она, словно не заметив оживленно переглянувшихся Братьев. – Но разве я мог предположить, что ты такой неуклюжий? Да и надо же было нашим гостям показать, что мы – вот они, совсем рядом... прямо-таки под самым носом... только догони и поймай. Вот я и подобрал то, что осталось от твоих... э-э, штанов... и подвесил так, чтобы они точно не прошли мимо. Ты ж сам видел: там рейдеров полно! Да и с другой стороны наверняка людишки подтягиваются! Я, пока ты в кустиках отдыхал, уже успел пробежаться по округе и нанюхать слабый дымок... во-о-т. Так что не просто так тебя бросил выпутываться из горячих... в смысле, колючих... объятий тех кустиков, а строго по делам ходил! Между прочим, совершенно один, хотя вчера кто-то, помнится, очень стремился мне помогать!

– Бел, я тебя когда-нибудь прибью, – обреченно вздохнул Картис.

– За что?

– За все.

– Ишь какой, – неожиданно насупилась Гончая. – А чего ж ты тогда меня за рукав цапнул, а? Чего за собой в овраг поволок, как любимую девушку?

– Я поволок?! – мгновенно вспыхнул эльф. – Это ты меня толкнул и прыгнул следом! Из-за тебя меня так приложило за-а... спиной, что оттуда еще полдня придется колючки вытаскивать!

– Ничего. Лан у нас неплохой лекарь, он и вытащит. Зря его, что ли, отец столько времени натаскивал?

– Бел!

– Что?! – возмущенно вскинулась она. – Можно подумать, я был в восторге, когда ты меня лапал!

Перворожденные странно поперхнулись, а Картис окончательно побагровел и едва не треснул себя по башке, потому что, оступившись на краю обрыва, действительно машинально цапнул ее за рукав и утянул за собой вниз. А потом еще ОЧЕНЬ долго приходил в себя. Даже сейчас не отошел до конца, хотя времени прошло достаточно. А она, зараза, еще насмехается! Знает же, как действует ее запах! И еще лучше знает, что случается, когда доведется ее ненароком коснуться! Тогда как ему недавно не повезло и с тем, и с другим, да еще довелось с размаху ткнуться носом в ее шею. До сих пор уши начинали алеть от нехорошей зависти к молодому лорду, который (единственный!) мог безнаказанно касаться этой дивной кожи! Причем, не только руками, но и...

Картис уронил взгляд в землю и поспешно отвернулся, чтобы не продолжать даже в мыслях.

– Бе-е-ел? – насторожился Тирриниэль, сразу поняв, отчего его верный телохранитель вернулся таким взбудораженным.

Гончая, мгновенно перестав кривляться, сердито засопела.

– Ну чего?

– Что там у вас случилось? Почему Картис сегодня такой... неадекватный?

– Нипочему. Просто этот неуклюжий ползун едва не напоролся на эльфийскую розочку... вот эту, если тебе интересно... – она разжала кулак, где еще извивался тонкий зеленый стебелек. – Наступил в темноте, болван, раздавил семечко, а оно и высунулось наружу. Я его сразу в бок пнул, чтобы брюхом не напоролся, так он сопротивляться начал... я едва успел, пока эта дрянь не пробуравила ему шкуру! А что еще прикажешь делать?! Потом замучились бы выковыривать обратно! Пусть уж лучше с храмовником милуется, чем с этой красавицей. Вот я и толкнул. А он, болван, вместо того, чтобы тихо рухнуть на колючки, меня туда стянул, ну и... в общем, вот. Пока он в себя приходил, я маленько прошелся по округе, узнал, что хотел, штаны его разодранные по соседним кустикам развесил... ну, чтобы хоть не зря мучились. Потом вернулся, а этот неразумный кролик на меня с ходу и окрысился.

Владыка эльфов резко повернулся.

– Картис?!

– Роза?! – неверяще вскинул голову Картис, но тут же увидел проклятый шип, обожавший прорастать через свои жертвы насквозь, стремительно побледнел, вздрогнул, а потом приглушенно охнул. – Бел! Ты не мог сразу сказать?!

– А с чего бы я вдруг стал тебя в траве валять? Развлечения ради?! – огрызнулась Белка. – Может, чтоб на морду твою красную полюбоваться?! Ради удовольствия в ухо дать?! Или исцарапанную задницу разглядывать, из-за которой ты на меня там кучу любезностей излил?!

– П-прости, Бел...

– Да пошел ты!

– Извини, – сконфуженно повторил Картис, а остальные дружно присвистнули. – Я... я просто не понял.

– Что ты вообще понимаешь, идиот?!

– Что ты мне шкуру спас. Дважды.

– Трижды, ушастый, – буркнула Белка, слегка успокоившись. – Третий раз – когда не стал тебя ногами пинать и швырять обратно.

Эльф совсем смешался, потому что она была права, а когда перехватил неодобрительный взгляд своего Владыки, растерялся окончательно.

– Чего ж ты тогда... сразу не сказал?

– Ничего. Ты в первый момент так забавно оторопел, потом так же красиво смутился, после чего, наконец, страшно разозлился... что я подумал: так будет лучше. Злость, как ты знаешь, отличное средство против ненужных мыслей, вот я и дал тебе время привести себя в порядок. Надеюсь, больше у нас таких сложностей не возникнет?

– Нет, Бел. Я все понял, – пробормотал, отводя глаза, Картис.

– Вот и славно. Тиль, оставь свои кровожадные планы в отношении этого дурного типа: он уже наказан. Да и я тоже хорош: не доглядел, что его зацепило. Лан, закрой рот и перестань глупо таращиться – тебе отлично известно, как опасна эльфийская роза. И еще лучше известно, что я намного опаснее. Даже когда сам этого не желаю. Поэтому помоги ему подняться, а еще лучше – поделись опытом: он все-таки в первый раз... и вообще, собирайтесь: солнце уже высоко, а мы еще даже не вышли.

Перворожденные неловко прокашлялись, старательно обходя взглядами смущенного Картиса. Люди непонимающе переглянулись, пожали плечами, но послушно начали собираться. А когда увязали вещи, то еще несколько минут терпеливо ждали, пока она что-то тихо договаривала на ухо выбитому из колеи Картису. Но только после этого эльф, наконец, вздохнул с облегчением, посветлел лицом и кинул на нее благодарный взгляд.

– Спасибо, Бел.

– Не за что. Но чтоб я от тебя таких финтов больше не видел, ясно?

Картис торопливо кивнул, только теперь в полной мере прочувствовав, насколько опасна подаренная ей сила. Старательно затолкал неуместные воспоминания и эмоции поглубже, а потом, наконец, сообразил, почему даже Владыка Л'аэртэ за столько веков ни разу не посмел обидеть эту маленькую, но невероятно опасную женщину. А еще внезапно осознал, что сделает все, чтобы никогда больше этот мир не узнал такого страшного испытания, как пережитое ей много лет назад Изменение.

В это утро Белка впервые позволила им сделать небольшой привал возле небольшого родника, вода в котором, в отличие от многих других мест, была чистой, свежей и безопасной. Правда, сама пить не стала: оставив удивленных спутников под тремя громадными елями, между которыми журчал крохотный ручеек, надолго пропала в лесу. А когда вернулась, то, кажется, выглядела еще более хмурой и озабоченной, чем раньше.

– Что-то не так? – уточнил Стрегон, которому последний час тоже было не по себе.

– Не знаю. Что-то мне не нравится. Только не пойму, что, – Гончая устало растерла виски. – Такое чувство, что за нами следят, но я не нашел ни одного следа. Преследователи еще далеко, эльфийского пса тоже не слышно, никого поблизости нет... но мне все равно не нравится. Тиль, ты что-нибудь чуешь?

– Нет, – покачал головой Владыка Л'аэртэ. – Это плохо?

– По-всякому. Если бы ты почуял, это значило бы, что те маги нас не только заметили, но и чувствуют себя достаточно уверенно, чтобы колдовать в межлесье... поверь, для этого нужно много мужества... или дурости. Однако тогда я хотя бы знал, в чем дело. Но раз ничего нет, то придется идти наугад, а я этого ужасно не люблю. Ладно. Поднимайтесь и доставайте оружие. Не знаю, что будет впереди, но не хочу, чтобы нас застали врасплох.

– А я? – осторожно уточнил Ланниэль.

– Сиди и не высовывайся. Я бы на месте Тиля вообще не решился тебя сюда тащить.

– Отец сказал, что у меня достаточно сил...

– Он так сказал, чтобы в вашем Роду, если ничего не получится, остался хотя бы один наследник, – вздохнула Белка. – И чтобы у Тиля был еще один верный спутник, на которого он мог бы положиться во всем. Но если Картису, слава богу, лет девятьсот, как не нужен ничей присмотр, то ты... прости... слишком молод для такого похода, несмотря на всю твою силу, которой, между нами говоря, еще далеко до истинной мощи. Твой отец прекрасно это знает, поэтому-то и оставил рядом с собой Лариэлля, а тебя, младшего, отправил сюда. Понадеялся, что нашего с Тилем присутствия хватит, чтобы тебя уберечь. Даже в том случае, если ему не удастся одурачить Совет, все вскроется, а им придется вдвоем защищать честь своего Владыки.

У молодого мага вытянулось лицо.

– Бел!

– На месте Линнувиэля я бы тоже так поступил. Но это не значит, что мне нравится такое положение дел.

– Но он же...

– Глупый мальчик, – неожиданно печально улыбнулась Гончая. – Он слишком тебя любит, чтобы рисковать вами обоими. Конечно, Тиль тоже рискует. Смертельно. А его единственный сын сейчас в еще большей опасности, чем все мы, вместе взятые. Но твой отец поступил мудро, разделив своих наследников и понадеявшись, что даже в самом плохом случае один из них уцелеет. Он сделает все, чтобы закрыть собой Лариэлля. А мы с Тилем постараемся защитить тебя.

– Seille? – нерешительно обернулся к своему лорду молодой маг. – Но я думал: я здесь для гарантии, что Венец... и Чертоги... чтобы вы были уверены...

Владыка Тирриниэль, обернувшись, улыбнулся еще печальнее, чем Белка.

– Неужели ты думаешь, я ушел бы, если бы не был полностью уверен в твоем отце? Или начал ритуал Передачи, если имел хотя бы тень сомнения? Белик прав, мой мальчик. Хотя, конечно, я надеялся, что ты этого до последнего не узнаешь.

– Глупо скрывать от него такие вещи, – фыркнула Гончая. – Он уже сейчас должен понимать, что это не игра, не веселое приключение и не шутка. Если ты хоть немного промахнулся и за нами отправили действительно достойную погоню, то всему придет конец. Если Ходок слегка упустит момент в Проклятом Лесу, нам тоже будет невесело. Если Совет заподозрит, что Тиль все это спланировал заранее, то твоему отцу и брату, Лан, придется туго. А если Совет при этом решит, что игра стоит свеч, то им придется уничтожить весь Темный Лес ради того, чтобы выжить. Теперь понимаешь, почему я был так зол, когда увидел вас вдвоем?

Ланниэль растерянно поднял глаза.

– Но почему отец не сказал сразу? Почему не объяснил?!

– Он хотел тебя уберечь. И брата. И Мирену... он ведь отослал ее из Темного Леса?

– Да. Они поругались.

– Еще бы, – огорчилась Белка. – Я бы на ее месте тоже взвился до небес, если бы узнал, что оба моих ребенка оказались в такой опасности. А Линни, не исключено, мог даже не объяснить ей причины. И когда это вскроется... ох, Тиль, она тебя проклянет.

– Надеюсь, ей все-таки не придется этого делать, – тяжело вздохнул Владыка. А Ланниэль вдруг подозрительно прищурился и сердито сверкнул заалевшими глазами.

– Я не передумал с тобой идти, Бел, если ты это хотел узнать!

– Умный мальчик, – еще тяжелее вздохнул Темный Владыка. – Не волнуйся, никто тебя не гонит и не старается спрятать от опасностей. Просто ты должен знать, что на кон наш лорд поставил не только свою жизнь, но и благополучие Темного Леса. Потому что, если он проиграет и Совет сумеет дорваться до Хроник... то даже с учетом того, что твой отец здорово их подчистил и вымарал все, что касается Ритуала... боюсь, никакие мирные договоры наш народ уже не спасут.

Белка криво усмехнулась.

– Они все равно попытаются, Тиль. Даже наугад, как когда-то Иттираэль и Талларен. Но поскольку нужных сведений у них уже не будет, то в результате они получат не новое поколение, как хотят, а просто несколько десятков свежих трупов. Потому что я не думаю, что найдутся те, кто сможет ЭТО пережить. И не думаю, что Старейшины будут более удачливы, чем Талларен. Даже если к этому подключатся и предадут своего Владыку сразу ВСЕ Хранители. Зато после... когда все откроется... на Лиаре случится еще одна Эпоха Расовых Войн. Теперь ты понимаешь, Лан, почему я все-таки рискнул?

Молодой мог хмуро кивнул.

– Да, Бел. Совет надо остановить. Но я все равно не отступлю.

– Да я не сомневался. Мне бы только очень хотелось, чтобы ты не усложнял мне жизнь.

– Не буду, – твердо сказал Ланниэль. – Я все понял, Бел. Я не подведу.

– Вот и хорошо. Тогда идем тем же порядком. Лан, Тиль – вы активно прикидываетесь ходячими кустиками. Картис вас прикроет. А остальные будут держать периметр, чтобы ни капли вашей кровушки на эту землю не пролилось. Иначе очень скоро станет нам весьма неуютно. И совсем не так одиноко, как сейчас.

Белка подавила очередной вздох, подметив во взгляде остроухого мальчишки настоящую обиду, уловила там же мрачную решимость идти до конца. Мысленно покачала головой, потому что он действительно был слишком юн для таких испытаний. А потом уверенно повела отряд дальше, потому что хорошо понимала – план Тиля, хоть и невероятно опасен, все же дает им неплохой шанс остановить Совет, не вовлекая в это дело остальной Темный Лес. Ведь Старейшины, раз уж решились на такое кощунство, как смена правящего Дома, вряд ли остановятся – они тоже поставили на кон все, что имели. И отчетливо понимали, что если Владыка покинет Проклятый Лес на своих ногах, то лучше им самостоятельно отыскать ближайший сук и благополучно на нем повеситься, потому что он и сейчас справедливо носил титул второго по силе мага Лиары. А уступал в этом только своему младшему сыну, которого Серые Пределы по праву признавали своим единственным Хозяином.

Все то время, пока мимо проносились заметно погрузневшие и потяжелевшие деревья, в которых просматривалось все больше сходства с исконными обитателями Проклятого Леса, она напряженно размышляла. В чем-то сомневалась, о многом беспокоилась. Старалась предусмотреть все, с чем им придется столкнуться, и сетовала на то, что осталась одна, без своих верных Псов, по которым даже спустя пять веков отчаянно тосковала. С ними все было бы гораздо проще. Меньше риска. Больше шансов на успешный исход. С ними можно было попробовать разобраться с погоней в любую понравившуюся ночь, когда нанятые Советом люди расслабятся и станут доступнее. С ними она рискнула бы даже идти напрямик, минуя Места Мира... но никого из старых друзей, увы, рядом не было. А Братья... их она еще плохо знала, чтобы доверять в таком важном деле.

Ведь они, хоть и потомки Стражей, слишком слабы по сравнению со своими великими предками. К тому же, они уже выбрали себе вожака. И, что бы ни случилось, в первую очередь будут подчиняться именно ему – потому что так привыкли, так их учили и так требовал долг. За последнее время она уже не раз успела в этом убедиться. И именно в этой преданности усматривала наибольшую проблему: в стае не может быть двух вожаков.

Гончая тихо вздохнула, ломая голову над этой немаловажной проблемой, и едва не пропустила клочок повисшей высоко над головой паутины, которую ветер лениво раскачивал между соседними деревьями. А когда в последний момент заметила неладное, то остановилась так резко, что Тиль едва успел отшатнуться.

– Тихо! – свистящим шепотом велела, пригибаясь к земле и крадущимся шагом обходя разорванную паучью сеть. – Замрите и гляньте, нет ли где еще такой паутины. Стрегон, имей в виду: от нее даже твой меч не поможет!

Эльфы послушно завертели головами. Белка, тем временем, медленно обошла опасное место вокруг. Потянула ноздрями воздух, нехорошо прищурилась. Внимательно изучила густую листву на деревьях, где могло скрываться немало неприятных сюрпризов. Наконец, высоко подпрыгнула, легонько дернув за обвисшую ниточку, после чего молниеносно отскочила назад и настороженно прислушалась.

Прошла секунда, другая, третья... но в лесу по-прежнему было тихо. Никто не спешил проверять ловчую сеть на предмет появления там какой-нибудь живности. Не капал сверху слюнями, облизываясь на долгожданную добычу. Никто даже не пришел выяснить, кто именно потревожил сигнальную ниточку. Но когда подул слабый ветер, стало ясно: паутина необитаема – от малейшего порыва она так легко всколыхнулась, что даже не смогла сопротивляться, а несколько дальних нитей вообще свободно висели в воздухе и по ним, против ожиданий, никто так и не спустился.

– Ушел, – сухо констатировала Белка, когда убедилась, что опасности нет.

– Кто? – настороженно спросил Лакр.

– Паук. Большой, толстый и восьминогий. Был тут несколько дней назад, но почему-то ушел. Хотя, кажется, именно он недавно потревожил Кордон.

Стрегон нахмурился: паутина была слишком велика для простого паука. Правда, само плетение выглядело неуверенным и незаконченным, словно неведомому пауку кто-то помешал. Или с размаху влетел в нижний уголок сети и, не заметив, жестоко порвал тонкое кружево.

– Кабанья тропа рядом, – ответила на его мысли Гончая. – Видимо, паук решил, что тут слишком беспокойно. По крайней мере, до тех пор, пока не достигнет нужных размеров. Но чтобы вдруг обычная малышня смогла преодолеть Кордон... не нравится мне это. Ой, не нравится. Тиль, глянь-ка! Да не бойся: она не ядовита.

Тирриниэль осторожно коснулся липкой нити, бессильно раскачивающейся между ветвей, и аккуратно потянул, стараясь взяться так, чтобы не приклеились пальцы. Намертво пристать не опасался: прекрасно знал, что липкие капли паук выдавливает из брюшка не сплошным слоем, а цепляет на паутину через равные промежутки, чтобы можно было ходить самому. В противном случае тоже приклеется и будет трепыхаться, как беспомощная мошка. У паука было только одно преимущество перед своими жертвами (исключая, разумеется, количество ног и скорость) – он прекрасно знал, где и чем накапал, а ориентировался в собственной сети даже с закрытыми глазами так, как некоторые не смогли бы и дома. Поэтому Темный эльф, присмотревшись, довольно быстро нашел безопасное место и уверенно потянул.

От его усилий одна из веток соседнего дерева заметно прогнулась, недовольно зашуршав листьями. Паутина задрожала, натянулась, как струна. Липкая нить опасно напряглась, но все же не порвалась, хотя эльф очень старался. А когда ему надоело испытывать ее на прочность, распрямилась так проворно, что освобожденная ветка едва не взмыла до небес.

– М-да, – многозначительно заметила Белка, проследив за бешеной пляской потревоженной паутины.

– Ну, и что это значит? – нахмурился Терг.

– Только то, что паучок был тут не меньше недели назад, иначе она бы порвалась.

– Но люди с заставы же пропали за пару дней до того, как мы туда подошли!

– Нет. Это эльфы оттуда ушли за пару дней до нас. А люди исчезли (в этом, кстати, районе) еще за несколько суток ДО ТОГО. А уж сколько пропало поблизости бессловесного зверья, мы и вовсе никогда не узнаем. В любом случае паук ушел, и мы совершенно не знаем, в какую сторону.

Владыка Л'аэртэ чуть нахмурился.

– Он для нас опасен?

– Нет. Но он тут может быть не один. И мне очень не хочется думать, что где-то поблизости может притаиться его грозная родительница. Потому что, в отличие от этой козявки, ОНА вполне могла бы преодолеть Кордон, а это значит, что как раз с ней-то у нас и могут возникнуть большие проблемы... ладно. Поступим так: я пройду немного вперед, чтобы успеть вернуться, если они все-таки не ушли далеко, а вы топайте строго за мной, след в след, поглядывайте по сторонам и, особенно, себе под ноги. Иногда эти твари любят прятать кончики паутинки под листьями. По такой заденете коленом, только-только сообразите, что вляпались, а они уже тут как тут.

Белка еще раз огляделась, но ничего подозрительного не нашла и медленно двинулась дальше, поминутно останавливаясь и настороженно поводя носом. Вот миновала два крупных валуна, как специально расположенных так, чтобы между ними образовалась узкая щелочка. Небольшую рощицу, в которой, напрочь опровергая подозрение о близости паучьего семейства, щебетали на все лады беззаботные птицы. Вот промелькнул крохотный ручеек, в котором наемники едва намочили сапоги. Потом вокруг немного посветлело, потому что деревья стали постепенно расступаться. Вот промелькнула одна уютная полянка, где царила благодать полнейшая идиллия, другая, третья...

Лакр тихонько перевел дух: кажется, им не придется добывать себе на обед свежую паучатину?

Но тут Белка неожиданно остановилась.

– Что-то больно тихо стало... ждите-ка здесь. И ни шагу в сторону! – после чего оставила их на краю очередной поляны и быстрым шагом скрылась между деревьев.

Наемники без напоминаний сгрудились вокруг эльфов. Дружно ощетинились оружием. Слегка прищурились, потому что яркое солнце упруго било прямо в глаза, да еще так сильно играло бликами на мокрых после небольшого дождика листьях, что на них было больно смотреть. Тирриниэль настороженно огляделся, хорошо зная, что Гончая зря не встревожится. Ланниэль и Картис старательно его прикрывали, держа ладони на рукоятях родовых клинков. В шаге от них застыли неподвижными статуями Братья, которым от внезапно наступившей тишины тоже стало неуютно. И, наконец, Лакр тихо обронил:

– Мне не нравится, что мы торчим тут на самом виду. Прямо как приглашение к обеду. Только приходи и жри в свое удовольствие. Может, отойдем подальше и перестанем выглядеть, как главное блюдо на обеденном столе?

Стрегон тоже огляделся, но очень быстро пришел к выводу, что побратим совершенно прав: они действительно стоят на самом виду, как дураки, солнце уже ощутимо жжется, над головой так и вьются мелкие кровососы, выискивая малейшую брешь в можжевеловой защите. А молчаливые деревья сомкнулись вокруг них тесным полукругом и теперь злорадно наблюдают за тем, как глупые чужаки опасно долго медлят с принятием решения.

– Действительно, как на лобном месте, – наконец, негромко буркнул Терг. – Стрегон, давай-ка сдвинемся назад. Под прикрытие деревьев. Вдруг кто сверху прилетит? Говорят, тут водятся весьма крупные и хищные птахи.

Стрегон неуверенно покосился на совершенно чистое небо, но не признать правоту побратима не мог: действительно, сейчас они открыты со всех сторон, особенно сверху. Спереди и сбоку за деревьями ни Торка лысого не видно – слишком плотно стоят. Кроны у всех, как на подбор: широкие, плотные, за листьями даже сучков не рассмотреть. Кто там, за этими сучками, спрятался – не видно тем более. Не говоря уж о том, что каждый миг ждать удара со всех сторон сразу – не самое приятное времяпрепровождение, а отсутствие тени и чрезмерно яркое солнце сводило на нет все их преимущество в хорошем обзоре.

– Влево отступим, – наконец, принял решение вожак. – Немного. Только чтобы с открытого места уйти. Но к деревьям вплотную не приближаться.

Ситты, привыкшие повиноваться вожаку беспрекословно, послушно шевельнулись, машинально увлекая за собой и эльфов. Картис и Лан, переглянувшись, не стали противиться: элементарная логика утверждала, что Стрегон прав. Правда, Тирриниэль при этом ощутил какое-то смутное беспокойство, потому что Белка зря не скажет и явно не могла оставить их торчать на виду, как дураков, надолго. Но ее все еще нет, на сердце становится все тревожнее, а с доводами смертных не мог не согласиться: действительно, они тут похожи на красиво сервированное блюдо для сбежавшей из-за Кордона твари. Осталось только платок на шею повязать и приступать к трапезе. К тому же, от бликов уже начинали слезиться глаза. Даже непонятно, что это там могло так ярко...

Он вдруг замер от неожиданной догадки, а потом рывком запрокинул голову, запоздало сообразив, что солнце бликовало даже там, где НЕ БЫЛО никаких листьев! Казалось, это искрился и блестел сам воздух! Просто потому, что в нем присутствовало что-то еще! То, от чего отражались солнечные лучи и давали такой невыносимый блеск! Что-то совершенно непонятное! Настолько чуждое его привычному миру, что он даже не сумел ЭТО правильно распознать!

Стрегон, последовав примеру эльфа, на мгновение обомлел и чуть не застонал с досады, слишком поздно различив отчаянно слезящимися глазами нити огромной, невероятно прочной, но при этом почти прозрачной паутины, которая накрывала поляну гигантским колпаком. Несколько десятков этих нитей надежно крепились к верхушкам дальних деревьев, давая ей хорошую опору. Между ними натянулся прочный каркас из расходящихся к стволам нитей потоньше. А уже на них неведомый ткач не поленился наложить идеально повторяющие друг друга круги, на каждом из которых играли на свету сотни, тысячи прозрачных липких капелек, чья поверхность так издевательски ярко отражала злорадно скалящееся наверху солнце.

От ужасающего зрелища раскинувшейся прямо над головой гигантской ловчей сети наемники сдавленно ругнулись и инстинктивно попятились еще дальше, не отрывая от нее испуганно расширенных глаз. Шли очень медленно, осторожно, бесшумно переставляя ноги и стараясь ничем не потревожить покой здешних хозяев. Та ли это зверюга, о которой предупреждали на заставе, или еще кто решил поселиться неподалеку от кабаньей тропы – теперь уже стало все равно. Ни у кого не возникло желания знакомиться с местными обитателями поближе. Помня о том, какие тут водятся кролики и волки, как-то не хотелось узнавать, какими вырастают пауки.

Неожиданно Лакр обо что-то запнулся, едва не потеряв правый сапог, но тут же выровнялся и с приглушенной руганью вернулся в строй. Вроде бы целый и невредимый, но у Стрегона в голове вдруг сиреной взвыло знаменитое эльфийское чутье. Он только мельком глянул себе под ноги и едва не взвыл, поняв, что ланниец, зачарованный зрелищем гигантской паутины, напрочь позабыл о предупреждении Белика и только что задел одну из десятков... если не сотен... нитей, которые предусмотрительный и очень необычный паук пустил ПО НИЗУ! Под слоем листьев! Старательно укутал ими землю, словно прозрачным покрывалом, и теперь только ждал, когда неразумная дичь сама потянет за веревочку, сообщая, что обед уже подан.

– Что за...?! – споткнулся следом за Лакром Терг.

– Мать твою! – выругался Ивер, обнаружив, что левое колено во что-то влипло.

– Стоять! – рыкнул Стрегон. – На месте стоять! Не двигаться!

Тирриниэль мелодично выматерился на певучем языке эльфов, но сделать ничего не успел: они почти достигли деревьев, возле которых нижний этаж паутины был особенно плотным. А на слабое колебание нитей этой хитроумной и поистине гигантской сети сверху уже надвигалась чья-то массивная тень.

Лакр с воплем отшатнулся, когда ему на голову свалилось что-то увесистое и мохнатое, крутанулся волчком, стряхивая крупного, размерами с упитанную кошку, паука. В тот же миг Стрегон полоснул по нему мечом, и поляну огласил пронзительный, отчаянно громкий визг, от которого у Братьев заложило уши. Но им внезапно стало не до того, чтобы морщиться, удивляться тому, что у пауков тоже, оказывается, есть голос, или выражать неудовольствие по этому поводу. Потому что с соседнего дерева неожиданно посыпался настоящий дождь из мохнатых тел. А следом за ними, вторя отчаянному воплю погибающего детеныша, откуда-то сверху раздался глухой утробный рык, при звуках которого у Стрегона что-то противно сжалось внутри.

– Мамаша, – звучно сглотнул Лакр, во все глаза уставившись на выскочившую из-за зеленых крон массивную тушу. – Кажется, это пришла их дурная мамаша. И вот теперь нам точно крышка...