Текст книги "Дорога смертников (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Глава 4

Весь следующий день Белка упорно вела их по выбранному маршруту, не останавливаясь ни для привала, ни для легкого перекуса, ни даже для того, чтобы проверить, кто там неловко наступил на волчью какашку, а теперь с остервенением вытирает о траву испачканный сапог.

Немного привыкнув к навязанному темпу, наемники перестали поражаться выносливости своего проводника. Больше не делали больших глаз, когда он уверенно перепрыгивал через поваленные деревья, которые порой доставали им до середины груди. Наловчились идти по его следам. Не изумлялись, когда приходилось внезапно сворачивать или резко останавливаться, грозя вот-вот пихнуть в бок идущего рядом соседа. Наконец, поймали странный темп, в котором все отчетливей просматривался правильный ритм биения сердца Перворожденного, и в который раз обреченно вздохнули: у Белика оказалось так много скрытых талантов, что удивляться уже не было никаких сил.

Белка большую часть времени бежала молча, безошибочно ориентируясь в здешних дебрях и без труда находя проход там, где даже остроухие следопыты порой недоуменно вскидывали брови. Она просачивались мимо тесно сдвинутых стволов, невесомой тенью проходила сквозь колючие заросли вездесущего храмовника. Уверенно определяла, где поблизости находится крупный зверь, и заранее сворачивала в сторону, не желая тратить силы на выяснение отношений.

Время от времени она кивала на какой-нибудь цветочек, советуя поберечь глаза. Когда-то осторожно огибала невинную с виду полянку, стараясь не потревожить вязкий и какой-то душный воздух. Однажды ненадолго исчезла, велев эльфам и Братьям замереть на месте, потом в той стороне раздался раздраженный рев какого-то местного хищника, быстро перешедший в истошный визг издыхающей свиньи. Еще через пару минут Белка вернулась, на вопросительный взгляд Картиса задумчиво покачала головой (дескать, нет, кабан был местным и вовсе не походил на тварь, о которой беспокоился Брадорас). А потом неторопливо убрала в ножны тщательно очищенный от крови нож и без единого пояснения помчалась дальше.

– Сколько до Кордона? – решился потревожить ее после полудня Тирриниэль.

Гончая, не оборачиваясь, сухо бросила:

– Обычно дней пять. Но нам, если идти в том же темпе, хватит и трех. Правда, доберемся ближе к вечеру, так что, думаю, лучше встать лагерем заранее, а к Кордону подойти уже на рассвете. Когда он поспокойнее и когда основная масса его обитателей отсыпается после сытной охоты.

– Там тоже есть Место Мира?

– Да. За пару часов до Границы. Хозяин специально оставил их на расстоянии дневного перехода друг от друга – так, на всякий случай. Мало ли когда в жизни пригодится? Мы так и пойдем: от одного к другому, чтобы лишний раз не рисковать. И на ТОЙ стороне тоже.

– Бел...

– Ты ничего не чуешь? – вдруг встрепенулась она и резко встала.

Эльфы мгновенно насторожились, зелеными столбиками замерев за ее спиной, и дружно завертели головами, стараясь уловить причину беспокойства Гончей.

– Магии нет, – беззвучно шепнул через пару секунд Ланниэль.

– Чужаков тоже, – так же тихо отозвался Картис.

– Тварь? – первым догадался Стрегон, бесшумно потянувшись к ножнам.

Белка вытянулась струной, настороженно раздувая ноздри, даже голову запрокинула назад, чуть приподняв верхнюю губу. Какое-то время неподвижно стояла, полуприкрыв веки, но потом встряхнулась и шумно выдохнула:

– Ушло. Кажется, действительно тварь, но довольно далеко.

– Хочешь взглянуть? – осторожно уточнил Ланниэль.

– Надо бы. Но времени жаль. Если след попадется, сверну. Если нет, то оставим на эльфов. Не зря ж они тут столько веков толкутся? Пусть хоть немного поработают. Да и вдруг ОНА нашим преследователям слегка подпортит жизнь? Не будем лишать их удовольствия от встречи.

Стрегон только кивнул, слегка расслабившись, потому что не имел никакого желания раньше времени сталкиваться с тварью из Проклятого Леса. Однако про себя подумал, что воин на заставе говорил именно о северо-восточном направлении, где не так давно пропало несколько рейдеров. Следов он, правда, никаких не увидел, но Лакру все равно сделал знак, чтобы он был готов стрелять на любое подозрительное движение. Вдруг Белик прав? В последние дни Братьям уже довелось узнать, что он всегда знает, что делает, и ОЧЕНЬ редко ошибается по-настоящему. Так что даже его смутное беспокойство было хорошим проводом, чтобы глядеть в оба и в любую секунду ждать какой-нибудь пакости.

Как ни странно, вплоть до полудня их никто не потревожил. Так, всякая мелюзга сбегала из-под ног, тучами вились жадные до крови мошки, да назойливо звенели над ухом многочисленные комары. Но можжевельник не подвел – надежно отваживал мерзкий гнус, и наемники в который раз вознесли благодарность обширным знаниям Белика, потому что могли себе представить, во что бы превратились их лица всего через пару часов путешествия по здешним чащобам.

Нередко навстречу гостям устремлялись поразительно крупные бабочки с бархатными крыльями (от них ловко уворачивались и зорко следили, чтобы гадкие твари не плюнулись ненароком), на редкость шустрые, раскрашенные во все цвета радуги стрекозы (от которых Белка посоветовала держаться еще дальше, чем от бабочек), толстые слепни, жесткокрылые жуки... с веток то и дело падали склизкие мокрицы, которые так и норовили упасть за шиворот. Над головами весь день стоял неумолчный птичий гомон. Пару раз Братья подмечали мелькание рыжих беличьих хвостов на дальних ветках. Однажды под елями проскочила охотящаяся лиса... тоже здоровая, зараза, с молодого кабанчика, морда хищная, узкая, да и клыки под стать... но большим отрядом не заинтересовалась – слишком опасная добыча, а потом приметила сверкнувшую на солнце сталь и поспешила освободить дорогу, пока чужаки не достали из мешков больно кусающееся серебро.

Белка не уделила ей никакого внимания.

Потом были новые рощи и непролазные чащобы. Коварные, невесть откуда взявшиеся ямы, частично засыпанные старыми листьями. Бесконечные коряги, поваленные стволы, буйно разросшиеся малинники... много чего довелось повидать опытным наемникам за свою нелегкую жизнь. И леса, и поля, и заснеженные горные склоны. Однако нигде больше, ни в одном месте на Лиаре, им еще не доводилось видеть столь оживленного, но и столь опасного для чужаков места. Если бы не проводник, они бы непременно напоролись на какую-нибудь ловушку. Влипли бы в ядовитую паутину, рискнули бы сорвать с детства знакомую ягодку, глотнули бы холодной воды из прозрачнейшего родника... но Белка только однажды бросила: "Ядовито!", и они навсегда зареклись тянуть в рот то, что росло в этом странном лесу. Старались лишний раз даже не касаться подозрительно быстро опадающего с деревьев мха, тщательно следили за тем, чтобы ни одно насекомое не приблизилось на расстояние плевка. Настороженно поглядывали за кустами, ветками над головой и даже за крохотными ямками, потому что еще не успели забыть, как из одной такой ямки перед самым носом у Белика вдруг высунулась огромная змеиная голова и с громким шипением метнулась прямо к его горлу.

Гончая, не сбавляя хода, молниеносно перехватила чешуйчатую гадину и буквально выдернула ее (а змея оказалась чуть ли не с долговязого Лана длиной) наружу. По пути небрежно свернула ей шею, отшвырнула подальше, чтобы неистово бьющийся змеиный хвост никого не задел. А когда от поднятого шума где-то наверху встрепенулась целая стайка мелких зверушек наподобие безобидных и проворных юрков, неожиданно подняла голову и зашипела еще громче, чем змея недавно. После чего мохнатые падальщики испуганно пискнули и кинулись прочь, перепрыгивая с дерева на дерево настолько проворно, что даже тренированный глаз не успевал заметить.

– Пакостники, – неохотно пояснила Белка в ответ на девять вопросительных взглядов. – На них серый мох почти не действует, вот они и селятся там, где его много. Любят пошвыряться этой дрянью сверху. Она, коли на кожу попадет, разъест мгновенно. А если хоть одна пылинка коснется глаз – все: считай, ослеп на всю оставшуюся жизнь. А они, как только жертва теряет ориентацию, уже спокойно прыгают с веток и вцепляются везде, где сумеют. Сами мелкие, конечно, с ладошку Терга, но зубы у них не тупее ваших кинжалов. Зато они питонов боятся, потому как змеи очень уж любят жевать их мягкие шкурки, которыми очень хорошо чистится пасть. Да и мясо у них... ничего. Но этих гадов лучше сразу отваживать, чтобы потом не преследовали.

– Ты отвадил? – нерешительно уточнил Лакр, у которого от ее шипения еще не все мурашки пропали с кожи.

– Да. Теперь не полезут. Если бы у них нюх был потоньше, то удрали бы сразу, как меня завидели, но поскольку они изрядно туповаты, пришлось добавить. Думаю, больше с ними проблем не будет.

– Почему?

– Потому что для них мы теперь – большой многоголовый питон, пришедший сюда на охоту. Я им так и сказал. А значит, теперь все поголовье этих крохотуль будет сидеть в своих дуплах и носа наружу не покажут, пока мы не скроемся из виду. Да еще и другим стаям передадут, чтобы затихли.

– Ясно, – деревянным голосом отозвался ланниец. – Теперь я буду точно знать, что ты еще и по-змеиному умеешь.

– Я не умею, – хмыкнула Белка. – Но кое-какие звуки, вроде шипения голодной самки питона, только-только отложившей яйца, запомнил. Для пользы дела, так сказать.

– А Ходок тоже так может?

– Он много чего умеет, – согласилась Гончая. – Даже с хмерами разговаривать, если придется. Но его вы увидите только возле Кордона.

– Почему?

– Потому, рыжий, что трудный он человек. Слишком уж резкий и совершенно не терпящий возражений. Настоящий Вожак. Рядом с ним, если рот не вовремя откроешь, он тебе его закроет навсегда. Вякнешь там, где не надо, и останешься без языка. А уж коли не сделаешь то, что велено... о-о, боюсь, он оставит тебя под ближайшим деревом – ждать компании местных зверушек. А чтобы ты отказаться не смог от жаркой встречи, вырвет тебе обе ноги и красиво положит рядом. Для комплекции. Ты понял?

– Он что, такое чудовище?

– Иногда, – помрачнела Белка. – Порой самому не по себе становится. Но не зря в Проклятом Лесу есть его личная Тропа – на ней, когда он не в духе, предпочитают не задерживаться ни на секунду. Ни звери, ни птицы, ни комары. Временами бывает так тихо, что даже не знаешь, сон это или нет. Вокруг тишина, словно в пустыне, никто не вякнет, морду наружу не высунет – боятся. Только проводят глазами, убедятся, что ушел, и лишь тогда рискуют выползти обратно. Хорошо запомнили, что когда он сердится, может удавить любого – быстро и без раздумий. Просто потому, что под руку попались. Но за то Ходока и уважают. За то и боятся. Проклятый Лес даже сейчас признает лишь тех, кто сильнее. А Ходок на самом деле ОЧЕНЬ силен. Те дорожки, которыми он чаще всего ходит, считаются неприкосновенными. И для вас это – единственный шанс пройти через Проклятый Лес.

– Он знает Хозяина? – следом за побратимом полюбопытствовал Терг.

– Давно. Хозяин когда-то разрешил ему беспрепятственно ходить по своим владениям. Защиту дал. Слово тайное сказал и знак свой оставил, чтобы Кордоны не трогали, а зверье почтительно расступалось. Но Ходок этим правом редко пользуется – любит все делать сам. Поэтому и живет, как на войне: в сражениях, в бесконечной борьбе с самим собой, почти всегда на грани... по крайней мере, в последние годы. Говорят, переживал сильно, когда Дикие Псы отсюда ушли. Тосковал, когда Заставы рушились и менялись под новых поселенцев. Какое-то время вообще был похож на дикую хмеру, готовую бросаться на каждое неосторожное слово, но потом смирился. Свыкся с мыслью, что Серых Пределов и хранящих их Стражей больше нет. Смолчал, когда появились Новые Земли и смели все то, что он когда-то знал. Однако сам не ушел. Так и бродит по Проклятому Лесу, словно в старые добрые времена. Слушает его. Беседует. И ждет... все время ждет, что это когда-нибудь изменится.

Наемники ошарашено переглянулись.

– Сколько же тогда ему лет?!

– Много, – равнодушно отвернулась Белка. – Он помнит эти места еще с тех времен, когда тут не было никакого Хозяина. Когда-то воевал вместе с Псами. Бывало, водил их за собой. Потом ушел, затерялся в веках. Некоторое время назад опять появился среди людей... говорят, пока Хозяина нет, именно он следит за тем, чтобы Проклятый Лес снова не проснулся. Присматривает за Кордонами. За Лабиринтом. Слушает, что творится вокруг, незаметно наблюдает, но лишний раз из своего Дома не выходит – не любит чужаков. Поэтому пока вам лучше идти со мной, а не с ним... все-таки компания Белика – не такое тяжкое испытание, как компания Ходока.

Эльфы дружно вздохнули.

– Да, идемте, – тут же отреагировала она. – Примерно половину пути мы осилили, но надо пройти еще столько же. Потом переночуем, а послезавтра рванем за Кордон.

После чего развернулась и, больше ни слова не говоря, ускорила шаг.

Ближе к вечеру Стрегон ощутил смутное беспокойство. Что-то совсем неуловимое, почти незаметное... так бывает, когда ловишь в толпе чей-то внимательный взгляд, прохожий быстро отворачивается, но ты неожиданно понимаешь, что случай тут совершенно не при чем. А потом целый день ходишь, настороженно оглядываясь и тщетно выискивая хоть какой-то признак, что тебе не померещилось.

Так и здесь: вроде тихо вокруг, в лесу ничего не изменилось, птицы не умолкли внезапно, предупреждая об опасности, никто не напал из-за угла, не зарычал вдалеке, но что-то странное повисло в сгустившемся воздухе. Неуловимый аромат приближающейся угрозы. Не смертельной, однако вполне достаточной, чтобы чувствительная натура Братьев беспокойно встрепенулась и подала предупреждающий сигнал.

– Не нравится мне это, – беззвучно шепнул Лакр, настороженно оглядываясь.

– Правильно не нравится, – вдруг отозвалась Белка. – Мы зашли на чужую территорию, а волки всегда очень трепетно относились к своим границам. Но до другого Места Мира нам уже не успеть – станет слишком темно, поэтому придется рискнуть. На всякий случай будьте готовы: они уже собрали стаю.

Стрегон ругнулся про себя, но их проводник так и не замедлил бега. По-прежнему несся вперед, словно почуявшая запах добычи хмера. По сторонам почти не смотрел, однако кончики его круглых ушей едва заметно шевелились, ноздри раздувались еще более широко, чем утром, а взгляд стал неимоверно острым, хищным, прицельным. К тому же, упоминание про волков наемнику ОЧЕНЬ не понравилось: с учетом того, какие тут водились грызуны, легко представить зверей, которые рисковали на них охотиться. А если их здесь целая стая...

Он неожиданно рассмотрел стремительную серую тень за деревьями и молниеносно выхватил меч. Побратимы, не медля, тоже ощетинились оружием. Эльфы прямо на бегу сдернули со спин тугие луки и приготовились ко всему. Однако Белик так и не подал знака остановиться. Даже не сбился с темпа и бежал так же ровно, как пару минут назад. Тогда как чужое присутствие стало уже не просто явным, а откровенно навязчивым: то тут мелькнет чей-то смазанный силуэт, то там кто-то демонстративно захлопнет широкую пасть, то за дальним кустом чья-то мощная лапа звучно царапнет когтями кору...

– Пугают, – успокаивающе хмыкнула Белка, все еще не сбавляя темпа. – Пока лишь предупредить хотят, чтоб не лезли к норам и не соблазняли самок. Окружили, конечно же, но на рожон не попрут – нас слишком много, а вожак не хочет рисковать. Понимает, мохнатый, что мы ему тут половину стаи положим, как минимум.

– Может, обойдем? – вполголоса предложил Ивер. – Мы их, разумеется, перестреляем, но и мечами поработать придется. Ты же сам говорил, что эльфам не стоит здесь свою кровь проливать.

– Говорил. Но мы попробуем обойтись без боя.

– Это как?

– А вот так, – Гончая неожиданно запрокинула голову и без предупреждения издала такой жуткий рык, что у Перворожденных сами собой дрогнули руки, а Братья дружно споткнулись.

Тирриниэль ошеломленно моргнул: ничего себе! Вот уже четыре века он не слышал рев доминирующей хмеры вживую; ровно с тех самых пор, когда в его Лесу перестали появляться на охоте костяные кошки, а кровная сестра Белки надолго уснула в недрах Золотого Леса – до того времени, пока любимый Хозяин и мудрый Вожак не отыщет для нее другого способа обмануть время.

От раздавшегося рыка громадные, почти с теленка ростом, волки пугливо дрогнули и отступили, не в силах преодолеть животный страх перед мимолетной тенью древнего ужаса этих земель. Костяных кошек уже не было здесь, когда самый старый из этих волков появился на свет. Они никогда не видели их вживую, не помнили вида и настоящего облика. Но память рода была жива. И она отчетливо говорила серым охотникам, что сегодня на их территорию пришел крайне опасный чужак, перед которым даже их когти и зубы могут оказаться бесполезными.

Не дав им опомниться, Белка взревела снова, заставив спутников повторно вздрогнуть и неловко отереть выступившие на лбу капельки холодного пота. Однако в этом реве не было угрозы или желания начинать охоту – просто констатация факта своего присутствия, за которым скрывалась едва уловимая нотка нетерпения и тщательно завуалированное желание избавиться от внимания местных хозяев. Она не боялась, нет. Просто предупреждала, что идет мимо, но ни на миг не задержится с наказанием, если кто-либо посмеет тронуть ее стаю.

И волки вняли: щеря огромные клыки и сверкая в темноте желтыми глазами, осторожно попятились. Они не посмели заступить чужакам дорогу. Не решились протестовать в голос. Не напали из-за кустов и не облили презрительным рычанием издалека. Просто подались в стороны, выражая готовность биться за территорию даже с хмерой, если та вдруг решится остановиться, но все же не начиная смертельную схватку первыми.

Лакр, подметив длину зубов громадных хищников, зябко передернул плечами. Это ж просто монстры, а не волки! Прямо адские звери! Чудовищные! И в их глазах уже светится не привычная желтизна, а, если взглянуть на них под углом, просматривается какая-то нездоровая зелень. Бр-р-р... не хотелось бы ему махаться со всей стаей сразу! Не исключено, если на них тоже будет отвратительно действовать магия! Как на Курша. Или Белика, который (гад такой!) даже не предупредил, что тут водятся такие страшилы!

Терг с Броном покрепче сжали рукояти мечей, стараясь не сбиться с шага. Торос внушительно крутанул свои сабли, выразительно оскалившись. Держащийся рядом с ним Ивер глаз не спускал с отступающих зверей, но о предупреждении помнил – татуировку пока не тревожил. А вот Стрегон даже в лице не поменялся, когда одна из мохнатых тварюг вдруг проворно высунулась из-за ствола – просто коротко взмахнул эльфийским клинком, едва не обрубив наглой зверюге нос и недвусмысленно предупредив о последствиях. Та с невероятным проворством отпрянула, глухо зарычав в ответ, но он лишь равнодушно щелкнул клинком по толстой ветке, выражая неудовольствие. После чего молодая волчица зарычала громче и, в последний раз огрызнувшись, неохотно отступила: такая добыча была ей не по зубам.

Стрегон до последнего держал ее в поле зрения, рискнув на какое-то время слегка отстать от побратимов, но нет – стая не двинулась следом. Просто проводила чужаков до границ своей территории, а потом лишь следила издалека, чтобы опасные гости не надумали вернуться. Спустя полчаса в глубине леса впервые подал голос невидимый вожак, отчего наемникам не повезло в третий раз вздрогнуть от неожиданности. Белка в ответ испустила уже знакомый рев, словно подтверждая, что уводит свою стаю. Мохнатые звери удовлетворенно тявкнули, зашевелились и, наконец, стремительными тенями исчезли вдали.

Убедившись, что они действительно ушли, Гончая странно хмыкнула:

– Надо же... еще помнят.

– Что именно? – прерывисто поинтересовался Лакр. – Что ты тут – редкий гость?

– Нет. Что некоторые соседи могут быть гораздо опаснее всей их стаи. Если бы я не рыкнул, они бы набросились. Как пить дать – кинулись, даже если бы я обогнул логово по дуге. А тут – ничего.

– Не погонятся? – ровно уточнил Картис.

– Не. Теперь нет резона. Я их слишком напугал. Или ты не заметил, что вожак вперед даже носа не высунул?

– Заметил.

– То-то. Значит, матерый он уже, опытный. Чует, где можно пасть открывать, а с кем и поостеречься нужно. Кстати, Стрегон, ты зря волчицу пожалел: надо было ей башку смахнуть, чтобы не лезла, тогда бы от нас сразу отстали.

– Я не убиваю просто так, – спокойно отозвался наемник.

– Ну-ну. Когда зайдешь в Проклятый Лес и снова пожалеешь какую-нибудь милую зверушку, я вам об этом напомню. Как раз в тот момент, когда она кинется на тебя со спины в милом желании облобызать твое нежное горло. А то и стаю свою позовет, пока такие наивные дураки не ушли далеко.

– Там что, весь Лес живет стаями? – выразил удивление Терг.

– Точно. Одиночкам просто не выжить – свои же сородичи и сожрут. А в стае у всех кровные узы... ну, как у наших ушастиков, кто в один Род входит. Иначе не получается: вокруг слишком много всякого ворья, жадного до чужой плоти и крови. А в стае даже белки могут время от времени разнообразить свой рацион свежим мясом... кстати, я не говорил, что там почти все цветочки плотоядные?

– Нет, – мрачно переглянулись наемники.

Белка бодро кивнула.

– Теперь, значит, сказал. Как говорю и то, что в Проклятом Лесу нельзя НИЧЕГО совать в рот из того, что растет под ногами. Ни ягодку, ни воду, ни травинку... Лакр, это к тебе относится... кроме того, что взяли с собой. В межлесье поспокойнее и попроще. Ядовитых тварей почти нет; то, что едят звери, вам есть можно. Воду – тоже... правда, не везде. Но, что самое главное, тут крупных хищников практически не водится. Ну, может, медведя изредка встретишь. Или волков. Правда, те, от которых мы ушли, почитай, единственные на много дней вокруг. Им большая территория нужна для охоты. Мы их только краешком зацепили, по самой границе, считай, прошли, потому-то так легко и отделались. А вот если бы в центр забрались, да еще посреди ночи, когда они не в пример наглее... вот тогда бы нам пришлось поработать ручками.

– Что ж ты их не обошел? – хмуро спросил Терг.

– А зачем? Тут напрямик до Места Мира всего несколько минут осталось. Рядом с волками, опять же, границу никто не переступит. От этих мы заранее избавились, а других тварей поблизости нет. Так что можно быть уверенным в том, что больше нас никто не потревожит.

– Бе-е-л... – вдруг с подозрением протянул Ланниэль. – Хочешь сказать, что ты НАМЕРЕННО зашел за границу их территории?

– Естественно, – ничуть не смутилась она. – Они бы в любом случае наш след нашли. Или ночью, или к утру. И обязательно явились бы проверить, кто тут такой наглый сыскался, что рискует влезать на чужие земли. Но ночью я люблю спать, а не орать на весь лес дурной кошкой, тогда как утром у нас с вами хватит других забот. Так что пусть умоются сейчас и отстанут. А я спать буду. И вам того же советую.

Тирриниэль тихо вздохнул.

– Заноза... хоть бы предупредил!

– А зачем? Все и так прекрасно получилось. Сейчас я вам полянку найду, и пожалуйста – дрыхните, сколько влезет, – Белка насмешливо хмыкнула, когда Братья дружно сплюнули, и стремглав умчалась вперед, к показавшемуся впереди зеленому исполину, рядом с которым начиналась уже знакомая зеленая стена. Проворно отстучав пальчиками по стволу затейливую дробь, она ласково погладила пару веточек, что-то шепнула. С удовольствием юркнула в открывшийся проход и уже оттуда радостно помахала.

– Эй, улитки! Да скорее же! А то останетесь там до рассвета куковать!

– Идем, идем, – испустил мученический вздох Лакр. – Но вот когда-нибудь ты ошибешься, оставишь на этих колючках свою шкурку, и вот тогда я тебе все припомню, дерзкая креветка, про то, что ты вытворял тут от безнаказанности!

– Ага. Как же. Жди! – фыркнула Белка, про себя порадовавшись, что после утомительного дня у кого-то из них еще остались силы на ворчание и шутки. Терпеливо дождалась, пока они выберутся на уютную полянку. Пристально оглядела усталые, но далеко не измученные лица. Удовлетворенно кивнула, мысленно похвалив Тиля за отличный выбор (ишь ты, даже про Псов вызнал раньше нее!). А потом лихо подмигнула и шагнула обратно.

– Пойду, проведаю наш драгоценный "хвост", чтобы (не дай бог!) не потерялся.

– Осторожнее там, – буркнул Картис.

– Я всегда осторожен. Но, если не веришь, могу взять тебя с собой.

Эльф быстрым взглядом испросил разрешения у Владыки Л'аэртэ, немедленно его получил и, посветлев лицом, чуть ли не быстрее Гончей ринулся прочь.

– Эк тебя зацепило... – понимающе хихикнула она. – Пока, Тиль. Мы ненадолго. Пару следочков им оставим и тут же придем. Но имей в виду: если твой остроухий наступит не туда, то я верну его тебе в крайне неприличном виде.

– Я понял: без ушей, – улыбнулся Темный Владыка. – Ты, главное, руки ему оставь, чтобы без работы не сидел, и ноги, чтобы дошел до конца. А с остальным сам решишь, что делать.

– Ого! Картис, ты слышал?! Этот наглый нелюдь отдал тебя мне на растерзание! Здорово, правда?

Густая листва палисандра бесшумно сомкнулась, пряча недовольное лицо Картиса от любопытных взоров, но его слова наемники расслышать все-таки успели. До того, как шустрая Гончая уволокла попутчика в темноту.

– Здорово-то здорово... но ты уверен, что дело не обстоит как раз наоборот?

Тирриниэль только усмехнулся, поражаясь наивности собрата, а Белка, прежде чем окончательно исчезнуть, вдруг звонко, задорно расхохоталась:

– Какой наивный кролик... ладно, давай за мной, остряк, и поверь: скоро тебе шутить расхочется совершенно.