Текст книги "Ничья (СИ)"
Автор книги: Александра Лимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
– Теперь сама.
Ощущение пальцев, сжавшихся на ягодицах, и чувство нарастающей жажды, когда, взяв упор на локти, стремительно подавалась на него назад, не в силах отпустить взглядом его отражение, склонившего голову, дышащего учащенно, аккуратно смещающего пальцы, чтобы вновь коснуться. Дразняще, сумасводяще, осторожно. Грохот крови в ушах, ощущение его в себе, всё это доводило до помрачнения сознания, заставляя двигаться остервенело, насаживаться на него, уже размазавшего влагу по пальцам и вновь касающегося. Теперь глубже, разминаясь и готовя для неизбежного. Прикусив губу, подавался под мой ритм, неторопливо входя пальцами, отслеживая легкую дрожь по спине и едва все не испортил, трактовав сжатие мышц, когда вошел пальцами до упора совсем не так, как нужно и собрался вновь убрать руку.
– Нет… – с трудом выдавила, роняя голову на руки и чувствуя, что приблизившийся было оргазм отодвинут его пальцами, извлеченными из изнывающего тела. Но и ощущение дискомфорта этим пограничным состоянием сожрано.
Перевернул на спину, положив под подушку ягодицы. Развела ноги, вновь насаживаясь на пальцы и остановилась, когда он взял свободной рукой с прикроватной полки вибратор. Приподняв уголок губ, щелкнул кнопками и прижал вибрацию к клитору, отправив сжавшиеся мышцы в дрожь.
Поцелуй в губы укравший стон, потому что Мар прислонился ко мне не только эрекцией. Спросить, что он делает, не успела, когда он неторопливо входил одновременно – эрекцией и вибратором. Ощущения дикие, непередаваемые. Когда всем существом жаждешь и получаешь такой силы ощущения, что способность осознавать осыпается в пыль, горячую, как вскипевшая кровь, как учащенное и сорванное дыхание, когда он неторопливо и аккуратно начал двигаться, никак не реагируя на мои ногти в его плечи, прошивающие их до крови. Пальцы разжала с трудом тогда, когда вошел до конца, везде и сразу, и остановился, давая привыкнуть и хоть немного прийти в себя.
Перехватила вибратор, потонув в насыщенном мраке глаз с дымкой пожарища, когда он, понятливо отстранив пальцы от пластика, сжал мои бедра и не отрывая глаз от лица, начал двигаться, отслеживая реакции, предугадывая грань, за которой мне будет не настолько хорошо, насколько он хочет сделать.
Постепенно увеличивал ритм, срываясь дыханием на полустон, когда подавалась к нему, сжимая мышцы и меня била краткая, но крупная дрожь от разноса ощущений: жара его тела, вибрации в моем, под мой громкий стон его имени, и срывающийся его хриплый вздох, поглощенного мной и тем воистину безумством, что сейчас творилось на разгоряченных простынях. Внутри обоих, и все это в отражении глаз, все насыщеннее, откровеннее, выраженнее, так, когда срывается голос, а не слышишь, потому что накрывает все сильнее. До взрыва. Разница в секунду. Меня погребло первой.
Не разорвало и не порвало, а заживо похоронило под наслаждением, расщепившим ощущение пределов. Тела, себя, уверенности, что знаешь, что такое оргазм. В голове гул, перед глазами мрак, мышцы парализованы, а по венам опьянение, наверняка схожее с наркотическим, когда мира не существует, а есть только наслаждение и оно как пытка: до невозможности хочется прекратить, потому что не выносишь этого и так не хочется, чтобы оно заканчивалось. Но оно слабело и давало понять, что меня сжимает в своих руках, стискивает тот, который только проходил пик наслаждения с каждой миллисекундой набирающего такую мощь, когда кажется, что оно не погаснет и располосует. Мар снова сражался с самим собой, чтобы вдохнуть хоть немного кислорода и вновь сокрушающе красиво себе проигрывал. Не без моей помощи, когда я, пробегалась кончиками пальцев по его вздымающимся ребрам, с наслаждением целовала его в покрытое испариной горячее плечо.
Несколько секунд и упал рядом. Он был еще не до конца в себе, но протянув ладонь и сжав мой подбородок, чтобы повернуть лицом к своему, внимательно вглядываясь в глаза хрипло спросил:
– Ты в порядке?
Нет, Мар, и едва ли уже буду в порядке.
Очередной мысленный ответ, когда по факту делала и говорила то, что необходимо именно в этот момент: усмехнувшись, потянулась к его губам.
***
Был вечер пятницы. В ночь на субботу Мар и Тёма должны были уехать в Москву.
Что-то там у них случилось из разряда положительных движений, потому что Мар сказал, что вернутся уже в воскресенье, а не в понедельник, как обычно.
Этим вечером пятницы спонтанно собралась тусэ.
Мар забрал меня со студии, готовить мне не хотелось, потому заехали в атмосферный стейкхаус с поющими официантами недалеко от центра. Позвонившая Мару по каким-то рабочим вопросам биоверсия шазама, заслышав трек Меладзе, которому с удовольствием громогласно подпевала я, тыкаясь носом в шею господина Гросу, эта самая биоверсия шазама отпев со мной припев лучшему другу в ухо, решила с нами отужинать. Потом позвали Андрюху, чей офис был недалеко отсюда и он с радостью присоединился. Затем приехали Богдан с Аминой. Последняя похвасталась обновкой – шлемом с симпатичными дьявольскими рожками. А потом едва не заколола ими Лёху, подъехавшего почти одновременно с Богданом и Аминой, и спросившему у Богдана, а не рано ли тот Амине наставляет рога.
В забегаловке было шумно, потому поднялись на четвертый этаж, в рест с террасой открывающий живописный вид на Казанский собор, по впечатляющему куполу которого уютно перетекали золотистые закатные лучи.
Ввиду атмосферности заведения, уровня его цен, множества иностранцев и москалей в Баленсиагах, здесь присутствовали женские особи со знакомыми мне повадками. Мне нравилось. Двойственность моего положения. Однако, знакомых лиц я не нашла – все же не отвисают топы по таким местам. А я отвисаю и в компании мажоров, на которых в основном и ведут охоту присутствующие недохищницы. Это было действительно забавно с одной стороны.
Атмосфера за столом была та же, что так мне нравилась в них – юмор, алкоголь, подколы, провокация и иногда внезапно жизненная философия. Потом кто-то предложил поиграть в карты, разумеется, все тут же одобрили эту идею. Тёма сгонял за колодой в машину, нам с Аминой в это время пытались донести правила игры в Секу, некий аналог покера. Мы с ней чокнулись бокалами и решили, что азартные игры это не наше. В основном потому, что эти чудесные создания уговорились, что проигравший выпивает виагру. Ну, понятно, почему Мар в ресте Некрашевича шутил, что при некоторых проигрышах ему требовалась психологическая помощь, а Тёма скоро превратится в решето. В фантазии им не откажешь, конечно.
Амина, с любопытством заглядывая в карты Богдана, заинтересовано произнесла:
– Если не считать короля, он же другой масти, то у тебя девятнадцать получается, да? – и, опешив сама от себя, подняла взгляд от карт Богдана на довольное переглянувшееся окружение, – а, ой!
– Амина-а-а! – простонал Богдан, порицательно стукнув ее по лбу бесполезными картами и выходя из торгов, когда остальные, как по команде выжидательно уставились на меня, положившую голову на плечо фыркнувшему Мара, тут же повысившему ставки.
– Не смотрите так на меня, – грустно покачала головой я, – я вообще правила не поняла. Давай, Мар, убивай их, с такими-то картами! Девятнадцать всего, пф, салаги!
– Ты поняла, как надо было? – поинтересовался у Амины Богдан указав на меня.
В конце партии я немного напряглась, потому что в ней остался только Тёма и Мар, вскрывшие карты и оказавшиеся с равным количеством очков. Богдан, имеющий то же количество очков, подняв и без того неплохой банк вошел в игру. А распереживался Тёма:
– Имейте совесть, у вас девушки есть, а я брошенка. Лёха, подтасуй карты нормально, понял? А то страдать будем вместе, я таблетку выпью и от тебя не отстану.
Опасался Тёма не зря. Мар пасанул и вышел первым, банк взял Богдан, а грустного Артема ободряюще хлопнул по плечу Лёха соблазнительно повилявший бедрами и побежавший в ближайшую аптеку.
Вернулся он быстро. Тёма побледнел, читая огромною аннотацию, которую у него отнял Мар, мудро заключивший, что чем больше тот прочитает, тем больше себя накрутит. Шахнес, горько вздохнув и запил таблетку. Разумеется, дружеская поддержка ему была предоставлена почти сразу по наступлению первых признаков, что молодой организм, явно не испытывающий проблем с потенцией, с любопытством ознакомился с допингом – впалые щеки Тёмы слегка покраснели, глаза заблестели и смеялся он стонуще и запоздало. Андрей, гоготнув, предложил Артему разделить в уме какое-то четырехзначное число на двухзначное и с удовольствием глядя на прикусившего губу и сосредоточенно глядящего в стол Артема, заботливо поинтересовался:
– Что такое, Тём? Ты же обычно считаешь быстрее калькулятора.
Богдан, придвинувший к себе стул со старательно подавляющей смех Аминой, важно заключил:
– Мне кажется, его что-то отвлекает.
Лёха, подливая виски в бокал Тёмы, лениво усмехнувшегося и показавшего Богдану фак, ответил Богдану:
– Кровь от головы отлила, со всеми бывает.
– Или прилила, – усмехнулся Мар, опуская со спинки стула руку на мои плечи. – Вопрос, к какой.
Тёма под всеобщий смех ухмыльнулся, махом осушил бокал и, немного отодвинувшись от стола, оценивающе посмотрел себе в пах:
– Никогда бы не подумал, что буду с вами подобное обсуждать, – не реагируя на смех и выкрики некоторых «пожалуйста, не надо!», сосредоточенно продолжал, – какая-то хрень происходит, не пойму в чем дело, как будто таблетка работает наполовину. То есть… физически ничего не происходит, – все так же удивленно и настороженно глядя себе в пах, доверительно поделился Тёма, – просто мне очень жарко и сердце колотится…
Они смеялись, а мне, взрослой тете, у которой однажды лопатку свело, когда она в постели просто потянулась, а потом едва не поседела от ужаса читая, возможные причины в интернете и уже прикидывающей стоимость участка на кладбище, стало немного тревожно. Здоровье ведь штука такая, ее смолоду надо беречь!
Изъяв аннотацию у Мара и придирчиво ее изучая, я сообщила Тёме:
– Тут написано, что надо сексуально возбудиться, без этого бессмысленно. И от алкоголя действие снижается, – осуждающе помахала рукой на Андрюху, предложившего помочь Тёме с возбуждением посредством тверка в его исполнении. Тёма, задумчиво глядя на него, налил себе еще виски. А я обеспокоилась, – слушайте, шутки шутками, но надо бы давление померить…
Я прямо-таки почувствовала, как одного сидящего рядом геронтофила корежит от того что ему хочется съязвить и он сдерживается просто нечеловеческими усилиями. Артем, забрав у меня аннотацию, скомкал ее, выбросил за прозрачное ограждение террасы и спросил:
– Зачем, Сонь? Мне охуительно, главное не возбудится, оказывается. Андрюх буду смотреть только на тебя. Лёх, дай бутылку.
– Ты не налегай, – перехватил подаваемое ему виски Мар, – у нас сапсан ночью.
– Тогда другой способ искать буду, мне надо снять это состояние, я в нем плохо соображаю. – Расстроился внук чекиста.
Способ очевидный, поскольку Тёма явно не стремился в мастера спорта по рукопашному сексу, а предпочитал спарринги, и он оценивающе оглядывал забитую террасу.
Я, не выпадая из непринужденного застольного трепа за столом и памятуя, что на местном ареале существует засилье охотниц за кошельками, натасканными, чтобы не особо опытные владельцы раскрывали кошельки подольше, отследила Тёмин взгляд, когда заметила, что русский русый борзый явно определился с кандидатурой для спарринга, остановившись на обладательнице роскошных белокурых волос, сидящей с подругой невдалеке. Рост приблизительно сто семьдесят, волосы и лицо – качественный уход. Мейк подчеркивает кукольность черт, параметры почти модельные, может, бедра слегка широковаты, потому что платье с юбкой-тюльпаном и бренд излюбленный для этой категории. Повадки тоже типичные: излишняя манерность, слишком открытый флирт. Поза в выгодном ракурсе, рабочей так сказать стороной. Сидит в месте с тучей обеспеченных иностранцев и ценами в заведении выше среднего, а перед ней только один относительно бюджетный коктейль. Судя по цацкам и одному бокалу перед ней – по ходу сейчас на мели. Примерно семьсот-восемьсот за ночь на руки. И слишком активные ответы на взгляд Шахнеса, а он даже еще пирсинг не показал.
Улучив момент нового взрыва смеха за столом, приблизившись к русой борзой, шепнула:
– Тёма, это эскорт.
– Да не-е-ет, – с сомнением потянул он, переводя взгляд на меня.
– Мар, дай иммобилайзер. – Повернулась к Мару, явно не упустившему наш диалог и оценивающе взглянувшему на нимфу, вынимая из кармана ключ от Ламбы, который я под столом пихнула Тёме, – Брабус это прикольно, но некоторые вещи некоторыми девушками узнаются сразу. Выложи на стол, глядя на нее.
Выложил. Ее реакция понятная – призывающая улыбка, прядь за ухо, склон головы.
– Эх, – печально вздохнул Тёма, отводя от нимфы разочарованный взгляд, – не случилось большой и светлой любви между деньгами, их фанаткой и посредником между ними. – Посмотрел на меня и ласково улыбнулся, – можно я тебя везде с собой буду таскать?
– Нельзя. Отдай ключ, – категорически отказал Мар, притягивая меня к себе и нравоучительным тоном оповестив, – это делается не так. Я сказал Соньке, что я на белом жигуле и она сразу прибежала. Здесь таких нет, не одупляешь, что ли?
– Ладно. – Швырнув в него иммобилайзером, закатил глаза русый борзый и, мазнув взглядом по террасе, дернул за подлокотник мое кресло обратно к себе, заговорщицки вопросив, – бро, а вон та, у бара в синем платье? И рыжую в сером заодно посмотри.
– Не хочу тебя разочаровывать, но придется, – рассмеялась я.
– Ну, ладно, будем пользоваться тем, что есть, – фыркнул Тёма, глядя на пару девушек у бара. – Сонь, а они вдвоем со мной согласятся?
– Смотря сколько накинешь. – Пожала плечом я, оценивающе оглядывая симпатичных эскортниц.
– Откуда эти знания, блять? – Мар рывком придвинул мой стул обратно к себе и, перегнувшись через меня, отодвинул подальше крело с Тёмой, с загоревшимися глазами повернувшегося ко мне. Но его отвернул за подбородок Мар, – отстань от нее.
– Откуда знания, – хихикнула я ему на ухо, удобнее располагаясь под его рукой, вновь опустившейся на мои плечи, – жизненный опыт, детка.
Господин Гросу, насмешливо фыркнув и парировав колкость Лёхи, которую я не расслышала, улучив момент между болтовней за столом, с заводящей хрипотцой спросил, не спровадит ли бабуля детку до туалета. Бабуля отказалась, взглянув на подаренные часы. Рест был заполнен, туалеты наверняка пользуются спросом, а пока дождемся падения ажиотажа интереса на уборные, время уже позднее будет, а бабуле завтра рано вставать, у нее очередные фотосессичные.
Мар, напомнив о скором поезде Тёме, активно клеящим охотно флиртующих с ним дам, отдал ему свою карту (видимо, за фуршет снова платит кто-то один по итогам лотереи с участием официанта), мы со всеми попрощались и покинули террасу.
Садясь в машину, Мар сетовал о моей работе. Отнимающей меня у него. Аккуратно и иронично, ибо ему в действительности нравилось то, чем я занималась.
– М! – заводя двигатель, посмотрел на разувающуюся меня, – а ты фотки с наркоманской фотосессии доделала?
Я радостно покивала, с обожанием глядя на рассмеявшегося Мара, сдающего назад с парковки. Наркоманская фотоссесия была прозвана так из-за него с Тёмой. Локация была за пределами города и на Ламбе, даже с учетом ее пневмоподвески, при надобности увеличивающей клиренс, по буерака добраться до рощи было трудно, потому Мар приехал на Тёме под конец моего фотосета семейной пары гимнастов. Мы использовали муку, которую рассыпала и подкидывала Зоя выполняя диковинные и красивые пируэты. Под конец сессии муки немного осталось в небольшом пластиковом тазике и пока ребята собирались, а Тёма помогал мне загрузить вещи в его машину, Мар трепался по телефону и скомуниздил тазик. Чтобы незаметно подкрался к Тёме кладущего штативы в багажник, гаркнуть:
– Брат, там менты! – ухватил его за затылок и ткнул его изумленным фэйсом в тазик с мукой, – спасай! Сжирай весь кокс!
Фотосессия была неожиданно продолжена – я пытаясь сильно не смеяться, потому что тряслась камера и ловила восхитительные кадры, как на закатном летнем лугу с громким ржанием браво скачут друг за другом два молодых жеребца, гнедой и белый. Кадры чудесные получились.
Когда добрались до дома и выяснилось, что неожиданно (действительно неожиданно, ибо почти на день раньше и без предупреждения) ко мне нагрянул стандартный процесс раз в месяц мучающий женский организм, Мар зевнув, затолкал меня в постель, сказав, что предложенный мной марафон минета можно и в воскресенье начать, а сейчас время спать, а то мне с утра по лесам с фотоаппаратом бегать.
Фыркнув и поднявшись повыше на постели, расположила его голову у себя на коленях, смотрела варианты студий в планшете, пока он почти не отрывался от телефона.
– Не надо меня провожать, – не поднимая глаз от экрана своего телефона негромко произнес он, оглаживая мурлычущего котенка. – Я взрослый мальчик, дверь из квартиры найду, спи.
И вроде бы ничего такого… Рассеянный свет прикроватных бра, плед, накинутый им на мои ноги, красивый четкий профиль, спокойствие в карих с поволокой глазах, а сердце все равно забилось чуть чаще. Перевела взгляд на экран планшета и, прищурившись вгляделась в изображение на одной из стен студий. Птица. Сокол или орел в полете. Рисунок в геометрии, тонкими тенями. Просительно потянув его правую руку, засучила рукав его тонкого джемпера и оглядела графику ловца снов.
Потянувшись к прикроватной полке, подхватила ежедневник и ручку. Отложив планшет так, чтобы было видно изображение птицы, сверяясь с контурами острых, брутальных перьев тату Мара, набросала примерный вариант того, что хотела бы нарисовать на серо-графитной стене своего балкона. Она всегда казалась мне пустой, но что с ней сделать придумать не могла, ибо картины это слишком скучно, полки с дребеденью и того скучнее, и прочее и подобное. Оказывается, пустовала она у меня именно для этого, для изображения птицы с расправленными крыльями, для этих острых контуров перьев, скопированных с ловца снов Мара, отложившего телефон и, приподнявшись на локте, заинтересованно глядящего в примерный рисунок на листах.
– Талант от мамы передался, – мягко улыбнулся, скользя взглядам по линиям. – Очень красиво.
– Она учила меня рисовать, – слабо усмехнулась, оглядывая черную птицу. – Только ученик из меня так себе. Она бы сделала бы намного лучше.
– Ты знаешь, – перевел взгляд мне в глаза от закрытого и отложенного мной на полку ежедневника, – мне кажется, она бы тобой гордилась, – и едва ощутимо, абсолютно не глядя, но безошибочно точно поверхностно провел пальцем по моей тату на запястье.
Смотрела в его глаза. Бездонные. И хотелось окунуться в эту бездну. Отогревающую. Согревающую так же, как его краткое прикосновение к запястью. Ведь там, в этой глубине сгорит все мое плохое, весь смрад прошлого, невзгоды нынешнего и пугающая неизвестность грядущего. И мне так этого хочется… так эгоистично хочется…
Он потянулся ко мне, размыкая губы, а я задержала дыхание. Уже улыбнулась, чтобы сказать «спасибо, Марк» и вознесла благодарность высшему разуму, когда мне не пришлось этого говорить, не пришлось вновь ментально отодвигать его, ведь с каждым разом это все болезненнее… но не пришлось этого делать, потому что мир вновь вторгся телефонным звонком на его мобильный.
Мар посмотрел на экран и, прочитав имя абонента неуловимо переменился. Ясно, с работы. Он всегда становился вот таким, отстраненно серьезным, когда звонили по работе. Протяжно вздохнул и поднял трубку, укладываясь головой на мои колени и с непроницаемым лицом уставился в потолок. Не убавил громкость, хотя обычно всегда это делал, если мы были вдвоем, рядом и в тишине. Потому я, вновь взявшая в руки планшет, достаточно четко услышала мужской голос абонента:
– Мар, у всех сейчас на тестинге все норм прошло, все готовы. Только у Стаса под конец лаг выскочил. Я чекнул, но трабла не понял.
– Скинь логи, я проверю. – Недовольно искривив уголок губ, ровно произнес и завершил звонок.
Минуты текли в тиши, он так же в телефоне, лежа у меня на коленях, я занята планшетом. Бросила взгляд на часы – скоро за ним заедет Тёма. Сумку с парой сменных вещей он собрал еще с утра. Я только открыла рот, чтобы уточнить точное время отправки сапсана, когда Мар, сидящий в каком-то чате, явно разозлился.
– Чего, блядь?.. – раздраженно выцедил он.
Автоматом бросила взгляд в экран, читая последнее сообщение. Единственное текстовое среди обилия непонятных цифр от участников чата. Некий Пьетро, разбавив поток цифр, поинтересовался:
«Пасаны, поделитесь норд плес. Попался невалид»
Именно на это сообщение Мар, чей ник тоже состоял из какого-то набора цифр, почти так же как у остальных видимых участников, набрал неожиданное:
«Что ты здесь делаешь, нищета?»
Пьетро почти сразу же отозвался глубокомысленным советом:
«Завали ебанина».
Одновременно с ответом Пьетро, на его просьбу чем-то там поделиться, откликнулся другой юзер, тоже с цифрами в нике:
«Он около семи стоит всего лишь. У тебя нет?»
Но прежде чем Пьетро отозвался, на это сообщение снова ответил Мар:
«Откуда у него? Мамка небось 100р в месяц дает, а он на них втихушку жвачки с трансформерами покупает. Или что там у детей популярно»
Смеющиеся смайлы других участников чата разбивал поток грязных ругательств от Пьетро.
– Как вычислить школоту? – прохладно фыркнул Мар. – Достаточно сагрить. – И быстро набрал еще одно сообщение:
«@adminbt_01
Есть строгие правила по софту и строго запрещены холивары. Админов к этому столику можно?»
Подождал пару секунд, но если не считать истеричных угроз от Пьетро, чат молчал. Мар, выйдя из него, быстро переставил свои аккаунты в мессенджере и найдя в списке контактов некую Майю Севостьянову, открыв пустой приватный чат с ней и выставив тайминг на самоуничтожение сообщений, набрал:
«Ты занят?»
От Майи Севостьяновой пришло почти сразу же:
«Для тебя всегда свободен. Траблы?»
«У тебя йунный олень детектед»
«Сука, ну ток вчера чистил же! Спс, как же замучила эта школота. Завтра твои гамают в стрим, тащер?»
«Yeah, babe» – фыркнув, набрал Мар.
«Профит за мес?» – поинтересовался Майя Севостьянова.
«Жалкие 82, но две недельки еще есть, может, дотянем до соточки»
«Ебанный эйс! Ты рили заипал рашить» – написал Майя и отправил рыдающий смайл.
«Ррраунд! Вы снова у нас отсасываете?» – мило уточнил Мар, отправляя сердечко. Обычное, которое красное. Черное он слал только мне и Тёме, мы избранные.
«Да, тонну килограмм» – с тремя смеющимися до слез смайлами отозвался Майя.
«Не напоминай» – попросил Мар.
«Орали над этим все, по-моему. Вы прям создали мем»
«И чуть не поседели из-за создателя. И чуть не посидели»
В ответ три смеющихся до слез смайла и Мар затемнил экран, а я запоздало поняла, что нарушила личное пространство. Впрочем, Мар, закладывающий руки за голову с легким задумчивым прищуром глядя на меня, был совсем не против этого:
– Ничего не хочешь спросить?
– Ну… – пролистывая фотки студии, неопределенно начала я, – профит это выгода.
– Или прибыль.
Хмыкнула, добавляя номер владельца студии себе. И открывая инсту, чтобы подглядеть интересные Питерские локации у моих коллег, вспомнив, что слышала следующее определение от Вальдемара, уверенно заявила:
– Гамать это играть.
– Гамать в стрим. Играть в прямом эфире. – Дополнил Мар, все так же глядя на меня, все так же глядящую в экран. И приподнявшую бровь:
– Тащер?
– На киберсленге игрок тянущий всю команду. Но здесь употреблено в двойственном смысле, ибо буквально я не катаю, то есть не играю.
Да, ведь «твои гамают». Они играют, он тащит их. Возможно инвестирование в киберкоманду, с учетом уже услышанного, вполне себе… Только мне это нахера?
– Эйс? – улыбнулась, перебирая темные пряди Мара, открывая геолокацию фотоснимка, интересного задним фоном.
– Ас, в одиночку вырубающий команду противника. Снова в смысле сленга адаптированного к жизненным реалиям: так говорят о конкурентах, обыгрывающих тебя. В одном ремесле.
– Рашить?
– Атака, выдавившая соперника с плата, то есть с определенной точки, с поля боя. Адаптировано: стремительный прорыв на общем, – усмешка в ровном голосе, – поле боя, – не дождавшись от меня последующих вопросов, уточнил, – всё?
– Я только этих слов не знала. – Пожала плечом, добавляя пару локаций в избранное. – Прикольно вы за агроволокно воюете.
– Ты же прекрасно понимаешь, о чем я.
Да, понимала. Но снова пожала плечом. Он хотел что-то сказать, но заткнулся, когда прижала палец к его губам и негромко произнесла «отвлекаешь, Марк». Отчетливо донесся его тихий и краткий скрип зубов. Он впервые разозлился, не вот так на кого-то левого. А на мое право ставить блок. Вновь использованное право.
Перевела предупреждающий взгляд в темные, немного прищуренные глаза. Вот такого его я не знала. Тяжелый, давящий, жестко гнущий свою линию, и вынуждающий инстинктивно быть настороже, потому что слишком умны эти улыбающиеся глаза. Отчетливо прямой ассоциацией в голове всплыли другие глаза – изумрудно-зеленые, неожиданно непередаваемо хищные, когда и русский русый борзый на мгновение утратил свои маски под гнетом внутреннего захлестывающего раздражения. Скажи мне, кто твой друг… – проплыло в мыслях, а взгляд обратился к тату Марина. К скорпиону в сложной геометрии. Тоже ведь сделано так, что не сразу поймешь. В стиле владельца. В его имидже. Я не сомневалась, что он меня не ударит. Исходила из простенького факта – Мар при его запредельной ревности, абсолютно не ревнует меня к кинестетику-Тёме, открытому бабнику, свободно обнимающему и тискающему меня на его глазах и неоднократно. Есть строго очерченный круг избранных, там неожиданные удары жалом недопустимы в принципе, потому что круг определяется святая-святым: доверием. Которое я сейчас, по его мнению, отвергла, отсюда и злость и срыв всех масок. Оправданная или нет эта злость – меня не интересовало, я этого доверия не просила, впихивать мне его не надо, потому что с впихивания и ожидания должных реакций на это, все и начинается. Плавали, знаем. Я не просила этого, мои желания тоже надо учитывать.
Усмехнулась, с интересом склоняя голову и приподнимая бровь. Мгновение и вновь одна из его бесчисленных масок – кивнул, отстраненно улыбнулся и, обозначив, что скоро за ним заедет Тёма, направился в душ.
Он ушел в душ, а я, прищурено глядя в планшет, потянулась за своим пиликнувшим оповещением телефоном, чтобы понять, что пиздецом я определяю не те случившиеся в жизни ситуации. Совершенно не те. Сообщение мне прислала моя лухари-несушка. Точнее не сообщение, а репост с одной уебской группы, где основная мещанская тематика постов заключалась в деанонимизации шлюх, проституток, порно-актрис и эскорта на радость публике.
Открыв присланный пост, узрев эскортные фотки Ульки и ссылку на ее инсту перед текстом, который читать вообще не хотелось, я спустила ноги с кровати и уперевшись локтями в колени, мрачно усмехнувшись, вчиталась в полуразоблачение, идущее сразу после фоток и ссылки на ее страницы в соцсетях:
«Ульяна Александровна Кочерыжкина.
В модельном бизнесе с 17 лет, после окончания школы и переезда в Спб сменила непрезентабельную фамилию на Малицую. Сейчас ей 29. Параметры 176 рост 96-62-90. Ебло все переделанное, грудь не своя, хотя пиздит всем что натуральная.
Популярный псевдопсихолог с платными лекциями и дорогой рекламой в инсте, начавшейся со стандарта когда "модели" выставляют фото с локаций "съемок", сейчас фотки подчищены, но интернет помнит все.
После окончания школы поступила на юридический в Питерский госунивер. Бросила на втором курсе, ведь проституция, ой, моделинг, приносил большие деньги и требовал много времени для расширения географии "съемок". Объездила всю Европу по заказам, по рф и снг не мелькала, тело чистое (раньше было, пока силикон не залила) без портаков, на дури не зависала, трахаться любит и умеет, пиздеть тоже, поэтому ценник был заоблачный, но время берет свое, а у проституток прямая зависимость цены от возраста. Когда Ульяна поняла, что ей вот-вот нужно будет войти в гвардию престарелых шлюх, она придумала что будет делать. Любовь к бабкам пересилила мораль, она подчистила инсту, окрутила на одной из тус сына бизнесмена, изобразила к нему дикую любовь, получила все блага, каждый год вешая лапшу что непременно будут и дети и фамилия общая (пиздит как дышит) каждый раз находила отмазы и тянула не только бабки, но и выпросила купить диплом психолога, с которым и распизделась про отношения в инсте. Конечно, на стольких хуях покататься, тут об отношениях многое узнаешь. Мозгов бог не дал, потому торгует еблом и тупыми высказываниями, позиционируя себя как блохер. Совет мужикам: если ваша сестра/девушка/ жена читает и слушает эту лживую шалаву, вы подумайте, чему она их обучает между строк в своих постиках».
В авторе поста я и не сомневалась, мужики себя ведут иногда хуже баб.
– Как этот пидор узнал? – первое, что я спросила у Ульянки, когда она взяла трубку.
– Как-как! – хохотнула она, находясь, очевидно, за рулем, ибо гневно рявкнула, – да куда ты прешь, бараний пеструн! Фотки видела зачотные мои? С нашей домашней порнухи. Обиженка, блять. Еще и скриншотил специально так, чтобы я жирной казалась. – Ульянка возмутилась этому особенно сильно, а потом насмешливо произнесла, – да, в принципе, ничего страшного, я так и думала, что этим кончится. Помнишь вечерину Авериной? Я тебе еще тогда хотела поныться, но у тебя ебальник был такой счастливый, а тут еще эта шкура Вика… решила не грузить.
– Про дебильную идею твоего дебила… – Вспоминая день рождения Насти и Улькины слова, я убито закрыла глаза ладонью. Сдавила до боли. Проебала. Я все проебала. Снова реверансы: Уля не хотела грузить своим начинающимся пиздецом, а я, слепая овца, только на себе сосредоточенная…
– Да. – Гоготнув, подтвердила Улька. – Жениться он собрался на мне, я кольцо нашла, мы в начале сентября на Карибы собирались. Я поняла, что там он все и испортит, долбоеб. Его бате сказала, что, по ходу, Глебушка у нас ебу окончательно и бесповоротно дался, надо экстренно решать. У нас же с батей изначально какой уговор был: что в семейке им шлюха не нужна, пока все тихо-мирно идет, живем дружно, а как только жениться соберется, то какую-нибудь хуету замутим, ну, типа, папаня подберет для него подходящую партию, такую, чтобы с чистой родословной и репутацией, а потом сделаем так, чтобы Глеб меня бросил, ну на измене спалит или еще что… и он к принцесске утешаться побежит, а мы с батей расчет за работу обсудим, пока он там утешаться будет. Всё, сука, абсолютно все шло по утвержденному плану, Глебушка даже вроде заинтересовался благородной принцесской отысканной и впихуемой папкой, то есть, все бы прошло действительно нормально, если бы он не был таким дебилом! Видимо, он папе сказал, что женится на мне и стал настаивать, что сделает это даже без папкиного благословения, а тот на эмоциях и вывалил, мол, сыночек, да ты ж от шлюхи без ума…
