Текст книги "Уничтожить королевство"
Автор книги: Александра Кристо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 34
ЛИРА
Как и следует из названия, вершина Заоблачной горы скрыта за облаками, и из-за нескончаемой пурги почти не разглядеть ее величия. И все же я поражена. Я знаю, что вижу лишь половину склона, а остальное простирается выше неба. Недостижимый пик. Врата к звездам. Заоблачная гора Пагоса – самая высокая точка в мире, самая далекая от моря и от власти моей матери. И от меня. Если Второе око Кето и правда на вершине, то это идеальный тайник, до которого мне не дотянуться. Было – до сих пор.
Лицо мое обмотано слоями плотной ткани, скрывающей все, кроме глаз. Безумно хочется сорвать и эту тряпку, и меха, но холод невыносим. И я не смею выпустить из рук палки-снегоходы, в которые вцепилась намертво. Даже не уверена, что смогла бы, если б пожелала. Пальцы словно смерзлись в вечные кулаки.
Пока мы взбираемся по тропе, дни становятся неделями, окутанными непривычной для экипажа «Саад» тишиной. Даже Кай, который легко шагает в ногу с Элианом, периодически оглядываясь на Мадрид – вероятно, чтобы проверить, не превратилась ли она в ледяную статую, или не снес ли ее со скалы жестокий порыв ветра, – хранит молчание. И Элиан тоже.
Странно, но меня утешает то, что я, похоже, не единственная, с кем он не разговаривает. Он прекрасно держится, пылко следуя за принцессой-предводительницей. Это почему-то куда как менее утешительно.
Я знаю, что брак – это издержки королевской власти. Их вообще не счесть. Препятствия, хитро замаскированные под обязанности. Испытания, что делают любые решения и тяготы подходящими исключительно для тех, кто не желает взваливать их на плечи. Все это не более чем ряд последствий, проистекающих из статуса наследника королевства. Моим неизбежным злом был Пожиратель Плоти, а для Элиана это Юкико. Он обменял себя на карту, пожертвовав гордостью в благородной попытке спасти свою миссию. Так ожидаемо. Предсказуемо. А еще дико раздражающе.
Не знаю, чего я добивалась, когда затеяла спор с Элианом во дворце, но явно не многодневного безмолвия. Я даже не уверена, почему спросила о Юкико – ведь совсем не для того ждала окончания его беседы с сынами Пагоса. Но просто не смогла сдержаться. В последнее время казалось, что даже и пытаться не стоит. Впрочем, возможно, все в итоге обернулось мне на пользу, ибо изначально задуманный мною вопрос – не помышлял ли Элиан когда-нибудь о союзе – немногим лучше разговора о принцессе. Глупо было полагать, будто я могу подойти к нему и поинтересоваться, готов ли принц заключить мир с сиренами. «Я не убью тебя, если ты не убьешь меня». Нелепость! Мне-то легко раздумывать о сделке с тем, кто показал мне лишь преданность да будущее, которое прежде я не считала возможным. Не затененную властью моей матери новую эру, где бал не правит смерть. Каким бы хрупким ни было перемирие. Но как можно ожидать того же от Элиана, когда он даже не знает, кто я? Когда я убила его друга и бесчисленное множество других принцев? Когда собиралась убить его?
Перед собой я вижу только спину Элиана, но его лицо стоит перед глазами как наяву. Небеса темнеют, а затем вновь озаряются солнечным светом, и мы продолжаем путь. Чем выше мы поднимаемся, тем сильнее я схожу с ума от собственных мыслей. Прокручиваю в голове разговоры, поступки, возможности. Гадаю, когда окончательно начала чувствовать себя человеком.
Небо окрашено столькими оттенками синего, что я теряю счет. Это лоскутное одеяло цвета, идеальное полотно за завесой облаков. Фон для белого сияния луны и путеводного света звезд.
– Нужно ускориться! – кричит Юкико. Я едва слышу ее за подвываниями ледяных ветров. – Следующая стоянка через два часа пути, и мы должны успеть до заката.
Остановившись, Элиан достает карту, и метель треплет ее в его руках. Края хрустят на морозе, а когда ветер набирает силу и Элиан сильнее сжимает пальцы, пытаясь удержать пергамент, тот трескается.
– Закат через час! – кричит принц в ответ.
Выдох Юкико облаком застывает между ними.
– А значит, нам нужно ускориться.
Метель заглушает их голоса, но даже я слышу, как вздыхает Элиан. Плечи его слегка опускаются, и он мельком оглядывается, проверяя, плетемся ли мы еще следом.
– У нас получится, – убеждает он, но не знаю, нас или себя.
– Сомневаюсь, что смогу идти без пальцев на ногах, – ворчит Кай.
– Мадрид тебя понесет.
– У меня на ногах уже тоже нет пальцев. Вообще нигде нет. – Мадрид поднимает руки в перчатках и хнычет. – Кажется, несколько отвалилось вчера.
– По крайней мере, они хорошо сохранятся. – Для выразительности Кай притаптывает снег сапогом. – Если подберем их на обратном пути, док потом все пришьет.
Я могу разглядеть лишь глаза Мадрид, но уверена, что она кривится.
– На это нет времени, – встревает Юкико. – Кончайте тратить силы и шевелитесь.
Мадрид втыкает в землю свою палку-опору и приспускает меховую маску. Губы тут же покрываются инеем.
– Это королевский приказ? – уточняет она.
Юкико и вовсе скидывает капюшон, как будто погода ей нипочем. Она повелевает холодом, как я когда-то.
– Вы сейчас в моем королевстве.
– Но не при твоем дворе, – отвечает Мадрид, потирая обожженную ветром щеку, и кивает на Элиана: – Вот наш король.
– А ты ничего не забыла? Он еще не стал королем.
Если бы воздух уже не был холодным, то теперь бы точно промерз насквозь. Кай застывает и тянется к поясу. Затем под острым взглядом Элиана вроде как неохотно расслабляется, но рука его так и дергается.
Я замечаю, что и моя тоже.
Торик мычит. Похоже, в отличие от Кая, он не в состоянии так легко читать по лицу принца, и покуда тот пребывает в нерешительности, старпом яростно бросается вперед к Юкико. Я впервые вижу угрозу в его внушительной фигуре. Это больше не добрый великан, присматривающий за «Саад». Он приближается к принцессе, каждым тяжелым шагом раскидывая в стороны снег.
– Ах ты мелкая…
– Хватит, – прерывает его Элиан.
Затем протягивает руку, и Торик резко останавливается.
– Капитан.
– Я сказал, хватит, – повторяет Элиан, и в голосе его, как всегда, звучит лишь то, что он хочет. Полное спокойствие и безразличие.
Но даже издалека я вижу, как сверкают его глаза на фоне бури – полные ярости врата в сердце принца.
– Вы закончили? – спрашивает Юкико.
С каждой секундой уголки ее синих губ приподнимаются все выше, пока я под маской скалю зубы. Я шагаю вперед и срываю с лица ткань. Воздух жалит.
– Еще нет, – говорю я.
Юкико обращает на меня свой стальной взор. Краем глаза я замечаю, как вдруг деревенеет Элиан. Когда принцесса приближается ко мне, он медленно сует руку под мех. К кинжалу, который, как я знаю, там припрятан.
– Тебя что-то не устраивает? – спрашивает Юкико.
«Много чего», – думаю я.
То, что она смотрит на Элиана как на низшего, будто сама лучше него. Как манипулирует принцем, чтобы заполучить его трон – так же моя мать манипулировала мною, чтобы продлить свое правление. И как я попала в ловушку Морской королевы, так и Элиан угодит в ловушку Юкико. Может, когда-то все было иначе, но теперь я знаю, что не смогу украсть око и возвеличить родное королевство, пока Элиан чахнет, задавленный долгом перед мерзкой принцессой. Должен найтись способ для нас обоих выиграть эту битву.
Мы не наивные юные наследники, из которых можно лепить что вздумается. Мы воины. Мы властители.
– Элиан, может, и не король, – говорю я, – но и ты не королева. И не станешь, если только не убьешь братьев.
– У кого нынче есть время на убийство? – отзывается Юкико. – Лучше просто взять другое королевство, чем дожидаться этого.
Я прекрасно понимаю, что к чему. Намеком на их сделку с Элианом она пытается меня разозлить. И, полагаю, не так уж безуспешно. Потому что мне невыносимо видеть, как смиренно он стоит подле принцессы, лишенный права распоряжаться собственным будущим. Как она использует его для своих коварных планов, хотя я и сама собиралась… Это слишком остро напоминает о моей жизни до «Саад». До того, как Элиан показал мне истинную свободу. И человек, подаривший мне проблеск надежды, теперь готов пожертвовать своей.
– Будь осторожна, – советую я. – Когда берешь чужое, велик шанс, что его захотят вернуть обратно.
– Тогда, полагаю, мне придется прикрывать спину.
– Нет нужды, я все равно ее прекрасно увижу.
Юкико прикусывает губу, не то забавляясь, не то изнывая от любопытства. Когда она отворачивается, я осмеливаюсь взглянуть на Элиана. Улыбка его изогнута под опасным углом, и пока он смотрит на меня, я считаю секунды. Зелень его глаз пронзительна на фоне белизны мира. А потом Кай хватает друга за плечо и подталкивает вперед.
С наступлением ночи мы разбиваем лагерь на самой плоской части горы. Палатки окружают станцию быстрого разведения огня. Мы толпимся у костра и готовим то, что осталось от скудных запасов пищи. Когда не двигаешься, холод кажется еще нестерпимее, потому мы так близко подносим руки к огню, что рискуем сгореть.
Пурга завывает все сильнее, и команда согревает глотки ромом, который Мадрид прихватила вместо дополнительной еды. Уже глубокой ночью, когда смех экипажа сменяется тяжелым дыханием, я слушаю свист ветра, зная, что уснуть не смогу. Не рядом со Вторым оком Кето. Моя миссия по свержению матери и судьба Элиана грозят вот-вот переплестись, и я не в силах смежить веки, не думая о том, чем закончится эта война.
Теперь снег ложится на палатку мягче, и затихающий ветер не скрывает звук приближающихся шагов. Эту осторожную поступь я слышу прежде, чем вижу тень, отброшенную на мое убежище тающим светом факела.
Дверь расстегивается, и я без удивления смотрю на присевшего перед палаткой Элиана.
– Идем со мной, – зовет он.
И я иду.
* * *
Я никогда не видела звезд. Не так, как видит их Элиан. Я столького еще не испытала. А у него, похоже, есть опыт, о каком никто и мечтать не смеет, особенно я. Например, звезды. Элиану они принадлежат так, как никому другому.
Он не просто смотрит на звезды, но фантазирует о них. Его воображение создает истории о богах, войнах и душах странников. Элиан думает о том, куда отправится его душа после смерти и станет ли он частью ночи.
Все это он рассказывает мне в вышине, на склоне Заоблачной горы, когда кругом луна, ветер и заснеженная пустота. Экипаж спит, как и пагосская принцесса. Ощущение, что спит весь мир, и только мы – мы одни – наконец проснулись.
– Я еще ни с кем этим не делился, – говорит Элиан.
Он не о звездах, а о том, какими их видит. Они его тайна, как океан – моя, и когда он говорит о них, улыбка его сияет ярче этих небесных светил. А я когда-нибудь выглядела вот так? Сверкали ли мои глаза при мысли о доме? Омывало ли меня воспоминаниями, будто волной, преображая до неузнаваемости, как уже случилось однажды?
– Подозреваю, ты много чем ни с кем не делился.
Мы не говорим о Юкико или об их браке, который кажется столь же неотвратимым, как наша война. Мы вообще ничего не делаем, лишь притворяемся, будто впереди нас обоих ждет что-то иное, а не выбор из путей один кошмарнее другого.
Элиан вздыхает. Рука его замирает возле моей.
– Я думал, что почувствую что-то, когда найду кристалл.
– Триумф?
– Умиротворение. Но мы так близки, а я ощущаю ровно обратное. Словно боюсь момента, когда мы откроем купол.
Что-то зарождается в моей груди. Возможно, надежда.
– Почему?
Молчание Элиана красноречивее слов. Несмотря ни на что, он не желает нести ответственность за уничтожение целого народа, какими бы злыми нас ни считал. Я хочу ответить, что испытываю то же самое: страх, смешанный с тяготами долга. Хочу сказать, что не все мы рождаемся чудовищами.
Второе око Кето может уничтожить любого из нас, и, похоже, мы оба отнюдь не жаждем им владеть. Я раздумываю, не открыть ли Элиану правду, как будто она в силах переманить его на мою сторону, как он, кажется, переманил меня на свою. Но мысль совсем уж сказочная, ибо узнав, кто я, он никогда меня не примет. Я могу пообещать, что изменюсь. Или не изменюсь, когда стану прежней. Той, кем была и могла бы быть, если б не моя мать. Дело не только в хвосте вместо ног и чешуе вместо кожи – человечность преобразила меня гораздо глубже. Теперь я другая не только снаружи, но и внутри. Я ощущаю ужас от содеянного и непреодолимое желание начать все сначала. Стать королевой, которой, как мне кажется, всегда хотела меня видеть Крестелл.
Я поворачиваюсь к Элиану, позволяя снежинкам улечься мне на щеку.
– Как-то ты просил рассказать о сиренах то, чего ты не знаешь. Среди них ходит легенда, предупреждающая о том, что может случиться, если человек получит сердце сирены.
– Никогда о таком не слышал.
– Потому что ты не сирена.
– Как и ты. – Элиан копирует мой ироничный тон.
Я хмыкаю и продолжаю:
– Говорят, человек, забравший сердце сирены, станет невосприимчив к песне.
Он цинично изгибает бровь:
– Невосприимчив к песне мертвой сирены?
– К песне любой из сирен.
Не знаю, зачем все это рассказываю. Наверное, надеюсь, что если эта война не закончится, то Элиан, по крайней мере, ее переживет. Или хотя бы получит шанс.
– По слухам, сирены потому так быстро и обращаются пеной после смерти, чтобы такого никогда не произошло.
Элиан задумывается.
– И ты считаешь, это возможно? – спрашивает наконец. – Если я как-то умудрюсь вырезать сердце сирены, пока она не растаяла, то потом могу не опасаться попасть под их чары?
– Полагаю, это неважно, – отвечаю я. – Ты же все равно собираешься всех их убить.
Свет в глазах Элиана чуть приглушается.
– Я теперь понимаю, почему изначальные семьи не воспользовались кристаллом, когда его создали, – вздыхает он. – Геноцид не кажется верным решением, да? Может, смерти Морской королевы будет достаточно. И они сумеют остановиться. Может, даже Погибель Принцев остановится.
Я вновь поворачиваю лицо к небесам и тихо спрашиваю:
– Ты правда веришь, что убийцы могут перестать быть убийцами?
– Я хочу верить.
Этот голос не принадлежит самонадеянному принцу, которого я встретила не так давно. Элиан не тот, кто командует кораблем, и не мальчик, рожденный править империей. Он одновременно и первый, и второй. Он нечто среднее, и только я могу это разглядеть. Пробраться в ловушку между двумя мирами, где он оказался заперт.
От этой мысли на душе становится светло. Я отрываю глаза от звезд и вновь поворачиваюсь к нему, прижавшись влажной щекой к пропитанному снегом одеялу. Элиан так похож на моря, которые бороздит. Спокойный на поверхности и неистово бурлящий на глубине.
– Что, если я открою тебе секрет? – говорю я.
Он поворачивается ко мне, и от одного взгляда на него вдруг становится больно. Тело охватывает опасное томление, и я мысленно вновь и вновь подталкиваю себя все ему рассказать. Раскрыть правду и посмотреть, способны ли люди не только на месть, но и на прощение.
– И что тогда?
– Ты станешь смотреть на меня по-другому.
Элиан пожимает плечами:
– Значит, ничего не говори.
Я закатываю глаза:
– А если тебе нужно знать?
– Люди открывают секреты не потому, что кому-то их нужно знать, а потому, что хотят с кем-нибудь поделиться.
Я сглатываю. Сердце стучит так отчаянно, что его наверняка слышно.
– Тогда я просто кое о чем тебя попрошу.
– Сохранить секрет?
– Сделать одолжение.
Элиан кивает, и я забываю о том, что мы убийцы и враги и что он вполне может убить меня, когда узнает правду. Я стараюсь не думать о том, что Юкико смотрит на него как на трофей, ценности которого даже не сознает. Не думать о Морской королеве и предательстве. Не думать о своем человеческом сердце, вдруг пустившемся вскачь, и о морщине, что пролегает между бровями Элиана, пока он ждет ответа.
– Ты меня когда-нибудь поцелуешь?
– Это не одолжение, – медленно произносит он.
Лежащая возле моей руки ладонь исчезает, и становится холодно. Но в следующий миг Элиан касается моей щеки, обхватывает лицо, проводит большим пальцем по губам. Кажется, это худшее, что со мной когда-либо происходило, но и лучше уже ничего не произойдет. Так странно, что два эти чувства внезапно неразличимы.
Так странно, я ведь хотела забрать сердце Элиана, а теперь надеюсь, что он заберет мое.
– Помнишь нашу первую встречу? – спрашивает он.
– Ты сказал, что без сознания я была куда милее.
Элиан смеется, и он так близко, что я чувствую, как содрогается его тело. Вижу каждый шрам и каждую веснушку на его коже. Каждый лучик в его глазах. Облизнувшись, я почти ощущаю его вкус.
– Попроси еще раз, – говорит Элиан.
Лоб его прижимается к моему, неровное дыхание касается моих губ. Я втягиваю его, закрыв глаза. Лакрица и морская соль, и если пошевелиться, если выдохнуть, то наша хрупкая связь развеется по ветру.
– Давай уже, – требую я.
И Элиан повинуется.
Глава 35
ЛИРА
Заканчивается путь, как и начался, водой.
Юкико уверенно тянет нас по священному маршруту своей семьи, и мы сокращаем время путешествия вдвое, нигде не замешкавшись и не заплутав. Она ведет нас через стоянки с кострами такими жаркими, что могут прожечь дыры в камне, и по тропам, пролегающим как на поверхности, так и внутри горы. Кратчайший маршрут, точнейший курс, теплые площадки вдоль всего пути. Неудивительно, что с таким количеством хитрых уловок королевская семья Пагоса способна вынести восхождение. И неудивительно, что прочие не выживают.
Мне, конечно, неприятно иметь точки соприкосновения с кем-то вроде Юкико, но должна признать, что ее семья провернула гениальную аферу. Всеми способами увековечивая легенду о своем происхождении, они уже обеспечили себе преданность народа хотя бы на основе благоговения, если ничего другого нет. Отличный ход. Как Элиан и его золотая кровь. Или я и смертоносная мощь Кето. Хотя в моем случае легенда оказалась правдой.
Я останавливаюсь, и остальная часть команды замирает рядом. Затянутая в перчатку рука Элиана в опасной близости от моей, но, даже чувствуя, как между нами искрит тепло, я не смотрю на него. Просто не могу. Могу только пялиться вперед, и чем дольше остаюсь на месте, тем глубже ноги проваливаются в снег. Но пошевелиться тоже не получается. Перед нами простирается истинное чудо. Дворец, вырезанный из последних вздохов моей богини Кето.
До вершины не более пятисот футов, но сейчас мы у основания грандиозного каньона, окруженного желобами, по которым потоки воды несутся к груде черных камней внизу. Они похожи на следы оползня, и когда поток врезается в них, ввысь с шипением поднимаются клубы пара, пока не рассеиваются в облаках. Среди пены в огромном рве, что заполнен не замерзшей чудесным образом водой, бесцельно дрейфуют обломки скал. А в центре, на заснеженном островке, стоит дворец. Айсберг, высотой не уступающий водопадам, с окнами из застывшего ветра и узорными шпилями, изогнутыми да торчащими под невообразимыми углами. Это снежная скульптура, крепость, вылепленная из граней и изломов, и она затмевает величие самой горы.
К дворцу ведет растрескавшаяся ледяная тропа, но слишком разбитая и ненадежная, чтобы по ней безопасно прошла армия из ста человек. Так что вместо этого на окраине рва, вдали от окружившей нас падающей воды, мы находим большие гребные шлюпки и, разделившись, плывем ко входу. Нашу лодку по кривой линии направляет как сила Торика, так и мощные порывы ветра.
Когда мы высаживаемся на острове, башни возвышаются над нами на целые лиги, и приходится выгибать спину, чтобы хорошенько все рассмотреть. Но нет времени любоваться или гадать, как так вышло, что возле дворца, сотканного из снежных бурь, вдруг оказалось на пару градусов теплее, чем в остальной части Заоблачной горы. Юкико устремляется вперед, и мы идем следом, ведомые светом ее факела, даже когда не поспеваем за ее шагом.
Стены сверкают, и в этих зеркальных коридорах нас вдруг становится в два раза больше. В три раза. Я вижу лишь лица да выдохи, что сливаются между нами в сплошной туман. Приходится чуть отставать, двигаться медленнее, чтобы понять, где отражение, а где настоящая Юкико. Когда, вырвавшись далеко вперед, она сворачивает за угол, на мгновение мир погружается в темноту. Элиан нащупывает мою ладонь. И сжимает всего разок, но все во мне оживает. Разгорается. Прильнув к нему, свободной рукой я касаюсь обжигающе холодной стены. Вскоре мы добираемся до угла, и факел Юкико вновь озаряет наши лица.
Я не выпускаю руки Элиана.
Принцесса останавливается у другой ледяной стены, что сияет отблесками ее пламени, искажая наши отражения. Затем вставляет факел в небольшую скобу и отступает на шаг.
– Пришли, – говорит Юкико.
Бросив на меня короткий взгляд, Элиан снимает с шеи ключ и передает ей. Глаза его горят нетерпением, когда Юкико прикладывает ожерелье к стене. Впадинка от и до повторяет форму кулона, каждый изгиб капли и клыкастой оправы. Идеальный замок для нашего ключа, и стоит им воссоединиться, раздается щелчок.
Снег падает с потолка и стекает по стенам. Воздух сотрясает протяжный стон, и толстая ледяная панель сдвигается, открывая пещеру слишком огромную, чтобы поместиться в виденном мною дворце.
Элиан, неутомимый исследователь, спешит внутрь. Я быстро шагаю следом, равнодушно обогнув принцессу.
Повсюду синева. Снежные стволы подпирают потолок и спускаются обратно пучками листвы. Расползаются по стенам ветвями, рассекают пол прожилками корней. Это лес из снега и льда.
Команда медленно просачивается внутрь, оглядываясь вокруг изумленно распахнутыми глазами. В отличие от всего остального айсберга, пещера действительно прекрасна. Место, познавшее касание Кето. Но Элиана обстановка не восхищает. Он решительно смотрит вперед, в центр купола, откуда ввысь тянется шпиль океанской воды, и в идеальном сочетании изумрудной зелени и сапфиров я сразу узнаю воду из моря Дьяволос. Из моего дома.
А в ее глубинах – Второе око Кето.
Я в жизни не видела ничего подобного. Даже глаз с трезубца Морской королевы с этим не сравнить, слишком уж грубы его грани, а цвет потускнел за многие десятилетия под водой. Но этот камень будто и не затронут внешним миром. Геометрически идеальный круг цвета багровых глаз моей матери и галлонов крови, что пролиты во имя него.
Шпиль, в котором камень заперт, – сплошное ледяное изваяние, но, коснувшись его, Элиан не отдергивает руку. Вода не замерзла, а застыла. Во времени, в пространстве.
– Значит, ее не растопить, – говорит Элиан.
– Ломать тоже нельзя, – подхватывает Юкико, – иначе можно повредить кристалл.
Он поворачивается к ней:
– Мы бы при всем желании не смогли ничего сломать. На вид шпиль непробиваем.
Юкико яростно трясет головой:
– Мы должны его вскрыть. Ритуал. Что для него нужно?
Все глаза устремляются ко мне, и я делаю глубокий вдох, настраиваясь. Я готовилась к этому моменту. Ради него я и стремилась на корабль Элиана. Я смотрю на него, на то, как волосы вьются над его ушами и торчат, так что можно представить каждую минуту его сна в отсыревшей палатке. Принц хмурится, на челюсти играют желваки. И каждый его вздох нелепо пахнет лакрицей.
Я слишком близко.
Прокашлявшись, я отвечаю:
– Кровь сирены.
– Что? – подается ко мне Элиан.
– По-твоему, кто угодно может завладеть кристаллом Кето? Это должен быть воин, достойный его магии.
– Воин, – повторяет принц.
– Убийца сирен.
Наглая ложь смешивается на языке моем с полуправдой.
Всплеснув руками, вперед выходит Кай:
– И где же нам достать кровь сирены? Почему ты раньше обо всем не рассказала?
– Неважно, когда она рассказала, – говорит Мадрид, глядя на меня с нечитаемым выражением. – В жилах сирен течет не кровь, а кислота. Мы бы не смогли собрать ни капли, даже если б успели до обращения в пену – она бы прожгла любую емкость.
– Твой кинжал. – Я указываю на пояс Элиана. – Он единственный в мире в силах сохранить кровь сирены.
– Он не хранит ее, – возражает он, – а пьет.
– Поглощает, – исправляю я. – Только не говори, будто не замечал, что с каждой убитой сиреной клинок становится немного прочнее. Немного тяжелее.
Элиан молчит.
– Откуда ты все знаешь? – Юкико склоняет голову набок. – Есть в тебе что-то, что не дает мне покоя.
Игнорируя ее, я сосредотачиваюсь на Элиане. Брови его сдвинуты, и я понимаю, что прямо сейчас он во мне сомневается. Мне-то на слова принцессы плевать, но не ему. Он насторожен – возможно, всегда был – и хотя имеет полное право на подозрения, я даже горжусь им за это, мне все равно больно. Доверять мне нельзя, и меня убивает, что Элиану об этом наверняка известно.
Как бы там ни было, я не могу позволить ему освободить око.
Я одариваю принца беззаботной улыбкой:
– Я же говорила, что пригожусь.
Он тянется к ремню и вытаскивает кинжал на свет. Крутит в руке, затем делает шаг ко мне, и я подумываю отойти, но остаюсь на месте. Отступление лишь подтвердит мою вину.
– И? – спрашиваю я.
– И ничего, – отвечает Элиан. – Я тебе верю.
И замолкает, будто ждет, что я начну протестовать, скажу, что это ошибка. Самое смешное, что мне и правда хочется. Хочется сказать, чтобы он никогда не совершал чего-то настолько глупого, как вера в меня. Но я не говорю, потому Элиан поворачивается к застывшим водам Дьяволоса и вонзает клинок в самый центр шпиля.
* * *
Я должна радоваться, что ничего не вышло.
Кровь из клинка давно исчезла. Обратилась магией, что делает его несокрушимым и позволяет поглощать жизни сирен. Я знала об этом, но дала Элиану надежду, потому что так поступают лжецы, когда не хотят быть пойманными. И мне пришлось притвориться, будто я верю, что кинжал сработает, иначе почему я только сейчас открыла, что кровь и есть ключ?
Мне пришлось позволить Элиану проиграть, чтобы самой добиться успеха. Вот только я не должна была из-за этого чувствовать себя так плохо.
Миновали часы, и я уверена, что снаружи уже ночь. Команда спит в отдельных маленьких пещерах за пределами купола. Взломщики стали стражей. Они полны решимости не уходить, пока не найдут способ освободить око. Если б не хватило решимости Элиана, то ярость Юкико все равно бы их удержала.
«Рискни, – сказала она. – Рискни уйти без славы, которую обещал моему брату».
Сжимая в руке легкий меч, я смотрю на Второе око Кето, запертое в водах моего дома. На шее пульсирует ракушка – она жаждет воссоединиться с могучим морем, которое ее породило. Я тоже чувствую устойчивый зов Дьяволоса, его стремление укрыть меня своими волнами.
Крепче стиснув меч, я надрезаю ладонь.
И равнодушно смотрю, как кровь стекает по коже и падает на шпиль. Нет ни обжигающей боли, ни бесконечного разъедающего холода. Кровь теплая, красная, такая человеческая. И все же…
Касаясь воды, капли растворяются. Верхняя часть шпиля откидывается назад, и центр тает, позволяя сунуть внутрь руку. Я поднимаю камень и вздыхаю. Сейчас он кажется таким крошечным, но я чувствую, как его мощь проносится по моим венам. Чувствую, каким свирепым он может быть. Он почти обжигает пальцы.
– Я знала, что что-то с тобой не так.
Я разворачиваюсь, крепко сжав око в кулаке.
– Чуяла неладное, – продолжает принцесса Юкико. И принюхивается, словно и впрямь может учуять во мне чудовище. – Ты не совсем человек.
Я убираю меч в ножны и тихо отвечаю:
– Ты не понимаешь, о чем говоришь.
– Может, и так, но все равно скажу. Ты ведь одна из них, верно? Сирена.
Я молчу, и, похоже, ей этого достаточно. Принцесса ухмыляется, растягивая тонкие губы так сильно, что щеки приподнимаются к глазам.
– Как ты так замаскировалась? – спрашивает она. – Разве такое вообще возможно?
Я скриплю зубами. Как же раздражает, что она смотрит на меня будто на рыбу на крючке. Будто исследует, изучает, но не боится. Юкико приближает ко мне по кругу, пока не оказывается по другую сторону ледяного шпиля.
Я смотрю на нее испепеляюще:
– Кажется, Морская королева сочла это скорее наказанием, чем маскировкой.
– А кража кристалла – твое искупление? – спрашивает принцесса. Все с тем же любопытством и без капли страха. – Каким же преступлением ты заслужила такую кару?
– Прежде всего родилась, – говорю я. – Морская королева не терпит соперничества.
В тот же миг ухмылка слетает с ее губ и на лице отражается нечто новое. Благоговение сменяется потрясением. Удивление – неуверенностью. Любопытство – испугом.
– Ты – это она, – молвит Юкико. – Погибель Принцев.
Еще секунду она выглядит растерянной, а затем от неуверенности не остается и следа. Она улыбается хитро и проницательно.
– И ты не знал?
До меня далеко не сразу доходит, что вопрос задан не мне.
Я резко поворачиваю голову к выходу из купола. К Элиану. На лице его ни единой эмоции, глаза не отрываются от камня в моей руке. Я чувствую, как от щек отливает кровь, сердце в груди замирает. Все вокруг кажется неустойчивым, и только застрявший в горле воздух не сдвинуть с места.
«Я тебе верю».
В голове мелькает жалкая мысль, что, возможно, Элиан ничего не слышал. Но когда наши взгляды встречаются, я знаю, что он знает. Знаю, что он сложил головоломку, которую я так старательно разрушала. И когда он тянется к оружию, я понимаю, что эта ночь закончится кровью.
