Текст книги "Любовь крестоносца"
Автор книги: Александра фон Лоренц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
Соблазнительный запах заполнил всю избу, Радмила села за стол, положила себе полную миску тушеного мяса и налила немного кваса. Жаркое было очень вкусным. Усталость сморила девушку, после хорошей еды приятная слабость распространилась по всему телу
– В баню бы сейчас! Да куда уж, поздно… прилягу – Радмила встала, и, пошатываясь от усталости, легла на лавку, застеленную волчьими шкурами, и мгновенно уснула.
Рано на рассвете ее разбудил скрип двери, чьи-то тяжелые шаги и какое-то-то бряцанье в сенях.
– Ну, кто так входит, без стука! Кого принесло в такую рань? – девушка вспомнила, что забыла запереть дверь изнутри. Обычно к ней в дом так никто не входил, если не считать младшего брата отца.
– Это ты, дядя? – она села, не открывая заспанных глаз, – мог хоть покричать! – В ответ тишина.
Страшная мысль как молния мелькнула в голове. Она быстрым движением вскочила с лавки, ужас охватил ее душу. Первое, что увидела еще сонная девушка, – высокий статный мужчина стоял в дверях. Обнаженный мускулистый торс, грудь перевязана. Это же ее пленник! Глаза девушки округлились – она не верила до этого момента в чудодейственные свойства серого порошка. Это был вовсе не тот полуживой рыцарь, которого она нашла в лесу и притащила на конюшню.
– Не подходи ко мне! Сейчас сюда приедут мой дядя со своим сыном, они мигом с тобой справятся! – испуганно проговорила бедная Радмила первое, что пришло ей на ум. В испуге она схватила со стола кухонный нож, которым нарезала хлеб.
На лице мужчины появилась презрительная улыбка. Он сделал шаг к девушке. Радмила попятилась назад и уперлась в стену. Отступать было больше некуда. Мужчина сделал еще несколько шагов в ее сторону, окидывая свою спасительницу холодным взглядом. Он что-то сказал ей на своем языке.
– Чего ты хочешь? Пить? Вон квас! Можешь поесть тушеного мяса – оно в котелке. Хлеб на столе! – крикнула ему девушка и жестом указала на стол.
Но мужчина подошел еще ближе и быстрым движением схватил ее за тонкое запястье. Радмила зажмурила глаза от боли, хрупкие пальцы разжались, и нож упал на пол. Другой рукой он сжал ее предплечье и прижал к стене. Девушка подняла голову и посмотрела прямо в глаза крестоносцу, стараясь не терять самообладания. Их глаза встретились, ее синие – с его светло-зелеными, цвета молодой листвы. Его взгляд уже не был таким тусклым, как вчера, а, наоборот, надменный и жестокий, блуждал по ее лицу – рыцарь холодно рассматривал ее.
Потом внезапно он освободил ее руки и повернулся к ней спиной. Испуганная Радмила оттолкнула его и побежала к выходу. Она уже протянула руку к задвижке двери, как услышала тяжелый удар. Одного толчка хватило, чтобы ослабевший от лихорадки крестоносец грохнулся на пол. Девушка оглянулась. Раненый лежал неподвижно. По-видимому, он сильно ударился головой об угол стола и потерял сознание.
– А может, он убился? – металась истеричная мысль. – Что же мне делать?
Бедняжка заставила себя подойти к лежащему навзничь мужчине и повернула его голову. На закрытые глаза стекала струйка крови из небольшой ссадины на лбу. Встав на колени, она прижалась ухом к его груди.
– Жив, слава Богам! Просто на время потерял сознание! Но, рано или поздно, он все равно очнется. И что будет? Он такой сильный! – девушка потерла ноющее запястье. – Пусть сначала придет в себя, а там придумаю что-нибудь!
– А что потом? Так и будет жить у меня в доме? Это же может долго продолжаться! – она отвернулась. – Сама виновата! А как его прокормить? Ест он, похоже, хорошо! – девушка посмотрела на массивное тело, лежащее на полу. – Это же что теперь получается? Я буду вынуждена каждый день на охоту ездить, чтобы прокормить этого огромного крестоносца? Ну и глупая же я! – Радмила неожиданно развеселилась, потешаясь над собой и своими дурацкими мыслями. Смеясь, она вышла из избы.
Перед ней стояла проблема. В доме был чужой человек. Не просто чужой человек, а враг. Из-за таких как он, много полегло русских воинов! Пусть он даже сейчас болен. Но всему есть конец. Если выздоровеет, ничем хорошим для нее это не кончится. Все жители окрестностей, включая и Радмилу, знали жестокость рыцарей, и как они поступают с побежденными.
Тяжелые мысли не покидали Радмилу. Впереди ее ждала неизвестность.
Она уже представляла страшные картины будущего. Через некоторое время люди узнают о человеке, которого она вылечила. И естественно, ей этого не простят. Позвать мужчин? Чем это сейчас кончится для нее? А обиженные женихи, которым она в свое время отказала? Им только дай повод. Что сделает она одна против толпы? – девушка пыталась гнать от себя эти темные мысли. – Ладно! Новый день принесет что-нибудь хорошее!
– Ничего, Голуба, как-нибудь все образуется! – Радмила задумчиво расчесывала белую гриву своей лошади. Она часто разговаривала с лошадью, глядя в ее большие умные глаза. Девушка считала, что лошадь понимает ее слова.
– Шалопайка! У тебя одно на уме – порезвиться и получить от меня что-нибудь вкусненького!
«Ничего подобного!» – лошадь обиженно отвернулась.
– А ты что? – девушка подошла к черному коню, – все никак не хочешь, чтобы я расчесала твою гриву? Характер же у тебя! Переживаешь за хозяина? Да? Понимаю! Живой он, твой хозяин!
Ход ее мыслей нарушил лай собак и топот копыт, послышавшийся рядом с ее домом.
«Охотники!» – Радмила в спешке стала зарывать в солому доспехи и одежду, снятую позавчера с рыцаря.
– Радмила! Выходи, красавица! – она услышала знакомые голоса. Трое мужчин на лошадях подъехали к ее избе, один спешился и уже во всю стучал в дверь ее избы.
– Да иду я, иду! Зачем так стучать, дверь и так еле держится! – девушка вышла из конюшни и сделала серьезный вид. Мужчины засмеялись.
– Тебе уже давно пора мужем обзавестись! И хозяйство в порядке было бы. Не гоже тебе, молодой и такой красивой, одной в лесу жить! Кобыла да ты! Не слишком веселая компания!
– Вы приехали, чтобы мне это сказать? – Радмила скрестила руки на груди и гневно посмотрела на мужчин, – я уж сама без вас это решу! Когда и за кого мне выходить замуж!
– Да ладно тебе! Не сердись! Мы к тебе по делу! И ненадолго! – Мужчина, что был постарше, слез с коня и подошел к девушке. – Ты, Радмила, часто охотишься в лесу, я знаю. Скажи мне, девушка, видела ли ты здесь вороного жеребца, ладный такой, на нем попона стеганная, с кольчугой. Крестоносца конь. То ли от дружины отстал, то ли хозяина убили. Мы за этим дьяволом целый день гонялись по лесу, уж совсем было поймали, да этот вороной так Отая лягнул, что тот к вечеру чуть концы не отдал! Нам бы он впрок пошел! Хороший конь и умный, ничего не скажешь!
– Нет! Не видала! – ловко соврала Радмила и потупила взор, – очень надо мне жеребцов ловить! Мне свою Голубу бы прокормить!
– Не сердись, Радмила! Не видела – так и скажи! – пожилой мужчина забрался на своего коня. – Тогда будь здорова! ― трое всадников развернули своих коней и поскакали в лес.
– Вот и началось… Надо что-то делать, так дальше жить нельзя! Зачем мне все эти неприятности! Может, полежит денек-другой, и пусть едет куда хочет! Я как-нибудь защищу себя! – мысли путались в голове у девушки.
Радмила принесла в дом охапку дров – нетопленная целый день печка уже начала остывать. Мужчина уже очнулся к этому времени и, перевернувшись на бок, пытался подняться.
Но, по-видимому, от сильного удара кружилась голова, и встать у него никак не получалось! Немец злобно поглядывал в сторону девушки и что-то говорил, судя по интонациям – какие-то свои ругательства. Радмила протянула ему руку.
– И совсем не грозный! Да что ты там ругаешься, на своем непонятном языке? Думаешь, я понимаю? Как я тебя толкнула, что ли? А посмотри на мою руку! Она вся синяя! – Радмила задрала рукав и продемонстрировала рыцарю следы его пальцев, – так-то ты меня отблагодарил!
– Ладно, давай встанем! Иди, ложись на лежанку! – Она помогла больному забраться на теплую лежанку. Сама решила приготовить завтрак. Испекла блинов, разогрела вчерашнее мясо. Усевшись за стол, она вдруг почувствовала на спине его взгляд.
«Есть, наверное, хочет», – девушка подцепила ложкой кусок мяса и поднесла ко рту мужчины.
– На! Поешь! – но мужчина гордо отвернулся.
– Не хочешь – и не надо! Мне больше достанется! – Она села на лавку возле стола и стала неторопливо есть. Рыцарь старался не смотреть на нее, но было заметно, что на самом деле он очень голоден.
– Что же я издеваюсь над ним! Это низко! – Она положила мясо в чистую миску, рядом положила несколько блинов и протянула рыцарю.
– Я тебя не собираюсь долго уговаривать! Надоели мне упрямцы – и ты, и твоя лошадь! И я не буду нянчиться с тобой! Не станешь есть? Тогда я больше не предложу! – сказала Радмила тоном, который не терпит возражений.
Мужчина не понял ни слова, но уловил жесткие нотки ее голоса. Он взял миску из ее рук и стал медленно, еле сдерживаясь, есть тушеное мясо, отведя в сторону взгляд.
– Сбила я с тебя спесь! Правильно! Нечего гордиться! – девушка протянула ему кусок хлеба.
– На! Выпей! – Она поднесла к его губам кружку с квасом. Мужчина стал жадно пить квас, так и не поднимая взгляда.
– Ты же так целое ведро выпьешь! Куда в тебя столько входит? – Радмилу вся это стало забавлять. Такой сильный и могучий, и в тоже время такой беспомощный!
– Интересно, как подействовало матушкино снадобье? – Радмила приподняла повязку, которая уже почти сползла. Воспаление возле раны стало значительно меньше. – Через месяц будет совершенно здоров! – поставила диагноз Радмила, восхищенная таким чудесным исцелением. Почувствовала на себе его взгляд и оглянулась. Крестоносец зло глядел на нее.
– Похоже, благодарность не входит в число твоих добродетелей! – она с укором посмотрела в лицо рыцарю. В ответ получила еще один испепеляющий взгляд.
– Если будешь смотреть на меня с такой злобой, Голуба выволочет обратно в лес! Там волки быстро найдут тебе применение! – обозлилась девушка.
Рассерженная, она вышла из избы, громко хлопнув дверью.
Вечером того же дня сильный стук в двери нарушил тишину. Радмила как раз управилась и собиралась ложиться спать.
– Что за день такой сегодня? Ужас! То конем интересовались, а сейчас чего? Рыцарь! Надо быстрее закрыть его!
– Подождите! Я оденусь! – Радмила впопыхах начала набрасывать на лежащего мужчину все шкуры, которые у нее были. Она как раз успела накинуть последнее одеяло, как в дом зашел гость, не дожидаясь приглашения. Это был древний старец. Его белые, как снег волосы падали на плечи, длинная седая борода доходила до пояса. С ним был деревянный посох со странными надписями, смысл которых знал только он один. Его светло-голубые, выцветшие от старости глаза с теплотой смотрели на девушку. Старик Земибор был колдун. Его прошлое, как собственно и настоящее, было покрыто тайной. Он жил в лесах. Где – точно никто не знал. Иногда заходил в деревни, даже в Пскове о нем знали. Предсказывал будущее, снимал различные сглазы, порчи и никогда ничего не брал за свои услуги. Потом исчезал. Поиски его жилища обычно ни к чему не приводили.
– Вечер добрый, Радмила, что-то давненько мы с тобой не встречались! Думаю, дай проведаю, как ты там? Жива ли, здорова. Баяна просила присматривать, плохое от тебя отводить. Живешь тут одна! Всякое может случиться!
– Дедушка Земибор! Это ты! – Радмила бросилась на шею старику. – Я уже думала, что тебя больше нет! Набеги! Столько людей погибло!
– Да полно тебе, дочка! Кому нужен дряхлый старик? – колдун лукаво улыбнулся, – да и не время еще мне. Вот посижу у тебя немного, да и пойду дальше…
– Как? Время позднее! Темень-то, какая! Звери.
– Звери? – старик засмеялся.
Кто-то из охотников рассказывал, что видел неоднократно старого колдуна в сопровождении огромного бурого медведя. Старик присел за стол, поставив в сторонку свой посох.
– А чем ты тут занимаешься, девочка? – старик перевел свой понимающий взгляд в сторону рыцаря, закрытого кучей шкур. Улыбка озарила его морщинистое лицо.
– Да так, решила шкуры перебрать… моль побила некоторые, – Радмила подошла к печи и стала к старику спиной, чтобы тот не видел краски на ее лице. И что там говорить, старика обмануть было невозможно.
– Шкуры, говоришь? – колдун усмехнулся, – зачем, дочка, старика обманываешь? Или тебя Баяна не научила, что старшим нельзя врать?
– Дедушка Земибор, – красная как рак, Радмила повернулась к нему. – Прости меня, не знаю, что и сказать!
– А ты говори, а я послушаю, – старик оперся руками на свой посох.
Радмила, сгорая от стыда, рассказала старому колдуну все от начала до конца. Старик Земибор, дослушав до конца рассказ девушки, еще долго молчал, задумчиво поглаживая бороду.
– Что молчишь, дедушка? – Радмила с мольбой смотрела на колдуна.
– Вот что я тебе скажу, Радмила, судьбу ты свою не в силах изменить. Оставлю я тебе своего помощника, – старик встал, толкнул посохом дверь и издал какой-то резкий гортанный звук.
И из темноты в открытую дверь важно зашел черный ворон, громко каркая и озираясь по сторонам.
– Это – марун. Он будет у тебя жить. Если у тебя будут неприятности, просто дай ему прядь своих волос, а дальше он сам все знает. Когда ворон будет у меня с прядью твоих волос, я буду знать, что ты в беде и смогу тебе помочь.
– А теперь угощай гостя, – старик уселся к столу. – Да скинь шкуры, а то задохнется.
Девушка подчинилась, сдвинула тяжелый ворох с лица раненого.
– Я сейчас, быстренько, – девушка быстро накрыла стол скатеркой и поставила тушеное мясо, соленые грибы, квашеную капусту, нарезала хлеб. Старик поел, покормил ворона, поблагодарил молодую хозяйку и направился к выходу.
– До скорой встречи, Радмила, – и исчез в дверном проеме.
Радмила хотела попрощаться, но не успела она открыть рот, как где-то недалеко от дома послышался медвежий рев. Девушка выбежала из избы и увидела, как из леса выбежал на задних лапах большущий медведь и остановился возле старика. Вскоре они оба скрылись за темными елями.
Тем временем ворон уже успел освоиться. Он облюбовал старый сундук. Радмила наконец пришла в себя, немного успокоившись после всех этих событий. Старик так ей не сказал ничего конкретного.
– Почему он не дал мне совета? Не захотел? Что-то здесь не так! А пленник-то мой, кажется, все понимает, даже не пошевелился! – Радмила снимала шкуры одна за другой.
Мужчина крепко спал. Веки его чуть подрагивали. Девушка стала внимательнее всматриваться в черты лица рыцаря. Во сне его лицо казалось таким безмятежным, спокойным и добрым, даже не верилось, что такие же, как он, наводили ужас на Псков и Изборск.
Какой же он красивый! Представляю, сколько девушек по нему сохнет! Интересно, сколько ему лет? На вид не больше тридцати. Откуда он? Говорят, что они все родом из Германии, и что они дали обет безбрачия и бедности. Врут, наверно!
Вдруг неожиданно раскрылась дверь, Радмила даже подскочила от испуга. Но это оказался всего лишь ветер.
– Нет! Так жить нельзя! Вздрагивать от каждого шороха! Скоро он выздоровеет и пусть едет, куда сочтет нужным. Но я глумиться над собой не позволю!
Утром следующего дня Радмила проснулась совсем разбитая. Она совершенно не выспалась. Этот страшный кашель не давал ей спать всю ночь! Казалось, что от него вся изба сотрясается. Лучше бы она ушла спать на сеновал. Ей снились такие прекрасные сны, ее мать, отец, беззаботное, радостное детство, какие-то другие прекрасные события, которых не было в яви. Как жаль, что это был сон. Радмила потерла глаза и сладко потянулась. За окном уже птицы пели песни весеннему солнышку. Она открыла сонные глаза. Странно, но его не было в доме.
– Он, наверно, уехал! Боги меня услышали! – обрадовалась она.
Черный ворон, которого ей оставил старик Земибор, уже переместился на полку и наблюдал сверху за Радмилой, посматривая на нее то одним, то другим глазом.
Радмила заново растопила печь – надо было приготовить что-нибудь горячее. Она вчера толком так и не поела из-за всех этих приключений и неожиданных гостей. У нее еще с осени остались сушеные и соленые грибы, довольно приличные запасы разных круп, в погребе стояла большая дубовая бочка моченых яблок. Было, как протянуть до урожаев. Жалко, что у нее нет коровы. Денег у Радмилы сейчас не было. Да даже если бы и были, кто ей продаст кормилицу? И вообще не о чем говорить, почти всю скотину у сельских жителей угнали крестоносцы. Раньше им с матерью за лечение платили деньгами, это обычно были горожане или проезжие купцы. Радмила, когда у нее появлялись деньги, ездила на ярмарки и покупала себе одежду. Она так любила красивые яркие наряды, ленты, платки, бусы. У нее было несколько красивых сарафанов и новых вышитых рубашек, но она их берегла для важного случая, дома никогда не одевала. Да и зачем, кто ее тут видит. Если уезжала на охоту, то всегда надевала мужскую одежду, которую специально сшила себе для поездок на лошади. Местные мужчины осуждали ее манеру одеваться, но она не обращала на них внимание. Еще у Радмилы был очень красивый и дорогой убор – венец из византийской парчи, принятый ее матерью от какого-то купца в качестве платы за лечение. Расшитый золотыми нитями, он искрился и переливался на солнце. Она его одевала всего раз, когда ездила в Псков с дядькой за покупками. Поездка была дальняя, но она стоила того. Какие завистливые взгляды были у псковских девушек! Она тогда себя чувствовала по меньшей мере княжной.
Растопив печь, Радмила сварила грибную похлебку из сушеных боровиков. Сегодняшний день был распределен таким образом: сейчас она хорошо поест, накормит и напоит кобылу, и они с Голубой отправятся проведать местных жителей. Она нарядно оденется, заплетет косу, завяжет ее яркой лентой. Надо же себя как-то подбодрить! Жизнь налаживается! Говорят, князь Александр одержал большую победу над немецкими рыцарями. Еще говорят, что он молод и хорош собой. Если бы Новгород был не так далеко! Она бы съездила, хоть краем глаза посмотрела бы на спасителя!
Девушка сходила к ручью за водой. У нее еще был возле дома колодец, но она им редко пользовалась. Вода в ручье была кристально чистая и приятная на вкус. Волосы после нее становились как шелк. Ручей был ледяной даже летом. Мать говорила, что вода в нем не простая – она исцеляет тело и укрепляет дух. Она называла его «Сварогов ручей». Двери конюшни были распахнуты.
– Забрал своего коня и уехал! – подумала Радмила. Она зашла в конюшню и чуть не выронила ведра. Рыцарь никуда не уезжал. Он был здесь – стоял на коленях, руки его соприкасались ладонями на уровне груди, голова опущена. Какие-то монотонные фразы чужого языка. Он был настолько поглощен молитвой, что и не обратил внимания на вошедшую девушку. Радмила опустила ведра с водой.
– Что он делает? Молится, что ли, своему богу? Почти совсем как наши христиане! – она вспомнила молящегося отца.
– Я не собираюсь ждать, пока он закончит! Напою лошадей! Меня еще сегодня ждут дела! Пусть молится сколько хочет! А потом уезжает! Я уеду раньше. Пусть забирает все, что вздумает. Брать все равно нечего! Даже, если весь дом вверх ногами перевернуть! – Радмила про себя посмеялась.
Она покормила лошадей и пошла собираться в дорогу. Рыцарь по-прежнему пор молился, не поднимаясь с колен.
– Он еще здесь? Надеюсь, к вечеру его уже не будет, – девушка забралась на свою кобылу, устроилась поудобнее в седле‚ и поскакала лесом в сторону села.
Она долго ехала по лесной тропинке. Хотелось побыстрее добраться до села, ей не терпелось встретиться с людьми, узнать, как они сейчас живут, послушать, что расскажут. Наконец она выбралась из леса.
– Быстрей, Голуба! Что же ты так плетешься! То тебя остановить невозможно, то ты еле скачешь! – Радмила посмотрела вдаль, какое-то-то нехорошее чувство закралось в сердце. Она почувствовала в горле комок.
– Где же село?! Здесь было столько домов! – это повергло ее в ужас, что-то заледенело в груди Радмилы и стало опускаться ниже и ниже.
Вдалеке виднелись темные развалины. Это были избы, сгоревшие полностью или не до конца, точнее то, что от них осталось. Возле некоторых наблюдалось некоторое движение.
– Вперед, Голуба! Почему ты так упрямишься! – взволнованная девушка поторопила лошадь. Из полусгоревшей избы вышла женщина в разорванной душегрейке, с маленьким ребенком на руках. Ему было около двух лет; он плакал и отчаянно бил мать своими маленькими кулачками!
Ей вроде бы было знакомо ее лицо, но она никак не могла вспомнить эту женщину.
– Ты ли это, Марьяна?
Она постаралась вспомнить эту женщину. Когда-то она была красивая, пышная телом. А сейчас перед ней стояла тень. Под глазами были темные круги. Впавшие щеки. Ей было то всего двадцать два года, а можно было подумать, что все сорок. И мужа ее она тоже хорошо знала. Веселый, озорной, он даже к ней сватался года четыре назад, но мать была против. Радмила в ту пору была очень молоденькая, и меньше всего думала о замужестве. Долго парень тогда ее обхаживал – то полевых цветов положит под окно, то корзину ягод соберет.
– Успеешь еще хомут на себя надеть, как детишки пойдут, так твоя вольная жизнь и кончится! Сплошная пахота с утра до ночи, погоди, не торопись! Такого себе жениха отхватишь, все девки от зависти лопнут! – мать считала, что он не пара Радмиле.
Сколько Марьяна слез пролила, одной ей это было известно. Тогда она возненавидела Радмилу и долго с ней еще не здоровалась, сплетни стала распускать, под крыльцо разные гадости подбрасывала. Явор – так звали парня, всегда нравился Марьяне, и не только ей, а еще многим девушкам. Здоровый и крепкий, он даже один раз на спор поднял молодого бычка, пудов под восемь весом. Ему говорили, не надо, мол, живот надорвешь, а тот хоть бы хны. Парень не стал долго горевать после окончательного отказа матери Радмилы. Через полгода примерно он женился на Марьяне. Каким-то образом ей все же удалось его на себе женить. Вскоре у нее родилась дочь, а следом – сын. Ее ревность была настолько сильна, что даже после замужества, она, будучи на сносях, наотрез отказалась позвать старую Баяну принимать роды. Пришлось позвать повитуху из соседнего села, но та не имела большого опыта, в результате дочь Марьяны еле спасли, да и Марьяне тоже не сладко пришлось, только через месяц после родов оправилась.
– Ты меня уже не узнаешь, Радмила. Неужели я так изменилась? ― Марьяна прижала к себе плачущего сына.
Радмила даже не знала, что ей ответить.
– А где твой муж и дочь? – тихо спросила она.
Марьяна в ответ закрыла ладонью лицо и зарыдала.
– Их больше нет! Я успела спрятать сына в погреб, когда они пришли! Эти нелюди! Хотела спрятать Ждану, но не успела… а Явор… Он… – рыданья прервали ее голос.
Радмила спрыгнула с лошади и подбежала к молодой женщине, обняла ее, гладила по спине.
– Марьяна! Ну, не плачь, милая! Их уже не вернешь! Я понимаю твое горе! У тебя еще сын.
– Что ты понимаешь! Тебе не надо ни ком заботится! – женщина отстранилась, не прекращая рыдания – у нее уже начиналась истерика. – У тебя нет детей и мужа! Ты не представляешь, что такое потерять ребенка! Мой сын… Мне его даже нечем накормить! У меня нет молока! А он этого не понимает…кричит и кричит!
– Да. Не представляю. Марьяна, хочешь, поехали ко мне жить. У меня есть коза! В лесах еще полно дичи! Мы бы с тобой справились. Я одна, конечно, не смогу, вдвоем можно попробовать.
– Спасибо тебе, Радмила, я подумаю. Хорошо? – несчастная женщина стала понемногу успокаиваться, – не хочется дом бросать, понимаешь? Мне иногда помогают. Какая с меня охотница, курицу не могу зарубить! Но я подумаю.
– Тогда я поеду. Ну, ты держись! – Радмила забралась на лошадь, мысленно проклиная длинный сарафан.
– И тебе удачно добраться! – Марьяна горько смотрела в след своей бывшей сопернице. – Какая же она удалая, не то, что я, – женщина тяжело вздохнула и пошла к своему обгорелому дому, которым она раньше так гордилась.
Радмила уже подъезжала к своему подворью. Она не стала спрашивать Марьяну про остальных погорельцев. И так было все ясно – треть села сгорела. А она лечила этого рыцаря! Девушка начала себя ненавидеть. Она уговорит Марьяну, вдвоем все-таки веселее. Марьяна бы ей помогала, она хорошая хозяйка и дом у нее всегда был в порядке. Неплохая жена была она Явору. Характер, правда, не простой, но что им уже делить?
Дверь ее избы была открыта. Она же ее закрывала на засов. Радмила очень удивилась – она думала, что крестоносец уехал.
Девушка быстро вошла в избу. Рыцарь по-прежнему был в ее доме. Он сидел посреди избы спиной к выходу и, начищая какой-то продолговатый предмет, напевал себе под нос незнакомую песню, при этом ужасно фальшивя. Ах, это он нашел старый заржавевший меч ее погибшего брата. Радмила никогда его не трогала, он был тяжел для женских рук, и поэтому не представлял для нее никакого интереса. А это что за дела! Он мылся, в избе кругом стояли лужи воды! Радмила посмотрела на его чистые волосы цвета спелой пшеницы – раньше она не могла толком определить их оттенок, так они были испачканы кровью.
Она швырнула свой кафтанчик на скамью. Мужчина прекратил свое пение и повернулся вполоборота. Окинул ее быстрым взглядом, опять начал чистить меч и напевать другую, еще более неприятную для Радмилы песню.
– Чувствует себя повелителем! – Радмила подошла к столу. Сожженный дом Марьяны стоял перед глазами.
– Уходи ты, наконец, из моего дома! Я вылечила тебя, и довольно! – сказала девушка и, чтобы как-то объяснить свое недовольство, топнула ногой в лужу. Брызги разлетелись во все стороны перед самым лицом рыцаря, который уже перестал и петь, и чистить меч. И теперь с безразличным спокойствием наблюдал за Радмилой. Ворон на полке громко закаркал, распустил крылья, как будто тоже выражал свое недовольство происходящим.
– Еще и не выгонишь! Весь дом превратил в болото! Чистюля! И не собирается никуда уезжать! Еще одна ночь такого ужаса, и я сама сбегу отсюда! Пойду спать на сеновал! – Радмила собрала в охапку одеяло, пару шкур, одежду и вышла, закрыв за собой дверь.
– Голуба, ты уже сама зашла, не дождалась! А я сегодня ночую с тобой, ты, наверно, будешь рада! – Радмила прикрыла двери, подошла к своей лошади и обняла ее за шею.
Было еще не темно, но девушка решила лечь пораньше, чтобы выспаться хотя бы этой ночью. За стеной не прекращалось ужасное пение.
Да это какой-то певчий, а не воин! Надо было захватить еще шерстяной платок!
Она стала готовить себе постель в углу, на сене, расстелила шкуры. В конюшне было тепло. Лошади нагрели небольшое помещение теплом своих больших тел. Радмила сняла свой выходной наряд и бережно положила на чистую сухую траву, затем надела длинную рубаху из грубого льна и легла, накрывшись сверху одеялом.
Она крепко спала, когда сквозь сон послышался мужской голос:
– Есть тут кто живой? – раздался низкий незнакомый голос уже где-то рядом. Радмила закуталась в одеяло – ей больше нечего было накинуть, и вышла. Голос принадлежал молодому мужчине, сидевшему на рыжей лошади. Он был богато одет, как и другой, совсем молодой парень. Они были похожи. Это явно были братья
– Здравствуй, красивая! Мы тут проезжали по лесу, смотрим – свежие следы, вот и подумали, куда же они ведут? Глянь – вот и изба виднеется. Может, примешь путников?
– Только рассвет начался, а вы уже по лесу разъезжаете! – Радмила не имела никакого желания разговаривать с незнакомцами.
– Спать хочешь, девица? Так ты ложись, а мы тебя согреем! – они, смеясь, переглянулись.
– А может, тебя уже кто-нибудь греет? А? Что-то ты негостеприимная! – мужчина неприятно ухмыльнулся.
– Езжайте, откуда приехали! Если нашли дорогу к моему дому, значит, и назад найдете! – Радмила уже было направилась обратно в конюшню.
Незваные гости вовсе не собирались возвращаться. Они слезли со своих лошадей и нахально рассматривали девушку.
– Смотри-ка! А она ничего! Пойдет! Как тебе? – мужчина, что был лидером, вопросительно посмотрел на своего спутника. Тот только кивал головой и смотрел на девушку с вожделением, слегка приоткрыв рот. Он напоминал слабоумного.
– А ты нам не груби! Язычок-то можно и подрезать! Кому ты такая потом нужна будешь? Давай-ка с нами по-ласковому. Мы парни неплохие. Позабавимся малек, и уедем.
Радмила уже поняла, что им нужно. Она сразу заметила, что их богатая одежда была, как будто с другого плеча, и сшита на более крупных людей. Разбойники! Ее сердце бешено застучало. Она бросилась в конюшню, хотела задвинуть засов, но разбойник опередил ее. Голуба, почувствовав неладное, нервно заржала. Ее настроение передалось вороному жеребцу. Он подал свой мощный голос и поднялся на дыбы. Еще немного – и он сорвется с привязи и разнесет весь загон.
Сильные руки схватили девушку за лодыжки и поволокли. Рубаха совсем задралась, обнажая стройные ноги и ягодицы. Радмила пыталась ухватиться за что-нибудь, но в руках оставались только пучки травы. Ее усилия были бесполезны, хотя она и сопротивлялась как могла.
– Хорошая девка, только худовата немного! Помогай, чего стоишь. Вали ее на спину и стаскивай одежду! Быстрее! – крикнул дурачку старший разбойник. Слабоумный послушно выполнил приказ. Бедная девушка царапалась и отбивалась. Справиться с двумя мужчинами было невозможно.
Их это только еще сильнее раззадорило. Идиот крепко держал ее сзади за локти и издавал нечленораздельные звуки, сродни ликованию. Волосатые руки уже грубо мяли ее нежную грудь.
– Ай‚ хороша-то как! Совсем молодая… Как я соскучился по девичьим сиськам…сладенькие! – елейным голосом приговаривал разбойник
Радмила с ужасом наблюдала, как он полез в штаны. Лучше бы он ее убил! Он склонился над ней, возбужденно дыша. Его зловонное дыхание обдавало лицо. Радмила укусила его за мочку уха. Тот сразу резко схватился за покалеченное ухо, кровь потекла между пальцев.
– Ах ты, дрянь! Значит, не хочешь по-хорошему? – его лицо исказилось, и он размахнулся.
Тем временем Ульрих закончил свою работу и устроился на лежанке. Все лавки в этом доме оказались для него слишком узкими и скрипели. Ему не спалось. Сильный кашель душил его всю ночь, выворачивал наизнанку – простыл, видимо, когда промокший лежал без сознания в лесу. Еще эта чертова ворона все время каркает, не дает уснуть. Девчонка устроила такой скандал. И из-за чего? Он всего лишь помылся! Не ходить же ему грязным! Не повезет кому-то с женой! Сварила какие-то помои. Он даже бы своей лошади такое варево не предложил. И никакого уважения к оружию! Надо же было умудриться довести неплохой меч до такого состояния! Вбила себе в голову, что он собирается ее изнасиловать! Ему стало смешно. Шесть лет, которые он провел в ордене, полностью изменили его образ жизни, его характер, закалили тело. За эти годы он из юноши превратился в мужчину с железной волей, управляющим своими чувствами и потребностями. Сейчас все его мысли были направлены только на служение Богу и Ордену. Он считал, что братья Ордена выполняют очень важную миссию. Сражаясь с язычниками и другими иноверцами, они просвещают население и несут ему истинную веру Христа. Правда, с годами он стал замечать подлинные цели гохмейстера ордена и епископов. Это была обычная экспансия, проще говоря, захват земель и грабеж.
