Текст книги "Муниципальная ведьма - 2 (СИ)"
Автор книги: Александра Брагинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
– Тут кое-что другое, – я взяла инициативу в свои руки. – У нас к вам есть несколько вопросов.
– Наркотики мы не продаём даже уважаемым посетителям, а девочки выступают, начиная с полуночи. Мужского стриптиза нет, разве что иногда на банкетах, за отдельную плату. И тоже ночью.
– Спасибо. А теперь мои вопросы. Как ваши официантки добираются домой?
Халдей вопросительно посмотрел на Бубнового, тот кивнул, мол, отвечай и не выделывайся.
– Не знаю. Дневная смена заканчивается в десять, ночная – в семь утра. Транспорт ходит. При чём тут я?
– Ресторан работает круглосуточно?
– Не совсем. В шесть мы провожаем последних ночных посетителей, и снова открываемся в одиннадцать. Выходит, с одиннадцати до шести мы открыты. А персонал приходит к десяти, и уходит в семь. Кроме охраны, разумеется. Эти, действительно, дежурят круглосуточно. Сменяются в шесть вечера. Вас что-нибудь ещё интересует, сударыня?
Пока я говорила с халдеем, официантка, стоявшая у него за спиной, время от времени вертела попой, причём эти жесты явно адресовались мне. Юра уставился на неё, выкатив глаза, Мешок и Бубновый, при появлении халдея развернувшие свои стулья спинками к столу, хоть и видели странные телодвижения, но никак не реагировали. Через некоторое время девица не выдержала и, досадливо скривившись, расстегнула блузку и продемонстрировала мне свой довольно скромный лифчик. Когда я не поняла и этого, она схватила себя за груди и начала их страстно мять, облизывая при этом губы и изображая на лице неземное блаженство.
Юра застонал, Бубновый покраснел и отвернулся, а Мешок невозмутимо продолжал смотреть на халдея, делая вид, что ничего не замечает. Зато я, наконец, поняла, что она мне хочет всем этим сказать. ‘Булками у нас шевелят танцовщицы’, как она сказала Бубновому, то есть, стриптизёрши. А когда я не поняла, что означает её шевеление булками, показала пародию на стриптиз. Что ж, милая девушка, спасибо за подсказку. Независимо от дальнейшего большие чаевые ты сегодня заработала.
– Меня ещё интересует, когда приходят и уходят ваши стриптизёрши, – заявила я.
– У нас они называются танцовщицами, потому что понимаете, сударыня, тут всё дело в разных лицензиях, и поэтому…
Его глазки боязливо забегали, и это заметила не только я.
– Не увиливай, – процедил сквозь зубы Мешок. – Когда приходят и когда уходят, ну? Будешь отвечать? Или хочешь в мешок, с моста, и концы в воду?
– Стриптиз начинается не раньше двенадцати. От четверти до половины первого. В три часа – финиш. Посетители к этому времени так упиваются, что им уже не до эротических танцев. Но на всякий случай одна или две танцовщицы, по графику, остаются до утра. Мало ли, вдруг понадобятся. Мы заботимся о посетителях!
– Молодцы! – похвалила я. – Как стриптизёрши, которые уходят в начале четвёртого, добираются домой?
– У них у всех есть машины, сударыня. Причём дорогие! Они очень хорошо зарабатывают, вы бы видели, какие купюры им в трусики суют! – в его голосе отчётливо слышалась зависть.
– Месяц назад, одна из них…
– Елена Михайловна, он уже давно просёк, о чём идёт базар, – прервал меня Бубновый. – Ну, давай, халдей, трави! Не за язык же тебя тянуть. Хотя, если хочешь, могу и потянуть. Тогда потом будешь жестами рассказывать!
– Как уже изволила сказать уважаемая Елена Михайловна, что-то произошло примерно так с месяц назад. К нам пришли полицейские, – халдей достал откуда-то платок и вытер пот, хотя мощные кондиционеры поддерживали нормальную температуру.
– Что за менты? Откуда? – Бубновый взялся вести допрос сам, а я не возражала, у него получалось лучше.
– Обычные. Те, что у нас постоянно пасутся. Из райотдела.
– И что им было надо?
– Допрашивали танцовщиц. Не подвезла ли одна из них кого-то постороннего по дороге домой.
– И что? Подвозила?
– Не знаю, Игорь Валентинович. Перед этим нам позвонили от Кареты, сказали, чтобы девушки не признавались, даже если что-то такое и было. Ну, я девушкам так и передал.
– Кто тебе звонил?
– Тот, что всегда. Шаша.
– А, понятно, Сашка Шепелявый. Менты что-то говорили, зачем ищут?
– Говорили, но я толком не понял. Они якобы ведут на фиг им не нужное очень нежное расследование. Для меня это, уж простите, просто набор слов.
– Значит, так, халдей, сделаешь вот что. Прямо сейчас обзваниваешь своих шалав, и узнаёшь, не было ли у одной из них месяц назад странного пассажира. Вопросы есть? Лучше, чтоб их не было. Тебе лучше.
– Но Шаша сказал…
– Делай, что тебе сказано. Мы здесь, а Шашка Шепелявый где-то далеко. Исполняй, если жить хочешь!
Халдей ушёл, точнее, убежал. Мешок позвонил Шашке и приказал ему расспросить халдеев в каждом из заведений под ‘крышей’ Кареты, то есть, моего отца. Я удивилась, мне казалось, что Мешок и Бубновый – обычные торпеды, а они вот отдают приказы, и их приказы исполняются. Я подумала, что при случае нужно будет уточнить у отца, какой у них статус в бригаде.
Через полчаса мы покинули ‘Лилию’. Выяснилось, что ни в одном ресторане или ночном клубе из тех, которым ‘покровительствовал’ мой отец, никто не подвозил странную женщину, завёрнутую в скатерть и с раной на ноге. Я уточнила у Мешка, можно ли этому верить. Тот зловеще улыбнулся, и заявил ‘можно, нам не врут’. В итоге полностью довольной осталась только ‘наша’ официантка. Наверно, можно было дать чаевых и поменьше, но я, расстроенная неудачей в своих поисках, не была склонна к экономии по мелочам.
***
Должно быть, выглядела я ужасно, раз даже Юра простил все обиды и попытался утешить, напомнив, что отрицательный результат – это тоже результат. В ответ жутко захотелось отвесить ему затрещину, но я сдержалась, хоть и с трудом.
– Ребята, а кто ещё, кроме стриптизёрш, возвращается с работы далеко заполночь? Обмозгуйте, вы же умные! – попросила я.
– Нормальные люди по ночам дома сидят, а не на машинах по городу раскатывают, – глубокомысленно заявил Бубновый.
– Но и ненормальных много, – высказался Мешок. – Братва по своим делам часто ночью ездит. Вон, Бубновый не даст соврать, сколько мы с ним километража намотали по темноте!
– Да что ты гонишь! Елена Михайловна ищет одинокую бабу на тачке. Братва тут вообще не при делах. А я вот вспомнил, у меня сосед в какой-то фирме пашет, так его могут вызвать на работу в любое время, и ночью тоже.
– Он что, киллер?
– Разве что для своей печени. Бухает по чёрному. А фирма – барыжная.
– Какая? – не понял Юра.
– Барыги – это перекупщики, – пояснила я. – Чаще всего краденого, но необязательно. Бывает, что и просто спекулируют. Короче говоря, коммерческие посредники.
– Разве это короче, чем барыги? – удивился Бубновый.
– В Англии коммерческие посредники – уважаемые люди, – сообщил Юра.
– У нас – тоже. В определённых кругах, – туманно ответила я.
– А у меня батя пашет на заводе, – Мешок был разговорчивее обычного, потому что мы стояли, а не ехали. – Давно там пашет. Так вот, раньше у него бывали авралы и сверхурочные. Мог домой и в два часа вернуться, и в три. Только сейчас заводы почти стоят, какие там авралы? Батя всего три дня в неделю на работу ходит. Да и платят там так, что тачку можно купить только садовую. Батя вон всю жизнь мечтал, а не мог на неё заработать. Я, когда к Карете прибился, немного бабла поднакопил, и подарил ему. Теперь они с мамой на ‘Мерсе’ рассекают. Но всё равно недовольны, что я на завод не пошёл.
– Да кому это интересно? – возопил Бубновый. – Ты мне лучше вот что скажи. Если менты по заданию Юр Николаича допросили кабацких шалав, наверняка же они проверили и все эти заводские авралы. Юр Николаич не лажает, всё учёл. Но не нашёл нужную бабу. Так вот, смотри. Шепелявый приказал всем шалавам говорить, что они не при делах. Почему?
– Не понимаешь? Да потому что среди них есть и мигрантки без регистрации, и несовершеннолетние, и наркуши, и хрен знает, кто ещё. А некоторые вообще без документов. Кому надо, чтобы к ним менты присматривались?
– Вот именно! – Бубновый торжествовал. – На кабаках люди Нежного обломались, но с чего бы им обломаться на каком-то зав складом у барыг? Или на работягах с завода? Им-то чего отнекиваться? А раз облом, значит, баба непростая. Шалава кабацкая – вот самое то, что ищет Елена Михайловна.
– Так ни одна же не призналась! Или это не они, или нам её не расколоть. Что в лоб, что по лбу, один хрен.
– Вот знаешь, Мешок, рожа у тебя умная, а голова – пустая. Мы же кого проверили? Шалав из кабаков, где ‘крыша’ – мы! А что, Карета все городские кабаки подмял? Да хрен там! Про Марио забыл?
– Кто такой Марио? – осведомилась я.
– Есть один такой, – пояснил Мешок. – Был сутенёром, потом поднялся, сейчас несколько вшивых кабаков держит. Они с той же ‘Лилией’ и рядом не стояли. Карета с ним не враждует, но и не дружит особо. Да и вообще, какой-то неприятный тип, скользкий. Всегда готов подлянку какую-нибудь сделать. Ничего, рано или поздно сделает не тому, и тогда в мешок, с моста, и концы в воду.
– Зачастил ты о мостах, – отметила я. – У нас и мостов-то в городе нет, чтоб над водой.
– Ну, да. Говорят, какая-то ведьма в мэрии так наколдовала, что вода исчезла не только под мостами, но и в водопроводе, – нагло ухмыльнулся Мешок.
– Так что с этим Марио? Реально попросить его о помощи? Или самим поехать и допросить девиц из его заведений?
– Нет, Елена Михайловна, так нельзя! – всполошился Бубновый. – Если мы туда припрёмся без разрешения ‘крыши’, это – наезд! Марио тоже чем-то нехорошим ответит. А Карете сейчас только громких разборок не хватало. Да и просить его ни о чём нельзя. Не наш уровень. С ним должен Карета базарить, а не мы.
– Погоди, есть одна идея, – оживился Мешок.
Он достал телефон и позвонил Шепелявому. Разговор у них шёл на такой отборной фене, что я понимала только нецензурные слова, а Юра заявил, что китайский язык, которому его безуспешно обучают в английском интернате, уже не кажется настолько чужим. Наконец, Мешок спрятал телефон, завёл мотор и поехал.
– Шепелявый забил для нас стрелку с человеком Марио, – пояснил он нам. – Он в одном из их кабаков, уже ждёт. Это некий Кошкодёр, занимается кабаками, вроде как Шепелявый у нас. Говорит, доверять ему нельзя, так что на стрелку я пойду один.
– Ты гонишь! – категорически заявил Бубновый. – Не может быть такого погоняла! Разве что у какого-нибудь опущенного! Это же надо, он что, кошек дерёт?
– В каком смысле? – заинтересовался Юра. – Зоофилия, что ли?
– Помолчи, – посоветовала я. – А то уроют за такие предположения.
– Не, ну, в натуре! – расходился всё сильнее Бубновый. – С опущенными иметь дело западло!
– Да успокойся ты! – прикрикнул на него Мешок. – Это он кошек, а не они его! Не опущенный! Марио, каким бы мутным он ни был, никогда не поставит петуха на кабаки.
– Ты так хорошо знаешь Марио? А вдруг это подстава?
– Вот и увидим, – по философски завершил диспут наш водитель. – Приехали.
Он припарковал машину на стоянке, и нас мгновенно окружили четверо мужчин, без сомнения, бандитов. Все мускулистые, со злобными лицами под короткой стрижкой и с оружием наизготовку. У меня онемели ноги, а руки задрожали. Я очень пожалела, что не попросила Мешка высадить нас с Юрой где-нибудь вдалеке от стрелки. Понадеялась, что в людном месте, средь бела дня, разборки, тем более, вооружённой, наверняка не будет. Сейчас уверенности изрядно поубавилось.
Я различила два тихих щелчка. Отец совсем недавно учил меня стрелять, особых успехов в этом не достиг, но звук снимаемого с предохранителя пистолета я запомнила. Следом должен был раздаться лязг затворов, но его не было. Тем не менее, оба моих горе-телохранителя явно приготовились к стрельбе. Хотелось завизжать, но я боялась, что визг послужит сигналом к началу бойни.
– Хана, в перестрелке мы без шансов, – сообщил Бубновый, как будто этого кто-то ещё не понял. – Мешок – болван. Он на постой буровил против Шепелявого, достал, и тот его подставил. А мы пойдём прицепом, как свидетели.
– Заткнись и лучше целься, – порекомендовал Мешок.
– Тётя Лена, самое время попросить помощи у Высших Сил, – заявил Юра дрожащим голосом, и вряд ли кто-нибудь осудил бы его за страх, не я уж точно.
Я часто ссылалась на Высшие Силы, но внутри себя сомневалась в их существовании. А вот в чём сейчас не испытывала ни малейших сомнений – это в том, что они в такой ситуации не помогут. Свои проблемы придётся решать самой. Я распахнула дверцу и на ватных ногах вышла из машины. Пистолеты двух торпед повернулись в мою сторону. Нужно было сказать хоть что-нибудь, пригрозить, усовестить, но спазм страха сжал моё горло, и я не могла произнести ни слова. Застыв, я смотрела, как палец одного из торпед Марио, лежащий на курке, напрягся. А может, мне это только показалось. На всякий случай я зажмурилась и мысленно обратилась к Высшим Силам – а вдруг помогут?
***
Вместо выстрела прозвучал взрыв хохота. Я открыла глаза и увидела, что громоподобно ржёт Бубновый. Он тоже вылез из машины, показывал стволом пистолета на одного из чужих бандитов, похоже, главного среди них, и пытался что-то сказать, но от смеха не мог. Мешок тоже ржал, положив голову на руль. Торпеды Марио недоумённо пялились на нас, в основном, на Бубнового.
– Не тыкай в меня стволом, – попросил его главарь. – И вообще, чего ты тут им размахиваешь? Так, отбой, – скомандовал он своим. – Всё пучком.
Все спрятали оружие, даже Бубновый, хотя он продолжал трястись, и сделать это было ему нелегко.
– Привет, – поздоровался Мешок, выйдя из машины. Он с трудом сдерживал смех.
– Чего вы ржёте? – не понимал главарь. Тут он как следует рассмотрел меня и узнал. – Вы – жена Мэрского! – сообщил он мне удивительно свежую новость. – Я вас буквально вчера видел в интернете! Вы позировали для эротического фото на городском портале!
Спазм, сжимавший горло, немного меня отпустил.
– Примерно так, – не стала спорить я. – А вы кто?
– Вы не знаете, кто я? – удивился он. – Я – тот самый каскадёр, с которым вы забили стрелку.
Теперь и Мешок заржал в голос, схватившись за живот.
– Каскадёр, – только и смог произнести он.
– Каскадёр? – непонимающе переспросил Юра, уже стоявший возле меня.
– Погоняло такое, – пояснил каскадёр. – В чём дело?
Тут и я, наконец, поняла, кто же он такой. К хохоту телохранителей присоединился и мой истерический смех.
– Да чего вы все ржёте, как потерпевшие? – Каскадёр начинал злиться.
Мешок и Бубновый безуспешно пытались что-то ему объяснить, но у них ничего не получалось. Я даже не пыталась. Зато ясность решил внести Юра.
– Дядя Каскадёр, тут вот какое дело. Дядя Шепелявый…
Я не знаю, что бы произошло, если бы ему дали договорить. Может, все вместе посмеялись бы, но не исключено, что начнётся стрельба. Проверять не хотелось. Говорить я не могла, значит, словами парню рот не заткнуть. Я сделала то, что уже очень давно хотела – отвесила дорогому пасынку великолепную оплеуху. Когда он открыл рот, чтобы высказать всё, что обо мне думает, я приложила палец к губам, призывая к молчанию.
– Кто мне объяснит, что это за цирк? – потребовал Каскадёр.
– Обычный цирк, – Юра, конечно же, молчать и не собирался. – На арене дикие и дрессированные кошки. Публика ждёт смертельного номера. Несовершеннолетним просьба покинуть зрительный зал.
– Короче, Каскадёр, я тебе потом всё объясню, – Мешок уже сумел немного взять себя в руки. – Давай обсудим дело.
– Обсуждать нечего. Я Карете не доверяю, вдруг наезд, поэтому попросил у Марио трёх торпед. На всякий случай. Стволы у нас – травматики. Не станем же боевыми трясти на улице, вдруг мимо проедут какие-нибудь залётные менты? С этим всё?
– От нас никаких предъяв, – кивнул Мешок. – А что по шалавам?
– Марио велел ничего не скрывать, если вы не с наездом, а по честному. Месяц назад наши кабаки пошли трусить менты. К шалавам полезли. Я потолковал с участковым, и он мне выложил, что менты мотают дело по заданию Нежного. Ты его знаешь?
– Кто ж его не знает?
– Менты искали шалаву, которая ночью кого-то подвозила. Кого, не говорили. На всякий случай мы сказали шалавам, чтоб молчали, по хрену, было такое или не было. А потом Марио помозговал, и решил, что нам не вредно будет самим её найти.
– Нашли?
– Хрен там! Если это одна из наших, то не признаётся.
– Каскадёр, – сумел выговорить Бубновый и снова сложился пополам.
– Вы все психи, кроме мальца, – заявил Каскадёр. – Валите отсюда, пока целы, я уже всё вам сказал.
– Мы уже уходим. До свидания, дядя Каскадёр, – попрощался Юра. – Мы постараемся громко не мяукать.
Когда мы выехали со стоянки, Мешок уже не смеялся.
– Малец, ты кретин, – заявил он. – Твои дебильные шуточки про кошек и мяуканье – это игра со смертью. Если бы Каскадёр просёк эти подначки, нас бы всех там и положили!
– Так у них травматики, а вас – настоящие. Что бы они сделали?
– Не ‘у них травматики’, а ‘Каскадёр сказал, что у них травматики’. Если ты ему поверил, ты не просто кретин, а сказочный кретин. И вообще, скажи спасибо Елене Михайловне.
– За что?
– За то, что остался цел. Если бы она не успела заткнуть твою пасть оплеухой, я б тебя подстрелил. Не до смерти, но поверь, пуля в плечо – очень неприятная штука. На будущее заруби на носу: прежде чем вякнуть что-то, как тебе кажется, остроумное, десять раз хорошенько подумай. Понял?
– Да, – насупился Юра.
– Вот и отлично. Елена Михайловна, куда ехать?
– Домой, – вздохнула я. – Хватит с меня на сегодня приключений. И Юре тоже хватит.
***
Дома я первым делом залезла под душ и долго стояла, пытаясь смыть тугой струёй горячей воды не только пот и городскую пыль, но и неприятное чувство, оставшееся после встречи с Каскадёром. Я даже не могла определить, кто вызывал у меня большее омерзение – Мешок, который, не посоветовавшись со мной, привёз нас на стрелку, Каскадёр, устроивший демонстрацию силы, или Юра, решивший поразить окружающих искромётным юмором. Эти три безмозглых богатыря сделали всё, чтобы организовать перестрелку, в которой мы с Юрой выступили бы в роли беспомощных жертв. Не знаю, что нас спасло – невероятная удача или вмешательство Высших Сил. Впрочем, не исключено, что это одно и то же.
Себя я тоже ругала предпоследними словами. За то, что втянула в свои дела с бандитами Юру. Да, он сам напросился, но можно же было и не слушать молокососа. За последнее время я как-то к ним привыкла. Стала относиться, как к обычным людям. Все они вели себя со мной вежливо и доброжелательно, немудрено и забыть, чем эти ребята зарабатывают на жизнь, хотя тот же Серый напомнил о том, что паяльником можно не только паять. Но я подсознательно считала, что лично мне ничего такого не грозит, я же дочь Каретникова, можно сказать, принцесса криминального мира нашего города.
И вдруг выяснилось, что не все уголовники настолько боятся Карету, чтобы не угрожать оружием его людям. Я не думала, что торпеды Марио, и уж тем более лично Каскадёр, собирались нас убивать. Но отец говорил мне, когда мы стреляли в его тире, что между изготовленным к бою оружием и началом пальбы расстояние порой незаметное. А они не просто достали пистолеты, а ещё и целились в нас. И я была согласна с Мешком: целились не из травматиков.
Тут я вспомнила о второй ‘принцессе’, Дине, предающейся разнузданному отдыху на каком-то секретном курорте. В том, что отдых у неё разнузданный, я не сомневалась, таким уж темпераментом наделили мою сестрицу Высшие Силы, по-другому она попросту не может. Меня курортные романы совершенно не интересуют, но я всё равно немного позавидовала. Ведь Дина сейчас купается в море, а я торчу в городе, где купаться можно только в ванне, а из водоёмов нет ничего, кроме неработающих фонтанов и пары бассейнов, в которых, судя по запаху и рези в глазах, больше хлорки, чем воды.
Стоять под душем вдруг перехотелось. Я закрыла воду, наскоро вытерлась и накинула домашний халат. На стрелке я сильно перенервничала, наступил упадок сил, и мне хотелось прилечь до ужина, а ещё лучше – до утра, и чтобы никто не трогал. Мечты, мечты…
Юра, наверно, караулил под дверью. Стоило мне её распахнуть, как он начал невнятно тараторить, как я сильно всем нужна – и его папе, и своему, и даже майору Нежному. Впрочем, его папе уже не нужна, тот удовольствовался самим Юрой и теперь полностью удовлетворён. А вот двум другим – нужна, да ещё как!
– Ты что, подглядывал? – дождавшись, когда парень сделает паузу, чтобы набрать воздуха, поинтересовалась я.
– Нет, тётя Лена! – возмутился он. – Как ты могла подумать! Я просто ждал, пока ты выйдешь. Барабанил в дверь, но ты не отозвалась, так что, ломать её?
– Ломать – не строить. Зачем я тебе понадобилась?
– У тебя телефон просто разрывается.
– Не слышу.
– Минут пять только, как замолчал.
– Эти все, кого ты перечислил, по телефону? А то я не очень поняла.
– Да. Папа звонил, ему доложили, что мы с тобой участвовали в перестрелке. Я сказал, что ничего такого не было.
– Не было, – кивнула я. – Хотя вы с Мешком сделали всё, чтобы было. Но ты сказал, что я твоему отцу больше не нужна. Это как понимать?
– Он же беспокоился, звонил тебе, а ты трубку не берёшь, потому что моешься. Тогда он позвонил мне и всё выяснил. Да, он просил передать, что придёт часов в десять.
– Хорошо. Хотя, на самом деле, хорошего в этом ничего нет.
Юра явно хотел от меня чего-то ещё, мялся, но не решался попросить.
– Слушай, я устала, мне надо прилечь. Хочешь что-то сказать – говори, – предложила я. – Но побыстрее, я с ног валюсь после этой дурацкой стрелки с Кошкодёром.
– Тётя Лена, не говори, пожалуйста, папе, что я сказочный кретин, ладно?
– Подобрать другие слова? Сказать, что он гений, а на потомстве гениев, как известно, природа отдыхает?
– Ты тоже думаешь, что я кретин?
– В медицинском смысле слова – однозначно нет. А в бытовом… Как, по-твоему, назвать человека, который думает, что я добровольно расскажу твоему отцу, что сдуру потащила его сына под пули?
– А если он сам всё узнает?
– Тогда нам обоим будет очень неприятно. Но мы будем всё отрицать, авось, поверит. Мужчины часто верят жёнам, даже если те несут откровенную чушь. Это та самая природа.
– Какая ещё та самая?
– Которая отдыхает на детях гениев. Так, всё. Ты, кажется, давно не лазил в интернете. Вот и займись этим. Или чем-нибудь другим, только меня не трогай. Мне надо отдохнуть. Не на курорте, так хоть на диване.
Радостный Юра ушёл в свою комнату, а я, прихватив мобильник – в спальню. Удобно устроившись на нашей огромной кровати, я стала размышлять, кому позвонить первому – Нежному или Каретникову. Ждала, может, кто-то из них позвонит сам, но нет, не позвонили. Я ещё немножко подумала и позвонила мужу. Наверно, чтобы убедиться, что я ему ещё нужна, вопреки тому, что сказал Юра.
Я даже морально приготовилась назвать его Сашей, но не понадобилось. Сняв трубку, он первым делом спросил, всё ли у нас в порядке, ему показалось, по голосу Юры, что не всё. Я ответила, что в порядке абсолютно всё, кроме того, что он поздно приходит домой. Уж не знаю, что ему показалось по моему голосу, но он сообщил, что как раз сейчас в разгаре совещание, причём он председательствует, так что ему некогда, и мы поговорим за ужином. Не дав мне даже попрощаться, он прервал связь. Я вслух обозвала его Мэрским, и это немного меня успокоило.
Почти сразу телефон зазвонил, и на экране высветилось ‘Каретников’. Папа желал выяснить у меня, что натворили Мешок с Бубновым, нет ли их вины в том, что на ровном месте чуть не началась бойня с людьми Марио, которая именно сейчас совсем ни к чему. Если есть, они будут наказаны. Я не стала спрашивать, как именно он собирается наказывать этих двух плюющих на закон граждан, если сочтёт виновными. Ограничилась заявлением, что если понадобится, сама их накажу по всей строгости.
– Сама, так сама, – не стал спорить отец. – Ты быстро просекла фишку, так что действуй. А то, что таскаешь с собой сына Мэрского, это правильно. Если Марио решил повоевать, Каскадёр мог убить моих торпед, и даже мою дочь, но связываться с Мэрским у них кишка тонка. Так что пусть он ездит с тобой и дальше.
Разубеждать его, говорить, что Каскадёр Юру вообще не узнал, мне не хотелось. Доказывать, что прикрываться мальчишкой от пуль нехорошо с моральной точки зрения – тоже. Родителей не выбирают, а перевоспитывать его поздно. Тем более, скоро он станет политиком, а там моральные нормы только мешают. Впрочем, не будем о грустном. Я спросила, как там дела у Дины, отец ответил, что пока ей всё нравится, на чём мы и попрощались.
Теперь выбирать было не из чего, и я со спокойной душой позвонила майору Нежному. Оказалось, Юрий Николаевич интересуется, что я делала с Мешком и Бубновым на территории, которую контролирует Марио.
– Мой осведомитель утверждает, что у вас дело чуть до стрельбы не дошло. Ради чего вы так рисковали, Елена Михайловна?
– Пыталась найти женщину, которая подвозила Светлану. Или не Светлану, если та в это время была в Анапе.
– Ищете её среди стриптизёрш?
– Да. Только не ищу, а искала. Потому что не нашла.
– И я тоже не нашёл. Некоторые из этих девушек нам время от времени помогают. Мы за это смотрим сквозь пальцы на то, что у них не всё в порядке с документами. Так вот, три стриптизёрши из разных кабаков сообщили нам, что слышали об этой истории. Якобы кто-то по дороге домой подвозил ночью женщину, которая перепачкала машину кровью.
– И при этом не знают, кто именно подвозил?
– Всё на уровне сплетен. Имена нам назвали. Два имени. Я лично проверил, и достоверно выяснил, что ни одна из этих двоих той ночью никого не подвозила.
– Почему? – полюбопытствовала я.
– Одна работала до утра, а вторая – ещё один наш осведомитель. И, само собой, обе отрицают, что кого-то когда-либо подвозили. Как и все остальные девки. Правда, было подозрение, что им приказали ничего не говорить полицейским. Но есть и другие способы узнать правду. Через тех же осведомителей. Похоже, стриптизёрши, действительно, ни при чём. Что поделать, осведомители процентов так на восемьдесят сообщают нам полную чушь.
– А вы кого-нибудь ещё проверяли, кроме них?
– Проверили, кого могли. Запросили дорожную полицию, ГИБДД…
– Гиббонов, – вырвалось у меня.
– Точно. Только при них не говорите, а то обидятся. Так вот, гиббоны дали список, кто регулярно ездит по ночам. В основном, это пресловутые стриптизёрши. Ещё – ремонтники коммунальных аварийных служб, правда, там женщины по ночам на вызовы не ездят, работники некоторых оптовых складов, и, как ни странно, газетчики. Они, как мы выяснили, верстают номер, что бы это ни значило, и разъезжаются по домам глубокой ночью. Всех проверили, нужной дамочки не нашли. Может, её и не было? Хотелось бы знать точно, но дело давно закрыто, так что, увы, это так и останется тайной.
***
Спать днём я очень не люблю, поэтому, покончив с телефонными звонками, взяла почитать книжку. Сообщать Карине и Мелентию, что я вместе с Высшими Силами не смогла ни в чём разобраться, я решила завтра с утра. Не сомневалась, что оба станут меня уговаривать не бросать это дело, а у меня не было сил отбиваться.
В книжке рассказывалось о храбрых рыцарях и драконах, похищающих девственниц. Следовало ожидать, что ближе к финалу рыцари девственниц спасут, а потом лишат девственности, чтобы их больше не похищали. На обложке стояло, что это третья книга цикла, так что драконов, скорее всего, не убьют, они ещё пригодятся в четвёртой. Так оно или нет, узнать не удалось. Обычно я читаю быстро, но в этот раз не то из-за усталости, не то из-за литературных достоинств книги застряла на третьей странице, да так и заснула.
Почитать не удалось, поспать – тоже. В дверь робко постучали, и сон как рукой сняло. Оказалось, Юра тоже не знал, чем себя занять, а может, просто соскучился, давно не виделись. Принимать его лёжа я сочла неприличным, сидеть за последние дни мне уже надоело, так что пришлось встать. Зато он явно предпочёл бы сесть на стул, но в Англии ему вдолбили, что сидеть рядом со стоящей женщиной нехорошо, так что разговаривали мы стоя.
– Тётя Лена, ты завтра меня с собой возьмёшь? – просительно поинтересовался он. – Обещаю больше глупостей не делать.
– Расследование окончено, – сообщила я ему. – Так что завтра никто никуда не едет, а раз так, то и никого с собой не берёт. Андестэнд ми?
– Ты разве раскрыла дело?
– Нет. Зато я его успешно провалила. Мы выяснили, что ни одна стриптизёрша никого той ночью не подвозила. Или нам кто-то врёт. Чтобы её найти, надо быть не простой волшебницей, а всемогущей богиней. Я уже не уверена, что девица там вообще была.
– Но Карина же её видела! – напомнил Юра.
– Карина ничего не видела. На лестнице было темно. Она только слышала, как кто-то убежал. О том, что убежала именно женщина, ей сказала Светлана. А она вполне могла соврать или ошибиться.
– Как можно перепутать мужчину с женщиной?
– Юра, ты когда-нибудь слышал о геях? Или, по-простому, о педерастах? Некоторые из них одеваются по-женски, да и вообще пытаются изображать женщину. В темноте или сумраке хрен отличишь.
– Да, я знаю. В Лондоне их много. Просто не думал, что они есть и здесь.
– Есть, как же без них. В этом плане у нас полный Лондон, причём совсем не Джек. Но в гей-клубы я никого искать не полезу. И Бубновый с Мешком – тоже, общение с геями для них западло. У них понятия такие, если я ничего не путаю. А уж тебе там тем более делать нечего.
– Да я туда как-то и не рвусь, – содрогнулся Юра. – Но, тётя Лена, как доктор Ватсон, заявляю, что мы ещё до конца не проверили всех эротических танцовщиц.
– Мы проверили только ‘Лилию’. Остальные кабаки – Шепелявый и Кошкодёр, чтоб ему сгинуть.
– А ты вспомни, как всё было. Сначала разобрались с теми, которые под крышей твоего папы, и дядя Мешок решил, что это всё. Но дядя Бубновый напомнил, что есть ещё мистер Марио.
– И что?
– И то! Вдруг есть ночные клубы, которые под крышей кого-то третьего?
Я не нашла, чем возразить. Возможно, Юра был прав. Маловероятно, но всё-таки возможно. Чтобы проверить его идею, я позвонила Нежному, но тот почти ничем не смог помочь. Он понятия не имел, какое заведение находится под чьей крышей. Насколько он знал, все ночные клубы контролировались моим отцом и Марио.
В разделе пирога периодически пытались поучаствовать и кавказцы, но безуспешно. Их в городе немного, и как только наши смуглые сограждане начинали борзеть, Карета и Марио откладывали в сторону свои разногласия и ставили выскочек на место. Между прочим, при полной поддержке городской полиции. Дело в том, что местные бригады уже давно удалось нафаршировать осведомителями, а вот с кавказцами номер не прошёл.
Юрий Николаевич закончил свой обзор словами, что организованной преступностью занимается специальная структура, его к их операциям привлекают редко, так что за состоянием дел на этом криминальном фронте он внимательно не следит, и за достоверность изложенного ручаться не может.
