Текст книги "Муниципальная ведьма - 2 (СИ)"
Автор книги: Александра Брагинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
– Помните того кавказского сопляка, которого срисовал Мешок возле вашего дома, а потом его менты свинтили?
– Помню. Это был киллер. Мы нашли брошенный пистолет рядом с тем местом, где он прятался.
– Во как! Что значит магия! А менты даже не подумали поискать. Но дело не в том. Мы с Мешком шефу позвонили и доложили о кавказце. Карета нам сказал разобраться, чего он возле вас ошивается.
– И как, разобрались?
– Елена Михайловна, давайте я всё по порядку расскажу, чтоб ничего не упустить. Это не так и долго получится. В общем, поехали мы за ним в ментовку. Его ещё и оформить не успели, но по морде уже пару раз кто-то приложился. Ну, я им и говорю, мол, что ж вы, ироды некрещёные, делаете? Схватили на улице законопослушного россиянина, и в участок поволокли, избивая по дороге! Это что за безобразие такое? Сейчас Мелентия сюда вызовем, если Карета, конечно, не захочет решить вопрос сам, без всяких там адвокатов.
– И что они? Отпустили парнишку?
– А куда им деваться? Шеф, то есть, ваш батюшка, в нашем городе сила. Отпустили, ясен пень. Кавказец не хотел отпускаться, орал, что он ваххабит и расскажет о готовящемся взрыве, только менты его не слушали. Выпроводили из участка, да ещё и на прощание сапогом по сами знаете какому месту немного ускорили.
– Бубновый, ты уверен, что мне нужны такие подробности?
– Ну, как хотите. Расскажу вкратце. Поначалу он говорить отказывался. Мы с Мешком его чуток помяли – всё едино молчит. Пришлось паяльник доставать, тогда только признался. Нет, паяльник даже не включали, только показали ему, и он сразу всё выложил.
– Что выложил?
– Он – не киллер и не торпеда. Обычный студент. Он даже на самом деле не с Кавказа, здесь родился. Это сынок одного базарного валютчика, Ахмеда, вы его знаете. Ахмед уже нам подтвердил, что сопляк – из его потомства. Кстати, когда хочет, говорит совсем без акцента, не хуже нас с вами.
– Так что ему от меня нужно?
– На такой вопрос надо отвечать подробно, иначе ничего не понять. Этому Саиду ни в чём не везёт…
– Его зовут Саид?
– Не помню я, как его зовут. Но не называть же его всё время студентом, верно? А Саид и студент – на одну и ту же букву начитаются, на одну и ту же кончаются. Так что пусть будет Саидом.
– Пусть будет, – согласилась я. – Ему не везёт, поэтому он решил меня убить?
– Не убить. Ему амулет нужен. Был он вчера в ‘Че Геваре’, и услыхал там от кого-то про ведьму, которая торгует защитными амулетами. Ну, он сразу к ней пошёл и купил. Ведьма недалеко от клуба живёт, он и решил – чего тянуть? Когда шёл обратно, на него какие-то собаки напали. Мы с Мешком так и не просекли, что за собаки – настоящие, или он так русских называет. Короче, порвали на нём штаны. В общем, Саид понял, что везения ему не добавилось. Видать, ведьма ему попалась слабенькая, с её заклинаниями против судьбы не попрёшь. Но он вспомнил, что папаша ему когда-то рассказывал про могущественную ведьму, которая не то, что судьбу, а саму Генеральную прокуратуру переломить может.
– И он захотел, чтобы я перезарядила ему амулет?
– В цвет, Елена Михайловна! Именно перезарядить надо! Вот он к вам и пошёл. Внутрь его, понятно, охранники не пустили, кто ж такого пустит? Вот он и ждал, бедняга, пока вы приедете. Да только не везёт ему – сначала его менты помяли, потом мы с Мешком. Так что он понял: амулет ему впарили фуфловый, без вас парнишке не выкарабкаться. Это всё, что я хотел вам рассказать.
– Спасибо, Бубновый. Если бы ещё не так долго рассказывал, было бы в самый раз.
– Без подробностей вы могли не всё понять, – заржал он и прервал связь.
Я вернулась к столу, на котором лежал пистолет. Взяла оружие и выщелкнула из рукоятки обойму, как мне показывал отец. Муж сдавленным голосом попросил меня не трогать опасную штуку, но я его просьбу проигнорировала. Рассмотрела внимательно обойму, вернула её на место, прицелилась в угол комнаты и нажала на курок. Мужчины закрыли уши руками, но зря – выстрел не прозвучал. Я вспомнила о рычажке предохранителя, поставила его в боевое положение, но и это не помогло.
И тут не то внутренний голос, не то Высшие Силы дали мне подсказку. Повинуясь им, я дёрнула на себя верхнюю часть пистолета. Лязгнул затвор, и сразу же прозвучал выстрел. Из ствола вырвался тонкий красный луч и упёрся аккуратно в угол комнаты, в место, где сходились две стены. Именно туда я и целилась. Сделав ещё десяток таких выстрелов, я снизошла к просьбе мужа и вернула оружие на стол.
– Это не пистолет, а бластер, – пояснила я немного перепуганным окружающим. – Оружие будущего. Стреляет лазерными лучами.
– Какой бластер? – уточнил Юра.
– Китайский. Вот смотри: ‘Мэйд ин Чайна’, – показала я. – Китайцы уже и бластеры делают, и летающие тарелки, и всё, что хочешь.
– Это игрушка! – догадался муж.
– Точно. Недавно Анжела купила у одной шарлатанки магический пугач, и та уже успела торговлю игрушечным волшебным оружием поставить на поток. У этой штуки в обойме вместо патронов – батарейки. Сын Ахмеда хотел попросить меня зарядить амулет, то есть, бластер, как следует, но не успел – раньше попал в лапы полиции.
– Ладно, пошли спать, – предложил муж. – Бластер, так бластер. Всё хорошо, что хорошо кончается.
Но я не была уверена, что с этим проклятым бластером всё кончилось хорошо. Киллер оказался вовсе не киллером, а обычным невезучим студентом, не желающим мне зла. Никто его ко мне не подсылал. А ведь охотящийся на меня киллер-кавказец – единственный аргумент за то, что мой муж – не главарь банды убийц и похитителей. Всё, аргументы кончились. Я приняла душ и улеглась рядом с предполагаемым главарём. Он уже похрапывал, я тоже быстро заснула.
***
За завтраком Юра выглядел ужасно. Вряд ли этой ночью он спал, и наверняка плакал. Красные глаза и слегка распухшее лицо не оставляли в этом и тени сомнения. Утром он долго умывался, но смыть удалось далеко не всё.
– Юра, ты похож на Дантеса, – сообщила я ему. – Не того, который застрелил Пушкина, а того, который просидел двадцать лет в замке Иф.
– Не двадцать, а всего четырнадцать, – поправил меня Юра, даже без тени улыбки.
– Пусть будет четырнадцать. Всё равно краше в гроб кладут.
– Тётя Лена, раз тот кавказец безобидный, выходит, папа – преступник?
– Не обязательно. Но очень на то похоже.
– Но папа – не такой!
– Мой отец – бандит. Юра, ты чем-то настолько лучше меня, что твой отец не может заниматься чем-нибудь подобным?
– При чём тут мы с тобой и Михаил Павлович? Речь о папе. Я хорошо его знаю, он не бандит!
– Хочешь сказать, что я знаю его хуже? Готова поспорить. Последние полгода ты его не видел, а он за это время, между прочим, успел даже в тюрьме побывать. Конечно, не четырнадцать лет и не в замке Иф, но тоже здорово влияет на мировоззрение.
– Пусть так. Что ты собираешься делать дальше?
– Позавтракаю, потом позвоню маме. Она мне подробно расскажет, как ей отдыхается, может, попросит денег, хотя вроде рановато, ей отправляли совсем недавно. Если останется время, схожу в ювелирный. На этом съезде мне тоже предстоит блистать, я же как-никак супруга великого политика местного масштаба, нужно срочно пополнить арсенал дорогих побрякушек.
– Не изображай дурочку! Ты прекрасно поняла, что я спрашиваю о расследовании!
– Мальчик, прежде чем что-то спрашивать, научись вежливо разговаривать со взрослыми.
Юра уже готов был сорваться в истерику, чего я и добивалась, но, наверно, разгадал мои планы и хоть и с огромным трудом, но взял себя в руки.
– Значит, ты хочешь бросить это дело?
– Да, Юра, и уже давно. Сама не знаю, почему не бросила раньше.
– Но если мы всё так и оставим, получится, что папа – преступник.
– Он преступник или не преступник независимо от того, продолжим мы расследование или нет.
– Но папа останется под подозрением!
– Он это спокойно переживёт. Я – тоже.
– А я – нет!
– Что ж, ты вернёшься в Англию и будешь там жестоко страдать. Недели две примерно. Потом новые заботы вытеснят старые, оставшиеся где-то далеко за морем. Так всегда бывает. А если ещё и влюбишься в какую-нибудь девушку, или, не доведи Господь, в юношу, вообще о нас забудешь.
– Я не согласен, чтобы папа…
– Юра, Высшим Силам наплевать на наши желания. Я вот хотела бы, чтобы мой отец был королём Франции, но вместо этого он бандит, и вдобавок скоро станет мэром нашего города. Твой – наоборот, мэром уже побывал, а через несколько дней может стать убийцей.
– Во Франции нет короля. Там республика.
– Может, именно поэтому мой отец и не французский король. Причина, я бы сказала, уважительная. Понимаешь, о чём я говорю? Даже если твой отец, он же мой муж, убийца, я всё равно на его стороне. И уж мешать ему даже не подумаю. Он знает, что делает.
– Нет, тётя Лена, ты ошибаешься! Он не замешан в этом деле, я точно знаю!
– ‘Мне так хочется’ и ‘я точно знаю’ – совершенно разные вещи.
– Я тебе сейчас докажу. Вот смотри. Ты его не предашь, верно?
– Пока не собираюсь. Но гарантировать не могу. Есть такие предложения, от которых невозможно отказаться.
– Да, я знаю. Но сейчас у него нет причин не доверять тебе?
– Пожалуй, нет.
– Вот! А он отлично разбирается в людях, это все говорят. Значит, тебе он доверяет.
– И что?
– Раз доверяет, рассказал бы тебе, что готовит убийство. Хотя бы намекнул. Зачем ему скрывать от тебя, если ты его всё равно поддержишь?
– Ну, допустим, – не то чтобы Юра меня убедил, я просто устала спорить. – Тогда почему он постоянно просит меня прекратить расследование?
– Беспокоится за тебя. Это же опасно!
– Ладно, будем считать, что уговорил. Но вот в чём беда – я не знаю, что делать дальше. Мы выяснили всё, что могли. Для продолжения нужна серьёзная помощь полиции, а мы её не получим.
– Мы выяснили не всё, – торжествующе заявил Юра. – Ты заметила, что дядя Берендей кого-то боится…
– Или чего-то.
– Да, или чего-то. И решила, что он боится кавказцев, которые ни с того, ни с сего вмешались в происходящее и подослали к тебе киллера. Но ведь киллер нам только почудился! Он не настоящий! Никто его не подсылал, кавказцы никуда не влезли, и дядя Берендей боится не их! А кого?
Похоже, парень думал об этом всю ночь, хотя нормальные парни по ночам, если не могут заснуть, думают о девушках. По крайней мере, мне так рассказывали.
– Юра, ему есть чего бояться. Его до сих пор ищут федералы. И плевать им, что срок давности истёк. Им не нужен суд, и ещё им не нужен живой Пиротехник. Он выставил их идиотами, такое не прощается.
– Зачем гадать? Спроси у него, вдруг ответит, кого он испугался.
Пришлось после завтрака звонить не маме, а отцу. Я попросила его выяснить у Берендея, кого или чего боится старик. Но Каретников ответил решительным отказом, а потом долго объяснял мне, что интересоваться такими вещами – не по понятиям, а если ещё и менты узнают ответ – вообще западло. Братва такое может не понять, а без поддержки братвы его в политике мигом сожрут, он и моргнуть не успеет. Телефон Берендея отец мне очень неохотно, но всё же дал, предоставив действовать не по понятиям самой.
Берендей испуганным голосом категорически заявил, что никого и ничего в мире не боится, и прервал связь, вместо прощания послав меня по известному адресу. Вообще-то, приличной женщине, особенно замужней, вовсе не зазорно иногда там бывать, но вряд ли старик имел в виду буквальное значение слов.
Как только я отложила телефон, Юра поинтересовался, что мне сказал Берендей, и я с удовольствием повторила для него последнюю фразу. Мальчишка растерялся, не зная, как реагировать, а я уже думала над тем, как вытянуть из вредного старикашки его тайну. Отца просить бесполезно, от Марио я вообще старалась держаться подальше, к кому же обратиться?
Я задала этот вопрос Юре, он, ещё не придя в чувство, порекомендовал Нежного. Но майор отпадал, с полицейским Берендей откровенничать уж точно не станет. Тут я вспомнила, что у него есть друг – Серый, он же дядя Серёжа, хозяин весёлого и умного пса Пирата. Вот кто может помочь!
Телефон Серого узнал Юра. Он позвонил своей бабушке, и та, обрадовавшись звонку внука, продиктовала номер соседа, не задавая лишних вопросов. Пока внук отвечал на бесконечные вопросы бабушки, в основном говоря ей ‘угу’, ‘ага’ и ‘не’, я связалась с Серым, который совершенно не удивился моему звонку.
Он сказал мне, что Берендей действительно кого-то очень сильно боится, но ото всех скрывает, кого именно. Даже своему единственному другу не намекнул хотя бы словечком. Но нетрудно догадаться, кто внушает старику такой ужас. Это федералы, с которыми у него старые счёты. На прощание Серый меня не только никуда не послал, но даже пригласил в гости. Я пообещала, что при случае, когда-нибудь, обязательно.
Дожидаясь, пока Юра закончит свой разговор, я мысленно просила Высшие Силы подбросить мне какую-нибудь идейку, как продолжить расследование, но они вели себя так, будто вовсе не существовали. Поэтому, как только Юра убрал телефон, я сразу заявила ему, что без Нежного у нас ничего не получится, а майор помогать не желает. И Высшие Силы молчат, наверно, тоже не желают помогать. Так что несмотря на моё жгучее желание продолжить, наше расследование окончено, и оно оказалось безрезультатным. Что ж, в жизни иногда бывает и так.
Юра в ответ состроил зверскую рожу и сжал кулаки, будто собираясь драться. Но он понимал, что поединок предстоит словесный, и за несколько секунд успокоился, выровнял дыхание и придал себе более-менее нормальный вид.
– Тётя Лена, тебе нужна помощь именно Юрия Николаевича? – уточнил он. – Какой-нибудь другой полицейский тебе не подойдёт?
– Других не знаю, а этот считается лучшим из них.
– Но ведь ты в сыске круче него. Он искал Анжелу месяц, и без толку, а ты нашла за пару дней. А ещё он не распознал двойника Светланы, а ты бы запросто распознала. Тебе же нужны не его таланты, у тебя своих хватает, а его полномочия.
Ого! Мальчишка воспользовался грубой лестью. Чуть бы потоньше, и я бы приняла его слова за чистую монету. Нужно с ним повнимательнее, дети в пятнадцать лет уже не совсем дети.
– Ну, и какого другого мента ты хочешь? – поинтересовалась я, сделав вид, что его лесть достигла цели, а может, она и в самом деле достигла. – Одного из тех, кто за нами вчера следил? Или начальника областного управления? У него полномочий уж точно выше крыши. Нет, нужен именно Нежный. Долго объяснять, почему.
– Значит, нужно его уговорить, – решил Юра. – А кто у нас лучше всех уговаривает?
– Бубновый с паяльником, – буркнула я. – Или паяльник с Бубновым.
– Это не тот случай, когда паяльник эффективен, – с серьёзным видом возразил парнишка. – А без паяльника лучше всех получается у Мелентия.
Величайший из всех великих адвокатов сообщил мне, что занят очень важными делами, и попросил перезвонить позже. Я дала ему ценный совет, куда засунуть его важные дела, и выложила, что он должен немедленно сделать. Ошарашенный Мелентий тут же с другого телефона связался с Нежным и включил громкую связь, чтобы я слышала их разговор.
Майор, как только понял, о чём идёт речь, немедленно заявил, что некая тупая курица, считающая себя ведьмой и сыщиком, надоела ему хуже горькой редьки, а у него, Нежного, в преддверии некоего долбанного съезда полно работы и помимо развлечения скучающих дур из числа жён крупных городских чиновников. Когда Мелентий попытался возразить, Нежный послал его туда же, куда чуть ранее отправил меня Берендей, и прервал связь. Мелентий принёс мне свои извинения за то, что не может ничем помочь, и тоже отключился.
– У Бубнового точно не могло бы получиться хуже, – признал Юра. – Хоть с паяльником, хоть без. Потому что хуже некуда. Теперь ты сама ещё раз попробуй.
– После Мелентия это не имеет смысла. Если не вышло у него, какой смысл соваться мне?
– Хотя бы сделать ему замечание за дуру и за тупую курицу. Нельзя же такое терпеть!
– Он говорил это не мне, так что моя репутация не пострадала, – тут мне в голову пришла одна идея, показавшаяся гениальной.
– Понимаешь, добрым словом и паяльником можно добиться большего, чем одним только добрым словом.
– Пистолетом, а не паяльником, – поправил Юра.
– Неважно. Паяльник – просто символ. У каждого человека есть слабое место, как правило, не одно. Когда человеку вставляют туда паяльник, допрос идёт лучше. Вот и вставим кое-что Нежному в его слабое место, – я тут же, пока не пропало боевое настроение, набрала номер бравого майора.
Ещё немного, и я по телефонным разговорам займу второе место в мире, сразу после мамы. Я вспомнила, что мама в Сочи, на пляже, а не в жарком пыльном городе, и немного загрустила. Решительно тряхнув головой, прогоняя ненужные мысли, я принялась ждать, когда Нежный соизволит ответить на мой вызов. Зря он надеется, что ожидание мне надоест, и я оставлю его в покое. Наконец, в трубке зазвучал раздражённый голос Юрия Николаевича.
– Елена Михайловна, перестаньте мне звонить, – попросил он. – У меня совершенно нет времени, и я не могу вам помочь с вашим делом.
– А я к вам по другому делу.
– У меня нет времени ни на какие ваши дела.
– Видите ли, Юрий Николаевич, без вас я вынуждена бросить дело о похищении Светланы, мне самой её не найти.
– Очень рад, что вы это понимаете.
– В связи с этим я хочу дать интервью какой-нибудь городской газете. Я расскажу, как один полицейский офицер с неплохой репутацией оказался полным лохом. Целый месяц этот дурачок искал, кто же подвёз несчастную женщину, но из-за своей феноменальной глупости так и не смог найти. А это было элементарно, одна тупая курица нашла Анжелу за пару дней.
– Мелентий пересказал вам наш разговор? Я очень извиняюсь, что не сдержался и употребил оскорбительные выражения в ваш адрес. Вы удовлетворены? Ваша идея с интервью – глупость. Всё равно никто этого не напечатает.
– Да? А я уверена, что те две газеты, что принадлежат моему мужу, непременно опубликуют. Так вот, в своём интервью я ещё расскажу, как этот клоун в офицерском звании купился на медвежонка Петю и не распознал двойника похищенной женщины. Ну, просто феерический идиот. Если бы распознал – всё, дело закрыто. Но для этого нужно иметь хоть каплю ума. Я бы наверняка распознала.
– Ну, ошибся, – неуверенно признал Нежный. – С кем не бывает?
– А ещё я выложу всё это на городском портале. Я там на фото сверкаю сиськами, а вы засверкаете феноменальной глупостью. Но и это не всё.
– Да? – вяло произнёс майор.
– Конечно! О вашем подвиге в Анапе я расскажу людям Кареты и Марио. Они станут вас называть или медвежонком Петей, или петушком Мишей, даже не знаю, какой вариант им больше понравится. А как будут ржать ваши коллеги! Им же так смешно, когда у человека неприятности.
– Короче, чего вы от меня хотите?
– Приезжайте ко мне, я всё вам подробно расскажу.
– Но я действительно занят!
– Я понимаю, что у вас много дел. Отложите их на потом. Уверена, что когда что-то нужно лично вам, вы всегда находите достаточно времени. Вот и сейчас найдите.
– Хорошо, я приеду. Шантаж вам удался. Но вы об этом когда-нибудь пожалеете! – злобно пообещал майор и прервал связь.
Может, и пожалею. Такие враги никому не нужны. Но разве у меня был другой выход? Если и был, я его не видела.
– Как тебе мой паяльник? – подмигнула я Юре. – У каждого есть слабой место. У Нежного это репутация, он на ней помешан. Прав был Александр, ох, как прав!
– Какой ещё Александр? – не понял Юра.
– Я говорю о Мэрском, если так тебе привычнее.
***
Пока Нежный не приехал, я собиралась подобрать платье, обувь и драгоценности для банкета в честь открытия съезда. Давно пора было это сделать, но всё как-то руки не доходили. Не дошли и сейчас. На этот раз помешал Юра. Он явно порывался что-то мне сказать, но почему-то не решался. Не сомневаясь, что созреет он аккурат в тот момент, когда я буду примерять платья, я решила, что лучше дать ему высказаться до того, как я этим займусь.
– Ну, говори, – предложила я ему. – Внимательно тебя слушаю.
– Тётя Лена, мне ночью не спалось, и я кое о чём подумал.
– Молодец, – похвалила я. – Ты хочешь поделиться со мной своими размышлениями?
– Да. Не могу понять этого пластического хирурга. Он сделал маленькую операцию деду с гаражом, ты сказала, это потому, что он скучает по свей работе.
– Я не вижу другой причины. Есть такая старая песня лётчика: ‘если б ты знала, если б ты знала, как тоскуют руки по штурвалу’. Руки лётчика – по штурвалу, руки хирурга – по скальпелю. Что не так?
– Но если он помешан на своей работе, почему её бросил? Что ему мешало продолжать делать операции, пусть даже меньше, чем раньше?
– Наверно, он не местный, – предположила я. – Иначе никак не объяснить. Клиника, где он оперировал, в другом городе.
– Я тоже так решил. Но всё равно не понимаю, как он мог бросить любимую работу ради мести? Один мой одноклассник подрабатывает в какой-то фирме, вырезает из дерева шкатулки и фигурки всякие. У него отлично получается, между прочим. Эти штуки сдаёт на продажу, их хорошо раскупают, а если кто попросит, может и подарить. Деньги ему не нужны, вообще. Его родители очень богаты, и дают ему на карманные расходы гораздо больше, чем он тратит. У него на карточке за два года скопился едва ли не миллион в фунтах. То есть, парень работает чисто ради удовольствия. Так вот, он говорил, если неделю этим не занимается, ни о чём другом думать не может. Как увидит какую-нибудь деревяшку, сразу начинает прикидывать, что из неё можно сделать.
– Это – хобби. Профессия – совсем другое.
– А что, не бывает, когда профессия и хобби совпадают? Этот парень запросто прожил бы на своих фигурках, просто оно ему не надо. Может, тот хирург такой же?
– Был бы такой же, не бросил бы свою работу. Разве что…
– Что, тётя Лена?
– Уволили его, вот что.
– Но он же хороший хирург.
– Срезать бородавку сможет любой студент-медик.
– А сделать другой женщине лицо Светланы – тоже любой?
– Ты прав, – признала я. – Ну, хороший, и что?
– Он же мог устроиться в какую-нибудь нашу клинику на пару часов через день, к примеру. Я так понял, что хирург к Светлане приходил редко, с ней больше санитар занимался. Время у него было. Вот и не могу его понять.
Забыв о платьях, я задумалась над вопросом Юры. И очень быстро нашла ответ, наверно, его подсказали Высшие Силы.
– Скажи, Юра, как ты думаешь, можно ли этого твоего одноклассника нанять на работу?
– Нет, конечно, он же из богатой семьи, зачем ему на кого-то работать?
– Дело не только в том, что он богатый. Главное, он привык заниматься своим делом так, как ему нравится. Это тебе понятно?
– Конечно, что тут понимать?
– Вот! Наш хирург тоже не пойдёт работать на дядю. Привык к самостоятельности.
– Нет, тётя Лена. Хирург – это же не кустарь, ему клиника нужна.
– Согласна. Нужна клиника. А раз он привык работать самостоятельно, эта клиника принадлежит ему. Но свою клинику он бы тем более не бросил. Значит, не принадлежит, а принадлежала. Потерял он клинику, понятно? Потому и мается, бедняга. И готов заняться чем угодно. Юра, а можно как-нибудь найти этого деятеля? Вряд ли у нас много клиник меняет хозяев.
– А как это узнать?
– Ну, я думаю, эта клиника или в Москве, или в Питере. В маленьком городе никто не станет её отбирать. Если её владелец – сам хирург, то без него она просто здание. У нас кем можно заменить такого хирурга? Да никем. Москва и Питер – другое дело. Там замена найдётся.
Юра с головой погрузился в джунгли интернета, и с четверть часа сосредоточенно клацал мышкой и стучал клавишами. И вдруг стены потряс его громкий торжествующий вопль, на который из кухни прибежала Арина Родионовна, осуждающе покачала головой и ушла.
– Это доктор Рязанцев из Москвы, – сообщил мне Юра, немного успокоившись.
– Уверен? – на всякий случай уточнила я.
– А то! Это элементарно! Я подумал, что если в клинике вдруг сменился хирург, это заметят клиенты.
– Пациенты, – поправила я.
– Неважно. Короче, у них возникнут проблемы. А проблемами многие люди делятся в соцсетях. Вот я и глянул некоторые из них. И нашёл, что в одной очень хорошей московской клинике вдруг стало твориться не пойми что. Вместо доктора Рязанцева стал оперировать кто-то другой. Ну, я поискал там же страничку этого доктора. Нашёл. У него статус знаешь как звучит? ‘Отобрали клинику. Будьте вы прокляты, твари!’.
– Может, это другая клиника и другой хирург?
– Может быть. Но я посмотрел его фотографии. Он высокий и худой. А на одном из фото он за рулём машины. Угадай, какой марки?
– Что тут гадать? ‘Мерседес-Вито’. Только я думала, что это машина санитара.
– С маркой машины угадала. И ещё у него одна интересная штучка есть, демотиватор называется. Знаешь, что это? Картинка с подписью.
– Знаю.
– Так вот, там фото того самого депутата, а подпись – ‘Ты скоро сдохнешь, мразь!’. Картинка вставлена полгода назад.
***
Я не знала, когда приедет Нежный, так что выбором нарядов заниматься не стала, а позвонила маме. Она мне сообщила, что отдыхается ей в Сочи очень хорошо. Правда, рассказывала это минут двадцать. Готова была и продолжать, но тут нянюшка ввела в гостиную майора, и я, объяснив маме ситуацию, попрощалась и прервала связь.
Юрий Николаевич выглядел совсем не нежно, а очень даже зло. Предложенный мной кофе он с презрением отверг, и предложил немедленно приступить к делу. Мне показалось, что он хочет кого-нибудь убить, чтобы немного успокоиться, и я понадеялась, что именно показалось.
– Ну, вот я приехал, – сообщил он, как будто кто-то этого не заметил. – Что, по-вашему, я должен делать дальше?
– Мы нашли того пластического хирурга, – заявила в ответ я. – Без полиции нам не обойтись.
– Нашли? – удивился майор. – И где он сейчас? Я немедленно отправлю туда группу захвата.
– Мы не знаем, где он находится, зато выяснили, кто он.
– Вот как, – майор соизволил усесться в кресло. – Значит, не знаете, но говорите, что нашли. Неплохо для начала. Если я правильно понял, вы установили его личность, а от этого до ‘нашли’ – дистанция огромного размера. Теперь доктора Рязанцева нужно объявить в розыск, как и его автомобиль марки ‘Мерседес-Вито’. Впрочем, я это давно сделал. К сожалению, такой розыск даёт результат, только если разыскиваемый совершает грубую ошибку, на это, конечно, можно надеяться, но никак не рассчитывать.
– Вы его нашли! – не удержавшись, воскликнула я.
– Повторяю: не нашёл, а всего лишь установил личность.
– Но как?
– А вы?
– Мы нашли в интернете, что у этого Рязанцева отобрали клинику. Юра нашёл. А на страничке доктора – угрозы в адрес депутата. Ну, и марка машины совпала.
– Слишком сложно. Как в каком-нибудь дурацком сериале. Вот я просто позвонил московским коллегам и спросил, не было ли у нашего дорогого депутата конфликтов с медиками. Оказалось, были. Рязанцев был владельцем клиники пластической хирургии, использовал какую-то хитрую систему ухода от налогов, и за счёт неё мог себе позволить низкие цены. Да и хирург он отличный, никаких претензий к его работе ни разу не предъявлялось. Но чем-то перешёл дорогу нашему герою-депутату. Итог: клинику закошмарили через налоговую, а потом отобрали.
– Разве депутаты командуют налоговой?
– Без понятия. Я не вникал в тонкости столичного бизнеса и столичной же политики, мне это без надобности. Отобрали у доброго доктора, и ладно, подробности не важны. Рязанцев пошёл работать в другую клинику, но быстро оттуда вылетел, не сработался с начальством, бывает. Запил, жена его бросила. Тоже бывает. Потом пытался зарезать депутата скальпелем. Был задержан охраной, слегка избит и препровождён за решётку. Но кто-то из благодарных пациентов, якобы одна очень известная певица, замолвила за него словечко, и Рязанцеву поменяли статью. Было покушение на убийство, стало мелкое хулиганство. Отсидел свои пятнадцать суток и ушёл домой. Он тогда запил ещё сильнее, а с полгода назад вдруг исчез.
– Здорово вы всё выяснили! – восхитился Юра.
– Ничего особенного. Люди знают почти всё, нужно только найти человека, способного ответить на интересующие тебя вопросы, – Нежный впал в самодовольство и, похоже, больше не злился. – Ещё вопросы есть?
– Есть, – кивнула я. – Та дамочка в Анапе как-то смогла правильно ответить на вопросы Карины. Думаю, ответы ей диктовала Светлана, причём по телефону. Может, под пытками, может, обманом выманили. Можно ли определить, кто в тот день звонил из Анапы сюда?
– Легко. Когда я понял, что ошибся с той анапской бабой, сразу же проверил звонки с телефона Светланы, ну, и на него тоже. Очень мало звонков, кстати. Светлана почти ни с кем не общалась. Но в тот день, когда я позорно провалил допрос, с её телефона вёлся сорокаминутный разговор с абонентом в нашем городе. Время идеально совпадает.
– Телефон стационарный?
– Нет, конечно. Мобильник. Если вам интересно, номер зарегистрирован на одного бомжа из города-героя Курска. Тамошние коллеги найти бомжа не смогли, думаю, не сильно и напрягались в поисках. Других номеров на нём не числится. Как только тот или другой телефон появится в сети, мне сразу сообщат. Лично я уверен, что ждать нечего. Ведь оба вне сети со времени того самого допроса в Анапе.
– Ясно. С этой стороны к ним тоже не подобраться. Что ж, самое время объяснить, почему мне нужна именно ваша помощь, Юрий Николаевич, а не любого другого полицейского. Вы ведь знаете Берендея?
– Да, слышал о таком, и что? – насторожился Нежный.
– Когда я ему первый раз рассказала о Светлане и её двойнике…
– Зачем?
– Просто так. Захотелось, и рассказала. Так вот, тогда ему было плевать на всю эту историю. А вчера, когда я спросила его о гриме хирурга и санитара, Берендей был настолько испуган, что это заметили все. Я пыталась у него узнать, кого он боится. Не ответил, только обматерил, и всё. Отец на него надавить не захотел. Остаётесь только вы, Юрий Николаевич. Вам он скажет.
– С чего вдруг?
– С того. Берендей ваш осведомитель, или, говоря проще, стукач. Кому же он ещё скажет, если не вам?
– Что? Кто чей стукач?
– Перестаньте. Глупо спорить с ясновидицей. Спросите у него, что он знает по этому делу с двойниками, и кого боится. Я даже не против, чтобы вы сами воспользовались тем, что он скажет, и взяли эту банду. Мне слава не нужна.
– Одно вам на это скажу, Елена Михайловна. В старые добрые времена ведьм не зря сжигали на кострах. И мне очень жаль, что такой чудесный обычай теперь считается устаревшим.
***
Я думала, что Нежный поедет допрашивать Берендея лично, но майор заявил, что предпочитает поговорить по телефону. Встречу старика-домоседа с полицейским очень трудно организовать втайне от тех, кому о ней знать совсем необязательно. Этот риск, по мнению майора, значительно выше опасности того, что бандиты прослушают телефонный разговор. Может, Юрий Николаевич и был прав, но мне показалось, что ему просто лень опять куда-то ехать по такой жаре.
