Текст книги "Муниципальная ведьма - 2 (СИ)"
Автор книги: Александра Брагинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)
– Вы говорили, что три ваши осведомительницы назвали двух стриптизёрш, которые якобы подвозили Светлану, – напомнила я.
– Да, было такое.
– А в каких клубах работают эти пятеро?
– Об осведомителях я вам ничего не скажу, не имею права, а девки, на которых они указали, работают в клубе ‘Че Гевара’. Имена я тоже не назову, потому что через них можно выйти на наших людей.
Попрощавшись, я с телефоном в руках стала ходить по спальне из угла в угол, благо комната была достаточно просторной для таких упражнений. Юра застыл неподвижно, следя за мной только взглядом, в котором отчётливо читалась мольба продолжить расследование. Я не очень понимала, зачем ему это надо, ведь с Кариной он едва знаком. Хочет вернуть отцу хорошую секретаршу? Или ему настолько приятно моё общество?
Одёрнула себя, думаю не о том. Нужно решить, надо ли это мне? Нежный дал новый след, заведение, названное именем знаменитого латиноамериканского революционера. Если оно контролируется бригадой моего папаши, разобраться с тамошними стриптизёршами будет несложно. Кто крышует товарища Че, наверняка знает Шепелявый. Ему я и позвонила, спросив номер у Мешка. Правда, перед тем как дать номер, мой доблестный телохранитель бесконечно долго извинялся, что чуть не втравил меня в разборку с Каскадёром, а потом ещё дольше благодарил за то, что я прикрыла его от гнева отца.
Шепелявый узнал меня по голосу, хотя раньше мы с ним встречались не больше полдесятка раз, причём говорил в основном он, и почти всегда – о себе, любимом. Когда-то Сашка был торпедой и носил совсем другое прозвище, но в одной из первых своих силовых разборок нарвался на противника более высокого бойцовского класса, какого-то бывшего спортсмена. Тот отделал Сашку как следует, и в больнице несчастного собирали по кусочкам, а потом дико удивлялись, что он выжил. Потеря передних зубов в тот момент не казалась чем-то важным.
О карьере торпеды пришлось забыть, а ничего другого парень делать не умел. Но кормить инвалида Каретников отнюдь не собирался, и Шепелявый, уже прозванный именно так, занялся кабинетной работой, в которой поначалу ничего не понимал. Однако жить, причём хорошо, хотелось, и неожиданно для всех парень с работой справился. Не сразу, конечно, но дело пошло.
Шепелявость мешала, и он вставил зубы в самой дорогой клинике города. Дантисты потрудились на славу, Сашка сверкал улыбкой и мог перегрызть медный провод, но ‘з’ и ‘с’ так и остались для него недоступными. Высокооплачиваемые логопеды тоже оказались бессильны. Но выход нашёлся.
Парень за короткое время прочитал очень много книг, правда, только из разряда лёгкого чтива, и теперь по словарному запасу бывший торпеда превосходил большинство академиков. Однако сам употреблял только те слова, которые не содержали ненавистных свистящих звуков. Из-за этого его речь иногда становилась несколько витиеватой, зато неискажённой. Правда, с именами собственными такая тактика не помогала, Кошкодёр – тому живое свидетельство. Да и своё имя Сашка выговорить не мог. Мысль переименоваться в Шурика пришла, когда уже было поздно. Впрочем, всё это я знала от него самого, а он мог и соврать.
– Добрый вечер, Елена Михайловна! – поздоровался Сашка. – Вы что-то от меня хотели?
– Да, Саша. Скажи мне, пожалуйста, есть ли в городе заведения со стриптизом, которые контролирует не Карета и не Марио?
– Нет таких, ни одного. Кто ж кабак, в котором танцуют шалавы, подарит какой-то шелупони? Никто!
– А кавказцы? У них нет ночных клубов?
– Нет. Они держат кафе, мелкий банк, отели, вечерние кафе, ларьки, торговые точки и тому подобное, но этого – нет.
– Ясно, спасибо, – я с трудом разобралась, что торговые точки – это магазины, а вечерние кафе – рестораны. – Остался ещё один вопрос: клуб ‘Че Гевара’ – наш?
– Нет. Его контролирует Марио. А для чего вам?
– Хочу поговорить с тамошним начальством. Ты это сможешь устроить? Только без торпед Марио, пожалуйста, не так, как сегодня днём. А то я нервничаю, когда в меня целятся.
– Не могу. Кошкодёр решит, что мы хотим отжать объект. Он и так нервничал, теперь вообще будет бешеным. А Карета потом мне голову оторвёт.
– Хорошо, Саша. А номерок их начальства у тебя есть?
– Нет, но гляну в телефонной книге.
– Не надо, сама гляну. Ты мне скажи, есть ли там поблизости какое-нибудь кафе, такое, чтобы и не наше, и не Марио.
– Найдём, – он ненадолго замолчал, в трубке слышалось только сопение. – Вот! Пишите, Елена Михайловна. Кафе ‘Аврора’, принадлежит не то бывшему мэру, не то бывшему губернатору. Их лучше не трогать. Кто бы на них ни наехал, тут же появляются менты и отправляют торпед на кичу.
***
По номеру товарища Че ответил приятный женский голос. Я попросила переключить на начальство, но моя собеседница уверенно заявила, что выше начальства, чем она, в природе не существует, потому что заведение принадлежит именно ей. Обсуждать что-либо по телефону она отказалась, и предложила подъехать к ней в клуб. Что ж, я знала, что люди, близкие к криминальному миру (а владельцы и менеджеры стриптиз-баров к нему очень близки), телефонной связи не доверяют, и потому разузнала заранее об ‘Авроре’.
Женщина согласилась встретиться там, хотя и высказала удивление, ведь ‘Аврора’ – довольно дорогой ресторан. Я мысленно обругала Сашу, который, не в силах выговорить ‘ресторан’, заменил это слово на ‘кафе’. Владелица клуба сказала, что будет в ‘Авроре’ через полчаса, и сможет уделить мне минут двадцать, не больше. Нужно обратиться к метрдотелю, сказав, что меня ждёт Анжела, и он меня отведёт к нужному столику. Если же я не смогу добраться за полчаса, мы не сможем встретиться раньше середины следующей недели.
‘Аврора’, как и ‘Че’, располагалась на городской окраине, и доехать туда можно было минут за пятнадцать-двадцать. Вот только на чём? Звонить Мешку? Он приедет через полчаса, не раньше. Вызвать такси? Это тоже не мгновенно. А опаздывать не хочется. Тяжело вздохнув, я неохотно положила в сумочку права и ключи от своей ‘Матиз’, подарка мужа на свадьбу.
Юра так неприметно стоял в углу, что я о нём забыла, и чуть не начала переодеваться в его присутствии. Пришлось рявкнуть, и он, покраснев до корней волос, пулей вылетел из спальни. Долго выбирать наряд времени не было, и я надела первое попавшееся лёгкое платье, чуть выше колена и с неглубоким декольте. Косметики в спешке тоже нанесла самый минимум. Напоследок посмотрелась в зеркало, не выглядывает ли где нижнее бельё, и направилась на выход.
Юра помчался следом за мной. Я не очень понимала, зачем он мне там может понадобиться, но спорить было некогда. Спускаясь в лифте, я позвонила парню из нашего подземного гаража, и он нас встретил и отвёл к ‘Матиз’, и пока мы шли, рассказал, что на днях мою машину смотрел Колян, который заверил, что с ней всё в порядке и она готова к поездке. Юра же, глянув на моё розовое сокровище, авторитетно заявил, что это не машина, а консервная банка.
Возражать никто не стал. Я уселась за руль и пристегнулась, и ему пришлось или лезть в консервную банку, или оставаться здесь. Он, естественно, выбрал не оставаться. Дина свою машинку постоянно гладит и даже тайком целует, я же к своей равнодушна. Остаётся надеяться, что и она равнодушна ко мне, то есть, не испытывает ненависти.
‘Матиз’ завелась с пол оборота, из гаража мы выехали без приключений, и вообще поначалу всё шло идеально. Машина слушалась руля, я не путала педали, а Юра, хоть и без особого желания, по моим настойчивым просьбам всё-таки пристегнулся ремнём безопасности. Высокие каблуки немного мешали, но я пока справлялась, а если станет невмоготу, босоножки всегда можно снять.
Неприятности начались на очередном светофоре. Я чуть-чуть не успела проехать перекрёсток на зелёный, пришлось остановиться на небольшом подъёме. Когда под красным загорелся жёлтый, я, не отпуская сцепления, переставила правую ногу с тормоза на газ, всё, как мне показывала Дина. Только у неё получалось, а у меня – увы. Стоило отпустить тормоз, ‘Матиз’ охотно катилась назад, дать газу я не успевала. После третьей неудачной попытки тронуться сзади раздались возмущённые гудки.
В зеркало я видела, что машина сзади меня стоит очень близко, ещё чуть-чуть, и мы соприкоснёмся бамперами. Я сбросила босоножки, но и босиком получилось то же самое. ‘Матиз’ категорически не желала ехать вперёд. Хорошо хоть, задний водитель успел отъехать подальше, и даже обогнать меня, показывая в окно непристойные жесты. Тут ещё и заглох мотор, а когда мне каким-то чудом удалось тронуться, на светофоре загорелся красный.
В отчаянии я выдала тираду, которой позавидовал бы Бубновый. Юра, который всегда в подобных случаях делал мне замечания, в этот раз, наоборот, попытался успокоить. У меня даже мелькнула мысль пустить его за руль, всё равно уже опозорилась, но парень решил иначе.
– Тётя Лена, ты сама справишься. Раз по-другому у тебя не получается, нужно нажать акселератор раньше, чем отпускаешь тормоз. И всё будет нормально.
– А сцепление?
– Сцепление отпустишь вместе с тормозом.
– Но у меня всего две ноги! Если одна держит сцепление, а вторая – тормоз, то чем, чёрт возьми, жать на газ?
– А у тебя есть не только ноги. Вот ручник, это тоже тормоз. Его можно отпустить рукой.
Пока он всё это рассказывал, вновь загорелся зелёный, и водители объезжавших нас машин говорили мне всякие неприятные слова, самыми корректными из них были ‘Дура, ты хоть аварийку включи!’. Дождавшись следующего зелёного, я опробовала способ Юры, и со второй попытки мне удалось проехать этот мерзкий перекрёсток.
– Папа должен был купить тебе машину с автоматом, – заявил Юра.
– Это точно, мрачно отозвалась я. – С удовольствием перестреляла бы этих хамов.
– Я имел в виду, с автоматической трансмиссией. Там всего две педали, тебе было бы легче.
– Спасибо на добром слове, но твой отец не виноват. Машину выбирала я сама.
– Ну, и почему взяла без автомата?
– Цвет понравился. А в остальном я не разбираюсь, – мне стало стыдно, и я сменила тему разговора. – Сам тоже так трогаешься на подъёме?
– Нет, обхожусь педалями.
– А как?
– Не знаю, тётя Лена. Мне если нужно стартовать, я стартую. А что при этом нажимал или переключал, без понятия. Что нужно, то и нажимал. И ты так со временем научишься. У всех получается, а ты чем хуже? Это же не общение с Высшими Силами.
Утешил, называется. Впрочем, его наука пошла впрок. Я спокойно проехала ещё один светофор на подъёме, а дальше дорога была ровная, и ручник больше не понадобился. Вскоре мы подъехали к стоянке ресторана ‘Аврора’. Несмотря на, казалось бы, неурочное для посещения ресторанов время, она была почти полностью забита.
Между двумя машинами я заметила просвет и лихо свернула туда. Зеркальца моей ‘Матиз’ почти касались чужих автомобилей. Если бы вовремя не затормозила, снесла бы зеркала или им, или себе. Заглушив мотор и поставив машину на ручник, я гордо подмигнула Юре и поинтересовалась, не круто ли припарковалась. Но Юра не разделил моего восхищения.
– Тётя Лена, я не знаю, может, это и круто, но что глупо – точно.
– Почему? – немного обиделась я.
– Потому что боковые двери не открыть. Предлагаешь вылезать через багажник?
Пришлось снова заводить двигатель и сдавать задним ходом, а потом парковаться на другом месте. Ехала я не очень быстро, так что время поджимало, я выскочила из машины и поставила её на сигнализацию, как только Юра закрыл за собой дверцу.
– Ничего не забыла? – поинтересовался он.
– А что? – не поняла я. – Всё нужное в сумочке, а она при мне.
– Ну, я бы на твоём месте обулся.
Пришлось снова отключать сигнализацию, лезть в салон и шарить по полу.
– Пока обуваешься, скажи, пожалуйста, Че Гевара – это же известный инсургент, в смысле, повстанец?
– Да.
– А ‘Аврора’ – это военный корабль, который дал сигнал к восстанию в Питере?
– Вас там в Англии хорошо учат. К чему ты ведёшь? – я, наконец, обулась и снова включила сигнализацию.
– Странное совпадение. Два питейных заведения рядом, и оба с повстанческими названиями.
– Даже не знаю, почему так. Наверно, здесь мощная геопатогенная зона, – предположила я. – Всех тянет выпить и восстать, неважно, в каком порядке.
***
Швейцар поначалу не хотел нас пускать внутрь, ссылаясь на то, что наша одежда не соответствует дресс-коду ресторана. Наверно, почему-то не увидел в нас платежеспособных клиентов. Я уже собиралась сослаться на Анжелу, но тут к начальнику дверей подбежал охранник со стоянки и что-то ему зашептал. Я различила только ‘Мэрского’ и ‘на городском портале’. У швейцара отвалилась челюсть, а наша одежда мгновенно стала соответствовать. Думаю, если бы я пришла в бикини, нас бы всё равно приняли с подобающим почётом.
Метрдотель хотел предоставить нам отдельный кабинет, где мы, по его словам, сможем заниматься чем угодно, и никто не помешает. Юра покраснел, а я сказала, что кабинет не нужен, и попросила показать, где расположилась Анжела. Метрдотель пожал плечами и отвёл нас к ней. Всё-таки мы оказались в отдельном кабинете, только втроём, и теперь могли заниматься чем угодно.
– Анжела? – на всякий случай уточнила я.
– Ты опоздала, – неодобрительно сообщила она, и я узнала голос, который слышала по телефону.
Женщина была очень красива, несмотря на возраст – около пятидесяти, не закрашенные седые пряди в каштановых волосах, совсем не нарядную одежду – джинсы, футболку и мокасины, и полное отсутствие косметики. Держалась она очень уверенно, впрочем, владелица ночного клуба так и должна держаться.
– Ты опоздала, – повторила Анжела. – Это характеризует тебя не с лучшей стороны. Кто такой этот мальчик? Твой сын?
Юра открыл рот, готовый возразить, но что-то вспомнил и решил промолчать.
– В каком-то смысле – сын, – согласилась я, не понимая, какое ей до этого дело.
– Зачем ты его сюда притащила? Разжалобить меня? Это бесполезно. Да я и так тебя возьму. Ты стройная, симпатичная, движешься плавно, на каблуках держишься уверенно. И глаза у тебя чистые. Значит, не пьёшь и не колешься, по крайней мере, на внешности это пока не сказалось. Правда, ты постарше остальных девушек, но это даже хорошо. Теперь об условиях работы…
– Тётя Лена, она хочет тебя взять в свой клуб стриптизёршей, – Юра догадался раньше меня и теперь едва сдерживал смех.
– Тётя? – удивилась Анжела. – И что тут смешного? Ей нужна работа, мне нужна танцовщица. Осталось обговорить условия, и…
Я уселась на стул и закинула ногу на ногу. Для полноты картины не хватало эффектно зажжённой сигареты, но я не курю. Даже если нужно дополнить картину. Меня снедало огромное желание наговорить этой бабе кучу гадостей. Что это неимоверно жалкий кабак, если туда готовы взять на работу стриптизёрши кого попало, даже не проверив, умеет ли эта кто попало хоть немного танцевать. И даже на встречу с такой стриптизёршей владелица клуба помчалась сломя голову в чужое заведение. Но сказала я совсем другое.
– Анжела, скажи, ты наверняка знаешь: много женщин в нашем городе рулят ночными клубами?
– Так ты не ищешь работу? Тогда что я здесь делаю? – на мой вопрос она отвечать не стала. – Я ухожу.
– Стриптиз – это не моё, – отмахнулась я. – Ты сама выдумала, что я рвусь раздеться в твоём кабаке. Так вот, насчёт женщин-владелиц клубов. Я думаю, у нас их очень мало. Целых ни одной.
– Что за бред ты несёшь? А я? – уходить Анжела пока передумала.
– Ты – зиц. Подставное лицо. ‘Че’, насколько я понимаю, принадлежит лично Марио. Но это так, для завязки разговора. Клуб меня не интересует.
– Стриптиз тебя не интересует. Клуб ‘Че Гевара’ – тоже. А что тогда интересует?
– Меня интересует одна твоя случайная знакомая. Ты её как-то подвезла ночью, примерно с месяц назад. Она вела себя очень странно, так что забыть этот случай ты никак не могла.
Юра сидел, вытаращив глаза от изумления. Мои слова оказались для него полной неожиданностью.
– Ты – мент? – в лоб поинтересовалась Анжела.
– Нет. Менты тоже ищут ту женщину. Майора Нежного знаешь?
– Лично не знаю, но слышала о нём. Ты ему помогаешь?
– Тут всё перепутано. Или я ему, или он мне – не понять.
– Кто ты такая?
– Я – экстрасенс, – гордо сообщила я. – Или, если угодно, ведьма. Ясновидица.
– Ясно, – вздохнула Анжела. – Я тебе ничего не скажу. Марио приказал по этому делу засунуть язык в одно место. Раз ты и так всё знаешь, зачем из меня жилы тянешь? Меня похоронят, если я начну об этом болтать.
– А вот что будет, если не начнёшь. Полицейские эксперты найдут в твоей машине следы крови. Найдут, не сомневайся, даже если их там не будет. А ещё они найдут там отпечатки пальцев той женщины. И тебе придётся всё рассказать им.
– Я ничего не скажу. Ни тебе, ни им. Даже если они ‘найдут’ в моей машине ещё и килограмм героина. Люди живут и на зоне. Плохо, но живут. А те, кто много болтает, не живут.
– Хорошо, пусть так. Сегодня днём люди Кареты встречались с Каскадёром. Он сказал, что по этому делу Марио велел ничего не скрывать. Ты же знакома с Каскадёром?
– Да, это шестёрка Марио. Если это правда, тогда другое дело. Но я должна спросить у кого-нибудь из них.
– Спрашивай. Только имей в виду – Каскадёр, вольно или невольно, обманул людей Кареты. Что будет, если тот об этом узнает? А когда Нежный начнёт тебя допрашивать, Карета узнает.
– Будет разборка, – прошептала Анжела. – Карета круче, и Марио, спасая шкуру, всё свалит на меня.
– Видишь, ты и сама немножко ясновидица.
– Ты – из людей Кареты! – догадалась она.
– В каком-то смысле.
– А кто он? Твой племянник?
– Нет, дальний родственник. С Каретой не связан.
– Я – человек Мэрского, – гордо заявил Юра, и я чуть не упала со стула.
– Что, и у него интерес в этом деле? – совсем растерялась Анжела. – Во что же я впуталась? Я ведь только подвезла эту несчастную сумасшедшую!
– А никто и не говорит, что ты в чём-то виновата, – заявила я. – Ладно, попробуем тебя выпутать. Ты мне сейчас подробно расскажешь о той поездке. За это мы остановим Карету и Нежного. С Марио и Каскадёром ты разберёшься сама.
– Если они узнают, что я всё разболтала, меня убьют.
– Завтра к тебе бордель явится Нежный. Как ты собираешься объяснять Марио, кто навёл туда полицию? А если не явится, то и проблем у тебя нет.
– Как ты остановишь полицию?
– Не я. Мэрский остановит.
– А может, их не надо останавливать? Может, они не взяли след, а если ты им ничего не расскажешь, то и не возьмут?
– Глупости! Откуда, по-твоему, я всё знаю? Неужто и вправду веришь в ясновидение?
– Ладно, я тебя выслушала, теперь ты послушай меня, – Анжела перехватила инициативу, мне это очень не понравилось, но поделать я ничего не могла. – Ты на меня наезжаешь, крыша нужна именно для таких случаев. Пусть с тобой разбирается Каскадёр, это его работа.
– Как хочешь, – фыркнула я. – Пошли, Юра. Договориться не удалось, что ж поделать?
– Повторяю, договариваться будешь с Каскадёром. Здесь и сейчас. Так что вы никуда не идёте. И не вздумай заорать! Не успеешь!
Я передумала вставать с кресла. Кричать тоже расхотелось. Прямо в мой левый глаз смотрело дуло пистолета. Пальцы Анжелы уверенно сжимали рукоятку оружия, и я не верила, что на таком расстоянии можно промахнуться. Толстая штука на конце ствола наверняка была глушителем, так что выстрела никто не услышит. Левой рукой она достала свой телефон и попыталась позвонить. Наверно, Кошкодёру, но если даже не ему, а Марио, неужели это для нас хоть чуть-чуть лучше?
***
А мне казалось, что ситуация под контролем… Как бы сейчас не помешали телохранители! Но после стрелки с Кошкодёром я решила, что они только втягивают меня во всякие рискованные разборки. А на самом деле первый ‘выход в свет’ без них привёл прямиком на мушку пистолета этой дуры.
Сопротивляться я боялась. Кабинет маленький, два выстрела – два трупа. Конечно, убийство этой банде с рук не сойдёт. Нежный знал, что я интересовалась клубом ‘Че Гевара’. Кстати, Шепелявый тоже это знал, причём был в курсе, что я искала контакт с тамошним начальством. Здесь, в ‘Авроре’, меня видели и узнали охранник автостоянки, швейцар и метрдотель. Расследовать будет Нежный, а уж он-то по таким следам раскроет дело мгновенно. После этого примутся за работу торпеды и киллеры моего отца. Анжела переживёт меня ненадолго, но порадоваться торжеству справедливости мы с Юрой сможем только с небес. Или из преисподней, это уж как получится.
А если позволить ей вызвать Марио? Он вряд ли причинит нам вред, хватит ума понять, чем это для него кончится, но зато наверняка позвонит отцу и выставит меня перед ним круглой дурой. А может, и перед мужем. Нет уж, лучше из преисподней наблюдать за мучительной смертью Анжелы.
Я уже убедила себя, что стрелять она не собирается, только пугает, берёт на понт, как говорят в этой среде. Можно просто встать и выйти, и никто не пострадает. И убираться отсюда нужно прямо сейчас, пока она, не сводя с меня ненавидящего взгляда, безуспешно пытается левой рукой на ощупь найти и нажать нужную кнопку на телефоне. Но ничего предпринять я не успела: очень своевременно в кабинет влетела запыхавшаяся официантка. Не иначе, её прислали Высшие Силы, в виде этакой гуманитарной помощи своему адепту.
– Уже выбрали, что будете заказывать? – мило улыбаясь, поинтересовалась она.
– Да! – решительно заявила я. – Позовите, пожалуйста, местного вышибалу.
– Кого?
– Вышибалу, охрану, секьюрити, службу безопасности. Здесь проблемы. Анжела собирается открыть пальбу. Видите у неё пистолет?
– Так, быстро стала в угол, и не шурши! – Анжела перевела пистолет на официантку.
Та повела себя правильно: издала дикий вопль, который наверняка слышали даже в ‘Че Геваре’, раз он расположен где-то поблизости, и рухнула на пол, закатив глаза в глубоком обмороке. Как я и предполагала, Анжела не стала стрелять, но всегда лучше проверять такие предположения на ком-нибудь другом.
Не прошло и десяти секунд, как в кабинет влетел какой-то тип во фраке, но даже в такой одежде он выглядел охранником. Анжела пожала плечами и, недовольно скривившись, протянула ему своё оружие рукояткой вперёд.
– Бабу задержите, – распорядилась я. – Полицию вызову сама, патрульные тут совершенно ни к чему.
– Может, обойдёмся без полиции? – предложил охранник. – Скандалы и полиция – не самая лучшая реклама ресторану.
– Всё будет деликатно и даже нежно, – пообещала я. – В прямом смысле этого слова.
– Думаю, менеджер будет возражать.
– В смысле, халдей?
– Не раз слышал это слово, но не понимаю, что оно в точности означает.
Спорить я не стала, а просто по телефону попросила Нежного приехать. Тот добирался с полчаса, из них добрых двадцать минут я отвечала на его въедливые вопросы. Может, потому у него дорога и заняла столько времени, что он больше болтал по мобильнику, чем управлял машиной.
Войдя в наш кабинет, он поздоровался за руку с охранником, назвав того по имени, а затем насмешливо посмотрел на Анжелу. Она ответила ему дерзким взглядом, но через несколько секунд поникла и опустила голову.
– Что ж ты так, Анжела? – осуждающе произнёс майор. – Разве вооружённое нападение – это твоё? Ты же вроде была по другой части? Совсем от рук отбилась. Куда смотрит Марио? Пистолетик-то твой хоть зарегистрированный?
– Это не пистолет, Юрий Николаевич, – тусклым голосом ответила она.
– А что? – удивился Нежный.
– Игрушка, муляж. Посмотрите сами.
– Хм, действительно. Детский пугач, – согласился он. – Так что, в таком случае, будем делать, дамы и господа? Оружия не найдено, стало быть, обвинение в вооружённом нападении снимается. Да и нападение как таковое, похоже, места не имело. За пугач, конечно, если поднапрячься, можно впаять штраф, но вы уж простите, Елена Михайловна, я этим заниматься не буду.
– Это она подвозила Светлану, – заявила я.
– Подтверждаешь, Анжела?
– Нет! За последние три года никого никуда не подвозила.
– Прокомментируйте, пожалуйста, её слова, Елена Михайловна.
– Её признание записано на мой диктофон.
– И что? Подвозить кого-либо – это не преступление. Похоже, я вынужден удалиться ни с чем. Если хотите, подвезу вас с Юрой домой, раз уж почему-то отсутствуют ваши телохранители. Как я уже говорил, это не преступление.
Возразить мне было нечего. Но я знала человека, который всегда мог возразить, немедленно ему позвонила и кратко ввела в курс дела.
– Вы должны были поставить меня в известность раньше, Елена Михайловна. Ваше поведение недопустимо легкомысленно! – отругал меня Мелентий. – Впрочем, исходим из того, что есть, а не из того, чего бы хотелось. Дайте трубку Нежному, попытаюсь решить вопрос с ним.
Говорили они несколько минут. Точнее, что-то говорил Мелентий, а Нежный только вставлял изредка ‘ага’, ‘угу’ и ‘понятно’. Наконец, майор отдал мне телефон.
– Ну, Мелентий, ну и жучара! – восхищённо высказался он. – Вот же хитёр бобёр!
– Мелентий? – жалобно повторила Анжела. – Только его не хватало для полного счастья! Юрий Николаевич, во что я влипла?
– Пропала одна женщина. Есть основания предполагать, что она побывала в твоей машине. Эксперты наверняка найдут там следы её крови и, возможно, отпечатки. А ты ещё и скрыла от работников полиции, что подвозила её. И не просто скрыла, а дала заведомо ложные показания. Как, по-твоему, расценит это любой судья? Особенно, учитывая твоё прошлое? Откупиться даже не надейся, номер не пройдёт, сама видишь, какие люди здесь имеют интерес.
– Я ничего не говорила, потому что так приказал Марио.
– Ты хочешь втянуть в это ещё и Марио? Уверен, он будет доволен, и щедро тебя отблагодарит.
– Так что мне делать?
– Для начала колись, и я посмотрю, насколько ты в этом замешана.
– Совсем не замешана! Даже если докажете, что подвезла её.
– Смотри, Анжела, что у нас получается. О том, где находится эта гражданка, знали трое – она сама, хозяйка квартиры, где она спряталась, и ты. Она пропала. Хозяйка – вне подозрений. Так кто шепнул адресок тем, от кого она пряталась? Не подскажешь? Если будешь играть в молчанку, я именно в таком виде и отдам дело прокурору. А если что и упущу, поможет Мелентий по старой дружбе.
– Убедили, – решилась Анжела. – Только наедине, хорошо?
– Всем приятного вечера, – пожелал Нежный и добавил для охранника: – Обеспечь, чтобы никто не вёл запись. А то – ты меня знаешь.
– Сделаем, Юрий Николаевич, – кивнул тот.
Нам с Юрой ничего не оставалось, как уйти. У нас за спиной охранник, а судя по всему, начальник охраны, разгонял в коридоре небольшую толпу зевак, состоящую из официантов с редкими вкраплениями поваров.
На выходе метрдотель вручил нам счёт, предварительно осведомившись, намерена ли я платить за Анжелу. Судя по сумме, или Анжела, ожидая нас, устроила пир на весь мир, или нас подло обжулили. Я расплатилась кредиткой и пообещала себе узнать у мужа, принадлежит ли ему ‘Аврора’, и если принадлежит, устроить тут небольшое служебное расследование.
***
После этих идиотских событий меня всю трясло, и я предложила сесть за руль Юре. он отказался, показав свои руки – они дрожали посильнее моих. Сама себе удивилась: с чего это я вдруг решила, что у парня железные нервы? Плюхнулась на водительское место, но мотор заводить не спешила, ждала, пока приду в норму. Но чем дальше, тем становилось хуже, и я уже подумывала вернуться домой на такси, а ‘Матиз’ оставить на стоянке ресторана.
– Тётя Лена, раз уж мы пока никуда не едем, объясни мне, что там происходило, а то я половины не понял, – попросил Юра, устроившийся рядом.
– Чего ты не понял, человек Мэрского? Мне казалось, у меня всё под контролем, но она достала пистолет, и я чуть не обмочилась от страха. Ты это хотел услышать?
– Нет. Я и сам перепугался не меньше тебя. Тебе нечего стыдиться.
– Спасибо, утешил. Только мне стыдно не за страх, а за тупость. Я ужасная трусиха, и свыклась с этим давно. А вот дурой быть неприятно. Любой бы догадался, что у такой бабы может быть оружие, а я – нет.
– Я тоже. Только оружия у неё всё-таки не было. Пугач – не пистолет.
– Для меня это был пистолет.
– Хорошо, тётя Лена, в этом ты была дура. А я хочу спросить о другом.
– Извини, но я не хочу ни о чём говорить. Нет настроения.
– Но ты должна! Я же у тебя Ватсон, не забыла? Холмсу он в основном для того и нужен, чтобы всё ему объяснять, иначе читатель не узнает разгадки.
– Плевать мне и на читателя, и на Ватсона. Ты можешь пять минут посидеть молча?
– Нет. Я перенервничал, и у меня словесный понос. Так это папа называет.
– Тогда, Юрочка, говори сам собой, только сначала выйди из моей машины.
– Не хочу, я уж лучше тут как-нибудь. Итак, почтеннейшая публика, всё внимание на арену! Дрессированный доктор Ватсон продемонстрирует вам чудеса дедукции.
– Ты часто упоминаешь цирк, причём совсем не к месту.
– Вот об этом я уж точно говорить не хочу.
– Ты испугался клоуна?
– Никого я в цирке не пугался. Просто тебе будет неприятно. Не скажу.
– Пережила бы как-нибудь. Сегодня уже было столько неприятностей, что ещё пара-тройка пройдут незамеченными. Но нет, так нет. Просто демонстрируй мне чудеса дедуктивной дрессировки.
– Анжела не пьёт и не курит, что для владелицы такого заведения странно. А ещё она не накрашена и одета в унисекс.
– Какие ты слова знаешь, – восхитилась я. – Этому в английской школе учат?
– Разве здешние школьники не знают, что такое унисекс?
– Кто как. Ты продолжай. Что она трезвая и ни разу не закурила, я тоже заметила. Трудно было не заметить. Выводы какие?
– Она не накрасилась, готовясь к встрече с девицей, которая хочет у неё работать. В смысле, она так о тебе думала. Почему?
– Наверно, потому, что ей плевать на мнение этой девицы.
– Но она пошла в таком виде в ресторан. Это не случайность, а демонстративное поведение, и для него должны быть причины. Она показывает миру, что не та, которая курит, пьёт, обильно красится и сексуально одевается. То есть, подчёркивает, что она не стриптизёрша. А это значит, что в прошлом она была именно стриптизёршей.
– Юра, ты наивный чукотский юноша, – я даже нашла в себе силы рассмеяться. – Всё почти правильно, но профессию, дорогой Ватсон, вы не угадали. Нежный попрекал её прошлым, забыл?
– И что?
– Стриптизёрша – вполне нормальная профессия. Тем более, для владелицы ночного клуба. А он говорил, что судья это учтёт. Анжела была проституткой, Юрочка. Её сутенёр поднялся, и вместе с ним поднялись некоторые его девицы. Эта – толковая, и способна так сяк руководить клубом. Но – не владеть! Марио бы этого не допустил. Ты же видел, она до сих пор его боится.
– Не понимаю. Ты с самого начала знала, что она – подставное лицо. А доказательства твои появились потом.
– Считай это интуицией. Или ясновидением.
– А как ты определила, что именно она подвозила Светлану? Тоже ясновидением?
