Текст книги "Муниципальная ведьма - 2 (СИ)"
Автор книги: Александра Брагинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
Я внимательно смотрела под ноги, чтобы не попасть каблуком-шпилькой в зазор между плиточками, и потому собаку заметила не сразу. Барс, для своих – Барсик, был огромным псом чёрного цвета, мне говорили, что порода называется какая-то там овчарка, но я не запомнила, какая именно. Его сильные челюсти запросто дробили человеческие кости, что он однажды и проделал, практически откусив одному типу с нехорошими намерениями руку с пистолетом.
Барс, поскуливая от радости, прыгнул на меня, естественно, повалив на землю, затем, пару раз лизнув в лицо, бросился к Юре и перевернулся перед ним на спину, просительно заглядывая в глаза. Парень присел на корточки и принялся почёсывать собаке грудь. Барс жмурился от удовольствия и слегка повизгивал. Я тем временем поднялась на ноги и достала из сумочки кусок сырого мяса и кость.
Пёс резко утратил интерес к ласкам и вскочил, опрокинув теперь уже Юру. Пожирание моих гостинцев заняло у него от силы секунд пять. Мясо он проглотил, почти не жуя, а кость мгновенно перемолол мощными коренными зубами. Мы продолжили путь, и Барс бежал рядом, ласкаясь то ко мне, то к нему.
– Тётя Лена, я Барсика ещё щенком знал. А вот почему он вас признаёт своей? – недоумённо и немного обиженно поинтересовался Юра.
– Ты уж определись, ведьма я или нет. Если да, считай, что я его просто приворожила колдовством.
Барс сказал ‘Гав!’, и прозвучало это, как самое настоящее подтверждение. Парнишка посмотрел на него с сомнением, пёс промолчал и завилял хвостом. Юра тряхнул головой и решительно зашагал дальше по огромному двору. Я старалась не отставать, но на высоких каблуках получалось плохо.
Встретили нас очень радушно. Разумеется, хозяева радовались не мне, а своему внуку. Если с дедом Юра встречался регулярно, последний раз – позавчера, то видеться с бабушкой отец ему запретил. Для этого у него была настолько веская причина, что и сама бабушка не протестовала, хотя внука любила до беспамятства. Нет, я не нарывалась на скандал с мужем. О том, что собираюсь навестить бывшего губернатора, прихватив с собой Юру, я предупредила. Муж немного подумал, и сказал, что запрет пока снять не готов, но на его разовое нарушение посмотрит сквозь пальцы, при условии, что я как следует присмотрю за его сыном.
Парень мне был нужен только потому, что без него меня бы отсюда быстро спровадили, если бы вообще пустили. То есть, мои побуждения изначально были абсолютно эгоистичны. Но теперь, глядя на счастливое лицо старухи, поняла, что безо всякого умысла сделала доброе дело. Мы сидели в прохладной тенистой беседке, Юра рассказывал бабушке о своей жизни в Англии, а та не могла налюбоваться внуком. Мне даже стало её жалко, ведь неизвестно, когда они увидятся в следующий раз. Впрочем, напомнила я себе, это не моё дело. Тем более, что я знала причину запрета.
Я им не мешала, но и не вслушивалась в разговор. Всё это Юра уже рассказывал отцу, как только приехал, а я при этом уши не затыкала. Дед тоже интереса к разговору не проявлял, пил чай, гладил собаку и думал о чём-то своём. Барс, развалившийся у ног хозяина, высунув язык, выглядел безобидным добродушным псом, совсем непохожим на отлично обученную собаку-телохранителя.
Невольно вспомнила, с каким ужасом об этом псе говорили Мешок и Бубновый, и отметила для себя, что раз они так хорошо его знают, наверняка уже имели с ним дело, причём встреча явно закончилась не в их пользу. Впрочем, нюансы взаимоотношений моего отца и бывшего губернатора, а также подчиняющихся им людей и собак меня сейчас совершенно не волновали.
Разговор внука с бабушкой увядал на глазах, и я этому нисколько не удивилась. Он наверняка уже всё это ей рассказывал, ведь отец запретил Юре встречи с ней, а не разговоры по телефону. Парень всё меньше говорил и всё больше внимания уделял чаю. Наконец, и бабушка это почувствовала, и сделала паузу в своих расспросах. Замолчав, она зажгла сигарету и выдохнула облако на редкость вонючего дыма.
С облегчением я убедилась, что дым табачный. Я знала, что старуха курит не только табак. Именно поэтому, а ещё потому, что она не очень надёжно прячет свои запасы травки, мой муж и не разрешал Юре с ней встречаться. Судя по всему, и в Англию его отправил для пущей уверенности и собственного душевного спокойствия. Я старуху не осуждала. Она перенесла тяжелейшую онкологическую операцию, которая чудом сохранила ей жизнь, но не избавила от приступов адской боли. В её положении увлечение марихуаной – далеко не самый страшный грех.
– Лена, можно, я тебя кое о чём попрошу? – старик прервал мои размышления. – Мэрский утрачивает контроль над ситуацией, он просто не понимает, что происходит. А я – понимаю. У меня огромный опыт, я всю жизнь провёл в системе власти, в этом змеином клубке, и для меня в таких делах секретов нет. Я пытался ему всё объяснить, но он меня не слушает. Его гордыня обуяла, хочет сам во всём разобраться. Разберётся, конечно, рано или поздно, чай, не дурак, но если окажется поздно, то это уже ни к чему!
– Просьба-то в чём?
– Уговори его выслушать меня ещё раз.
– Это невозможно, вы сами отлично понимаете. В служебных делах он меня не слушал даже в то время, когда я на него работала, а сейчас – уж тем более. Может, расскажете мне? Тогда я смогу хоть как-то его заинтересовать.
– Извини, но ты просто не поймёшь.
– Тогда расскажите Барсу. Он всё понимает. Одна беда – сказать не может.
– Не надо так со мной, Лена. Я же пытаюсь помочь твоему мужу, он по неведению суёт голову в петлю, а уж затянуть её и выбить из-под ног опору, поверь, желающие найдутся.
– На такое дело недостатка в добровольцах никогда не бывало, – кивнула я. – Так вы расскажете мне? Я напрягу все свои умственные и магические силы, и постараюсь понять хотя бы малую часть сказанного.
– Ладно, попробую. Постараюсь говорить попроще, – неуверенно пообещал бывший губернатор, явно сомневаясь, что я смогу понять даже ‘попроще’. – На ситуацию в городе и области влияют самые разные силы: система власти, оппозиция, криминалитет, бизнесмены и полиция, остальных для анализа ‘на пальцах’ можно не учитывать. Все эти структуры тесно переплетены между собой, и обычно находятся в некотором равновесии, которое всех более-менее устраивает. Это понятно?
– Да. Продолжайте, пожалуйста.
– Сейчас ситуация перестала быть обычной, и причина тому – я. Нет, не в том смысле, что я организатор беспорядков, а в том, что я оставил губернаторский пост и тем нарушил то самое равновесие. Губернатор – это очень важная фигура, даже если он полное ничтожество. А я не был пустым местом.
– Согласна, – соврала я.
На самом деле последние месяцы на должности губернатор если и не был пустым местом, то вплотную подошёл к этому состоянию. Неурядицы в семье, наезд Генеральной прокуратуры, ухудшившееся с возрастом здоровье, адская усталость и, как следствие всего, расшатанные нервы побудили его применить универсальное русское лечение – пьянство. Правда, пил он не водку, а коньяк, но это мало на что повлияло.
Зато теперь, после отставки, о нём уже нельзя было сказать ‘сильно сдал’. Отдохнул, успокоился, привёл в порядок давление и, похоже, пить если не бросил, то резко уменьшил дозу. Что там у него с женой, наладилось или нет – не берусь судить, по крайней мере, внешне всё благопристойно. Сейчас отставной губернатор выглядел лет на десять моложе, чем в марте, всего-то три месяца назад.
– Так вот, – продолжал он. – Я ушёл из власти. Сосредоточился на бизнесе. Мэрский занял место, которое я ему нагрел, но он ещё не утверждён. А когда утвердят, он наверняка приведёт с собой команду из мэрии, а кого-то из моих людей уволит. Поэтому аппарат областной власти частично парализован. Работники не уверены в будущем, а некоторые, наоборот, уверены и недовольны. Их больше беспокоят не служебные дела, а собственное трудоустройство. Это понятно?
– Да.
– В мэрии ситуация ещё хуже. Часть людей перейдёт к Мэрскому, как я уже говорил, а Каретников притащит с собой какое-то количество своих бандитов. Руководит там Семёныч, вечный первый зам. Кроме рутинных вопросов, он ничего решить не в состоянии, иначе давно сам стал бы мэром, с его-то опытом!
– Это точно. Я же там работала, знаю его, – в этот раз моё согласие было искренним.
– Сам Каретников – тоже знаковая фигура в нашем городе. А он меняет статус. Совсем недавно твой папаша был бизнесменом и бандитом, причём больше бандитом, а что теперь? Он становится политиком, чиновником, но всё меньше уголовником. Не к лицу мэру города заниматься рэкетом, у него есть гораздо лучшие способы заработать на хлеб. Значит, грядёт и криминальный передел, бандиты к нему готовятся и играют мускулами друг перед другом. Кстати, Каретников обязательно продвинет своих людей в полиции и прокуратуре. Они там наверняка есть, иначе он за свои подвиги давно топтал бы зону. Формально они мэру не подчиняются, но…
– Но мэрия имеет там влияние, – подсказала я.
– Да. В общем, силовые структуры тоже выжидают, как всё повернётся. Короче, можно согласиться с древними китайцами, которые считали, что жить в эпоху перемен – это проклятие.
Всё, что он говорил, я уже слышала не один раз. От мужа. А если бы не слышала, легко сама бы догадалась, безо всякого ясновидения. Неудивительно, что мой супруг не захотел выслушивать эту лекцию ещё раз. А мне приходилось смиренно внимать. Если я прерву старика, мне останется только распрощаться и уйти. В этом доме я не была желанной гостьей, здесь меня только терпели. Зато Юра мог делать, что хотел, ему позволялось. И не преминул этим воспользоваться.
– Дедушка, зачем ты это рассказываешь? – поинтересовался он. – Оно всё правильно. Но даже я знаю, что если хоть немного меняется власть, сразу начинается передел. Неужели ты думаешь, что этого не знает папа?
Мне показалось, что губернатор хотел наорать на внука, прервавшего скучное повествование, но сдержался.
– Юра, общие принципы понятны даже бабушкам на скамейках. Но дьявол всегда кроется в деталях, и вот как раз чтобы увидеть эти детали, нужен опытный взгляд. Я больше тридцати лет на руководящей работе, повидал всякое, и чутьё на чужие интриги у меня будь здоров! Например, тот же Каретников…
– Дедушка, ты сказал, что мистер Каретников станет меньше заниматься уголовщиной. Кто же спорит? Конечно, мэру проще воровать, чем грабить. Думаю, он даже налоги изредка будет платить. И если ты об этом ещё раз скажешь папе, чем это ему поможет?
– Говорю же, суть – в деталях! Вот я слышал, что на младшую дочь Кареты нападали хулиганы. Можете представить, чтобы хулиганы настолько оборзели? Наверняка их кто-то подослал, чтобы вынудить Каретникова приставить к ней своих людей, которые ему сейчас необходимы в других местах!
Юра, которому, как и мне, надоело слушать нудную лекцию, явно собирался продолжить перепалку с дедом, но я его слегка пнула под столом, и он резко передумал. Появилась возможность задать вопросы, ради которых я сюда и приехала. Что бывший губернатор думает о происходящем, меня не интересовало. Ему больше не докладывают самую свежую информацию, он основывается исключительно на слухах, которые гуляют по этому элитному посёлку. Однако, хоть он и разглагольствовал, как типичный старый осёл, я надеялась, что за пару месяцев отставки чиновничью хватку он утратил не полностью.
– А как поведёт себя в эпоху перемен майор Нежный? – невинно поинтересовалась я.
– Юрий Николаевич? Никак он себя не поведёт. Он из той породы дураков, которых интересует только их работа. Он ловил преступников раньше, будет продолжать и впредь. Для него ничего не меняется. Говорю же, дурак!
– Дедушка, а как получилось, что ты его знаешь? И даже просто знаешь о нём? – снова вмешался излишне любопытный Юра. – Майор – это же для здешней полиции не очень большое звание. Где майор, а где губернатор?
– Ты помнишь, в городе появился серийный убийца? За неделю три мёртвых студентки, все задушены, а на правой груди вырезан крест?
– Нет.
– Я помню. Училась тогда на третьем курсе. Страху натерпелась на пару лет вперёд. Юре тогда лет десять было, как он может такое помнить?
– После третьего убийства я спрашиваю начальника милиции, как продвигается расследование, а то уже весь университет в панике. И он мне отвечает: ‘А что я могу сделать? Нежный в отпуске, и трубку не берёт!’. Как можно не знать такого человека? Приехал и за пару дней нашёл мерзавца. Тот, правда, ещё одну студентку прикончить успел. Он, гад, с университетом вообще не был никак связан, а все искали его именно там. Я ответил на твой вопрос?
– Да, дедушка.
– Хотелось бы ещё услышать ваше мнение вот о чём, – я снова направила разговор в нужную сторону. – Саша как-то странно остался без секретарши, которую за месяц так и не смог заменить. Это тоже связано с эпохой перемен?
– Какой ещё Саша? Не знаю никакого Саши!
– Это, вообще-то, мой муж.
– А, Мэрский! Понятно. Нет, сумасшествие его секретарши – само по себе. Ведь никто не смог бы предугадать, что Мэрский не сможет оперативно найти замену обыкновенному техническому работнику. Даже я не смог бы.
– А тётя Лена думает, что Карина Георгиевна с ума не сходила, – сообщил Юра, я всего на какой-то миг не успела его остановить.
– Юра, она тебе совсем не тётя, – мрачно заявил старик, резко меняя тему. – У тебя нет ни тёть, ни дядь! Лена – твоя мачеха.
– Да, злая мачеха, Юрочка, которая змеёй заползла на постель твоей мамы, – поддержала его супруга.
Те, кто плохо меня знает, считают, что я отлично держу эмоции в кулаке. Это потому, что в раздражении я почти никогда не повышаю голос. На самом деле с эмоциями у меня всё в порядке, а не кричу я, потому что моя мама всегда умела кричать громче. Так что я с самого детства научилась вести перебранку тихо. Я не хотела с ними ругаться, но сдержаться оказалось выше моих сил.
– А что случилось с его дядями и тётями? – сквозь зубы поинтересовалась я. – Все умерли, что ли? А то, помнится, довелось водить знакомство с одним из дядь.
У губернатора отвисла челюсть, его супруга оскалилась и потянулась скрюченными пальцами к моим глазам.
– Сидеть! – тихо приказала я, и старуха обмякла. – Спасибо за гостеприимство, но нам пора, мы уходим.
– Ты – убирайся! – мрачно согласился губернатор. – А Юра останется! Потом мы сами отвезём его домой, к отцу.
– Нет. Отец запрещает ему общаться с бабушкой без присмотра нормальных людей. Слишком велик риск подхватить некоторые вредные привычки.
– Командовать будешь в другом месте! Вон отсюда!
– Хотите померяться магическими силами? – прошипела я, раз уж меня сравнили со змеёй, почему бы не пошипеть?
Барс глухо зарычал. Я посмотрела на него, и он не переставая рычать, вильнул хвостом, давая понять, что это он не всерьёз.
– Успокойтесь все! – попросил Юра. – Не надо драк, ни магических, ни каких-нибудь других. Мы уходим.
Ему никто не возразил, уж не знаю, почему. Быть может, здесь его слово было законом. Мы встали и в сопровождении Барса пошли к воротам. От ненавидящих взглядов хозяев у меня заныла спина. Впрочем, с расстоянием это ощущение пропало. Мои глаза застилала пелена гнева, и чтобы не сломать каблук, я разулась и понесла босоножки в руках.
– Тётя Лена, а за что они тебя так не любят? – поинтересовался Юра возле самых ворот.
– Знаю о них кое-что такое, что они хотели бы ото всех скрыть. Кстати, после сегодняшней встречи на высшем уровне их, как ты мягко выразился, нелюбовь ещё усилится.
– Ты это ясновидением узнала?
– Какая разница? Узнала, и узнала. Неважно как.
– Ты пригрозила им магией, и они испугались.
– Они – два старых осла. Я надеялась, твой дед хоть чем-то нам поможет, но ты всё сам слышал. Его разглагольствования абсолютно пусты.
– Тётя Лена, я тоже испугался. Мне показалось, что у тебя вот-вот из глаз начнут бить молнии.
– Ключевое слово – ‘показалось’. Кстати, мне тоже кое-что показалось. А именно, что ты ни капли не удивился, услышав, что у тебя есть дядя.
– Ещё перед тем, как папа отправил меня в Англию, я случайно услышал его разговор с дядей Мелентием.
– Случайно услышал или подслушал?
– Ну, не совсем случайно. Так вот, папа должен был отдать какие-то деньги одному балбесу, так они его называли, и я понял, что он сын дедушки, но его мама – не бабушка. Это так и есть?
– Да, внебрачный сын. Он, действительно, балбес. Остальные подробности тебе расскажет отец. Если захочет, конечно. Меня не спрашивай.
Андрей, внебрачный сын губернатора и, стало быть, дядя Юры, около трёх лет был моим гражданским мужем. Расстались мы в самом конце прошлого года. Сами видите, горевала я не очень долго. Но какова ирония Высших Сил! Ведь тётей называют ещё и жену дяди. Выходит, совсем недавно я была для парня, если можно так выразиться, гражданской тётей.
***
Как только мы вышли через ворота на улицу, Барс, дружелюбно гавкнув на прощание, умчался к хозяину. Я подошла к стоящей в тени машине Мешка и убедилась, что она заперта и пуста. Поблизости не было ни души, так что мне оставалось только гадать, куда же пропали мои телохранители.
Юра предложил мне поискать их ясновидением, но я отказалась, сославшись на упадок сил после неприятного разговора. И как только это произнесла, сразу же почувствовала сумасшедшую усталость. Через дорогу высился другой забор, ограждающий чьи-то ещё владения, возле него, с этой стороны, росло несколько деревьев, и в тени одного кто-то озаботился вкопать грубо сколоченную скамейку. Я, обессилев, рухнула на неё.
– Ты плохо выглядишь, тётя Лена. Слишком много магической энергии потратила, да? – со знанием дела поинтересовался Юра.
– Может быть, – не стала спорить я. – Но я думаю, что в меня попала энергия старой ведьмы. Она у неё отрицательная. А за ‘плохо выглядишь’ – отдельное спасибо.
– Разве бабушка – ведьма?
– Не веришь? Спроси у отца, он подтвердит.
– Я имею в виду, настоящая ведьма?
– Без понятия.
Желания с кем-либо разговаривать у меня не было. Чувствовала я себя совсем неважно. Скорее всего, от жары, но не исключено, что и от нервов. Юра прекрасно меня понял и мгновенно нашёл себе другого собеседника. К нам лениво приближался, вывалив язык, огромный пёс. Размерами он раза в полтора превышал совсем не маленького Барса, но эта дворняга настолько сильно излучала добродушие, что я ни капли не испугалась.
– Привет, Пиратик! – поздоровался с ним Юра, и псина радостно завиляла хвостом, так, что я даже почувствовала ветер. – Это собака дяди Серёжи, который тут живёт. Не бойся, он отлично обучен, нападает только по команде хозяина.
Пёс улёгся прямо в дорожную пыль, парень начал что-то ему говорить, и Пират внимательно слушал, подняв уши и наклонив голову. В пристальном собачьем взгляде читался искренний интерес. Неожиданно Пират резво вскочил, одним шагом оказался возле меня и лизнул правую руку. Я потрепала его по загривку, и он блаженно зажмурился.
– Вас все собаки любят? – спросил Юра.
– Не все. Я Пирата не привораживала, если ты об этом.
Тем временем пёс немного сместился и теперь тыкался мордой уже в мою левую руку, в которой я держала босоножки. Надевать их я не спешила, не испытывала особого желания прямо сейчас стать на каблуки. Пёс настойчиво требовал, чтобы я погладила его и левой рукой, попеременно касаясь меня то холодным носом, то горячим языком. Я удивилась, как ему удаётся в такую жару сохранять нос холодным и мокрым, но выяснять подробности не стала.
Пират, которому, видимо, надоело просить, гавкнул так, что если бы на ‘БМВ’ была включена сигнализация, она бы непременно сработала. Я непроизвольно подпрыгнула на лавочке, а Юра произнёс несколько слов по-английски, я их не поняла, но вряд ли это была просьба ‘Господи, храни королеву’. Не желая повторения акустической атаки злобных Пиратов, я левой рукой потрепала собаку за ушами. Босоножки поставила на землю, ошибочно считая, что с ними ничего особенного случиться не может.
Указывая мне на ошибку, пёс схватил огромными зубами один из них, и помчался прочь по улице. Я погналась за ним, напрочь забыв о своём упадке сил. Юра не отставал, оглашая улицу воплями ‘Пират, фу!’. Собака вбежала в распахнутую калитку, я, не теряя ни секунды на размышления, последовала за ней. Уж не знаю, как, но я всё время держалась очень близко от похитителя моей обуви, и лишь самой малости не хватало, чтобы ухватиться за собачий хвост. В тот момент я совсем не думала о том, что собаки такого обращения наверняка не любят, и если ухвачусь, то Пират непременно меня укусит, а зубы у него большие и острые.
Пёс вбежал в увитую виноградом просторную беседку, я, теряя последние силы, вползла следом. После яркого солнца пришлось подождать, пока глаза привыкнут к царящему внутри сумраку. Когда зрение восстановилось, я рассмотрела, что Пират сидит возле ног стоящего передо мной пожилого мужчины.
Всю одежду хозяина собаки составляли потёртые джинсы, обрезанные чуть ниже колен. Абсолютно лысая голова с добрым лицом внушали доверие, однако руки, грудь и, насколько я могла её видеть, спина были обильно покрыты татуировками. Что конкретно означают эти рисунки, я не понимала, но то, что это тюремный боди-арт, не усомнилась ни на секунду.
– Пират, отдай ей, – весело улыбнувшись, скомандовал он, и собака немедленно вернула украденную обувь.
– Здравствуйте, дядя Серёжа! – поздоровался с ним Юра.
– Юрочка, привет! – искренне обрадовался дядя Серёжа. – Давненько ты не заходил в гости. Всё Англию топчешь?
– Да, топчу потихоньку.
– Компотика хочешь? Холодненький! Или у деда попил?
– Попил. Но ещё хочу.
– Вот и молодец. Сейчас налью. И Дине тоже. Вы же гнались за Пиратом, нужно остыть. Кстати, Дина, ты выглядишь намного старше своих лет. Наверно, ведёшь нездоровый образ жизни. Распустил тебя Карета.
– Вот и не угадал, Серый, – услышала я голос Мешка, и, глянув в угол, увидела там и его, и Бубнового, и какого-то бородатого незнакомца. – Это не та дочь. Не Диана, а Елена.
– Тогда нижайше прошу прощения за несколько излишнюю фамильярность, Елена Михайловна, – Серый церемонно поклонился мне на армейский лад и щёлкнул босыми пятками, имитируя шпоры. – Если Дину я знаю с детства, с её детства, разумеется, то с вами мы встречаемся впервые. Обознался, старый уже, глаза ослабели.
Я не возражала даровать Серому своё высочайшее прощение, но в погоне за Пиратом запыхалась, и не могла вымолвить ни слова. Наконец, дыхание восстановилось, и я заговорила.
– Где второй? – поинтересовалась я, сосредоточившись на самом важном в этот момент.
– Остался там, возле лавочки, – ответил мне Юра, единственный, кто понял, что именно меня интересует. – Я сбегаю, принесу.
Серый взглянул на экран ноутбука, стоявшего на столе, и понимающе улыбнулся.
– Юрочка, у меня есть кому сбегать и принести, – заявил он. – Пират, скамейка. Ищи и апорт!
Пёс умчался, вернувшись примерно через полминуты. Его хозяин кивнул в мою сторону, и Пират аккуратно поставил принесённое передо мной.
– Надеюсь, ваша обувь не пострадала от его зубов, – снова улыбнулся Серый. – Пират – очень умный пёс. Я сказал ему, чтобы он привёл вас с Юрой сюда, и вот вы здесь. Кстати, держите обещанный компот, – он протянул нам два запотевших стакана.
Мы пили вкусный компот, явно домашний, а Серый, всё так же с улыбкой, продолжал говорить.
– Я вас увидел на экране ноутбука, на скамейку направлена видеокамера, – пояснил он. – Мы вас ждали. Понимаете, нельзя было оставлять в машине этих ваших так называемых телохранителей. Если охрана посёлка заметит здесь, на улице, двух людей Кареты, кого-то поджидающих, то они решат, что готовится убийство губернатора, и вызовут ОМОН. А оно нам надо? Мне и так уже звонили, спрашивали о чужой машине у моего забора, заподозрили, что она минирована. Но на этот счёт я их успокоил.
Я присела на один из табуретов, обулась и перевела дух.
– Спасибо за компот, – поблагодарила я. – Он очень вкусный. И собака у вас чудесная.
– Компот – по специальному рецепту, – похвастался хозяин. – Собственными руками делал. И Пирата сам обучал. Ах, да, совсем забыл. Я же не представился. Меня зовут Сергей, но для вас – просто Серый. А вон тот бородач – священник, отец Эпистолярий, а может, Епифаний, в общем, как-то так. Он – мой сосед, тоже здесь живёт. А что вы хотели? Посёлок же элитный, а служители церкви и есть самая настоящая элита.
Батюшка был одет почти так же, как Серый, только старым джинсам предпочёл новые белые шорты. Неудивительно, в рясе он через пару минут наверняка скончался бы от теплового удара. Да и поповское облачение совсем не соответствовало бы занятию, которому сейчас предавался служитель Божий – он играл с Бубновым в карты. Мешок стоял рядом, с интересом наблюдая за их схваткой.
– В буру режутся, – пояснил мне Серый. – Батюшка играет так, как будто ему помогает сам Дьявол, да простит меня Господь за такое сравнение. Бубновый – тоже классный игрок. Вот и пытаются выяснить, кто из них лучший бурильщик. Уже очень давно пытаются, и всё никак не определят однозначного чемпиона. Юра, а ты играешь в карты?
– Только в дурачка и бридж. В буру – не умею.
– Ну, понятно. Английский джентльмен. А в дурачка, небось, ещё тут научился. А скажи мне честно, как давнему знакомому: ты не боишься раскатывать по городу с могущественной ведьмой?
– А откуда вы знаете, что тётя Лена – ведьма?
– Так слухами же земля полнится. Кому интересно, все знают, что весной Карета подставил Мэрского, и топтать бы зону нашему драгоценному градоначальнику, не приглянись он старшей дочери Кареты, которая заколдовала следователей Генеральной прокуратуры по особо важным делам. В итоге имеем полный, как говорится, хэппи-энд. Всё свалили на какую-то мелкую сошку, которую никому не жалко, Карета вот-вот станет мэром, Мэрский – губернатором, а Елена Михайловна заполучила своего суженого. Так было дело?
– Примерно так, – отмахнулась я, не желая вдаваться в подробности. – Всё закончилось, на удивление, без жертв. Секретаршу губернатора тоже подвели под амнистию, так что отсидела всего пару дней, пока не выпустили до суда под подписку о невыезде.
– Ясно. Значит, так наколдовали, что вообще никто не пострадал. Что ж, снимаю шляпу перед настоящим мастером, – он изобразил глубокий поклон с помахиванием воображаемой шляпой возле самого пола. – Если не сочтёте за нескромность, может, расскажете, какое дело сейчас расколдовываете? Или это секрет, тайна следствия?
Я мысленно рассмеялась. Какая ещё тайна? О том, что случилось с Кариной, она сама рассказывала на каждом углу вот уже почти целый месяц. Я, к сожалению, дополнительно почти ничего не узнала, так что и скрывать мне нечего. Попросив ещё стакан компота и незамедлительно его получив, я вкратце пересказала Серому всю историю. Почему бы и не удовлетворить любопытство весьма любезного человека?
– Вот и всё, – закончила я своё повествование. – А как вы узнали, что я веду какое-то расследование?
– Мне вчера звонил Берендей, рассказывал, что к нему заезжала женщина, которая красивее его экономки. Он и так, и этак, а она, то есть, вы, с ним о делах и только о делах. Вот старик и разволновался, он же киношник, эта публика запросто девок уговаривает, а тут такой облом.
– Нет, экономка красивее! – горячо возразил Юра.
– Не буду спорить. Я не высказываю собственного мнения, а только передаю слова Берендея. Так вот, Берендей обмолвился о двух телохранителях этой прекрасной дамы. Не думаю, что в нашем городе много женщин, которых охраняют двое. Обычно хватает одного. Позволите дать совет, Елена Михайловна? Я, конечно, не полицейский. Даже наоборот, я – по другую сторону закона. Но именно поэтому в расследованиях кое-что понимаю.
– Буду рада любому дельному совету. У меня идеи иссякли, а Высшие Силы дают такие невнятные подсказки, что я ничего не могу понять.
– Тогда я вам рекомендую сделать вот что. Та женщина, которая месяц назад развлекалась в Анапе, много знает, но ничего не говорит. Это неправильно. Почему бы вам не задать ей пару вопросов?
– Я ей то же самое говорил, дядя Серёжа! – поддержал его Юра.
– Вот что значит английский воздух, взрастивший незабвенных мистера Холмса и мисс Марпл! – провозгласил Серый. – Подышав им пару лет, Юрочка стал разбираться в этих делах не хуже меня, старого разбойника. Браво! Так всё же, Елена Михайловна, почему?
– Её уже допрашивал майор Нежный, и ничего не добился. Мне много раз говорили, что после него соваться нет смысла.
– Ох, уж этот Юрий Николаевич, – задумчиво протянул старый разбойник. – Он страшный человек! Совсем недавно этот мент чуть было не отправил меня в места, не столь отдалённые. Жил у нас в городе один тип, который страшно хотел стать депутатом Думы или чем-то в этом роде. Крупной шишкой, короче. Я провернул против него такое изящное дело, и он потерял кучу денег. А я их, соответственно, приобрёл. Его охранники вкупе с нанятыми частными детективами землю рыли, но я ни одного малюсенького следочка не оставил. И тут вдруг меня арестовывает полиция, и Юрий Николаевич начинает рассказывать, какие у него доказательства. Оставалось только за голову схватиться. С такими уликами дорога одна – на зону. А учитывая, что это не первая ходка и не вторая, срок дадут по полной.
– Так вы же никаких следов не оставили, – напомнил Юра.
– Думал, что не оставил, – вздохнул Серый. – Но Нежный это дело как-то размотал. Говорю же, страшный человек.
– Но вы как-то выкрутились, раз вы здесь, а не там. Откупились? – поинтересовалась я.
– Нет. Когда в потерпевших политик или чиновник, откупиться невозможно. Меня спас адвокат Мелентий. Он пошёл к этому типу, и сказал, что если будет суд, меня посадят, тут сомнений нет. Но заодно на суде официально всплывёт происхождение этих денег, а оно, уж поверьте, очень грязное. Сами понимаете, у человека на мази Дума, а тут вдруг громкий скандал, совершенно не нужный в таком деле. Мочить меня бесполезно, информация всё равно всплывёт, уже много народу в курсе дела. Да и понимает он, что с братвой ссориться вредно для здоровья. Так что на этом всё и кончилось.
– Чем кончилось?
– Человечек тот сейчас заседает в Думе, очень ценный государственный деятель. Мелентий отобрал у меня половину денег, заработанных таким тяжким трудом. А на вторую половину я купил домик в элитном посёлке, вот этот самый, и ещё осталось на безбедную старость. Но я отвлёкся. Значит, Нежный и допросы. Всё дело в том, что он, как работник полиции, допрашивал эту даму нежно. А что вам мешает допросить её бубново?
– Это как?
– Это паяльником. Включаете паяльник в сеть, и вставляете человеку в одно место. После этого человек рассказывает всё, поверьте моему богатому опыту. Бубновый отлично умеет делать такие вещи. Правда, он в глубине души очень добрый, и его доброта может в самый неожиданный момент прорваться наружу. Но пусть вас это не пугает. Если Бубновый вдруг откажется, его с удовольствием заменит Мешок.
