Текст книги "Право на безумие"

Автор книги: Александр Земляной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Оксана стояла и смотрела вслед двухколесному монстру, ловко пробиравшемуся сквозь намечающуюся пробку, и держалась за сердце. Она не замечала ни текущих слез, ни суетящейся матери, ни прохожих, которые с удивлением и любопытством ее разглядывали. Затем быстро села в машину и, не слушая раздраженных криков матери, велела шоферу немедленно возвращаться обратно.

Следующую ночь она проплакала, причем, абсолютно не разбираясь в причине этих слез. Плакалось, вот и плакала. Утром молча выслушала упреки вернувшейся с вечеринки Натальи Васильевны и решила срочно возвращаться в Россию. Однако сборы затягивались. Первый стресс прошел, она уже сомневалась, было ли это на самом деле или нет, а если и было, то, что она собственно хочет. Тогда она первый раз рассказала матери всю историю о рождении Егора, естественно, упустив всю потустороннюю чушь. Мать, конечно, обозвала ее полной идиоткой, «мол, соображать надо от кого детей рожаешь», а закончила абсолютно неожиданно серьезным и неизвестным ранее Оксане тоном.

– Доченька, смерть в конторе не всегда смерть как таковая. И если все действительно так, как ты говоришь, то необходимо срочно собирать вещи и уезжать. Но не на Родину, а куда-нибудь подальше, допустим, в Штаты, а еще лучше в Австралию.

Оксана задумалась, и ничего не ответила, но вещи собирать перестала.

А через три дня появилась Арлетта.

Х

– Я принес то, что ты просил. Они очень хорошо пахнут.

– Странно. Ты всегда меня удивлял своим взглядом на вещи и события. Они действительно хороши, но я просил яблоко.

– Возьми. Они съедобны, но я их не люблю. Очень долго не проходит послевкусие.

– Я всегда удивлялся смертным, особенно их чувству юмора. Скажи Великий, тебе знакома история сотворения мира тех, кого ты так любишь поучать?

– Знакома, Величайший.

– А тебе знакома их Книга Книг?

– Да. Большая часть написана с моим участием.

– Ты всегда меня удивлял. Скажи, а унесли ли с собой яблоко Первые после изгнания из Сада?

– Там, куда они уходили, было все. Но если они хотели, то его просто нужно было взять.

– Да, наверное, его просто нужно было взять. Я бы и тебе посоветовал посадить дерево познания и посвятить ему оставшиеся мгновенья. Спасибо за подарок. Они действительно прекрасны.

И все кончилось. Знающий исчез, а в Майкле разрасталась злость. О чем он? О Едином свитке, о Библии, а может о Трактате или обо всех этих людских откровениях, об их боге. Некоторые написаны под его диктовку, другие появились сами. Что с того? Что этой сущности до этих книжек? Адам и Ева, Ордан и Спа, как их там еще? Унесли ли они яблоко? Стоп. Унесли с собой? Что?! Унесли что? Что они могли унести? Удивляли смертные?!!! Кто смертен, он что ли? Похоже, этот умник явно яблок перенюхал.

Майкл замер и попытался расслабиться. Значит ли то, что если он не помнит своего рождения, то он и не познает свою смерть. Он перестал суетиться и стал океаном. Океаном мысли, свободно текущей в пространстве мира и незыблемого спокойствия.

Х

Сулин вернулся в город спустя месяц после судьбоносного для него вечера. В городке ничего не изменилось, лишь поубавилось праздно шатающихся по его улицам отдыхающих. Осень мягко и осторожно, но абсолютно неотвратимо вступала в свои права. На его отсутствие никто, за исключением его «верного Санчо Пансы», особого внимания не обратил.

«Санчо» – Александр Иванович Воронков, зам Сулина по кадрам, одновременно ведал и вопросами безопасности. Не дождавшись обычного утреннего вызова и уяснив для себя, что шеф «вне зоны» и ни один из телефонов не берет, быстренько провел дотошный опрос охранников, дежуривших в доме начальника в выходные дни, не забыв внимательно осмотреть и сам дом.

Дом нес отчетливые следы веселого праздника «8-го марта», а охранники позаикались-позаикались, но в конце концов сообщили, что была вечеринка с участием приятеля шефа по имени Алексей и двух неизвестных женщин приятной наружности. Когда закончилось мероприятие, и куда исчезла вся компания, им неизвестно, так как они случайно заснули, но бабы между собой обсуждали возможность немедленного отъезда куда-нибудь в сторону Сочи.

Одну из неизвестных женщин и «приятеля Алексея» Воронков знал. Поэтому, сделав пару звонков, выяснил, что Егоров в городе, а вот Верочка пропала, и где она может быть, ее близкие не предполагают. Вздохнув про себя на тему «несчастной любви» и «седины в бороду», Александр Иванович № 2 лишил заснувших на посту подчиненных премиальных, а затем довел до сотрудников и окружения, что Александр Иванович № 1 срочно выехал за границу для обсуждения условий важного контракта и, возможно, совместит это с небольшим отпуском. Поскольку ничего важного в деятельности «Сатурна» в данный период не намечалось, а предприятие работало как часы, отсутствие генерального в ближайшее время существенно отразиться ни на чем не могло.

К Саше Воронкову кличка «Санчо» приклеилась очень и очень давно. Он всегда был невысоким и кругленьким как мячик. В детстве над ним, конечно, смеялись, но когда он вырос и возглавил уголовный розыск в местном УВД, все смешки плавно переросли в уважение или в страх (кому что было ближе).

Если говорить официальным языком служебных характеристик, Александр Иванович Воронков был крепким профессионалом, пользующимся заслуженным авторитетом у подчиненных, вышестоящего руководства и городской администрации. Сам же, оценивая в дружеском кругу свой опыт и знания, говорил, что одних электродрелей за свою долгую службу разыскал целых 121 штуку, а уж сколько всего выпил и сколько всяких-разных «съел», вообще не поддается подсчетам. Шутки-шутками, но дело свое он знал очень хорошо. В городских делах разбирался, ситуацией владел, раскрываемость год от года росла, и он уже зондировал возможность перевода в Главк, но жизнь совершила крутой поворот, оставив его практически у разбитого корыта.

В городе сменился мэр (кто мог это предположить?), следом «ушли» на пенсию начальника УВД, а затем новое руководство провело чистку и назначение на вакантные должности своих доверенных лиц. В эту обойму новоиспеченный пенсионер Воронков не попал и, рассматривая свои почетные грамоты, долго угрюмо размышлял о превратностях судьбы. А когда новый начальник Управления дал негласное указание подчиненному ему ОБЭП пристально присмотреться к деятельности коммерческих предприятий, входивших в «семейный» круг уволенных крупных городских милицейских чинов, Воронков запил. Спокойно смотреть на то, как рушатся наработанные за годы беспорочной службы связи с предпринимателями, теряется контроль над фирмами и перенаправляются денежные потоки, которые давно привык считать своими, было невозможно. Так продолжалось полгода, а затем раздался телефонный звонок с просьбой подойти для беседы к директору фирмы «Сатурн». Всерьез данное предложение он не воспринял. Это предприятие никогда не входило в круг его интересов, да и вообще выпадало из милицейской зоны ответственности. Упорные слухи и маленькие характерные фактики ненавязчиво демонстрировали торчащие вокруг этого ЗАО комитетские уши, поэтому его коллеги данной фирме проверками особенно не докучали. Но после беседы с Сулиным, который с ходу предложил ему заняться вопросами безопасности, Воронков, плюнул на все и согласился. Уже потом он случайно узнал, что порекомендовал его именно Егоров, с которым они хоть и были знакомы, пересекаясь иногда по служебной необходимости, но близкой дружбы не водили, да и встречались крайне редко. Смысл этой рекомендации он не понял, но проникся к своему «благодетелю» тайной симпатией. Некоторое время «Санчо» ждал, когда Алексей предложит ему вернуть должок, но поняв, что тот не только не собирается ни о чем просить, но и ни разу не намекнул, что причастен к его назначению, неожиданно проникся к нему глубоким уважением.

Александр Иванович Воронков был человеком честным и ответственным, поэтому последние пять лет жил жизнью «Сатурна», проводя на работе большую часть своего времени, что, в принципе, вполне окупалось получаемой зарплатой и другими периодическими выплатами. Работа ему нравилась еще и тем, что никогда не выходила за рамки уголовного кодекса, а также тем, что он своим нюхом профессионального сыскаря никогда не чувствовал ни малейших предпосылок к изменению сложившейся ситуации. А потом вернулся Сулин.

Он появился в офисе вечером, часов в пять, напугав резко открывшейся дверью секретаршу, и, потребовав кофе и Воронкова, скрылся в своем кабинете.

Войдя к шефу, «Санчо» попытался отчитаться о делах предприятия, но тот резко махнул рукой, оборвав его на полуслове, и достал из шкафа бутылку виски. Они сидели напротив друг друга, и молчали. № 1 медленно цедил из стакана, о чем-то сосредоточено думая, а № 2 напряженно ждал, чем эта пауза окончится. Тишина оборвалась минут через десять.

– Саша, я тебя попрошу заняться одним делом. Для меня это очень важно. Постарайся сделать это быстро и качественно. Другие заботы подождут, а те, что ждать не могут, я возьму на себя. Сделал бы сам, но у тебя в подобных делах опыта гораздо больше.

– Ты так говоришь, словно убить кого-то захотел.

Сулин ответил ему резким колючим взглядом, от которого «Санчо» внутренне напрягся, ожидая от продолжения исключительно чего-нибудь гадостного.

– Убивать никого не надо.

Тон был очень серьезным.

– Необходимо выяснить, куда исчезла Вера Григорян. Я думаю, тебе она известна. Что думают об этом ее родственники? Подали ли они ее в розыск. Затем найти ее подругу по имени Оксана. Адрес, телефон, родственники, всего побольше, тебе лучше знать. А самое главное, установить наблюдение за моим приятелем Алексеем Егоровым и осмотреть его квартиру.

Воронков молчал. Ему такое задание ужасно не нравилось, и выполнять его он не хотел. Его удивило и насторожило сообщение об исчезновении любовницы шефа. Для себя он сразу решил, что Сулин провел этот месяц с Верочкой, поэтому ее отсутствие и такие вопросы могут объясняться лишь большой неприятностью.

Первое, о чем подумал бывший начальник уголовного розыска, это о возможности убийства. Неосторожного или из ревности, но убийства. Сулин был вспыльчив, а Верочка никогда не отличалась чистоплотностью в отношениях с мужчинами. Стукнул по голове канделябром, и нет человека, одни проблемы. Но тела, к счастью, тоже нет, а если и есть, то явно далеко от их милого городка, что в данном контексте радует. А навести, не привлекая внимания, справки о человеке, в том числе и о подруге пропавшей, особого труда не составит. Это он сделает. А вот вторая часть задачи, касающаяся Егорова, ему не нравилась категорически, в том числе и по личным причинам. Он помолчал, обдумав еще раз все, что крутилось  в голове, плесканул себе вискаря, и ответил.

– Хорошо, с Верой и ее подругой разберемся. Не спеша, конечно, но выясним все полностью. Но что касается Егорова, я против. Против категорически.

Под недовольным и злым взглядом номера 1-го, он сделал глоток и, осторожно поставив стакан, продолжил.

– Объясню. Он профессионал. И, скорее всего, любое наблюдение обнаружит очень быстро. Даже в исполнении хороших специалистов. Тем более, что у нас таких спецов нет. Дуболомов-охранников не пошлешь. К своим бывшим коллегам я с такой просьбой не обращусь. Не смогу объяснить, зачем мне это нужно. Тем более, в городе его знают, особенно в узких кругах. К тому же не исключено, что кто-нибудь из этих кругов с ним об этом «цирке» пошепчется в сторонке. Получится очень нехорошо. Осмотреть квартиру без хозяина, это взлом называется. И я так понимаю, у него что-то забрать нужно. Этому тоже определенное название имеется. Кража называется. Кто это будет делать и что нужно найти.

Сулин поморщился.

– Он забрал у меня очень ценную вещь. Она большая (показал руками), найти легко будет.

– Александр Иванович, я против. Я никогда не был особо щепетильным человеком, но здесь я тебе не помощник. И отговаривать буду до последнего.

Помолчали немного. Воронков одним глотком допил из своего стакана и улыбнулся.

– Почему бы тебе самому не сходить к нему в гости и не посмотреть внимательно по сторонам. Ну, поругались, чего не бывает. Сходи и помирись. Не можешь сразу, подожди немного, успокойся и иди, мирись. Время все лечит.

Сулин встал, походил по кабинету, еще раз наполнил стаканы.

– Я не мальчик, чтобы извиняться без повода, но возможно ты и прав. Подождем немного. А о девчонках узнай мне все. Даже то, что они сами о себе не знают.

– Это сделаем. Не переживай, Александр Иваныч.

На том они и расстались.

Воронков работал неспеша, но основательно. Собрав все, что было необходимо и немножко сверх этого, он перед докладом еще раз прокрутил в голове полученную информацию, подвергнув ее серьезному анализу. Выводы ему не нравились. Не нравилось ему то, что Оксана оказалась подругой Алексея и очень близкой подругой. Не понравилось то, что ее фамилия неожиданно оказалась Егорова. Однофамильцы, конечно, но Санчо опять внутренне напрягся, не любил он такие совпадения. Не нравилось исчезновение Веры. Не нравилось, что ее последний звонок с мобильного был именно Сулину и именно в день исчезновения. Не нравилось то, что билетов ни Сулин, ни его любовница не покупали. Не нравилось и то, что автомобили обоих весь этот период находились в городе, и ими никто не пользовался. Не нравилось то, что охранники заснули практически одновременно, словно их усыпили. А еще смущало сильное зеленое свечение во дворе Сулина, которое оба охранника видели перед тем как отключиться. Добавил сомнений и шеф, который сначала затеял ремонт бассейна, а затем срочно продал свой уютный домишко с развороченным двором и переехал в старую квартиру, которую жутко не любил.

Во всех этих фактах была их объединяющая и не известная ему закавыка, которая могла все объяснить. Однако Воронков подумал, подумал и перестал копать дальше. Опыт подсказывал, что иногда вовремя остановиться – это гораздо больший успех, чем довести дело до конца.

Он обстоятельно доложил Сулину о результатах работы, исключая сделанные им выводы, и еще раз посоветовал помириться с Егоровым. Но Александр Иванович-первый разумные доводы не принял, лишь пробурчав нечто маловразумительное, добавив Александру Ивановичу-второму уверенности в том, что идею покопаться в квартире Егорова он не оставил. Поэтому, когда Алексей неожиданно убыл в командировку на Кавказ, Санчо облегченно вздохнул и опять предложил Сулину навестить теперь уже жену Алексея, так сказать на правах старого приятеля. Тот неожиданно легко согласился, но вернулся сумрачным и, как показалось, расстроенным. Затем Алексей сгинул в этих проклятых горах, Оксана уехала заграницу, а осунувшийся и враз сильно постаревший Сулин через некоторое время, последовал ее примеру, возложив всю ответственность за находящийся на высокой орбите успеха «Сатурн» на Воронкова.

Вот так «Санчо Панса», далеко отбросив все мысли о пропавшей Вере Григорян, неожиданно почувствовал себя почти состоявшимся миллионером. Вот только начиная с этого времени иногда, но чаще всего в августе, ему снился один и тот же сон. Яркие изумрудные сполохи, беснующиеся над крышей старого дома Сулина.

Х

«Резко по кремовому. С переходом на гречишный. Выход на диагональ. Контроль.

Успокоить красный. Другая диагональ. Медленно к завершению. Контроль.

Успокоить. Быстро к синему. Отметка на огонь. Контроль.

Рядом. Зафиксировать. Выход. Контроль.

Обтекание белого. Движение. Отрыв. Контроль.

Серебро к короткому. Выход. Пересечение. Контроль.

Цель. Рывок. Быстро по красному. Контроль.

Отрыв. Выбор диагонали. Отметка. Контроль.

Рывок. Ускорение. Выход. Контроль.

Отмена диагонали. Пересечение. Отметка. Контроль.

Резко по зеленому. Определение. Алешка. Точка. Контроль.

Выход на точку. Замедление. Определение диагонали. Контроль.

Выход на мед. С переходом на определение. Определение пересечений. Алешка.

Медленно. Переход к легкому. Замедление. Алешка.

Определение изменений. Выход к золотому. Прямое к легкому. Алешка.

Переход. Изменение под вишневого. Алешка.

Пересечение. Алешка.

Контроль. Определение точки. Алешка, алешка, алешка. Изменение. Выход на… Алешка, алешка, алешка.

АЛЕШКА!!!»

Он с силой сжал пальцы. Сидящая впереди девушка в вишневой кожаной куртке пригнулась к рулю и резко увеличила скорость. Байк вышел из пробки и помчался на выезд из города, проглатывая колесами нагретый жарким воздухом асфальт.

«Контроль. Контроль. Контроль.

Выход на точку. Определение диагонали. Пересечение. Контроль».

Х

Аки долго и безуспешно разыскивала того, кого Алексей по своей простоте обозвал Майклом. Он ей, конечно, был известен под другим именем, но произносить его ей было неприятно. Даже при мысли об этом существе внутри пробегал неприятный холодок, причину которого Аки никогда не могла понять. Пару раз она пыталась поговорить об этом с сестрой, но у той сложилось свое мнение по поводу этого субъекта, причем гораздо более благожелательное. Объяснялось это просто. Оки первый раз в своей жизни влюбилась, и все доводы воспринимала с усмешкой, а затем уже с открытым раздражением. И, однажды натолкнувшись на ледяной взгляд сестры, Аки оставила все попытки серьезно поговорить с ней о Майкле.

Самое смешное, что нашла его именно она. Хранители всегда привлекали к работе в других мирах наемников, хорошо разбирающихся в обстановке тех земель, которые воины клана посещали при необходимости.

Быть хранителем – задача ответственная и самая важная, но очень скучная и однообразная. До скончания века находиться в пространстве, ограниченном храмом, лагерем и ближайшим городком, и то если он остается целым все это время. Естественно, что уровень знаний хранителей о других мирах был довольно скуден, и носил как правило, теоретический характер. Поэтому когда возникала необходимость покинуть храм, оценивавшаяся всеми воинами-храмовниками как небольшой отдых, отбирали самых достойных.

Когда меч начал тускнеть, старший хранитель принял решение о поиске новой жертвы и выбрал их. Скорее всего, кандидатуры были негласно одобрены отцом, но они всегда были лучшими из достойных, так что братья и сестры восприняли это вполне адекватно.

Поиск жертвы предполагал три этапа. Выбор мира и его изучение. Выбор жертвы и ее подготовка. И, собственно, само принесение жертвы. Это был самый важный и ответственный момент. Жертвенное существо запрещалось вводить под небо Арнека, поэтому заветный клинок покидал свое убежище и доставлялся в мир чужака для совершения священнодействия. Объяснялся такой риск довольно просто. В давние времена следом за артефактом отправлялись практически все хранители. Но эти паломничества всегда сопровождались неизменными неприятностями. Либо об этом узнавали враги, стремящиеся завладеть мечом, и следовало грандиозное побоище. Либо внезапное появление неизвестных воинов вызывало крайне негативную реакцию у местных правителей, что заканчивалось большим мордобоем, опять же, с неизменной победой воинов храма. В этих стычках хранители несли потери, поэтому старейшинами клана было принято решение о проведении жертвоприношений тайно, избегая возможной огласки, к которой неизменно приводило участие всех храмовников. Так появились Избранные.

Они с Оки были ужасно счастливы и горды, когда выбор пал на них. Причастность к великому соединению возносила их в элиту храма, а в дальнейшем давала возможность при появлении других заслуг взойти к вершинам власти всего клана.

Сестры отбыли к перекрестку миров сразу после получения приказа, обойдясь без долгих сборов. Их первыми задачами были сохранение тайны начала церемонии, поиск проводника и выбор мира, чьи знания впоследствии и впитает в себя артефакт.

Место, куда они прибыли, наверное, когда-то носило свое название, но оно истерлось из памяти всех существ живущих или когда-то бывавших здесь. Перекресток, он и есть перекресток. Небольшой и единственный материк посреди розового океана. В одной части которого жили мирные и трудолюбивые местные жители, исстари занимающиеся сельским хозяйством, верно поклоняющиеся своим богам и боготворящие своего князя. Князь же одновременно был и мэром Города, который, собственно, и являлся другой частью материка. Частью гораздо меньшей по размерам, но гораздо более оживленной. Плотно забитой гостиницами, постоялыми дворами, небольшими, готовыми к любой работенке отрядами наемников, торгашами  всех мастей и калибра, изгоями, забывшими свою родину и прочим, не совсем местным, но очень активным и непоседливым  народом.

Из этого Города расходились коридоры в добрую сотню огромных и не очень миров, куда имевшие знание могли попасть легко и непринужденно (некоторые попадали и с принуждением, но это уже другая история). Для тех же, кто с этим знанием был знаком понаслышке или не обладал им совсем, однако имел определенную необходимость в подобных путешествиях, существовали проводники.

Проводник обязательно должен входить в гильдию и подчиняться ее нехитрым правилам. Не отказывать тем, кто дает установленную плату, не работать только на одного клиента, не заключать долгосрочных контрактов, не брать меньшую мзду, чем установленная главой гильдии, отчислять одну часть от сделки в казну гильдии, всегда приходить на помощь другим проводникам, привлекать в гильдию новых членов и, по возможности, уничтожать проводников, не входящих в гильдию. Вот и все правила. У проводников не было общей родины, общей расы, в общем, не было ничего, что бы их объединяло кроме способности проходить коридорами и вести за собой других. Их было мало, и гибли они довольно часто, однако на их место всегда приходили новые, принося с собой знания о неизвестных ранее коридорах.

Свободные от работы, ожидающие новых клиентов проводники оседали в небольших гостиницах, которые имелись на всех известных перекрестках и содержались на деньги гильдии. В одной из них, небольшой, но очень аккуратной и с хорошей кухней, Аки и встретилась с Майклом. На заданный вслух вопрос о свободном и опытном проводнике, посетившем не менее тридцати миров, все молча посмотрели на этого субъекта, и ей ничего не оставалось, как подойти, познакомиться и оговорить сделку.

Сестры сообщили новому компаньону, что являются дочками князя, недавно стали совершеннолетними и, по обычаям их семьи, отправляются в путешествие, чтобы набраться опыта и немного отдохнуть в неизвестных и дружелюбных мирах.

Так и началась их дорога, которую наемник назвал непонятным ей тогда словом экскурсия. Да, он показал им много. Это «много» было огромно и красиво. Земли были разнообразны, очень необычны и интересны. Но чаще всего они попадали в мир «человека». Это уже сейчас она обратила на это внимание, а тогда кроме восхищения в их глазах ничего не было. А как могло быть иначе? Что они видели за свою очень короткую жизнь. Храм, наставников, пустые степи, двадцать две большие битвы, одну маленькую стычку и очень много смертей, к которым привыкли с рождения и относились как к чему-то обыденному. Смерть воина – это утрата для клана, но не горе, а просто его обычный путь.

С довольно значительными перерывами, они совершили три больших поездки. После каждой следовало возвращение в храм, где полученные знания об открытых новых для них мирах и существах, их населявших, сообщались старейшинам. Их выслушивали, потом еще раз подробно опрашивали, а затем все это записывалось в летописях хранителей и укрывалось в тайных хранилищах храма. Им никто не мешал, и им никто ничего не советовал. Избранного ведет рука богов, и никто другой не вправе вмешиваться в его путь и его выбор.

Сестер всегда сопровождал Майкл. Второй раз это вышло как бы случайно. Сгорела гостиница гильдии, оставшиеся целыми проводники разбрелись кто куда, и оказавшаяся у пепелища Аки растеряно водила глазами, пока они не наткнулись на Майкла, который только что вернулся из очередного похода и, так же как и она, растеряно обозревал обугленные развалины. Они опять ударили по рукам и отправились в путь. Затем его нанимала Оки, которая неожиданно обнаружила в этом рыжем пройдохе очень много положительных качеств.

И опять были миры людей. Уже без обсуждения предполагалось, что новая жертва будет человеком, поскольку они были достойны этого. Осталось выбрать отмеченного богами для этой великой миссии. Они искали. Искали способом, доступным только хранителям. Впадали в транс, расплывались в живом море тонкого мира, где и ожидали вспышки и резкой боли, которая всегда возникала при столкновении с сознанием отмеченного. О боли говорилось в каждой летописи, но в этот раз ее не было. Они с сестрой, причем – каждая по отдельности, почувствовали присутствие большой и теплой силы, которая исходила от совсем неприметного с виду человека. Сила манила и притягивала, но они долго не могли решиться сделать выбор. Они ждали боли, а не теплоты и счастья, и как поступить теперь, не знали. Вернул уверенность опять же Майкл, сказав, что два Избранных ошибаться не могут (Оки, к неудовольствию сестры, ввела его в курс дела). Но почему они не отправились домой и не сообщили об этом хотя бы отцу, она не могла понять даже сейчас. У них об этом не возникло даже мысли. Единственное, чего они хотели, это совершить жертву как можно быстрее.

Первый раз воочию она увидела Лешего распятым на кресте, обвисшим и потерявшим сознание после пытки. А вот зачем это было нужно, и кто был палачом, Аки не знала. И чем дольше думала об этом периоде, тем больше у нее крепла уверенность в том, что делали они все это не сами, а под чьим то внушением. Осторожным, незаметным, но все же внушением. Пытать жертву не требовалось. В летописях об этом ничего не говорилось. Необходимо было совсем другое. Хотя бы формально, но во время Прикосновения отмеченный должен быть частью клана. Осуществлялось это двумя способами. Либо он смешивал свою кровь с новыми братьями в бою против общего врага, либо сливался в экстазе любви с кем-либо из хранителей (этот способ использовался гораздо чаще).

Потом был остров, и Алексей, который оказался совсем другим, чем им казалось. Он был добрым и душевным. Для нее это было новым словом и новым понятием. Рядом с ним Аки всегда чувствовала себя хорошо и спокойно. И опять же потом она поняла, что окончательно пришла в себя только во время очередного оргазма, первой и, наверное, последней их ночи, которая абсолютно не была соблюдением необходимого ритуала.

О жертвоприношении она вспомнила позже.

Не найдя сестру, Аки с помощью ключа хранителей активировала портал, который открывал коридор непосредственно к постаменту с реликвией. Взяла меч и вернулась на остров.

Что было дальше, она помнила смутно. Они с сестрой с кем-то бились, куда-то мчались, с кем-то о чем-то разговаривали. Но смысла этого она не помнила, а что помнила, не понимала. Майкл всегда был рядом. А сестра всегда была рядом с ним. Затем Аки приняла боевую трансформу. Зачем, по какой причине, и где находилась в это время, опять было не ясно. Зова она не слышала, родной мир был далек. Вернуть самостоятельно нормальный облик не могла и начала постепенно превращаться в тупое хищное животное. И превратилась бы. Окончательно стала бы зверем, если бы не Алексей. Его крик, его зов она услышала, находясь в непонятных и неизвестных ей далях. Без раздумья (мысли еще оставались, хоть и не очень много), она ринулась в открывшийся портал, разрывая по пути зубами всех, кто ей пытался в этом помешать. А увидев блеснувший алым знакомый клинок, обрела цель и примчалась в мир Лешего, вернув ему меч. Когда она, с помощью Алексея, обрела свое настоящее лицо, то уже перестала чему-либо удивляться. Даже тому, что смогла пронести меч так долго и осталась живой и здоровой. Для себя эту приятную неожиданность объяснила тем, что на тот момент в ней звериного было гораздо больше, а «колючие колобки» умный меч не интересовали.

Она очень долго не покидала Алексея, забыв о долге перед храмом и клане. Не спешила сообщить хранителям и отцу о появлении императора, но зачем-то рассказала обо всем виновнику этой неожиданности. Тот, естественно, разозлился и ушел, а она, дождавшись вспышки исчезнувшего меча, неожиданно разревелась, и, как была, с красными и опухшими глазами, бросилась разыскивать сестру. Это длилось долго и успехов не принесло. Без проводника ей очень тяжело давались эти мерзкие коридоры. А затем она перестала чувствовать меч. Присутствие изумрудных отблесков, всегда сопровождало каждого хранителя с момента посвящения. Каждый из них всегда знал, где приблизительно находится реликвия, а избранные знали это доподлинно. И вот это чувство пропало. Пропал, как ей тогда показалось, смысл ее жизни, и рука сама потянулась к ритуальному кинжалу. Спасла ее Оки. Примчавшись с белыми от ненависти глазами, рыкнув: «Это вина меченого. Пришел его черед. Найди его близких. Найди и убей.», – умчалась искать Алексея. Сестра была другой. Что изменилась, Аки даже себе объяснить не смогла, но Оки уже была не той. Больше не было сестры, которую она знала всю свою жизнь, которую любила, за которую была готова отдать свою жизнь, и ради которой была готова принести в жертву свою любовь. Осознав это, она бросилась искать родных Алексея, чтобы остановить сестру, удержать от рокового шага, осуществить месть без решения старшего хранителя. И нашла. Нашла гораздо большее, чем предполагала.

У отмеченного (язык не поворачивался назвать его императором) и этой милой самочки Оксаны был сын. Еще не рожденный, но сын. И от этой маленькой жизни, тихо ворочавшейся в животе земной женщины, исходила такая волна тепла и доброты, что Аки вмиг забыв о своем кровавом долге, решила защищать этих двух вопреки всем заветам и уставам храма.

Затем пропал Леший. Она перенесла это на удивление спокойно. А потом погибла Оки. Что там случилось, она так и не узнала. Но звучавшая на месте смерти хвалебная песнь, постоянно царапалась срывающимся голосом за рассыпавшиеся и оплавленные горы.

И теперь, отдав последний долг сестре, произнеся последнюю разрешенную ей молитву во славу отца и храма, Аки, женщина-воин, изгой клана Ворнаков, второй временной цикл настойчиво, но безуспешно пыталась разыскать того, кого для себя определила главным виновником своего несчастья. У нее было очень много вопросов к этому существу, на которые –  хочет он того, или не хочет – но ответить ему придется. А если ее доводы покажутся малоубедительными, в гильдии появится вакантное место. Аки не знала, что такое – поражение в битве. Что такое славная смерть в хороводе сверкающей стали – знала, а горечь утраты счастья победы не испытывала никогда.