Текст книги "Право на безумие"

Автор книги: Александр Земляной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Жизнь становилась все интереснее и интереснее. «Ничего, прорвемся. Проблемы для того и существуют, чтобы их решать, а улыбка у этого «чертенка № 13» очень обаятельная. Люди с такими улыбками плохими не бывают». Успокоив себя этим не совсем научным аргументом, он закрыл коммуникатор, собрал вещи и отправился в аэропорт. На юге их необъятной страны сейчас гораздо теплее, чем в Норильске. В этом «его превосходительство генерал-полковник Курочкин» был абсолютно прав.

8

Восемнадцать лет – это всегда весело, серьезно и ответственно. Особенно серьезно, если восемнадцать лет исполняется дочери. Дочери любимой и единственной, которую воспитала и поставила на ноги сама, без мужа и без других сомнительных представителей мужского пола. Пятнадцать лет как она сама живет своей жизнью, в которой главное – ее дочь. Сколько бессонных ночей и длинных годов практически нищенского существования. Но все позади. Теперь есть свое дело, хороший постоянный доход, друзья, множество знакомых и некоторый авторитет, давшийся очень тяжело, но теперь существующий практически самостоятельно и приносящий определенные дивиденды. И, конечно, дочь. Умница и красавица. Любящая свою мать, понимающая и ценящая все, что для нее сделано.

Раньше было очень тяжело. Какие там подарки на день рожденья! Иногда кроме хлеба с сахаром и порадовать ее было не чем. И домой приходить было страшно. Страшно было смотреть в несчастное детское личико, блестевшее голодными глазками. Было, было, вспоминать не будем. Будем думать о предстоящей радости. Радости в этих карих огромных и умных глазах. Будем думать о том счастье и счастливом девчачьем визге, который обязательно раздастся, когда доча увидит свой подарок. Небольшой ярко-красный спортивный «опель», чем не подарок для красавицы студентки-первокурсницы престижного факультета федерального университета. Дорого, конечно. Придется немного поднапрячься пару месяцев, но разве это сравнится с прежней голодухой, которая была когда-то давно, еще на заре открытия ее риэлтерской фирмы. Но все это в прошлом, а в будущем – замужество дочери, внуки, а может быть, и она еще встретит свое женское счастье. Ведь не все мужики сволочи, есть же среди них и достойные личности.

Хорошо, Игорек позвонил, очень вовремя. Не забывает старых постоянных клиентов. Продал изумительно красивую брошь. Белое золото и мелкая россыпь небольших брильянтиков. Пробы, правда, нет, но Игорю верить можно, к тому же, взял очень недорого. Дочурка, конечно, такую громоздкую вещицу носить не станет, но как брелок на ключах подарочного автомобиля, будет смотреться просто изумительно. Брошка по форме очень напоминает эмблему на радиаторной решетке, практически тютелька в тютельку.

Она представила, как бросит ключи дочери, и брелок заискрится отблесками камней на ярком солнце, и улыбнулась. Захотелось еще раз взглянуть на эту прелесть. Держа одну руку на руле, она открыла лежащую на соседнем сиденье коробочку, взяла брошь и поднесла поближе к глазам. Камни действительно блеснули. Блеснули сильным, обжигающе-ярким светом. От неожиданности она вскрикнула. Резкая сильная боль в глазах, и тьма, тьма света. Она дернулась, бросила руль и, крича от нахлынувшего страха, принялась отдирать от ладони сияющую нестерпимым пламенем драгоценность, которая вдруг ожила и начала впиваться в кожу появившимися мелкими острыми коготками, наливаясь алым от выпитой крови.

Груженая цементом фура ударила и смяла выскочившую на встречную полосу легковушку, превратив ее в груду искореженного металла, скрыв в поднявшейся серой пыли, черную, ударившую в асфальт молнию.

Сидевшее в далеком подземелье существо вздрогнуло, поднялось со своего трона и подошло к висящему на стене щиту. Лапа легла на рельефный символ эмблемы.

– Господин, жертва принята. Мы можем войти.

Щит окрасился багровым и потеплел. Его услышали.

9

Небо бывает разным. Легким и высоким, отливающим лазурью и радостью. Тяжелым и низким, давя своим свинцовым оттенком и суровой серостью. Иногда оно иссиня-черное, великое и грозное, громыхает широкими раскатами и выстреливает в разные стороны сверкающей мощью. А еще по нему плывут облака. Маленькие, большие, красивые и странные. Они складываются в образы, превращаются в чудных зверей или сливаются во что-то еще более причудливое. Картины красивы и фантасмагоричны, величественны, просты и непостоянны.

Леший лежал на спине, смотря в наполненное маленькими барашками облаков небо, и ни о чем не думал. Голова была пустой, а вечерние небеса –  тихими и величественными. Беспокоил его только сильный запах гари, которую нес с собой горячий ветер. Этот ветер его и разбудил или, скорее, привел в чувство, поскольку глаза были широко открыты и бессознательно пожирали равнодушную высь.

«Жарко, дождик не помешал бы». В нос ударил запах жареного мяса, и предательски заурчало в животе. «Ох, кушать-то как хочется».

– Ну что там?

– Без изменений. Одни стоят, другие подходят.

– Много?

– Хватает.

– Подходи к костерку, птичка, наверное, готова.

– Сейчас, Ваньку только позову. Если пойдут, и так заметим.

Голоса были женскими. Один принадлежал Арлетте, а другой был незнакомым, но очень приятным. Алексей решил пока не показывать своего осознанного присутствия, а полежать в сторонке и послушать, хотя запах от готовящейся еды был нестерпимо вкусным и вызывал в оголодавшем организме практически физические мучения.

Незнакомый голос тихонько затянул «Черного ворона», и Леший увидел большую стаю мелких черных птичек, которые неторопливо кружили над его головой и головами его спутников. Раздался звук шагов, и еще один голос, на этот раз мужской, тихо, словно боясь кого-то потревожить, спросил:

– Как он?

– Так же. Лежит, в небо смотрит.

– Аля, он когда в себя придет?

– Не знаю. Когда Великие общаются с духами, это может длиться вечность.

 Помолчали. Похоже, рассаживались вокруг костра.

– Великие могут себе это позволить, а мы как отсюда уходить будем? Аля, до твоего перехода далеко?

– Порядком.

– Давайте, ребята, разбирайте. Мясо готово. Кажется, неплохо получилось.

Раздались характерные чавкающие звуки, а затем мужик, явно с хорошо набитым ртом, очень громко произнес:

– Ничего, отобьемся. Я командира не брошу, а вы, девчата, уходите, как стемнеет.

– Ты, Ванечка, нам не хами. Нас сейчас тоже сложно «слабым полом» назвать. Как вспомню, что мы натворили, страшно становится. Так что кушай и помалкивай, пока Арлетта из тебя двух не сделала.

Разговор прервался. Пора было обозначать свое присутствие, не то грозила реальная опасность остаться без обеда. Он резко поднялся на ноги и подошел к затухающему костру, вокруг которого и расположился его бравый отряд: громила, Белоснежка и Арлетта.

– Привет, ребята. Поделитесь? А то живот так подвело, что кидает в разные стороны.

Реакция получилась странной. Громила, он же Ванечка, вскочил и замер по стойке «смирно», Белоснежка ойкнула и отскочила в сторону, а Арлетта быстро, но с царственной важностью опустилась на одно колено и склонила голову. Одна рука на колене, другая на воткнутом в землю мече, грозная и прекрасная воительница, не хватало только алого плаща за спиной.

Леший плюхнулся рядом с ней и потянулся за куском жаренного мяса, которое грудой лежало в перевернутом щите. Птичка явно была размером с хорошего кабанчика.

– Хватит придуриваться. Давайте садитесь, а то мясо остынет.

Картина практически не изменилась, только Белоснежка поднялась на ноги и замерла, прижавшись к своему напарнику. Смотрелось это несколько диковато. Грязные, в порванной одежде, но с преданными и немного испуганными глазами. Ему это напомнило звериную стаю, когда все ее члены ждут, пока насытится вожак, и не смеют его побеспокоить. Сравнение ему ужасно не понравилось, поэтому он бросил обратно в импровизированное блюдо аппетитный и сочный кусок, встал в полный рост и рыкнул, каким мог «командирским голосом».

– Вольно, расслабиться. Приступить к приему пищи.

На «сладкую парочку» это подействовало, а Аля, произнеся «рада видеть тебя Великий», осталась в той же позе. И было в этом голосе столько скрытой радости и смирения, что у Лешего даже аппетит пропал.

– Алечка, прекрати, пожалуйста. Не то найду хворостину, сниму штаны и отшлепаю.

– Как угодно Великому.

 Он сплюнул и отошел от костра.

– Ешьте, я потом.

Они расположились своим небольшим отрядом на довольно крутом холме, который своей круглой горбатой спиной возвышался над ровной степью, где, кроме высокой травы, ничего не было. Почти ничего. Только горящий городок вдалеке, чье зарево вносило жутковатые мотивы в тихий вечер и огромное количество воронья, которое кружило над кучей трупов зверей и людей, заполнивших пространство от горящего города до их холма. А с другой стороны подковой выстраивалось войско. Большое войско. Конные, пешие, все в блестящих латах, под развевающимися незнакомыми знаменами. Птицы каркали, в городе что-то трещало и падало, войско молчало, изредка издавая звуки лязгающего железа. В общем, было от чего растеряться или впасть в отчаяние. Алексей выругался и вернулся к своим товарищам. Те опять попытались вскочить, но он зло махнул рукой и опустился на корточки.

– Так, рассказывайте, что это за импрессионизм в округе творится. Аля, давай ты, только без своего идиотизма.

– Великий…

– Стоп. Попроще, без чинов и званий.

Не удержался, схватил кусок, с которого еще капал не остывший жир, и принялся глотать его большими кусками, практически не разжевывая. Арлетта все-таки поднялась на ноги.

– Ты не помнишь?

– Если бы помнил, не спрашивал. У меня, похоже, провалы в памяти.

– Каждому из нас ты спас жизнь. И спас не один раз. Ты великий воин, лучший из тех, кого я когда-либо встречала на своем пути. Я буду верна тебе и твоей семье пока не уйду в поля Арнека. Во имя чести.

Он поморщился.

– Алечка, давай еще проще. Кто на вас покушался?

Она молча кивнула в сторону поля битвы, где справляли веселую тризну стаи воронья.

– Здорово. А их кто к праотцам отправил?

– Мы. Точнее – ты. Мы старались защитить твою спину.

– Всех?!

– Всех.

– Я?!

– Ты.

Было чему удивиться или испугаться.

– А город?

– Когда нам не открыли ворота, ты вошел сам. И, не увидев достойного тебя почтенья, убил жителей и разрушил город.

– Я?!

– Ты.

– Всех?!

– Всех.

– Зачем?

– Великий сам принимает решения.

Мясо застряло в горле. Все, что он узнал, звучало дико, и верить в это не хотелось. Но Арлетте он верил, а глаза ребят говорили сами за себя. Горло сдавило, он схватил флягу с водой и пил, пил долго, не отрываясь. Когда вода закончилась, стало немного легче.

– Мы давно здесь?

– Трое земных суток.

– Что было еще?

– Ничего. Уничтожили два города, разбили войско, поднялись на холм, и ты заснул. Спал сутки. Мы были рядом. Утром подошло новое войско. Пока стоят. Мы ждали тебя. Теперь ждем твоих приказов.

Голос был холодным и резал как хорошо отточенная сталь. Слушать ее и смотреть в огромные глаза на лишенном эмоций лице ему было очень неприятно. Даже просто плохо. А ощущать себя состоявшимся убийцей было еще хуже. Леший закрыл глаза ладонями и долго молчал. Наконец поднял голову. Арлетта продолжала стоять и бесстрастно его рассматривать. Это было невыносимо.

– Аля, пойди посмотри, что там армия делает, а я пока с ребятами поговорю.

Проследив, как она растворилась в сгущающихся сумерках, он повернулся к оставшимся. Мужик подскочил как на пружинках.

– Черкашин Иван. Капитан. Спецназ ГРУ. Двенадцать командировок. Два ордена Мужества. Командир, я с тобой. Где бы мы ни были и чтобы мы ни натворили, я с тобой. Ты мне раз сто жизнь спас, это только за то время, которое я помню. Все остальное мелочи.

– Хорошо, Ваня, хорошо. Только не бери с Арлетты дурного примера. Это она в средневековых традициях воспитывалась, а мы – в добром старом Союзе родились.

Он взглянул на женщину.

– А вас как зовут?

– Маша. Плехова Мария. Танцовщица. В ансамбле эстрадного танца выступала. «Тандем». Может быть, слышали, нас по телеку часто показывали. С головой тоже неважно. Как в анекдоте, «тут – помню, тут –  не помню». Я с Вами… и с Ваней.

– Очень приятно. Алексей Егоров, можно – Леша. Будем знакомы, одним словом.

Из темноты выскользнула Арлетта.

– Отдых окончен, Великий. Войско двинулось.

Они поднялись. Поговорить опять не получалось, а вопросов у него не уменьшилось. «Ну да ладно, позже разберемся. Хотя будет ли это «позже»? Аля неожиданно прижалась к нему, и мягко и осторожно поцеловала в губы. Легко так поцеловала, как сестра любимого брата.

– Ты сможешь. Иди смело вперед, а мы всегда рядом. Не бойся за нас, с тобой мы сильны и непобедимы.

Странно, но ему стало легче. А может быть, и не было ничего странного, просто все встало на свои места. Рядом были пусть не друзья, но те, кто в него верил. «В него и Ванечку». А еще рядом была Арлетта. Та, которую он помнил. Простая, открытая и немного ироничная, не закрытая в тупом почитании и в восхвалении неизвестного ему образа.

 – Разбирайте, я их подточила, как смогла. По паре на каждого. Думаю, справитесь.

Аля резко развернула лошадиную попону, на которой недавно восседал лихой спецназовец. Тускло блеснула сталь клинков.

– Леша, может быть, пора взять в руки СВОЕ оружие?

Он крутанул в руке поднятый с земли клинок. «Да, не то. Простая железка».

– Сто раз права, Алечка. Но до Старого сейчас не докричишься, за ним идти надо.

Подал голос Ванечка.

– Может быть, все-таки попробовать позвать? Пятый бы нам не помешал.

Леший про себя усмехнулся. «Пятый. Этот пятый всегда будет первым».

Сборы закончились. Они плечом к плечу стояли на склоне и смотрели на приближающуюся к полосе отчуждения, ощетинившуюся копьями, фалангу. Неожиданно ему это понравилось. Было что-то знакомое во всем происходящем, хоть и хорошо забытое. Словно двор на двор сходился в веселой драке, стенка на стенку, чтобы раз и навсегда выяснить, кто чего напутал в пацанячьих отношениях.

– Аля, где эти твои ворота? Какого направления придерживаться?

Она молча показала рукой.

– Ну, пошли потихоньку. Ваня рядом. Девчата, держите спины.

Солнце коснулось линии горизонта, когда их уставшая, но готовая к смертельной схватке кампания начала свой путь с вершины холма к не очень ясной цели, в виде перехода между неизвестными мирами. Но была у них и другая цель. Пусть у каждого своя, но очень желанная. Арлетта нашла своего императора и была готова на многое, чтобы его не потерять. Машенька нашла своего Ванечку, и ее путь к желанной свадьбе лежал через закованных в сталь воинов, которые, на свою беду, совсем не ждали такого подвоха. Цель потенциального жениха выражалась в простой короткой фразе: «Ща, я вам устрою», а Леший просто хотел вернуться. Вернуться туда, где его до сих пор ждали и любили.

А еще был враг. И пусть он был морально прав, стремясь отомстить за своих погибших родных и близких, но доставить ему такое счастье эти четверо не могли и абсолютно не хотели. Бой, значит – бой, и побеждает в нем только тот, кто сильнее, отчаяннее, более готов убивать и у кого сильнее мотивация. А с этим у бывших «астравитян» и примкнувшей к ним амазонки-без-родины было все в порядке. В общем, бей ближнего, прикрывай товарища, а дальше сталь покажет, на что годен ты и на что способен твой враг.

Да, небо бывает разным, но всегда остается огромным и необъятным, открывая свои врата для тех, кому пора уходить, и для тех, кто уже не может остаться.

10

Семена все-таки подлечили. Врач долго цыкал языком и хмурился, но смог найти причину и поставил пса на ноги. На это ушла просто уйма денег и десяток долгих бессонных ночей. Семка очень тяжело поправлялся, яд оказался стойким и каким-то экзотическим. Ветеринар только диву давался, чем пес мог так насолить соседям, что те не поленились и добыли подобное средство. Они с матерью ни в чем его разубеждать не стали и вместе с ним сокрушались над скрытой человеческой злобой. В конце-концов пес поправился, начал ходить и уничтожать огромное количество еды, которую заботливая хозяйка постоянно наваливала в его миску. Вот только вся шерсть из кобеля вылезла, а клыки приобрели просто неприличные размеры. Семен даже внешне перестал походить на всех известных собак и приобрел черты то ли саблезубого тигра, то ли звериного вампира. Когда Оксана прогуливалась с ним по парку, мамаши старались увести своих детишек подальше, а заинтересованные собачники предлагали приобрести предполагаемых щенков или подвести очередную суку для вязки.

Ни Оксану, ни Наталью Васильевну это не интересовало. Они ждали. Ждали Арлетту, ждали Алексея или весточки от них. Но прошел месяц, как они прибыли в этот городок, а ни ее подруги, ни отца Егора не было. В свой дом они так и не зашли (мать не пустила), однако им посчастливилось снять неподалеку другой. Пусть не такой удобный и привычный, но все же. В принципе, главной причиной этой аренды был Семен, от чьего вида постоянно шарахался персонал гостиницы. Вот и пришлось поискать сдающееся жилье, а то, что оно находилось по соседству с родными стенами, было просто маленькой удачей. Егорка быстро освоился и часами играл во дворе с верным стражем, который, несмотря на грозный вид, позволял мальчугану творить с собой абсолютно все. Наталья Васильевна ударилась в оккультизм, накупила кучу книг и часами из них что-то выписывала, а в свободное от этих странных книжек время занималась с внуком. Читала ему сказки, учила читать, считать и всему остальному, чему может научить любящая бабушка.

Все были при деле, только Оксана скучала. Чем занять себя, она не знала. Арлетты не было. Что делать дальше, ей было абсолютно неизвестно. Попыталась найти работу, но не смогла объяснить самой себе, зачем это нужно, и оставила эту затею. Безделье и неизвестность раздражали, и однажды она, не сказав ничего матери, решила сходить на работу к Алексею. Подумав, она решила, что тот находится на спецзадании, и посчитала нужным дать ему о себе знать подобным образом. Она около пяти минут поговорила с озадаченным дежурным, который сообщил, что Егоров погиб, а адрес семьи он дать не имеет права. Однако затем попросил подождать пять минут, после чего проводил ее в кабинет, который, по всей видимости, занимал начальник этого учреждения. Подтянутый спортивный мужчина угостил ее чаем, и они долго и хорошо поговорили об Алексее. Какой он был хороший, серьезный, честный и ответственный. Она рассказала, что перед отъездом из страны случайно с ним познакомилась, а теперь просто хотела продолжить общение, а тут такая беда, оказывается. Начальник тоже повздыхал и неизвестно чему посочувствовал, затем непонятным образом перевел разговор на нее, и как-то незаметно для себя Оксана выложила – и кто она такая, и где живет, и номер телефона. Напоследок начальник поинтересовался, хочет ли она пообщаться с вдовой Егорова и, получив отрицательный ответ, лично проводил ее к выходу.

Оксана вышла из отдела удовлетворенной. Она добилась того, чего хотела. Теперь Алексею обязательно станет известно о том, что она о нем помнит, и он должен постараться послать о себе весточку. Оставалось только ждать. И они дождались.

Звонок в дверь раздался очень неожиданно. В гости к ним никто не ходил, почтальоны и прочие официальные лица не беспокоили, поэтому приход посетителя внес некоторую сумятицу в тихие женские будни. Оксана, внутренне удивившись своему поступку, бросилась к зеркалу наводить легкий макияж, а Наталья Васильевна зачем-то начала переодеваться, хотя обе внутренне были уверены, что человек пришел посторонний и, скорее всего, случайный. Пауза несколько затянулась, но когда дверь открылась, за ней стоял человек и терпеливо ждал. Был он невысок, толстоват и кругл. Хорошо одет и прибыл на огромном черном «Мерседесе», который аккуратно примостился около ворот. Окинув взглядом открывшую дверь Оксану, и взглядом показав свое восхищение, отступил назад и вежливым, располагающим тоном поздоровался.

– Здравствуйте, Оксана Павловна.

– Добрый день.

– Я к вам по серьезному делу, касающегмуя нашего общего знакомого. Поэтому, если позволите, лучше поговорить в доме. На улице на данные темы разговаривать не очень удобно.

У Оксаны внутри радостно екнуло. Сомнения по поводу визита на службу к Алексею, которые начали ее посещать в последнее время, развеялись словно дым. Она сделала все правильно. Вот он, результат. Стоит и вежливо улыбается.

– Проходите, пожалуйста. Только извините за беспорядок, мы не ждали гостей.

– Благодарю, и ничего страшного. Я иногда при таком беспорядке присутствовал, что уютный дом, в котором есть две хозяйки, покажется верхом совершенства.

Они зашли во двор, и тут случилось странное. Семен, который после болезни ни разу не зарычал и больше походил на игрушечного зверька, вдруг одним прыжком очутился между ними и оскалил свои клыки, которые оказались просто чудовищных размеров. Кожа на нем вздыбилась маленькими чешуйками и тускло сверкнула странным металлическим блеском. Мужчина испуганно шарахнулся в сторону и едва не упал, стеклянными от страха глазами уставясь на это «чудо-юдо».

– Семен, сидеть. Извините, не знаю, что на него нашло. Он у нас очень тихий и добрый.

– Уф… – гость вытер пот – Я вижу.

– Проходите вот сюда. Место Семен. Егор, забери собаку.

Мужчина с нескрываемым удивлением наблюдал, как маленький мальчик, взявшись за ошейник, уводит за собой огромного и страшного зверя.

– М-да. Ну и песик у вас. Где такого взяли?

– Вообще-то это кавказец. Переболел недавно, вот шерсть и выпала.

– Шерсть, говорите, выпала. А зубки выросли. Отличный зверь. Если вдруг щенки, разрешите, запишусь в очередь.

– Хорошо. Сюда, пожалуйста.

В доме их встретила Наталья Васильевна, с которой мужчина церемонно раскланялся.

– Разрешите представиться. Воронков Александр Иванович.

– Здравствуйте. Присаживайтесь.

Бабушка Наташа смотрела сурово. Гость ей не нравился, Оксана это поняла сразу, едва взглянув на мать. Однако ее это не удивило. Слишком хорошо она ее знала, и знала, как она относится к незнакомцам. Взять, хотя бы, первую встречу с Арлеттой.

– Вы от Алексея?

Мужчина вздрогнул.

– Вы имеете в виду Егорова? Извините, нет. Так он, значит, действительно жив?

У Оксаны от этих слов сжалось сердце. Этот человек пришел сам, «от их общего знакомого», и он знал об Алексее. Она тяжело опустилась в кресло.

– Вы кто?

– Я друг Сулина.

Оксана закрыла глаза. Чудовища пришли первыми, а защитников еще не было. Она вскочила и бросилась вон из комнаты.

– Егор! Семен, ко мне!

Сын спокойно качался на качелях. Ощутив рукой крепкий обруч ошейника, она успокоилась и, схватив сына, вернулась в дом. Там, на удивление, все было мирно. Мать и Воронков неторопливо беседовали, причем, непостижимым для нее образом, успели разлить в чашки чай.

– Уходите. Уходите немедленно. Это он вас прислал?

– Оксанка, успокойся. Убери собаку, сядь и послушай.

Александр Иванович, проводив настороженным взглядом пса, дождался, когда она вернется в свое кресло, и продолжил прерванную фразу.

– Мне случайно стала известна эта история. Я друг и партнер Сулина, поэтому мне совсем не безразлично то, что с ним произошло, и то состояние, в котором он сейчас находится.

– А что с ним?

– Как бы это помягче. Он находится в глубокой депрессии и уже довольно долго. Как мне известно, вы и Егоров имеете некоторое отношение к происшедшему, поэтому…

– Мы! Имеем! Вы знаете, что Сулин у меня на глазах убил мою подругу?! Зверски убил. И едва не добрался до Алексея. Вы это знаете? У него не депрессия, он сумасшедший.

Воронков поерзал на своем стуле.

– В общих чертах мне эта история известна.

– В общих чертах! Вас бы туда, когда он мечом размахивал.

– Минутку, Оксаночка, не горячись. – Наталья Васильевна поставила недопитую чашку. – Александр Васильевич, объясните, пожалуйста, что именно вы хотите? Если я правильно понимаю, вы не сориться с нами пришли.

Он благодарно посмотрел в ее сторону.

– У меня два вопроса. Первый: собираетесь ли вы заявлять о факте убийства. И второй: не продадите ли вы мне этот меч.

Оксана буквально задохнулась от возмущения. О чем говорил этот человек?

– Я хочу, чтобы вы меня поняли. При всей нереальности ситуации, и я бы даже сказал некоторой мистичности, убийство остается убийством. Поэтому я и интересуюсь этим вопросом. Мне бы очень не хотелось, чтобы у моего друга были проблемы.

Наталья Васильевна поднялась со своего места. Ее лицо перестало выражать благодушие и доброжелательность.

– Вы нам угрожаете?

– Нет, что вы? Я просто хотел, чтобы вы задумались, как будет выглядеть ваше заявление в глазах сотрудника милиции или прокуратуры, собственно, любого из правоохранителей, когда он начнет читать страшилку про чудовищ и меч. Я же со своей стороны просто приложу максимум усилий, чтобы подобное заявление выглядело еще бредовей. Вы понимаете ход моих мыслей?

– Понимаем. Не переживайте, подавать заявление мы не собираемся. Никогда об этом и не думали. Можете так и передать вашему хозяину.

Воронков поморщился.

– Хорошо. А как по поводу второго предложения?

– Об этом спросите у того, кому этот меч принадлежит.

– Вы о Егорове?

– Да.

– Как с ним можно встретиться?

– Очень просто. Пустить пулю в лоб, и, может быть, повезет, если в конечном пункте назначения не разминетесь.

– Вы же сказали, что он жив?

– Мы этого не знаем. Похоже, вам это гораздо лучше известно. Считайте, что на этом разговор окончен. Идите, вас шофер заждался, а нам Семена кормить пора.

Санчо живо поднялся. Злоупотреблять гостеприимством в такой ситуации было рискованно.

– Я оставлю свою визитку. Если Алексей захочет со мной поговорить, я готов в любое время.

Он с большим облегчением покинул дом и, дождавшись, когда автомобиль отъедет на приличное расстояние, улыбнулся. Во всяком случае, они не считали его своим врагом и, если он правильно рассчитал, все сообщат этому меченосцу. А уж с Лешим он как-нибудь договорится. Черт с ней, с этой железкой. Главное, чтобы два хороших человека перестали быть врагами, а там, глядишь, и помирятся.

«Мерседес» неторопливо объехал лежащий на дороге перевернутый грузовик, вокруг которого толпились врачи из «скорой», милиция и толпа зевак и, резко набрав скорость, повез Воронкова в офис «Сатурна».

11

– Владимир Николаевич, приветствую.

– Здорово, Юрий Эдуардович, здорово. Добрался до места?

– Так точно. Прибыл, о чем и докладываю.

– Как погода?

– С Норильском не сравнить. Море, пальмы и сто тысяч человек в белых штанах.

– Ну-ну, не завирайся. Какие пальмы в Приазовье?

На этом лимит шуток и непринужденного трепа с начальством был исчерпан. Юра наморщил лоб и продолжил.

– Значит так. Наблюдение за домом 13-го действительно осуществляется. Ведет его служба безопасности некой фирмы «Сатурн». Отчет о деятельности предприятия готовится, завтра направлю. Ее владелец, он же – генеральный директор Сулин Александр Иванович. Личность серьезная, хорошо известная в масштабе области, к тому же – близкая связь Егорова.

– Юра, не пугай меня, пожалуйста. Сейчас скажешь, что связь интимная.

Генерал шутил. Похоже, был в хорошем настроении.

– Нет. С этим у нашего подопечного все нормально. Также установлено, что «Сатурн» осуществляет наблюдение и за домом некой Егоровой Оксаны Павловны, по всей видимости – любовница 13-го.

– Почему фамилии одинаковы?

– Однофамильцы. Родственные связи не просматриваются.

– Откуда известно, что она его любовница.

– Эта барышня умудрилась прийти в горотдел с целью розыска Егорова. Ее осторожно опросили. Опрос провел Федоренко. Очень хорошо провел, кстати. Подключили «наружку», та выявила наблюдение. Поработали за ними и опять вышли на «Сатурн».

– Юра, давай по очереди. Не мешай все в одну кучу.

– В отношении Сулина и Егоровой обобщенные справки практически готовы. Направлю в ближайшее время. Хотел бы обратить внимание на следующие моменты. Первое – Сулин. Крупный бизнесмен, близкий друг 13-го. Резко бросает все дела и уезжает за границу. Затем возвращается, организовывает наблюдение за домами обоих Егоровых. Находится в состоянии сильной депрессии, что ранее для него было не характерно. Второе –Егорова. Образ жизни вела довольно замкнутый. Затем знакомство с 13-м. Далее следует отъезд за границу и такое же неожиданное возвращение. Время отъезда обоих совпадает. Отправной точкой является информация о гибели Егорова. Возвращаются практически одновременно. Считаю, что оба получили информацию о намерениях нашего подопечного и прибыли его встречать.

Повисла пауза. Юра хорошо представлял, что значит для генерала фраза «оба получили информацию о намерениях нашего подопечного», и ждал реакции.

– Где именно за границей находились Сулин и Егорова?

Юрий Эдуардович, позволил себе улыбнуться. Курочкин всегда быстро улавливал главное.

– Австралия и Франция.

– То есть не исключена возможность утечки информации по двум не зависящим друг от друга каналам. Юра, это просто бред.

Генерал не ругался и не кричал, он просто выражал свое мнение.

– Владимир Николаевич, я считаю, что существует неизвестная нам величина. Либо величина известная, но рассматриваемая нами с другой, заведомо ошибочной позиции.

– Версии?

– По моему мнению, данная величина не является обычным противником и, скорее всего, ее интересы лежат в абсолютно другой плоскости, чем наши, либо наших «зарубежных партнеров». Я очень надеюсь, что ее интересы нам не враждебны.

Генерал помолчал, переваривая услышанное, и с плохо скрываемым ехидством произнес следующее:

– Юрий Эдуардович, ты, наверное, в детстве любил фантастику почитывать.

Затем помолчал немного и добавил уже деловым тоном:

– Ты надеешься или уверен в нейтральности этой величины?

– Надеюсь.

Помолчали.

– Как собираешься устанавливать…, назовем проблему…, допустим, «Роза».

– Предлагаю провести легендированную беседу с Егоровой, а затем и с самим Егоровым.

– Почему не с Сулиным?

– Егорова более подходящая по складу мышления и, к тому же, по всей видимости, у нее ребенок от нашего 13-го.

– Здорово. Что раньше молчал?

– Вот докладываю.

Курочкин неожиданно взбесился.

– Еще один такой своевременный доклад, и уволю к чертовой матери, без выходного пособия.

Далее следовала профессионально исполненная матерная брань, которую можно было выразить одним тезисом: «С кем приходится работать». Юра терпеливо дождался завершения размышлений руководства по поводу кадровой политики и продолжил.

– О Егорове отзываются как о хорошем семьянине. Заботливый отец, любящий муж и все такое. Поэтому вряд ли он будет рад, если его семья узнает о его интимных похождениях. Под этим предлогом можно и поговорить.