Текст книги "Неизведанные гати судьбы (СИ)"

Автор книги: Александр Хиневич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 79 страниц)

Наш путь продолжался, он был долог и бесконечен. Но вдруг у меня появилась мысль, что этот путь можно сократить. Мне сразу вспомнилась старая мудрость, что любой путь можно сократить, если он будет проходить в беседе. Не останавливаясь и не меняя свой шаг, я спросил Яринку:

– Солнышко, почему ты молча идёшь со мной?

– Я просто иду за тобой, Демидушка, и любуюсь красотами этого необычного мира, но если у тебя возникло желание, то мы можем поговорить.

– А ты знаешь где мы находимся, и в каком мире данная странная дорога находится?

– Да. Знаю. Перед тобой простирается твой жизненный путь и ты идёшь по нему, а я всего лишь следую за тобой, ибо все твои цели в жизни стали теперь и моими тоже. А данная дорога и мир, который ты видишь, всегда существовали за гранью восприятия.

– А как же мы попали сюда?

– Души всех разумных всегда присутствуют в данном необычном мире, и каждая душа, во время сна или отдыха, может побывать здесь, и увидеть свой жизненный путь. Этот мир не имеет границ, поэтому у разумных свои пути. Если кто-то будет мыслить как ты, то ваши пути сблизятся и ты сможешь увидеть других идущих по похожим путям, а если ваши пути сольются в один, то вы будете идти вместе, общаясь друг с другом. Когда я увидала твою целеустремлённость в жизни, то приняла тебя таким как ты есть, и последовала за тобой. В результате, оба наших жизненных пути соединились в один. Я после этого, всегда молча шла за тобой.

– Яринка, но почему ты шла молча и позади меня?

– Чтобы не отвлекать тебя от очередной намеченной жизненной цели.

– Но почему я тогда не помню, про свои прошлые посещения данного мира?

– Потому что проснувшись, ты всегда думал не о своём жизненном пути и намеченной цели, а совершенно о другом. Но данный необычный мир и твой жизненный путь всегда был и будет с тобой.

– Скажи мне, Солнышко, почему я сегодня услышал эхо твоих шагов? Ведь если ты и раньше шла тихо за мною, то твои шаги не были мне слышны. Значит что-то случилось и ты таким образом решила привлечь моё внимание. Я прав?

– Ты как всегда прав, любимый. Я ночью видела нехороший сон. Потому и решила привлечь твоё внимание, чтобы предупредить о возможной беде.

– Яринка, расскажи мне, пожалуйста, что ты увидела в своём ночном сне?

– Ты находился в какой-то странной комнате вместе с человеком, у которого были странные стёкла на носу. Тот человек был очень сильно пьян и почти не держался на ногах. Он на кого-то постоянно ругался, а ты его пытался всячески успокоить. Потом ты пошёл провожать его домой, но в тёмном переулке на вас напали какие-то неизвестные. Ты отстреливался из своего оружия, но у тебя закончились патроны. Затем началась драка, тебя и того человека порезали ножами. Человек со странными стёклами на носу умер, а ты прикрывая кровоточащую рану на шее, пытался дойти до здания, где находились наши поселяне. От испуга я проснулась, но сразу записала, что увидела во сне. Вечером я легла рано, чтобы найти тебя в данном мире и предупредить об опасности.

– Благодарю за предупреждение, Солнышко. Не переживай, со мной всё будет хорошо. Ты знаешь что мне нужно сделать, чтобы вернуться в обычный мир и помнить всё, что ты сказала?

– Знаю. Просто мысленно пожелай то, что ты хочешь и оно сбудется…

Я резко проснулся в комнате нашего барнаульского представительства. Соскочив с кровати, я подошёл к столу на котором лежали листы бумаги и карандаш, и записал дословно, что мне во сне поведала Яринка. Лишь после этого, я обулся, почистил и зарядил оба своих «Кольта», а потом сыпанул в карманы по горсти патронов. Немного подумав, засунул в сапог свой охотничий нож.

– Ты словно на войну собираешься, Демид Ярославич, – услышал я за своей спиной голос Иван Иваныча, – случилось что-то?

– Пока ещё не случилось, но вполне может случиться, – ответил я, и протянул старшему обоза лист бумаги. – Вот, прочитай. Супруга только что во сне меня предупредила. У неё дар, потому-то я всегда верю её предупреждениям.

Иван Иваныч внимательно прочитал написанное, а потом сказал:

– Раз такое дело, одного я тебя в ресторан не отпущу. До ночи ещё время много, так что все артельные охотники при оружии будут тебя сопровождать. Не смотри на меня так, словно я враг тебе, Демид Ярославич. Я прекрасно знаю, что ты хотел отдохнуть в ресторане и хорошо покушать. Этого никто отменять не собирается. Охотники возле ресторана побудут, а если всё пойдёт, как тут написано, то они к нам в представительство тебя и твоего друга со всем бережением доставят. Место, где пьяный может проспаться, мы всегда найдём. Ты понял, что я сказал?

– Понял, Иван Иваныч.

– Ну тогда, можешь дальше приводить себя в порядок. Через полчаса все охотники будут ожидать тебя у ворот, – сказал Иван Иваныч и вышел из комнаты…

Глава 50

Город Барнаул. Алтайской губернии.

Неспешная прогулка, по вечерней, опустевшей от запоздалых прохожих, замощённой улице, вызывала приятные воспоминания о прошлом. Еле заметный лёгкий ветерок нежно обдувал лицо и навевал хорошие мысли о скором и вкусном ужине.

По моей просьбе, наши артельные охотники шли на вполне достаточном расстоянии позади меня. Мне очень не хотелось, чтобы кто-то выглянув в окно мог подумать, что по улице идёт отряд рабоче-крестьянской милиции, или будто меня, как какого-то преступника, ведут под усиленным конвоем вооружённые люди.

Подходя к ресторану, я увидел несколько стоящих в ряд пролёток с уставшими извозчиками, которые сидя на облучках, тихо поджидали своих постоянных пассажиров, решивших отдохнуть в данном заведении. Возле самых дверей ресторана я сразу заметил трёх человек, которые нервно курили папиросы и о чём-то негромко разговаривали, постоянно размахивая руками. Лицо одного из говоривших мужчин мне показалось очень знакомым. Насколько я помнил, он когда-то работал подавальщиком в этом самом ресторане и приносил вкусные блюда, когда мы со Светозаром и Семёном обедали в отдельном кабинете, правда тогда он выглядел несколько моложе.

Заметив, моё приближение к ресторану, подавальщик присмотрелся и похоже тоже узнал меня. Он облегчённо улыбнулся и оставив своих собеседников направился ко мне.

– Здравствуйте, Князь, – радушно поздоровался он. – Как же хорошо что вы сегодня пришли к нам поужинать. Мы уже совсем отчаялись, не зная что делать.

– Здравствуй, Степан, – вспомнил я имя подавальщика. – А что у вас случилось?

– Так ваш друг Семён Маркович, нынче немного перебрал коньяка, и теперь буянит в своём отдельном кабинете. Вот мы и не знаем как его успокоить. Вызывать наряд милиции руководство ресторана опасается, ведь Семён Маркович сам является представителем нынешней власти. Как бы нам всем потом ещё хуже не было. Вы бы успокоили его как-нибудь, Князь. Вас он послушает.

– Я понимаю ваши проблемы, Степан, но я вообще-то в ресторан шёл чтобы поужинать, а не для того, чтобы успокаивать своего пьяного друга.

– Князь, ежели вы его сможете успокоить, то ваш ужин будет за счёт ресторана. Мы подадим вам самые лучшие блюда и любые напитки.

– Хорошо, Степан. Считай, что ты меня уговорил. Какие блюда мне принести на ужин, ты сам наверное и так прекрасно помнишь. Ежели ещё что-то вкусное и необычное у вас здесь научились готовить, то тоже принеси. Вот только напитки из вашего ресторанного меню, замени на хороший чай с Цейлона. Иван Иваныч очень нахваливал и рекомендовал попробовать великолепный чай, который у вас подают, – услышав имя Иван Иваныча, подавальщик начал озираться по сторонам и словно бы стал меньше ростом.

– Да не переживай ты так, Степан. Иван Иваныч сегодня вечером очень сильно занят, вот и не смог со мной пойти в ресторан, – попытался я успокоить подавальщика. – Давай, проводи меня в кабинет, где Семён разбуянился и скажи пусть готовят блюда, которые мне нравятся.

Степан облегчённо вздохнул и попросил меня следовать за ним.

Возле дверей в отдельные кабинеты стояли представители руководства ресторана и что-то нервно обсуждали. Степан указав мне на нужный кабинет, направился докладывать руководству. Открыв дверь в отдельный кабинет, я сразу увидел очень пьяного Семёна. Он сидел за накрытым столом, скрестив руки между тарелок на скатерти и положив на них голову.

– Здравствуй, Семён Маркович. Ну и что у тебя такое страшное в жизни случилось, что ты так разгулялся?

Семён поднял голову и почти минуту смотрел на меня. Потом видать до него дошло, кого он увидел перед собой, ибо улыбка появилась на его хмуром лице.

– Здравствуй, Князь. Как же я рад что ты пришёл, – довольно чётко сказал Семён, словно он и не пил вовсе. – Проходи, присаживайся. Раздели со мной моё горе. Сейчас я дам команду и нам всё принесут.

– Не нужно никаких команд. Я уже сказал Степану, что мне принести.

– Понятно, похоже этот шельмец тебе уже доложил, что я тут немного пошумел. Ведь так?

– Было такое, и я считаю, что он поступил правильно.

– Это почему же?! – удивился Семён.

– Семён Маркович, а ты считаешь, что было бы лучше, если работникам ресторана пришлось вызывать наряд милиции? Сам подумай, какие слухи, про твой пьяный дебош в ресторане, могли пойти гулять по городу? И как такое происшествие могло очернить твою репутацию? Если на себя тебе наплевать, то подумай как такие слухи повредят репутации Якова Ефимовича?

– А товарищ Майер-то тут причём?

– Он твой начальник, и несёт полную ответственность за своего подчинённого. Осознал?

– Осознал, Князь. И что мне теперь делать?

– Для начала не буянить, а просто поужинать со мной. Кстати, Семён Маркович, ты так мне и не ответил… «что у тебя такое страшное в жизни случилось»?

– Зяму тяжело ранили, а врачи только руками разводят и говорят, что делают всё что могут. Вот я и сорвался из-за того, что ничем не могу ему помочь.

– А чего ты ожидал, Семён Маркович? Испокон веков, тех людей, кто действительно исцелял страдальцев и раненых, называли «целителями». Тех людей, кто способен был лечить различные болезни, называли «лекарями». А вот тех, кто мог только рассказывать о том, как надобно лечить и при том много врал, называли «врачами». Неужели ты не знал, что на протяжении многих веков врачи старались уничтожить всех целителей и лекарей? В той же, вами любимой Европе, только по одному подозрению в принадлежности к лекарям и целителям можно было угодить на костёр.

– Интересное замечание, я даже о таком не знал, и в университете нам об этом ничего не рассказывали. Надо будет взять себе на заметку…

– Погоди, Семён Маркович. Ты сказал, что Зиновия тяжело ранили. Его случайно не во время нападения бандитов на конвой сопровождающий арестованного подстрелили? Насколько я знаю, тогда ещё с десяток бандитов и несколько красноармейцев были убиты, а четырём преступникам и арестованному удалось скрыться. Я ничего не напутал?

Семён посмотрел на меня удивлёнными глазами, непонятно что пытаясь там высмотреть, но потом всё же сказал:

– Вот смотрю я на тебя, Князь, и честно говоря, поражаюсь. Откуда ты мог всё узнать, да ещё в таких подробностях, если тебя там даже близко не было? Хотя, если бы ты там где-то рядышком находился, то уже давно бы был арестован. Зиновия действительно тяжело ранили во время того нападения. Вот только нападавшие не были бандитами.

– А кто же они тогда, если не бандиты? По мне, если напали и убили людей, значит бандиты.

– Ну если с такой точки зрения смотреть, тогда я соглашусь с тобой. Я сейчас тебе расскажу одну тайну, Князь, только ты не говори об этом никому ни слова, – начал говорить Семён, и тут же замолчал, так как открылась дверь в кабинет и Степан с помощником занесли большой самовар. Остальные подавальщики быстро стали расставлять передо мной на столе принесённые блюда, и одновременно забрали пустые тарелки у Семёна.

Через некоторое время работники ресторана вышли, а я налил две чашки ароматного чаю и приготовился слушать рассказ Семёна, но он зачем-то поднялся из-за стола, молча подошёл к двери, потом резко открыл её и выглянул в зал. Лишь убедившись, что за дверями никого нет, он вернулся на место и начал рассказывать:

– Вся проблема в том, Князь, что нападающие не были бандитами. Когда осмотрели все тела убитых нападающих, то оказалось, что это недавно прибывшие из Москвы комиссары. Всего их к нам прибыло шестнадцать человек.

– Погоди-ка, Семён Маркович, – сказал я, сделав из чашки глоток ароматного чая. – Если я всё правильно посчитал, то вместе с десятком убитых красноармейцами нападавших, твоим земляком Гордеем Исааковичем, да четвёркой скрывшихся, получается всего пятнадцать человек. Значит один странный комиссар где-то затаился. Я прав?

– Ещё как прав. Вот только он не затаился. Их отряд был на задании, проверял какое-то село на наличие зелёных бандитов, и вернулся в город только под вечер. Вот тогда-то его и арестовали. Мне пришлось, по указанию товарища Майера, присутствовать на его допросе, – Семён Маркович тяжело вздохнул, посмотрел на поставленную мной чашку чая, а потом налил себе полную рюмку коньяка и залпом выпил. Закусив долькой лимона, он продолжил: – То что я услышал на допросе, никак не укладывается в моей голове. Понимаешь, Князь, к нам действительно из Москвы, после военных комиссарских курсов, отправили людей, вот только их было всего шесть человек. На вокзале в Москве, незадолго до отправления поезда, они решили пообедать в привокзальном ресторане, где познакомились с группой людей, которые представились московскими чекистами. После совместного обеда с обильной выпивкой, чекисты предложили проводить своих знакомых. Вот только после выхода из ресторана, они сразу зашли в ближайшее здание, якобы по нужде, где чекисты убили воинских комиссаров и забрали их документы. По ним они и приехали в Барнаул.

– Что-то не сходится, Семён Маркович. Убитых воинских комиссаров было всего шестеро, а к вам прибыло аж шестнадцать человек. Любая проверка или даже один телефонный звонок, могли выявить такое несоответствие в количестве прибывших комиссаров. Кроме того, мне непонятно, почему ты считаешь, что воинских комиссаров, которых направили к вам в Барнаул, убили именно московские чекисты?

– А вот тут-то начинается самое странное, Князь. Всё дело в том, что проверять прибывших, поручили мне. Я позвонил в Москву по телефону указанному в их сопроводительных документах, и спросил: «направляли ли они к нам после комиссарских курсов кого-нибудь?» Мне ответили, что направляли, и попросили «перечислить фамилии прибывших». Я начал перечислять прибывших, согласно полученному списку, после пятой фамилии мне по телефону сказали, что «это именно те люди, кого распределили после курсов в Барнаул», после чего на той стороне положили трубку. И что я мог думать после такой проверки, если даже в самой Москве подтвердили, что людей к нам действительно направили. Меня успокаивает тот факт, что я записал все данные уполномоченного в Москве, который подтвердил по телефону список прибывших комиссаров, иначе меня могли бы сделать крайним во всей этой грязной истории. Теперь относительно причастности к этому делу московских чекистов. Представляешь, у арестованного «комиссара», в потайном кармане, были настоящие документы выданные Государственным политическим управлением при НКВД РСФСР. Когда мы с охранником пошли проверить одежду убитых «бандитов», то у них также, в потайных карманах нашлись точно такие же документы чекистов.

– Интересно, а чекист-то на допросе вам говорил чего-нибудь? – спросил я допив чашку чая, и приступив к первому принесённому блюду.

– В том-то и дело, что он не стал запираться и считал, что мы обязаны обо всём доложить его начальству в Москву, а его с извинениями отпустить. Он нам рассказал только лишь о том, что настоящих комиссаров действительно убили, он в этом участия не принимал, так как стоял у входа в здание и следил, чтобы никто из прохожих не помешал его товарищам. По окончании операции они вернулись к себе на Лубянку, где им выдали новые документы, точно такие же, как у убитых комиссаров, и направились в Барнаул. Про цели и задачи группы он ничего не знает. Командирам боевых пятёрок и старшему всей группы Гордею Исааковичу, их поставил Яков Блюмкин, когда все рядовые чекисты, в том числе и нами допрашиваемый, покинули его кабинет.

– Семён Маркович, ты меня конечно извини, может я чего-то недопонимаю, но я пока не заметил ничего странного в действиях московских чекистов. Для достижения поставленной цели они используют все доступные им средства. Неужели ты про такое раньше не знал?

– Странность, Князь, проявляется в том, что когда я доложил обо всём товарищу Майеру, то он сначала попытался во всём обвинить меня. Заявив, что в результате моего наплевательского отношения к проверке документов прибывших «комиссаров», произошло нападение на конвой. Ну и добавил, что если бы я ответственно относился к своим обязанностям, то Зяма не находился бы сейчас при смерти. Я накричал на Майера, назвав его «идиётом», который трясётся за свою шкуру и сунул ему под нос бумагу с данными уполномоченного в Москве, который подтвердил список прибывших комиссаров. Увидев записанные данные уполномоченного, Майер немного успокоился, а потом подошёл к своему столу, снял трубку своего телефона и потребовал срочно соединить его с Председателем ГПУ при НКВД в Москве. Через несколько минут его телефон зазвенел, и Майер поздоровавшись, рассказал Феликсу Эдмундовичу о том, что у нас произошло и что мы успели выяснить в ходе допроса арестованного. Я находился рядом, так что слышал, как товарищ Дзержинский попросил назвать имена московских чекистов. Не дожидаясь указаний, я выложил на стол документы убитых чекистов и арестованного. Майер брал по одному документу и зачитывал данные в трубку. Когда документы закончились, Феликс Эдмундович подтвердил, что ему знакомы перечисленные фамилии, так как сегодня, на утреннем совещании, Яков Блюмкин зачитывал список чекистов, отправленных выполнять его задания в другие города и прозвучавшие фамилии там присутствовали. Товарищ Дзержинский сказал, что «сам во всём разберётся и это дело у него на контроле», после чего поблагодарил товарища Майера за своевременный звонок и положил трубку. После этого я ушёл со службы и пришёл сюда, чтобы залить своё горе коньяком.

– Семён Маркович, я не понял, какое именно горе ты тут заливаешь?

– Большое, Князь. Первая причина моего горя состоит в том, что сегодня меня предал тот, кого я, на протяжении многих лет, считал своим старшим другом и партийным наставником. Он попытался обвинить меня в том, к чему я, не имел никакого отношения. Майер обвинял меня так, будто это я самолично организовал нападение на конвой, освободил из-под ареста Мордехая, и тяжело ранил своего друга детства Зяму. Именно по этой причине, я теперь больше не называю своего начальника по имени и отчеству, а говорю лишь только «товарищ Майер».

– Ну, а чего ты хотел? Чтобы Яков Ефимович всегда оставался чистеньким, каким он был в вашей аптеке до революции? Запомни, Семён Маркович, на вершине власти чистыми не бывают. Политику не делают чистыми руками. Каждый, кто залез наверх, уже по уши в грязи. Даже если про кого-то из политиков говорят, что мол у него «чистые руки», никогда не верь. Если хорошенько поискать, то обязательно какие-то пакости вылезут, уверен. Так что зря ты на своего начальника обижаешься… Ты назвал мне первую причину своего горя, значит есть и вторая. Так в чём же она?

– А вторая причина моего горя состоит в том, что я не знаю как помочь Зяме.

– Ну насчёт того, как помочь Зиновию, у меня есть мысли, вот только без твоей помощи тут никак не обойтись, – сказал я, и приступил к второму блюду.

– Князь, ты скажи что надо, и я всё постараюсь сделать. Говори, что нужно?

– Нужны настоящие документы, точно такие же как ты мне выдал, для моей матушки и моей супруги. Без документов их никто в город не пропустит. Они очень сильные целительницы и могут попробовать вылечить Зиновия, если его ваши врачи раньше не угробят. Насколько я знаю, наши целительницы и не с такими тяжёлыми ранами возвращали людей к жизни.

– Документы не проблема, сделаю, мне только их личные данные нужны. Как зовут, когда родились и где живут. Скажи мне, Князь, а они обе могут приехать лечить Зяму? Вдвоём наверное шансов больше будет?

– Насчёт обеих я поручиться не могу. Вполне возможно, кто-то из них может отсутствовать в поселении. Очень часто люди из разных деревень, приезжают и увозят их лечить тяжелобольных. К тому же, моей матушке уже больше восьмидесяти лет, так что насчёт транспорта надо бы что-то придумать. Перевозить Зиновия к нам в таёжное поселение бессмысленно, он со своими тяжкими ранениями просто не перенесёт дороги, а вот если его лечить в нашем представительстве, тогда я думаю будет толк.

– А если его лечить в больнице, где Зяма сейчас находится?

– Целительницы на такое никогда не пойдут.

– Почему?

– Потому что врачи их потом постараются уничтожить, или ещё как-то со свету сжить. Кому нужны соперники в данном деле. Ведь целительницы древние знания передают не кому попало, а только своим ученицам, которые живут по старым устоям. Моя матушка обучала мою супругу, а теперь начала учить моих дочерей. Как ты видишь, ваши врачи к моим родственникам никак не принадлежат, потому-то их никто учить и не будет. У каждого своя стезя.

– Я понял тебя, Князь. Постараюсь вопрос с автомобилем также решить. Если твоя матушка учила лечить твою жену, то значит, у неё знаний и опыта побольше. Поэтому было бы лучше всего её в город привезти. А вот ежели твоей матушки не будет на месте, тогда привезём твою супругу. Давай, Князь, диктуй, я запишу их данные.

– Семён Маркович, я вообще-то в ресторан покушать пришёл, – ответил я, заканчивая второе блюдо. Запечённая в духовке утка, фаршированная гречневой кашей с подливкой, была чудо как хороша. – Давай все дела отложим на завтра. Не зря же говорится, что «утро вечера мудреней». У меня тут ещё несколько не попробованных блюд. А ведь повара ресторана старались, душу в них вкладывали, чтобы мне угодить.

– Хорошо, Князь. Будь по-твоему, – с печалью в голосе сказал Семён. Он посмотрел на свою, так и не тронутую, чашку с чаем, немного подумал, и налил себе очередную рюмку коньяка.

Когда я закончил с принесёнными мне блюдами, Семён мирно дремал сидя в своём кресле, склонив голову на грудь, а перед ним на столе стояли три пустых графинчика из-под коньяка. Чай с Цейлона он сегодня так и не попробовал.

Я вышел из кабинета и подозвал стоящего недалеко Степана. Когда подавальщик подошёл, я попросил его передать мою благодарность всем поварам, за прекрасно приготовленные блюда. Он довольно улыбаясь кивал головой, а потом тихо спросил:

– Князь, а как там Семён Маркович? Успокоился?

– С ним всё нормально, Степан. Он немного устал. Постарайтесь о произошедшем сегодня никому не рассказывать, тогда у вас и работников ресторана, проблем не будет.

– Я всё понял, Князь. Странно как-то, что он сегодня сорвался. Ведь никогда ничего такого не было, хотя он бывало и побольше выпивал.

– Горе у него, Степан, друга детства тяжело ранили, вот и не выдержала душа. Ты наверное уже слышал про нападение на конвой и побег арестованного?

– Конечно слышал. Сегодня весь вечер посетители в ресторане только эту тему и обсуждают. Погодите, Князь. Ежели я правильно вас понял, то тот тяжелораненый, при нападении бандитов, командир красноармейцев, Семёну Марковичу другом детства приходится?

– Именно так.

– Тогда всё понятно. Даже не знаю, чем ему в такой ситуации помочь можно.

– А помочь ты всё же сможешь, Степан.

– Это чем же?

– Выйди на улицу, там где-то недалеко от ресторана находится группа вооружённых людей. Да не волнуйся ты так, то мои люди. Позови сюда двоих, скажешь, что Князю помощь нужна.

– Так может я чем помогу?

– Степан, тебе ещё работать надобно, посетителей обслуживать, принося им вкусную еду, а пара моих людей поможет Семёна до дому довести, чтобы с ним ничего не случилось. Понял?

– Понял, Князь. Я мигом, – сказал подавальщик и быстрым шагом направился к выходу, а я налил себе ещё одну чашечку чая.

Едва я допил великолепный чай, как дверь открылась, и в кабинет зашли двое артельных охотников и Степан.

– Так братцы, задание вам такое. Берёте аккуратно Семёна под руки, и со всем бережением доставляете его к нам в представительство. Иван Иваныч там уже комнату для него подготовил. Все остальные и я в том числе, будем вас охранять, чтобы никто не напал. Сами понимать должны, что ночные злодеи любят подкарауливать посетителей ресторана, да ещё в хорошем подпитии, с целью ограбления. Задача ясна?

Охотники молча кивнули головами, и аккуратно подхватив Семёна направились к выходу. Я попрощался со Степаном и направился следом за ними.

Полквартала мы прошли нормально, так как часть улицы до ресторана, хоть и слабо, но всё же освещалась редкими уличными фонарями, а вот дальше нам пришлось идти в относительной темноте, ибо луна в небесах, то и дело скрывалась за облаками. На всякий случай, часть наших артельных охотников пошла по противоположной стороне улицы. Как вскоре выяснилось, это было правильным решением.

Не успели мы сделать и пары десятков шагов по неосвещённому участку улицы, как из тёмного переулка слева, появились еле заметные фигуры людей, благо свет луны ненадолго смог прорваться через облака.

– Оставляйте свою пьяную ношу, а сами можете проваливать, – раздался из темноты голос наполненный злорадством, и я сразу же вспомнил того, кому он принадлежит.

– Гордей Исаакович, ну и к чему же так грубить? – задал я вопрос в темноту, одновременно доставая оба «Кольта» и приготовившись к стрельбе на слух. – Вышли бы, пообщаемся. Как вам такое предложение?

– Это кто там такой умный выискался? Откуда ты знаешь мой голос и как меня зовут?

– Так выходите из переулка на средину улицы, луна подсветит, вот тогда сами и увидите. И незачем мне отвечать вопросом на вопрос, мы же с вами не в Одессе, и даже не в Варшаве.

– Нет у меня никакого желания с тобою общаться, кто бы ты там ни был. Делайте что велено, и проваливайте.

По прозвучавшему ответу, мне стало понятно, что липовый комиссар не выйдет из переулка. Оставалось только вывести его из себя, поэтому я с сожалением в голосе громко сказал:

– Нехорошо так отвечать своим знакомым, Мордехай. Похоже, как ты был варшавский поц, так им и остался.

– Что?! – раздался дикий рёв из переулка, и через несколько мгновений оттуда выскочил человек с револьвером в руке.

В то же самое мгновение свет луны прорвался сквозь облака и я трижды успел выстрелить из «Кольта» в липового комиссара. Почти одновременно со мной успели по нескольку раз выстрелить и наши артельные охотники. В результате мы получили четыре трупа, и раненого Мордехая.

– Никто из наших не пострадал? – задал я вопрос во вновь наступившую темноту. – Семёна не зацепили?

– Все целы. Бандюки только по разу успели выстрелить, но промазали. Мы их раньше успели упокоить.

– Тогда ладно, – устало сказал я.

– Князь, что дальше будем делать? – раздался голос одного из охотников.

– Сейчас перевяжите раненого бандита и тащите его в наше представительство. У меня есть желание задать ему немного погодя несколько вопросов, и револьвер его заберите с собой.

– Но как же тогда быть с распоряжением Иван Иваныча? – спросил меня один из охотников, перевязывая раны Гордея-Мордехая. – Он же сказал: «на улице от тебя ни на шаг не отходить».

– Он так говорил вам из-за возможности, что может случиться то, что уже произошло. Налёт на нас мы успешно пресекли. Бандиты уничтожены. Слышите свистки дворников возле ресторана?

– Слышим.

– Значит скоро здесь появится, либо патруль красноармейцев, либо наряд милиции, либо ещё кто-то. Так что давайте без споров. Двое оттащат раненого и поместят его в подвале под замок, ещё двое сопровождают Семёна и размещают его в комнате, которую подготовил Иван Иваныч, а оставшаяся пара будет со мной ждать прибытия представителей власти. Задача ясна?

– Ясна, Князь, – ответили охотники, и через пару минут на улице остались лишь наша троица, да четверо покойников.

А ещё через пять минут раздался топот ног. Стало понятно, что к нам приближается много народу. Я оказался прав, причём во всём. На место происшествия прибыл наряд милиции, а вместе с ним появился удвоенный патруль красноармейцев. Ну и как дополнение к ним, Степан вместе с директором ресторана. На нас направили с десяток карманных фонариков и стволы револьверов.

– Что тут произошло? – первым задал вопрос представитель милиции, довольно солидной комплекции. Похоже он был старшим в наряде, так как по его кивку, молодой человек сразу начал записывать всё на бумагу прикреплённую к какой-то дощечке.

– Нападение бандитов, товарищ милиционер. Они хотели похитить Семёна Марковича.

– С чего вы решили, что им нужен был Семён Маркович? – тут же спросил милиционер.

– Так один из бандитов нам нагло заявил: «Оставляйте свою пьяную ношу, а сами можете проваливать».

– Какую ещё пьяную ношу? – недоумённо спросил второй милиционер.

– Так Семён Маркович, выпил сегодня с горя, – начал объяснять милиции Степан. – Его друга детства, при бандитском налёте на конвой, очень тяжко ранили. Вот он и переборщил чуток. А мы попросили его друзей, сопроводить Семёна Марковича, чтобы на него грабители не напали…

– А ну погодь, – перебил Степана командир красноармейцев. – Скажи-ка, как зовут раненого друга Семёна Марковича?

– Я не знаю, – понуро ответил Степан.

– Зиновий Адамович его зовут, – пришёл я на выручку подавальщику из ресторана. – Я его тоже уже давно знаю. С тех пор, как он приехал из Одессы и работал в аптеке на Петропавловской.

– Всё верно. Зиновий Адамович был тяжко ранен при нападении, – сказал командир патруля милиционеру, – а до этого он работал в аптеке.

– С этим вопросом разобрались. Что было дальше?

– Мы отказались Семёна Марковича бандитам отдавать. Они начали стрелять. Мы открыли ответный огонь. Бандиты были уничтожены. Вот там их тела лежат. Мы к ним даже не подходили.

Милиционеры посветили в ту сторону, куда я показывал, и увидели четыре мёртвых тела с револьверами в руках. К ним сразу направились несколько красноармейцев и милиционеров.

– Товарищи, да вы только погляньте, – прозвучал голос командира, что ранее расспрашивал Степана, – это же те самые сволочи, которым удалось от нас скрыться!

– Вы уверены? – переспросил командира патруля милиционер, что записывал всё на бумагу.

– Конечно, уверен. Вот этот гад в меня самолично стрелял, я всю обойму выпустил, да только не смог в него попасть, – и он указал на одно из четырёх тел, – а когда я перезаряжал свой «Наган», эта сволочь сумела уйти.