Текст книги "Горящая путевка в ад"

Автор книги: Александр Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Никогда больше не смей даже думать о том, чтобы поднять на меня руку. Ты жалкий, ничтожный слизняк, который должен быть мне благодарен за спасение своей паршивой жизни. Я вообще могу прикончить тебя, как только ты мне надоешь, но пока не стану этого делать.

Конечно, это был очередной блеф, теперь они с вампиром как ниточкой повязаны, гибель одного незамедлительно повлечет за собой смерть второго, только Арчи этого не знал и поэтому подчинялся, хотя сам себя за это люто ненавидел.

Он не понимал, кому хочет отомстить больше: принцессе, ангелу, смертному или этой ведьме.

С того самого дня, как она появилась в его замке, жизнь Арчибальда из оного кошмара превратилась в еще больший ужас. Он стал марионеткой, игрушкой этой женщины. Его руками за те несколько дней, что они провели вместе, Карения уничтожила десяток своих врагов, оставшись при этом чистой. Арчи не мог ослушаться приказа и слепо выполнял все, что она требовала. Для нее он выкрал ребенка у ангелов, за что мог поплатиться жизнью, и ему показалось странным, что никто этому не помешал.

В Верхнем мире Арчи с трудом удержался, чтобы не убить на месте ту, из-за которой он вынужден был влачить свое жалкое существование. Да, это была принцесса, Силу которой он так мечтал забрать себе, но не смог. И вот, когда она стояла перед ним такая беззащитная, окутанная магическим коконом и умоляла отдать ребенка, он не смог ее уничтожить. Что-то глубоко внутри не позволило сделать этого. Вампир не знал, что Карения имеет над ним абсолютную власть и это она внушает мысль о том, что сейчас не время убивать ангела. Приятный голос шептал, что девушку ждет более суровое наказание и он будет весьма доволен, когда увидит ее конец.

Несчастный уже забыл, что такое быть свободным. Да что там свободным, он даже лицо свое теперь вспоминал с трудом. Ведьма меняла его слишком часто и не говорила, для чего ей это нужно.

Потом она заставила его отправиться в Нижний мир. Снова перевоплощение, на этот раз он был унижен еще больше. Карения специально подвела вампира к зеркалу, не позволив даже закрыть глаза. Он видел, как его тело покрывается клокастой серой шерстью, ступни превращаются в грязные копыта, аристократический нос сплющивается и становится мерзким свиным пятачком. Два рога, ломая кости черепа, прорезались изо лба, выпуская тоненькие струйки крови.

Ведьма подошла ближе и слизала кровь, после чего сморщилась и спросила:

– За что ты ее так любишь? Это же мерзкое пойло.

Арчи закрыл лицо, теперь уже морду, когтистыми лапами, потряс головой, пытаясь отогнать наваждение, и снова взглянул в зеркало. Увидев все ту же мерзкую картину, он ударил кулаком в отражение, которое покрылось паутинкой трещин.

– Ну-ну, – Карения похлопала его по плечу и тут же брезгливо обтерла ладонь о подол платья, – это ненадолго. Просто в таком виде нам проще будет добраться до нужного объекта. Ведьма щелкнула пальцами, ее и вампира окутал туман, а когда рассеялся, они уже стояли у входа в роскошный дворец. Двери охраняли четыре черта с серебристой шерстью. Они почтительно склонились при виде ведьмы, которая уже успела поменять личину, и выставили штыки в сторону Арчи.

– Спокойно, – махнула рукой ведьма, – он со мной.

– Проходите, королева, – в унисон произнесли все четверо и отворили двери.

Они прошли несколько помещений и оказались в столовой, где находилась только девушка, которая убирала со стола. Арчи решил, что это служанка, но Карения неожиданно окликнула ее:

– Ваше Величество, здравствуйте!

Девушка обернулась и от неожиданности выронила тарелку из рук. На нее смотрела ее точная копия.

– Я всего полдня королева, а ко мне уже двойник явился. Вот так свезло, – она прижала руки к груди, пытаясь изобразить обморок, но у нее ничего не вышло и, глубоко вдохнув, девушка постаралась взять себя в руки. – Ты пришла меня убить? – как-то слишком спокойно добавила она.

– Ну зачем так сразу, – хмыкнула ведьма и сделала несколько шагов в сторону королевы, – будешь хорошо себя вести, вместе мы сможем добиться очень многого. Я еще не встречала смертную, которая способна так напугать демона Тьмы.

Девушка виновато потупила глаза и одернула скатерть на столе.

– Как мило ты умеешь краснеть, – Сурчак веселилась чему-то, что было ведомо ей одной. – Сейчас я усыплю тебя ненадолго, это совсем не больно. Мне нужно кое-что сделать, а потом я обязательно за тобой вернусь. Ты мне нравишься, Екатерина.

Девушка вздрогнула от упоминания своего имени и осела на пол – заклинание сработало моментально. Ведьма просканировала ее воспоминания и осталась вполне довольна.

– Оттащи ее в сторону, – приказала Карения серому черту, который топтался возле нее, – у нас еще много дел на сегодня.

Сама она наклонилась под стол и за ногу вытащила оттуда рогатого демона – бедняжка так и не смог придти в себя после приступа заботы супруги.

– Люци, дорогой, – засюсюкала ведьма изменившимся голосом, – мне скучно. Давай кого-нибудь казним что ли?

Демон попытался снова провалиться в забытье, но Карения не позволила ему этого сделать.

– Дорогая, – стал мямлить он, – понимаешь, слухи о моей кровожадности сильно преувеличены. Это рекламный ход, по статусу меня обязаны бояться, а я совсем не такой, как обо мне привыкли думать.

– Еще один слабак на мою голову, – ведьма подняла глаза к потолку, – ну ничего, значит, с тобой все будет проще, чем я думала.

Она провела ладонью у лица демона, и взгляд у него затуманился, появилась блаженная улыбка. Люцифер сложил губы трубочкой и потянулся к той, которую искренне считал своей королевой, но она оттолкнула его.

– Я тебя поцелую. Потом. Если ты, конечно, захочешь.

Ритуальный зал для жертвоприношений был забит под завязку. На каменном алтаре лежала Лилуйана. С двух сторон стояли деревянные столбы, на которых, привязанные за руки, висели Стас и Миша.

Стас вспомнил, что однажды уже видел это, только не придал тогда значения своему видению, а, может быть, просто не захотел поверить в него.

В небольшом отдалении за всем этим наблюдали Карения в облике Кати, Арчи, который, наконец, обрел свое настоящее лицо, блаженно улыбающийся Люцифер и красивый молодой человек с огромными голубыми глазами и белоснежными волосами. Живое море из чертей и бесов всех мастей нетерпеливо колыхалось. Все ждали начала представления.

Среди присутствующих Стас смог рассмотреть тех самых судей, у которых он обменял Ли на собственную жизнь. Они-то и начали церемонию.

– Проклятые небесами братья и сестры мои, – прогремел голос верховного демона, – мы собрались сегодня здесь, дабы вершить справедливость.

На эти слова последовала бурная одобрительная реакция. Демон довольно улыбнулся и едва заметно склонил голову.

– Прочтите обвинительные слова, – продолжил он, обращаясь к черту серебристой масти.

– Лилуйана, небожитель, находящаяся в должности ангела-хранителя, незаконно попала на территорию нашего государства, с целью нанесения ущерба оному и его уважаемым жителям. За это она была осуждена справедливым "Судом Трех", но в процессе обвинения за нее был дан залог в виде бессмертной души Хранителя, который добровольно согласился внести эту плату по первому требованию.

Разочарованный гул ударился в стены.

– Тихо! – черт поднял вверх указательный палец. – Сразу после оглашения приговора, до момента его исполнения, ангел вместе с Хранителем были помещены в темницу, но путем обмана и искуса сбежали из нее. Благодаря оперативному вмешательству наших с вами…

– Хватит! – разозлилась Карения. – Всем итак все ясно! Пора привести приговор в исполнение. Убей сначала ангела, а потом смертных.

С этими словами ведьма вложила в руки несопротивляющемуся белокурому юноше кинжал. Молодой человек сжал рукоять и направился к алтарю. Лилуйана смотрела на него расширившимися глазами, ее рот беззвучно открывался. Она знала, кто ее палач…

– Суд Трех нельзя перебивать, даже королеве, – спокойно возразил демон и взмахнул рукой.

Ведьма тут же оказалась заточенной в клетку со светящимися прутьями. Одновременно с ней в точно такой же клетке оказался и вампир. Последнее немного удивило демона, но не более.

Карения что-то кричала, но из-за решетки не доносилось ни звука. Еще взмах рукой, и юноша, опустив кинжал, вернулся на свое место.

– …братьев, – как ни в чем не бывало, продолжил черт, – удалось схватить преступников. Ангел за совершенное преступление, отягощенное побегом, приговаривается к высшей мере наказания. Ее сообщник так же будет казнен. Приговор будет приведен в исполнение в присутствии всех заинтересованных лиц.

В зале, мерцая, начали проявляться новые действующие лица: старец в золотых одеждах и два архангела с мечами наизготовку.

– Лилуйана, ты должна нас простить. Так предначертано, и мы лишь выполняем волю Вседержителя, – голос старца звучал ровно и не выражал никаких эмоций.

Невидимая сила подняла ангела с каменного ложа. Лилуйана смотрела на старца глазами полными слез и ничего не говорила.

– У тебя есть последнее желание, – чтобы хоть как-то скрасить предстоящее, напомнил старец, – ты можешь просить о чем угодно, кроме помилования для тебя или твоих друзей.

Ли думала недолго, громко и четко объявив о своем желании:

– Я хочу в последний раз обнять своего сына.

Демон, черт, старец, архангелы и даже Смерть встрепенулись, словно воробьи после дождя. Такого они не ждали. Им было непонятно, как она могла догадаться. Кто мог ей рассказать?

Сила, удерживающая ангела, отступила, и Ли подошла к юноше, который так и не выпустил из рук кинжала, ожидая приказа.

– Кевин, сынок, – Лилуйана обняла юношу, но он совсем не реагировал на ее объятия, – прости меня, я не смогла тебя спасти.

– Достаточно, – тихо произнес один из архангелов, – пора.

Ли оторвало от безразлично стоящего юноши и отбросило в сторону. Архангел подошел к ней и занес меч для удара.

Когда появились архангелы во главе со старцем, Стас успокоился, решив, что они пришли, чтобы забрать Ли. Но их слова сразу убили надежду на спасение, а сам он ничего не мог сделать. Руки его были связаны, во рту торчал кляп. Парень видел, как Ли обнимает странного юношу и называет его сыном, но ничего не мог понять. Все происходило словно во сне, как будто не с ним. Вот к Лилуйане подходит архангел и молниеносным движением меча отсекает трепещущие крылья. Кровь некоторое время пульсирующими фонтанами вырывается из уродливых обрубков, а потом вдруг останавливается, рана зарастает, и на том месте, где когда-то было два белоснежных крыла, остается только жирный рубец.

Она не издает ни звука. Терпит страшную боль, но даже слезинки не выкатилось из красивых глаз.

В тот момент, когда крылья плавно опустились на землю, объятые зеленым пламенем, в глазах юноши, который все еще крепко сжимал в руке кинжал, мелькнуло что-то вроде сочувствия, но вспышка эта очень быстро потухла. Мелкие уродливые бесы, появившиеся из воздуха, начали топтать прах, что остался от крыльев, и скалиться на ангела, корча и без того мерзкие рожи, потом подул легкий ветерок и унес пепел. Лилуйана сама легла на жертвенный алтарь, готовая принять свою участь.

В какой-то миг перед глазами Стаса появилось лицо лесной ведьмы, которая покачала головой и сказала: "А ведь я предупреждала, что этот мальчик принесет немало бед". И только сейчас он понял, что в ту ночь, когда пытались расколдовать его и Лилуйану, Вергилия имела в виду сына ангела, а не его, не Стаса.

Несколькими днями ранее

Старейшины уже в который раз открывали Книгу Судеб в надежде на изменения, но та упорно отвечала одно и тоже. Да и не могла она сказать ничего нового. Это только на земле люди уверены в том, что судьбу можно изменить, а здесь, на небесах, знали о ее непреклонности и неподкупности. Участь одного ангела была предрешена.

– Лилуйана для меня как дочь, – обращаясь к Совету, умолял высокий сухой старец в золотом облачении, – неужели она недостаточно страдала, чтобы теперь все закончилось именно так?

– Серафимий, ты верно болен, раз смеешь просить нас о том, что не в наших силах. Книга Судеб древнее самого Создателя, и мы лишь говорим то, чем она благосклонна делиться с нами. Лилуйана, конечно же, невиновата, но свое предназначение она должна исполнить.

– Но ангел не проживет без крыльев! Она умрет!

– Не кипятись. У нее будут крылья, она обязательно будет жить, но иначе. Это ее судьба, которую не перепишешь, так что смирись.

Совет не испытывает эмоций и чувств, это слишком по-людски, да ему этого и не нужно. Совет лишь наблюдатель, которому запрещено вмешиваться.

Последнее время Лилуйана была сама не своя. Она чувствовала, что должно произойти нечто ужасное, с чем она не сможет справиться самостоятельно. Совсем немного оставалось до рождения ребенка, и это тоже тревожило ангелочка, она не хотела расставаться со своей частичкой. Но так уж заведено, и сразу после рождения малыша у нее заберут, не позволив даже взглянуть на него, погладить его по головке, прижать к груди, сжать маленькие пальчики, чтобы он почувствовал, что мама рядом и никому его не отдаст. Всякий раз от этих мыслей на глазах у нее появлялись слезы. А еще Серафимий, ее наставник, почти отец, вдруг стал очень холоден и старался избегать встреч с ней, и это именно сейчас, когда так нужны любовь и поддержка. Ли чувствовала себя одинокой и всеми покинутой, все чаще вспоминала Стаса и даже иногда позволяла себе посмотреть на него, потому как связь ангела-хранителя и подопечного сохранялась на все время жизни одного из них. Молодой человек не мог ее видеть, но ей казалось, он чувствует ее присутствие, и от этого становилось тепло и очень уютно.

В положенный срок ребенок появился на свет. Ли плакала навзрыд и никак не могла успокоиться.

– Ну-ну, уже все, – шептала ей повитуха, – да и не должно быть больно. Ты чего разревелась-то? Слезки свои драгоценные попусту тратишь.

– А мне больно, очень больно. Да разве вы это поймете? Никто не поймет!

– Ишь, особенная какая, – обиделась повитуха. – Не ты первая через это проходишь и не ты последняя. Я, знаешь, сколько вас таких перевидала, да только никто так не убивался. Почувствовала бы, как смертные рожают, вообще бы померла. Я троих на свет произвела и вырастила сама – муж преставился, как только старшему шесть годков исполнилось.

– У смертных никто детей не отбирает, – справившись с рыданиями, ответила Ли.

– Мать моя, – повитуха всплеснула руками, – вот так дела. Я уж сто лет как померла и столько родов приняла, что со счету сбилась, а такого слыхом не слыхивала. Да неужто ты и, правда, так переживаешь?

– Помогите мне, – Лилуйана ухватила женщину за грудки, – я все равно его никому не отдам. Сбегу! На землю к людям сбегу! Хотите, я вам крылья свои подарю, ведь знаю, что вы мечтаете об этом, да только нескоро они у вас будут.

– Почему это нескоро? – оскорбилась женщина. – Я, чай, в рай не просто так попала, знать заслуги мои на то были. Не каждая такой чести удостоится, у ангелиц деток принимать, а я, как видишь, тут. И крылышки получу вскорости, а если помогу тебе, так мигом в Нижнем мире окажусь. Нет уж, не надо мне твоих крыльев. Хорошая ты, и мне тебя, если честно, жалко очень, но правила не я придумывала и не мне против них теперь идти.

Повитуха встала, взяла на руки ребенка и ушла, плотно прикрыв за собой дверь. А чуть позже она вернулась, светясь как нимб у архангела, и прямо с порога заявила:

– Не знаю, за что тебе счастье такое привалило, да только дитятко у тебя никто не отберет, сама растить будешь.

Лилуйана решила, что это сон, и сначала не поверила словам женщины. Да только ни в этот день и ни на следующий никто за ее сыном не пришел. Мать была счастлива. Все дни напролет она проводила со своим любимым Кевином.

Так прошло три года. Мальчик рос очень непоседливым, озорным и говорливым. Он мог болтать часами без умолку, рассказывая каждому встреченному небожителю о том, какая замечательная у него мама и как сильно он ее любит.

Ли уже почти поверила в свое счастье, но однажды произошло то, что навсегда изменило ее жизнь. В тот злополучный день она гуляла с Кевином по саду. Мальчик был активнее, чем обычно, и просил маму дать ему покататься на грифоне. Ли понимала, что это совершенно безопасно, но где-то внутри засело занозой чувство тревоги, и она никак не хотела отпускать ребенка далеко от себя.

– А с тетей Элларией и дядей Лукасом отпустишь? – неожиданно спросил малыш и посмотрел на мать голубыми глазенками.

– Тетя Эллария сейчас далеко, и ей некогда с тобой гулять, – начала говорить Лилуйана, но споткнулась на полуслове, потому как прямо перед ней открылся портал, из которого она и вышла вместе со своим мужем.

Принцесса была нечастым гостем в городе ангелов, но иногда приходила проведать мальчика, которого считала своим племянником, ведь с Лилуйаной они были практически сестрами, хотя и не по крови. Поэтому и в тот день Ли не удивилась этому визиту, а с радостью отпустила Кевина часик погулять с тетей и дядей. Ее немного насторожил взгляд Лукаса, который сверлил Лилуйану так, словно она была его злейшим врагом, но она не придала этому значения. И все бы ничего, но ни через час, ни через два и даже ни через сутки Эллария и Лукас так и не вернулись.

Совет долго не позволял Лилуйане связаться с принцессой, а когда разрешил, было слишком поздно. Эллария и Лукас пропали. Слуги не знали, куда делись их хозяева. Никто не видел, как они покидали замок, словно сквозь землю провалились. Как оказалось позже, это было близко к истине. Но самое страшное, что никто не видел их с ребенком. Ли никак не могла понять, почему названная сестра так с ней поступила, но поклялась найти ее и отомстить, не смотря ни на что.

Однажды ночью Ли приснился сон, в котором она видела себя саму в огромном зале в окружении демонов, чертей и прочей нечисти. Она не сразу поняла, что находилась на суде и была там обвиняемой. Вглядываясь в живое море ненависти, ангел искала поддержки там, где ее просто не могло быть, и вдруг увидела его глаза… Стас смотрел на нее, но не спешил на помощь. Судьи зачитали приговор, и сильнейшая боль пронзила все тело. Она увидела свои крылья, которые втаптывали в грязь мерзкие, уродливые бесы. Их красные разверстые пасти замерли в бесшумном смехе. Лилуйана не разбирала слов, только видела, что все вокруг радуются ее горю, боли, отчаянию. И тут раздался плач. Этот плач она узнала бы из тысячи.

– Кевин! – закричала она что было сил. – Сыночек мой! Потерпи, миленький, я скоро приду за тобой!

– Не надо, мама! Они тебя убить хотят. Они злые!

Когда старец и архангелы покинули зал, в нем появились еще две фигуры. Лилуйана узнала в них Элларию и Лукаса. Сейчас она даже разозлиться не могла, да и не на что ей было злиться. Ангел поняла, что это не она украла ее ребенка.

– Ли, – вдруг закричала Эллария, – не верь им, пожалуйста! Я ни в чем невиновата! Они использовали нас в своих целях! Теперь я все знаю!

Демон-судья сделал жест рукой, и один из чертей просто зажал принцессе рот.

– Пусть выскажется, – велела фигура в черном балахоне, которой никто не осмеливался перечить.

Черт убрал лапу, и Эллария начала свой рассказ.

– Существует древнее пророчество, которое касается нас обеих. В нем говорится о том, что однажды на свет родится ребенок, который уничтожит все светлое и доброе во всех мирах. Под его мечом падут и небо, и земля. Но от этого есть спасение: если убить мать ребенка, то беды можно избежать. И этот ребенок – твой сын, Ли. Старейшины хотели тебя уничтожить еще при рождении, но не смогли этого сделать и поменяли нас. Ты, наверное, спросишь, почему именно я? Все очень просто, я тоже ангел, только наполовину. Грязная полукровка, как называли меня на небесах, но держали при себе, потому как боялись, что ты и я узнаем правду. Этот обмен был необходим. Только ты могла привести Хранителя из другого мира и убить Балтамора, путешествие по мирам доступно лишь чистокровным ангелам. Если бы колдун смог захватить Силу всех Семи Хранителей, то пала бы последняя печать с книги Апокалипсиса и Всадники, несущие смерть, пришли вершить свое черное дело.

Да только не уничтожение колдуна было целью Старейшин. Его они могли убрать и сами, просто решили переложить этот груз на другого. Их конечная цель – смерть твоего сына. Старейшины могут видеть будущее, и они знали, что на земле ты обретешь врагов, которые впоследствии помогут изменить пророчество. Было заранее известно, что Карения хочет украсть ребенка, и ей не помешали, а в чем-то даже помогли. В Нижнем мире сын ангела не сможет прожить долго, он быстро состарится и через три дня умрет дряхлым стариком. Те, кого ты считала своей семьей, снова вершили суд чужими руками, ты им была не нужна. Но если бы ты не вернулась на небеса, они не смогли бы забрать ребенка, потому как на земле его охраняла бы сильнейшая Магия, которая в Верхнем мире проявилась бы только ко дню его совершеннолетия. Именно эта Магия должна была уничтожать миры. Святоши, как они сами себя называют, использовали любую возможность, чтобы спасти себя от гибели. Они даже не погнушались вызвать в наш мир человека, зная, что и ему суждено умереть здесь.

Эллария посмотрела на Стаса, мысленно попросив у него прощения. Молодой человек едва заметно кивнул и попытался улыбнуться, но мешал кляп.

– Мы выслушали всех, – провозгласил демон, – если ни у кого нет возражений, то пора приступить к исполнению наказания. Мы не несем ответственности за дела Верхнего мира. Сейчас есть последняя возможность предъявить доказательства невиновности обвиненных, и мы обещаем принять их во внимание. Но раз таких не нашлось, – добавил он почти без паузы, – тогда приступим.

– Стойте! – в зал вбежал запыхавшийся рыжий черт, тащивший за руку… Королеву Нижнего мира. – Остановитесь! Вы не тех казните, они не виновны. Рыжий подбежал к столбу, на котором висел Миша, и попытался развязать веревки, но его тут же отбросило в сторону.

– Да как ты посмел мешать НАМ? – взревел демон, член Суда Трех. – Ты хоть понимаешь, что тебя ждет за наказание?

– Простите меня, – взмолился черт, – но перед вами самозванцы, – он ткнул пальцем в клетки, где сидели притихшие Карения и Арчи. – Она, – рыжий подбежал к ведьме, – приняла облик королевы и обманула вас всех. Как вы этого не поняли?

Катя, которая тихо стояла в сторонке, сделал неуверенный шаг вперед, оказавшись в круге света. Все удивленно вздохнули, только судьи сохранили спокойный вид. Смерть взмахнула рукавом, прутья клеток исчезли, и вместо королевы все увидели разоблаченную Сурчак.

У Карении не выдержали нервы. Она поняла, что пошла неверным путем и попыталась перевести всю ответственность на несчастного Арчи, который перепугался еще больше и уже хотел последовать примеру ведьмы, но та не дала ему и слова вставить.

– Это все он, этот мерзкий вампир! Он меня на это совратил! Меня обманули, запутали! Я такая доверчивая!

Поняв, что перегибает палку и топить Арчи ей совсем невыгодно, она решила исправить ситуацию:

– Но я готова его простить и отпустить на все четыре стороны. Пусть идет, я не держу на него зла.

Карения попыталась изобразить раскаяние, но судьи ей не поверили.

– Обманывать Суд Трех нельзя, – устало произнес черт с серебристой шерстью, – за это придется ответить.

Он хотел сказать еще что-то, но не успел, потому как молчавший и словно зомбированный Кевин вдруг сорвался с места и налетел на ничего не ожидающего Арчи. Сверкнуло лезвие, и кинжал на всю длину до рукоятки вошел в грудь вампира. Арчибальд широко раскрыл глаза, словно сильно чему-то удивившись, и неожиданно улыбнулся в перекошенное злобой лицо молодого человека. Кевин повернул клинок в груди кровопийцы и резко вытащил его.

– Свободен, – тихо прошептал вампир и замертво рухнул к его ногам.

– Идиот! Что ты наделал? – Карения закричала на такой высокой ноте, что все вокруг невольно заткнули уши. – Будь ты проклят!

В тот же миг ее тело охватило пламя, и очень скоро от ведьмы осталась лишь кучка пепла.

– Мама, – молодой человек повернулся к алтарю, – я отдаю его жизнь за тебя.

Лилуйана вознеслась над жертвенным камнем. Ее охватило золотистое свечение, всего на миг, но это видели все. Затем она плавно опустилась возле Кевина и поцеловала его в щеку.

Через секунду веревки, опутавшие руки и ноги Стаса, спали, и невидимая сила так же плавно опустила его на землю.

– Что произошло? – потирая запястья, спросил он, сам не зная, к кому обращается.

– Вы свободны, – с едва заметной ноткой радости в голосе сказала Смерть, – за ваши жизни было уплачено.

– А как же Миша? – осмелился обратиться к фигуре в черном балахоне Стас. – Ему придется остаться здесь? – он не мог заставить себя произнести вслух то, что на самом деле ожидало его товарища.

– Да, – спокойно подтвердила фигура, – если конечно за него не будет внесена равнозначная плата.

Никто не заметил, когда рыжий черт успел выхватить из руки Кевина кинжал и вспороть себе живот. Он только прокричал:

– Еще никто во всех мирах не заботился обо мне так, как ты, Михаил. Я отдаю свою жизнь за твою свободу!

Тщедушное лохматое тельце рухнуло в пыль, а Миша, освободившись от пут, подбежал к нему и, встав на колени, стал гладить по грязной шерсти.

– Прости меня, я не хотел, чтобы все так вышло, – по его щекам катились крупные слезы.

– Смертный, ты сошел с ума? – подбежал к нему демон и, подняв за плечи, начал трясти. – Ты не можешь жалеть черта! Он же нечистая сила, твой враг!

– Он мой друг, – твердо ответил Мишка и вырвался из железных объятий.

В глазах демона сверкнул огонь.

– Все свободны! – прорычал он и хлопнул в ладоши.

Тело рыжего черта исчезло, и очертания зала начали расплываться, таять. Очень скоро туман перед глазами стал настолько плотный, что разглядеть что-то было уже невозможно.

Когда туман рассеялся, на круглой лесной поляне с высокой травой оказались пятеро: трое молодых людей и две девушки.

– Где мы на этот раз оказались? – Мишка смотрел на своих новых и старых друзей грустными глазами. Он до сих пор не мог поверить, что за его спасение была отдана чужая жизнь, пусть даже это черт.

– Не знаю, – ответила Эллария, – но точно не в Нижнем мире, и это уже хорошо.

Из травы послышался детский плач, и все, не сговариваясь, кинулись на звук. Первой подоспела Лилуйана. Она подняла с земли пищащий сверток, который в ее руках тут же успокоился и улыбнулся беззубым розовым ртом.

– Сын, – Ли расплакалась от накатившего счастья, – мой сын жив.

– Неужели все наконец-то закончилось? – неуверенно спросил Стас. – Нам больше не нужно убегать и спасаться от кого-то? А куда делась Катя? И что… – он замолчал на несколько мгновений и продолжил, – будет с Ли и Кевином?

– Всему свое время, – поспешила успокоить его Эллария, – мы обязательно получим ответы на все вопросы.

Ли и Стас стояли на берегу теплого моря. Оно было почти такое же, как и то, что свело их вместе.

– Ли, – робко начал Стас, – что ты будешь делать теперь, без крыльев?

Задать этот вопрос ему было безумно сложно, но, как он сам считал, необходимо.

– Буду жить, – просто сказала она, – ты ведь прекрасно чувствуешь себя без них? Да и потом, я не успела привыкнуть к крыльям, хотя и ощущала их всегда, просто не догадывалась, кто я на самом деле. Быть смертной не так уж и плохо.

Ли улыбнулась, но улыбка получилась очень грустной, вымученной.

Стас замешкался. Он явно хотел что-то сказать, но никак не решался. Он переминался с ноги на ногу, теребил край своей рубашки, даже покраснел.

– Нет, – Ли опередила его. – Я помню, что ты сказал там, на суде. Прости меня, Стас, но я тебя не люблю и мы не сможем быть вместе. Твоя миссия здесь выполнена, и тебе нужно возвращаться домой. Не беспокойся ни о чем, ты все забудешь, и лишь иногда воспоминания станут посещать тебя во снах, кошмарных снах. Но и это пройдет, время лечит.

– Я не хочу ничего забывать! Я люблю тебя! – упирался Стас. – Люблю и хочу бороться за свою любовь. Мы ведь можем быть друзьями?

Ли отрицательно покачала головой, а его вдруг окутало голубоватое сияние, в котором он очень скоро растворился.

Ли еще долго стояла на берегу, где только что они были вместе, и плакала. Серебристые слезинки падали на землю, но на том месте, где они разбивались, больше не распускались цветы. Очень скоро и она растворилась в голубовато-серебристой дымке.

Через год после описываемых событий

Стас и Миша прогуливались по набережной Анапы, обсуждая вчерашний вечер у друзей. За разговором они не заметили, как к ним подошла воркующая парочка. Симпатичная загорелая девушка похлопала Стаса по плечу.

– Привет! – счастливо улыбалась она. – Как вчера оторвались? Жаль, что мы с Люком не смогли придти, но это ведь не последняя вечеринка.

– Привет, Катя! – одновременно поздоровались с ней молодые люди. – Отдохнули просто шикарно. И правда, жаль, что ты не пришла.

– А мы вот решили прогуляться, завтра Люк и я улетаем к нему домой, во Францию.

Девушка влюбленными глазами посмотрела на атлетически сложенного мужчину явно старше нее, но ухоженная внешность делала его почти ровесником Кати.

– Поздравляем, – снова слаженный дуэт.

– Знаете, мне сегодня приснился странный сон, – вспомнил Стас, – будто мы все в аду и ты, Катя, там королева, а Люк никто иной, как Люцифер. Мы должны были кого-то спасти, нам, конечно же, мешали всякие злодеи, но все закончилось хорошо. А ты вышла замуж за Люцифера, и вы вместе покинули ад, в общем, бред какой-то.

– Да уж, мне такое точно не могло бы присниться, – счастливо рассмеялась Катюша. – А тебе, Люк, что-нибудь подобное снится? – она звонко чмокнула мужчину в щеку.

– Пойдем, дорогая, – Люк слишком резко потянул Катю за руку. Она не стала возражать и покорно отправилась за любимым, помахав друзьям на прощание.

– Странный он какой-то, – задумчиво протянул Мишка, – никогда мне не нравился.

– А он и не должен тебе нравиться, – подколол друга Стас, – хотя, и, правда, странный.

Он не стал говорить Мишке, что увидел в глазах мужчины яркую вспышку пламени, решив, что это ему просто показалось.