Текст книги "Горящая путевка в ад"
Автор книги: Александр Белов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
– Балтамор похитил уже пять Хранителей из семи, – начал министр обороны.
– Шесть, – с отсутствующим видом поправил король, – гонец сегодня сообщил. Его, кстати, поймали, чтобы отрубить голову? – на какое-то мгновение он даже повеселел, но под прицелом множества министерских глаз решил, что сейчас не самое подходящее для этого время, и снова изобразил на лице кислую мину.
– Шесть, – повторил министр обороны. – Остался один, и все мы знаем, что скоро Балтамор объявится здесь, чтоб ему пусто было! Так что будем делать? Наши силы против колдуна не действуют, от войска нет никаких вестей, и из диверсантов никто из тыла врага так и не вернулся. А ведь пока он Хранителя ищет, все королевство на уши поставит.
– Я не хочу умирать! Еще столько не сделано в жизни, – визгливо прокричал министр культуры и рухнул под стол в глубоком обмороке.
– Еще есть какие-то предложения? – министр обороны обвел присутствующих взглядом и пнул ногой шевельнувшегося было упавшего, отчего тот глухо застонал и снова умолк.
Тишина наступила гробовая, только было слышно, как скребет по бумаге король, выводя свою подпись.
– Ваше Величество, – слово взял придворный маг или, как он сам себя называл, министр магического искусства и оккультных наук, – я знаю, что нужно делать, но мне необходимо заручиться вашей поддержкой.
– Считай, что уже заручился, – не отрываясь от письма, ответил король, – говори, мы все внимательно тебя слушаем.
– Нужно вызвать Избранного и тогда…
– Умолкни, колдовская шкура! – прорычал министр обороны. – Я прошу пардону Ваше Величество, но эта крыса зря наш, то есть ваш, хлеб жрет. Если он такой весь из себя волшебник, то почему тогда до сих пор не победил Балтамора? Все уши прожужжал своим Избранным из другого мира.
– А еще говорил, что знает лекарства от всех болезней, а у самого сопли в три ручья, – вставил слово очнувшийся министр культуры, за что получил удар в печень от магистра и снова лишился сознания.
Король закончил свою писанину, аккуратно свернул бумагу в рулончик и спрятал за пазуху, после чего обвел взглядом всех присутствующих, дождался тишины и, наконец, выдал:
– Я согласен. Мое королевское слово – закон. Магистр заручился моей поддержкой, значит теперь нельзя ничего повернуть вспять. Запомните, что все мои указы тверды как камень и никто не сможет их отменить… ну разве только… в случае крайней необходимости, – это он вспомнил про свое решение отречься. – И, как король, я провозглашаю принять меры для приведения… привода… препровождения… короче, нам нужен Избранный. Заседание окончено, все свободны, кроме магистра.
Собравшиеся очень быстро разбежались, только министр обороны задержался в дверях и показал магу огромный кулачище. Магистр в ответ показал язык.
– Ваше Величество, – голос магистра стал слаще меда, – пообещайте, что не будете гневаться и выслушаете меня. Под угрозой не только наше королевство, но и весь мир. Ведь если власть Семи Хранителей окажется в руках черного колдуна, наступит хаос и день станет черным как ночь, а ночь… в общем-то такой же и останется, но это не важно. Главное, что моря и реки выйдут из берегов, твердь земная разверзнется…
– Ну все, хватит слюной брызгать, говори, чего хотел предложить, – махнул на него король.
– Нужно найти и вернуть Элларию, – магистр произнес это почти шепотом и попятился назад.
Король молчал всего несколько мгновений, но для магистра прошла целая вечность, он успел вспомнить себя от утробы матери до сегодняшнего утра.
– Пошел вон, – наконец тихо сказал Филипп. – Вон из замка! Прочь из моего королевства!!! – голос его становился все громче, пока не перешел в крик. – Я даже слышать об этом не хочу! Не для того я так измучил свою дочь, чтобы теперь отдать в лапы колдуна! Очень скоро магистра видели удирающим из замка, словно за ним гнались демоны смерти. Он бежал, не разбирая дороги, пока не оказался в чаще леса. Магистр знал, что разозлить короля практически невозможно, но если это вдруг произойдет, то участи твоей уже не позавидуешь.
В тот же вечер старый король слег в постель с сердечной болезнью. Он бредил, постоянно повторяя имя своей покойной жены и просил прощения у дочери.
Придворный лекарь только разводил руками, когда его просили дать прогноз о здоровье правителя.
– Мои лекарства не приносят облегчения, король хочет видеть дочь, просит помощи у нее.
– Но ведь он сам ее выгнал, – возмущался советник, – я своими ушами слышал, как они ссорились, после чего Эллария исчезла из дворца без следа. Где мы будем ее искать? – и, пожевав губу, добавил. – А тут еще Балтамор со своими кознями.
Арманьяк. 1814 год по новому летоисчислению. Второй месяц листопада
Король Филипп был женат два раза, но ни одна из жен так и не подарила ему наследника. Он сильно переживал из-за этого. Время шло, вместе с ним утекала и надежда на продолжение рода. Хотя гадалка и предсказала королю дочь от третьего брака, тот уже не особо верил и в какой-то момент даже смирился.
Вскоре после второго он женился в третий раз, дав себе слово, что этот точно будет последним. Не прошло и года, как новая королева сообщила о своем интересном положении.
Роды начались с крика королевы:
– Я превращу тебя в жабу, мерзкий королек, если ты еще раз подойдешь ко мне!
Королева была ведьмой, не по характеру, а, так сказать, по призванию. Филипп это знал, но не изменил решения жениться на ней, потому как полюбил свою избранницу с первого взгляда.
– Не обращайте внимания, Ваше Величество, – хлопотала нянька вокруг короля, – это она в горячке сказала, роды – не прогулки под луной.
– Как ты сказала? Прогулки? – рассеяно переспросил король и, навесив на лицо блаженную улыбку, пошел гулять в сад.
К ребенку отца допустили только через три дня, все это время в покоях вместе с королевой находилась только нянька.
Девочка была просто очаровательной: розовенькая, с синими глазками и золотистыми кудряшками, казавшимися мягким пухом из крыла ангела. Король в буквальном смысле не мог наглядеться на родное дитятко.
– Марта, как мы назовем наше чудо? – спрашивал король у своей супруги.
– Как тебе имя Эллария? Так звали мою бабушку.
– Это самое красивое имя, которое я когда-либо слышал. После твоего, конечно, дорогая, – он поцеловал королеву в висок.
Крещение Элларии было назначено на день первого снега, чтобы ее жизнь была такой же легкой и чистой, как этот снег. На церемонии присутствовали: король, королева, родственники со стороны короля, родственники королевы (феи, маги, колдуны, ведьмы и пара эльфов).
Для малышки выбрали самую лучшую крестную фею, которая должна была вести ее по жизни до достижения совершеннолетнего возраста. Как только подопечной исполнялся двадцать один год, фея покидала ее, по традиции давая последнее напутствие для вступления во взрослую жизнь.
Зал небольшой часовни утопал в цветах. Колыбель с малышкой находилась в самом ее центре, слева и справа на тронах восседали родители новорожденной, возле которых собрались родственники. Крестная фея стояла у изголовья, совершая магический обряд для защиты малышки во время церемонии.
Королева пригласила самую сильную фею для проведения обряда, но все равно очень нервничала, хотя и пыталась казаться счастливой. Король тоже переживал, но это было приятное волнение. Когда фея коснулась лобика девочки волшебной палочкой и произнесла: "За сим нарекаю тебя Элларией, дочерью славного короля Филиппа Неотразимого и королевы Марты", – створки одного из окон по велению невидимой силы отворились, на пол посыпались цветные витражные осколки, подул ледяной ветер и перед собравшимися явился черный колдун Балтамор. Его лицо исказила гримаса злобы, глаза горели фанатичным огнем, а редкая бороденка встала дыбом, словно хвост подранного павлина.
– Я пришел за тобой, Марта! Теперь тебе никуда не деться, Магия больше не сможет защищать тебя, потому как ребеночек-то вот он. Ваши идиотские законы о продолжении рода так скоротечны. Ты это ловко придумала с дитем, Хранительница. Пока он был в тебе, ты могла спокойно существовать, потому как ни одна Магия не сравнится с той, что стоит у истоков жизни. Но теперь я сделаю то, ради чего жил все это время.
Королева посмотрела на своего мужа виноватыми глазами, в которых читалась мольба о прощении, ведь она использовала его в собственных целях.
– Почему ты ничего мне не рассказала?
– Прости, Филипп, я не могла, это слишком опасно и для меня и для тебя.
– Нет, моя милая врагиня, для тебя опасности не было, плод защищал тебя, а вот твой королек мог и пострадать, только я не связываюсь с таким ничтожеством, как простые смертные. Ты нарушила правила, королева, повлияв на судьбу обличенного властью, и родила от него ребенка, которого я теперь заберу себе.
Марта не ответила, она взмыла под потолок и оттуда начала метать в колдуна серебристые молнии, которые пролетали сквозь его тело, не причиняя вреда. Королева растерялась всего на миг, но это было достаточно. Балтамор появился у нее за спиной, одновременно находясь и внизу.
– Ты использовал морок? Как я не догадалась, что от такого подлеца как ты можно ждать чего угодно.
– Можешь называть меня, как тебе нравится, это уже не важно. Умри, королева Марта!
Балтамор сложил ладони вместе и направил их в сторону королевы. Из кончиков пальцев колдуна вылезли черные нити, похожие на змей, и собрались в плотный клубок. С шипением и треском он сорвался с пальцев и впился в грудь королевы.
– Марта! – король словно опьянел. Взгляд его в миг затуманился, закружилась голова. Филипп надрывно вскрикнул, но не смог сдвинуться с места, как и присутствующие гости. – Сделайте же что-нибудь, колдуны, феи, почему вы стоите? Помогите королеве! Я приказываю вам!
Но те лишь покачали головами, они не могли вмешиваться в эту битву.
Тем временем королева медленно опустилась на пол. Из рваной раны на груди вырвался столб света. С лица Балтамора ушла злоба, она сменилась растерянностью, а потом болью и ужасом. Свет прошил его тело насквозь и полетел дальше по часовне, ударяясь в стены, и, наконец, влетел в колыбель, где и потух. Сила выбрала для себя нового Хранителя.
– Это еще не конец! Я обязательно вернусь за тобой, Эллария, даже если мне придется ждать тысячу лет. Магия будет подчиняться мне! – колдуну едва хватило сил, чтобы раствориться в воздухе.
Отмершие гости и король бросились к телу королевы, но было слишком поздно, она не дышала.
– Что же теперь будет? – король обвел взглядом всех присутствующих и остановился на крестной фее. – Оживи ее, немедленно! Я знаю, что феи могут делать это! Отдай за нее свою жизнь, если потребуется!
Фея отрицательно покачала головой.
– Этого не должно было случиться, Балтамор прав. Марта нарушила правила, но ты не должен ее винить. Смертным ни за что не понять, почему мы иногда поступаем так или иначе. Моя помощь больше не нужна ни тебе, ни Элларии, я складываю с себя полномочия. До наступления совершеннолетия девочку будет хранить Магия, а потом она сама станет Хранительницей. Магия выбрала ее, и не в наших силах знать во благо это или во вред.
Так дочка короля обрела свою судьбу, но он поклялся, что никогда не расскажет принцессе, кто она на самом деле и кем была ее мать. За двадцать лет может многое измениться, а пока пусть жизнь ее будет безоблачной.
Вот только судьба распорядилась иначе, уже к пятнадцати годам Эллария поняла, каким даром она обладает. Король испугался за девочку, возненавидев тот день, когда встретил ее мать. Он не знал, как быть, и когда до наступления совершеннолетия принцессы оставалось совсем немного времени, прогнал ее из королевства, сказав, что не хочет жить с ведьмой не только под одной крышей, но и в целом мире, и не будет ему покоя, пока она находится рядом.
Филипп знал бунтарский характер своей дочери и понимал, что она обязательно спрячется там, где ее не найдет никто, даже черный колдун. Для всех Эллария была лишена права на трон и изгнана из родного дома. Расставание далось ему очень нелегко, но отцовское сердце стонало в разлуке и надеялось на чудо, которое позволит им с дочерью быть вместе.
Анапа. Май 2009 года
– Нам нужно спрятаться, Неженко вчера следил за мной на набережной, – объяснял Стас, повернувшись лицом к стене, пока Эллария осматривала себя с ног до головы на предмет нахождения следов возможного насилия. Ничего убедительного обнаружить не удалось, и она почти успокоилась.
– Что нужно этому стражу? – равнодушно спросила она, так как не чувствовала никакой угрозы для своей персоны.
– Если бы я знал. Уже можно повернуться? Я устал смотреть в стену.
Получив положительный ответ, молодой человек обернулся, и сердце его снова сжалось. Перед ним стояла растрепанная девушка в помятом платье и с очень грустными глазами.
– Тебе нужно принять душ и переодеться во что-то более подходящее.
– Душ? Это еще что такое?
Ближайшие полчаса Стас объяснял принцессе, как пользоваться душем и сочувствовал, когда в ответ она рассказывала о деревянной бадье с еле теплой водой, в которой у нее дома обычно проводят омовения. Потом долго пытался выпросить у знакомой горничной хоть какую женскую одежду.
– Зачем тебе мои платья, Стасик? Ты что, извращенец? – игриво накручивая на палец локон, "возмущалась" она.
Молодой человек не мог признаться, что это нужно не ему, а его новой знакомой, тогда бы он точно не получил ничего, кроме оплеухи, поэтому пришлось пообещать, что она обязательно увидит его в этом в интимной обстановке. Довольная горничная сунула ему свою старую форму и даже предложила щеточку для сбора пыли, от которой Стас вежливо оказался.
Еще около часа ушло, чтобы заставить принцессу надеть на себя платье с чужого плеча. Она ни за что не хотела соглашаться, твердя о своем королевском достоинстве. Пришлось пригрозить ей тем, что оставит ее одну, и лейтенант, то есть страж, посадит ее в камеру, а точнее, в темницу с огромными крысами, и пока разберутся кто есть кто, крысы уже и костей от дочки короля не оставят.
– Я похожа на падшую женщину, – осматривая себя в зеркало, сокрушалась Эллария, – если мои подданные увидят меня в таком виде, забросают камнями и уже никогда не признают своей госпожой. Ты не мог принести что-нибудь поприличнее, что хотя бы закрывало ноги?
Для Стаса черное платье под горло, с юбкой чуть ниже колена, казалось монашеским, но у принцесс свой взгляд на такие вещи.
– Не нравится – снимай, я отнесу его обратно, а ты пойдешь по улице в своих тряпках, похожая на бомжа.
Эллария и сама уже понимала, что ее платье слишком многое пережило и, к сожалению, не смогло выстоять, но, как настоящая принцесса, она обязана была капризничать.
– Ладно, я согласна временно остаться в этом тряпье, если ты пообещаешь найти мне что-нибудь другое.
– Обещаю, – Стас вздохнул с облегчением.
Перед выходом он забежал к администратору пансионата и сказал, что хочет взять выходной на пару дней, дескать, к нему приехали родственники и желают видеть его рядом. Администратор не возражал, так как народу на пляже было не так много, а Стас – не единственный спасатель.
Теперь оставалось самое сложное – решить куда пойти. Если бы Стас был один, то проблемы не было бы в принципе, но с таким грузом, как молодая, симпатичная девушка все усложняется в несколько крат. Для начала решили зайти в кафе и спокойно подумать там.
– Слушай, а в этом твоем мире есть мороженое?
– Может быть и есть, – Эллария, разморенная на солнце, лениво осматривала редких посетителей кафе, – а что это такое?
– Сейчас я принесу тебе порцию, и ты сама попробуешь. С чем тебе больше нравится, с шоколадом или сиропом? – Стас, воодушевленный своей идеей, наткнулся на безразличный взгляд девушки и, махнув рукой, решил, что закажет все, что есть, а уж она пусть сама выбирает.
Через пару минут он вернулся с подносом, уставленным креманками с холодным лакомством.
– Вот, угощайся, – он сиял как начищенный самовар.
– У нас такого точно нет, – вздохнула Эллария, осматривая вазочки с пломбиром, сдобренным различными наполнителями: шоколад, орешки, четыре вида сиропа, взбитые сливки…
Она осторожно ковырнула ложечкой первую порцию, несколько секунд подержала мороженое во рту, задержала дыхание и, наконец, сказала:
– Это просто чудо! Ничего вкуснее в жизни не пробовала. Как ты назвал это лакомство?
– Мороженое, – Стас произнес слово с таким важным видом, будто это была тема его докторской диссертации.
– Обязательно расскажу папе об этом, как только… – она замолчала на середине фразы и отодвинула от себя свою порцию.
– Что случилось? Тебе не нравится? – забеспокоился молодой человек.
– Нет, очень вкусно, – рассеяно пробормотала девушка, – просто я не голодна.
– Мороженое едят не для утоления голода, – не поняв причины расстройства принцессы, Стас шутливо подцепил пломбир ложечкой и поднес ей ко рту.
Реакция была странной: девушка вдруг зарыдала. Крупные слезы текли по щекам и падали на стол, образуя блестящие лужицы. Стас всегда терялся, если девушка начинала плакать, а тут вообще впал в ступор. Он не знал, что нужно говорить в таких случаях и чувствовал себя беспомощным. Девушки понимали это по-своему, называли Стаса черствым и обижались.
– Слышишь, – неуверенно промямлил он. – Ну это, не хочешь мороженого, пойдем в аквапарк, на горках покатаемся. Или на банане…
Девушка, полностью занятая рыданием, казалось, совсем его не слышит, а Стас переживал. Он понимал, что она стала для него очень близкой, хотя они и знакомы второй день. И это было странное чувство, которое он никогда раньше не испытывал. Многие девчонки кружили симпатичному спасателю голову, но все проходило, словно хмель после южного вина уже на утро следующего дня. А сейчас было иначе, он хотел быть с ней постоянно и никогда уже не расставаться. Жить в большом доме, где будут играть дети, их дети, и обязательно должна быть собака. Конечно, какая же семья без собаки. И тут его словно током ударило. С чего вдруг такие мысли? Какая собака? Какие дети? Что за семья?!
Он даже подумал, что Эллария его приворожила, ведь для ведьмы это пустяк.
– Ну ладно, хватит уже хныкать, – Стас неуверенно погладил Элларию по голове. Девушка перестала плакать и посмотрела на него с благодарностью.
– Вот видишь, – обрадовался он, – все хорошо. А мороженое я сейчас отнесу обратно, оно совсем недорогое.
– Оставь, мне очень нравится его вкус. Ты, пожалуйста, забудь, что сейчас увидел, просто на меня что-то вдруг нашло, вот я и… В общем, не было ничего, тебе все приснилось. Ясно?
– Ясно. Конечно, ты принцесса, а я просто… плебей.
Эллария промолчала и продолжила есть мороженое.
Стас ушел в себя, размышляя о настигших его приключениях, и очнулся, только когда она зазвенела по дну последней креманки:
– Ты все съела? С ума сошла?!
– Не беспокойся так, тебе возместят твои убытки из казны, заслужил. Это твое отмороженное очень вкусное, я обязательно распоряжусь, чтобы его ели все в нашем королевстве.
– Да дело не в деньгах. Съесть столько мороженого, ты же ангину можешь заработать!
– Принцессы вообще никогда не работают, – девушка закашлялась.
– Ну вот, началось, – Стас достал из кармана шорт мобильный телефон и, потыкав в кнопки, поднес его к уху.
Эллария открыла было рот, но Стас опередил ее и, как мог, рассказал о том, что такое мобильный телефон и для чего он служит.
– И это есть у каждого в вашем мире? Значит, ты можешь в любой момент поговорить с вашим королем? Но это неправильно, простой народ не должен иметь то же, что и его правитель, тогда они перестанут подчиняться и устроят бунт.
– До сих пор никто ничего не устроил из-за телефона, только некоторые активисты пытаются доказать, что он вызывает рак мозга, но у них это не особо получается.
Заметив, что девушка хочет еще что-то спросить, Стас поспешил ее перебить:
– Давай отложим все вопросы на потом, а сейчас нужно ехать в город. Нам повезло, в Анапу приехал мой однокурсник Мишка Акулов, он готов нас приютить на пару деньков, а там решим, что делать.
Эллария вяло кивнула и встала из-за стола. Она была очень бледная, ее била мелкая дрожь.
"Все же заболела, – испугался Стас, – вот что значит настоящая принцесса, такая неженка".
И снова ему захотелось прижать ее к себе, согреть, приласкать.
– Даже не думай об этом, – напомнила о своих способностях девушка.
Мишка Акулов, внешне типичный ботаник: высокий, худенький, в очках, имел совершенно противоположный характер. Он был первым заводилой в институте, устраивал вечеринки, тусовки, любил подшутить над однокурсниками и преподавателями, однако ему все прощали, так как шутки, в основном, были безобидными.
Вот и сейчас он навстречу гостям открыл дверь в домик, в котором снимал комнату, и с порога заявил, что оставляет жилье своему другу Стасу, а сам уходит в тибетские монахи, причем до Тибета пойдет пешком. О серьезности намерений свидетельствовала оранжевая простыня, намотанная на тощее тело, и бритый наголо череп с красной точкой во лбу.
Стас сперва онемел от такого зрелища, а потом спросил:
– Мишка, ты говорил, что никогда не сострижешь свою шевелюру, это ведь была твоя гордость.
– Гордыня – есть грех, брат мой, – смиренно отвечал новоиспеченный монах, – только сари, рис и прана.
Стас, услышавший только одно знакомое слово "рис", смотрел на приятеля расширившимися глазами, а тот уже хохотал в голос, снимая с головы что-то вроде резиновой шапочки для плавания, только телесного цвета.
– Здорово я тебя разыграл? – веселился Мишка, укладывая ладонью наэлектризованные патлы. – Видел бы ты свое лицо.
– Я и, правда, поверил, – слегка обиделся Стас, – вечно ты со своими шуточками.
– Не дуйся, дружище, лучше познакомь нас с этой прекрасной нимфой в скромных одеждах.
Эллария поняла, что нимфой назвали ее, и залилась краской.
– Меня зовут Эллария, дочь короля Филиппа Неотразимого, правителя Арманьяка и…
Стас не стал дожидаться, когда глаза Акулова вылезут из орбит, и поспешил все объяснить, конечно же, на свой манер.
– Девушку зовут Элла, она очень любит фэнтези и напридумывала себе титулов, к тому же мороженого съела целую тонну, вот ее и колбасит, – он незаметно наступил принцессе на ногу.
– Эй, ты чего по мне топчешься, – взвизгнула она, – и что это ты нагово…
Стас решил: пропадать, так с музыкой, и без предупреждения впился поцелуем в губы Элларии. Сначала она растерялась, потом начала активно отбиваться и, наконец, ответила взаимностью. Мишка, наблюдавший эту картину, понял, что его присутствие здесь излишне и скрылся в доме. Стас с трудом смог оторваться и зажмурился в ожидании грома и молний на свою бедную голову, но ни того, ни другого не последовало. Принцесса смотрела на него со странным выражением лица: смесь удивления, отвращения и блаженства. Это длилось недолго, после чего она просто упала в обморок.
– Мишка! – позвал Стас. – Иди сюда скорее.
Несостоявшийся монах, уже успевший скинуть свою оранжевую тряпку, примчался на зов и, увидев бесчувственное тело, бросился помогать другу. Они на руках донесли Элларию до постели. Стас посмотрел на Мишку затравленным взглядом.
– Что ты с ней сделал, Казанова, что девчонка на ногах не стоит?
– Не пошли, она мороженого съела, наверное, порций двадцать, а тут еще жара.
– Ясно. Отойди, не мешай мне, – распорядился Миша, оттолкнув Стаса в сторону.
– Эй, ты чего творишь!? – заорал Стас, когда увидел, что Миша расстегивает пуговицы на груди принцессы. – Как только у тебя рука поднялась.
– Сказал же, не мешай, – огрызнулся Миша, – ты можешь о чем-то другом кроме секса думать? Не видишь – ей плохо, надо доступ кислороду открыть.
Мишкина мать работала медсестрой в больнице, поэтому он знал некоторые приемы оказания первой помощи. Стасу стало стыдно, и он отошел в сторону.
– Вызывай "скорую", Казанова, совсем плохо твоей принцессе.
Стас похолодел и дрожащей рукой набрал номер.
Лейтенант Неженко решил для себя, что поймать Жигало с пляжа теперь уже дело чести, поэтому он взялся за поиски улик со всей ответственностью. Для него оставались загадкой еще очень многие вещи, например, прозрачный гражданин в кустах, который напугал его до полусмерти. Разумом лейтенант понимал, что приведений не существует, но и на зрение он никогда не жаловался. Значит, Жигало специально сделал это, чтобы напугать его. Только русский милиционер не станет пасовать перед такими мелочами.
– Я прямо сейчас пойду и арестую его, – отсутствие ордера совсем не смущало Неженко, он был полон праведного гнева.
В пансионате, где Жигало проживал на правах сотрудника, Неженко сообщили, что тот сегодня утром попросил небольшой отгул и отбыл в неизвестном направлении.
– А что он натворил, товарищ милиционер? – выспрашивала любопытная администраторша. – Я всегда считала его подозрительным, значит, не ошибалась.
– Он странно себя вел? – Неженко цеплялся за соломинку. – Общался с сомнительными личностями?
– Очень странно, – администратор перешла на заговорщицкий шепот, – вы только представьте себе, он ни разу не обратил на меня внимания, как на женщину.
Неженко критично осмотрел бесформенную фигуру сорокалетней тетки, обтянутую ядовито-зеленым сарафаном на тонких бретельках, которые врезались в ее плечи, как веревочки на колбасе, и решил по этой статье Жигало оправдать безоговорочно.
– Вспомнила! – вдруг обрадовано воскликнула администраторша. – Он сказал, что едет к родственникам, вот только родом он из Самары.
"В Самару, так в Самару", – решил Неженко, лишь бы не слушать больше эту тетку в лягушачьей коже.
– Ну или в кафе "Морозко" зайдите, – предположила она, – там обычно молодежь собирается, оно тут, недалеко…
– Да-да, – часто закивал Неженко, – знаю, где это находится. Спасибо, вы оказали неоценимую помощь следствию.
Тетка расплылась в улыбке, отчего сходство с жабой только усилилось.
Неженко внутренне вздрогнул и припустил по улице.
– Эй, товарищ милиционер, – кричала вслед "лягушка", – может, вам нужны внештатные сотрудники? Я готова, если что-о-о!
Кафе со странным для южного города названием явно не пользовалось огромной популярностью. В зале сидело всего три человека, лениво поедающих мороженое. Неженко это было на руку: чем меньше народа сюда ходит, тем проще запомнить каждого посетителя. Он присел за столик и позвал официантку, девочку лет пятнадцати на вид. Работница общепита стояла у витрины с лотками, наполненными мороженным самых диких расцветок, и даже не посмотрела в его сторону.
– Девушка, я хочу сделать заказ, – неуверенно позвал Неженко. Он вообще был очень скромным, несмотря на то, что работал в милиции.
– И что? У нас самообслуживание, между прочим, – отфутболила девица.
Неженко покраснел до кончиков ушей и подошел поближе.
– Можно мне фисташковое? – попросил он.
– Вер, глянь, – девица обратилась к сидящей позади витрины толстой тетке с потрепанным томиком любовного романа в руках, – он у меня спрашивает, можно ему фисташковое или нет.
– И не говори, – отозвалась Вера и перелистнула страницу.
– Мужчина, я ведь не врач, чтобы отвечать на такие вопросы, можно вам это мороженое или не можно. Говорите прямо, чего хотели.
Неженко постарался взять себя в руки и изложил суть визита.
– Вер, ну ты глянь, – повторила официантка, – он думает у нас тут КГБ.
– И не говори, – словно отзыв к паролю четко произнесла Вера.
– Мужчина, я здесь с подносом работаю, а не на мальчиков заглядываюсь. Скажи, Вер.
– И не говори.
– Ну вот, видите, и Верка подтвердила. Так что, мужчина, вы или заказывайте или не занимайте места.
– Да как вы разговариваете с представителем закона?! – повысил голос Неженко, забыв о своей неприятной особенности. – Я вас щас как возьму, как арестую.
– Ой, вы посмотрите, пищит как мышь на крупе, а все туда же: как возьму.
– Предъявите ваш паспорт, – уже более спокойным голосом попросил лейтенант, – и книжку медицинскую. Вы, вообще, совершеннолетняя? Есть разрешение на работу? А регистрация в городе имеется?
С девицы мигом слетела вся спесь. Она сильно побледнела и попыталась спрятаться за витрину, где сидела ее подруга, но Неженко успел ухватить девушку под руку и не дал ей завершить маневр.
– Че сразу паспорт-то, – захныкала она, – может у меня мама болеет, я ей на лекарства зарабатываю.
На секунду Неженко стало стыдно. Вдруг девушка не врет? А лекарства сейчас и впрямь дорогие.
– Хорошо, гражданочка, я вам сейчас опишу внешность подозреваемого, а вы просто скажете, был он здесь или нет.
Оказалось, что Катя, так звали официантку, очень хорошо запомнила странную парочку. Парень и девушка пришли в кафе утром, когда посетителей совсем мало (будто сейчас от них отбоя нет). Он симпатичный, с красивой фигурой, а она лохудра растрепанная в платьишке горничной из третьесортного отеля. Так вот эта лохудра сожрала чуть ли не таз мороженого, а потом, как ни в чем не бывало, взяла красавчика под руку и потащила к автобусной остановке.
– А вы случайно не слышали, куда они собирались ехать?
– Тут и слышать нечего, автобус-экспресс, у него одна остановка, до нее сплошь виноградники, там и сходить негде.
Неженко от радости чуть не расцеловал свидетельницу и заказал ей огромную порцию мороженого.
– Я не люблю абрикосовое, – скривилась девушка вместо благодарности и отодвинула от себя лакомство.
– И не говори, – припечатала Верка.
Неженко доехал до конечной остановки, вышел вместе со всеми и только сейчас понял, что не знает, как поступить дальше. Он оказался в небольшом поселке с невысокими домиками максимум в два этажа. Такие очень любят туристы: комнаты здесь стоят недорого и до моря рукой подать. А что еще надо для отдыха?
Несчастный лейтенант уже решил ехать обратно, как вдруг к третьему от автобусной остановки домику с синей крышей подъехала ржавая "волга", приспособленная под карету "скорой помощи". Интуиция подсказала милиционеру, что стоит задержаться, и не обманула. Дверь домика распахнулась, из него вышел патлатый парень в очках, следом за ним Жигало, а на руках у него девушка, которая приходила в отделение. Она была без сознания. Жигало положил ее в машину, сел сам, и "скорая" скрылась в клубах пыли.
– Попался, голубчик, – обрадовался Неженко и направился прямиком к подозрительному дому.
А в этот самый момент Миша Акулов, который не привык долго находиться в печали, уже готовил новый розыгрыш. С минуты на минуту должна была придти хозяйка, забрать оплату за комнату. Миша специально оставил дверь незапертой, сам лег на пол недалеко от порога, предварительно наклеив на лоб резиновую рану из магазина приколов, а рядом положил такие же мозги. Выглядело очень натурально, и если особо не присматриваться, можно подумать, что парень получил пулю в голову.
