Текст книги "Россия в войне 1941-1945"

Глава IX. Румыния, Финляндия и Болгария выходят из войны

У Красной Армии было достаточно других забот, помимо Польши. В те памятные лето и осень 1944 г. сателлиты Гитлера один за другим терпели крах, и было важно ускорить этот процесс.

В течение августа 1944 г. события в Румынии следовали одно за другим с фантастической быстротой. Уже с конца весны советские войска стояли на линии, проходившей (с запада на восток) от предгорий Карпат через Молдавию и Бессарабию, несколько севернее Ясс и Кишинева, а затем вдоль Днестра к Черному морю, милях в тридцати южнее Одессы. Молдавский участок занимали войска 2-го Украинского фронта под командованием Малиновского, Бессарабский участок – войска 3-го Украинского фронта под командованием Толбухина. Они же удерживали важный плацдарм на правом берегу Днестра, южнее Тирасполя. Против них (с востока на запад) стояли 4-я румынская армия, 8-я немецкая армия, 6-я немецкая армия. Всеми этими войсками, составлявшими группу армий «Южная Украина», в которую входило до пятидесяти дивизий (из них половина румынских), командовал генерал Фриснер.

20 августа оба Украинских фронта нанесли противнику удар силами – как считали немцы – «девяноста пехотных дивизий и сорока одного танкового и трех кавалерийских соединений» [236] 236
  Philippi А., Неim F. Op. cit. S. 259.


[Закрыть].

Филиппи и Гейм пишут:

«Лавина была теперь приведена в движение, и уже ничто не могло остановить ее на пути в глубь румынской территории. Задача русских облегчалась тем, что половина дивизий, составлявших группу армий «Южная Украина», были румынские, и именно по ним-то русские сознательно и нанесли свои первые удары [237] 237
  Это заявление подтверждается немецкими источниками, согласно которым немцы перебросили в июле несколько своих крупных соединений из Румынии на другие участки фронта (Philippi А., Неim F. Op. cit. S. 260.).


[Закрыть]. Но действительные масштабы катастрофы стали очевидны только 22 августа… В районе Кишинева была окружена 6-я немецкая армия с ее шестнадцатью дивизиями, на побережье Черного моря – 3-я румынская армия. В возникшем всеобщем смятении никто не позаботился взорвать мосты через Прут и Дунай, и теперь перед русскими лежала открытая дорога на Бухарест и в Добруджу».

Примерно так же описывают эту операцию, имевшую целью за несколько дней окончательно вывести Румынию из «гитлеровской войны», и советские авторы. В 1945 г. генерал Таленский рассказал мне в этой связи следующее:

«Немцы, державшие оборону на линии к северу от Ясс, были встревожены, поскольку эта линия находилась на нашем пути к румынской нефти и к Балканам. Они сосредоточили здесь практически все, что еще оставалось от румынской армии, входившей теперь в немецкую группу армий «Южная Украина». Немцы очень сильно укрепили свои оборонительные рубежи на этом участке, хотя фактически почти не сомневались в том, что все наше внимание привлечено к центральному фронту и что пока у них нет особых оснований для опасений [238] 238
  Это не вполне соответствует действительности. Немецко-фашистское командование «перетасовало» свои и румынские дивизии в целях обеспечения большей устойчивости последних. Только крайний правый фланг группы армии, упиравшийся в море, занимали одни румынские соединения. Удары советских войск были нанесены по участкам, занимавшимся как румынами, так и немцами. – Прим. ред.


[Закрыть].

Таким образом, наше наступление, начавшееся 20 августа, явилось для них полной неожиданностью… К 23 августа пятнадцать немецких дивизий были окружены. В отличие от румын, которые либо не оказывали нам никакого сопротивления, либо даже (в ряде случаев) поворачивали оружие против своих «союзников», немцы вначале ожесточенно сопротивлялись; примерно 60 тыс. их солдат и офицеров были убиты, но в конце концов мы взяли здесь 106 тыс. пленных, и среди них двух командиров корпусов, двенадцать командиров дивизий и тринадцать других генералов. Два командира корпуса и пять командиров дивизий были найдены мертвыми. Мы также захватили или уничтожили 338 самолетов, 830 танков и самоходных орудий, 5500 орудий и 33 тыс. грузовых машин… Это была классически выполненная операция».

Почти вся 6-я немецкая армия была уничтожена, но большая часть 8-й немецкой армии поспешно отступила на запад от Карпат.

22 августа советские войска овладели Яссами, 24 августа – Кишиневом; в течение следующей недели они заняли всю Восточную Румынию, а 30 августа войска Малиновского с триумфом вошли в Бухарест и в центр нефтяного района – город Плоешти. Неделю с небольшим спустя войска Толбухина вступили в Болгарию.

Тем временем политические события, назревавшие в Румынии последние несколько месяцев, стали быстро развиваться. Антонеску, который возлагал свои последние надежды на немецкие и румынские войска, оборонявшие рубеж Яссы, Днестр, имел 5 августа последнюю, безрезультатную встречу с Гитлером. Он убеждал Гитлера послать в Румынию несколько танковых соединений, однако фюрер по-прежнему не считал положение в Румынии отчаянным и все еще воображал, что за спиной Антонеску румынская армия. Полное отсутствие желания воевать против СССР, проявленное румынскими войсками 20 августа, явилось для Гитлера неожиданным сюрпризом, за которым три дня спустя последовал еще более неожиданный сюрприз, когда король Михай назначил главой правительства генерала Санатеску, а Иона Антонеску и Михая Антонеску приказал интернировать во дворце.

25 августа Наркоминдел СССР опубликовал заявление, в котором подтверждалось его заявление от 2 апреля о том, что Советский Союз не имеет намерения «изменить существующий социальный строй в Румынии», и говорилось, что если румынские войска обяжутся вести освободительную войну против немцев или против венгров, то Красная Армия не будет их разоружать. Румынские войска должны были помочь Красной Армии уничтожить немцев – это являлось «единственным средством скорого прекращения военных действий на территории Румынии и заключения Румынией перемирия с коалицией союзников».

Два дня спустя «Правда» опубликовала другое сообщение, где говорилось, что условия перемирия, отклоненные Антонеску, были теперь приняты королем Михаем и генералом Санатеску. Тогда же было сообщено, что Бухарест прочно удерживается правительством генерала Санатеску и что немецкая военная миссия во главе с генералом Ганзеном интернирована. Декларация короля Михая, сообщавшая о смене правительства и об изменении политики, вызвала в Бухаресте бурное ликование. Немцы, однако, пытались отомстить румынам, подвергнув город бомбежкам и артиллерийскому обстрелу. Тогда, как стало известно, румынские войска в Карпатах и Трансильвании повернули оружие против немцев. В то же время немцы в Трансильвании предприняли попытки сформировать марионеточное правительство во главе с Хориа Сима.

«Правда» указывала также, что советский посол в Анкаре С. Виноградов был информирован румынским посланником в этом городе о том, что новое коалиционное правительство Румынии сформировано из представителей четырех главных политических партий, руководимых Маниу, Братиану, Петреску и Патрашкану (коммунист).

Румынский посланник заявил также Виноградову, что румынское правительство готово принять условия перемирия, которые предусматривали, в частности, полный разрыв Румынии с Германией, вступление ее в войну против Германии (что уже стало фактом), восстановление советско-румынской границы 1940 г. и частичное возмещение Советскому Союзу причиненного ущерба. Советское правительство со своей стороны давало согласие на аннулирование решения гитлеровского «венского арбитража» о передаче Венгрии значительной части Трансильвании.

В течение недели после смены правительства в Румынии румынские войска всеми средствами удерживали Бухарест, хотя после ясско-кишиневского разгрома в районе Бухареста вряд ли могли быть сколько-нибудь крупные немецкие силы. Однако бомбежки и в особенности артиллерийский обстрел наносили румынской столице большой урон, и население ее боялось, что немцы предпримут контрнаступление и попытаются вновь овладеть Бухарестом. Поэтому большинство жителей столицы с чувством облегчения приветствовало вступление в нее 30 августа Красной Армии. Советская пресса писала, что Красная Армия вызвала в Бухаресте чувство «уважения и восхищения»: румын поразило количество имевшейся у нее боевой техники, и вначале они никак не могли поверить, что большая часть ее была советского производства. «Румыны исключительно предупредительны, – писал один советский корреспондент. – Стоит кому-нибудь из наших товарищей вынуть папиросу, как ему услужливо зажигают и протягивают десятки зажигалок».

В сообщениях советской печати проводилось различие между «искренней радостью простого народа Румынии» и вялым чувством облегчения, наблюдавшимся у «буржуазных бездельников», которыми изобиловал Бухарест (и которые, несомненно, предпочли бы приветствовать здесь американские и английские войска).

На том этапе Советское правительство не выдвинуло никаких возражений против состава нового румынского правительства и поспешило заключить с Румынией перемирие; однако уже вскоре после этого оно начало осуществлять сильное давление на двурушнические элементы в румынском «демократическом блоке». Под советским нажимом Санатеску был позднее заменен генералом Радеску и, наконец, значительно более «левым» Петру Гроза.

В начале сентября в Москву прибыла румынская делегация для заключения перемирия с Советским Союзом. Ее приняли со всеми почестями – чуть ли не как представителей новой союзной державы – и поместили в государственный особняк в переулке Островского, где она жила на широкую ногу.

Хотя возглавлял делегацию князь Стирбей, который несколько ранее в том же году установил контакт с англичанами в Каире, переговоры вел в основном один из коммунистических лидеров, новый министр юстиции Патрашкану, человек энергичный и способный, обладавший большим личным обаянием.

На устроенных им пресс-конференциях Патрашкану красочно описал государственный переворот 23 августа. Он отметил также героические подвиги, совершенные румынскими войсками в те дни, когда немцы бомбили и обстреливали Бухарест, и закончил заявлением, что румыны – миролюбивый, демократически настроенный народ, в глубине души всегда ненавидевший немцев.

В сентябре делегации на переговоры по заключению перемирия прямо-таки стояли в очереди, ожидая, когда их примет Москва. Едва уехали румыны, как на прием записались финны. Перемирие с Румынией было подписано 12 сентября, с Финляндией – 19 сентября. А затем настала очередь болгар.

В июне, после овладения Выборгом, Красная Армия остановилась у советско-финской границы 1940 г. и дальше не пошла. Советское командование как бы давало финнам возможность подумать. Но и финны не желали действовать второпях.

По-настоящему они встревожились только тогда, когда советские войска вступили в Эстонию. А вдруг они вздумают высадить в самых жизненно важных районах Финляндии десанты из Эстонии, перебросив их через Финский залив? В первую неделю августа президент Рюти, главный инициатор недавно заключенного в качестве последней, отчаянной меры соглашения с Германией, по условиям которого финны обязались не вести сепаратных мирных переговоров без ведома Германии, подал в отставку; пренебрегая обычной в таких случаях процедурой, финский парламент принял вслед за тем закон о передаче президентских полномочий фельдмаршалу Маннергейму. 17 августа в Хельсинки внезапно прибыл Кейтель и Маннергейм сообщил ему, что соглашение Рюти – Риббентроп «утратило силу».

25 августа финский посланник в Стокгольме вручил советскому посланнику в Швеции А.М. Коллонтай ноту с просьбой принять в Москве финскую делегацию для ведения переговоров о заключении перемирия. Советское правительство согласилось принять такую делегацию при условии, что Финляндия открыто заявит о своем разрыве с Германией и потребует вывода из Финляндии немецких войск не позднее 15 сентября. Если бы немцы отказались это сделать, финны должны были бы разоружить немецкие войска и передать их союзникам как военнопленных. В советской ноте отмечалось, что она посылается по договоренности с Англией и при отсутствии возражений со стороны США.

Хотя финны и пытались оставить для себя лазейку в вопросе о «разоружении» немецких войск, между ними и русскими была все же достигнута договоренность о прекращении 4 сентября военных действий на участке вдоль советско-финской границы 1940 г.

8 сентября в Москву прибыла финская делегация, 16-го прибыл ее руководитель – К. Энкель, а 19 сентября соглашение о перемирии было подписано. С советской стороны руководить переговорами было поручено А.А. Жданову, который вскоре после того возглавил Союзную контрольную комиссию в Хельсинки. Выплата Советскому Союзу репараций на сумму 300 млн. долларов товарами (самое тяжелое из условий перемирия) была рассрочена на шесть лет, причем позднее этот срок был продлен до восьми лет. Восстанавливалась граница 1940 г., и Советский Союз отказался от аренды полуострова Ханко; вместо этого он получил в аренду район Порккала-Удд, всего в нескольких километрах от Хельсинки, в качестве военно-морской базы [239] 239
  Через несколько лет после окончания войны СССР отказался и от этого района.


[Закрыть]. Область Петсамо с ее никелевыми рудниками и выходом в Северный Ледовитый океан, добровольно уступленная Финляндии в 1920 г., теперь возвращалась Советскому Союзу. Потеря части Карелии и Петсамо означала необходимость переселения в Финляндию около 400 тыс. человек, не пожелавших терять финляндское гражданство, а также утрату значительных массивов строевого леса и многих источников гидроэнергии. Согласие СССР не оккупировать Финляндию представляло собой проявление его доброй воли по отношению к финнам и жест, призванный успокоить возможную тревогу всех Скандинавских стран вообще.

Когда Жданов, который в свое время руководил обороной Ленинграда, отправился в Хельсинки, он, соблюдая все правила этикета, в течение двух с половиной часов совещался с Маннергеймом, объектом великого множества чрезвычайно злых русских карикатур; а в октябре Сталин послал дружественное послание обществу «Финляндия – Советский Союз» в Хельсинки, чьим председателем стал не кто иной, как сам новый премьер Паасикиви.

В конечном счете финны не приняли особенно решительных мер к «разоружению» немцев, и никаких настоящих боевых действий между финскими и немецкими войсками, по-видимому, не было. Фактически немцы ушли из большинства районов Северной Финляндии по собственной воле, после того как сожгли там все города и деревни (отстроенные впоследствии с помощью ЮНРРА). Все боевые действия, какие там происходили, велись советскими войсками Карельского фронта под командованием маршала К.А. Мерецкова; они прорвали мощную оборону немцев к западу от Мурманска, после чего взяли Петсамо и Киркенес [240] 240
  Немецкая авиабаза, основной задачей которой было уничтожение конвоев, шедших из Англии в Мурманск и Архангельск.


[Закрыть](последний на территории Норвегии). Немцы сожгли в Северной Норвегии все, что было на их пути, а затем погрузились на суда и уплыли. Остальная территория Норвегии оставалась оккупированной немцами вплоть до мая 1945 г. Однако тот факт, что Красная Армия освободила часть этой страны, хотя и небольшую, способствовал укреплению дружественных отношений между СССР и Норвегией.

История выхода из войны Болгарии может быть изложена весьма кратко. Хотя Англия и США находились в состоянии войны с Болгарией, Советский Союз с ней не воевал, и в Москве (или в Куйбышеве) в течение всей войны находился болгарский посланник. Немцы использовали Болгарию как источник сырья и военно-морскую базу, но советские руководители, учитывая широко распространенное в болгарском народе чувство симпатии к России и слабость болгарского правительства, долгое время проявляли к этой стране большую терпимость, несмотря даже на серьезные провокации (например, когда немцы свободно использовали болгарские порты во время эвакуации своих войск из Крыма). Но к августу 1944 г. положение изменилось. Когда Красная Армия начала свое наступление в Румынии, несколько вооруженных немецких судов ускользнули в болгарские порты и не были интернированы. В этих портах, как утверждалось, укрылись и германские подводные лодки.

26 августа болгарский министр иностранных дел Драганов выступил с заявлением о «нейтралитете» Болгарии и обещал, что все немецкие солдаты в Болгарии будут разоружены, если они откажутся покинуть страну.

Правительство СССР сочло это недостаточным и 5 сентября объявило Болгарии войну. Три дня спустя войска 3-го Украинского фронта под командованием маршала Ф.И. Толбухина вступили в Болгарию. Они не встретили здесь никакого сопротивления; народ Болгарии восторженно приветствовал Красную Армию. На следующий день в результате антифашистского восстания в Софии было сформировано правительство Отечественного фронта во главе с Кимоном Георгиевым, которое объявило Германии войну. Бескровная двухдневная советско-болгарская война окончилась. Болгарское правительство направило послания с выражением братских чувств Тито, а болгарская армия готовилась начать военные действия против немцев. Революционный энтузиазм носил в Болгарии более глубокий и всеобщий характер, чем в Румынии.

Не прошло и нескольких недель, как советская печать с удовлетворением отметила, что в Болгарии повсеместно учреждены народные суды для рассмотрения дел военных преступников и что болгарская армия очищена от всех фашистских элементов.

28 октября в Москве состоялось подписание соглашения о перемирии между союзниками и Болгарией.

Установление контакта между Красной Армией и Народно-освободительной армией Югославии произошло в конце сентября. 29 сентября в советской печати было опубликовано сообщение ТАСС, в котором указывалось, что, для того чтобы иметь возможность нанести удар по немецким и венгерским войскам в Венгрии с юга, советское командование просило Национальный комитет освобождения Югославии дать согласие на вступление Красной Армии на югославскую территорию. 4 октября было объявлено, что советская и югославская армии соединились в одном из городов (название его не указывалось) в долине Дуная.

20 октября войска Толбухина вместе с частями Народно-освободительной армии Югославии при всенародном ликовании вступили в Белград.

В тот же день войска Малиновского заняли город Дебрецен в Восточной Венгрии. С этого момента, однако, темпы роветского наступления в Венгрии, вначале быстрые, несколько замедлились в результате чрезвычайно упорного сопротивления немецких и венгерских войск; особенно ожесточенным это сопротивление стало, когда Красная Армия в ноябре подошла к Будапешту.

К этому времени немцы сорвали попытку Хорти повторить «то же, что сделал с ними король Михай», и во время состоявшейся в начале декабря встречи Гитлера с лидером венгерских фашистов Салаши было решено удерживать Будапешт «любой ценой». Но, хотя немцы и заявили о своей решимости удерживать Будапешт, было известно, что многие промышленные предприятия города эвакуировались в Австрию.

Создание на оккупированной Красной Армией территории Венгрии хотя бы ядра демократического режима потребовало известного времени. Только 20 декабря было объявлено о создании в Дебрецене – «древней цитадели идей венгерской независимости», где в 1849 г. Кошут провозгласил независимость Венгрии, – Временного национального собрания. Два дня спустя было сформировано Временное национальное правительство Венгрии; коммунисты в него не вошли. Премьер-министром стал генерал Миклош; другие посты заняли крестьянский лидер Ференц Эрдеи, Янош Дьендеши, граф Геза Телеки и генерал Янош Вереш – министр обороны, приспешник Хорти, который с апреля 1944 г. являлся начальником венгерского генерального штаба, был затем арестован немцами, но ухитрился бежать. Этому сборищу венгерских господ, лебезивших перед победителями, не суждено было долго оставаться у власти.

В эту же богатую важными событиями осень 1944 г. в «независимой» Словакии произошло массовое антифашистское восстание словацких партизан при поддержке соединений Красной Армии и части словацкой армии. Немцы перебросили в Словакию крупные силы и в конце концов подавили восстание, однако части партизан удалось скрыться в горах. Словацкие повстанцы и советские войска, сражавшиеся в Карпатах в невероятно трудных условиях, понесли очень тяжелые потери.