Текст книги "Иной жизни для себя не представляю! (СИ)"

Автор книги: Александр Воронецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

студента, по многолетнему опыту, приходилось по часу на беседу. И

хорошо, если к одиннадцати вечера мучения последнего заканчивались.

Я пошел первым, получил пятак. И весь оставшийся день был

свободен! Отмечать это дело начали с обеда, когда треть группы

отстрелялась, и к вечеру, когда отмучился последний бедолага, все

были так хороши, как редко бывает.

Еще два экзамена были мелочевкой, и говорить не стоит. Их

проскочили, особо не напрягаясь. Теперь все, с учебой закончено,

осталось написать дипломы. Для начала каждый получил по

наставнику (или куратору?) из преподавателей, с которым можно по

диплому консультироваться.

Теперь смеялся тот, кто на практике не пожалел свободного

времени при сборе материалов – переписал и перерисовал из отчетов

все возможное. Я и Лешка это сделали, и теперь поплевывали,

наблюдая как коллеги бегают к преподавателям за консультациями по

вопросам, ответы на которые в свое время поленились примитивно

переписать. Посидеть нам пришлось только за расчетами шахт и

разведочных выработок, потому что делать их нужно было согласно

учебникам, а не исходя из опыта, как делалось в ГРП-21. Но

справились и с этим. Наконец наставники или кураторы готовые

материалы у подопечных просмотрели, посчитали, что дипломы готовы

для защиты перед госкомиссией, и были назначены ее дни – по пять-

шесть человек в каждый.

Десять дней защищались, столько же дней пили – уже инженера-

геологи проставлялись, вызывая зависть у пока что студентов-

дипломников. Потом неделю, когда защитились все, пили просто по

инерции. Пока не началось распределение на работу.

Честно говоря, побаивался. Но для меня и Лешки оно прошло на

отлично. Пять человек были приглашены в деканат, где оказался

главный геолог объединения, которому Лешка в свое время передал

записку, подчеркнув в ней свою фамилию двумя чертами. И этот

главный геолог, вначале отметив, что на преддипломной практике все

мы показали хорошие знания, предложил нам работу. Четверо

согласились, и тут же получили уверение, что места для нас как

геологов уже определены. Все, как мне и обещали в ГРП-21! Сразу

побежал писать письмо Свете.

А через полмесяца, проведав родителей и забрав с собой всю

охотничью амуниция, я и трое моих коллеги стояли на перроне,

готовясь занять купе скорого поезда в теплые края. Одного геолога,

жившего у тетки в Подмосковье, но пять лет числившегося в

85

общежитии в комнате со мной и Лешкой, провожала молодая жена –

тетка своего добилась, передала племянника в надежные руки. Другого

провожала незнакомая мне девушка, злого Лешку не провожал никто, а

меня – Инночка. Побродили с ней по перрону, в основном молча, когда

подали состав, вздохнула, обняла, поцеловала в губы:

«Прощай, Юра! Ты был настоящим другом, а такое не

забывается. Прости, если что не так!»

«Тебе спасибо за все. А прощаться не стоит, лучше сказать –

досвидание! Вдруг бог расщедрится, и еще увидимся! Удачи и счастье

тебе!»

Через неделю, добравшись до ГРП-21 по направлению из южного

города, я и Лешка устраивались в знакомой комнате мужской общаги.

Глава третья.

ПРИЗНАНИЕ.

Часть девятнадцатая.

В партии старые знакомые встретили нас полноправными

коллегами, с которыми теперь рядом жить и вместе работать многие

годы. Но не все: главный геолог ушел в город на повышение, и Николай

Федорович, в свое время оценивший меня как серую посредственность,

уволился «по собственному желанию» на бумаге, в реальности –

попросили уйти, после очередного затяжного излишества в

употреблении спиртного. К сожалению, из знакомых девчат не увидели

никого, а бывшая Лешкина пассия Фаина сделала вид, что нас не знает

и знать не хочет. На что этот бабник с облегчением перекрестился.

Новый главный геолог – Игорь Георгиевич – интеллигент, лет на

пять меня старше. Объяснил, что будем заниматься геологической

съемкой, показал на карте где конкретно, познакомил с начальником

отряда и по совместительству старшим геологом Леонидом

Дмитровичем. И – самое главное – отряд уже строится на берегу озера,

на котором в прошлом году мы с Лешкой успели побывать. Класс!

Через неделю вместе с другими устраивался в полевом лагере.

Ряд фанерных домиков и ряд небольших палаток стояли в ста метрах от

воды на берегу мелкого залива. Песчаный пляж шириной метров

двадцать, на нем редкие пучки камыша. Дальше вдоль воды в обе

стороны камыша прибавлялось, потом появлялся тамариск, и уже

совсем далеко виднелись его сплошные заросли, от берега до

невысоких сопок.

Лешка развил бурную деятельность. На двоих выпросил крайний

в ряду домик, подойти к которому по темному можно с одной стороны

незаметно – этот тип уже планировал водить по ночам девочек. И

86

поставили в нем не раскладушки, а кровати с матрасами, простынями и

одеялами. Полный комфорт!

Компашка подобралась отличная: начальник отряда, три геолога

– я, Лешка, Слава; геофизик Виталий, пять молодых женщин техников

геологов и геофизиков. Через пару дней по вечерам начали собираться в

одном из домиков, пили винишко, если оно было, травили анекдоты

самого разного содержания, иногда дело доходило до «бутылочки» –

всегда по инициативе женщин. Несколько девчонок радиометристок из

бывших десятиклассниц компанию нашу с удовольствием бы

пополнили, но… Леонид Дмитрович мужиков предупредил: ни-ни, и

что б даже разговора на эту тему не было. Хотите с кем погулять –

пожалуйста, только со своей дамой персонально и от отряда подальше.

. Все, включая женщин, ударились в рыбалку. Ловился озерный

окунь, клевал беспрерывно, и главнм было найти стайку с

экземплярами покрупней. Между домиками и палатками натянули

лески, на них нанизывали рыбешек сушить после засолки, и постоянно

жевали готовый продукт, со вздохами сожаления, что нет под него

пивка, желательно холодненького – до Мирного, где им можно было

затариться, восемьдесят километров, много не наездишься. Но в

пятидесяти строился аналогичный ему поселок – Пионерный – и в

одно из воскресений для желающих туда организовали экскурсию. Век

живи – век учись! Пивбар уже функционировал, в магазинах спиртное

не переводилось, полки ломились от продуктов. Наша жизнь стала

намного приятней. Хотя и до этого никто на нее не жаловался: в

столовой кормят отлично, водичка покупаться рядом, песочек на пляже

– такого еще и поискать. Курорт, та и только! И девушек молодых

навалом, Лешка их кадрил, как на курорте и положено, я же на всякий

случай держался от соблазнительниц подальше. А как по другому? В

отряде все они разгуливали в каких-то лоскутках, назвать которые

купальниками сложно, в крайнем случае, в столовую что-то на себя

набрасывали. Ребята от одного вида обнаженных проказниц балдели, а

я отводил глаза, и с нетерпением ждал распределения Светы – учеба у

нее заканчивалась.

Начальник отряда, Леонид Дмитрович, он же старший геолог,

постарше меня лет на пять, оказался душа человеком. Всегда в

хорошем настроении, ни с кем не ругался, в людях разбирался отлично

и понимал, на что каждый способен. Постоянно просматривая карты

геологов, проникся ко мне симпатией, и частенько интересовался

мнением по сложным вопросам. Скоро убедился, что я и с людьми

умею говорить, как и он спокойно и без грубости, а на претензии

работяг, чаще всего канавщиков, вечно недовольных то замерами

объемов канав, то категорией пород, всегда нахожу убедительные

ответы. И, когда ему пришлось срочно уехать в город для оформления

документов на новую квартиру, неожиданно оставил меня в отряде за

старшего.

87

«Леня», – мы уже были на ты, – «назначь Лешку. Ему в кайф

покомандовать, а я этого терпеть не могу!»

«Действительно, Леонид», – поддержал меня старый знакомый

Виталий, присутствовавший при разговоре, – «Лешка побойчее, а

Юра», – кивнул на меня, – «больше отмалчивается».

«Ничего ты не понимаешь!» – возразил начальник, – «Лешка

хорошо болтает, может и покричать, а приказать так, что бы его

послушались и не дай бог приказание не исполнили – не умеет!»

«По-моему, Юра даже покричать нормально не умеет», – не

согласился геофизик.

«А ему и не надо», – Леня мне подмигнул, – «ему достаточно

нормально сказать – и все слушаются. Не только рабочие, а и ИТРовцы,

намного его старше!» – теперь посмотрел на Виталия с сожалением, -

«Удивляюсь, что ты этого еще не понял!» Вот бы сюда Николая

Федоровича! Что бы он сказал? Как отреагировал на такую оценку

моих «скрытых» способностей?

И что бы вы думали? Я как в воду смотрел – так, кажется, говорят

в подобных случаях! Через неделю после отъезда начальника отряда, в

лагерь прикатил Уазик, остановился рядом с камералкой, и из него

выбралось три человека. Начальство из партии – так посчитала

отрядная публика, и из любопытства потянулась поближе к гостям.

Мне к ним пришлось идти по необходимости, как временно

исполняющему обязанности начальника; Лешка за мной увязался.

Только Уазик оказался не из партии, а …. прикатил Николай

Федорович, с двумя подчиненными! Теперь он руководитель группы от

научного заведения, собирает геологические материалы по последним

полевым наблюдениям. Вот и катается по отрядам и партиям, эти

материалы выпрашивает – многие не торопятся их давать раньше

времени. И очень надеется, что мы, по старой памяти, ему не откажем.

Материалы мы тут же в камералке показали, по просьбе Николая

Федоровича техник-геофизик начала кое-что отсиньковывать, что бы

гости могли увезти с собой копии. А потом Лешка пригласил своего

бывшего покровителя и четверых общих знакомых в домик, встречу

отметить. Отметили с водочкой, разговорились, вспомнили прошлое.

Ну как обычно. И разгоряченный Николай Федорович выдал

хвалебную речугу, мол рад за нас, то-есть за меня и Лешку, теперь вот

в партии новые уважаемые специалисты. Но в мой адрес все же

негативчика подпустил:

«Честно говорю, не ожидал встретить тебя начальником. Да и

сейчас считаю, что Алексей больше для этой должности подходит.

Лучше в людях разбирается, может и поговорить, и покомандовать!» -

Лешка после этих слов скромно опустил голову и отмолчался, что я

понял как согласие с мнением бывшего покровителем. Я же от улыбки

не удержался, и ограничился маленькой репликой:

88

«А я при чем? Руками и ногами отбрыкивался! Так ведь

заставили!» Николай Федорович пожал плечами, мол не понимает, как

меня могли допустить до начальства, но развивать тему поостерегся -

заметил, что не всем она нравится.

Поздно вечером гости уехали, а я еще долго неожиданную

встречу вспоминал, вспоминал слова бывшего начальника отряда. И

был доволен, потому что первый маленький шажок к моему признанию

– только как умеющего покомандовать – уже сделан, начальником

отряда новым, Леонидом Дмитровичем.

Леня из города вернулся, и теперь я мог занимался делами

геологическими. А они меня не радовали. Почему? Да потому, что

надежды не сбывались. Я как думал? Вот приеду, начну работать, и тут

же найду что-то подобное двум моим прошлогодним структурам. От

которых до месторождения конечно далеко, но все же какой-никакой, а

к нему шажок. А что получается? Общая карта, постоянно

подрисовываемая тремя геологами, в том числе и мною, прямо кричала:

промышленного объекта здесь нет! С геологией все было нормально:

породы изучены в образцах, прослежены с элементами залегания, то-

есть углами, под которыми погружаются на глубину; с разломами тоже

сложностей не возникло. Но таких сложных структур, как в прошлом

году не нашлось. И измененных пород тоже, кроме разве что пятен в

отдельных и небольших образцах. И мнение отрядных геологов

складывалось однозначное: пустышку тянем!

Начальник отряда несколько раз высказывался в том духе, что не

везет, и все, и ничего не поделаешь. И что если заставят задать

заложенные в проект поисковые скважины – то это будут выброшенные

на ветер государственные деньги. А всем нам – имел ввиду и себя тоже

– придется много чего выслушать, раз мы неумехи и найти не то что

месторождения, а примитивного рудопроявления не можем. Только

причем здесь мы, если этих объектов нет в природе?

Ко всем этим неприятностям для меня добавлялась и

неопределеннось. Уже знал, что распределение у Светы прошло, но

куда? А если все пройдет не по плану? С ума сойти.

Через неделю отряд навестил главный геолог, Игорь Георгиевич.

Приехал под вечер, предупредил, что завтра общая камералка, и

побежал к воде с удочкой в руках. Родственная душа – оказался

заядлым рыболовом! По темному пойманную рыбу вдвоем с шофером

они выпотрошили, в специально привезенной кастрюле засолили.

«Классно у вас!» – это он зевакам, наблюдавшим со стороны за

процессом, – «Теперь будет с чем в партии пивком побаловаться!» – не

знал Игорь Георгиевич, что завтра будет от геологов выслушивать!

С утра засели в камералке. Геологические карты, геофизические

накладки, образцы, обязательная говорильня, с возможностью для

любого высказать собственное мнение.

89

«Плохо», – согласился и главный геолог, услышав наши доводы

насчет перспектив проведенных работ – «даже локальных

гравиметрических аномалий нет, что бы хоть их заверить бурением».

Понятно, что плохо. Но с геологами в поле Игорь Георгиевич

прокатился, убедился, что в камералке ему не врали. И посоветовал не

расслабляться. Природа – она ведь безгранична, любой фортель может

выкинуть, вместе с еще нигде не виданной и не встречавшейся рудой.

После чего отозвал меня в сторонку:

«В город молодые специалисты из техникума едут. Двух девушек

к нам в партию направят. А меня женщины предупредили, какая из них

должна попасть в отряд. Так что жди!»

«Жду!» – улыбнулся в ответ, с чувством громадного облегчения.

И в душе женщин поблагодарить за заботу – все они знали, кто

прошлым летом по ночам вокруг партии шастал!

Не очень и веселый из-за отсутствия положительного результата

нашей работы, главный геолог отряд покинул. С приличным мешком

сушеной рыбы в виде презента. Уж этого добра в каждом домике в

избытке, не обеднеем.

Наверное, не только я узнал, что в отряд скоро пришлют

молодого специалиста, причем девушку – все начали интересоваться,

не Света ли здесь появится, и что от меня после этого ожидать.

«Поживем – увидим!» – отвечал я слишком любопытным.

Леня тоже поинтересовался, как начальник отряда. Но как

человек наблюдательный, моему стандартному ответу не поверил:

«Ладно тебе! Я же вижу, что ты ее ждешь, не дождешься! Девок

молодых вокруг вон сколько, а ты, мужик в силе, на них не смотришь!

Так что появится зазноба – свадьбу закатим, прямо в отряде! Да такую,

что все всю жизнь будут помнить!»

«А с гостями как?» – вырвалось признание, что о свадьбе я

подумываю, – «У меня в партии друзья есть, как они сюда добираться

будут?»

Леня в улыбке расцвел:

«Во-первых, пригласишь всех ИТРовцев, так у нас принято, во-

вторых – все начальство. Оно и подумает, как гостей сюда привезти.

Наше дело – встретить, женщинам найти место переночевать. Мужикам

не обязательно, поспят, если захотят, на пляже, на песочке. А закуску в

столовой приготовим, выделю поварихе пару помощниц, и все будет о-

кей».

«Учту на будущее!» – поблагодарил Леню за дельный совет.

«Тогда не тяни. Надумаете – сразу предупредишь, а не в

последний день!: – и похлопал меня по плечу, вроде как с ним мы все

уже решили.

С этого разговора время для меня ползло еле-еле. На работе еще

ничего – было чем занять голову. А после нее…придумывал всякую

ерунду. Через шофера достал сеть – таскать на удочку окуней надоело, а

90

более серьезная рыба, часто бухающая прямо на глазах, насадку в виде

червяка или окуневого глаза игнорировала. В стороне от лагеря вечером

поставил, и утром вынул из нее с десяток килограммовых сазанов,

судаков и маринок. Это вам не несчастные окушки! Теперь возле

нашего с Лешкой домика сушилась рыбка покрупнее. Через несколько

дней такая же появилась возле других домиков, и процесс пошел по

нарастающей.

С сеткой возни мало – проверить два раза в день, заодно и

покупаться. Только рыбу уже и девать некуда. Пришлось задуматься о

деле посерьезнее. В поле иногда встречались небольшие семейки

сайги, но подкрасться к ним по чистому склону или сухому руслу на

первый взгляд казалось невозможным, слишком животные осторожны.

Но где-то же они пьет? Посмотрел на топографической карте, есть ли

вблизи родники – таковых не оказалось. Поинтересовался у Виталия,

где сайга может пить – а из озера, слегка соленую водичку. Только берег

длинный, подойти к воде может в любом месте. Но обязательно в

месте открытом, не подкрадешься.

Попытка не пытка, и в воскресенье я, захватив с собой

одностволку, фляжку с водой и бинокль, пошел из лагеря в сопки, где в

одной из лощинок встречал сайгу почаще. Решил попробовать к ней

подобраться, если конечно встречу. Не получится – точно буду знать,

что и невозможно. Пока же только разговоры на тему о вкусном

кондере из дичины, и никаких попыток со стороны мужиков ее добыть.

Даже местных, считающих сайгу чем-то вроде личных домашних

животных.

Через пару часов сайгу я нашел: рогач, две самки, два детеныша,

лежат на ровном и без всяких кустов склоне. Метров на триста

подобрался к ним по промоине, дальше все, должен из нее вылезать, и

сайга сразу меня заметит. Осторожно в бинокль осмотрел к ней

возможные подходы – никаких, что бы не высовывалась голова и спина,

даже если ползти. Грустно. Развернулся, и по промоине выбрался

назад, к тому месту, где можно встать на ноги. Невидимый для сайги, ее

обошел, затратив почти час времени, и теперь разглядывал сверху, с

вершины сопки, на склоне которой она лежала. Ничего хорошего,

подобраться на выстрел не получается – никаких промоин, по которым

можно незаметно спуститься вниз. И что делать? Жара, время к обеду.

Бросить эту семейку и поискать другую? Вряд ли успею, да и фляжка

наполовину пустая.

Будь что будет – наметил маршрут, по неглубокому перегибчику в

рельефе, и… прижимаясь всем телом к суглинку со щебенкой, пополз

вниз. Медленно-медленно передвигая руки и ноги. Проползти нужно

метров двести, не меньше. Через пять минут понял, что дело вряд ли

добром кончится – суглинок и щебенка солнцем нагреты так, что

невозможно прикасаться к ним открытыми участками тела. А они были

91

– ладони и части ног выше кед. На ноги плюнул, черт с ними, на

ладони натянул рукава куртки.

Через час подполз к ближней самочке метров на сто, можно

стрелять пулей. Но это мамаша, рядом сайгаченок. А рогач подальше,

хотя стрелять тоже можно. Только если пулей – мне придется поднять

голову, оторвать от земли ружье и две-три секунды выцеливать. Эти

движения животные не пропустят, мгновенно вскочат на ноги и…

пулей по бегущим не попадешь, я же не мастер спорта по стрельбе.

Осторожно, не отрывая ружье от земли, патрон с пулей заменил

на картечь. Теперь можно стрелять и по бегущей сайге, если проползти

еще метров тридцать. Прополз десять и замер: молодой сайгаченок

вскочил на ноги и смешно подпрыгивая, скакнул в мою сторону.

Неужели заметил? Но если и заметил, пока как угрозу не воспринимает.

Замер, чуть ли не дыша, наблюдая за малышом.

И зря это делал: если сайгаченок ситуацию не понял, то рогач

разобрался. И когда я повел в его сторону глаза, уже стоял на ногах, в

следующее мгновение летел вниз по склону, лишив меня шанса на

успешный выстрел даже картечью. Две самки с малышами летели за

ним, и можно было выстрелить, только я ружье не поднял, не взял грех

на душу. Но убедился, что чуть-чуть везения, и рогача можно добыть.

Только заранее подготовиться: пришить мягкие налокотники и

наколенники – сейчас свои я стер до крови – и обязательно не забыть

брезентовые перчатки, что бы не касаться руками раскаленных камней.

Лешка, выслушав рассказ о дневных приключениях, восторга и

желания в следующий раз в них поучаствовать не выразил.

«Ну ты и упертый! Все знают: на открытом месте подкрасться к

сайге невозможно. А ты радуешься, что попробовал и не получилось! И

второй раз пробовать собираешься, одного тебе мало!» – помолчал, и

вздохнул с сожалением, вроде как ему меня жаль, – «Лучше б Катьку

(это девушка-радиометристка) от отряда подальше увел покупаться, что

б можно было голяком. А потом на песочке… знаешь, как хорошо?» -

кто о чем, а бабник о своем. То-то удивляюсь, что с недавних пор меня

из домика по ночам не выпроваживает, наверное, кувыркаться на

песочке приятней, чем на кровати!

Часть двадцатая.

В один из вечеров Леонид заглянул в наш домик, дверь и окно в

который были распахнуты настежь, из-за жары, но завешены марлей,

из-за нашествия полчищ поденок, летящих на свет электрических

ламп. Они не кусают, не сосут кровь, но раздражают своим

прикосновением. Будто кто-то тебя все время щекочет.

«Чем молодежь занимается?» – поинтересовался Леонид

Дмитрович, с привычной улыбкой устраиваясь на одной из кроватей.

92

«Эта дрянь спать не дает», – Лешка кивнул на потолок, на

котором во множестве устроились поденки, – «спальник надо брать, да

на берегу на ветерке устроиться».

«Ты там и без поденки через ночь устраиваешься!» – развеселил

он начальника до смеха, – «И даже без спальника, зато всегда не один!»

– знал прекрасно, что Лешка на песочке вытворяет! Этот тип засопел –

ответить было нечем, а я молча достал из загашника бутылку сухого

вина, раз уж у нас гость. Кто на кроватях, кто на табуретке подвинулись

к столу поближе.

«Я по делу», – это Леонид Дмитрович серьезно, со стаканом в

руке, – «У Славы на участке непонятная хренотень. Сам он не может

разобраться, я тоже посмотрел и ничего не понял», – по инициативе

Лешки стаканами стукнулись, вино выпили. «Так вот», – Леонид

Дмитрович продолжил, – «завтра туда и вы поедете, вчетвером будем

разбираться». Обычное для геологов дело – решить вопрос

коллективно. Мы с Лешкой приняли указание к сведению, и все.

Допили вино, гость ушел. Чуть позже и Лешка, не взяв с собой

спальника.

А утром Слава водил по горкам, демонстрировал породы, не

укладывающиеся в привычную схему. Что такое? Откуда? Непонятно.

В принципе, где-то похожие я видел, в прошлом году. Но здесь они

откуда, если вокруг Слава нарисовал породы другие и всем нам

знакомые?

«Ну и что думаете?» – Леонид Дмитрович посчитал, что пора

каждому высказаться.

«Я как не понимал ни хрена, так и не понимаю», – Слава с

задумчивым взглядом уставился вдаль, будто там спрятано решение.

«Обнажается канал древнего вулкана», – неуверенно предложил

Лешка, – «А что? Дыра круглая, диаметр с полкилометра – для канала

подходит. И заполнен может быть породами любыми, кроме

осадочных».

Я думал отмолчаться, предложить пока было нечего. Но и

Лешкину идею не мог поддержать, потому что, пока бегали по горкам,

успел разглядеть среди непонятных пород что-то похожее на гальку,

которая в жерле вулкана быть во всех случаях не должна.

«А ты что думаешь?» – напомнил начальник, что отмолчаться у

меня не получится.

«А видел не больше вашего!» – это я всем, потом Леониду как

старшему геологу, – «Покопаться нужно. Попробовать разделить

непонятные породы на разновидности. Глядишь – что-нибудь и

выплывет».

«Я разбирался», – вместо Леонида ответил Слава, все также глядя

вдаль, – «ничего не выделяется!»

«Тогда так», – начальник принял решение, – «у Славы не

получается – ты разберешься!» – и ткнул пальцем на меня.

93

«Почему я?» – возмутился, но без страсти, не первый раз

заставляли разбираться в сложных местах.

«А потому!» – не дал мне Леонид продолжить, – «Слава уже

пробовал, Лешка ерунду предложил, насчет вулкана, а у тебя в башке

точно что-то есть, вот и проверишь свою идею!» Ну и что оставалось?

Согласиться.

Три дня разбирался. Выделил в непонятных породах

разновидности, проследил их до пород знакомых, и убедился, что

контакт с ними точно не тектонический – не по прямым линиям, а по

сложной кривой. Тщательно поковырялся на контакте во всех

возможных местах молотком, и везде встретил уже знакомые окатанные

обломки. То-есть, когда-то древние породы слагали поверхность, потом

они были перекрыты породами более молодыми, начавшимися этой

самой галькой. А еще позже, в нашем конкретном месте, и они были

разрушены полностью. Это эрозионное окно: более древние

образования локально выходят на современную поверхность без

тектонических границ.

Еще раз вчетвером съездили в поле, показал и рассказал все на

месте. Слава и Лешка с моими наблюдениями согласились, а Леонид

Дмитрович похвалил:

«Молодец, разобрался!» – и добавил для других, – «Вам у него

учиться надо, а не плакаться раньше времени! Хотя я тоже хорош – сам

ни черта не понял!» – и не мог не продемонстрировать свою улыбку.

Слава промолчал, потупив глаза, а Лешка возмутился:

«Подумаешь! Попросил бы меня», – это он начальнику, – «я бы

тоже разобрался, сложного ничего не оказалось!»

«А так всегда! Только кое-кто сложные места по лени

пропускает, не разобравшись нормально. Я вас и привез сюда, что бы

поняли: ни у кого не должно оставаться загадок! Что бы позже не

краснеть перед другими геологами, которые посмотрят ваши карты и

сразу поймут, что туфта нарисована!» – это старший геолог напомнил:

найдется туфта – не жди признания и уважения!

Вернулись в отряд. А когда расходились по домикам, нам с

Лешкой встретились две молодые женщины, техники-геофизики. И не

прошли как обычно, не обратив внимания, а почему то остановились,

заулыбались, и одна покачала головой. Лешка сотворил для них

зверскую рожу и показал язык в виде ответа, а у меня, когда с

женщинами разминулись, поинтересовался:

«Чего они выпендриться надумали?»

«Хотят, что бы на них внимание обратил!» – съехидничал я в

адрес ловеласа. Только промахнулся, причина была в другом, и

касалась меня. В чем скоро оба и убедились.

В домике бросили в угол рюкзаки и молотки, потянулись за

полотенцами и мылом – сейчас искупаться в соленой водичке, потом

сполоснуться пресной в душе. И здесь кто-то постучал не в дверь,

94

завешенную марлей от поденок, а рядом с ней. И не как отрядники,

лупящие кулаком, а как человек, с местными порядками не знакомый.

«Чего скребешься! Входи!» – Лешку не испугало, что мы в одних

плавках, в отряде это было нормой.

Чья-то рука отодвинула занавеску в сторону, и со словом -

«Можно?» – в домик вошла ….. Света. Замерла на пороге.

Я тоже замер, в плавках и с полотенцем в руках, потом сделал

шаг к ней, выпустил из руки полотенце и… кинулись друг к другу. Не

обращая на Лешку никакого внимания. Поцелуй был таким, что Лешка

не выдержал:

«Да сколько можно!» – услышал его голос, – «Отпусти Светку!

Задушишь!» Мы наконец оторвались друг от друга, часто дыша

рухнули на кровать. Лешка смотрел на нас с испугом:

«Ну вы даете!» – покачал головой, – «За подмогой хотел бежать,

пока у вас до смертоубийства не дошло!» Назло ловеласу я еще раз

поцеловал девушку, и она не противилась, и даже наоборот –

прижалась ко мне на кровати. Лешка, когда мы отдышались второй раз,

поинтересовался:

«Мне что, пора вещи собирать и из домика сматываться? Вам же

поцелуев уже мало, а что к вечеру будет?»

Света выслушала улыбаясь и не возмущаясь, и прижалась ко мне

еще крепче. Лешка это заметил, покачал головой, глубоко вздохнул:

«Точно пора. Сейчас пообедаем», – напомнил, что мы готовились

в столовую, – «и начну вещички паковать», – не дождался от нас ответа

и возмутился», – «Да скажите хоть что-нибудь!»

«В столовую беги!» – Лешка сейчас мешал, а я и Света не хотели

отрываться друг от друга.

«А вы?» – с сомнением посмотрел на нас, – «Вы же не будете ….»

«Будем», – успокоил его, а Света посмотрела на меня и

улыбнулась, – «Все будем, но сейчас – только целоваться!»

«Ну и ну!» – оглядываясь на нас, Лешка попятился к двери, с

полотенцем и мылом в руках, – «Только не переусердствуй, сюда кто-

нибудь зайдет обязательно!» – и начал отворачивать занавеску на двери.

Но выйти не успел: на улице послышался голос Леонида Дмитровича,

и через пару секунд он в домик входил, как всегда, с обаятельной

улыбкой. Лешка у двери тут же тормознул, из любопытства.

«Вот она где прячется!» – это Леонид Свете, которая увидев его,

от меня чуть-чуть отодвинулась, – «А я ищу-ищу, надо красавицу в

хорошем месте устроить!»

«А она уже устроилась», – подсказал Лешка, – «на мое место!»

Леонид посмотрел на него, потом на нас со Светой, вид принял

редкий для него серьезный, но пока не знал, как на эти слова

отреагировать.

«Я… в гости пришла», – Света пролепетала как первоклашка, – «а

Леша придумывает невесть что!»

95

«А ты что молчишь?» – Леня посмотрел на меня.

«А ты этого типа не знаешь?» – кивнул на Лешку, – «Поменьше

его слушай!» Тип возмущенно закрутил головой и глазами, а Леонид

вернул себе привычный вид веселого человека.

«Тогда ее забираю!» – Света с кровати соскочила, и он уже для

нее, – «Пошли, буду устраивать», – подмигнул мне, – «Пока в палатку, но

думаю не надолго!»

«Что бы я свои вещички собрать успел!» – буркнул Лешка, и из

домика выскочил, не дожидаясь моего ответа.

После обеда, дождавшись, когда Света подселилась в палатку к

молодой девчонке радиометристке, получила указания от Виталика по

работе, получила от него радиометр и пикетажку для записи

наблюдений, я увел ее от лагеря подальше, где никто не мог нас видеть

и нам мешать. От души наобнимались, нацеловались, покупались,

побегали по песочку, потом …обнялись и глядя в глаза друг другу на

него опустились, и он, податливый и мягкий, принял нас лучше любой

кровати. Случилось то, что и должно было случиться. Причем без

всяких возражений со стороны девушки.

«Отвернись и не смотри», – попросила после таинства, – «я

должна в водичке поплескаться».

Быстро вернулась, опустилась на песок рядом:

«Сегодня больше не надо, хорошо?» – и я кивнул соглашаясь. Но

и не мог лежать рядом к ней не прикасаясь, не мог не расстегнуть на

спине купальник и не убрать его в сторонку, не мог не гладить грудь и

не поцеловать ее наверное бессчетное число раз. И Света не мешала, и

счастливая улыбка не сходила с ее лица. Как же я ее люблю! Балбес

великовозрастный!

В лагерь вернулись поздно вечером – завтра вставать в пять утра.

Проводил Свету до ее палатки, пошел к своему домику, вспоминая и

вновь переживая последние часы полного счастья. Лешка оказался в

кровати, посмотрел на меня взглядом изучающим:

«А я думал, что не вернешься до утра, наверное песочек не

уважаешь. Но не переживай, как только скажешь – я из домика

переселюсь, Леонид место уже нашел!»

«Поживи пока», – предложил я прохиндею, – «а там видно будет».

С неделю Света обживалась в отряде, с кем не встречалась в

прошлом году – знакомилась. Все уже знали, что дело идет к свадьбе,

женщины считали обязанностью девушку посвятить в особенности

совместной с мужчиной жизни. Непонятно где нашли для нее красивое

белое платье, заставили при них же продемонстрировать его мне.