Текст книги "Иной жизни для себя не представляю! (СИ)"

Автор книги: Александр Воронецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

глянул на меня мельком, – «Ладно б одни угли, но в них и уран, а это не

шутки, молодого специалиста ответственным не утвердят».

«А кого утвердят?» – это я с улыбкой, показать, что ничуть не

расстроился, таким вот недоверием.

«Присылают старшего геолога, с опытом работ на углях с ураном.

Ты к нему присматривайся, набирайся опыта. А Дмитрий с завтрашнего

дня в твоем распоряжении».

Ну что ж, под началом признанного специалиста завсегда

работать легче – ответственности меньше. Да и действительно, что с

салаги – это от меня – можно ожидать? Так напортачу, что никому мало

не покажется, а расхлебывать придется всем и долго.

Я не очень и расстроился, понижением в ответственности, но

отнюдь не в обязанностях. Потому что, если сказать честно – на углях я

108

мог показать себя всего лишь хорошим специалистом, и только.

Найдены они давно и даже не нашей партией. Ну повезло выделить

блок, где мощность их приличная и есть уран. Только ни о каком

первооткрывательстве и речи быть не может. А мне так хотелось найти

промышленный объект самому! И что бы все это признали!

Тьфу, даже самому противно, от таких желаний. Да и…уже

понял, что одному, без геофизиков, без участия других геологов ничего

открыть невозможно. Дай бог объект не пропустить, если он у тебя на

участке окажется!

На следующий день свозил техника Дмитрия в поле, объяснил

ему обязанности – присматривать за агрегатами, что бы уверенно

перебуривали наносы и врезались в коренные. И с удивлением увидел,

что работяги не только с моим помощником не ругаются, а в его

присутствии побыстрее начинают бегать и выполняют команды

беспрекословно. Видно, с «занудой», как его определил главный геолог,

сталкивались, и халтурить боятся. Теперь я мог со спокойной душой

посидеть в камералке.

Игорь Георгиевич иногда заходил в комнату, где мне определили

место, смотрел составляемые разрезы. Дал дельный совет:

«Лучше, если делать не короткие на выходах углей, а длинные,

через всю долину. Чтобы каждый захватывал оба крыла складки.

Позже в центральной части придется бурить скважины поисковые –

определить максимальную глубину залегания углей и мощности

пластов – нам еще и его запасы считать придется».

Совет я учел, но, раз появилась возможность, поинтересовался у

главного геолога о другом:

«В прошлом году я в отряде составлял схему по перспективной

структуре. Знаю, что зимой там велось поисковое бурение, и руды не

нашли. Но хоть что-то интересное было?»

«То же, что и с поверхности – интенсивно измененные породы», -

улыбнулся, – «А ты молодец, участок не забываешь!» – как можно

забыть, если это мой первый, где бурение проводилось, и в душе –

ничего не мог с ней поделать! – таилась надежда, что хотя бы одна

скважина в руду врежется. Вот наивность! Но я не остановился:

«А как со второй похожей структурой, в долине с наносами?»

«Бурение пока не проводили. Кое-что ты не доделал, и сейчас

проходят дополнительные канавы. А бурение зимой проведем».

«Структура хорошая, жалко, если пустой окажется», – мне стало

чуть-чуть досадно, что я углями занимаюсь, а не на этой структуре

продолжаю доизучение.

«Хорошая», – согласился и Игорь Георгиевич, – «Только с

поверхности ореолов нет, значит, и надеяться особо не на что. Но

бурение все равно проведем».

Больше с пустыми вопросами я к главному геологу не приставал,

но для себя вспомнил, что от долины с углями не больше пятнадцати

109

километров до родника, где я в прошлом году побывал два раза, и

добыл одного рогача. Картинки тех приятных моментов промелькнули

в сознании и вытолкнули на первый план мысль: до родника можно

добраться – подъехать до участка с буровиками в субботу вахтовкой, а

дальше на своих двоих, то-есть пехом. Возле родника переночевать, и в

воскресенье, по окончанию дневной смены, той же вахтовкой

вернуться в партию. Только как на это посмотрит Света?

Света посмотрела правильно:

«Съезди, съезди. Повезет – шашлычек сделаем, как в отряде. Я

подругу приглашу, ты кого-нибудь. Пора друзьями обзаводиться, что бы

и к нам приходили, и мы их навещали», – улыбнулась, – «Мы все одни и

одни, мне посекретничать о женском хочется, а у тебя работа и работа.

Глядишь, и об охоте расскажешь!» Права Светуля! Пора нам

прибиваться к какой-нибудь компании, или же организовывать свою. А

шашлык для этих целей очень даже подходит.

Вечером в пятницу я сложил в рюкзак одностволку, патроны,

нож, бинокль и фляжку, сверху привязал к нему чехол от спальника –

что бы ночью не лежать на голых камнях. Разыскал среди других вещей

робу с налокотниками и наколенниками – вдруг и поползать придется.

Увидев такие приготовления, Света соорудила кучу бутербродов с

колбасой, на ночь в пакете положила их в холодильник, на видном

месте поставила пустой термос – не забыть завтра налить в него чай.

В субботу с обеда я пришел в камералку с рюкзаком, и по

окончанию работы побежал к гаражу, откуда вахтовая машина должна

вести смену на участок. Через час выгрузился из машины возле

дальней буровой, посмотрел, что у нее с керном – в данный момент

никак, проходят наносы и до коренных не добрались. И пошагал в

направлении знакомого родника. Только теперь напрямую, потому что

никакой дороги к нему не было.

Три часа ходу – и я на месте. Следов сайги возле водички море –

уже хорошо. Выложенная прошлым летом загородка из камня тоже на

месте, возле нее валяется несколько старых, но этого года, окурков –

кто-то здесь побывал. Прошелся до кустов, в которых когда-то свежевал

рогача – от него остались лишь шерстинки в траве, зато рядом валялась

довольно свежая шкура и голова рогача. Пробежался по лощинке, по

которой подходил к роднику первый раз, и быстро нашел следы

мотоцикла, вероятно Восхода. Кто-то к роднику подъезжал, а не пер

пехом, и мысль сразу возникла: пора и мне подумать о мотике, если по

настоящему хочу разведать охотничьи угодья.

Уже стемнело, можно устраиваться на ночлег. За загородкой

расстелил чехол от спальника, убрал из под него торчащие камни, все

из рюкзака выложил, сам засунул в чехол под голову, ружье положил

рядом, патроны в карман робы, остальное как говорится под руку.

Теперь можно пару бутербродов с чаем на ужин.

110

Скоро пришлось залезать в чехол – стало прохладно. Застегнул

его, оставив открытым лицо. Сон не шел, а звезды уже блестели

бриллиантами, и луна в своей половинке из-за верхушек сопок

освещала обращенные к ней склоны, вселяя неоправданную надежду,

что и в этих, отраженных солнечных лучах я сумею разглядеть

животину, если она в них попадет. Недавний вечерний ветерок стих

окончательно, и лишь изредка напоминал о себе слабыми порывами где

то там, на вершинах сопок, тогда как внизу установилась идеальная

тишина. Возле водички изредка кто-то попискивал, часто-часто хлопал

крыльями, кто-то шуршал в траве. Потом выше загородки пробежал

зверь солидный, постучал лапами или копытами, столкнул вниз пару

камушков и они загремели. Невольно рука из чехла потянулась к

ружью, но… никого не увидел, там была теневая часть сопки. Потом

кто-то фыркнул внизу за водичкой, большая птица спикировала прямо

на меня и отвернула в сторону, потом… незаметно для себя заснул.

Сон был чуток: несколько раз открывал глаза при малейших

непонятных звуках, и засыпал снова, если они не повторялись. Потом

выше по склону сопки кто-то большой и тяжелый затопал так, что вниз

посыпались камни. В чехле развернулся в сторону звука и открыл глаза

– все мгновенно стихло. Было уже довольно светло, а на вершине

сопки, в ста пятидесяти метрах, четко вырисовывались пять силуэтов

замерших архаров. Не пропустили движение, когда я ворочался в чехле,

и теперь на меня смотрят! И, конечно, попить к водичке вниз не

спустятся. На всякий случай тоже замер, в смешной надежде, что

архары меня все же не заметили, но через полминуты они дружно

сорвались, рванули вверх и скрылись за вершиной на другой стороне

сопки. Все, ушли, и больше сегодня ни за что не придут. А тебе (то-есть

мне) – наука: быть осторожней и не крутиться даже в чехле!

Вылез из него, аккуратно свернул и подложил под себя на камень,

на нем устроился напротив дыры в загородке, в нее же просунул ствол

ружья. Теперь вся надежда на сайгу, количество следов которой возле

воды вселяло надежду на удачу.

День вступал в свои права: прорвались первые лучи солнца,

камни под ними заблестели, заискрились; внизу зашумел камыш и

кустарник под легким бодрящим ветерком. Сидя за загородкой,

покрутил головой, руками, телом – размяться после, честно говоря, не

очень удобного ложа ночью, подвинул к себе поближе тормозок и

термос, из последнего в кружку налил чай. Завтрак. И хотя для сайги

еще рано, на всякий случай поверх загородки окрестности все же

осматривал.

Допить чай не удалось: она, пять голов! Уже близко! Замер,

кружку и бутерброд медленно отложил в сторону, также медленно

нагнулся, и смотреть за ней начал в дыру. Идет быстро, не

останавливаясь, подошла к воде, пьет. Рогачей два – выбираю одного, и

…жму на спуск. Падает как подкошенный, остальные уже далеко.

111

Бегу вниз, на ходу ружье перезаряжая. Но мог этого и не делать – рогач

не шевелится. Теперь его побыстрей освежевать – есть надежда

добежать до буровой к приезду утренней вахтовки. Если, конечно,

повезет.

Через полчаса я тащил неподъемную ношу, посматривая на

солнце, что бы по его высоте над горизонтом определить время. Пока,

кажется, к вахтовке успеваю. Вышел из сопок в долину, далеко впереди

показалась буровая, а еще дальше, возле самого горизонта, появился

шлейф пыли – это на участок катит вахтовка. Прибавил ходу, и сделал

последний завершающий рывок к ближайшей буровой, рядом с ней

упал на землю без сил. Двое работяг с интересом на меня посмотрели,

потом подошел старшой, поинтересовался:

«Ты откуда? Поплохело, что ли?» Я молча кивнул головой на

громадный рюкзак. Старшой нагнулся над ним, понял, что внутри,

попробовал поднять рукой и не получилось оторвать от земли. Покачал

головой:

«Ты эту тяжель пер? Откуда, если не секрет?»

«Оттуда», – махнул рукой в сторону далеких сопок, и начал

подниматься на ноги – вахтовка уже подъезжала. Успел таки!

По дороге в партию малость отдохнул после марафона с

нагрузкой в 50 кг. Рассчитал, что к пяти вечера мясо для шашлыка

успеет замариноваться, если сразу по приезде им заняться. И прикинул,

кого я могу на шашлык пригласить. Дома начал действовать. Света без

подсказки сбегала в магазин за специями, потом занялась овощами.

Вдвоем быстро все сделали. И разбежались, она – приглашать свою

подругу, я – своих хороших знакомых. К пяти часам, и что б не

вздумали обедать. Ну а мне еще придется сбегать за пол километра из

поселка в долинку, где есть саксаул, и наломать его полный мешок.

Молчу, что и шампуров пока нет, и шашлычница из кирпичей не

выложена.

К моему сожалению, большинство друзей и хороших знакомых

сейчас в отряде. И кого пригласить в гости? Долго думал, сомневался,

даже побаивался, когда возникала кандидатура кого-либо из начальства.

В итоге сбегал к Дмитрию – кое в чем по степени занудства были мы

одного поля ягодки; к Виктору Александровичу, под началом которого в

прошлом году я работал в отряде, и к Игорю Георгиевичу, не как к

начальнику, а как – это я уже знал – к заядлому рыбаку и охотнику. Все

удивились – шашлык из сайги никто никогда в партии не делал – и

согласились поучаствовать в дегустации, в большей мере из чистого

любопытства. А Света на это мероприятие пригласила Любочку – с

ней она приехала на работу, и новую знакомую из партии Наташу. К

пяти часам собрались, с водочкой и вином шашлык признали

бесподобным. А гости на долгие годы стали моими близкими друзьями.

Часть двадцать пятая.

112

В свои восемнадцать Света никак не тянула на замужнюю даму –

имею ввиду внешне. Девчонка, тонкая и стройная, очень красивая и без

макияжа. И не носила обязательного для женщин кольца, как

свидетельства уже сделанного среди мужчин выбора. Неудивительно,

что и молодые ребята, и ловеласы в годах на нее не только

поглядывали, а и постоянно пытались подойти, отпустить парочку

комплиментов, предложить знакомство – конечно, когда я рядом не

присутствовал. Признаки внимания Света замечала, и как любой

женщине, они ей нравились, особенно если исходили от людей

молодых. Хотя приставали и другие, постарше и поопытней! Я

объяснял, что у всех на уме, и что последних следует особо опасаться,

но женушка не очень верила, по молодости и неопытности. Пока не

нашелся один особо наглый.

Как то мы поехали в Мирный, походить по магазинам. И Света на

минуту забежала в аптечный пункт, купить кое-что из средств личной

гигиены. Покупателей не было, и аптекарь, солидный и не молодой

мужик, сразу красотку разглядел, и начал расточать похвалы в ее адрес.

Света поулыбалась, что-то ответила, и …на витрине заметила наличие

дефицитных резиновых изделий, которые в доме катастрофически

быстро расходовались и на данный момент кончались.

«Заверните штук сто!» – показала на них с улыбкой, как уже

знакомому. Аптекарь посчитал слова предложением к действию, и

распахнул дверь в закуток за витриной, где было его рабочее место:

«Зайди», – предложил глупышке, – «мне тебе нужно кое-что

сказать», – глупышка без задней мысли зашла.

«Ты мне нравишься», – заявил прохиндей. И не без надежды: а

для чего девчонка, без зазрения совести и без кольца на пальце,

покупает известные изделия, если не для использования? Полез к ней

похотливыми лапами: «Давай поиграемся! Я это хорошо умею, век

вспоминать будешь!» Тут-то глупышка мои предостережения

вспомнила и мигом из закутка выскочила.

«У меня есть с кем играться!» – заявила прохиндею, – «Муж на

улице ждет! И уж получше тебя, жирного и пузатого!» – выскочила на

улицу, пылая гневом.

Для начала, когда мне рассказала, хотел в аптеку зайти и разочек

по морде шустряку засветить, но … стало смешно: каждый второй

мужик, если появится возможность, красивую женщину не пропустит.

Так что случай можно сказать рядовой, пускать в ход кулаки не стоит.

Но выводы я сделал, и немедля затащил женушку в магазин, где

продавали женские побрякушки, и хотя деньги были в дефиците,

заставил выбрать тоненькое золотое изделие на пальчик,

подтверждающее принадлежность к сообществу уже не свободных

женщин. Заодно еще раз напомнил о мужской коварности, и

распространенных приемах морочить голову таким как она

113

простушкам. Не знаю, что помогло больше, но теперь жена с

удовольствием демонстрировала украшенный пальчик, и незнакомым

мужикам постарше старалась не улыбаться, ежели они вниманием ее не

оставляли.

А лето неудержимо катило к концу, принося изобилие овощей и

фруктов – привозных конечно – на небольшой рынок в Мирном. И

вызывая у меня законный вопрос: почему бы эти дары природы не

выращивать здесь, в партии. Водичка, хоть и привозная, все же есть, от

моего дома до кирпичной будки, в которой от жары спрятана цистерна,

всего метров семьдесят, можно и ведрами потаскать для полива. Только

никто в поселке до сих пор этого не делал, дома стояли на сухой

затоптанной земле, вокруг и рядом травинку сухую можно найти только

под микроскопом. В Мирном позеленее – вдоль улиц и возле домов

высажены деревья, и они блаженствуют, потому что полив

централизованный, вода не привозная, а из водопровода, длиной за сто

километров.

Может, и мне рискнуть? Огородить пару квадратных метров под

грядку – в поселке иногда гуляют бараны, когда чабаны, обязанные за

ними присматривать, задерживаются в наших магазинах. Но где

достать материал для загородки? Не мог придумать, пока в партию по

делам не приехал начальник отряда, в котором совсем недавно шумела

наша со Светой свадьба. Леонид Дмитрович зашел к нам поближе к

вечеру, поднял настроение обаятельной улыбкой, выставил на стол

бутылку вина. Света занялась овощами, я побежал в коридор ставить

на электроплитку – газовую с баллонами приобрести не успели – уже

жареное сайгачье мясо.

«Хорошо устроились!» – оценил Леонид наведенные Светой

чистоту и порядок в комнате, – «И душ во дворе успел сделать!» – это

он уже мне. Женушка от похвалы прямо расцвела, а я вспомнил идею

самообеспечения витаминами, в следующем году:

«Осталось к душу загородку приделать, и самому овощи

выращивать. Только где материал взять – не придумаю». Леня

посмотрел на меня с удивлением:

«Материалы чепуха! Отряд буду закрывать – брусья и доски к

тебе приволоку, все равно их списывать. Хватит не только на забор, а и

сарайчик сляпать. Только с огородом ничего не получится, культурные

растения здесь не растут!»

«Ага, не растут! Никто и сажать не пробовал! Как и из сайги

шашлык делать!»

Леня задумался, но не надолго:

«У тебя может и получится. Как с шашлыком. Или с сайгой –

летом ее обдурить», – и уже с улыбкой, – «Дерзай! Глядишь, и вырастет

что. А насчет материалов – будь уверен, привезу!»

Когда Света поставила на стол сковороду, Леня удивился второй

раз:

114

«И здесь успел!» – определил, чье в ней мясо, – «Ну ты и

везунчик!»

«Был бы везунчик – рудопроявление бы нашел», – мечта из

области моих фантазий.

«Еще найдешь», – пообещал жизнерадостный гость, – «хотя

многие всю жизнь проработали впустую. А ты пока салага, всего лишь

молодой специалист, но уже геолог толковый! Давай и выпьем, что бы

удача рядом вильнула, а ты ее за хвост поймал!» – поднял свой стакан, в

который я успел из бутылки набулькать.

Выпили за мою будущую удачу, вспомнили знакомых по отряду

– как у них дела, как там Лешка, остановился ли на одной девушке, или

продолжает дурить голову всем по очереди.

«Я, между прочим, к тебе с предложением», – Леня посмотрел на

часы, что я расценил сигналом к скорому расставанию, ему предстояло

добраться до отряда.

«Принимаю любое», – прекрасно знал, что ерунду не предложит.

«Тогда заряжай патроны. В следующее воскресенье открывают

охоту на уток. Я места разведал – километрах в пяти от отряда, с

Игорем Георгиевичем договорился, и жду вас в субботу. Уток –

навалом! Лешка на берегу лодку нашел, деревянную, мы в ней щели

законопатили – возьмем с собой, резинок (резиновых лодок) у вас пока

нет».

«А мне можно поехать?» – пискнула Света. Очень приятно, не

может расстаться с муженьком даже на сутки!

«Зачем?» – женщина на охоте, даже если и жена товарища, Леню

не устраивала, – «Грязь месить, в лодке ночевать и матерки мужиков

слушать? Тебе это надо?»

«Одной дома еще хуже!» – Света к трудностям была готова, – «И

ночевать можно не в лодке, а на берегу, и материться при мне вы

постесняетесь!»

Леня посмотрел на нее, поулыбался, покачал головой:

«Что с тобой сделаешь! Готовься, если», – глянул на меня, – «Юра

разрешит. Только ко мне никаких претензий, когда с лодки в воду

полетишь, или от кондера животик разболится. На охоте всяко бывает!»

«А можно со мной подружка поедет?» – начала Света развивать

неожиданный успех. Удивив даже меня. А Леня от нового предложения

рот открылся. Но ненадолго:

«А она зачем? Где спать будет? На лодках у нас лишнего места

нет!»

«Хочет отряд посмотреть. И с Лешей познакомиться», -

улыбнулась, – «вдруг понравятся друг другу!»

Тогда пусть едет!» – неожиданно Леня согласился, – «Только вы с

ней в отряде и останетесь! А мы к вам после вечерней зорьки

подскочим, с утками, в отряде заночуем и кондер сварим!»

115

«А утром как?» – напомнил я, что после кондера с водочкой

охотникам придется рано подниматься, что бы успеть на зорьку.

«Ерунда!» – успокоил Леня, шофер охотник, уговаривать не надо

– подбросит на машине, всего то пять километров. Главное», -

повернулся к Свете, – «дамы мешать нам не будут, хватит с них одного

отряда!» – и улыбнулся, на что Света ответила тем же. В общем,

договорились.

А на работе поставленные Игорем Георгиевичем две первые

задачи близились к завершению – пласты углей, при мощности

каждого не меньше десяти метров и везде с повышенной

радиоактивностью прослежены под наносами на обоих крыльях

складки до глубинного разлома на юге, ограничивающего

перспективную для изучения площадь. По картировочным скважинам

вмещающие угли песчаники сероцветные и перекрывающих их

красноцветные разделены, и теперь на составленных мною разрезах

видно, где возможны скопления урана в сероцветах, если опоисковать в

них границу проникновения поверхностных вод и кислорода.

Очень ко времени появился специалист по углям и урану –

старший геолог Владимир, парень года на два меня старше. Успевший

после института пять лет поработать, так как поступил в него после

школы, а не поработав два года и три отслужив в армии, как это

получилось у меня..

Владимир, дотошный почище меня, окунулся в море

накопившихся бумаг, известных и раньше, и мною составленных, пару

дней провел на участке, знакомясь с обстановкой месте. Ну а я

заканчивал с разрезами, и уже подумывал, куда меня бросят теперь,

когда ответственный за участок старший геолог приступил к работе, и

мне вроде как и делать нечего. Вдруг отправят доизучать мою

прошлогоднюю структуру, где на зиму заложено поисковое бурение?

Размечтался!

И рассмешил Владимира – по его мнению, нам и вдвоем дай бог

справиться, основная работа только начинается. Скоро в керне пойдет

уголь – значит, прямо на буровой придется его тщательно изучать и

описывать, что и для хорошего специалиста дело не простое. И

отбирать пробы на всевозможные специальные анализы, в том числе и

химические для определения величины смешения равновесия между

ураном и радием, без чего истинное содержание урана определить

невозможно.

И это не все. Я должен разобраться с сероцветными песчаниками,

для чего Владимир наметил в двух мною же составленных разрезах по

скважине. И в каждой не только песчаники раздолбанить, то-есть

выделить в них все возможное по размеру частиц, их составу, каким-

либо экстраваганным включениям, но и увязать все в едином разрезе,

ничего не перепутав. И определить, есть ли в выделенных прослоях

зоны окисления, и на какой глубине они кончаются! Офигеть!

116

Песчаники я успел насмотреться в керне картировочных скважин, и

понял, что разделить их …. не уверен, что и получится. К счастью, эти

чертовы скважины с понедельника только начнут бурить, и воскресенье

я могу голову ими не забивать. Тем более, открывается охота на уток, а

я к ней еще не готов.

Часть двадцать шестая.

В пятницу Игорь Георгиевич предупредил: завтра из партии

выезжаем пораньше, в час или два дня. И что б женщины – Света и ее

подруга Люба – не вздумали опоздать. А я должен взять с собой не

менее пятидесяти патронов. Это что, утки раз тридцать налетят? Такого

в моей жизни не случалось, самое большое – расстреливал от силы

патронов двадцать, причем дуплетами из двустволки, специально

приобретенной для охот легких, больше похожих на отдых или

развлечение. Где не нужно бегать, ползать, прыгать, а стоишь себе

спокойно в лодке или на берегу, посматриваешь по сторонам, и

периодически рюмочку опрокидываешь, когда за успех, а когда и за

неудачу.

Пятьдесят патронов я набрал, перелопатив весь арсенал, и с

десяток пустых гильз снарядив дробью и порохом из остатков старого

запаса. Добавил к ним не менее обязательные бутылку водки (мужикам)

и бутылку вина (женщинам), буханку хлеба, жареное мясо и овощи – по

опыту знал, что выпивать придется не раз, и не только после вечерней и

утренней зорь, а и на берегу перед охотой, и во время ее даже в лодке.

В свою сумку кроме пакетов с едой Света положила полотенце с мылом

и зубную щетку, купальник и тапочки – куда ж без них! А о спальнике

вспомнила, только увидев мой, уже свернутый и в чехле. Отнес вещи в

угол коридора – подъедет машина, и не нужно искать в комнатах, все

лежит на виду.

А в субботу половина мужиков пришла на работу в камуфляже

диверсантов, кое-кто и в резиновых сапогах с ботфортами, правда

подвернутыми и не бултыхающими туда-сюда при ходьбе. За версту

видно охотников! Женщины оказались поскромнее – в камералке

сидели в одеянии обычном, но, когда заходил по необходимости к ним в

комнату, разговоры вели на темы, с охотой связанные: что они завтра

приготовят из добытых мужьями уток. Будто эти утки в камыше уже

привязаны, и мужикам остается лишь их собрать и привезти домой! Не

знаю – не знаю, лично я и на практиках, и в своей юности частенько

возвращался с охоты пустым, водоплавающих даже не увидев.

Через пару часов, мужики с безумными глазами и в камуфляже

начали исчезать. На работе отметились, и уже катят к озеру, к

персональным охотничьим местам – так объяснили знакомые ребята. В

двенадцать дня, когда надоело делать вид, что работаю – умные мысли

117

в голове почему-то не задерживались – в комнату заглянул Игорь

Георгиевич, оживленный и тоже в камуфляже:

«Все, закругляемся! Давай к себе, минут через десять подъедем!»

Я тут же в соседней комнате предупредил Свету, и рванул домой,

выносить из коридора во двор вещи, число которых прибавилось,

непонятно только, когда принесла свои Люба. Скоро и она появилась, с

моей женушкой закрылись в комнате переодеться.

Из партии покатили двумя Газонами. В первом шофер, два

охотника – я и Игорь Георгиевич, и две девушки – Люба и Света. Во

втором одни охотники, но не геологи, а представители технических

служб. Попросили Игоря Георгиевича взять с собой, на новое место,

разведанное Леонидом Дмитровичем и Лешкой.

На въезде в отряд ожидала бортовая с большущей деревянной

лодкой в кузове, рядом с ней как заведенные крутились местные

охотники, все в сапогах с ботфортами и в камуфляже, Лешка с

патронташем на поясе. Подскочили к нашей машине, вместо

приветствия разом и перебивая друг друга с возмущением проорали:

«Сколько вас ждать можно!», «Давайте быстрей!», «Мы тут чешемся, а

наши места кто-то уже занимает!». Рта открыть гостям не дали! Все

спальники и вещи Светы и Любы из машины заставили выгрузить,

подошедшие доброхоты из нормальных мужиков – не охотников -

потащили их к одному из домиков. Женушку и поцеловать не успел –

вместе с Любой увели вслед за вещами. И все в таком темпе, словно

пожар разгорается! Возбужденные, отталкивая друг друга, наперегонки

полезли с ружьями в кабину бортовой и нашу машину, и кавалькада из

трех покатила дальше, от берега озера потихоньку отворачивая на

приозерные бугры. Под руководством Леонида Дмитровича в первой –

бортовой – машине.

Километра три проехали вдоль озера – оно блестело под солнцем

слева. На берегу появлялось все больше и больше камыша, постепенно

он начал спускаться в воду, и вскоре впереди и слева от нас сплошь

заполонил пространство до горизонта, среди которого проглядывали

небольшие редкие полоски чистой воды.

Еще через километр бортовая и следом за ней Газоны с бугров

резко свернули влево, в первые чахлые камыши приозерной низины, и

через десять минут выскочили на небольшую и чистую полоску земли,

за которой камыш высотой до пяти-шести метров стоял уже в воде

неодолимой стеной. Бортовая и за ней Газончики тормознули,

пассажиры из них начали вываливаться так же заполошно, как и при

посадке в отряде. Лешка без задержки задрал вверх на сапогах

ботфорты, ружье зарядил, и побежал к воде с ним наизготовку,

наверное надеясь, что утки начнут перед его носом подниматься.

Остальные, у кого нервы оказались покрепче, разобрались со своими

вещами, и посматривали на Леонида Дмитровича, как на главного

распорядителя.

118

«У кого есть резинки – накачивайте», – отдал он первую команду,

и крикнул Лешке, успевшему отойти от нас метров на двадцать, -

«Давай сюда! Лодку с машины снимать будем!»

Через пятнадцать минут деревяшка с бортовой была снята,

резинки накачены с рекордной скоростью, у всех ботфорты на сапогах

подняты, на поясах появились патронташи. Публика была готова лезть

в камыши, стоящие впереди сплошной стеной, но не находила в них

никаких проходов.

«Теперь куда?» – Лешка не выдержал напряжения, – «Что с

лодками будем делать? Камыш танком не проломишь!»

Оказывается, место и проход в камышах знал только Леня.

«Проломим, когда время придет», – успокоил он Лешку, – «Пока

рано, утка летать начнет часа через два, а нам перекусить и за удачу

выпить положено!» – перевернул свою резинку, и на дно начал

выставлять из рюкзака пакеты, кружку, бутылку водки. Остальные

наперегонки занялись рюкзаками своими, присоединяя припасы к

Лениным. Если все это выпить за «удачу», то ее точно не будет, мы

прямо здесь заснем, и проснемся утром с больными головками!

«Остальные прячьте», – это Леня пассажирам второго Газона,

отодвинув в сторону одну бутылку из выставленных технарями. Знал,

что на ночь в отряд они не поедут, решили ночевать здесь, на берегу, -

«Сейчас хватит по соточке – только что б рука не дрожала».

В спешке выпили, в спешке закусили, и… далеко в стороне в

камышах прогремел выстрел. Утка пошла! Разом вскочили на ноги,

лихорадочно разобрали по рюкзакам оставшуюся снедь, и теперь

смотрели на командира, демонстрируя желание лезть в камыши в

направлении этого выстрела. Там утки, раз по ним бахают!

Леонид Дмитрович спокойно и не торопясь перенес к воде

рюкзак и ружье, вернулся за лодкой и сразу опустил ее на воду,

загрузил в нее свои причиндалы. Обладатели других резинок в

точности повторили его действия. Потом сообща подтащили к воде

деревяшку, я, Лешка и шофер бортовой загрузили в нее вещи свои.

«Ну, с богом!» – Леня в сапогах залез в воду, и за веревку потащил

за собой резинку, в направлении ближнего к нам выступа сплошного

камыша, – «Держитесь за мной и дорогу запоминайте!»

Резинки выстроились в цепочку и потянулись следом,

подталкиваемые хозяевами с кормы – веревок, что бы тянуть спереди,

ни у кого не оказалось. Наша деревяшка пристроилась последней,

вдвоем с Лешкой мы тянули ее за короткий обрывок цепи, шофер

толкал сзади. Воды было по колен, и лодка шла легко, за дно не

цеплялась. Двадцать метров до ближнего выступа камыша Леня

прошел, и, завернув за него в незаметный закуток, скрылся из вида.

Караван резинок потянулся за ним, в узкий и не видимый со стоянки

на берегу проход в камышах. Наша деревяшка в него тоже вписалась.

119

Десять минут ничего кроме полоски воды впереди и стен камыша

по сторонам, иногда над головой смыкавшегося, не видели. Потом

проход стал поглубже, Леня залез в лодку, остальные его примеру

последовали, причем в двух резинках устроились по два человека.

Дальше поплыли, отпихиваясь от дна и камыша веслами. Протока

постепенно становилась пошире, камыш, к удивлению и радости,

пониже и пореже – теперь можно было плыть веслами гребя, а не

отталкиваясь.

Над головой низко просвистела стая уток – все схватились за

ружья, кроме шофера личного Газона Игоря Георгиевича, у которого, к

моему удивлению, его не оказалось. Да и стрелять было бесполезно,