Текст книги "Anamnesis vitae. (История жизни)."

Автор книги: Александр Светин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 2

1 октября, 19.33, Кобельки

Я бросился к Заре и едва успел подхватить на руки перепачканного грязью Мишку. Лейтенант с растерянным видом поддерживал обмякшую женщину. Такую же грязную и дрожащую.

– Алька, займись малышом! – я затолкал маленького цыганенка в заднюю дверь и вернулся к Семену.

– Зара, что случилось?! – обрел тот наконец дар речи.

Женщина открыла глаза и обвела нас испуганным взглядом.

– Это мы, мы, не бойтесь! – попытался я ее успокоить.

Помогло, Зара нас узнала.

– Слава богу! Я уж думала – всё… Он нас почти догнал!

– Кто?! – хором воскликнули мы с Семеном.

– Тот человек… который наш дом взорвал. Мы едва успели выбраться! – По ее щекам текли крупные слезы, оставляя на перепачканной коже светлые дорожки.

– Как это – «взорвал»?! Чем?

– Газом. Трубу на кухне оторвал, а дверь и окна закрыл. Ставнями, – пояснила цыганка, не переставая рыдать.

– Где он сейчас? – Семен встряхнул женщину. – Где он? Ты его узнала?!

Зара покачала головой.

– Я не рассмотрела лица. Он бежал за нами… совсем близко! – и обернулась, ткнув пальцем в темноту. – Там!

Мы всмотрелись. Свет фар выхватывал из сгустившегося сумрака лишь пустынную дорогу. Поодаль догорал дом. Больше – ничего и никого.

– Куда же он делся? – растерянно спросила цыганка.

Мы промолчали. По опыту уже знали, что таинственный маньяк мог деться куда угодно. Просто исчезнуть, например.

– Поехали. Зара, нам нужно, чтобы ты кое-что вспомнила, – отрывисто бросил участковый и отпустил наконец женщину.

Та покачнулась, потеряв опору, но устояла на ногах:

– Что именно?

– Садись в машину. По дороге все расскажу, – приказал лейтенант и направился к водительской двери…

…Из сумрака прямо перед ним вдруг возник огромный темный силуэт и взмахнул рукой… Раздался неприятный хруст – и Семен со сдавленным коротким стоном отлетел далеко в придорожный кювет. И затих там.

– Не-е-ет! – крик Зары слился со знакомым уже глухим смехом.

– Все тут! Чудненько! – в голосе незнакомца читалось торжество.

Я обмер, потеряв на какое-то время способность шевелиться. Только мысли беспорядочно скакали в голове, мешая друг другу. Будто в замедленной съемке увидел, как Зара бросилась к задней дверце, распахнула ее и потянула оттуда хныкающего Мишку.

Маньяк на свет не выходил. Его силуэт с трудом угадывался по другую сторону машины. Вот он нагнулся и, судя по звуку, открыл заднюю дверь по своему борту.

– Алька! – я мгновенно пришел в себя. – Алька, беги из машины!

Она кубарем выкатилась из салона вслед за Мишкой. Я бросился к испуганной девушке, схватил ее за руку и поволок в темноту. Вслед за убегающими Зарой и Мишкой.

– Это он, да? – выдохнула Аля на бегу.

– Да. Бежим скорее, – я припустил со всех ног.

– Что с Семеном?

– Ранен. Алька, ему не Семен нужен, а ты! Не болтай, береги дыхание!

– Кот, нам не убежать, – она вдруг остановилась и обернулась.

– Ты что?! – я едва не упал, резко затормозив. И тоже оглянулся.

Наш преследователь очень хорошо просматривался на фоне огненного зарева. Теперь он был совсем близко. Лица по-прежнему видно не было, но, судя по интонации, маньяк улыбался:

– Ты – последняя! – сообщил он Альке.

Она сжала в ладошке мою руку. Я покосился на девушку: странно, но сейчас она вовсе не выглядела испуганной. Аля спокойно, даже с каким-то интересом рассматривала приближающуюся смерть.

– Девятая! – уточнил убийца и сделал еще несколько шагов.

Я встал между ним и девушкой, отпустив ее руку:

– Алька, беги!

Темный силуэт хмыкнул, приблизившись ко мне почти вплотную:

– Хочешь помешать мне, док?

И медленно занес руку для удара…

1 октября 1987 года, 19.35, Кобельки

– Дед, я тебе поесть принес! – Петька без стука ворвался в маленькую сторожку на дамбе, впустив в натопленное помещение холодную озерную изморось.

Терентий Иваныч, оторвавшись от окна, недовольно заворчал:

– Дверь, дверь закрывай, оппортунист! Тепло выпускаешь.

– Дед, сколько раз тебе говорить! Оппортунист – это не ругательство, это…

– Знаю, знаю: это такой политический деятель с левым уклоном! – усмехнувшись, перебил внука старик. – Да мне плевать, – зато звучит красиво. И тебе подходит: вылитый оппортунист!

Петька коротко хохотнул и поставил судки на стол.

– Вот, до утра должно хватить. Садись, приступай, пока не остыло. Ты чего к окну прилип?

Терентий Иваныч поманил внука пальцем.

– Сам погляди. Что это там рвануло и горит, не знаешь? Вроде ничего такого взрывоопасного в тех краях отродясь не было.

Петька приник к маленькому окошку:

– Ух ты! Сильно… Давно рвануло-то?

– Получаса не прошло. Но взрыв знатный был.

– И ведь в той стороне, насколько я помню, нет ничего такого… Дома только да огороды. Может, газопровод рванул? – высказал предположение парень, любуясь заревом.

– Может быть, – пожал плечами дед и отвернулся от окна. – Ладно, давай свои разносолы. Что-то и правда есть захотелось.

…– Вода в озере поднялась: дожди льют не переставая. Выдержит дамба-то? – поинтересовался Петька, догрызая куриную ножку. Не выдержал, объел-таки деда!

– А чего с ней станется? – удивился Терентий Иваныч. – Уж сколько простояла – и еще столько же простоит. Если что – приедет инженер, сбросит лишнюю воду. Дело-то нехитрое.

– Так-то оно так… Да только вода уже почти вровень с дамбой поднялась. Я такого не припомню, – усомнился парень.

– Потому как молод еще. Молоко на губах не обсохло, а туда же – «не припомню»! – усмехнулся дед. – А я вот – припомню. И не один раз такое бывало. Ничего – озеро на месте.

– Слушай, дед… а как это – сбросить лишнюю воду? Тут что, кран какой-то хитрый есть, что ли? – поинтересовался Петька.

– А на кой, по-твоему, я здесь приставлен? – возмутился старик. – Есть, конечно. Только не кран, а ворот такой: крутишь в одну сторону – створы поднимаются, крутишь в другую – опускаются. Ежели полностью поднять – озеро в пару часов вытечет!

– Да ладно… – усомнился внук.

– Точно тебе говорю! Мне инженер из района рассказывал, а уж он-то знает. Вот я тут и сижу, стерегу, чтобы кто-нибудь шаловливыми ручками гадость какую не сотворил…

– Да кому это надо? – махнул Петька рукой.

– А не знаю… На моей памяти попыток не было. И слава богу: работа спокойная, платят исправно. Сиди только да казенное оружие чисти иногда, – старик усмехнулся и кивнул на прислоненный к стене карабин.

– Дед, а покажи этот… ворот! Сколько раз у тебя тут бывал, а его не видел, – попросил внук.

– И правильно, что не видел. Это, знаешь ли, охраняемый объект! Посторонним вход запрещен! – важно заявил Терентий Иванович.

– Да ладно тебе, дед! Я-то не посторонний. Ну покажи, что тебе, жалко? – совсем по-детски заныл парень.

Старик усмехнулся:

– Пошли уж, «непосторонний»!

Он подхватил карабин и открыл обшарпанную дверь с грозной надписью «Не влезай – убьет!»

В соседнем со сторожкой помещении окон не было. Зато здесь находились три огромных ворота, торчащих из бетонного пола.

– Ну вот. Все хозяйство тут, – Терентий Иванович широким жестом указал на тяжелые чугунные колеса.

Внук выглядел разочарованным:

– И все?! Вот это самое?

– Ага. А ты чего ждал? – удивился старик.

– Ну-у… не знаю, как-то все просто…

– Так оно и должно быть просто, – пожал дед плечами и похлопал ладонью по ближайшему вороту. – Крутишь в одну сторону – створ поднимается, крутишь в другую – опускается. Никаких тебе этих, как их… компьютеров! Строили-то дамбу когда?! И ведь все работает до сих пор… знай только смазывай вовремя.

Петька подошел к колесу и попытался его повернуть. Туго, но пошло.

– Эй, ты это брось! – строго прикрикнул на него дед. – Сделай как было! И не трожь больше. Это тебе не шутки!

– Ладно, ладно! – парень быстро повернул ворот обратно. – Все, больше пальцем не прикоснусь!

И отошел в сторонку, демонстративно подняв руки.

– То-то же! – удовлетворенно буркнул старик. – Ну все. Посмотрел – и будет. Выходим.

– Дед, спасибо за экскурсию. Тебе – спокойного дежурства, а я пошел. Может, дойду до пожара, посмотрю, что там полыхает, – Петька накинул куртку и направился к двери.

– Посмотри, посмотри! На обратном пути забеги потом ко мне, расскажешь, что там. Интересно же. А дамба тебе все равно по пути будет, – попросил Терентий Иванович.

– Договорились! – кивнул внук и выскочил за дверь.

1 октября 1987 года, 19.38, Кобельки

Как завороженный, я следил за рукой убийцы, моля Бога о том, чтобы Алька успела убежать.

– У тебя ничего не выйдет! – прозвучал за моей спиной ее звонкий и очень уверенный голос.

Я содрогнулся: ну почему, почему ты не убежала, Кошка?!

Занесенная для удара рука остановилась. Маньяк гулко хохотнул и сделал еще шаг к нам:

– Посмотрим…

Даже теперь, когда он стоял почти вплотную, лица не было видно, пламя за его спиной было слишком ярким. Зато огромный кулак я успел рассмотреть во всех подробностях. И он медленно, будто во сне, начал двигаться к моей голове…

…На фоне зарева мелькнула тень… с глухим рыком из темноты вырвался, вытянувшись в струну в полете, большой черный пес. И с лету вцепился зубами в страшную руку.

Маньяк покачнулся и истошно взвыл. Пес повис на его руке, злобно рыча сквозь стиснутые челюсти. На ярком фоне хорошо было видно, как выстреливают короткие струйки крови из прокушенной кисти: пес добрался до артерии.

Убийца завертелся волчком, пытаясь стряхнуть с себя собаку. Но та лишь сильнее стискивала зубы и держалась на руке мертвой хваткой. Странно, но тихое, сдавленное рычание перекрывало громкий вой маньяка.

Я опомнился. Улучил подходящий момент и от души пнул мерзавца между ног. Вой резко усилился и перешел в другую тональность. Более высокую.

Злодей согнулся и попытался схватиться за поврежденную часть тела, забыв на миг о псе, грызущем его руку. Чем тот немедленно и воспользовался. Как только задние лапы зверя коснулись земли, он рванул свою добычу в сторону.

Маньяк потерял равновесие и тяжело шлепнулся в грязь. Пес тут же отпустил его руку и бросился на грудь, метя зубами в шею. Сплетясь в клубок, человек и собака покатились по лужам.

Аля обняла меня сзади, прижавшись всем телом. Даже сквозь одежду чувствовалось, какое оно горячее.

– Не бойся, Кошка! – шепнул я ей, не в силах оторвать взгляд от жуткой картины.

– А я и не боюсь! – спокойно ответила она. Слишком уж спокойно.

Вдруг все стихло. Только что по земле катались два тела: человеческое и собачье. Миг – и на поле боя остался лишь пес, рычащий по инерции и с невероятным изумлением обнюхивающий то место, где только что был его враг.

Маньяк исчез. Опять – исчез!

– Вот тварь! – в сердцах я едва не выругался круче, но вовремя вспомнил об Альке за спиной.

– Куда он делся? – удивилась она.

– Трусливо бежал с поля брани! – объяснил я. – Этот гад каким-то образом умеет исчезать. Я тебе рассказывал, помнишь?

Аля кивнула и улыбнулась, приседая.

– Иди ко мне! – позвала она пса.

Тот моментально потерял интерес к месту исчезновения врага и, виляя хвостом, бросился к ней. Подбежав, ткнулся лобастой головой в руки и принялся с обожанием их облизывать.

– Хороший, хороший какой! – приговаривала Алька, оглаживая пса. – Умница, защитник наш!

Я присел рядом.

– Слушай, а ведь он и в самом деле нас спас! – и тоже погладил млеющую псину по холке.

– Спас, конечно! – подтвердила Аля. – Кот, давай его назовем как-нибудь? А то неудобно как-то… имени нашего спасителя не знаем!

Я улыбнулся:

– Давай. А как?

Алька задумалась на несколько мгновений, а потом выпалила:

– Придумала! Смотри, какой черный. Пусть будет Найт!

Пес навострил уши, поднял голову и коротко, отрывисто гавкнул.

– Кажется, ему понравилось! – я поднялся на ноги и скомандовал. – Найт, сидеть!

Новонареченный зверь гавкнул еще раз и со смиренным видом уселся. Алька рассмеялась и захлопала в ладоши:

– Вот умница! Найт, дай лапу!

Пес важно протянул ей правую лапу. Аля ее пожала.

– Очень приятно познакомиться!

Найт встал, сделал пару шагов ко мне, опять уселся и поднял лапу. И вопросительно поглядел на меня.

– Кот, это же он и с тобой познакомиться хочет! – смеясь, воскликнула Алька.

Я наклонился и пожал Найту лапу.

– Рад, очень рад знакомству!

Пес удовлетворенно гавкнул. Протокольная часть встречи закончилась.

Из темноты осторожно вышла Зара, прижимая к груди испуганного Мишку:

– А где этот?..

Я пожал плечами:

– Исчез. Он это умеет.

– Как – исчез?

– А просто: был – и нет его… Ладно, нет времени на объяснения, надо посмотреть, что с лейтенантом! Найт, ты с нами? – с надеждой спросил я пса.

Тот совершенно по-человечески кивнул головой, басовито гавкнул и потрусил к машине. Мы – за ним.

Семен сидел в канаве, обеими руками держась за нос. Услышав наши шаги, он обернулся и полез было в кобуру.

– Это мы! Свои! Ты живой? – Я спрыгнул к нему и потребовал: – Показывай, где болит? Голова кружится? Тошнит? Видишь хорошо?

Лейтенант отмахнулся:

– Да ладно тебе, док! – голос его был ужасно гнусавым. – Этот гад мне нос сломал, только и всего. Ну, еще контузил малость… я только что в себя пришел. А что я пропустил? Что тут было? И где эта тварь?

– Сначала покажи нос! – я осторожно отнял его руки от лица и присвистнул. – Да, круто он тебя приложил!

Лейтенантов нос был скособоченный, синий и отекший. Вдобавок под глазами Семена образовались два знатных «фингала».

– Пошли в машину. Забираем всех и едем ко мне в больницу. Разберемся с твоим носом и головой, да обсудим всё. Я поведу. – Я помог участковому встать и выбраться из канавы.

– О, а он тут откуда?! Это тот самый? – удивился Семен, увидев Найта.

– Тот самый. Он нас всех спас. И его зовут Найт! – сообщила Аля, почесывая псу холку.

Тот уселся перед лейтенантом и протянул ему лапу.

– Гав!

– Обалдеть! – Семен лапу пожал и рассмеялся. – Я тоже рад знакомству!

– Так, познакомились – и будет. Все – в машину, – скомандовал я и сел за руль.

1 октября, 19.44, Кобельки

Онвернулся в постоянное тело и открыл глаза. Жуткая боль в руке не проходила. Зная, что все равно там ничего не увидит, Онтем не менее поднес к глазам кисть. И оторопел.

Вся рука была буквально изодрана в клочья: лохмотья окровавленной кожи свисали, будто отклеившиеся обои. Но что самое неприятное – из глубокой раны с равными промежутками выстреливали высокие алые фонтанчики.

Онотказывался верить глазам: до сих пор любые повреждения его временных тел никак не сказывались на теле постоянном. Даже пулевые ранения, причиненные сначала лейтенантом, а потом доктором, – и те оставляли после себя лишь боль. Пусть сильную, невыносимую, но всего лишь боль. Раны оставались у фантомов, вернее, исчезали вместе с ними.

А вот теперь что-то изменилось. Чертов пес искусал не только фантома, но каким-то таинственным образом – и Егосамого. Как, почему?!

Онпришел в бешенство. В последнее время все идет не так. Пора заканчивать эту полосу невезения. Покончить разом со всей этой компанией, а заодно – и с последней, девятой… Чтобы получить наконец все, чего Ондостоин.

Онулыбнулся: кажется, придумал! Даже и выжидать не придется, сейчас – самый удобный момент для того, чтобы нанести последний, завершающий удар. Оставаясь при этом в полной безопасности и недосягаемости для этих… людишек и пса.

Но сначала – надо заняться раной. С каждым алым фонтанчиком из Негоуходили силы. А они еще ох как понадобятся!

Онвытащил из брюк ремень и, морщась от боли, перетянул импровизированным жгутом плечо. Рука тут же онемела, но зато кровь течь перестала. Онпоразмыслил немного, отправился на кухню и сунул в топку печи конец кочерги. А сам уселся рядом, задумчиво наблюдая, как неторопливо краснеет ее металл.

Когда кочерга раскалилась добела,  Онздоровой рукой вытащил ее. Помедлил секунду-другую, примериваясь, – и прижал раскаленное железо к ране на кисти…

Егособственный вопль перекрыл слабое шипение. Комната моментально наполнилась отвратительной вонью паленого мяса. Онвыл, будто попавший в капкан волк, глаза ничего не видели сквозь мутную пелену слез, но рука упрямо вдавливала бело-оранжевый конец кочерги в рану.

Наконец, когда многострадальная кисть уже перестала ощущать боль, Онсунул кочергу обратно в печь и внимательно осмотрел руку. Удовлетворившись осмотром, кивнул и осторожно ослабил ремень на плече. Выждал несколько секунд – и снял его совсем.

Кровь не потекла. Оносторожно пошевелил обугленной кистью – хоть и больно, но пальцы двигаются. А кровь – остановилась!

Ондовольно хмыкнул и встал. Немного кружилась голова от кровопотери и пережитой боли. Ну да это пустяки. Главное – сейчас Онсделает наконец то, к чему шел все это время. И уже никто – ни люди, ни звери – не смогут Емупомешать.

Ондошел до кровати, улегся и закрыл глаза. Потянулся другимвзглядом, но не к тем, кого вознамерился убить, а совсем к другому месту…

1 октября 1987 года, 19.45, Кобельки

Терентий Иванович поудобнее улегся на древнем топчане, водрузил на нос очки и раскрыл книгу. Прочитал, как обычно, пару абзацев – и задремал.

Проснулся от приглушенного знакомого скрипа. Кряхтя, сел и прислушался: скрип не прекращался. Спросонок старик никак не мог сообразить, отчего этот звук так ему знаком. А когда наконец понял – похолодел.

В соседнем помещении скрипел, поворачиваясь, ворот. Тот самый, поднимающий створы дамбы!

Сторож выругался вполголоса, быстро натянул сапоги, схватил карабин и ринулся к двери с надписью «Не влезай – убьет!» И не поверил своим глазам: засов был задвинут и заперт на большой амбарный замок, который сам же Терентий Иванович и навесил, проводив внука.

Старик озадаченно потрогал замок рукой: самый настоящий – холодный и твердый. Так ведь кроме как через эту дверь, к воротам попасть невозможно! Ни окон, ни каких-либо других отверстий в помещении не было.

А скрип между тем продолжался! Только теперь к нему присоединился еще какой-то звук, поначалу неясный, но с каждой секундой нарастающий и грозный – рев освобожденной воды.

Чувствуя, как по спине стекает холодный пот, Терентий Иванович трясущимися руками вставил ключ в замок и повернул. С легким щелчком дужка замка отскочила. Старик вытащил ее из засова, отодвинул его и распахнул дверь.

В помещении было темно. Сторож привычно ткнул пальцем в выключатель: тускло вспыхнули лампы.

– Руки вверх! Отойди от ворота! – приказал старик, вскидывая карабин и целясь в спину склонившегося над чугунным колесом огромного человека в дождевике.

Тот неторопливо разогнулся и обернулся. Капюшон слетел с его головы.

– Ты?! – сторож растерянно опустил карабин. – Как ты сю…

Закончить вопрос старик не успел: незваный гость стремительно ринулся к нему и выбил из рук карабин. А самого Терентия Ивановича схватил поперек туловища, сделал вместе с ним несколько шагов – и швырнул старика прямо сквозь стекло в окно сторожки, под которым, в двадцати метрах внизу, торжествующе бурлила освобожденная вода…

1 октября 1987 года, 19.48, Кобельки

Милицейский «уазик» несся вдоль чахлой речушки, нетерпеливо подпрыгивая на кочках. Семен при каждом новом толчке кряхтел и хватался за нос.

– Болит? – сочувственно спросил я, не отрывая взгляда от темной дороги.

– Угу, – прогнусавил он. – Из носа в голову стреляет. И обратно.

– Ничего, сейчас приедем – обезболим, вправим и шину наложим, – подбодрил я его. – И снимок сделаем обязательно. Поглядим, что с головой.

– А чего ей сделается? – усмехнулся лейтенант. – Это ж кость!

Сзади вопросительно гавкнул Найт. Видимо, последнее слово вызвало у него гастрономический интерес.

– Да, кстати! – вспомнил Семен и обернулся к пассажирам, сидящим сзади. – Зара, я тебе хочу пару вопросов задать, пока едем. Ты как, можешь отвечать?

Цыганка кивнула:

– Да, могу. Я в порядке. Теперь – в порядке, – и прижала к себе спящего у нее на руках сына.

– Помнишь, ты рассказывала Палычу о вашем поверье? Ну, о том, что тот, кто соберет девять нерожденных душ, станет здоровым, бессмертным и тэ дэ?

– Помню, конечно! – удивилась Зара. – А что?

– Нам нужно, чтобы ты вспомнила, не рассказывала ли ты об этом еще кому-нибудь? И если рассказывала, то когда именно и кому? Это очень важно!

Цыганка задумалась на минуту. В машине повисла напряженная тишина.

– Да, было такое… Примерно три-четыре месяца назад. Я действительно рассказала о нашем поверье…

– Кому?!! – наши с Семеном голоса слились в один.

Найт недовольно зарычал и покачал головой.

Мол, чего орать-то так?

Зара испуганно съежилась на заднем сиденье, затравленно переводя взгляд с покореженного лица лейтенанта на мой затылок и обратно.

– Зара, ты не пугайся. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Просто нам очень важно знать, кто еще знал о поверье, – спохватился Семен, попытавшись улыбнуться.

Получилось кривенько, но убедительно. Цыганка расслабилась.

– Да, я понимаю, – робко улыбнулась она.

– Так кому ты рассказала эту легенду?

И Зара назвала имя. Услышав его, мы оцепенели.

…– Твою мать! – первым пришел в себя Семен, забыв о присутствующих здесь дамах.

Я чувствовал себя препогано.

– Я должен был догадаться! Ведь все, все сходится! И время, и мотивация! На поверхности же все было, а я… – В сердцах я топнул по педали газа, от чего «воронок» подпрыгнул на очередной кочке гораздо выше, чем прежде.

Лейтенант тихо взвыл и схватился за нос. Я опомнился и сбавил скорость.

– Ты, Палыч, это брось! – строго сказал Семен. – Задним умом мы все крепки. Если уж на то пошло, я должен был с самого начала принять твою версию с легендой. Глядишь, и раньше бы все прояснилось!

– Ладно, чего уж теперь самобичеванием заниматься! – вздохнул я. – Что делать будем?

– Брать надо. Срочно! Прямо сейчас! – возбужденно заявил лейтенант.

– Отлично. А как? – приземлил его я.

– Просто – приезжать и брать. А при сопротивлении – пристрелить подонка. Не бессмертный же он, в самом деле!

– Видимо, нет, раз так стремился выполнить условия поверья. Там, если помнишь, одним из бонусов как раз и было бессмертие, – заметил я.

– Ну да, он же еще не собрал свою… коллекцию! – Семен передернул плечами. – Так что пока – смертный, гад! Поехали, Палыч! Дорогу я покажу.

– Ты кое о чем забыл! – одернул я лейтенанта.

– О чем?!

– С нами – женщины и ребенок. Хочешь ехать с ними?

– Ах, да… – Семен озадачился, но ненадолго. Повернулся назад и ободряюще улыбнулся притихшим женщинам. – Мы вас ненадолго оставим в надежном месте…

– Нет!

– Ни за что!

– Мы с вами!

Аля с Зарой перебивали друг друга, выражая свое горячее несогласие с предложением лейтенанта. Я, честно говоря, тоже засомневался:

– Семен, а «надежное место» – это где?

– Тихо все! – прикрикнул участковый.

В машине воцарилась тишина.

– Объясняю: сейчас мы поедем на дамбу. Там есть сторожка. Сторожем при дамбе – Терентий Иваныч, мировой старик. Он, кстати, вас и нашел тогда, Аля. У Иваныча есть оружие, и он знает, как им пользоваться. Найт останется с вами – думаю, это самый надежный фактор защиты, если верить тому, что вы мне рассказали о сегодняшней битве с маньяком, – лейтенант перевел дыхание. – Вот. Какие будут контраргументы?

Контраргументов не было. На пса и в самом деле можно было положиться. Вкупе с вооруженным стариком они представлялись не менее надежной защитой для Альки с Зарой, чем мы с Семеном.

– Мне кажется, план хороший. Что думаешь, Кошка?

Аля кивнула:

– Хороший. Пока мы с Найтом – маньяк к нам не сунется.

Пес утвердительно рыкнул.

– Вот и он так думает, – улыбнулась Алька. – Мы останемся в сторожке и будем вас ждать. Верно, Зара?

– Верно! – согласилась цыганка.

– Но – при одном условии! – предупредила Аля.

– Каком? – хором поинтересовались мы с Семеном.

– Вы обещаете быть очень осторожными! Оба! Даете слово?

– Слово! – опять хором заявили мы.

– Вот и славно. Поехали к вашему Терентию Иванычу.

1 октября 1987 года, 19.47, Кобельки

Петька наконец спустился к подножию дамбы и торопливо пошел вдоль берега вытекающей из озера речушки. Туда, где по-прежнему полыхало багровое зарево пожара. Несмотря на усиливающийся дождь, далекий огонь не торопился гаснуть.

Сзади послышался нарастающий шум, словно его нагонял тяжелый товарный поезд. Только откуда здесь поезд?! Парень обернулся и застыл, пораженный странным и страшным зрелищем.

Один из трех гигантских створов, запирающих озеро, поднимался. Медленно, почти незаметно глазу, но – поднимался. А из увеличивающегося отверстия с нарастающим ревом вырывалась белая вспененная вода.

Петька оторопело наблюдал, как нехотя движется вверх тяжелый стальной щит. И пытался понять, что происходит. Неужели приехал-таки тот загадочный инженер из райцентра, о котором рассказывал дед, и начал спускать из озера лишнюю воду? Но как, когда? Никаких машин на дороге, ведущей к дамбе, не было… он, Петька, только что по этой самой дороге спускался.

Позвонили деду по телефону и приказали самому поднять створы? Но в сторожке телефона отродясь не было! Остается одно: дед сам, по каким-то своим соображениям, решил открыть воду. Может, у него были какие-то инструкции на этот счет? Ну, к примеру, если поднимется вода выше определенного уровня, – поднять на какое-то время створы… или что-то в этом роде?

Пока Петька подобным образом размышлял, створ вдруг остановился. А через пару секунд через единственное окно сторожки, высоко вверху, вылетело что-то большое, темное и стремительно ухнуло вниз. Прямо в кипящую воду. Через мгновение донесся звон разбитого стекла и слабый крик.

– Дед!!! – парень рванулся к дамбе. – Дед, держись!

Спотыкаясь, он мчался по скользкому берегу, высматривая, не мелькнет ли человек в стремительно бегущей воде. Но никого там не было, лишь многочисленные водовороты буравили потревоженную, быстро поднимающуюся реку.

– Дед! – парень остановился, когда обнаружил, что бежит уже не по берегу, а по разлившейся воде. Пока поднявшейся невысоко.

Петька по-детски всхлипнул и посмотрел на створ. После паузы тот вновь продолжил свое неторопливое движение вверх.

Так значит, это не дед поднял створ! Там, наверху, есть еще кто-то. И этот «кто-то» только что выбросил старика в окно, будто ненужную, надоевшую вещь!

Парень почувствовал, как в нем закипает ненависть. Стиснув кулаки, он еще раз с тоской оглядел беснующуюся воду. Никого. Потом перевел взгляд на дамбу: первый створ уже был открыт до конца. И теперь тот, наверху, принялся поднимать второй.

Ледяная вода под ногами стала уже заползать в голенища невысоких резиновых сапог. Река стремительно разливалась. Еще немного, и вода доберется до домов там, ниже по течению!

Петька набрал в грудь побольше воздуха – и помчался вверх по дороге, ведущей на дамбу.

1 октября 1987 года, 19.51, Кобельки

Дорога вдруг исчезла. Как-то сразу, без прелюдий. В свете фар впереди была лишь вода.

– Что за черт?! – от удивления Семен даже перестал гнусавить. – Откуда это?

– Вот уж не знаю! – пожал я плечами, останавливая машину. – Кто из нас двоих местный, ты или я?

Вода не стояла: она резво текла справа налево, увлекая за собой листья, ветки и всякий мелкий мусор. И заметно прибывала.

– Река разлилась! – взволнованно воскликнул лейтенант, открыв дверь и встав на подножку. – Палыч, это наводнение! Дамбу прорвало!

О том, что это не просто лужа, я и так догадался: впереди, насколько хватало глаз и дальнего света фар, везде была вода, которая уже залила дворы и огороды окружающих домов. Пока – невысоко.

– Семен, надо людей предупредить! – я за штаны втянул лейтенанта обратно в машину. – Вернее – эвакуировать их нужно, причем – срочно! Вода слишком быстро прибывает!

– Точно! – участковый нетерпеливо постукивал кулаком по передней панели. – Давай к этому дому!

Он указал на ближайшую к нам избу.

– Ты что, хочешь стучаться по очереди в каждый дом?! – изумился я. – Так мы до утра всех не обойдем!

– Есть другие предложения? – огрызнулся Семен.

– Есть. Включай сирену, маячки и громкоговоритель. Воспользуемся, так сказать, средствами массовой информации.

Лейтенант озадаченно почесал затылок.

– Палыч, ты не поверишь, но за все время работы я ни разу всей этой фигней не пользовался. Как-то нужды не было…

– Все когда-то случается в первый раз, – мудро заметил я. – Вот и попробуешь заодно, каково это. Включай давай, времени мало!

Семен нагнулся к приборной панели и щелкнул какими-то тумблерами. Темнота озарилась синими сполохами, а по ушам резанул крайне неприятный, зато громкий вой сирены.

– Гляди-ка! Работает! – восхитился лейтенант и поднес к губам микрофон: – Внимание! Всем срочно покинуть дома и бежать на холмы! Наводнение! Прорвало дамбу! Повторяю: всем срочно покинуть дома и бежать на холмы! Идет наводнение! Прорвало дамбу! Объявляется эвакуация! Всем срочно покинуть дома и бежать на холмы! Наводнение! Наводнение!

Усиленный динамиками голос Семена грохотал на всю округу. Из домов начали выскакивать люди. Слава богу, нам ничего им не пришлось объяснять – вода поднялась уже почти до колен. Потревоженные, испуганные жители заливаемых домов резво мчались к ближайшему холму, благо до него была-то всего каких-нибудь пара сотен метров.

Мы медленно проехали по длинной улице мимо всех домов. Семен без передышки повторял свое воззвание, сирена ревела, маячки сверкали. У последней избы я развернул машину: дальше, поодаль, догорал Зарин дом. В том краю больше никого не было.

Вода уже полностью залила колеса «уазика». Создавалось полное ощущение, что мы уже не едем вовсе, а плывем в бурлящей мутной воде. Далеко впереди виднелись люди, это последние беженцы покидали свои дома.

– Палыч, давай к дамбе! Только не торопись. Надо еще раз проехаться вдоль домов и повторить сообщение. Мало ли, вдруг кто не слышал, – озабоченно сказал лейтенант.

Я кивнул и медленно поехал (почти поплыл!) по опустевшей, залитой улице.

– Внимание! Всем срочно покинуть дома и бежать на холмы! Идет наводнение! Прорвало дамбу! Всем срочно покинуть дома! – возобновил вещание Семен.

Улица по-прежнему оставалась пустой: видимо, все жители этой части Кобельков уже были в безопасности, на холме. Ну, или по пути к нему…

– Кот, смотри! – Аля вцепилась в мое плечо, указывая рукой на один из домов.

Я посмотрел – и ударил по тормозам. В освещенном окне, будто в телевизоре, отлично было видно мальчишку лет трех, с большим интересом наблюдающего сквозь стекло за событиями, происходящими на улице.

1 октября 1987 года, 19.54, Кобельки

Онотвернул до упора последний ворот и удовлетворенно улыбнулся. Ну вот, через несколько минут всю эту компанию смоет вода. Надо только постараться быть рядом с той, девятой, в тот момент, когда она захлебнется. Иначе – все насмарку. И придется на роль последней искать еще кого-то.

Вообще-то, можно будет и поискать – дело нехитрое. Утонут надоевший милиционер вместе с настырным доктором – уже хорошо. Не торопясь, не боясь быть узнанным – почему бы и не поискать?