Текст книги "Тропа в Огнеморье(СИ)"

Автор книги: Александр Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

– Это не годится... – начала Изабелла.

Но Ровена резко остановила ее:

– Этот вопрос закрыт. И остался еще только один: ты пойдешь со мной или я там буду одна?..

4. На кулачках

Пьяная Аллея петляла сообразно своему названию.

– Спортивный костюм только недавно купила, – недовольно пробурчала Ровена, – жаль будет, если он совсем накроется.

– Да наплюй на него! Сама то хоть уцелеть постарайся.

– Насчет этого не знаю, но вот легкой победы она точно не дождется!..

Акула и Ягата уже сидели на поляне в конце аллеи.

– Ну, и какие правила? – с ходу спросила Изабелла.

– Правила такие, – ответила Ягата, жующая сухую травинку, – никаких правил. Деретесь как хотите, пока кто-нибудь не скажет, что сдается. Если этот "кто-нибудь" еще в состоянии будет хоть что-то сказать.

Ягата многозначительно посмотрела на Ровену.

Они встали напротив друг друга. Обе были высокие, спортивные, крепкие. Акула немного превосходила Ровену ростом, но была ощутимо шире ее, фигура Акулы приближалась к форме квадрата.

– Начали! – дала сигнал Ягата.

Кулак Акулы тут же устремился в лицо Ровены. Но Ровена лихо поднырнула под удар, врезала сопернице в живот, и тут же отскочила назад.

Акула стояла незыблемо, и даже выдавила на лице усмешку.

– Шустрая. – Сказала она. – Когда я тебе ноги вырву, тоже будешь такой резвой?

Она кинулась на Ровену, и резко толкнула ее обеими руками в грудь. Это был именно толчок, а не удар, но толчок очень мощный. Ровену отбросило назад, и она, не удержавшись, упала на спину.

Правда, упала по всем правилам и не очень ушиблась. Она тут же вскочила и ударила Акулу в лицо. Та вскрикнула, но ответила ударом почти мгновенно.

Теперь обе они постоянно двигались, и оба удара лишь скользнули по физиономиям, но по разбитым губам Акулы заструилась кровь, а под левом глазом Ровены стал набухать здоровенный синяк.

Но пыл соперниц нисколько не охладел, а даже наоборот. Они бросились друг на друга, в обнимку рухнули на траву, и покатились по ней.

И тут на поляне появился новый персонаж.

– Черт! – Выругалась Ягата. – Шахта пришел.

Ягата кинулась к дерущимся, призывая на помощь и Изабеллу:

– Растаскивай их! Растаскивай!

Вообще-то, "Шахта" – это была кличка, которой пользовались его близкие друзья. На более официальном языке он звался "Его Светлость граф Арсен ди Леова"...

5. Граф-старшеклассник

Попасть в «Орхиену» могли самые разные ученики. Богатые и бедные, знатные и простолюдины, люди, гномы, и те, в чьих жилах человечья кровь смешалась с эльфийской. Могли бы учиться в ней и чистокровные эльфы, но они сами предпочитали держаться особняком.

Однако, при всех различиях, объединяло учеников одно – все должны были учиться хорошо. Двоечников в "Орхиене" не держали – школа считалась элитной.

Отличников поддерживали. Даже если они были не из богатых и знатных семей. Поддерживали не только материально, но и морально.

И, с другой стороны, учителя призывали отпрысков богатых семей не слишком выпячивать высокое положение родителей. Строгих правил на этот счет не имелось – это был, скорее, некий дух "Орхиены".

Который можно было и демонстративно игнорировать, как это с блеском делала молодая графиня Роза ди Тирс.

А можно было с еще большим блеском воплощать, как это получалось у Арсена ди Леова.

Некоторые говорили даже, что в своем стремлении к демократизму этот граф-старшеклассник явно перегибает палку. Свое родовое имение Леова, расположенное под Чоарой граф называл не иначе как "Шахта". Вообще-то, малюсенькая шахта, на которой добывали котелец, там действительно была. Но были также на этих землях великолепный замок, три деревни, виноградники и имеющий великолепную репутацию винзавод, а также огромный лес, превращенный в заповедник.

Вместо "выходные я проведу в своем замке", Арсен говорил что-то типа: "на выходные заскочу в Шахту". Его великолепная карета именовалась не иначе, как тележка, а одевался граф со вкусом, но не броско.

И поскольку Шахта в разговорах графа возникала довольно часто, еще в классе восьмом одноклассники прозвали Шахтой его самого, и на имя это он отзывался без комплексов и проблем.

Отец Арсена поначалу был явно не в восторге от избранного сыном стиля. Когда наследнику исполнилось пятнадцать, отец взвалил на него обязанности по управлению котельцовой шахтой.

– Назвался Шахтой, так будь ею! – объяснил свое нестандартное решение отец.

Параллельно были резко сокращены суммы на расходы Арсена.

– Теперь ты не только дворянин, но и предприниматель, – прокомментировал ситуацию отец, – вот и живи прибылями со своего бизнеса.

Черный юмор ситуации состоял в том, что котельцовая шахта из Леова уже долгие годы не могла вылезти из убытков. Разумеется, старый граф считал свое решение не упражнениями в черном юморе, а воспитательным воздействием.

Предполагалось, что надвигающийся крах каменоломни заставит юного Арсена серьезно задуматься над тем, сколь не проста, тяжела и ответственна судьба капиталистов, дворян, управляющих и прочих высокопоставленных лиц. Но человек предполагает, а Бог располагает...

Что-что, а уроки менеджмента давались в "Орхиене" на самом высоком уровне, с привлечением лучших специалистов, Арсен же в этом предмете был одним из лучших учеников. И главное, оказалось, что он способен превращать теории в практику: всего за год шахта вылезла из убытков и стала приносить значительные прибыли. А юный Шахта полностью перестал зависеть в финансах от отца.

Впрочем, старый граф нашел в себе силы пересмотреть многие из прежних взглядов. Воспитательный эксперимент в гораздо большей степени перевоспитал отца, а не сына.

Теперь Арсен наведывался в Леову каждые два-три дня. Отец постепенно подключал его и к другим семейным делам. Но при этом Шахта умудрялся оставаться хорошим учеником в "Орхиене", и одним из лучших фехтовальщиков в "Фальконе". И по-прежнему "не страдал" заносчивостью и высокомерием.

Однако, всем окружающим уже стало ясно: граф Арсен ди Леова – человек с мягкими манерами, но твердым характером...

6. Команда

Суровая схватка, не без помощи Ягаты и Изабеллы, была остановлена. Все четыре девушки воззрились на Арсена.

– Что за херней вы здесь занимаетесь? – поинтересовался он.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – парировала вопросом вопрос Акула.

– О, простите, что своим грубым вторжением прервал ваш утонченный досуг! – При необходимости наследник рода ди Леова легко достигал нужных высот сарказма, этот тон пронял даже разъяренную Акулу.

– Ладно, Шахта, извини, но мы и впрямь тебя здесь не ждали.

Арсен развел руками:

– Увы, такова судьба старосты фехтовальной секции: его не ждет никто, а он ищет всех. Правда, в этот раз мне нужны отнюдь не все, а только ты, Акула, ты, Ровена, и ты, Изабелла.

– Короче, – подытожила Ягата, – все, кроме меня.

– Увы, Ягаточка, – снова развел руками граф, – можно сказать и так.

– И для чего тебе понадобилась такая ... э-э... разношерстная компания? – спросила Акула.

– Случилось нечто из ряда вон выходящее: в список "великолепной восьмерки", в которой имею честь находиться и я, включили также и вас троих.

– Да этого не может быть! – изумилась Акула...

Такой поворот событий еще недавно и впрямь считался маловероятным.

Для "Фальконе" предстоящие соревнования были более, чем важны. Долгое время клуб считался лучшим на Волканах. Но на позапрошлых соревнованиях его оттеснили на второе место.

Тогда это было воспринято как случайность. Увы, и на следующем турнире клуб пришлось довольствоваться "серебром".

Нынешние соревнования должны были дать окончательный ответ – каков реальный уровень клуба на сегодняшний день. И "Фальконе" просто обязан был отобрать действительно лучших.

А на столь престижный турнир как "Лунный Рыцарь" все клубы предпочитали выставлять представителей мужского пола. В восьмерку лучших фехтовальщиков, как правило, включали одну, очень редко – двух девушек.

– Наши тренера и сами не хотели бы иметь сразу трех девчонок в составе восьмерки, – пояснил Арсен, – тем более, что две из них – совсем зеленые новички. Но, к сожалению, наши прежние таланты, действительно потускнели в последнее время. Конечно, в основную четверку вы вряд ли попадете, но даже войти в "великолепную восьмерку" – это большое достижение.

– Да, ребята, – сказала Ровена, – с вами не соскучишься.

– Так мы теперь будем тренироваться отдельно? – уточнила Изабелла.

– Отдельно от остальных, – ответил Арсен, – и вместе друг с другом. И тут у меня, как у выбранного вами старосты орхиенского филиала "Фальконе" возникает серьезный вопрос: а способны ли вы девочки ужиться в одной команде?

– Шахта, – сказала Акула, – ты же давно меня знаешь. Мое слово – железо. Я не знала, что все повернется так. Но раз мы одна команда – ссор больше не будет.

Она повернулась к Ровене и протянула ей руку:

– Мир. По крайней мере, до конца турнира. А там – посмотрим.

– Ладно, – согласилась Ровена, пожав протянутую ладонь.

– А ты неплохо махалась сегодня. – Признала Акула, вытирая все еще бегущую с губ кровь. – Я имею в виду, для своих лет.

– Ты тоже не без способностей. – Отозвалась Ровена, прикладывая предложенный Изабеллой медяк к расплывающемуся синяку...

7. Чувство Меча

Теперь два раза в неделю они тренировались в школьном фехтовальном зале вчетвером – Арсен, Акула, Ровена и Изабелла. И дважды в карете молодого графа они отправлялись в комплекс «Фальконе» в центре Чоары, где собиралась вся «великолепная восьмерка».

Ровена до сих пор так и не смогла вновь опередить Изабеллу. Та стабильно выигрывала у нее, хотя и давались ей эти победы нелегко.

Но в "восьмерке", пока что, обе вальхии плелись в хвосте. Лучшим фехтовальщиком был Арсен. Акула "плавала" между третьим и пятым местом.

И все же, впереди была еще целая зима. Ровена и Изабелла попросили у Арсена дубликат ключа от фехтовального зала, и, помимо обязательных тренировок, частенько наведывались туда еще.

На одной из тренировок в «Орхиене», Изабелла вдруг обнаружила, что Арсен внимательно смотрит на нее.

– Что-нибудь не так? – поинтересовалась она.

– Наоборот – слишком так. И у меня в голове не укладывается – как такое возможно. Конечно, тебе еще надо подтянуть технику, да и выносливость со скоростью далеко не идеальны...

Но есть кое-что еще – более важное, чем все это – "чувство меча". И с ним у тебя все в порядке.

У меня, конечно, тоже. Но я тренируюсь где-то лет с шести. Ты же занимаешься всего несколько месяцев! А держишь меч, будто с ним и родилась.

– Честно говоря, – сказала Изабелла, – у меня, действительно, порой возникает странное ощущение, будто я и меч знаем друг друга уже целые века. Только не этот меч – не деревянный.

– Конечно, – вмешалась Акула, – звон стали ничто не заменит.

– Нет, нет, – покачала головой Изабелла, – мой меч и не из стали, пусть и самой лучшей. Мне часто снится фаэтановый меч...

– И тем не менее, – шутливо погрозила ей пальцем Ровена, – С "Сагой о фаэтане" ты застряла в самом начале, и до сих пор не дочитала до фаэтановых мечей!

Изабелла пожала плечами:

– Это не просто – уроки, тренировки – свободного времени почти нет. И тем не менее, я читаю ее по чуть-чуть...

Но однажды, в доме Дрива, я держала фаэтановый меч в руках. Не больше одной минуты. И все же, этого оказалось достаточно...

– Достаточно для тебя. – Уточнил Арсен. – У одного моего знакомого-миллионера такой меч есть уже многие годы. И это не дало ему ровным счетом ничего.

После тренировки Изабелла и Ровена засиделись в душевой, подсушивая мокрые волосы.

– Ты нравишься нашему молодому графу не только из-за фехтования. – Сказала Ровена. – Поверь мне, он тобой увлекся.

– И что дальше?

– Как что?! Задумайся над этим всерьез. Да Шахта чудо, а не парень! И знатный, и богатый, и симпатичный, и характер нормальный, да еще и отличный фехтовальщик в придачу. Другого такого и не найти!

"А ведь она права". – Подумала Изабелла...

Но ночью ей почему-то снова приснился не граф Арсен ди Леова, а переливающийся бликами света, звенящий от легкого щелчка, древний и загадочный фаэтановый меч...

Наверное, это был глупый сон. Но не мы заказываем себе сны – это они выбирают нас...

8. "Город, где встречаются пути"

("Сага о фаэтане")

"Между Империей Лемарион и странами юго-запада лежало огромное пространство, названное Степным Морем. Тысячи километров покрытой травами земли.

Три торговых пути уходили с юга в этот бескрайний зеленый простор: Из Эльфлории, из Вальхианы, из Шарпианы. Три пути соединялись в центре Степного Моря, у города Развилково, на берегу озера Русалин. Дальше на север шла лишь одна дорога...

В степи немного было людей, а слабые отсутствовали вовсе. Купцы, объединявшиеся в большие караваны, воины, нанятые для их охраны, кочевники, ищущие пропитание на скудной, не обильной плодами земле, разбойники, выискивающие возможность нанести неожиданный удар – любой из этих людей всегда был готов к неожиданным поворотам судьбы.

Развилково было вольным городом, цитаделью цивилизации возвысившейся над однообразными, дикими равнинами. Собственно на берегу Русалина находилась западная часть города, обнесенная стеной там, где не соприкасалась с водой. Здесь располагались гостиницы для приезжих и знаменитый Русалинский Базар.

Но ворвавшиеся сюда, преодолев городские стены, все равно не добрались бы до большей части горожан. Они предпочитали жить в восточной половине – на естественных и искусственных островках, а то и просто на плавучих платформах. Самые дорогие и комфортабельные гостиницы тоже находились тут.

Добравшиеся до Развилково получали долгожданную возможность расслабиться после многодневного пути, смыть в водах озера горькую степную пыль, и получить в местных увеселительных заведениях компенсацию за однообразие и аскетизм предыдущей жизни.

Кто-то затем продолжал поход в прежнем направлении. Но большинство южан и северян предпочитало произвести обмен товарами на Русалинском Базаре, и развернуть повозки с новым грузом для обратного пути...

Можно точно указать время, когда налеты разбойников в Степном Море почти полностью сошли на «нет».

Это случилось, когда Лемарион из республики стал империей, а страны юго-запада с подачи эльфов грезили о создании Грозноморского Союза. Но несмотря на антагонизм Севера и Юга, обе стороны нашли возможность объединенными усилиями истребить ведущие разбойничьи кланы.

Выполнив сию благородную миссию, Север и Юг смогли полностью сосредоточиться на торговле и войне друг с другом.

Ситуация смахивала на ожившую иллюстрацию идей Регины ди Арс: "Экономический подъем и преступность совместимы с трудом. Экономике нужна стабильность, преступности – хаос.

Венец усилий крупного капитала: стабильный мир, поделенный между двумя-тремя стабильными сверхдержавами, которые стабильно готовятся к очередной мировой войне".

Куда оживленнее стали проходящие через Развилково пути! И город разросся, давно выйдя за пределы Западной Стены. Теперь сюда приезжали не только торговать, но и отдыхать, или совмещать приятное с полезным.

Но никогда еще Развилково не видело столько людей, сколько собралось на необычное мероприятие, названное его организаторами "Мощь Лемариона".

9. "Огненный шар"

("Сага о фаэтане")

"Формально это были просто военные маневры.

Но обычно Империя Лемарион проводила их на своей территории. И не только не приглашала на них посторонних, но и не жаловала их.

А вот о маневрах "Мощь Лемариона" в Степном Море было широко объявлено заранее. В степи к западу от вольного города Развилково создавался огромный полигон. Между полигоном и городом соорудили трибуны для многочисленных зрителей.

Все желающие, обратившись, могли получить билеты. Бесплатно. Особо важным персонам на Юге были посланы именные пригласительные.

Разумеется, это были не просто маневры. И не смесь маневров и цирка.

Это было Послание, содержащее весьма прозрачный намек: нет в мире государства сильнее, чем Империя Лемарион.

В ясный солнечный день, в разгар летнего месяца Ястреб толпы людей заполнили длинные ряды трибун. Впечатляющая панорама открылась перед ними.

Целый город возвели лемарионцы в степи. Из бутафорских материалов – бумаги, картона, легкой древесины, но в натуральную величину. "Город" был заполнен манекенами, изображавшими солдат условной вражеской армии. Луки, мечи и копья условных врагов были нацелены на север...

Перед началом маневров глашатай через рупор зачитал обращение лемарионского императора. Послание было в высшей степени дипломатичным. То есть, не открывало горькую подоплеку происходящего, а покрывало ее сладкой оболочкой. Приглашенным объяснили, что все происходящее имеет целью исключительно заботу об их же благе.

"Чем сильнее Лемарион, тем стабильнее порядок и процветание в Гондванелле" – такова была немудреная главная мысль этого текста.

Но вскоре глашатай ретировался и потеха началась...

Зловещий гул рассек небесную тишину, и на огромной высоте возникли вдруг диковинные силуэты. Это три десятка дирижаблей отправились поразить свою цель...

На подступах к городу солдаты на дирижаблях открыли стрельбу из ружей. Зрители уже были впечатлены, но главные события еще только начинались.

Зависнув над самыми высокими "зданиями" в центре, дирижабли принялись сбрасывать на них бомбы. Картонные дворцы разлетались в клочья, центр города охватил пожар.

Несмотря на порядочное расстояние до полигона, многие на трибунах вздрагивали, некоторые испуганно закрывали лица руками. Для большинства присутствовавших происходящее оказалось чем-то невиданным и потрясающим.

И тут небо сотряс новый гул.

Этот рев заглушил гудение дирижаблей, как рычание льва перекрывает тявканье собак. Впрочем – какого льва?! И сотня львов, собравшись вместе не смогла бы так "прозвучать".

У зрителей закладывало уши, они не могли расслышать друг друга, но одно слово выкрикивали все.

"Самолет"! Чудовищная машина из древних легенд!

Значит, верны оказались темные слухи, и вовсе не уловкой лемарионской пропаганды были они. Железные Птицы не исчезли бесследно – владыки Северо-Запада сохранили их тайну. И если понадобится им мощь "самолетов", они вернут ужасные машины из небытия...

Гигантская сверкающая птица приближалась. Один лишь взгляд на нее вызывал головокружение и тошноту.

И вдруг грохот еще более ужасный, казалось, расколол небо и землю напополам. Машина Смерти превратилась вдруг в грандиозный пылающий шар.

Кто-то грохнулся в обморок, кто-то обмочился, кто-то в панике бежал с трибун. А большинство просто сидело в оцепенении и шоке...

Если раскрыть то, что впоследствии стало одной из самых оберегаемых тайн Империи Лемарион – превращение самолета в пылающий шар вовсе не было эффектно подготовленным ходом.

Самолет должен был долететь до бутафорского города, и сбросить на него бомбу. Большую бомбу, а не что-то типа малюток из репертуара дирижаблей. Исполнив эту благородную миссию, он должен был развернуться и улететь прочь.

Но так уж сложилось почему-то, что замечательный самолет и его замечательная бомба взорвались на подлете к полигону. Правда, с точки зрения шоу это оказалось куда более впечатляющим, чем метание бомб, которые взрывались где-то между домами. А неискушенные в технике зрители так и не поняли, что стали свидетелями провала лемарионских инженеров, а не их триумфа.

И никто не поспешил их разубеждать...

Учения еще продолжались. Еще показала свою прыть конная артиллерия, которая смела остатки картонных стен и домов. И пошла в атаку пехота, держа в руках винтовки с примкнутыми штыками...

Но все это было уже не так важно теперь. Неважно на фоне той картины, которая запечатлелась в памяти всех: вырастающий в небе грохочущий огненный шар.

И думали все только об одном: Лемарион вновь разбудил Машины Смерти, открыл им путь из старого погибшего мира в этот, еще хрупкий и молодой.

Гибель Земли – их умы так старались ее забыть. Но сердца помнили предания далеких предков. И теперь, неистово колотясь, подтверждали это.

И вернувшись в Развилково, приезжие из разных стран, не сговариваясь, отправились искать в магазинах книгу о падении цивилизаций Земли.

Нет, не книгу предсказаний Регины ди Арс, с ее утонченными теориями, популярными и теперь в богемных кругах. Они спрашивали у продавцов "Гибель Земли" – книгу, написанную очевидцем тех страшных событий. Одним из немногих выживших очевидцев.

И не раз перечитывали они строки, о которых недавно не хотели вспоминать ничего.

"И строили люди Машины Смерти. Много Машин. И должны были создать они Великий Огонь.

И пришел Великий Огонь, и охватил все земли.

И вышли воды из берегов, чтобы потушен был Великий Огонь. И покрыли воды всю земную твердь.

Но пламень неугасимый пылал и в воде. Так бушевала вода, и бушевал пламень.

И в бурях этих родился молодой мир. И дали имя ему – "Огнеморье"...

10. "Узник"

("Сага о фаэтане")

"Во времена Империи Лемарион имя Нория еще не обозначало страну. Нория – это был лишь огромный безлюдный остров к северо-западу от Гондванеллы...

Империя объявила остров своим, но так и не нашла применения этим холодным пустынным землям. За одним исключением: особо опасных преступников держали именно здесь.

Для тюремного ведомства все недостатки Нории превращались в достоинства. Как ни плохи были тюрьмы, а оазисами более-менее спокойной жизни на острове оставались именно они. Холодный ветер выл за их стенами, разметая снег по каменистой земле...

Все тюрьмы располагались на восточном побережье Нории, обращенные к Эльсинорскому проливу, где-то за которым скрывался материк. Тюрьма Роуз была крайним северным пунктом в редкой цепи сооружений из решеток и камня, растянувшейся параллельно проливу...

В сравнении с другими тюрьмами Роуз была совсем невелика. Но предназначалась она для одного-единственного узника. А для такой цели, пожалуй, она даже была и великовата.

Узник содержался в тюрьме Роуз уже более восьми лет. Имя его было засекречено, и даже охране запретили выяснять – как звать заключенного.

Теперь его называли просто – "Заключенный".

Человеческого общения Узник лишен был почти совсем. Охране разрешалось обсуждать с ним лишь бытовые проблемы и в очень короткой форме.

Где-то раз в полгода приезжала важная шишка из столицы. Этот тип о чем-то беседовал с Узником по пол дня. В бытовых вопросах Узника не стесняли. Камера его была просторна и чиста, питание достаточно, хотя и не изобиловало дорогими деликатесами.

Узник мог читать и писать. Еще одну вольность позволили ему – завести собаку... Вообще-то собаку привезли для функций охраны. Но эти ее таланты оказались невостребованными.

Не сбежит же, в самом деле, Узник ночевать на покрытых снегом камнях. И не бросится в стылые воды Эльсинорского залива, в которых больше пяти метров не проплывешь. Да и те, в основном, по вертикали, а не по горизонтали.

Так и стал пес Тарзан главным собеседником Узника на протяжении всех этих воистину долгих лет".

11. "Комитет"

("Сага о фаэтане")

"Тарзан, конечно, большей частью молчал и слушал. Но слушал он хорошо. У пса были умные глаза, и он умел глянуть «со значением». В особо драматичные моменты беседы мог залаять или завыть. В общем, это был собеседник, умеющий сопереживать.

Разговоры, в основном, касались некоего таинственного "Комитета". Узник был сильно обижен на Комитет.

– Мало кто знает их полное название – "Комитет Закрытых Технологий", – объяснял он псу, – а ведь они заправляют в Лемарионе всем. Еще неизвестно – у кого власти больше – у императора или у Комитета Закрытых Технологий?

– Нет, нет, – спешит добавить Узник, чтобы пес не подумал, что рассказчик необъективен и занимается огульным критиканством, – идея Комитета, возможно была и неплоха. Давным-давно бесконтрольное распространение технологий превратило Землю в сущий ад. И ад этот, в конце концов, затонул. Тут уж и не сказать сразу – к сожалению или к счастью, верно?

Тарзан то ли втягивает голову в плечи, то ли пожимает ими. Вопрос и впрямь не из простых.

– В общем, проблемы были с этой Землей, большие проблемы. И вот, собрались в Лемарионе остатки ученых и инженеров, стали думать – как дальше быть?

Если точнее говорить – не остатки то были – потомки остатков. И думали эти потомки остатков долго. В результате концепция Комитета и родилась.

Тут ведь какие идеи в основу положены были?

Людей на планете осталось мало, но варваров среди них оказалась масса. А нет ничего опасней передовых технологий в руках отсталых варваров! Никак нельзя было подобное допустить.

Вот и решили – фундаментальную науку запретить вообще – от греха подальше. Ученых перековать в инженеры.

Новых технологий не создавать. А старые должны оставаться исключительно достоянием цивилизованных стран.

Но где цивилизация и где варвары?

Ответ предложили уж слишком простой: цивилизация – это мы, а варвары – все, кто не мы. Каково, а?!

Тарзан возмущенно фыркает.

– Вот и я говорю, – продолжает арестант, – слишком уж все просто! Так они и склеились: Комитет Закрытых Технологий и держава Лемарион. Теперь и не разберешь – где одно, где другое. Хотя про Империю знают все, а Комитет окружен завесами тайн.

Дальше – больше. Чем занимается Комитет? Не только сохранением технологий для нужд Империи – это даже отошло на второй план.

Главное же для них – какие технологии следует объявить закрытыми. А закрытые технологии везде за пределами Лемариона должны быть искоренены. В интересах Человечества – так они говорят.

Искоренением занимается Отдел Технической Разведки. Он в Комитете самый большой. Да что я говорю – "в Комитете"?! Отдел Техразведки – самая мощная разведслужба во всей Гондванелле!

Тут оба – и человек и собака испуганно озираются по сторонам – уж очень деликатная тема затронута.

– Идея, повторяю, была хорошая, правильная идея. – Переходит на пониженные тона Узник. – А все же многое делается не так. Слишком уж они разошлись с этим закрытием технологий!

Решили когда-то, к примеру, что дирижабли должны быть только у Лемариона. Значит и бензиновые моторы должны быть только у нас. А если автомобиль или дирижабль пересекут границы Империи, они ведь могут попасть в руки врага.

Но границы велики и Лемарион огромен – за всеми этими пространствами не уследить. Что делать? Уменьшить число автомобилей и дирижаблей в Империи. Взять их всех под полный контроль. К каждому автомобилю приставить охрану из десяти всадников!

Техники становится все меньше, но число инженеров в Комитете растет! И живут-то они все лучше!

У них теперь не только закрытые мастерские, куда постороннему не попасть. Они уж и живут в закрытых городах, и живут припеваючи!

Теперь, если работать в Комитете выгодно, если даже курсант там обладает массой привилегий, а уж тем более дослужившийся до звания "тайный инженер" – куча народу желает туда попасть. Но кто попадает? Знакомые и родственники влиятельных персон, бездарности и жополизы!

А что до знаний и умений – они деградируют с каждым годом! За три последних года моей работы на свободе самолеты взлетали всего пять раз! И из этих пяти, два полета кончились аварией! Эти мартышки уже не знают толком даже устройство автомобиля!

Ты хоть знаешь, Тарзан, почему меня не убили, когда я им поперек горла встал?! Почему целую тюрьму из-за меня содержат? Не обойтись им без моих консультаций! Я ведь один из последних настоящих инженеров на этой идиотской планете! А за что они меня упекли? Я министру торговли докладную записку пытался подать. Не вражескому министру – своему – лемарионскому!

Всего лишь расчеты: какую уйму денег мог бы заработать Лемарион при коммерческих перевозках пассажиров и грузов на дирижаблях. Да с этих прибылей мы бы всю Гондванеллу могли купить! Весь мир бы нашим оказался, без армий и без войн!

Как они на меня вопили! "Вы нарушили Кодекс Инженера! Нельзя искушать профанов закрытыми технологиями!"

У них всякий, кто не тайный инженер – профан. "У профанов нет необходимых знаний для вынесения правильных суждений!"

Но вдумайся, Тарзан, что за знания-то?! Знания о вреде знаний!!!

"Прогресс технологий когда-то погубил цивилизации Земли. Об этом нужно помнить всегда!"

А что там случилось, вообще? Уже никто и не разберет!

Одни говорят – континенты столкнулись. Другие утверждают, что они просто затонули. Кто прав? И при чем тут технологии?

Они мне: "Эти вопросы относятся к фундаментальной науке. Исследования в этой сфере Кодексом Инженера категорически запрещены. Дискуссия является формой исследования, и должна быть немедленно прекращена!"

Вот и поговорили! Маразм, Тарзан, полный маразм!

Впрочем, если мы уж планку совсем высоко поднимем: а стоят ли эти бездарности, вообще, нашего с тобой внимания? Да ну их к лешему, в конце концов!

А ты-то, дружок, я смотрю, заскучал совсем.

Тарзана и вправду слегка разморило, и он лежит, опустив голову на лапы. Но услышав последние слова Узника пес тут же оживляется и вскакивает.

– Вот кто у нас молодец – Тарзанушка! – Поощряет его активность арестант. – Хорошая собача! Хорошая!

Тарзан оживляется еще больше. Нет, это, конечно, тоже интересно (и очень поучительно) – гибель цивилизаций Земли, тайны гондванелльской политики, интриги Комитета Закрытых Технологий.

А все же – куда веселей прыгать по камере, то и дело переворачиваясь на спину и перебирая лапами, снова вскакивать, радостно вилять хвостиком, и издавать задорный заливистый лай!

Тарзан подпрыгнул высоко вверх, и в гулкой тюремной тишине раздалось звонкое "Гав! Гав! Гав!"

12. "Накануне взлета"

("Сага о фаэтане")

"Его превосходительство господин Клариваус, инженер-директор Комитета Закрытых Технологий жил, пожиная лавры одного триумфа, и готовя и ожидая следующий.

Но отнюдь не из одних триумфов и взлетов состояла его жизнь. Нападки на инженера-директора в последние годы усилились.

Министр торговли и министр обороны изо всех сил старались отодвинуть Комитет в сторону, и сделать свои ведомства ведущими в Лемарионе. Хорошо еще, что и друг с другом они не очень-то хорошо ладили – один жаждал зарабатывать, другой завоевывать.

Мало кто из профанов был в состоянии понять глубокую и не простую мудрость политики Комитета. Демагоги утверждали: Комитет ведет всю планету к полной технической деградации. Но на самом-то деле вовсе не это было подлинной целью политики, которую самая мощная организация Лемартона разрабатывала и проводила на протяжении веков.

Действительно, на первом этапе предполагалось свести к минимуму использование сложной техники за пределами Империи, а если требовалось, то и в ней самой. И первый этап затянулся на сотни лет.

Но это была одна сторона процесса. Другая же его сторона заключалась в том, что под руководством Комитета, и по его тщательно разработанным планам Лемарион медленно, но устойчиво развивался.