Текст книги "Тропа в Огнеморье(СИ)"

Автор книги: Александр Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

И мы будем богаты и свободны!

– Излагаешь увлекательно, – усмехнулся Смуглый Ангел, – тебе бы в проповедники пойти. Или в торговлю. Я поразмыслю над тем, что ты сказал...

Однажды весенним вечером, когда ковры благоухающих трав покрыли землю, и соки земли устремлялись в небесную высь...

Верхом на благородных скакунах они проезжали по лесной тропе неподалеку от замка. И безжалостная стрела, взявшись словно ниоткуда, вонзилась в грудь молодой колдуньи.

Цветочек рухнула на ковер цветов.

– Ангел, любимый, – задыхаясь, прошептала она, – спаси меня...

Он спрыгнул с коня и тут же оказался рядом. Он улыбнулся своей неповторимой мужественной улыбкой, которая всегда сводила ее с ума. И в его руке появился нож.

Острая сталь вспорола атласную кожу. Фонтан алой крови взвился над разорванным горлом, падая на роскошь золотых волос, веером раскинувшихся над травой...

На утесе, где ее похоронили, не растет ничего. Ни дерева, ни травинки, вечный ветер и голые камни. Но сам утес похож на распускающийся цветок, и место это с тех пор так и зовется – Проклятый Цветочек..."

16. "Просто встретились два ветра"

Изабелла усмехнулась: надо же, несколько дней назад банкетный зал во Дворце Мечей представлялся ей верхом роскоши! Каким же блеклым казался он в сравнении с внутренним убранством вальхианского Дворца Королей. И публика, собравшаяся здесь на заключительный бал Карнавала тоже была не в пример солиднее и внушительнее.

Сам Король Вальхианы обратился с приветствием к гостям. Правда, был он уже достаточно стар, а сын его – чересчур молод, и оба они удалились спустя несколько минут. Но персон с королевской кровью немного более жидкого состава на балу собралось предостаточно.

Однако, главными героями этого вечера были не они.

Четверо школьников из "Орхиены", Лучший Роман Георомантик и его "Здубц"" – вот кто был в центре всеобщего внимания с первых мгновений бала и до последнего...

Когда "Здубцы" начали играть, многие столики в зале еще оставались пусты. Но гости прибывали и прибывали – один знатнее и известнее другого.

Уже ставшая знаменитой четверка из "Орхиены" сидела за одним столом. Ровена оживленно беседовала о чем-то с Феличией. Арсен и Изабелла пытались разобраться в своих взаимоотношениях.

То, что Арсен увлечен Изабеллой, уже стало очевидно им обоим. Но Изабелла не могла понять: что чувствует к Арсену она? Он был ей приятен и симпатичен, к тому же обладал массой достоинств. Но достаточно ли этого, чтобы сделать следующий шаг навстречу друг другу?

Вдали от "орхиенской" четверки, в углу зала, за резными колоннами, накрыт был еще один столик на четверых. Пока здесь сидели лишь двое: граф Агастан ди Лаэро и его супруга. Но вскоре распорядитель бала подвел к столику еще двух гостей.

– Позвольте представить, Селена! – Обратился к графине Агастан. – Мой старый друг из Дархании, генерал Монк. И его очень ценный помощник, господин Фатум.

Обменявшись приветствиями все четверо приступили к еде. В какой-то момент господин Фатум вдруг очень заинтересованно посмотрел на сцену. Агастан тут же мельком глянул в этом направлении: на сцену поднималась Королева Лунатиков Феличия Оэно...

Музыка смолкла.

– Друзья! – Сказал в наступившей тишине Роман Георомантик. – Все знают – какой замечательный автор наша совсем юная Королева Феличия. Но мало кому известно – что она также и замечательно поет! Уж я-то в этом понимаю кое-что. Она просто сразила меня, спев одну старую и удивительную песню. С ее разрешения, мы включили эту песню в свой репертуар. Но сегодня мы попросим спеть саму Феличию.

По залу прокатилась легкая волна аплодисментов.

– "Просто встретились два ветра", – объявила Феличия, и запела...

В поле встретились два ветра

Два ветра, два ветра,

Просто встретились два ветра

Два ветра, два ветра

Один светлый, один светлый,

Но холодный и упорный.

Другой темный, другой темный,

Но горячий и проворный

Уступать не захотели

Эти ветры путь друг другу,

И делить не пожелали

На двоих одну подругу

Так столкнулись и упали

Эти ветры-великаны,

Так столкнулись и упали,

Превратились в два кургана

От печальных тех курганов

Гном подругу их увез,

Заточил в подземный замок,

Где ни Солнца нет, ни звезд

От величия и славы

Два кургана, две могилы,

Восходило Время Слабых,

Время Сильных уходило...

В поле встретились два ветра

Два ветра, два ветра,

Просто встретились два ветра

Два ветра, два ветра...

На этот раз аплодисменты продолжались долго.

– Привет чемпионам! – Услышала Изабелла.

К их столику подошел Дрив. С ним вместе был парень лет семнадцати.

– Хлодвиг. – Представил своего спутника Дрив.

Изабелла вдруг обнаружила, что не может отвести от Хлодвига глаз. Он был скромно одет, и держался скромно. Но интуиция подсказывала Изабелле, что парень этот прошел через нечто такое, в сравнении с чем ее чемпионство – детская забава. Он привлекал внимание, не делая ничего – без эффектных выпадов мечом и сладких гитарных аккордов. Только сейчас Изабелла поняла, чего, при всех его талантах, недостает графу Арсену ди Леова – неуловимого аромата тайны.

– Без вас, мастер Дрив, – сказала Изабелла, – я не стала бы чемпионкой никогда. Посидите с нами, хотя бы немного. И вы присаживайтесь, Хлодвиг...

– Простите, у нас возникла маленькая проблема, – сказал генерал Монк, и отошел в сторону со своим помощником.

– Чем ждать проблемы, не лучше ли создавать их самому? – Провозгласил Агастан, и тоже удалился.

Селена осталась за столиком одна...

– Я только что видел здесь этого юнца – Хлодвига. – Сообщил генерал. – И на утопленника он не похож.

– Проклятье! – Выругался Фатум. – События становятся все менее предсказуемыми... Что ж, придется браться за дело всерьез...

А Агастан уже разговаривал с Сайроном:

– Мы подойдем с разных сторон, но одновременно. Вы пригласите потанцевать одну, а я спокойно побеседую с другой.

– А если она не захочет танцевать?

– А вы постарайтесь, Сайрон. Ведь это главное, ради чего мы оказались здесь. Да, кстати, по поводу сложностей, которые возникли у вашего отца. Я думаю над этим. Ситуация, конечно, очень тяжелая. И все же – всегда есть надежда. И вот вам чек на тысячу таларов. Это, разумеется, довольно скромная сумма. Но мы ведь только начинаем сотрудничать...

На противоположном конце стола о чем-то говорили между собой Изабелла, Дрив, Арсен и Хлодвиг.

Ровена сидела одна, песня Феличии почему-то вызвала у нее сильнейшую грусть. Она с трудом сдерживала слезы.

"Какая же это глупость – расстроиться из-за какой-то песни. – Пыталась она успокоить себя. – Вот так один из лучших мечей на Волканах!"

Но все разумные доводы помогали слабо.

– Что с тобой, Ровенчик? – тихо спросила вернувшаяся со сцены Феличия.

– Еще спрашиваешь! Не надо петь такие грустные песни.

– Да ты ведь слышала ее и раньше, и вовсе не грустила.

– Может есть и еще причины, но они неизвестны и мне самой.

– Кстати, в последний раз я видела тебя такой же грустной целую эпоху тому назад. А человек, из-за которого ты плакала тогда, приперся и на этот бал.

– Сайрон Зонг?

– Он самый – чертов самодовольный индюк!

– Не стоит о нем так.

– Разве ты и сама на него не злилась?

– Я злилась из-за него. Но он не индюк. Он обаятельный, и очень чуткий с друзьями. И поумнев немного в последнее время, я понимаю, что что-то сильно гложет его. Не может он обращать внимание на всех. Моя злость была безосновательной, не виноват он в том, что я в него... – Ты в него что?

– Ладно, Фели, замнем для ясности.

Феличия ахнула:

– Так это про него ты говорила в Майастре? Он и есть тот человек, в которого...

Ровена вдруг вздрогнула и расширившимися глазами посмотрела за спину Феличии. Феличия обернулась и вздрогнула тоже. К ним приближался Сайрон Зонг.

– Вы позволите пригласить вас на танец? – Церемонно поклонившись, спросил он у Ровены...

– Позвольте представиться, граф Агастан ди Лаэро. – Прозвучал рядом бархатный баритон. – Мне очень понравился ваш рассказ. Но он также породил вопрос, который назойливо преследует меня.

– Садитесь, господин ди Лаэро. – Предложила Феличия, хотя граф почему-то с самого начала вызвал у нее сильнейшую антипатию.

– Красной нитью через ваше замечательное повествование проходит тема измены со стороны близких людей, не так ли?

– Никогда не формулировала это так. Но, если сделать глубокий анализ моего "Цветочка", то, возможно, вывод будет именно таким.

– Мне это представляется очевидным. И в то же время, это входит в глубокое противоречие с другой очевидностью: вы так юны, так, простите, невинны. Вам ведь не приходилось в собственной жизни сталкиваться с предательством близких людей?

– По большому счету – нет.

– Так почему подобая тема так взволновала вас? Где источник этой пронзительной боли, которой насыщен ваш рассказ?

– Это хорошие вопросы. Мне и самой интересен ответ. Но даже не представляю пока – где его можно отыскать?

– Вероятно, он прячется в каких-то экзотических сферах. Память прошлых жизней? Предчувствие роковых событий в будущем?

Его слова странно действовали на нее. Во рту пересохло, кружилась голова.

– Конечно, это не разговор для шумного бала. – Граф ди Лаэро поднялся. – Не буду больше вам докучать сегодня. Но надеюсь продолжить эту интереснейшую тему как-нибудь в другой раз.

Он ушел. Наконец-то он ушел! Откуда взялся этот мощный прилив растерянности и страха?

Она встала из-за стола, заставила себя сделать несколько шагов. Быть может, движение разгонит эту предательницу-дрожь, без всяких причин напавшую из-за угла?

Кто-то коснулся ее плеча, Феличия вздрогнула.

– Прости, пугать не хотел. – Сказал Лучший Георомантик. – Народ от твоей песни прибалдел. Очень просят повторить.

– Рома, выручай. Я что-то расклеилась сегодня. Спой ее ты. Я буду только рада.

– Лады. – Согласился Роман и ушел к сцене.

А сердце все не могло вернуться в привычный ритм. Как много шума и суеты на этом балу, и сколько тут незнакомых людей!

Рядом появился Вигг – как напоминание о родной и привычной "Орхиене".

– А гном в твоей песне довольно противный. – Сказал он с легким укором. – Надеюсь, ты не антигномист?

– Вигг, как ты можешь обо мне такое подумать? Там же про одного гнома поется, а не про всех. К тому же, это старинная песня. В те времена, когда ее сочинили, гномы существовали только в фольклоре. И те гномы не имели никакого отношения к вам.

– Понятно. Ну, если ты не антигномист – приглашаем посидеть немного в нашей компании. – Он показал в направлении столика, за которым сидели несколько молодых гномов.

– С удовольствием. – Приняла приглашение Феличия.

Они медленно пошли через зал. Время почему-то почти остановило свой бег. Мгновения двигались в ритме тихого гитарного перебора. И песни, повисшей над пространством, озаренным мерцанием свечей...

В поле встретились два ветра

Два ветра, два ветра,

Просто встретились два ветра

Два ветра, два ветра...

Часть 8. Приближаясь к Точке Кипения

1. "Маги-регрессоры"

("Сага о фаэтане")

"Мрачная и таинственная Вурхиена приняла Трех Бризов.

– Ни один из моих подданных не покинет пределов архипелага. – Сказал Альп Четвертый, правитель вампирьего рая. – Мы не вступим в прямую войну с Империей Лемарион. Но изменить ее ход поможем...

Их поселили в уединенном доме на южном побережье острова Рок. Для помощи и консультаций гостям был назначен куратор – вампир по имени Хесс.

Первым делом Хесс распорядился доставить в их дом литературу по магии. Книг было немного. Они все помещались в небольшой книжный шкаф.

– Здесь только лучшее, – объяснил Хесс...

Когда-то в Майастре они пересмотрели в книжных магазинах тысячи книг по магии. Но ни одна из принесенных Хессом никогда не попадалась им прежде.

– Во времена нашего пребывания на Гондванелле, – пояснил Хесс, – мы активно изымали стоящую литературу, и поощряли издание всякой ерунды.

Это делалось в ваших же интересах! Полное уничтожение Человечества противоречит чаяниям вампиров...

Важно понять: научный прогресс – это долгая и надежная дорога к уничтожению всей жизни на планете. Но прогресс магии – это короткая тропа туда же!..

Хесс рассказал им про тайную организацию Лемариона – Комитет Закрытых Технологий.

– Невидимое Сообщество Вампиров прекрасно знало про их деятельность, и одобряло ее. Но мы полагали также, что регрессоров-инженеров должны дополнять и регрессоры-маги.

– А что это – "регрессоры"? – Спросил Сильвиу. – Мы слово-то такое в первый раз слышим.

– Простите, – спохватился Хесс, – я и сам должен был иметь это в виду. Понятие не простое, но постараюсь объяснить.

Существуют "прогрессорство" и "регрессорство". И то, и другое – это тайная деятельность более могущественных цивилизаций, направленная на менее могущественные. Осуществляется эта деятельность через секретных агентов – соответственно – прогрессоров или регрессоров.

– А как отличить высокоразвитую цивилизацию от слаборазвитой? – Спросил Маноле.

– Я ничего не говорил про "высокоразвитые" цивилизации – только про более могущественные. Мы, вампиры, во всяком случае – вампиры-альпы – это романтические прагматики. Мы попросту не знаем, что это такое – "более высокоразвитая цивилизация". На этот счет есть великое множество противоречивых мнений.

Но в вопросе более могущественных цивилизаций сложностей нет. Если одна цивилизация в состоянии внедрять своих тайных агентов в другую, а эта другая не в состоянии ответить тем же – значит, первая и является более могущественной.

Вот эти агенты и ведут свою тайную войну. Прогрессоры – за победу высоких технологий, регрессоры – за их уничтожение.

Есть мнение, его, правда, разделяют не все, что сама страсть к прогрессорству или регрессорству – это уже показатель деградации. Могущественная цивилизация – эта всего лишь цивилизация владеющая высокими технологиями. А высокие технологии нисколько не мешают деградации их владельцев. Возможно, даже и способствуют ей. В итоге мы получаем то, что в одной из работ Регины ди Арс именовалось "цивилизации одной темы".

Это понятие вам также вряд ли знакомо. Но в нашем контексте его смысл не сложен. Как правило, такая цивилизация одержима чем-то одним. Или прогрессорством, или регрессорством.

Более того, "цивилизация одной темы" способна воспринять лишь некое очень узкое направление, трактуемое ею как прогресс или регресс. Поэтому, регрессоры-маги и регрессоры-ученые в пределах "цивилизации одной темы" не уживутся никак...

– Мрачноватые вы рисуете картинки! – Покачал головой Олеко.

– А вы ждали от черного романтика чего-то другого?! – Усмехнулся Хесс..."

2. "Нехорошая теория"

("Сага о фаэтане")

"То, что они узнали от Хесса переварить было не просто. Несколько дней Три Бриза оживленно обсуждали услышанное между собой. К следующей встрече с Хессом у них возникли новые вопросы.

– Итак, – сказал Олеко, – если мы правильно поняли, вся история последних эпох Гондванеллы – это, по сути, история, определяемая действиями регрессоров-инженеров из Лемариона и регрессоров-магов из Невидимого Сообщества Вампиров.

– Совершенно верно, – кивнул Хесс.

– И вы же, при этом, полагаете, что подобная деятельность – явный признак деградации. Так не является ли и цивилизация вампиров всего лишь "цивилизацией одной темы"? А если сказать еще смелее – деградирующим обществом?!

– Блестящий и глубоко верный вывод! – Радостно зааплодировал Хесс.

– А радуетесь-то вы чему? – В недоумении пожал плечами Маноле.

– Именно такой вывод и стал одной из причин, побудивших нас покинуть Гондванеллу! Мысль господина Олеко можно выразить еще смелее: последние эпохи Гондванеллы – это история непрерывной деградации!

Мы просто-напросто решили выйти из Истории и Времени. Вот так мы и оказались в своем раю.

– Иными словами, – пробурчал Маноле, – бежали с тонущего корабля.

– Не стоит называть это бегством. Мы просто поняли вдруг, что и прогрессорство и регрессорство – жуткие тупики. И должен быть иной путь...

Его поискам мы и предались здесь – в Вурхиене.

– И каковы результаты? – Поинтересовался Сильвиу.

– Мы поняли после долгих и настойчивых медитаций, что вампирам отыскать иной путь не дано.

– Какой замечательный конец! – Мрачно усмехнулся Маноле.

– Но это вовсе не конец! – Возразил вампир. – Мы зато прекрасно знаем теперь, кто в состоянии этот иной путь найти.

– Кто же?! – Кажется, они одновременно спросили втроем.

– Человек, и только Человек.

– Но здесь налицо огромное противоречие! – Тут же отреагировал Олеко. – По вашим же словам, господин Хесс, Человечество явно деградирует теперь. А деградация, согласитесь, это сужение возможностей. И если уж мы не нащупали иной путь прежде, то уж и подавно не способны будем сделать это потом.

– Противоречие налицо. – Согласился Хесс. – Но противоречие, зачастую, это не стена тупика, а дверь, скрывающая глубокую истину.

– И вам известно, какая истина скрыта в данном случае, господин Хесс?

– Известно, господин Олеко. Это истина, которую поймет далеко не каждый. Но мне неизвестно ничего более важного, чем она...

Человек потерял себя в наши дни. Отождествился с некими вторичными и иллюзорными формами, которые он и принимает теперь за себя самого...

Отсюда и вся путаница. Поскольку формы эти вторичны и иллюзорны, они не могут не деградировать. Поскольку человек отождествился с ними, ему кажется, что это деградирует он сам.

Но, по сути, деградация этих форм и есть начало подлинного освобождения от них!

Многие из людей интуитивно чувствуют это, и понимают, что они нечто гораздо большее, чем те убогие формы, в которых вы так стараетесь друг друга удержать...

Это стремление и возрождает, время от времени, идею сверхчеловека, кого-то преодолевшего барьеры окаменевших форм. Но эта идея и окрыляет, и, одновременно, усиливает путаницу.

Приставка "сверх" совершенно лишняя. Истинный человек и есть то, что пытаются найти в сверхчеловеке.

Тот, кто не сверхчеловек – не человек вовсе. Он всего лишь иллюзия человека, ложный человек.

– А ваша теория, господин Хесс, – погрозил пальцем Маноле, – увлекает еще больше. И еще больше запутывает! Ежели всерьез поверить в нее – большинство людей – не люди вовсе – так, ложные человечки!

Да, она открывает путь к небывалой свободе... Но цель столь заманчива, что любые средства, любое кровопролитие можно ею оправдать! Ничего более соблазнительного, и ничего более провокационного не доводилось мне встречать до сих пор...

– О, как вы правы друг мой! – Сочувственно отозвался Хесс. – С этими идеями будьте поосторожней. Не там, где надо брякните – все вам припишут – и провокацию, и соблазн! Такими помоями обольют – никакая магия отмыться не поможет!

А если и доведется где об этом говорить... Ну, в узком кругу, среди, так сказать, своих – все равно валите все на меня.

Обязательно начинайте так: "Мне вот, намедни, один гад вампир такую нехорошую теорию рассказал..."

3. "Курсом на Запад"

("Сага о фаэтане")

"Невероятная Бездна раскрылась перед Тремя Бризами. Бездна необъятная, без краев и координат...

Прежде уходили у них месяцы, чтобы добыть жалкие крупицы Знания. Они потом бережно объединяли эти крохи вместе, чтобы пользоваться ими сообща.

Теперь им открыты были целые пласты. И каждый шел сквозь них своей дорогой, не очень то представляя, что происходит у других. И вопросы теперь были у каждого свои. И Хессу приходилось беседовать по отдельности с каждым из них.

Иногда они делились выводами, но понимали друг друга с трудом. Зато спорили между собой все чаще. Иногда яростно и до хрипоты.

Сильвиу первым определился – каким путем он собирается идти. Параллельно с учебой он начал работать над книгой «Братство Альвурхов». Его навязчивой идеей стали Алые Вампиры – могущественные и бескорыстные существа, которые вступят в войну за освобождение Волкан.

– Твои альвурхи – не просто глупая утопия, но и очень опасная! – Таково было мнение Маноле.

– Для тебя, Маноле, любая смелая идея – это опасная утопия. – Возразил Сильвиу.

– Тебя мое мнение уже не интересует?

– Интересует. Но давай – сначала аргументы, потом выводы, а не наоборот.

– Аргументы здесь очень просты. Люди, решившие превратиться в вампиров, вампирами и станут. Всякие высокие идеи будут важны для них лишь в человеческом состоянии. Для вурха же важно лишь одно – жажда крови! Не будет лемарионской, он удовлетворится и волканской.

– Альвурхи не будут обычными вампирами. Мы будем принимать в Братство лишь подготовленных людей, и обучим их очень действенным приемам. К примеру, еще немного и я создам "нектар альвурхов" – этот напиток заменит вампирам при необходимости человеческую кровь!

К тому же, и обычные вампиры – не такие уж рабы своей Жажды. Съезди с Хессом в столицу Вурхиены – там тысячи вампиров, и ни один не набросится на тебя!

– Вурхиена – общество сытых вампиров. Нет никого более вежливого, чем сытый вампир. Но на каждого благодушного и доброжелательного кровососа здесь, приходится по десять оболваненных доноров-оайеистов на окрестных островах! А ты отправься в компании одного, двух вампиров за пределы этой цветущей благодати. К другим островам – на западе, где почти никто не живет. Там-то ты быстро поумнеешь! Правда, проживешь недолго...

Олеко уже устал от их споров. Он все чаще уходил из дому, гуляя среди неправдоподобно ярких деревьев и невероятно огромных цветов. Хесс с удовольствием составлял ему компанию.

– Ваши товарищи хорошие парни, – сказал он Олеко, – но уж слишком рьяно они взялись за дело. Набросились на деревья, еще не увидев толком лес. Надеюсь, ваш кругозор окажется пошире. Возможно, и их тактика имеет смысл, но только если вы сумеете дополнить ее масштабной стратегией.

– Вы возлагаете на меня слишком большие надежды. – Ответил Олеко. – Интуитивно я согласен с вами: мои друзья упустили что-то важное, видят деревья, но не лес. Но проблема-то в том, что мне и ни лес, и ни деревья не видны!

Хесс остановился и пристально посмотрел на Олеко:

– Вам просто нужно сделать паузу. Немного развеяться. Закрыть глаза и открыть их снова. И лес окажется как на ладони! Знаете что, Олеко, не съездить ли нам вместе отдохнуть? Тут на западе есть почти необитаемые острова. Море, скалы, и на огромном пространстве – всего лишь горстка вампиров и людей. Зато какие колоритные личности попадаются среди них!

– Когда? – Коротко спросил Олеко.

– Завтра. – Коротко ответил Хесс."

4. "Остров Сосен"

("Сага о фаэтане")

"Не роскошью цветов на острове Рок запомнился Олеко Архипелаг Тысячи Грез. Не затейливой красотой вурхиенских городов. Запахом хвои и холодным, свежим ветром на далеком Острове Сосен...

Они отплыли на закате на небольшой парусной лодке. Хесс выглядел совсем иным: вместо строгого костюма потертые черные джинсы и футболка.

Вскоре к ней прибавился свитер. Стало довольно прохладно. Хесс достал из рюкзака еще один свитер и протянул его Олеко.

– Наш архипелаг весьма необычен. – Сказал он. – При переходе из одной его зоны к другой тут происходят резкие перепады климата...

Что бы ни говорили эльфы, а глядя на Хесса можно было понять, что альпы и эльфы – близкие родственники. Сегодня этот тонкий голубоглазый блондин был по особому, просто пугающе красив...

Остров Сосен и на вид сильно отличался от острова Рок.

На Роке, несмотря на наличие скал, горизонталь преобладала над вертикалью. Он воспринимался как ширь, заполненная цветами.

Остров Сосен был устремлен в высь: высокие, вытянутые скалы, ощетинившиеся высокими, вытянутыми соснами...

Лодка причалила к пристани. Хесс внимательно посмотрел на Олеко.

– Должен сообщить нечто важное, прежде, чем выйдем на берег. Запад архипелага мы называем Дикой Зоной – ни власть, ни законы Вурхиены здесь не действуют.

– А не стоило ли сообщить об этом чуточку раньше?

– Это ничего бы не изменило.

– Почему же?

– Вам необходимо быть здесь. Скажу вам то, что ни в коем случае не должен говорить. И, кстати, в случае чего – я этого и не говорил.

Те книги, что переданы вам – это действительно лучшее, наш, так сказать, золотой фонд магической литературы. Но из этого фонда изъято кое-что. Есть две темы, на которые в Вурхиене наложен строжайший запрет: "дхампиры" и "фаэтан".

– Для меня это просто незнакомые слова.

– Я и сам знаю о них не намного больше вашего. Лишь пять-шесть вампиров на самом верху посвящены в эти тайны. Остальным запрещено даже пытаться выяснить – что это такое. Но я догадываюсь – это нечто очень нужное вам.

– А при чем здесь Дикая Зона?

– Вурхиенские вампиры – такой законопослушный народ. Вы посмотрели уже немного на нашу жизнь – цветочки, чистота, строгий регламент. Даже кровь высасывется по расписанию, а у доноров-оайеистов есть свои права, которые не посмеет нарушить никто.

Но в Дикой Зоне другие идеалы. Здесь не признают никакой власти, и не боятся ничего. По крайней мере, они тут стремятся такими выглядеть.

Одна из Диких – Иветта – готова пойти на риск и поиграть с огнем. Она достаточно знает про дхампиров и фаэтан, и готова рассказать вам об этом.

– Понятно. Теперь мы и впрямь можем сойти на берег?

– Ну, если быть несколько более точным – сойти предстоит вам одному. Тропинка от пристани ведет к жилищу Стаи Коршунов. Иветта – их вожак. Я вернусь за вами, когда придет срок...

Олеко шел по тропе – к высокой скале, потом вокруг нее, и все выше и выше... Его сердце колотилось не только из-за крутого подъема..."

5. "Коршуны"

("Сага о фаэтане")

"Они жили в пещере, вырубленной в скале, высоко над морем. На стене рядом с входом высечены были надписи:

ВСЯКИЙ РАЙ – ЭТО РАЙ ДЛЯ НЕМНОГИХ

ЛЮБОЙ РАЙ ДЛЯ НЕМНОГИХ – ЭТО ПАРАША

РАЙ ВАМПИРОВ – ТАКАЯ ЖЕ ПАРАША, КАК И ЛЮБОЙ ДРУГОЙ РАЙ

– Философия любительская, но искренняя. – Услышал он голос рядом со своим затылком.

Олеко вздрогнул и обернулся. Его страх тут же уступил место восхищению.

– Да – альпы это не только красивые блондины, но и еще более красивые брюнетки. – Кажется, она произнесла вслух его собственные мысли.

– Ты Иветта?

– Да, Олеко, это именно я.

У нее было худощавое лицо, высокие, резко очерченные скулы и сине-стальные глаза...

Он жил с Коршунами уже несколько дней. И с каждым днем узнавал их все лучше. Но еще вернее было бы сказать: он с каждым днем все лучше узнавал, что Коршуны не такие, какими он их себе представлял.

В Стае жили бунтари – вампиры и люди. Это были очень разные бунтари, но, как это ни странно, здесь царила атмосфера особого взаимопонимания.

В одном Хесс несомненно был прав: личности тут собрались колоритные. И парадоксальные донельзя!

Вампиры Стаи ненавидели Вурхиену и ее порядки. Люди, собравшиеся здесь, порвали с оайеизмом. Но не желая становится Пищей, как уживались они с вампирами, да еще и не признающими законов?

– Больное общество делает своих членов инвалидами, – ответила на его вопрос Иветта, – а потом вручает им костыли в виде законов. Вместе с иллюзией, что без костылей невозможна нормальная жизнь.

По вечерам в Стае проводились совместные медитации. Здесь Олеко впервые узнал о Голконде – нирване для вампиров.

– Учение о Голконде было создано еще древними вампирами Земли. – Пояснила Иветта. – Достигший Голконды освобождается от главной своей зависимости – от Жажды.

Главными в Стае были вампир Иветта и человек Таня Сталь. Соперницы, подруги, любовницы. Вдвоем, они вели Коршунов за собой – к нирване и Голконде.

– И дальше. – Добавила Таня Сталь, – нирвана и Голконда для нас вовсе не конечная цель – лишь промежуточные этапы.

– А что же дальше?! – Удивился Олеко. Для него и нирвана была чем-то чересчур высоким.

– Мы называем это "кино".

– И что это значит?

– Не спеши, мы еще не решили даже – стоит ли тебе знать про дхампиров?..

Впрочем, и для многих Коршунов нирвана оказывалась труднодоступной высотой. Невзирая на медитации, приступы Жажды, время от времени, накатывали на них. Тогда они охотились на оленей. Благо, на Острове Сосен олени водились в избытке...

Однажды Таня Сталь сказала:

– Это произойдет сегодня ночью. Мы уйдем в лес втроем – я, ты, и Иветта. Вместе мы убьем оленя. И ты узнаешь – кто такие дхампиры..."

6. " Дхампиры"

("Сага о фаэтане")

"Иветта шла сквозь ночной лес стремительно, как волчица, преследующая дичь. Олеко, единственный, на кого навьючили рюкзак, еле поспевал за ней и Таней. Впрочем, рюкзак весил мало, и дело было не только в нем...

Они подобрались к огромной поляне. Несколько оленей паслось на ней. Иветта вдруг разбежалась, и, совершив немыслимый прыжок, приземлилась на спину одного из них.

Это был огромный и прекрасный олень с ветвистыми, могучими рогами. Он завертелся волчком, пытаясь сбросить непрошенную наездницу. Остальные олени кинулись прочь.

Таня подбежала к вертящемуся оленю и сбила его с ног ударом кулака.

Иветта поднялась с лежащего оленя. Несколько мгновений спустя он очнулся, и стал перебирать ногами. Иветта подошла ближе, и пристально посмотрела в его глаза.

– Она общается с ним на Безмолвном Языке. – Прошептала Таня на ухо Олеко. – Уговаривает не сопротивляться больше. И просит прощения за то, что мы его съедим...

Олень и впрямь больше не дергался. Иветта легла на него, и впилась в его шею клыками. Олеко отчего-то застыл в таком же ступоре, что и олень.

Толчок Тани вывел его из этого состояния:

– Пошли за хворостом. Или ты собираешься есть оленину сырой?..

Из рюкзака они достали нож для разделки оленя и небольшой кубок... Вскоре мясо уже поджаривалось на костре, и они, передавая друг другу кубок, отхлебывали из него дымящуюся кровь... В эту ночь Иветта рассказала ему о дхампирах...

В далекие Доогнеморские Времена... Когда планета называлась «Земля», и не один, а несколько континентов было на ней... Где-то там, на этих древних пространствах находились легендарные края – Балканы, Карпаты, Черное море... Эйя – таково самое древнее название этих мест, и воистину волшебными были они.

Самые древние, самые могущественные вампиры появились именно здесь – в Эйе. И самые мудрые и бесстрашные охотники на вампиров тоже находились именно тут.

Цыгане Эйи знали о вампирах больше, чем кто-либо другой. Они называли вампиров "мулло", и они знали, кто может им противостоять: дитя мулло и смертной женщины.

Дитя мулло и смертной женщины и есть тот, кого цыгане Эйи называли дхампир. Дхампир свободен от Жажды, но обладает всеми способностями вампира. Нет лучшего Истребителя Вампиров, чем дхампир...

– Красивая легенда, – сказал Олеко.

– Это не легенда! – Возразила Иветта. – Это тайна, которую вампиры веками пытались похоронить, не останавливаясь ни перед чем. И которая, тем не менее, оказалась сохранена.

– Что-то тут не так! – Покачал головой Олеко. – Концы с концами не сходятся. Вам-то что до охотников на вампиров? Ну, ушли вы из Вампирьего Рая, ну не понравилось вам что-то в нем. Но не уйдете вы никогда слишком далеко! Яблоко от яблони далеко не падает! Поиграете в протест, да перебеситесь потом.