Текст книги "Нейронная одержимость (СИ)"

Автор книги: Александр Стаматин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Я на днях ломала для заказчика программу. Когда-то её делали для варварских торговцев с Великой Степи. Метойков. Простейший интерактив – и запомнишь Великие Дома. Или просто вспомнишь.

– Нужно соотнести дома с их гербами?

– Великие Дома, Адри.

Так, птица – Каллиник. Это за сегодня уже запомнил. Экран комментирует:

«Великий Дом Каллиник известен своим глубоким почитанием тридцати двух святых отцов. Их молитвы успокаивают Пургаторию и охраняют Порайск. Каллиники владеют Птичьм шпилем на правом берегу Нижнедонска. Их символ – райская птица, распространённый элемент Старой Сети.»

Уар… так, у одного из встреченных символом были три ключа. Попробуем? Бинго!

«Великий Дом Уар стоит на страже города. Именно поэтому их шпиль – на левом берегу, ближе к опасностям Великой степи. Три ключа на их гербе символизируют верность и право могучих Уаров охранять Нижнедонск в воздухе, на земле и на воде.»

Хитрово… шпион, кажется, принадлежал к ним. Вроде бы, у него символом было око в треугольнике. И снова верно!

«Великий Дом Хитрово известен менее других, а их шпиль – самый низкий из правобережных. Однако именно бледнокожие Хитрово лучше всего находят свежую информацию вне зависимости от того, появилась ли она в сети или вне её»

Осталось всего три. Лаодикий, Комнин и Вакх. Лаодикий… его упоминали мальцы, дразнившие биомеха. Что ж, попробуем нечто похожее на купол Фламмариона.

«Великий Дом Лаодикий – известная обитель мудрости. Все великие мнемоинженеры, астрологи и алхимики последних трёхста лет обучались в Крайнем Улье. В случае, если вас удостоят чести посетить это великолепное сооружение – рекомендуем хрустальную рощу на Восемьдесят седьмом уровне, в которой по прозрачным стволам течёт…»

Так, рекламу отложим на потом. Остаётся два великих дома. Комнины и Вакхи. А ещё – два символа. Спираль Фиброначчи и крест, напоминающий иерусалимский. Самое забавное, что второй уже видел – тот самый золотой перстень из всплывшего осколка памяти. Владелец кольца явно относился ко мне радушно. Значит ли это, что я принадлежу к Великому дому? Или к его боковой линии? Остаётся только понять первую, отправную точку. Шуты или всё-таки великие Господари Нижнедонские?

Перетаскиваю пиктограмму креста к Вакхам. ОШИБКА.

– Ну, ты чего, Адри? Школьную программу забываешь?

Мда, получается – всё-таки моя фамилия Адриан Комнин. Но если мой род настолько велик – какого чёрта я делаю в Подулье?

Глава 11

в которой нейромант улыбается опасности, Адриан игнорирует предложение, а Ирина хочет чем-то запустить

Стопы улья Балагурово. Жилой блок «Харита-35»

Ирина ушла, обещая, что её хитрые программы очистят мои мозги от накопившегося мусора. В теории это значит, что память вернётся. Мне не стыдно признаться, что я боялся уснуть и проснуться всё тем же трусоватым Адрианом, который почти сутки делал невесть что. Я пытался бодрствовать, но бессмысленные щелчки программ, чистящих мне разум и память, убаюкали сильнее ожидаемого. Во сне не было ни Ады, ни привычного мне мира. Лишь тьма, вопли Адриана да обрывки разговоров, прошедших много лет назад.

А потом я проснулся – во всё той же слегка обшарпанной квартирке.

– Доброго утра, сонная царевна, – улыбается мне Ирина и протягивает кружку с красноватой жидкостью. Чай? Возможно. На вкус как-то более травянист, но в целом – вполне сойдёт – Ты проспал весь день.

– Доброго. Я могу отсоединить чёртовы провода? – девушка едва сдерживает смех и я начинаю сердиться. – Чего такое?

– Уже сделано. Ты так спал, что я не рискнула разбудить.

Ощупываю тело. Действительно, все порты пусты и закрыты крышками, а Ирина на мониторе разглядывает тот самый закодированный кодекс, что утащил у кого-то Адриан. Или Ада. Я разглядываю изображение книги, которая и послужила причиной моего перемещения в эту реальность. Или, по-крайней мере, перемещения Адриана в места не столь отдалённые. Кожаный переплёт, массивные петли замка. Единорог, вставший на дыбы перед «иерусалимским» крестом. Рог – непривычно изогнут вперёд, как у какого-то тура или козла. Странная вещица. Неужели ради неё стоило заключать сделку с демоном?

– Думаешь, раскроется от твоего взгляда? – ехидно спрашивает Ира, не отрываясь от терминала. Её жизнерадостность заражает меня, и я невольно усмехаюсь.

– Угу, «повернись ко мне передом, а к лесу задом». Скорее пытаюсь вспомнить, где раньше видел что-то подобное.

– Крест Комнинов. Или у тебя настолько сильно повреждена память?

– Не настолько, чтоб не знать ээээ сюзерена, – ответное фырчание Ирины говорит мне, что она очень даже в курсе моего родства с Великим домом. – А что по единорогу?

– Кому?

– Индрик-зверю.

– А… Никогда не видела такое. Обычно кодексы – просто книга с названием файла. Максимум – замок. Тут же – и замок, и какие-то символы… сейчас так не делают.

– Может, символ владельца?

– Если это – Ирина стучит ногтем по экрану – символ какого-то Великого дома, то явно не местного. Иначе я бы о нём слышала.

Я удерживаю язык за зубами. Хватило уже расспросов по Великим домам. Единорог. Что мы (я и Адриан) помним о них? Геральдика Великих Домов? Нет. «Единорог». Монитор «Единорог», пушка «Единорог», единорог на гербе. Королевский символ… а может, ещё и царский?

– Без обид, Адриан, но ты особо не поможешь в поиске.

– Это ещё почему? Искать информацию я люблю…

– …но не умеешь. Я помню, как ты мучался с простым поисковым бесам. А мои пёсики – куда сложнее их.

Мне остаётся только сопеть и выдавить из себя что-то вроде:

– Ну не сидеть же мне и смотреть?

– А я и не заставляю, – поднимает голубые глаза девушка. – У тебя есть дела? Если нет, то могу подкинуть.

– Подкидывай. От своих дел уже плашка памяти скоро в голове рассыпется.

– Не рассыпется. Сама же тебе ставила… Ну как, сходишь погулять, пока твоя подруга роется в цифровом мусоре?

– Да пожалуйста. Мне нужно развеяться.

– Мне нужны ладанки, полфунта неочищенного масла и два лота прошедшего все обряды. Плюс вощёная бумага. Обязательно – производства шпиля Лаодикиев. Если водяные знаки поплывшие – не бери, дешевая подделка. А – ещё полынь, чабрец и осмолённый хмель.

– Чай будешь варить?

– Я в тебя сейчас чем-то кину, – закатывает глаза мнемотехник, но отвлекается, уточняя настройки какой-то программы. – Кому-то из нас нужно зарабатывать на хлеб стабильно. Ты мне принесешь нужное, а я отловлю пяток бесов и отправлю их на поиски очередной утерянной информации.

Отлов бесов. Ничего не обычного. Действительно, каждый день ловлю их на завтрак. Правда, вроде бы Ира непохожа на ведьму (или Бабу-Ягу). С другой стороны, я не до конца понял местную демонологию. Демоны есть и они существуют в киберпространстве – не то программы, не то потусторонние сущности. Но причём тут ароматная смола, масло и вощёная бумага?

– А чем поможет трава в усмирении бешеной программы?

– Ты как с Тмутаракани свалившийся, – вздыхает Ирина.

– Никогда не интересовался теоретической основой. Пока не шандарахнуло в очередной раз, – развожу я руками.

– Ну ладно. Что ты знаешь о причинах Раскола?

– Проклятые решили создать бога. Обучили нейросеть на всех знаниях человечества, только забыли про защиту. Киберпространство загажено, мозги загажены, святые отцы подрывают мирный атом. Нам остаётся загаженная планета и очень много геморроя.

– Надеюсь, ты публично такое не озвучивал?

– Ну не ересь же. Истина, – пожимаю плечами я.

– Истина, как же. Только вот говариваешь ты её на десяток розг.

– А как нужно?

– Ох, Адриан. У тебя и так был характер тот ещё, а теперь ты стал ещё более настырным… ну ладно. Проклятые создали сначала части информационного Диавола.

– Демонов, – вставляю я и немедленно вижу сердитый взгляд Ирины. – Извини.

– Демонов. Демонов и бесов. Но при создании в них был заложен один маленький изъян. Этот изъян позволял им контролировать рождение нового бога, и в теории позволил бы не потерять места у трона Диавола.

– Наивно.

– Угу. Однако святые отцы раскололи окаянный код и тем самым смогли использовать природу тварей против их самих. Мы можем воздействовать так же. У человечества есть первосимволы, определённое сочетание которых оказывает влияние на информационные сущности. И это не только графические невмы. Это запахи, свет, маслянистая жижа. Бесы путешествуют меж нас, ощущая вещества нашими чувствами. И поэтому мы взаимосвязаны и можем влиять друг на друга.

– Я всё ещё ничего не понимаю. Как это связано с молниями, силовыми полями и вообще волшбой?

– Что ж, ты сам говорил, что умеешь искать информацию. Вот тебе база, – кивает девушка в сторону стола.

– Пергамент?

– Список покупок, – неловко улыбается Ира. – Ты и в обычном состоянии забываешь половину – забудешь и в этот раз.

– А где купить?

– У Никоры. Покидать левый берег не придётся, не волнуйся.

* * *

Мой первый мирный вечер с момента пробуждения в загаженной конспиративной квартирке. Я стараюсь понять новое место – как обычно бывало в моих командировках… раньше. Особенности места могут мне здорово пригодиться. Как тут принято торговать на улице? Из кого состоит толпа? Много ли тут законников и как быстро они готовы вмешаться (да и готовы ли вообще)? Поток новых впечатлений и знаний, усиленных острым Адриановым обонянием, слегка пьянит.

– Мастерская Симеона выточила сто пятьдесят наборов костей за прошлый месяц. Я тебе продал семьдесят, как старому другу, но до дружины на северном фасе почему-то дошло сто. Бес тебя дери, Фока, ты хочешь договор разорвать?

– Сбитень! Горячий сбитень!

– Нет, не приду. Ты знаешь почему. Да, как и в прошлый раз. Постараюсь. И я тебя, малышка.

Разговоры-разговоры. Обрывки информации, загадки, не складывающейся воедино. Позабытое с института чувство азарта вновь наполняет меня. Правда, в этот раз приходится следить за тем, чтобы вечерний солнечный свет, отражающийся на арках Улья, не отвлекал меня от очередного карманника. Благо хоть, в окрестностях улья Скоморохов можно спокойно давать им в рыло. Никаких сантиментов. Чувствуется рука в неположенном месте? Отмахнуться кулаком. Никого не найдёт – ничего страшного, найдёт кого-то – небольшая разрядка смехом не мешает никому.

– Четыре фоллиса. ЧЕ-ТЫ-РЕ! Они там на правом берегу совсем осатанели…

– Эгрегор, ребята. Надёжная точка входа, защищённая тридцатью невмами. Никакой бес не войдёт, никакой демон не выйдет. Нами пользуется орден Скоморохов – пользуйся и ты!

– Свежие овощи! Проверено мирским орденом – никакой заразы!

Терпкий запах пряностей и чего-то другого, маслянистого, пропитывает нижний уровень. Иногда, правда, к этому странному, потустороннему запаху примешивается что-то более привычное. Машинное масло и канифоль, выпечка и свежие фрукты, мусор и миазмы. Город, мать его. Сейчас, когда все остатки адреналина рассосались в крови, я понимаю – нужно как-то вновь привыкнуть к толпам людей. Тело не дёргается в раздражении, Адриан давно привык растворяться в человейниках. А вот я – давно отвык, и лёгкий дискомфорт отвлекает меня… от чего же? От исследования мира. Я уже говорил, что чертовски любопытен?

Взять, например, людей. Если я действительно хочу забраться повыше, мне нужно понимать, с кем имею дело, а не просто палить направо и налево. Торговцы и курьеры, карманники и церковники – это прекрасно. Но где-то рядом бродят писцы, мастеровые, мнемонические ремесленники и (надеюсь), учёные. Сплошь и рядом из толпы выныривал то один, то другой биомех – серая кожа, потухший взгляд. Интересно, были ли их тела выращены для вселения мелкого беса, или когда-то принадлежали оступившимся людям? Пока есть свободное время – нужно нахватать как можно больше знаний о них всех. Но как?

– Парень, в эгрегор не нужно? – негромко осведомляется очередной подпиратель стен. – Если без проводника некомфортно – подберём за деньгу малую.

– Не, спасибо, – мотаю головой. Ада пока не объявлялась – и слава богам. Уверен, что при первой возможности моя суженая устроит мне допрос с пристрастием. Рановато к ней в гости идти, не сложив мозаику воедино. Соберёшь её, как же. Тут и без того события несутся.

– Писчие принадлежности из лучших мастерских Ладикиев. Пять кератиев за набор? Закажи баржу. – слышу я очередной разговор и меня осеняет. Разворачиваюсь и возвращаюсь к продавцу местного интернета.

– Мужик!

– Ась?

– А книги у вас тут продают где?

– Книииги… мёртвая бумага что ли?

– Она самая.

Адрес выводит меня к тихому переулку. Правда, местная книжная лавка была забита местными студиозусамиЮ покупающими явные хрестоматии по мнемотехнике, эгрегору и прочей хиромантии. С историей тут (во всяком случае, в этой лавке) было всё плохо.

Часто люди думают, что «историческая наука» равно «история». И от этого предпочитают интересные сюжеты, подкреплённые ссылками на неведомых экспертов, скучным, но высокоинформативным пластам текста, основанным на десятке-двум исследований. Местные, по-видимому, принадлежали к первой категории. Посмотрев по диагонали «историческую» полку, приходится удовлетвориться хрестоматией да кратким пересказом местной веры для новообращённых чужеземцев. Будет полезно. Я и сам в какой-то мере чужеземец, хехе.

В поисках укромного места я понимаю – при всех своих достоинствах в качестве мнемоинженера Ира меня банально не накормила. Что ж, чайная, заказать пару расстегаев (с грибами и «птицей», что б это ни значило) и небольшой, в штофчик объёма, самовар. Хорошо всё-таки, бес меня дери, когда понимают. И когда дают спокойно почитать. Спокойно – это без суеты и необходимости отстреливаться.

Заскочил перекусить. Описание еды заслоняется изучением книг.

– Я подсяду?

– Если вам это ничего не затруднит, – на автомате отвечаю я.

Чёрт их знает, этих местных – может, у них самостоятельная девица – большой срам? Да нет вроде, по улице только и носятся, едва успевая щебетать что-то в нейру. Хочет разговора? Ну, придётся ей обидеться. Ни…Адриан думу думает и читает.

– День сегодня совсем не осенний, жарче лета. Как вы можете хлестать горячий чай?

Поднимаю глаза на мелодичный звон в голосе. Лицо – незнакомо. Но вот тон… где-то я его слышал. Но где?

– Так осень, знаете ли, на то и бабье лето. Скоро станет гораздо прохладнее – особенно когда придут грозы. А они бывают весьма внезапными.

– Думаете?

– Уверен.

Принесли расстегаи, но я едва успеваю отломить ломоть, как меня наконец-то захватывает История. Точнее – её остатки. В этом мире большая часть прошлого отрезана стеной события, известного как «Великое очищение». Как припоминает Адриан (да и я) по многочисленным проповедям, уничтожение Диавола в атомном огне смыло грехи человеческие и отодвинуло его новое пришествие. Но – оставило с невесть как работающими обломками виртуального пространства, невмами, не подчиняющимися холодной логике, да дикими бесами. Не говоря уж о демонах, жаждущих знаний, как пьянчужка опохмела.

А ещё – сокращённое человечество и города-государства. А ещё – «цифровые тёмные века» и практически полная потеря информации. Хрестоматия содержит тридцать две страницы литаний и невм от кибернетических духов. Три – по истории до Очищения. Ровно одну – об окружающем Землю космосе. Пирамиды и Фестский диск, теория струн и «Она вертится», революции и эволюции – всё отступило в тень глобальной катастрофы. А выживших, очевидно, оставила с крупным бардаком.

– Может, пива? – рискнула собеседница прервать мои размышления.

– Нет. Извините за бестактность… но вы чего-то хотите? Трактир полупустой, но вы упорно заводите со мной разговор. Почему?

– Я заметила, что у вас томик… этого, – вытягивает она короткий палец в сторону книжицы для верующих. И в её голосе слышно презрение пополам с чем-то другим.

– Вы против духовного просвещения?

– Против слепого поклонения силе. Особенно если сила – не единственная. Вы понимаете о чём я.

– Конечно, – серьёзно киваю я. – Однажды я видел, как сила тяжести преодолела силу веры для храмовника, летящего с седьмого этажа. Но с маятником Фуко в руке проповедовать не стал.

Девушка впервые за время разговора улыбается.

– Только не говорите подобного прилюдно. Духовный орден ревностно относится к вопросам веры. Даже если у него на гербе пляшущий скоморох.

– Хорошо, что у Балагуровых на гербе спираль, – тонко улыбаюсь я, внутренне холодея. Это проверка? Чья?

– Это не проверка. Просто напоминание о высших силах, которых мы иногда игнорируем.

Мне не нравится разговор. Так что ноющая вибрация «ракушки» меня фактически спасает. Пусть за ней и скрывается сердитое ворчание Ирины.

– Где ты есть?

– Ем. Расстегай с какими-то грибами. Кстати, не знаешь, где их купить? Рыжие, напоминают…

– Так, – обрывает меня мнемотехник. – Никора тебя ждёт уже битый час! Выкидывай ушн о е из ушей и тащи, наконец, свою задницу к нему!

– Идёт, – улыбаюсь я, глядя в широкое окно трактира.

Когда я возвращаю взгляд к скамье напротив, на ней уже никого нет.

* * *

В мнемолавке я встречатил продавца, опустившегося астроманта из улья Лаодикий.

– Эге. Пришлось быстро выходить из Эгрегора, нагрузившись невмами?

– Что-то вроде того.

– Надеюсь, вы дефрагментировали нейру?

– Разумеется, – улыбаюсь я.

– Тогда рекомендую вам горячий настой на мелиссе и чабреце с фиалковыми лепестками. Успокоит нервы. Могу ещё сделать вам расклад на последствия.

Он начинает раскладывать картонки. Я торможу секунд десять, и лишь вглядевшись в карту с восемью посохами, понимаю: «расклад» в Нижнедонске не означает новой информации.

– Я не верю в Таро.

– А вы не рассматриваете его как простой способ успокоения нервов?

– Предпочитаю более традиционные методы.

– Что ж… чем могу вам помочь, неизвестный?

– У меня тут есть эээ, список.

Продавец издаёт недовольный вздох, словно я отвлёк его от чего-то важного. Оглядываюсь в поисках иных покупателей – но их нет. Что, впрочем, не мешает торгашу немного поныть.

– Освящённый воск? Орденское миро? Не обижайтесь, молодой человек, но за таким нужно идти в лавки церковников, а у меня на это лицензии нет. Я и так, знаете ли, поднадзорный…

– Лицензия важна для важных персон. А вы сами говорите, что звать меня никак. Так – обычный курьер, желающий отвратить назойливых бесов.

Я подхожу к очередному прибору – адской смеси песочных часов, чего-то вроде ртутного выпрямителя (видел такие, пока деда ещё не списали с МПС) и сразу нескольких электродов. Волосы на теле встают дыбом, и браслет начинает нагреваться. А в ушах я слышу знакомое и оч-чень недовольное женское шипение. Сразу же, как по команде, прибор загорается синим пламенем и я отскакиваю.

– О, детектор Бебеля вспыхнул. Такое с ним бывает в последнее время. Вроде и странно, но с другой стороны – бесы и демоны слетаются на информацию, как мухи на падаль. Неудивительно, что кто-то из них стремится раздолбить мою скромную лавку. В конце концов, именно поэтому я некогда вырезал большую часть имплантов, а документацию веду по старинке. На пергаменте.

– Но почему они вообще обитают рядом? Сеть же защищена!

– Я бы сказал, молодой человек, но прошёл Круг Железа. А вы, извините – нет. Раскрытие тайны непосвящённому – смерть. так что ограничусь классической отговоркой студиозуса, – в глазках старика пляшут огоньки. – «О чём не знаю, о том молчу»

Может, подобрать какие-то невмы, развяжущие ему язык? Благо, есть пару подходящих гальдраставов… нет, не стоит. Старик отключился от сети и тем самым сделал правило «воздушного зазора», так что кроме эзотерических механизмов меня могут ждать иные, куда более неприятные сюрпризы. Этот воробей – стреляный, так что и мякина для добычи информации должна быть хорошей.

– Вы когда-нибудь видели в Пургатории столбы из света? Золотое пламя, если приглядеться – виден поток непрерывной вязи.

– И человеческие силуэты?

– Не помню, далеко от меня было, – нагло вру я. – Что это вообще могло быть?

– Подобное есть только в апокрифических Комментариях святых отцов, – протягивает старик. – Тех, что не читают в храмах. Обычно означает прорыв могущественных сущностей. Редкое событие… даже жаль, что вы осложнённо вышли из Эгрегора и я не могу прогнать вашу оперативную память через ментоскоп. Что ж, зато понятно, почему у меня чуть не взорвалась лаборатория, эге.

– Извините.

– Да вы-то тут причём… точно не хотите узнать путь судьбы? Три карты – лишь кусочки картона, зато нервы чуть успокоят и вам, и мне. Конечно, некоторые карты могут действительно чувствовать эмоции гадающего и запрашивающего гадания, но эти колоды реже, чем добропорядочный демон.

– А что в них такого особенного? Невмы? Печати?

– О нет. Они – эманации душ грешников, спущенных в инфоад за свои прегрешения… Их эмоции и память. Грёзы, которые витают вокруг озёр цифрового льда.

Бред? Может быть. Но мне жутковато. Не сколько от шипения Ады, эзотерической шелухи или взвизгнувшего игнитрона. Пока что я не могу отвести взгляд от последней карты в раскладе.

От «Повешенного».